Древние историки Рима и Греции в своих книгах не раз упоминали страну, которая много веков носила удивительное название Маврусия. Её название происходит от греческого слова МАВРУС, что значит чёрный, то есть и страна, выходит, тоже Чёрная. Почему эта страна получила такое необычное название, неизвестно. К сожалению, нынешние историки вспоминают об этой стране очень редко, и, возможно, зря.
«4…Маврусия, кроме незначительной пустынной части, является плодородной страной, имеющей реки и озёра… В ней встречаются в большом изобилии большие деревья разных пород, приносящие много плодов. Так, например, эта страна доставляет римлянам столы, сделанные из одного куска дерева, разноцветные и очень больших размеров…
5. Над Маврусией на Внешнем море лежит страна так называемых внешних эфиопов, большей частью редко заселённая. Здесь, по словам Ификрата, водятся жирафы, слоны…
8… римский историк Габиний не может удержаться от фантастических рассказов о Маврусии. Так, например, он сообщает о могиле Антея поблизости от Линкса и о его скелете в 60 локтей длины, который открыл Серторий и затем велел снова засыпать землёй…
9. После страны маврусиев следует область масесилиев, начинающаяся от реки Молохаф…»
Территория Маврусии охватывала такие нынешние страны, как Алжир, Марокко и Мавританию. То есть это была довольно большая страна, но в школе мы её никогда не изучали.
Позднее независимая Маврусия превратилась в римскую провинцию под названием Мавритания: «Мавритания (; ;;;;;;;;;;, ; ;;;;;;;;;; ;;, Mauritania, ныне Фец, Марокко и западная часть Алжирии) – римская провинция, на юге граничившая с Гетулией, на востоке с Нумидией, на западе с Атлантическим океаном и Гадитанским проливом, на севере с Средиземным морем. Река Мулуха (Mulucha) разделяла страну на 2 части, которые с I веке по Р.Х. назывались Mauritania C;sariensis – восточная Мавритания и Mавритания Tingitana – западная Мавритания, в IV веке административно присоединенная к Испании. Повсюду в Мавритании встречались густые леса с плодородной почвой и роскошными продуктами природы. Были места, в которых хлеб собирался трижды в год; в горах – виноград и плодовые деревья. Много было львов, слонов, пантер, газелей, антилоп, страусов, часто привозившихся в Рим, на сцены цирков. Главные города в Mавритании C;sariensis, по берегу: Igilgilis, Sald;, Rusuccurum, Icosium, C;sarea (прежде Jol) – резиденция Бокха и Юбы II, Cartennа; внутри страны – Sitifi, Tubusuptus, Auzia; в Mавритании Tingitana, на берегу моря – Russadir, Tingis, Lixus, Thymiaterion, Sala, внутри страны – Babba, Banasa, Valentia, Volubilis и другие. Смотри Dureau de la Malle, "Ueber die Colonisation der R;mer in Nord-africa" (1838)».
При внимательном чтении можно заметить, что среди самых главных приморских городов Маврусии выше упоминались и такие города, как Русуккурум и Руссадир. Были известны также и другие города, которые носили похожие названия, например, Русикад и Руспин. Их названия, как это ни удивительно, могут указывать на связь с какими-то неизвестными нам русами.
«Важную роль в расширении духовных запросов времени играла и другая, западная столица Мавретанского царства (Маврусии – Б.П.) – расположенный в северо-западном Марокко город Волюбилис».
Смысл названия этой столицы понятен любому русскому человеку и без перевода. Что опять же может вызывать только удивление.
«В городах Волюбилисе, Сале, Банассе, Ликсе, Тамуде были обнаружены дошедшие в виде скупых и подчас случайных фрагментов остатки оборонительных стен, основания храмов и жилищ, отдельные архитектурные детали. Особое внимание исследователи уделили разнообразной технике кладки и самому характеру материала – преимущественно местному песчанику золотистого тона… Техника кладки большими квадратами отмечена только в общественных и культовых зданиях».
