Неупокоенные души. 2 глава

     Дарья Михайловна не переставая плакала, а я не могла найти нужных слов, чтобы успокоить её. Вот когда я пожалела, что меня ударило током и я стала видеть души умерших. Что мне с этим делать? Я лишь надеялась, что Петя был единственным, кто пришёл именно ко мне. Вдруг он подошёл ко мне и сказал:
     - Скажи маме, чтобы перестала плакать. Я покажу этих двоих, что так поступили со мной.
     - Слушай, Петя... а почему ты здесь? Почему не уходишь туда, где должны быть ушедшие с этой земли? - спросила я, показывая взглядом наверх.
     Дарья Михайловна, перестав плакать, широко раскрыв глаза, смотрела на меня и ловила каждое моё слово.
     - Он ведь здесь, да? Мой мальчик здесь? И ты его видишь? Что он говорит, какой он? Не страдает ли? - задавала она вопросы, а сама всё оглядывалась, наверное пытаясь разглядеть хоть малейший намёк на присутствие своего сына.
     - Дарья Михайловна... Он просит, чтобы Вы не плакали, он страдает от этого. Говорит, что покажет тех, кто с ним так поступил, - ответила я.
     - Пусть покажет, а я в милиции скажу, они их арестуют и накажут, - перестав плакать, с надеждой в голосе сказала женщина.
     - Он слышит Вас. Скажите всё, что хотели бы сказать, Дарья Михайловна. Ведь он может уйти в любую минуту, - ответила я ей.
     - Да-да, конечно... а где он стоит? - спросила она.
     - Прямо перед Вами и гладит Вас по плечу. Говорите, - ответила я.
     - Петенька... сыночек мой ненаглядный. Я так тебя люблю! И не знаю, как жить дальше без тебя. Подскажи, что мне делать, родной мой, - начала говорить Дарья Михайловна.
     - Скажи маме, чтобы она выбросила из головы мысль покончить собой. Это большой грех и мы никогда не сможем быть вместе там, куда я скоро уйду. Скажи ей, что я тоже её очень люблю и всегда буду любить. Скажи, что я прошу прощения за то, что иногда огорчал её. Она знает о чём я. Однажды, она поймала меня с сигаретой в руках, я даже не успел ни разу затянуться. А она тогда заплакала. А еще... я без спросу взял у неё из кошелька деньги. Хотел ей же купить подарок на день рождения. И... вроде всё. Учился я хорошо, это её радовало, - долго говорил Петя, а я тут же повторяла его слова Дарье Михайловне.
     Затаив дыхание, она слушала меня и слёзы непроизвольно лились из её глаз, но она улыбалась, будто чувствовала присутствие сына и наконец поверила, что я говорю правду.
     - Да, об этом никто не мог знать. Значит ты и правда видишь его. У меня была мысль, уйти следом за сыном, как мне жить без него, может быть мой Петенька знает об этом? У меня же никого нет на всём белом свете, - отвечала женщина.
     - Что скажешь, Петя? Что делать твоей маме? - спросила я мальчика, в упор посмотрев на него.
     - Да, отец оставил нас, давно оставил, я тогда маленький был. Но у него есть дочь, ей семь лет, живёт в Барнауле, в детском доме номер два. Папа и его новая жена погибли в автокатастрофе. Девочка нуждается в материнской любви. Её зовут Тюленева Вера, ей семь лет. Мама должна её забрать, - сказал Петя.
     Я передала его слова Дарье Михайловне. Она молча смотрела на меня, видимо, её переполняли эмоции. Потом она вдруг закрыла лицо руками и зарыдала.
     - Плакать не надо, Петя страдает от этого... - тихо произнесла я.
     - Да, я не буду больше плакать, не буду, - пролепетала она тихо.
     Петя исчез неожиданно, я оглядывалась, звала его, но ответа так и не получила.
     - Что? Он ушёл, да? Совсем ушёл? - оцепенев, спросила Дарья Михайловна.
     - Я не знаю. Но сейчас его нет, - ответила я.
     - Нам надо поспать, завтра трудный день, - сказала женщина, поднимаясь с дивана, на котором она сидела вся зажатая, заплаканная и усталая.
     - Ты ложись здесь, на диване, я в спальне лягу, - коротко сказала она, дав мне простыню, подушку и покрывало.
     Утром я не стала будить Дарью Михайловну, ей надо было выспаться и отдохнуть, ведь мы с ней уснули почти в три часа ночи. Я приехала в больницу, но медсестра сказала, что меня выписали за то, что с вечера я ушла и никого не предупредила об этом. Я молча собрала свои вещи, которых и было то, один маленький пакет и пошла домой. Увидев меня, бабушка ахнула.
