Старуха и Малыш

Еще вчера Старуха поняла, что ее бросят. Нога распухла и посинела. Дальше она, конечно, быстро продвигаться не сможет. Нести ее никто не собирался. А надо выбираться из тайги. Резиновый плот был разорван в клочья той ненастной и темной ночью. Теперь надо надеется только на собственные ноги.  Старуха молча наблюдала, как группа деловито  собирая вещи, паковала рюкзаки. С ней перестали разговаривать, как будто Старухи уже не было. И хотя у нее было и имя, и отчество, все звали ее Старуха. В группе  она была старше всех. То, что Старуха поранила ногу, когда из последних сил по пояс, в воде удерживая ту злосчастную веревку, чем спасла мешок с продуктами, уже никого не интересовал. «А ее никто и не просил!» - услышала Старуха разговор у костра, когда группа решала ее судьбу. Передвигаться дальше с больным человеком было проблематично, поэтому Старуху решено было оставить, а вернее сказать: бросить на произвол Судьбы на стоянке. Уже август, скоро начнутся дожди и холодные ночи, так что….
Сегодня ночью Старухе снился Малыш. Он лизал ей лицо, тихонько покусывая руку. Потом улегся  у больной ноги, и она престала надсадно ныть. Когда Старуха проснулась, и поняла, что Малыша рядом нет, то расстроилась так, что заплакала. Группа ее слезы приняла на свой счет, и стала энергичней собираться. Уходить решили рано утром.
Старуха, дождавшись, когда все улягутся, провела осмотр своих вещей. Одноместная палатка, карраген, спальник, теплые вещи, куртка, резиновые сапоги и кроссовки. Из продуктов: мешочек с сухарями и пачка соли. Еще бинт, вата, йод, зеленка, мазь от комаров, два пузырька медицинского спирта.  Мыло, зубная паста и щетка.  Бинокль, фотоаппарат, котелок, кружка, ложка, складные нож и лопата. Белые нитки с иголкой. Самое ценное – спички. Как хорошо, что десять замотанных в целлофан коробков завалились на самое дно рюкзака, и Старуха не отдала их в общак, потому что сразу  не смогла найти. Плохо, что дрова поблизости все были выбраны, а сделать запас топлива  ей вряд ли кто захочет.
Старуха, размотав ногу,  со вздохом оглядела ее. Пульсирующая боль не утихала, нога еще больше раздулась  и посинела.  Женщина подтянула мешок с березовыми листьями, с трудом собранные еще днем, и затолкала больную ногу в мешок. Листья как будто снимали жар. Поглаживая ногу руками, Старуха шептала: «Болица-огневица, выйди из меня в березовые листья. Листья березы белой заберите жар, боль и напасть, чтобы мне рабе Божией, от напасти не пропасть». Потом, откинувшись на рюкзак, задремала.
И снова к ней пришел Малыш. Он шершавым язычком лизал больную ногу и боль отступала. Сквозь сон Старуха слышала, как группа спешно и безмолвно покидала поляну. Но теперь это ее и не волновало. К ней пришел Малыш.
Когда Старуха очнулась от дремы, то с удивлением увидела, что Малыш  спал, прижавшись к ноге. Она протянула руку и прикоснулась к рыжей шерстке. Малыш мигом проснулся, вскочил и бросился обниматься-целоваться. Старуха счастливо засмеялась. Если это был уже бред и видение, то это было прекрасное видение и самый замечательный бред. Она обнимала Малыша, целовала его, вдыхая неповторимый собачий запах. Потом достала сухари и стала кормить Малыша. Тот, завиляв хвостом, стал хрустеть, поедая лакомство. Потом понял голову, напрягся и зарычал. Старуха подтянула палку, которая заменяла ей костыль и достала нож.
На поляну вышел Сенька. Он до последнего старался, как то облегчить страдания пожилой женщине: приносил ей дрова, похлебку из общего котла, воду из ручья. Он вначале застыл, потом осторожно стал приближаться. Малыш звонко залаял. Сенька остановился, медленно положил красный целлофановый пакет у края поляны, потом также медленно отступая  спиной,  исчез за деревьями. Малыш  для порядка еще гавкнул пару раз, потом подойдя к пакету, понюхал его. Повернулся к Старухе, как бы спрашивая, что делать-то дальше? Старуха с трудом встала, опираясь на палку, и кое-как доковыляла до пакета. Развернув его, засмеялась. Там были пять банок тушенки, вермишель, рис, коробок спичек и книга «Школа выживания в лесу». Дотащившись до края поляны, Старуха что есть мочи крикнула: «Спасибо!». А Малыш радостно залаял.
Целый день Старуха и Малыш обустраивали стоянку.  Перетащили под навес, который соорудили из еловых веток туристы, свои вещи, несколько раз сходили за дровами, сгребли и выбросили золу от костра. Банки, разорванные пакеты и прочий ненужный мусор закопали в лесу. Женщина, собрав пластиковые бутылки, спустившись с ними к ручью,  заполнила водой. Она кое-как дотащила воду к стоянке.  Старуха под конец дня совсем выбилась из сил, да и нога болела еще больше. Превозмогая боль и усталость, Старуха сварила жидкий суп из вермишели, добавив туда треть банки тушенки. Остудив,  накормила Малыша, поела сама. Потом  вымыв котелок,  нагрела воды, набросала туда травы, собранную днем.   Котелок был маленький, но Старуха все равно затолкала туда больную ногу, с трудом поджав пальцы. Когда вода стала остывать, Старуха вытащила ногу, обложив ее березовыми листьями,  натянула  собачьи носки. Потом разгребла  уголья костра, набросала на них мокрые кедровые, сосновые и еловые ветки. Когда пошел духмяный пар, уложила туда ноги. Потом прижавшись к Малышу,  уснула.
Утром, осторожно сняв носки,  крякнула от удовольствия. Ступня на пятке, набухнув  холмиком,  побелела. Пока Малыш бегал по своим собачьим делам, Старуха развела костер, прокалив на нем нож, приготовила вату, бинт и йод. Потом решительно полоснула по белому холмику. Кровь с гноем  хлынули из раны. Стиснув зубы, давила и выдавливала гной. Когда пошла только кровь, обработав рану йодом, забинтовала. Вытерла пот и вымыла руки, дрожащие от напряжения, водой с мылом. А Малыш не возвращался! Старуха стала беспокоиться. Замотав больную ногу тряпкой, подтянула палку и попыталась встать. Заторопилась и, не удержав равновесия, наступила на землю поврежденной ногой. От резкой боли Старуха чуть не потеряла сознание и рухнула на подстилку. Немного придя в себя, дрожащими руками размотав ногу,  стала внимательно осматривать ее. Вымыв руки, обработала их медицинским спиртом, и стала пальцами обследовать рану. Ой! Ой-ей-ей! Нажав в одном месте, поняла, что надо снова резать! Обработав  нож на костре, опять  протерла его спиртом и, прицелившись, резанула прямо по самому больному! Немного отдышалась, вытерла пот, и стала пальцами раздвигать рану. Стоп! Что-то блеснуло? Порывшись в аптечке, достала пинцет, протерла его спиртом и, закусив губу, полезла пинцетом в рану.  Нащупала твердый предмет, зацепила его и рванула! Что это? Какой-то острый металлический осколок с неровными краями размером 5мм на 3мм. Она, осторожно положив его на салфетку,  снова осмотрела рану. Из раны снова щедро полилась кровь с гноем. Старуха, стиснув зубы, опять стала выдавливать гной, пока не потекла только кровь. Обработала рану, приложив стерильную салфетку.
Откинувшись на лежанку, закрыла глаза. Сил просто не было. Старуху только очень беспокоило, что Малыш не возвращался. Куда же он исчез? Неужели она больше никогда не увидит его, не погладит рыжую жесткую шерстку, не вдохнет терпкий собачий запах? Тоска накатывала, закрывая плотным серым одеялом, что стало трудно дышать и защемило в области сердца. Стоп! Надо успокоиться! И ждать Малыша.
Старуха неловко повернулась на бок, стараясь не потревожить больную ногу. Потом, медленно приподнявшись,  подбросила дров в костер. А дровишки-то заканчивались!  Снова оглядев рану на ноге, обработала ее, тщательно замотав бинтом и дождевиком. Опираясь на палку и прихватив топорик, потащилась в лес. Сухое коряжистое дерево приметила давно, но к нему нужно было продираться свозь колючий кустарник. Старуха стала топориком прокладывать дорогу к нахохлившему сухостою. Вырубленные колючие ветки осторожно брала, откидывая подальше. Работа двигалась медленно, нога нещадно саднила, но Старуха упорно тюкала по колючкам.
Когда добралась до самого деревца, то сил практически не было. Где-то зловеще заухала невидимая птица. Старуха подняла голову к небу. Там, как будто издеваясь над ней, раздался звук самолета, оставляя за собой белый след. Она представила, что это пассажирский лайнер, там, в удобных креслах сидят люди, читают газеты, пьют прохладительные напитки, а может им принесли еду…. А она здесь одна: старая, больная и никому не нужная! Вот если бы с ней был Малыш…. Старуха опустилась на землю, вытянув больную ногу. Огляделась. В зарослях кустарника была тьма сушняка. Так что не надо ничего рубить.  Сделав из веревки удавку, закрепила ею не очень большую сушнину,  привязала  к поясу. Опираясь на палку, чуть наступая на пальцы больной ноги, потянула сухое деревце к стоянке.