Возникает вполне естественный вопрос: к какому же роду-племени могли относиться жители Маврусии? Почему их города носили столь удивительные названия? Вот как отвечал на эти вопросы древнегреческий географ Страбон: «7…маврусии – это индийцы, пришедшие сюда вместе с Гераклом...» Получается, что чёрными в Маврусии были именно индийцы, а вовсе не негры.
В другом месте Страбон писал о связи некоторых жителей Индии именно с Гераклом: «58. Говоря о философах (Индии – Б.П.), Мегасфен сообщает, что одни из них – обитатели гор – воспевают Диониса; эти философы приводят в доказательство [пребывания у них бога] дикую виноградную лозу, которая растёт только в их стране… философы же – жители равнин – почитают Геракла…»
Если исходить из этих строк, то какая-то часть населения Маврусии могла быть индийскими ариями, которые, как известно, говорили на санксрите. А как утверждал индийский языковед Дурга Прасад Шастри: «Если бы меня спросили, какие два языка мира более всего похожи друг на друга, я ответил бы без всяких колебаний: «русский и санскрит». Поэтому удивляться названиям некоторых городов Маврусии, возможно, не стоит.
О дальнем путешествии Геракла не только на территорию Маврусии, но даже на острова в Атлантическом океане есть строки у Аполлодора: «(10) Десятым подвигом Эврисфей назначил ему (Гераклу – Б.П.) привести коров Гериона из Эритеи. Эритея была остров, расположенный вблизи океана: ныне этот остров называется Гадейра. На этом острове обитал Герион, сын Хрисаора и Каллирои, дочери Океана. Он обладал телом, сросшимся из трёх человеческих тел, соединённых между собой до пояса, но разделявшихся от подреберья и бёдер. Ему принадлежали красные коровы, которых пас Эвритион, а сторожил двуглавый пёс Ортр, порождённый Ехидной и Тифоном.
Отправившись за коровами Гериона, Геракл прошёл через многие степи Европы и пришёл в Ливию. Придя в Тартесс (город на юге Испании – Б.П.), он поставил там памятные знаки о своём походе на границах Европы и Ливии – две одинаковые каменные стелы. Обжигаемый лучами солнца во время похода, Геракл направил свой лук против бога Гелиоса, и тот, поражённый его мужеством, дал ему золотой кубок, в котором Геракл и пересёк Океан».
Что это был за кубок (то есть какой-то сосуд), нам, конечно, неизвестно, но с его помощью Геракл якобы пересекал Атлантический океан.
Есть строки о маврусиях и у некоторых современных историков: «Маврусии – люди восточного происхождения, как и фарусии, происходящие от персов, сопровождали Геракла в походе по Африке. Правда, кое-кто утверждает, что они были потомками тех ханаанеев, которых Иисус Навин-израильтянин изгнал из их страны».
Получается, что Геракла сопровождали не только бывшие жители Индии, но и бывшие жители Персии. Однако нужно учесть, что во времена Геракла никакой Персии ещё не было. Зато на той же территории существовала страна под названием Митанни (иное её название – Русен), где особо почитали некоторых индийских богов: «Большую роль в Митанни играл культ индийских (ранневедийских) богов Индры, Варуны, Митры, Насатьи и других». Так что инды в ней когда-то действительно жили. Потом на её месте возникла страна Урарту (иные названия – Биайна, Наири), а в ней некоторые цари носили имя Руса. Может быть, в честь страны Русен и получили данные имена несколько царей Урарту, а ещё раньше по той же причине могли получить названия некоторые города Маврусии.
