Фильм

Ну же, я приеду к тебе, и мы сделаем фильм. Такого кина мир еще не видывал! Я уже специально купил видеокамеру, которая запишет всё в малейших подробностях. Ни одна моя слезинка не ускользнёт от её внимания. Ни один всхлип не будет прослушан. А когда раз за разом ты будешь давать мне оглушительные пощечины, камера сфокусируется на твоём лице, и оставит в памяти его жесткую, почти зверину, довольную ухмылку. Ты будешь в черной бальной маске, из под-которой огненным заревом будут поблёскивать твои глаза – «Попался! Собственноручно подписался под строкою «можешь делать со мной, всё что захочется» Да, а в моей головушке – одни дикие мысли. Только дай волю. И ты… развязал мне руки»
Да, я приехал к тебе, потому что ты читала меня всю ночь. Читала мою страницу, написанную на темной стороне луны. Читала мою Историю Любви, и проникалась мной, моими чувствами. Ты просто не могла не остаться равнодушной… Ты всё правильно поняла. Поняла, что не ремень делает меня сумасшедшим. А ремень – в твоей руке. И я сам – будто протянутый тебе на ладонь.

Ты знаешь, я пробовал и с девушками, и с парнями… И всё думал, кто же я такой… Почему всё остаётся на уровне «я вижу себя со стороны»… Как вдруг представил, как ты поправляешь на руке длинную черную полупрозрачную перчатку… Поправляешь, чтобы дать мне пощечину, сомкнув плотно губки… И эта выскочившая ямочка на твоей щеке… Я увидел это – и сжался до атома, на котором заплясало дикое пламя. Я проникся в желание, и вот всё что от меня осталось в этот миг – это лишь дрогнувшее сердце в предчувствии твоего прикосновения…

«Пощечины? Так легко ты не отделаешься! Я хочу, чтобы ты плакал, и ощущать, как слёзы капают мне на босые ноги. Хочу смеяться тебе прямо в заплаканные глаза – смеяться твоей боли в глаза. Сложенная вдвое резиновая скакалка…. Я сделаю тебя шелковым. И буду тебя гладить. Исполосованные ягодицу и спину… Такой приятный на ощупь, всхлипывающий в моих объятьях мальчик… Захочу, проведу рукой по шелковистым волосам… Захочу – схвачу их в кулак и поволоку к дивану, где ты ляжешь ко мне на коленки и я отшлепаю тебя по попе сначала рукой, а потом тяжелой и больной-пребольной деревянной щеткой. Да, такой болючей, что после каждого удара ты будешь надсадно стонать и дёргаться, а я буду ощущать как о мои ножки трётся твой непослушный, будто взбесившийся маленький зверёныш… Что мне с ним сделать? Может, сильнее зажать между ног? Или схватить рукой, ощутив его упругость и силу? Куда вырываешься?!»

А бежать то и некуда. Даже от самого себя… Нет, нужно решиться и сказать тебе… Или всё же дождаться, пока сама почувствуешь?.. Нет, я поменяю фокус камеры..
 Я стою перед тобой абсолютно голый, с разведенными ногами, руки сложены за спиной. Стою, и дрожа от волнения, жду, когда ты вернёшься в комнату… Ты пошла за своими туфлями… Ох, и что же это такое сейчас будет? Но вот ты возвращаешься…
«Да, смотри внимательно как я одеваю туфельки… Сейчас кому-то очень не поздоровится. Расставь ноги пошире, чтобы мне было удобней… Да, и не смей прикрываться руками или уворачиваться… Сделаешь так хоть раз – и я возьму ремень с заклепками… Понял? А теперь смотри мне в глаза…»

Поздняя ночь. Наверное, скоро уже и рассвет. Обожаю, когда светает… Или темнеет… Этот контраст, рождающийся на глазах… Я лежу с тобой в кровати, в изножье, и, словно соску с молоком, время от времени посасывая на ногах твои пальчики, прижимаюсь щекой, словно к любимой  подушке, к твоей ступне… Ты, верно, уже и спишь… А я – забыл, кто я такой… Потерялся в этом таинственном мире, между сумерками и рассветом… Нет, может  я и могу пошевелить извилинами, и вспомнить… Но я не хочу… Мне так хорошо… Быть в этом мгновении, когда полная тишина разлилась повсюду… Проникла везде… И только там, где-то в глубинах видеокамеры, останутся на утро воспоминания…