Пот, обильно поливая лицо, застилая глаза, когда Старуха приволоклась к костру. Она надеялась, что за время ее отсутствия вернулся Малыш. Но, к большому своему огорчению поняла: Малыша на стоянке не было. Потух костер, наступал вечер. Старуха,  вздохнув,  стала рубить сушину. Наломав сухих палочек, накрыла кусочек бересты, потом построила над ними домик из сухих полешек. Полезла в рюкзак за спичками и вдруг! Кто-то мокрый и пахнущий рыбой прыгнул ей на спину! Мама родная! Старуха ткнулась в костер, развалив шалашик из полешек. Около ее лица упала рыбина. Старуха осторожно повернула лицо и …. МАЛЫШ!!! Это был МАЛЫШ!!! Мокрый, грязный, но это был МАЛЫШ!!! Малыш бросился лизать ее лицо и все пытался забраться на руки. Старуха, обняв собаку, завыла надсадно и протяжно:
- Ма-лыыыш! Я так  испугалась, что ты не придешь б-больше! Ма-ллыш, только не уходи, пож-жалуйста! Не бросай меня, Малыш! С тобой мне ничего не страшно, с тобой я выживу. Не уходи, Малыш!
Оказывается, Малыш ходил на рыбалку! Не понятно, как он рыбачил, но добыл довольно большую рыбину. Старуха, завернув  Малыша в свою куртку, накормила остатками сухарей. На радостях,  кособоко порхая по полянке, развела костер, поставила воду,  почистила рыбу и сварила из нее уху, добавив немного риса. Наступила ночь. После ужина Старуха и Малыш сидели, обнявшись у костра, и смотрели на огонь. Это было счастье! Такое большое, удивительное счастье!
Утром, осмотрев ногу и обработав рану, Старуха решила, что пора идти по берегу речки, чтобы  посмотреть, как выбираться к людям.  Когда все вещи были собраны, старуху стали одолевать сомнения: эту гору она не унесет. Подумав, она подошла к разбитому плотику, на которой они прибыли сюда. Починить резиновый плот не было никакой возможности. Рваная дыра шла по всему правому борту. Мотор утонул на самой середине реки. Да и зачем мотор, когда нет лодки. Можно из пустых полиэтиленовых  бутылок, которых было не так много, соорудить маленький плот, погрузить на него вещи, предварительно  крепко примотав к самодельному плавсредству. Плотик,  привязав на веревку, пустить по реке. Самим идти по берегу, держа плот на привязи. Опасно, конечно, плотик запросто может перевернуться, но ничего лучшего Старуха придумать не могла. Посмотрела умную книжку «Школа выживания в лесу», но ничего подходящего для данной ситуации в ней не было.
Пока Старуха собирала по берегу пустые бутылки, Малыш, деловито обнюхав порванную лодку, сунул нос в кусты, но ничего стоящего для себя там не нашел. Попив водички, потрусил вверх по течению речушки.
- Малыш! Ты куда? Не убегай! – Заволновалась Старуха.  Он повернулся, посмотрев на нее, потрусил дальше. Старуха заковыляла за ним. Она боялась, что Малыш уйдет и больше не вернется. Малыш время от времени останавливался, как бы поджидая свою спутницу, и снова устремлялся вверх по речушке. Старуха, пытаясь его остановить, кричала: «Ко мне, Малыш! Ко мне!».  Но тот продолжал свой путь.
Старуха совсем выбилась из сил, перелезая через упавшие деревья,  потеряла из вида Малыша. Солнце перевалило полдень, а Старуха все шла, шла, шла…. Время от времени останавливаясь, звала Малыша. Потом, перелезая через завал из поваленных деревьев и мусора, споткнулась и упала. Нога снова разболелась. Старуха, примостившись на коряжине,  размотала ее. Хотя рана и затягивалась, но еще сочилась кровь. Радовало то, что опухоль стала понемногу спадать. Передохнув немного и забинтовав ногу, снова поволоклась по берегу, осматривая прибрежные заросли и зовя  Малыша. С трудом преодолела ручей, который впадал в речку. Боясь намочить больную ногу,  поднялась вверх по ручью и нашла место, где можно было перейти через водную преграду по крупным валунам.
В одном месте речушка делала резкий поворот, а скалистый берег  резко срывался в воду. Старуха, побоявшись  мочить больную ногу,  полезла в гору, опасаясь сорваться и грохнуться с высоты. Поднявшись  достаточно высоко, огляделась, и увидела Малыша. Он неподвижно стоял по грудку в воде и пристально смотрел в воду. Боясь спугнуть его, Старуха осторожно сползла с кручи по другую сторону, выступающей в воду, скалы. Малыш, на мгновение, оторвав взгляд от воды, недовольно посмотрел на нее. И снова стал пристально смотреть на воду. Старуха, прихромав к обрезу воды,  попыталась разглядеть то, от чего не может оторвать взгляд Малыш. Недалеко от берега лениво плавала рыба и не одна. Малыш! Да ты опять ловишь рыбу? Сколько же времени ты стоишь в этой ледяной воде?  Вот рыбина потеряла бдительность, подплыла совсем близко к Малышу, тот стремительно ринулся к ней!  С трепыхающейся  добычей  Малыш выскочил на берег. Старуха, перехватив рыбину, отбросила ее подальше от воды. Малыш стал стряхивать воду и мелко дрожал. Стянув с себя свитер, Старуха стала вытирать собаку, потом закутав Малыша, прижала к себе. Тот благодарно лизнул ее в нос.
- Добытчик ты мой! Кормилец! Малыш, ты молодец! Только нам как-то надо выбираться отсюда.
Малыш лег на землю и отвернулся, как бы, не соглашаясь с тем, что им надо уходить  отсюда. Вон рыбы сколько, и место для стоянки хорошее! Дров завались, скала защищает от ветра. Здесь можно жить!
- А зимой что мы делать будем? Я не умею спать на снегу. Одной рыбой мы с тобой не проживем, да и дома нет, который защитит нас от дождя, снега и мороза. Ты сейчас уже очень замерз, можешь простудиться и заболеть. Малыш, я не перенесу, не выдержу, если ты заболеешь! Поэтому: ты лежи, а я пойду, принесу дров и разведу костер. Мы запечем твою замечательную рыбку в глине и пообедаем.
Малыш, согласно повернувшись на спинку, подставил животик. Старуха погладив, пощекотала пузик Малыша, чмокнула его в мокрый нос. Поднявшись,  похромала за дровами. В нескольких шагах, в кустах, виднелась гора сухих веток. Старуха сняла с себя тельняшку, расстелив на песке.  Затем  стала вытягивать хворост, складывая в аккуратную кучку на тельняшке. Потом связав рукавами тельняшки набранный хворост, потянула к месту, где будет очаг. Такие манипуляции с хворостом она продела три раза.  Подобрав кусок бересты,  разожгла огонь. Потом подумала и пошла снова за хворостом. Лишние дрова никогда не помешают.
Расстелив тельняшку и продолжая заготовку сухих веток, старуха заметила, что под кучей хвороста что-то матово высветилось. Интересно! Старуха энергично задергала хворост. Ой, что это? Невероятно! Глазам своим не верю! ЛОДКА! Маленькая дюралевая лодка, перевернутая днищем вверх. Старуха, смахнув с лица мусор и паутину, вытерла пот и продолжила освобождать лодку с удвоенной энергией, подскакивая на одной ноге.
Наконец с лодки был убран весь хворост и мусор. Подошел Малыш и стал заглядывать под лодку. 
- Подожди, Малыш, сейчас мы попробуем перевернуть эту лодочку. Только бы она оказалась не дырявой.
Легко сказать: «Перевернем!». Лодку  заилило песком.  Откапывать  было нечем, лопатка осталась в лагере. Поэтому Старуха, подкатив  короткое бревно, примерила под край лодки  длинную и крепкую палку, из которой получился хороший рычаг. Сделав подкоп под правым бортом лодки, затолкала туда палку-рычаг, уложила на бревно и стала нажимать-раскачивать, налегая на палку всем телом. Когда лодка стала хлюпать и приподниматься, старуха подтащила камень и затолкала его в образовавшую щель. Дальше – легче. И вот, всего-то каких-то полчаса, и лодка подняла борт настолько, что туда юркнул Малыш. Старуха изо - всех силенок удерживала лодку, пока Малыш не вылез, таща в зубах какой-то полуистлевший мешок. С мешком разберемся потом! Старуха подошла к лодке, намотав на руки тельняшку, уцепилась за край и, натужно рыча, перевернула лодку. Фу-у-у! Под лодкой лежали два весла. Сказка!
Подбросив в костер хворосту, запекла на огне рыбу в глине.  Остудив, почти всю рыбку скормила  Малышу. Без соли, даже если очень голодная, есть рыбу как-то не очень. Так! Подкрепились рыбкой, что добыл с Божьей помощью Малыш, запили речной водицей. Можно  работать дальше, а то уже вечер на подходе.  Старуха стала проталкивать дюральку к реке. Когда лодка оказалась в воде, стала вертеть ее и так и сяк, проверяя: не дырявая ли? Как-будто,  целая. Слава тебе Господи!
Теперь посмотрим, что в мешке, который просто распался от прикосновения. Убрав остатки мешковины, на песке видим: футляр от бинокля, алюминиевая кружка с буквами «Б В», закопченный маленький котелок, стальная ложка, скрученный кусок бересты. Старуха, осторожно распрямив бересту,  увидела, что на ней нарисованы какие-то знаки, линии, спираль, овалы и прочие непонятности. Так, с этим потом. А вот этот истлевший и почерневший комок, наверное, раньше был какой-то едой. Не будем выяснять: что за продукты были в этом мешке. Старуха оглянулась и увидела, что Малыш опять забрался в воду и стал рыбачить. Вода-то ледяная!