Подробнее об изгнании маврусиев ещё раньше писал византийский историк Прокопий Кесарийский: «Х…(13) Когда евреи удалились из Египта и были возле границ Палестины, то Моисей, тот мудрый муж, который был их вождём, умер во время этого пути, и руководство принял на себя Иисус, сын Навина, который ввёл в Палестину этот народ и, проявив на войне доблесть большую, чем свойственно человеческой природе, овладел этой страной. (14) Подчинив все местные племена, он легко захватил их города и прослыл совершенно непобедимым, (15) Тогда вся приморская страна от Сидона до границ Египта носила название Финикии (16) и над нею издревле, как согласно повествуют все, кто описывал древнейшую историю Финикии, стоял один царь. (17) Племена, жившие тут, были очень многолюдными: гергесии, иевусеи и другие, носившие разные имена, которыми их называют в истории евреев. (18) Когда эти народы увидели, что пришлый, военачальник непобедим, они поднялисъ из отчих мест и удалились в Египет, расположенный на границе с ними (19) Не найдя там места, достаточного для размещения, поскольку население Египта с древних времен было многолюдным, они направились в Ливию. (20) Они выстроили там много городов и овладели всей Ливией вплоть до Геракловых столпов. Там они и живут до сего, времени, пользуясь финикийским языком. (21) В Нумидии они выстроили укрепление, где теперь находится город Тигисис, сохранивший доныне своё имя. (22) Там около большого источника были воздвигнуты две стены из белого мрамора, и на них вырезана надпись на финикийском языке гласящая: «Мы – беглецы от разбойника Иисуса, сына Навина». (23) До них в Ливии жили и другие племена которые из-за того, что они обосновались тут с незапамятных времен, назывались автохтонами. (24) Поэтому-то, и Антея, их царя, который в Клипее боролся с Гераклом, называли сыном земли. (25) Некоторое время спустя и те, которые с Дидоной бежали из Финикии, прибыли сюда к поселившимся в Ливии соплеменникам. Они охотно разрешили им основать Карфаген и им владеть. (26) Со временем сила карфагенян умножилась, и город стал многолюдным (27) Когда у них возникла война с соседями, которые, как было сказано ранъше них пришли из Палестины и теперь называются маврусиями, карфагеняне их победили и заставили жить вдали от Карфагена. (28) Затем римляне, оказавшись в военном отношении сильнее всех, заставили маврусиев поселиться на самом краю обитаемой в Ливии земли, а карфагенян и остальных ливийцев сделали своими подданными и обложили налогами. (29) Впоследствии, одержав много побед над вандалами, маврусии завладели как ныне называемой Мавританией, простирающейся от Гадира до границ Цезарии, так и большей частъю остальной Ливии. Вот каким образом маврусии поселились в Ливии».
Получается, что основными жителями Маврусии были не просто индийцы, а именно те, которые якобы жили в древнем Иерусалиме задолго до прихода туда иудеев.
Об этом же исходе позже писал также и Ненний, историк бриттов: «15… Когда по Красному морю шли чада израилевы, гнавшиеся за ними египтяне, как повествует Писание, были поглощены его водами. Был у египтян муж знатный из Скифии с многочисленной роднёй и множеством слуг, который, будучи изгнан из своего царства, пребывал в Египте в то время, когда египтяне были поглощены развёрзшимся морем, но он не отправился вместе с ними преследовать божий народ. Уцелевшие египтяне порешили изгнать его из Египта, дабы он не захватил их страну и не подчинил её своей власти – ведь всех их могучих мужей поглотило Красное море, и они изгнали его. И он сорок два года странствовал со своими по Африке; миновав Озеро Солеварен, пришли они к Филистимским Алтарям и, пройдя мимо Русикады и гор Азарских, миновали реку Мальву и, перейдя Мавританию, достигли Геркулесовых Столбов. Пустившись оттуда в плаванье по Тирренскому морю, они добрались до Испании, где и жили долгие годы; здесь они невероятно как размножились и расплодились, и численность их народа во много раз возросла. Впоследствии они прибыли в Ибернию – это произошло через тысячу и два года после гибели египтян в водах Красного моря; в земли Дальриеты они прибыли в те времена, когда римлянами управлял Брут…»
Согласно этим строкам получается, что некоторыми жителями Маврусии могли быть также беженцы из Скифии, которым после изгнания из Египта пришлось сорок два года скитаться по всей Северной Африке, прежде чем они достигли Геракловых Столбов. Некоторые из них стали жить потом на территории Испании и даже Дальриеты, то есть Шотландии. Здесь возникает вполне естественный вопрос: так кто же всё-таки тогда сорок лет скитался по пустыне, прежде чем достичь цели своего путешествия – иудеи во главе с Моисеем, идущие из Египта в соседнюю Финикию, или бывшие жители Скифии, идущие из Египта вначале тоже в Финикию, а потом вдоль всего североафриканского побережья в противоположную сторону на запад к берегам Атлантики? Если сравнивать длину пройденных маршрутов, то вывод напрашивается сам собой.