     - Ты чего это, Софья? Сбежала, что ли? - спросила она.
     - Нет, бабушка, не сбежала. Меня выписали. Я здорова, - ответила я.
     - Ну и хорошо, что здорова. Есть хочешь? - спросила бабушка.
     - Аха, очень хочу! - воскликнула я, вспомнив, что со вчерашнего обеда ничего не ела.
     - Горе ты моё луковое. Садись за стол, накормлю тебя. Руки вымой! - прикрикнула она.
     Вымыв руки, я села за стол. Свежее молоко, собственное сливочное масло, творог, которые бабушка делала сама. Мне нравилось, как она отделяла сливки в сепараторе, а потом наливала сливки в трёхлитровую банку и сидела час, а то и больше, медленно отбивая на коленях эту банку. И сливки вдруг превращались в сливочное масло.
     Я с аппетитом ела, как вдруг услышала голос Пети. Испугавшись, я чуть не подавилась хлебом, который только что откусила. Закашляв, я посмотрела на него, бабушка быстро подошла ко мне и несколько раз стукнула рукой по спине.
     - Куды торопишься? Ешь медленнее, никто не отнимет, - сказала она.
     - Ты испугал меня. Появляешься неожиданно. Куда вчера исчез? - тихо спросила я, чтобы бабушка не слышала.
     - Вам выспаться надо было. Я был там, но в другой комнате. Мне нужна твоя помощь. Хочу показать тех двоих, которые со мной так обошлись, - ответил Петя.
     Быстро поев, я сказала бабушке, что хочу пойти к подружке.
     - Я скоро приду, бабушка - сказала я ей, выходя из дома.
     - Какая подружка... у неё вроде и подруг-то нет, - пробормотала мне вслед бабушка.
     Петя попросил меня сесть в автобус и доехать до автостанции, там мы вышли и прошли в глубь улицы. Петя показал на двухэтажный дом.
     - Они живут в этом доме, один на втором этаже первого подъезда, второй  на втором этаже второго подъезда. Сейчас они дома, после ночной пьянки. Милиция ничего не сделает, скажут, что я сам повесился. Но ты успокой маму, а с этими, я сам справлюсь, иди, - сказал мне Петя.
     Пожав плечами и ничего не поняв, я поехала к Дарье Михайловне. Увидев меня, она очень обрадовалась.
     - Куда же ты ушла, дорогая? Я проснулась, а тебя нет. И где тебя искать, я не знаю. Да разве так можно? Как тебя зовут? Ты вроде вчера говорила, или не говорила... ничего не помню. Всё как в тумане, я вообще думала, что мне всё это приснилось. Петя здесь? - с надеждой посмотрев на меня, спросила Дарья Михайловна.
     - Доброе Вам утро. Меня Софья зовут. Я же в больнице лежала, когда вдруг появился Ваш сын. Но меня утром выписали, так что я свободна. Пети пока нет, но он обещал прийти, - ответила я ей.
     Позвонили в дверь, Дарья Михайловна пошла открывать, на пороге стояли двое в милицейской форме. Они бесцеремонно вошли в комнату.
     - Было вскрытие, всё говорит о том, что Ваш сын сам свел счёты с жизнью. Никаких улик нет, следов тоже. Правда... - начал говорить один из них.
     - Что правда? - спросила Дарья Михайловна, нервно сжимая в руках платочек.
     - Видите ли... Ваш сын имел половую связь с мужчинами, Вы за ним ничего такого не замечали? - спросил милиционер.
     Дарья Михайловна еле устояла на ногах.
     - Моему сыну было всего двенадцать лет. Вы хоть слышите себя? Что Вы такое говорите? Петя был хорошим, добрым мальчиком, хорошо учился... Господи! За что?! - тяжело сев на диван, в отчаянии произнесла женщина.
     Я побежала на кухню и вынесла ей воды.
     - Спасибо, дорогая. Скажи им, пусть они уйдут, мне плохо, - сказала Дарья Михайловна.
     Цинично пожав плечами, парни молча ушли, когда я попросила их это сделать. Но один из них вернулся и подошёл к нам.
     - Вы пожалуйста простите. Но улик и правда нет, хотя сейчас многие дети ведут себя неординарно, - сказал он.
     - Моего мальчика изнасиловали, потом повесили. Но Вам же надо скорее закрыть дело, верно? Когда я могу забрать тело моего ребёнка? Мне надо его похоронить по-человечески, - проговорила Дарья Михайловна, сжимая в руках платочек.