Старуха попыталась отвлечь собаку, но тот упорно смотрел на воду. Надо быстрее уплывать  с этого рыбного места, пока Малыш не заработал воспаление легких! Старуха  пошла за веслами. Они были полузасыпаны речным песком. Стала тянуть. Одно весло с трудом, но высвободилось, а вот второе…. Сколько Старуха его не дергала, оно было, как будто привязанное к этому месту.  Немного шевелилось, но и только. Старуха стала внимательно рассматривать весло и поняла, что оно и впрямь было привязано тонкой стальной проволокой к чему-то, что находилось под толщей песка.  При помощи сучковатой палки, стала раскапывать песок.  На глубине около полуметра наткнулась на сверток из бересты. Кое-как отодрав стальную проволоку, развернула бересту. Там оказалась бутылочка темного стекла емкостью где-то 200 миллилитров, заткнутая пробкой из чаги и залитая смолой.  Пробка очень туго сидела, через темно-коричневое стекло непонятно было содержимое в бутыльке, но на вес – тяжелое.
Пока старуха копалась в песке, Малыш поймал еще одну рыбину, которая была большой и отчаянно трепыхалась в зубах собаки. Старуха поспешила на помощь Малышу, сунув бутылёк в карман. Перехватила рыбину за скользкий хвост, отбросила подальше от воды.  Поймав мокрого дрожащего Малыша, прижала к себе.
- Малыш, ты молодец! Ты умница! Как я рада, что ты со мной!  Поплыли уже домой!
Собачонок полез целоваться. Милый, любимый  Малыш!  Хорошо как, Господи!
Старуха, быстро почистив и распотрошив, загрузила рыбу в лодку.  Приладив весла в уключины, позвала:
- Малыш, прыгай в лодку! Ну, что же ты? Поплыли на стоянку! Будем рыбу варить, смотреть на огонь. Малыш, смотри, дождь начинается. Я промокну и простужусь. Что же мы тогда делать-то будем? Малыш, я люблю тебя, иди сюда, пожалуйста!
Малыш, довольно виляя хвостом, побежал по берегу обратно к стоянке. Старуха, столкнув лодку, неуклюже перевалилась через борт. Лодка медленно поплыла по течению. Дождь усиливался. Но, как долго ковыляла Старуха по берегу к рыбному месту Малыша, зато на лодке к стоянке добралась не более чем минут за пятнадцать. С лодкой теперь мы уж точно выберемся к людям! На душе было так хорошо и благостно, что Старуха забормотала песенку: «Ля-ля, ля-ля! Парам-пам-пам! Ля!».
Причалив к стоянке, подтянула лодку ближе к кустам. Она бы эту лодочку, если бы сил хватило, притащила к самому шалашу, так боялась терять ее из виду. Появилась даже навязчивая мысль: перетащив вещи к лодке, спать рядом. Старуха сходила к потерпевшему крушение плотику, отрезала ножом веревку, которым привязывали на стоянке бывшее плавсредство к берегу. Веревка хоть была и не очень длинная, но прочно закрепила лодку за толстый корень на берегу.
Только после этого Старуха, разведя костер, сварила из рыбы похлебку. Малыш нетерпеливо крутился под ногами, заглядывая в котелок.
- Подожди! Вначале надо остудить наш супчик. А то ты нос обожжешь и нюх потеряешь! – Уговаривала Малыша Старуха. А сама присматривалась к передней правой ноге собачки. Видимо, его крепко привязывали за ногу. Повыше лапы проглядывал плохо заживший рубец.  И на шее раньше была ранка, затянувшаяся, но глубокая. Какая ж тварь обижала тебя, Малыш? Если встречу, зашибу!
Плотно и с аппетитом поужинав, Старуха и Малыш лежали у костра и дремали. Дождь перестал моросить, с реки стал подниматься туман, стало зябко. Старуха, достав одеяло, закуталась в него. Туман стал густеть, старуха, подбросив дров, снова задремала.
- Хороший пес, умный. – Старуха, приоткрыв глаза, с удивлением увидела сидящего по ту сторону костра молодого мужчину, одетого в застиранный камуфляж. Он опирался на мелкокалиберную винтовку «тозовку» с оптическим прицелом. Малыш, лениво зевнув,  снова закрыл глаза, пристроив голову на больной ноге хозяйки.
- Здравствуй! Ты за лодкой пришел? – Упавшим голосом спросила Старуха.
Мужчина, грустно улыбнувшись, стал смотреть на костер:
-  Это хорошо, что ты лодку нашла. Уходить вам надо. Быстрее уходить. – Густой дым от костра потянул в сторону парня, но тот даже как-будто и не почувствовал это, продолжая всматриваться в огонь. – Карту спрячь получше. И уходите, туман прикроет.
- Что-то у тебя на груди…, кровь? – Старуха щурилась от дыма, который повернул в ее сторону. – Почему надо уходить быстро?
- Смотри, вот здесь, на винтовке лист дубовый я выжег. У кого такая винтовка – убийца. Он за картой охотится. – Мужчина легко встал и ушел в туман.
Старуху стало клонить в сон. Веки отяжелели, и не было сил открыть глаза. Старуха очнулась от ворчания Малыша. Она, подняв голову, прислушалась. Быстро наступал вечер. Костер потух, тянуло промозглой сыростью, туман прилипал к лицу.
- Давай собираться, Малыш. Что-то неспокойно мне. Ты этого мужика видел? – Старуха, перемотав больную ногу,  стала подтягивать вещи к рюкзаку. – Или мне все приснилось?
Она даже боялась выпрямиться в полный рост. Привычными движениями укладывала рюкзак, оглядываясь по сторонам. На самое дно опустила бересту и бутылек.  Натянув теплые вещи, упаковала в холщевый мешок кухонную утварь, скормив остатки похлебки Малышу. Лопаткой быстро перекопала и засыпала землей костер, забросив в кусты остатки дров. Завалила шалаш. Мусор закопала в песок ближе к берегу, набросав на это место веток. Оглядев стоянку,  потащила вещи к лодке. Тревога нарастала. Старуха дрожащими руками развязала веревку, на которую  была привязана лодка. Напрягшись, стала толкать лодку к воде. Малышу предалось беспокойство хозяйки.  Он вставал на задние лапы, настороженно принюхиваясь. Как только лодка оказалась в воде, собака прыгнула в нее и застыла столбиком на носу. Старуха закинула вещи и оттолкнула вешкой суденышко от берега. И тут…!
Послышались мужские голоса.  Старуха выправила лодку на середину реки, прислушалась. Кто-то плыл с верховья реки. Старуха направила лодку к противоположному болотистому берегу, заросшему сочной осокой. Она быстро втащила суденышко  в высокую траву. Замотав морду Малыша тряпкой,  привязала собаку к лодке.
- Лежать! – Скомандовала и сама упала в мокрую болотину, прижав рукой Малыша. Вскоре появилась большая дюралевая лодка с тремя мужиками на борту. Они ткнулись к месту их стоянки. Легко выпрыгнули на берег,  одним рывком подтянув лодку. На корме был прикреплён мотор, с задранным вверх винтом.
Мужики стали внимательно осматривать берег, поднялись к стоянке. Пробыли там недолго, вернувшись к лодке, закурили. Старуха пожалела, что заранее не вытащила бинокль. А теперь боялась пошевелиться, хотя ее лодку и отнесло основательно вниз по реке, но  ветра не было, поэтому шевеление осоки не останется незамеченным. Да и туман стал редеть,  уползая по течению вниз.
Она только могла разглядеть, что два мужика были высокие и кряжистые, третий – щуплый с редкой бородкой,  не выпускал из рук ружье. Он все время подозрительно оглядывался,  вскидывая к глазам бинокль. Только бы они не остались там ночевать! Старуха основательно промокла на сыром берегу и совсем продрогла. Малыш беспокойно крутился, пытаясь освободиться от тряпки на мордочке.  Наконец, мужики, побросав окурки в воду, столкнули лодку в воду.   Двое сели на весла, уходя по реке и утягивая за собой обрывки тумана.  Когда лодка проплывала мимо них, Старуха услышала обрывок фразы: «… вниз, далеко не ушли….».
Подождав еще немного, женщина встала, освободив Малыша, стала выталкивать лодку на воду. Выйдя на середину,  решила спускаться самосплавом. Наступала ночь. Намокшая одежда противно липла к телу, заставляя «продавать дрожжи направо и налево», зубы выбивали ритмичную дробь.  Старуха вытащила одеяло и закуталась в него. Сейчас бы в баньку! Да где ж ее взять в тайге? Старуха сомневалась даже разжигать костер на берегу, так напугалась этих мужиков. Она всматривалась в берега, боясь увидеть огонь костра. Плыла всю ночь, до рези в глазах, вглядываясь в берега. Утром пристала к берегу, наскоро сварив кашу, позавтракали с Малышом. Потом,  укрыв лодку хворостом, улеглась за ней отдохнуть, скомандовав Малышу: «Охранять!».
 Проснулась от дождя. Небо заволокло тучами, но дождь обещал быть кратковременным. Поэтому снова столкнув лодку, продолжила самосплавом спускаться дальше до тех пор, пока не  стало темнеть. Услышав шум бурного ручья, впадавшего в реку с правой стороны, Старуха решила остановиться и заночевать в этом месте. Берег был каменистый и скользкий.  Окончательно вымокла, пока заводила  лодку в ручей до первого поворота, где и спрятала ее, крепко привязав  к упавшему дереву. Не обращая внимания на острую боль в ноге, стала обследовать берег ручья на предмет ночевки. Малыш убежал вперед, призывно тявкая где-то наверху. Старуха потащилась на лай, опираясь на весло. Под ногами чувствовалась тропинка, круто взбиравшаяся наверх. Малыш то возвращался к женщине, то снова убегал в темноту. Пока старуха хромала по тропке, то немного согрелась, хотя мокрая одежда неприятно липла к телу, усложняя продвижение.
Сердце гулко билось, когда Старуха дрожащей рукой ухватилась за тоненький ствол березки,  вытянула себя на площадку перед каким-то строением. Неужели избушка? Малыш крутился возле ног, пытаясь положить лапы на грудь Старухи.