А вот что ещё о жизни маврусиев, а также фарусиев писал тот же Страбон.
«2…греки называют маврусиями, а римляне и туземцы – маврами; это большое и богатое ливийское племя, живущее на противоположной Иберии стороне пролива. Здесь находится пролив у Геракловых Столпов… Если плыть дальше из этого пролива у Столпов, имея Ливию на левой стороне, то достигнем горы, называемой у греков Атлас, у варваров же – Дирис. От этой горы идёт отрог – самая крайняя вершина к западу от Маврусии, называемая Котисы… На юг от Ликса и Котисов находится залив под названием Эмпорик с финикийскими торговыми поселениями… Как на самой горе, которая тянется через середину Маврусии от Котисов до Сиртов, так и на других горах, идущих параллельно ей, вначале обитают маврусии, но в глубине страны – наиболее крупное из ливийских племён – так называемые гетулы.
3… в заливе Эмпорик находится пещера, которая во время прилива поглощает море на протяжении семи стадий; перед этим заливом находится низкое и ровное место, а на нём алтарь Геракла, по рассказам, не заливаемый приливом… в заливах, непосредственно следующих за заливом Эмпорик, были древние поселения тирийцев, теперь покинутые, числом не менее трёхсот городов, разрушенные фарусиями и нигритами; а эти племена, как говорят, находятся от Линкса на расстоянии тридцатидневного пути...
7. Хотя большая часть страны, обитаемой маврусиями, отличается плодородием, тем не менее население её даже до настоящего времени в большинстве своём ведёт кочевую жизнь. Однако они стараются приукрасить свою внешность, заплетая волосы на голове и отращивая бороды, носят золотые украшения, начищают зубы и стригут ногти. Редко увидишь что на прогулках они прикасаются друг к другу… Всадники у них сражаются большей частью вооружённые дротиками, на лошадях, взнузданных верёвочной уздой и без сёдел; впрочем у них есть и сабли. Пешие же воины, прикрываются слоновыми шкурами, как щитами, и одеваются в львиные, леопардовые и медвежьи шкуры и спят на них… Лошади у них маленькие, но быстрые и настолько послушные, что ими можно править прутиком. На лошадей надевают хлопчатобумажные или волосяные ошейники, на которых прикреплены поводья. Некоторые лошади следуют за хозяином, даже если их не тянут за поводья, как собаки. У них в ходу небольшие кожаные щиты, маленькие копья с широкими наконечниками; они носят с широкой каймой без пояса хитоны и… шкуры в виде плащей и панцирей...
Фарусии и нигриты, живущие над этими племенами (над маврусиями – Б.П.) вблизи западных эфиопов, применяют луки, как и эфиопы, а также снабжённые серпами боевые колесницы. Фарусии очень редко общаются через пустыню даже с маврусиями, причём привязывают под брюхо лошадей меха с водой; иногда они приходят даже в Кирту через болотистые места и озёра. Некоторые из них, по рассказам, живут, как троглодиты, вырывая себе жилище в земле…»
«33…Эфиопов они называют самым южным народом, а большинство племён, живущих к северу от эфиопов, они называют гарамантами, фарусиями и нигритами; севернее последних живут гетулы, а поблизости от моря или на побережье у Египта до Киренаики обитают мармариды…»
Современные археологи и историки добавляют: «…великий географ древности, Страбон, подобным образом описывал народ фарусиев, живший в западной Сахаре… Очень лёгкие… фарусские колесницы могли использоваться только в сражениях, а не для перевозки товаров. Интересно, что слова… Страбона получили весомое подтверждение, когда в Сахаре были найдены наскальные изображения двухколёсных колесниц, влекомых четвёрками лошадей. Примечательно, что почти все подобные рисунки распределены вдоль двух торговых путей через Сахару – западного, который вёл из Южного Марокко к Верхнему Нигеру, и центрального, соединяющего Феццан (область в Ливии – Б.П.) с восточным берегом излучины Нигера».