     - Думаю сегодня, после обеда. До свидания, - произнёс парень и тихо вышел.
     - А я ведь и правда после похорон хотела выпить снотворное и навсегда уснуть. Но если Петя говорит, чтобы я жила, я буду жить. Заберу девочку из детского дома, она ведь сводная сестра моего Пети, - проговорила Дарья Михайловна.
     Я не знала, что ей ответить.
     - Значит, эти два ублюдка останутся безнаказанными? - вдруг спросила она.
     - Нет, Дарья Михайловна. Нет. Петя сказал, что сам разберётся с ними и мы скоро узнаем, что с ними произошло что-то страшное, - ответила я.
     - Ладно, давай немного приберёмся. Потом поедем за Петей, - сказала женщина, вставая с дивана.
     После обеда, мы с ней поехали в милицию, после некоторых формальностей, мы наконец смогли забрать тело Пети. Правда, нам предоставили труповоз, на котором мы и приехали обратно домой к Дарье Михайловне. Петю мы пока положили в его комнате, постелив новые простыни. Дарья Михайловна уехала на кладбище, заказать место своему сыну и привезти гроб и венки. Петя стоял со мной рядом, пока я ждала Дарью Михайловну.
     К дому подъехала машина, двое мужчин выгрузили гроб, венки и поставили всё в прихожей. Весть о смерти Пети, разнеслась по всему городу, к дому стали приходить учителя, соседи и одноклассники Пети. Я никогда раньше не видела похороны, жуткое зрелище. Было не по себе.
     - Что с теми двоими? Ты сказал, что сам разберёшься с ними, - спросила я Петю, который наблюдал за всем, что происходит в доме.
     - Через два дня, один из них повесится сам, другой выскочит из дома и попадёт под грузовик. И всё будет кончено, - ответил Петя.
     Я ужаснулась его словам, но подумала, что каждый должен получить по заслугам. Кто знает, может быть они ещё могут натворить дел, если их не остановить.
     Вечером я ушла домой, сказав, что приду утром. Петю похоронили через день, в гробу лежал мальчик, совсем не похожий на того Петю, которого я видела перед собой. Лицо пожелтело, синяки под глазами проявились сильнее, глаза были приоткрыты. На кладбище я не поехала. Оставшись с одной из соседок Дарьи Михайловны, я накрывала на стол для поминок. Вернувшись с кладбища, сидевшие за столом молча ели, пили... Директором школы и учителями было сказано несколько фраз. Говорили, каким прилежным был Петя, добрым и отзывчивым, что его не забудут и будут помнить.
     А ещё через два дня, Петя повёл меня в дом, где проживали два негодяя, которые забрали жизнь мальчика. Там собралось много народу и милиция. Как и говорил Петя, один из них повесился на собственном балконе, другого на смерть задавил грузовик.
     - Как ты это сделал, Петя? - спросила я его.
     - Я приходил к ним и душил, не давая ни минуты покоя. Иди к маме и успокой её. А мне пора уходить, скоро за мной придут, - сказал мне Петя.
     После похорон, я пошла к Дарье Михайловне,  она сразу как-то сникла и постарела лет на десять, хотя ей было всего тридцать пять лет. Петя стоял рядом.
     - Дарья Михайловна, Петя сам расправился с теми негодяями, я только что оттуда. Один повесился, другой погиб под колёсами грузовика. Сейчас он стоит за Вашей спиной, он пришёл проститься. Ему пора уходить, - проговорила я тихо.
     - Хорошо, значит и я могу жить дальше. Обещаю, немного оправившись от горя, я поеду в Барнаул и заберу твою сестрёнку, сыночек. Никогда не забуду тебя, родной мой и вечно, до последнего своего вздоха, буду любить. Царствия тебе небесного, любимый мой, - рыдая, говорила Дарья Михайловна.
     - Скажи маме, что я услышал её. Прощайте и спасибо тебе, что не отвернулась ни от меня, ни от мамы, - произнёс Петя.
     Вдруг в комнате стало светло, а возле него, свечение возросло и образ мальчика вмиг растаял.
     - Он ушёл, верно? - спросила Дарья Михайловна.
     - Ушёл - тихо ответила я.
     - Софьюшка, милая моя девочка. Спасибо тебе за всё. И не забывай меня, прошу тебя. Приходи хоть иногда, - попросила меня Дарья Михайловна.
     Мы с ней обнялись, она расцеловала меня и попрощавшись, я вышла из её дома. На душе стало немного легче.