- Тихо, Малыш, тихо! Там никого? – Женщина отступила в сторону за ствол сосны. Если выстрелят, то хоть какая-то защита будет. Она постояла немного, втягивая носом воздух. Свежим дымом не пахло. Старуха, осторожно приблизившись к избушке, приложила ухо к  стене. Как-будто  тихо, никого. Высунув лопасть весла перед собой, осторожно продвинулась за угол. Дверь избушки была подперта основательным чурбаком. Старуха, с напрягом откатив его в сторону, настороженно открыла дверь и пошарила перед собой веслом. Бывают «шутники», которые устраивают иногда безобидные шутки в виде ведра с водой на голову, или не совсем безобидные в виде капкана под порогом. Редко, правда, но береженого Бог бережет.
Охотники-промысловики на такое не способны, потому что свято чтут негласный таежный кодекс, понимая, что Тайга такие «шутки» не прощает. А вот дикие туристы, по примеру той группы, с которой решилась сплавляться Старуха…. Особенно такой «изобретательностью» страдал  Толянчик. На вид ему было лет сорок, но ума на что-то полезное не хватало, только на пакости. Нельзя с городскими замашками, без проводника соваться в Тайгу. Откуда ж было знать, что соберутся дикари, не понимающие, что городские тротуары и лесные тропы – глубоко разные вещи.
Старуха, осторожно перешагнув порог избушки, достала коробок, чиркнула спичкой. Высокий полок с приступкой, железная печка с жестяным баком в правом углу. Два тазика.  Это же баня! А дрова где? Старуха,  выйдя из бани, завернула за правый угол, где обнаружила аккуратно сложенную под навесом поленницу.  Растопив печурку, огляделась при скудном освещении огня из топки. Бак на треть был наполнен водой, в левом углу – деревянные вешала, куда Старуха раскинула снятую с себя верхнюю мокрую одежду. Малыш сразу пристроился на приступке, а женщина легла на полок, с тревогой прислушиваясь к пульсирующей боли в ноге.  Потом заставила себя встать и, раздевшись, вымылась в теплой воде.  Усталость и тепло сделали свое дело, и Старуха уснула.
Пробудил ее Малыш, который, повизгивая у двери, просился на улицу по своим собачьим делам. Старуха сползла с полка и распахнула дверь. Ой! Какое хорошее солнечное утро! Усевшись на чурбак, стала рассматривать больную ногу. Рана затягивалась, но больной ноге нужен был покой.
- Делаем стоянку, Малыш. У нас будет выходной! – Малыш согласно завилял хвостом и побежал по тропинке дальше в лес. А Старуха, замотав ногу, осторожно спустилась к лодке, опираясь на весло.  Проверила крепление, осмотрела местность. С реки лодку не видно – это хорошо. Взвалив рюкзак, стала медленно подниматься по крутой тропке. Фу! Тут и здоровой тяжко карабкаться, а с больной ногой….  А воду в баню…. Конечно, это под силу только здоровому молодому мужику. Ох! Надо передохнуть.
Дотащившись до бани, Старуха опустилась на рюкзак, устало прикрыв глаза. Так! Отдохнула маленько, пора еду готовить. Странно, нигде кострища не видать. А в бане ни котелка, ни чайника…. Так, а ведь тропинка дальше вверх петляет. Старуха, подобрав крепкую палку, заковыляла дальше по тропинке.
Ого! Да тут целый теремок! С широким крыльцом, большими окнами! Рядом  вместительная  беседка. Тут и мангал, и широкая лавка под пушистым кедром. Курорт! Отдыхают здесь непростые люди, начальники, однако! Вон и дверь на огромном замке. Так, а эта тропинка куда ведет? Прыгай дальше, бабушка, исследуй территорию! Прямо не тропинка, а дорога: удобная и пологая. А воздух, какой духмяный! Одно слово – сосновый бор! А вон и грибы растут! Дорожка привела к настоящему причалу, а в кустах – лодка-плоскодонка. Основательно как тут все!
Вернувшись к теремку, обошла его кругом. За домом – две большие собачьи будки. А собачки-то где? Судя по размерам собачьих домиков, псы большие. Надо осмотреться и уходить с чужой территории.  Как бы в домик попасть? Нехорошо, конечно, но продукты-то на исходе! А я вам денежку оставлю! Вот, куда бы я ключ спрятала? Под крыльцо? Нет, слишком банально. На гвоздик повесила…, и куда бы я его повесила? Фигня! Некуда тут на гвоздик вешать, все на виду! Под камешек спрятала! Тут и камней-то нету…. В беседке посмотрим…, нет тут ключа. Устав кружить по поляне, Старуха уселась на лавку под кедрой, и снова пытливо оглядела территорию. Так, все идеально прибрано, только около тропинки торчит горлышко бутылки. Маловероятно, конечно, но все равно проверим. Крепко засела! А мы ее палкой расковыряем. Оп-ля! А вот и ключик: в бутылке без дна! Пойдем, посмотрим, что в теремке внутри! Малыш, за мной!
Смотри-ка, как тут все цивильно! Малыш, ноги вытирай! Не столик, а большая поляна! Буфет резной, ручной работы. Стулья тоже мастер делал, раз, два, три… двенадцать! А может, тут двенадцать месяцев живут? О! Сундук, как в сказке, весь расписной! Откроем сундучок? Ладно, чего уж…. Теремок вскрыли, так что…. Да тут целый оружейный арсенал! Ружьишко, конечно бы не помешало…. Нет! Нельзя! Закрыли сундук! Продолжаем осмотр.  А вот  лавка на львиных лапках. Умелец, однако, работал. Малыш, ты куда? Чего испугался? Кто там? Мама родная, дверь! Срочно закрыть дверь!
К избушке на всех порах неслись две огромные  черные собаки! Как только старуха закрылась, как те, прыгнув на крыльцо, стали бросаться на дверь, злобно рыча. Малыш, дрожа, прижался к ногам хозяйки, но не уходил. Сколько времени это продолжалось, не понять, Старухе показалось, что вечность! Потом услышала свист и окрик: «Найда, Карим, ко мне! Ко мне, я сказал! Кто в доме, выходи с поднятыми руками! Или я стреляю!».
- Не надо стрелять! Пожалуйста, не стреляйте! – Тоненьким от страха голосом закричала Старуха.
- Выходи, я сказал! – Приказал мужчина.
- Я собак боюсь! – Тут Старуха, увидев мощную щеколду,  повернула ее, крепко заперев дверь. Потом метнулась к сундуку, выхватив ружье. Не заряжено! А винтовка?  Передернув затвором, взвела курок. Есть патрон!
- Стоять! А то  тоже стрелять буду! Я больная на всю голову! У меня справка есть! – Заорала Старуха, приоткрыв немного дверь.
- Мать, ты как тут оказалась? – Изумился  невысокий крепкий мужичок среднего возраста с ружьем, у ног которого лежал рюкзачок.
- Убери собак и опусти ружье! Собак убери, а то перестреляю их сейчас к едрене фене! – Старуха, просунув винтовку в щель,  выстрелила в воздух.
- Эй, поосторожней с оружием, не игрушка, чай! Найда! Карим! Ко мне! – Мужик посадил собак на поводки, не опуская ружья. – Женщина, ты, что тут делаешь?
- Я отстала от туристической группы. Пытаюсь самостоятельно выйти к людям! – Крикнула Старуха.
- Ну, дела! – Продолжал изумляться мужчина. – Винтовку-то опусти! Вот, смотри, я кладу ружье на землю….
- Я винтовку опущу, а ты собак спустишь! – Старуха передернула затвор.
- Я не воюю с женщинами! – Спокойно сказал мужчина. – Вообще я ни с кем не воюю. Я пока собак привяжу, а ты выходи из избы, поговорим.
Мужчина повел собак за избу, где стояли две будки. Старуха  с дрожащим Малышом осторожно спустилась с крыльца.
- Туристическая группа, говоришь? – Мужчина, подобрав рюкзак, присел на скамейку. – Проходили тут одни…. Пытались сунуться ко мне, но я сделал несколько  предупредительных выстрелов в воздух.  Ругались, чуть до драки дело не дошло. Что-то у них там с плотом произошло…. Они?
- Они. – Старуха осторожно села на другой край скамейки, не выпуская винтовку из рук. Малыш продолжал испуганно жаться к ногам. – Бросили они меня. Нога, вот, подвела….
- Как бросили? – Не поверил мужчина. – Не понял?
- Ногу я поранила. Идти дальше не могла. Да они молодые, а я…. – Вздохнула Старуха.
- Дела-а-а…. – Покрутил головой мужик. – Вот оно как бывает…. Давай знакомиться. Меня Артуром зовут, а тебя?
- Ох ты! Артуром? – Усмехнулась Старуха. – А я – Галина.
- Что, не похож на Артура? Это меня так батя назвал. Тогда модные имена были: Артур, Артем, Снежана, Изабелла. Вообще-то я в городе родился…. Да-а-а…. так что делать-то будем, Галина?
- Отпусти меня, пожалуйста, мы уйдем с Малышом. – Попросила Старуха.
- Да куда ж ты с больной ногой! Это ж тайга, а не проспект Мира. – Артур потер небритый подбородок. – А как ты в дом забралась?
- Ключ лучше прятать надо! – Проворчала Старуха. – Считай, на видном месте положил!
- Да ну! – Не поверил Артур. – Я ведь его, считай, в землю закопал!
- Закопал он! – Усмехнулась Старуха. – У тебя тут прямо-таки стерильная чистота, только горлышко бутылки торчит! Ну не мог такой аккуратист бутылку просто так бросить.
- Любительница детективов. – Понял Артур. – А по профессии кто?