Фарусии могли вести своё происхождение и наименование от Фаро – бога воды, громовника и демиурга. Сегодня ему поклоняются племена бамбара, которые проживают в Западной Африке у берегов реки Нигер, то есть там же, где когда-то жили фарусии, беженцы из Персии. Согласно преданиям, Фаро создал небо, определил страны света, установил границы вселенной, измерил высоту неба, глубину земли, определил расстояние, учредил время и ввёл сезоны, заменил мглу сменой дня и ночи, землю разделил на семь частей, вырыл колодцы, водоёмы и русла рек, классифицировал растения и животных, распределил людей по расам и кастам, обучил людей языку, дал людям зёрна восьми злаков, созданных одновременно с самыми первыми людьми, но хранившихся тайно на небе у Фаро. Эти восемь зёрен – основа питания и существа человека.
Подобному культурному герою Фарро поклонялись когда-то также и в Кушанском царстве. Там он был богом огня, благодати, успеха, славы и знатности. Поэтому можно предположить, что фаруссии могли быть сородичами не только некоторых жителей Персии, но и некоторых жителей Кушанского царства.
Кушанская монета с изображением Тэртэрийская табличка
Фарро, держащего в руке огонь
Следует заметить, что знак на левой стороне кушанской монеты совпадает точно с таким же знаком справа внизу на глиняной табличке, найденной на территории Румынии в Тэртэрии и датируемой V тысячелетием до н.э. Именно в это время на Балканах появились первые земледельцы археологических культур Винча и Боян. Уникальность глиняной таблички в том, что местный жрец (преемник Фарро?) носил её на своей шее. Известный российский лингвист Г.С. Гриневич озвучил знаки на этой табличке. В результате всю надпись можно произнести буквально так: «Робе еть вы вины ш... д’аржи объ». Даже через несколько тысяч лет эту надпись не трудно понять – «Ребёнок есть ваша вина ж, держись обок». То есть родители должны жить рядом со своими детьми, растить и воспитывать их. Видно эта заповедь была почему-то очень актуальна в те далёкие годы.
Если вспомнить о том, что время появления первых земледельцев в Европе совпадает с библейской датой Сотворения мира, то можно соотнести выше названную заповедь со следующими необычными строками из Библии: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди».
Что это были за сыны Божии, нам неизвестно, но подобные строки есть и в Книге Юбилеев: «V. И случилось, когда сыны детей человеческих начали умножаться на поверхности всей земли и у них родились дочери, Ангелы Господни увидели в один год этого юбилея, что они были прекрасны на вид. И они взяли их себе в жёны, выбрав их из всех; и они родили им сыновей, которые сделались исполинами».
Подобные строки есть и в Книге Еноха: «6. И случилось: после того, как сыны человеческие умножились, в те дни у них родились красивые и прелестные дочери. И ангелы, сыны неба, увидели их и возжелали их, и сказали друг другу: «Давайте выберем себе жён в среде сынов человеческих и родим себе детей!» И Семъйяза, начальник их, сказал им: «Я боюсь, что вы не захотите привести в исполнение это дело и только я один должен буду искупать тогда этот великий грех». Тогда все они ответили ему и сказали: «Мы все поклянёмся клятвою и обяжем друг друга заклятиями – не оставлять этого намерения, но привести его в исполнение». Тогда поклялись все они вместе, и обязались в этом все друг другу заклятиями; было же их всего двести. И они спустились на Ардис, который есть вершина горы Ермон (более древнее название – Сирион – гора в Сирии – Б.П.), потому что поклялись на ней и изрекли друг другу заклятия…
7. И они взяли себе жён, и каждый выбрал для себя одну; и они начали входить к ним и смешиваться с ними, и научили их волшебству и заклинаниям, и открыли им срезывание корней и деревьев. Они же и родили великих исполинов…»
Об этом же писал также Иосиф Флавий: «1…много ангелов вступило в связь с женщинами и от этого произошло поколение людей… Нечто подобное позволяли себе и известные по греческим преданиям гиганты».