- В культуре работала. В самых низших эшелонах.
- Это как?
- Это значит в сельском клубе, заведующей. Как на пенсию вышла, решила мечту осуществить, по сибирской реке сплавиться. По интернету списались…. А, дальше неинтересно! – Махнула рукой Старуха. – На пенсии дома сидеть надо, в огороде ковыряться….
- А я врач. На скорой работал. Людей спасал. А в собственной жизни заблудился. Пил я. Жена с детьми ушла, квартиру отсудила. Бомжевал сколько-то, потом друзья армейские нашли меня, сюда егерем пристроили. Вообще-то я рукастый, могу и по дереву, и по железу…. Ладно, давай ногу посмотрю! Ты пока разматывай свои тряпки, я руки помою. Да, винтовку-то верни! Не дай Бог, выстрелит. – Артур протянул руку к оружию.
- Стой! Дай затвор передерну, а то впрямь…. А это что? Рисунок какой-то на прикладе…. Листок вроде… дубовый…. – Старуха широко раскрытыми глазами уставилась на Артура.
- А, это…. Купил я винтовку по случаю.  Ладно, давай я сам. – Артур взял винтовку, клацнув затвором. – Пойду на место положу. А ты разматывай ногу-то!
Когда Артур вернулся с медицинским чемоданчиком, Старуха, освободив ногу от тряпок, задумчиво гладила Малыша.
- Так, чего у нас тут? Так больно? А так? А если я тут нажимаю? Понятно. Кости целы. Кто гнойный нарыв тебе вскрывал? – Артур уверенными движениями  вертел больную ногу женщины.
- Сама. Накалила нож, и….
- Да ты геройская женщина! Рана плохо заживает, потому что ноге покоя нет. Я сейчас мазь приложу. Сам делаю! Смолка, травы…. Заживет как на собаке! Кстати, о собаке! Она твоя?
- Нет. В лесу прибилась. Но теперь моя! – Старуха снова погладила Малыша.
- Прибилась, говоришь…. А в каком месте? – Артур ловко бинтовал ногу.
- На последней стоянке. Где мы плот в хлам разодрали. За три дня до этого чуть продукты не потопили. Я бросилась спасать, вот и распорола ногу. А ты что, видел эту собаку раньше?
- С чего взяла? А на карте можешь место последней стоянки показать? – Артур, закончив перевязку, складывал инструменты в чемоданчик.
- Я в картах не очень разбираюсь…. Давай, попробуем. Малыш, ты чего так взъерошился? Кого боишься? Артура? Артур хороший, Артур добрый, Артур бабушку полечил….
Малыш, зарычал вслед уходящего доктора. Откуда у этого мужичка винтовка с дубовым листом? Старухе стало как-то неуютно, да и Малыш почему-то не возлюбил его. Вернулся Артур и развернул на широкой скамейке карту.
- Вот моя изба, вот ручей, вот поворот….
- Кажется, здесь! А вот тут я лодку нашла. – Старуха ткнула пальцем в карту.
- Какую лодку? – Артур резко качнулся назад.
- Дюралевую. Она напротив бани сейчас стоит. Стой, ты куда?
- Я сейчас, на лодку взгляну! – И резво рванул по тропинке к бане.
- Артур! Там у бани мой рюкзак! Принеси его, пожалуйста! – Крикнула вслед Старуха. И тихо пробормотала. – Уходить нам как-то надо отсюда, Малыш.
Собака согласно завиляла хвостом. Да хоть сейчас!
Старуха с удовольствием погладила аккуратно забинтованную ногу. Теперь можно и резиновый сапог натянуть. И тут в мозгах взорвалось: в рюкзаке берестовая карта! Да еще этот бутылек…. Нет бы, сразу проверить его содержимое! Старуха, торопливо замотав тряпкой забинтованную ногу, поскакала по тропинке следом за Артуром. По дороге подобрала палку, чтобы быстрее добраться до рюкзака.
Оба на! Артур торопливо обыскивал вещи старухи, вытряхнув часть на землю!
- Да я сама все тебе покажу! – Артур резко обернулся на голос.
- А это «Невестке в отместку», ты тоже разрешения не спрашивала, когда избу вскрыла! – Артур выпрямился, судорожно сжимая в руках бутылочку со спиртом.
- Махнем не глядя? Я тебе спирт, а ты мне винтовку? – Старуха вдруг отчетливо поняла, что перед ней запойный алкоголик. Мешки под глазами, желтоватые белки, нездоровый цвет лица…. Недавно завязал. Вон как в бутылочку вцепился!
- Винтовку не дам! Только ружье!
- Хорошо! И патроны! – Старуха, наклонившись к рюкзаку, стала заталкивать вещи обратно. – Ну вот, по новой надо укладывать все. Помоги!
Артур, легко перехватив рюкзак, двинулся к избушке. Старуха с Малышом пошли  за ним.
- Давай вначале закуску приготовим. – Предложила Старуха, увидев, что Артур торопливо отвинчивает пробку на бутылочке со спиртом. – Да и собак покормить надо.
- Тогда держи! – Артур нехотя протянул бутылочку женщине. – Я быстро стол накрою в беседке. – И стал разжигать огонь в мангале.
- А далеко до людей? – Спросила женщина.
- На веслах дней десять спускаться. Там можно сесть на вертолет и перебраться на большую землю.
- Как с миром связь держишь?
- А никак! Не с кем мне  связываться. Для всех – я конченный человек с помойки. А армейские друзья, которые сюда привезли, сами навещают. – Артур деревянной лопаточкой аккуратно поворачивал рыбу на мангале.
Старуха, присев на лавку, смотрела, как ловко управляется Артур с мангалом, метает еду на стол. Тут тебе лепешки полезные ржаные,  рыба жареная таймень, рыба копченая ленок, грибы маринованные, икра осетровая черная! У Старухи просто слюни до колен. Еще бы! Царский стол, однако! Женщина, плеснув в стакан спирт, хотела развести его водой. Не успела. Артур, одним глотком осушив стакан, вопрошающе посмотрел на бутылочку.
- А ты закусывай, закусывай! А то печень-то у тебя родная, не чужая чай! Да и желудок не железный! Тебе еще собачек надо покормить! – Напомнила Старуха, пододвинув плошку с икрой поближе к хозяину.
- Точно! Собак покормить надо обязательно! А ты сама-то чего не пьешь? – Артур стал крошить лепешку в собачью миску, где плавали сваренные рыбьи головы.
- Не пью я совсем. Я только закусываю. Сколько тебе лет, Артур? – Старуха налегала на маринованные грибочки.
- А сколько дашь? – Криво усмехнулся хозяин.
- Ну, не знаю…. Наверное, пятидесяти еще нет! – Предположила Старуха, намазывая на лепешку черную икру.
- Мне и сорока еще нет. Тридцать четыре месяц назад исполнилось. – Мужчина встал и пошел кормить собак. Старуха чуть икрой не подавилась.
- Да ладно! Эка тебя жизнь укатала! – Опечалилась Старуха. Артур быстро вернулся, скомандовал:
- Наливай! А  сколько лет даме? Погоди, сам угадаю! Пятьдесят! – И снова ловко опрокинул спирт, даже не поморщясь.
- Шестьдесят мне. Юбилей! Рыбу сам коптил? Прямо тает во рту! – Зажмурилась от удовольствия Старуха.
- Видишь, какие дела, Галина! Ты мне полтинник лет определила, я тебе пятьдесят! Ровесники мы значит! – Артур на глазах хмелел.
- Так ты сюда от соблазнов сбежал? От водки? – Сочувственно поинтересовалась Старуха, бросив косточки Малышу.
- Не только от водки. Я в последнее время пил все, от чего захмелеть можно: боярку, одеколон, даже…,  а! От себя не убежишь! Ладно, наливай! – Потребовал Артур.
- А где обещанное ружье? – Старуха со значением постучала по бутылочке со спиртом.
- Момент! Сейчас будет! – Артур, вытерев руки о штаны, направился в избушку. Старуха тем временем долила в бутылочку воды, плеснув разбавленного спирта в стакан.
- Вот, дарю! Не автомат Калашникова, конечно…. А это патроны. – Рядом с ружьем Артур бросил весомый мешочек. – Ружье в хорошем боевом состоянии.
- Вот и ладненько! – Старуха пододвинула стакан мужчине. – Судя по большой столовой, много гостей принимаешь?
- А как ты хотела? Приходиться! Там еще осталось в бутылочке? – С надеждой спросил мужчина. – А ты баба ничего, ладная! Может, закрутим любовь?
- Нет некрасивых женщин, есть мало водки! – Усмехнулась Старуха. – Ладно, допивай! Я вообще неотразимой стану, и будет мне уже тридцать лет.
Артур, выпив, осоловело уставился на Старуху. А спирт осечки не дает!
- Я это…. Пойду, отдохну! Мы потом продолжим беседу. – Артур, шатаясь, встал из стола и нетвердыми шагами направился в избу.
Старуха, задумчиво поглядев ему вслед,  собрала остатки еды, помыла посуду. Потом проверила: как там Артур? Он спал на одной из пяти кроватей в смежной комнате, широко раскинув руки.
Старуха, перебрав, снова уложила рюкзак. Достала берестяную карту с бутыльком, попробовала его открыть, но горлышко было накрепко запечатано смолой. Повертела карту, но так ничего в ней не поняв, засунула находки обратно на самое дно рюкзака.
- Ну что, Малыш? Пора? – Малыш согласно положил передние лапы на колени женщине. – А давай-ка мы возьмем лепешки и копченую рыбку? Артур не обидится, я думаю.
Старуха на прощанье сфотографировала теремок и территорию перед ним. Натянув резиновые сапоги и уложив рюкзак с ружьем, столкнула лодку на воду. Прощай, Артур! Может, свидимся когда-нибудь.
Два дня Старуха с Малышом плыли без приключений, останавливаясь только на ночь. Старуха наслаждалась проплывающим пейзажем. Скалы, гордо взирающие на маленькую лодочку, серебристые говорливые ручейки, мудрые сосны и девчонки-березки. Замирая от восторга,  смотрела на камешки дна реки сквозь чистейшую прозрачную воду. Женщина фотографировала, фотографировала, еще фотографировала…. За этими ощущениями, собственно говоря, и пошла на сплав Старуха. Утром, правда, было зябко, зато днем, когда грело августовское солнышко, душа тонула в тихой радости.
На стоянке  стала перематывать ногу. Рана затягивалась, что радовало. А вот снова профессионально забинтовать ногу, женщина не сумела. И в резиновый сапог больная нога снова не влезла, к сожалению.
В этот день стояла теплая тихая погода. И Старуха настроилась плыть, плыть, плыть….  Но течение, как назло,  было медленным.  Встретились всего два переката и одна мель, которая отняла у женщины много сил и времени. Больная нога, из-за повязки не влезавшая в резиновый сапог,  сразу намокла и стала саднить.  Лодку приходилась толкать по дну, скользя по мокрым камням.  Малыш, как бы понимая трудность момента, бегал по берегу и лаял. Потом, разбрызгивая воду, подкатывался к  мокрой Старухе, прижимаясь к ней мокрым боком. Когда женщина перетащила лодчонку через мель, наступил глубокий вечер. Стало стремительно темнеть,  левый берег вздыбился причудливыми скалами, накрывая тенью воду. Впереди слышалось гулкое бормотание воды. Значит, там течение убыстрялось. Побоявшись плыть по незнакомому  участку реки, Старуха причалила лодку к правому пологому берегу. Когда, собрав немного дров,  развела костер около большого валуна, наступила ночь. Женщина, сбросив мокрую одежду,  развешала вещи около костра. Осмотрела больную ногу. Поджившая рана стала снова кровенить.  Старуха, промыв ее спиртом, перебинтовала сухой тряпкой.
Только  Малыш вел себя странно. Он жалобно скулил и тыкался в бок хозяйке. Потом заскакивал в привязанную лодку и призывно лаял. Старуха  вскипятила воду, открыла консервную банку. Хотя есть не хотелось, вяло пожевала, потом предложила Малышу. Но тот  вообще не выходил из лодки и испуганно притих на дне.  Женщина задремала, сжимая в руках ружье.
Проснулась от протяжного воя Малыша. Тот сидел на носу лодчонки и тягуче плакал на полную луну. Костер потух. А вокруг был дым! Старуха, опираясь на ружье, встала на ноги. Вдруг Малыш стремительно бросился к ней, испуганно повизгивая. Старуха потянула носом. Нет, дымом не пахло. Только стало очень холодно и как-то промозгло сыро. Старуха, обойдя камень, взобралась по пологой стороне на его вершину. И глазам своим не поверила! То место, где разбила стоянку женщина, была заполнена густым туманом. Он расстилался ровной полянкой и доходил  Старухе, стоящей на камне,  до уровня груди. Она присела, и оказалась в липкой белесой массе, которая, казалось,  дышала и была живой. Потом, вынырнув наверх, едва не свалилась с камня, потому что в нее с разбегу врезался Малыш, и, дрожа всем тельцем, прижался к ногам.
По самому урезу воды шел медведь.  Это был подросток. Молодой хозяин леса, обеспокоенно тряся башкой,  принюхивался. Старуха подняла ружье и взвела курок. В тумане медведь был похож на призрачное сказочное животное. Его не интересовал потухший костер, лодка, человек с собакой на вершине камня.  Зверя шатало, как пьяного. Приостановившись,  сильнее затряс головой и медленно побрел дальше. Может быть, он ранен?  Тогда…. Дальше было страшно думать: зверь мог стать непредсказуемым! Старуха проводила через прицел зверя, пробирающего вниз по реке.
Когда мишка исчез из виду, женщина почувствовала, что ее колотит от волнения, и покидают силы. В голове шумело и давило на барабанные перепонки. Она, как давеча медведь, потрясла головой. Малыш продолжал жаться к ногам, скуля не переставая. Небо немного просветлело. Старуха огляделась по сторонам. Туман так же плотно разливался над стоянкой, бесшумно вздыхал, наводя первобытный страх,  отбирая силы.  Левый берег резво забирал вверх. А там стояли странные деревья! Они были неестественно  выгнуты и тянулись животами на север. Даже с камня были видны скрученные в спираль стволы и ветки. Некоторые деревья переплетались между собой, как неистовые любовники. Старухе захотелось подобраться ближе к этому странному месту, чтобы внимательнее  разглядеть. Она спустилась с камня, осторожно перевела курок на место. Потом стала продвигаться к этому участку леса.  На пути оказались странные разломы. Камни густо поросли мхом,  между ними зияли дыры. Это место одновременно было пугающим и сказочно красивым в свете полной луны. «Жил на свете человек, скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке» - бормотала Старуха для храбрости. Добравшись  до первых деревьев,  с интересом рассматривала изогнутые стволы, закрученные  против часовой стрелки. «И стояли у ворот скрюченные елки….». А там вдали такое странное дерево! Шевелиться? Или это кажется? Взглянуть что ли, поближе?  «А за скрюченным мостом скрюченная баба….». Старуха погладила шероховатый ствол без коры и решила все же вернуться за фотоаппаратом.
И тут вздрогнула от надсадного рычания. Старуха сразу и не поняла, что это  ее Малыш. Он бежал в тумане к лодке, мотал головой и не то хрипел, не то стонал, как бы звал хозяйку  убираться с этого места. Страх ледяной коркой сжал сердце, мешая дышать. Она неловко развернулась, осторожно ступая на больную ногу,  поковыляла к стоянке.  Быстро сгребла вещи, ружье и потащила их к лодке. Прихватив длинную изогнутую жердь,  оттолкнулась ею от берега. Туман потянулся за лодкой, как бы, не желая отпускать добычу. Малыш, сидя на носу,  жалобно скулил.
Хотя и светало, но видимости почти не было. Туман поредел, превратившись в сказочные рваные клочья. Лодчонку подхватило, швыряя на волнах. Старуха просто чудом отталкивалась от выныряющих из воды, камней. Больная нога острой болью отдавала при попытке опереться на нее. Равновесие сохранялось с трудом. Малыш распластался на дне лодки. Сколько продолжалась эта дикая скачка по волнам? Час? Два? А может и всего минут пятнадцать?
Наконец лодка перестала подпрыгивать, и пошла плавней. Выглянуло солнышко, и туман стал нехотя редеть и таять. Старуха, бросив жердь на дно лодки,  выхватила весло, которым подгребла к песчаному берегу. Малыш сразу бросился из лодочки и стал неистово валяться на песке, как бы избавляясь от пережитого страха.  Женщина, осторожно шагнув в воду,  потянула суденышко на берег, привязала его к невысокому кусту.   Вернулась, вытащила жердь и, опираясь на него, вышла на песчаный берег. В измождении  Старуха опустилась на камешек, достала нож.  Воткнула его в песок, чтобы по тени определить время. Ого! Уже семь часов утра! Рассмотрела хорошенько жердь, коряво изогнутую в дугу и крюченную против часовой стрелки. Какая сила  закрутила в спираль и эту палку, и этот странный сказочный лес? «И была в руке у ней скрюченная палка….».
И тогда она вспомнила про «пьяный лес», который якобы люб  нечисти лесной. «В этот лес, девонька, лучше не ходи! – Внушал один старик из сибирской глубинки. – Силы покинут, заболеть можно! Мотать будет в разные стороны! Ведьмино логово, они туда часто ходят!». Сказки, конечно, но «пьяный лес» серьезно напугал Малыша. А тут еще этот странный туман…. 
Старуха размотала больную ногу, откинулась на песок. Малыш лег и положил голову ей на живот. Женщина погладила собачку: «Трусишка ты мой! Медведя испугался? Или не медведя? Эх! Если бы нога так не болела, то я, вернувшись по берегу,  хорошенько бы все рассмотрела!». Солнечное утро растворило ночной страх, освобождая место любопытству и острому желанию обследовать  диковинное место. Но с больной ногой…. Куда? А жаль! Очень жаль! И ни одной фотографии! А какой шикарный туман! Живой туман! И «скрюченный» лес!
 Старуха осмотрела берег. А вот свежее кострище! И все вокруг истоптано, пустые банки и мусор! Однако,  недавно здесь останавливались ее «друзья» по сплаву. Охотники толпой не ходят и убирают за собой. Значит, скоро Старуха с Малышом догонят группу. Эта предстоящая встреча совсем не радовала ее. Надо плыть ночью, пока все спят. Авось, не заметят. Значит, отдыхаем до вечера, Малыш! Прячемся с лодкой в кустиках, на всякий случай! Днем неторопливо приготовила еду, устроила постирушку и даже искупалась. Выспалась от души, дав ноге отдых.
Поздним вечером снова столкнула суденышко в реку. На середину выплывать не стала, держалась берега. Ближе к ночи, услышала голоса,  пристала к суше. Снова вытащила лодку, спрятав ее за камнем,  стали с Малышом  ждать полной темноты. Слышала тюканье топора, сердитый голос Вадима, руководителя группы, и «Да пошел ты!» его подружки Людочки - людоедочки. Так за глаза окрестили подружку Вадима.  Пищала Тенечка. Когда из лагеря перестали слышаться звуки, и ночь накрыла реку, Старуха осторожно вытолкала лодку, достав предварительно бинокль. Привязала Малыша, замотав мордочку тряпкой, чтобы случайно не залаял. Направила лодку к противоположному от лагеря берегу.  Проплывая напротив лагеря, легла на дно лодки, и стала наблюдать в бинокль. Суденышко подпрыгивало на волнах, поэтому разглядеть в бинокль что-то было невозможно: только блики костра, темный силуэт….