Если исходить из всех этих строк, то выше упомянутая заповедь Бога, нанесённая на глиняную табличку, могла быть посвящена тем сынам Бога, которые не только спустились на Землю, но и сошлись с земными женщинами, а те стали рожать от них детей. Тут как раз и возникает насущная необходимость обращения Бога к своим сынам с призывом о том, что им нельзя возвращаться на небо, но им следует оставаться теперь рядом со своими земными жёнами и детьми.
В любом случае получается какая-то незримая связь между древними балканскими археологическими культурами земледельцев, Кушанским царством и фарусиями Западной Африки, которые когда-то жили на территории Персии.
Говоря о фарусиях, можно вспомнить предания не только африканских племён бамбара, но и предания их соседей, племён догонов. Первое, что нужно отметить, это то, что догоны носят имя древнего бога Дагона, известного как раз в древней Финикии, и которому поклонялись бывшие жители не только древнего Урусалима, но и некоторых других городов Финикии и даже Вавилона.
«В древних вавилонских текстах под именем Дагона является…божество, сопоставляемое с Эа и Ану, как первый законодатель и носитель культуры,.. считался сыном неба и земли, изобретателем плуга».
«Дагон, так назывался Филистимский идол с головою и руками человеческими, а туловищем рыбы. Его боготворили в городе Газе, в Азоте,.. в Бее-Дагоне, где находилось капище или храм Дагона,.. и ещё нескольких других местах. …по свидетельству путешественников, доселе ещё видны в Газе развалины капища Дагона, потрясённого и ниспроверженного Самсоном».
Дагон
Налицо незримая тесная связь сегодняшних африканских догонов с древними жителями Финикии и Вавилона. Возможно, эта связь возникла благодаря именно фарусиям.
С другой стороны, предания догонов имеют значительное сходство с некоторыми библейскими преданиями и даже с преданиями Вавилона и Шумера о Сотворении мира: «…мир произошёл от слова «Амма», давшего начало бесконечно малому… Посредством внутренней вибрации этот первичный зародыш жизни превратился в «яйцо мира». Яйцо… делилось на две плаценты, и каждая должна была содержать пару близнецов… из одной половины яйца вышло раньше срока существо мужского пола, впоследствии превратившееся в… Йуругу, который захотел стать господином вселенной… оторвав кусок своей плаценты, сделал из него ковчег и устремился в пространство. Амма воскресил (в человеческом облике) принесённого в жертву Номмо… Номмо спустился на Землю в ковчеге, сделанном из его плаценты, вместе с предками людей, животными, растениями, минералами…»
Похожее предание сохранилось также и у обских угров: «…творец Нуми-Торум… Сам творец спустился на Землю, чтобы установить порядок…» Можно обратить внимание на сходство имён Нуми-Торума и Номмо. Они непостижимым образом связывают между собой весьма удалённые друг от друга Обь в Западной Сибири и Нигер в Западной Африке.
Похожее предание есть и в Китае: «Когда земля и небо ещё не были разделены, Паньгу, назвавший себя Небесным царём – Тянь-ваном (Небесным Ваном – Б.П.), путешествовал среди этого хаоса. Когда же небо и земля разделились, Паньгу поселился во дворце Юйцзин – на горе Нефритовой столицы, где питался небесной росой и пил воду из подземных ключей. Через несколько лет в горном ущелье… родилась девушка невиданной красоты, имя которой было Тайюань-юйнюй, что значит «Первая нефритовая дева» (Белоснежная дева – Б.П.). Спустившись с горы погулять, Паньгу увидел её, и они поженились; он привёл её во дворец, где они остались жить. У них родился сын, которого они назвали Тянь-Хуан – Небесный император, и дочь Цзюгуан-сюаньнюй – Божественная дева девяти лучей».
Здесь опять же речь идёт о сошествии с небес на землю какого-то пришельца из космоса, ставшего предком некоторых землян. Так что предания африканских догонов о Номмо и Сотворении мира могли быть почерпнуты явно у фарусиев.