- Лодка! Смотрите, лодка! – Старуха вздрогнула от неожиданности и упала, придавив Малыша.
- Где? Где? Эй! Эй, на лодке! – Кричала Людочка. – А лодка, кажется, пустая! Эй! Гребите сюда!
- Эх, далеко! И темно! Так можно бы догнать! – Тоненьким голосочком сокрушалась Танечка.
- А в воду кто полезет? Уж не ты ли? – Заворчал Толянчик.
- Чего орете? Странная лодка какая-то. Вдруг там труп? – Сердито пробасил Вадим.
- Ой! Ведь не зря тут эти мужики рыскают! – Испугалась Танечка.
- Пошли к костру! Мы ничего не видели, понятно объясняю? – Приказал Вадим.
Вот и хорошо! Прощайте, неверные «друзья»! Надеюсь, что никогда мы с вами больше не увидимся! Старуха, поднявшись, взялась за весла.
Утром, когда стало совсем светло, Старуха увидела идущего по берегу мужчину с ярко-красным рюкзаком. Стой! Такой рюкзак был у Сеньки, который оставил ей продукты и свою книжку «Школа выживания в лесу». Тот тоже увидел лодку, остановившись, приложил ладонь козырьком к глазам.  Пока Старуха размышляла: причалить к Сеньке или нет, Малыш огласил окрестности звонким лаем, как бы беря реванш за то, что ему заматывали рот противной тряпкой. Старуха, положив на колени ружье, погребла к Сеньке.
- Старуха? – Изумился Сенька, поставив рюкзак у ног.
- Привет. – Женщина, не доплыв до берега, подняла весла. – Чего один?
- Ушел я. Нах!– Сенька сел на рюкзак. У Сеньки была противная привычка употреблять это дурацкое слово «Нах!». Вот так он ругался!
Лодку пронесло течением вниз по реке.  Старуха подгребла к берегу. Сенька, подбежав, перехватил лодку за нос и подтянул к берегу. Увидев на коленях женщины ружье, отпрянул назад. Да еще Малыш накалял атмосферу злобным лаем.
- Дай бабушке руку, помоги из лодки выбраться. – Попросила Старуха, не выпуская ружья.
Сенька опасливо протянул руку, поглядывая на собаку.
- Тихо, Малыш! Тихо, я сказала! – Старуха выбралась из лодки. Малыш с лаем выскочил следом, пытаясь ухватить Сеньку за ноги.
- Вы чего такие агрессивные? – Взмолился парень, отбиваясь от Малыша. – Фу, собака, фу!
- С волками жить…. – Проворчала Старуха. – Малыш, ко мне! И куда собрался в гордом одиночестве?
- К людям! Нах!– Вызывающе крикнул Сенька. – Нога, смотрю, подживает?
- Ага! Бог не оставил бабушку. – Согласилась Старуха, присев на нос лодки. – А Танюшку чего не взял с собой?
- Танюшку? Нах! Так она к Вадиму переметнулась. Любовь у них. Нах!– Сенька, опустившись на камни, отвернув лицо.
- Понятно. А Людочку, значит, по боку?
- Бабы даже передрались из-за этого культуриста. А Вадик стоит в сторонке и ухмыляется. Нах! Вот терпение у меня и лопнуло. Нах! Собрался ночью, когда все спали, и ушел! Нах!
- Не страшно одному? – Спросила Старуха.
- Нет. Достали меня все! Нах! Вот сегодня ночевал один, так даже облегчение почувствовал. Ты ведь тоже одна, и ничего.
- Я – не одна. Со мной Малыш! – Старуха прогладила собаку, Малыш благодарно лизнул руку. – А с чего это вдруг Вадим свою Людочку отфутболил? Только продолжай рассказ без «Нах». Такой креатив мне очень не нравиться!
Эта стерва Людочка-людоедочка доставала Старуху больше всех. Любой промах, неловкое движение, слово,  желание оказать помощь беспощадно высмеивалось Людочкой. С ее подачи Галину Михайловну переименовали в Старуху.
Сенька нахохлился, но, скрепя сердцем, продолжил:
- Это, когда три мужика подъехали на лодке с ружьями. Все ринулись чуть ли не место в лодке столбить, рюкзаки тащат! Мужички расспросили нас: не видели мы кого-то еще на реке? Потом, в пол уха выслушав нашу печальную историю, предложили взять одну женщину. Тут Людочка выдвинулась вперед  грудями, вихляя бедрами. Два здоровенных бугая как-то спокойно отреагировали, а маленький прямо загорелся весь, к Людке обниматься полез. Вот Вадим и дернулся! Нах! Тьфу! Мужики в результате никого не взяли, уплыв восвояси, а Вадим начал мою Таньку окучивать. А та и рада стараться, под Вадима в кустах стелиться! Сучка дешевая! А я ведь жениться на ней хотел! – Зло выплевывал слова Сенька.
- А эти мужики чего еще говорили? – Допытывалась Старуха.
- Предупредили, что бы мы на заимку к Доктору не совались, тот стрелять может. Так нет! Толянчик – самый умный! Полез смотреть, что за сумасшедший Доктор живет! А тот стал из винтовки шмалять!
- Откуда узнали, что из винтовки?
- Вадим потом гильзу подобрал…. – Сенька бросил в воду камешек. - Старуха, подбери одинокого путника, вдвоем  в лодке веселее.
- И не подумаю! – Твердо припечатала Старуха и взвела курок.
- Э-э-э…, ты чего? Я ж тебя, можно сказать, единственный пожалел! – Семен испуганно отпрыгнул от лодки.
- А я пожалела, что меня однажды такой же сопляк пожалел. Потом этот человек предал меня по-крупному. Так я и оказалась на пенсии в пятьдесят лет. Забери свою умную книжку! А если бы не я тогда в воду кинулась, так продуктов-то у вас сейчас не было! Зато моя нога осталась бы здоровой! Так что дуй пешедралом по бережку, не теряй времени! А то лучшие друзья на пятки наступать станут! Теперь они «дружат» против тебя! – Старуха, кинув на берег книжку, стала толкать дюральку в воду. – Малыш, в лодку!
- Да что мне, на колени перед тобой встать? – Взмолился Сенька.
- А если б я тогда перед вами на колени встала, пожалели бы?  Чего молчишь? Не пожалели бы! Прощай, Сенька! Только и у меня имя есть! – Старуха ловко перевалилась в лодку, которую тут же подхватило течение.
- Галина…, как тебя! Нах! Э-э-э…, Батьковна! Михайловна! Вспомнил! Галина Михайловна! Малыш! – Отчаянно кричал Сенька, двигаясь по берегу за лодкой, махал руками.
- Да что б тебя! – С досадой проворчала Старуха, когда Сенька споткнулся и упал. – Весь несчастный такой! Ну что, Малыш, подберем страдальца? Тебя тоже на жалость развели? Жалко, жалко! Засунуть бы это «жалко» в одно место! Ладно, гребем снова к берегу!
Когда лодка опять ткнулась в берег, Сенька лихорадочно заметался: то бросался бежать за рюкзаком, то возвращался, боясь, что Старуха передумает и уплывет.
- Ну, чего прыгаешь? Иди за рюкзаком, и за весла! Просто так, что ли пузо на солнышке  будешь греть? – Приказала Старуха. Косолапя, Сенька бросился за рюкзаком.
Поначалу плыли молча. Только Старуха разговаривала с Малышом вполголоса. Так же молча поздним вечером на стоянке Сенька натаскал дров и воды, а Старуха сварила кашу с тушенкой.
- Пойду, порыбачу. – Сказал Сенька, когда вымыл чашки. – Чай потом попью. Нах!
Старуха,  коротко взглянув, ничего не ответила. Малыш увязался за Сенькой. Вот, пожалуйста! Быстро же Малыш с Сенькой подружился! У Старухи появилось жгучее желание, выбросив красный рюкзак из лодки, уплыть дальше в гордом одиночестве. Она постелила себе у костра, подложив рюкзак под голову,  и, прижав к себе ружье, постаралась уснуть. Когда пришли рыбаки, Малыш, бросившись к Старухе, стал лизать лицо. Женщина сердито повернулась на другой бок. Собачка виновато прижалась к спине хозяйки, свернувшись клубочком.
Старуха слышала, как Сенька пил чай, потом чистил рыбу, подтаскивал поближе дрова. Наконец, и он угомонился по другую сторону костра. Старуха легла на спину, угрюмо вглядываясь в звездное небо. Хрупкое душевное спокойствие было разрушено появлением чужого человека. А им еще плыть и плыть вместе….
На следующий день, видя мрачное настроение Галины Михайловны, Сенька больше не пытался наладить контакт. Он просто сильными гребками посылал лодку вперед, желая быстрее приблизить конец путешествия. И больше на стоянках не звал Малыша с собой на рыбалку.
А тут еще напасть приключилась! Этот рыбак простудился! Нах! Сенька кашлял, пуская сопли. Температуры пока не было. Старуха выбрала место, и их маленькая команда разбила лагерь. Приказала Сеньке натаскать камней-голышей покрупнее, сложила их горкой. На этих камнях развела большой костер. Сеньке сказала вырубить шесть  прожилин по два метра. Их этих прожилин сделали над костром вигвам, связав прожилины наверху веревкой. Сенька потом притащил большую охапку пихтача. Когда костер почти прогорел, смела головешки с раскаленных камней, облила землю вокруг камней водой, быстро уложив пихтачом. Покрикивая на Сеньку, чтобы быстрее шевелился, закрыли вигвам двумя палатками. Сунув внутрь котелок с водой, приказала Сеньке раздеться до плавок и нырять в походную баню. Там осторожно поливать на камни водой и дышать как можно дольше. Через пять минут Сенька заскулил: «Сварился, нах!»! Ах, что б тебя! Старуха, сняв верхнюю одежду, полезла к Сеньке. Прикрикнув на страдальца, поддала еще парку. Да, жарко! Но терпимо! Дыши полной грудью, я сказала!
Потом пили чай с мать-и мачехой и богородской травой. Сенька, закутанный в два одеяла, заметно повеселел. Сожалел, правда, что после баньки нечего выпить. Доктор все выпил!
Но на другой день границу между ней и Сенькой быстро восстановила, закрыв на замок! Река стала заметно шире и течение медленнее. Галина Михайловна, достав толстую тетрадь, записывала впечатления о своих приключениях. Малыш почти все время спал на дне лодки.
На четвертый день совместного путешествия им встретился рыбак, который сказал, что скоро будет населенный пункт. Там есть связь, и раз в неделю прилетает вертолет. Вот и заканчивается это странное путешествие, скоро она вернется домой.
- Лодка больно знакомая. – Сказал рыбак. – У Василия Дубова была такая. Где взяли?
- Нашла на берегу. А где сейчас этот Дубов? – Спросила Старуха.
- Так пропал он, еще весной из тайги не вернулся! – Пожал плечами рыбак. -  Братья его все лето ищут. А где лодка-то была?
- Пусть родственники  найдут меня, я на карте место укажу. – И толкнула лодку по течению.
В поселке Сенька молча взял рюкзак из лодки и, помедлив, сказал:
- Прости меня, Галина Михайловна.
- Бог простит. Прощай, Сенька. – Галина Михайловна стала собирать вещи.
- Прощай. Может,  еще встретимся…. -  Неуверенно проговорил Сенька.
- Да куда ж мы денемся с этой подводной лодки под названием «Судьба». Нам еще вместе на вертолете лететь. Интересно, тут есть гостиница?
- А я сейчас сбегаю, узнаю! – Обрадованно отозвался Сенька, бросав свой рюкзак к лодке. – Ты подожди меня здесь, Галина Михайловна, я быстро.
- Подожду, мне торопиться некуда. – Проворчала Галина Михайловна. А Малыш радостно запрыгал между ними, понимая, что люди смирились друг с другом.
Гостиница оказалась очень даже приличная, с душем и горячей водой. Малыш облюбовал себе место под кроватью. Вертолет будет через три дня. Старуха, зарядив свой телефон,  позвонила мужу. Тот обрадованно кричал в трубку, что, наконец-то она вышла на связь! Спрашивал о здоровье,  впечатлениях о сплаве.
- Ты не поверишь, это было незабываемо! – Весело кричала ему старуха, вытирая слезы. – Я так соскучилась!
- А я так переживал за тебя! – Кричал муж. – Галочка, буду встречать в аэропорту!
Отмывшись в душе, пошла в парикмахерскую. Там покрасила отросшие седые волосы и подстриглась. Та же парикмахерша сделала ей маникюр. Вечером пришел Сенька с бутылкой коньяка пить мировую. Говорили о жизни, о вселенской любви, о предательстве и расплате за нее. В основном говорил Сенька, а Галина Михайловна просто слушала его:
- Я ведь любил ее, понимаешь, любил! Нах! Прости…. – Горячился Сенька. – Я, может, до сих пор люблю Таньку! А как вспомню, как эта сучка под Вадиком валялась….
Что тут скажешь? Предавший единожды….
В дверь постучали.  Открыв, Галина увидела двух рослых мужчин, как оказалось, братья Дубовы. Из-за них выглядывал щуплый мужичек с редкой бороденкой. Их женщина и видела тогда на берегу у стоянки. Малыш зашелся отчаянным лаем. Пришлось отвести его в номер Сеньки и запереть там.
Пригласив гостей к столу, Галина Михайлова обстоятельно рассказала, как нашла лодку, показала место на карте.
- А что-нибудь еще было на том месте? – Спросил один из братьев.
- Да нет! – Пожала плечами Галина Михайловна. – Только лодка и весла.
- У Доктора ты была? – Спросил другой брат.
- Была.  – Призналась женщина. Подойдя к шкафу, вынула ружье. –  Он мне ружье дал. Передайте Артуру. Мне теперь оно ни к чему.
Братья переглянулись, а третий мужичок нервно заерзал. Но ружье забрали.
Сенька сидел с открытым ртом, забыв угостить гостей коньяком. Братья встали и, не прощаясь, направились к двери. Мужичок с бородкой сам налил себе коньяк в рюмку Семена, торопливо выпив, тоже удалился.
  На другой день в местном магазине Галина Михайловна купила себе джинсы, желтую футболку,  куртку и ботиночки на маленьком каблучке. Нога, хоть и побаливала, но уже влезала в обувь. Еще купила ошейник с поводком и намордник для Малыша.
Выйдя из магазина, пошла в церквушку в центре поселка. Там подолгу стояла у каждой иконы, шепча молитвы, ставила свечечки и кланялась, кланялась, кланялась…. Опустила щедрое пожертвование в ящик, а запечатанный смолой темного стекла бутылек  поставила на столике у окна. Галина Михайловна догадывалась, что там золотой песок. Вот пусть Господь и распоряжается этим богатством по-своему усмотрению. А ей ни к чему! Потом, достав берестяную карту, подожгла от свечки и бросила в жестяную банку для свечных огарков.
У женщины, которая сидела в церковной лавке, спросила про братьев Дубовых.
- А чего это имя интересуешься? – Подозрительно спросила пожилая женщина, по-сибирски выговаривая «имя».
Галина Михайловна рассказала ей про лодку.
- Так это их младшего брата лодка. Он по весне пропал. Ушел и не вернулся. Совсем сгинул. А братья его обыскались! И какую-то карту ищут! Якобы на ней указано, где сокровища спрятаны. Да какие у нас сокровища? Болтовня все это одна!
Под вечер в гостинице объявились остальные члены туристической группы. Их подобрал рыбак на большой лодке, доставив в поселок. В гостинице, столкнувшись с Галиной Михайловной, ребятки и девчулечки опустили головы, шмыгнув в коридор. Танечка попыталась достучаться к Семену, но тот не открыл дверь, коротко послав неверную возлюбленную: «Нах!». И правильно!
А на утро дежурная в гостинице сообщила, что в больницу на моторной лодке привезли избитого доктора Артура с заимки. Галина Михайловна побежала проведать его. Артур лежал с забинтованной головой на кровати у окна. Кроме него в палате никого не было. Доктор обрадовался Старухе, как старой знакомой. Даже попытался сесть, болезненно морщась. Галина быстро уложила страдальца в постель. Да-а-а…. Знатно отделали тебя, Артурчик! Весь в синяках, на левой руке гипс, лицо опухшее.
- Кто это тебя так? – Спросила Галина, присев на стул около кровати.
- Завтра прилетит вертолет, ты улетишь домой.  Меня тоже этим бортом отправят в центральную больницу. Я уже позвонил друзьям. Галочка, может у тебя есть чем подлечиться? Ну, ты понимаешь…. Э-э-эх! А могла бы облегчить мои страдания!  – Артур отвернулся к окну.
- А я знаю, кто тебя избил. Братья Дубовы с дружком. Ты знаешь, кто убил их брата. – Галина переплела руки на груди. – Так ты им сказал, кто?
Доктор тяжело повернулся на кровати и с трудом сел, поддерживаем Галиной.
- Кто? Так они и убили! Младшенький Дубов нашел на каком-то ручье золотишко, мыл потихоньку, да продавал в городе одному человечку. Тот сдал младшенького Дубова братьям.  Вот  старшие стали следить за Василием. Уж не знаю, чего у них там, в лесу произошло, только Ваську Дубова больше никто не видел. А собачка у тебя – Это Василия песик, Маклай кличут. Ты где его нашла?
- Это он меня нашел. А у нас точно такая же собака была, Малыш. Под машину попала. – Вздохнула Галина. – А как винтовка Василия у тебя оказалось?
-  Винтовка-то? Так братья мне ее и продали в начале лета. За хорошую цену. Я тогда уже подозревать что-то стал. Ведь Василий был у меня на заимке с Маклаем, я  эту винтовку и приметил. Может, хотели труп на меня повесить…, а может, просто деньги нужны были…. Карту они все искали, где Васька заветное место обозначил, меня расспрашивали…. Ты случайно ничего не находила возле лодки? – Артур метнул на Галину пристальный взгляд.
- Нет. – Женщина не отвела взгляда. – Если и была там какая карта, так давно уже, наверное,  сгнила.
- Не могла она сгнить, на бересте она была. Я ее случайно у Василия увидел. – Спокойно возразил Артур.
- Теперь тоже золото ищешь? – Усмехнулась Галина.
- Золото ищут все. – Ответил доктор, откинувшись на подушку.
- А как убьют? – Галина поправила подушку.
- А ты знаешь:  на чей заимке я живу? Наклони ухо, шепну. Поняла? – Со значением произнес Артур.
- Тогда, почему тебя избили? Не побоялись? – Не поняла женщина.
- Избили, но не убили! А могли, тайга все спишет.  – Артур снова завалился на подушку. – Ладно, Галина Михайловна, до завтра. Спасибо, что пришла.
- Вот ведь, среди такой красоты живете, а мира нет. – Задумчиво произнесла Галина.
Когда вернулась в гостиницу, то поняла, что номер ее обыскивали, рюкзак выпотрошили. Малыш обиженно скулил, запертый в туалете. И тут позвонил муж. Уточнял, когда прилетит вертолет.
- А я не одна прилечу, с Малышом! – Галина, присев, обняла собаку, которая радостно и звонко залаяла в трубку.