С другой стороны, эти же предания показывают, кто именно передвигался на небесном ковчеге. Если это был Номмо или Нуми-Торум, то тогда и библейский Ной тоже мог передвигаться на нём же. Иначе, почему его имя очень похоже на имя Номмо или Нуми. А вот во время Всемирного потопа был уже другой ковчег, и строил его для передвижения по волнам не Ной, а совсем другой человек. Ведь в Шумере его называли совсем иначе: Зиусудрой или Зиудзудду, а греки и армяне – Ксисутрусом.
«Шуруппак дал наставления сыну, Шуруппак, сын Убартуту, дал наставления сыну своему Зиусудре… Сын мой, я дам тебе наставления, ты прими их, Зиусудра, я реку тебе слово, слушай его; не отбрось моих наставлений, не изврати слова, что я изрёк, наставленье отца, драгоценное, исполни бережно».
«Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово, и тайну господ тебе расскажу я. Шуруппак, город, который ты знаешь, что лежит на бреге Евфрата; этот город древен, близки к нему боги. Господ великих потоп устроить склонило их сердце. Совещались отец их Ану, Энлиль, герой их, советник, их гонец Нинурта, их мираб Эннуги. Светлоокий Эа с ними вместе клялся, но хижине он их слово поведал: «Хижина, хижина! Стенка, стенка! Слушай, хижина! Стенка, запомни! Шуруппакиец, сын Убар-Туту, снеси жилище, построй корабль, покинь изобилье, заботься о жизни, богатство презри, спасай свою душу! На свой корабль погрузи всё живое. Тот корабль, который построишь, очертаньем да будет четырёхуголен, равны да будут ширина с длиною, как Океан, покрой его кровлей!» Я понял и вещаю Эа владыке: «То слово, владыка, что ты мне молвил, почтить я должен, всё так и исполню. Что ж ответить мне граду – народу и старцам?» Эа уста открыл и молвит, мне рабу своему он вещает: «А ты такую им речь промолви: «Я знаю, Энлиль меня ненавидит, не буду я больше жить в вашем граде, от почвы Энлиля стопы отвращу я. Спущусь к Океану, к владыке Эа! А над вами дождь он прольёт обильно, тайну птиц узнаете, убежища рыбы, на земле будет всюду богатая жатва, утром хлынет ливень, а ночью хлебный дождь вы узрите воочью».
«Зиудзудду был некогда царём и жрецом бога Энки… Изо дня в день он служил богу, смиренно повергаясь ниц перед ним и исполняя у алтаря установленные обряды... В награду за такое благочестие Энки сообщает ему, что по требованию Энлиля на совете богов решено истребить семя человеческого рода посредством ливня и бури. Прежде чем сделать святому человеку это своевременное предупреждение, божественный друг просит его отойти к стене, говоря: «Стань у стены слева от меня, и у стены я скажу тебе слово».
«…первым государем Земли был Алорус… Он царствовал десять шаров. После него Алапарус правил три шара… ему наследовал Амиларус из города панти-Библа, который правил тринадцать шаров. После него Амменон правил двенадцать шаров; он был из города панти-Библа. Затем Мегалурус из того же места, восемнадцать шаров… После него началось правление Даона, пастуха из города панти-Библа, он правил десять шаров. Затем Эведоранх из города панти-Библа правил восемнадцать шаров. Затем началось правление Амемпсина, халдея из Ларанха. Он был государем восемь шаров. Затем началось правление Отиарта, халдея из Ларанха. Он правил восемь шаров… после смерти Отиарта, его сын Ксисутрус правил восемнадцать шаров. В его правление произошёл Великий Потоп».
«Крон явился Ксисутрусу во сне и сказал, что пятнадцатого числа месяца Дайсия человечество будет уничтожено Великим Потопом. Он ему приказал, все вместе, и самые первые, и средние и новые таблички, зарыть в землю и спрятать в Сиппаре, городе солнца. Затем ему нужно будет построить корабль и сесть в него вместе со своей семьёй и лучшими друзьями. Ему придётся собрать там запасы еды и питья, а также взять на борт диких зверей и птиц, и четвероногих. Затем, когда всё будет готово, ему нужно будет приготовиться для плаванья. Когда тот спросил, куда ему нужно будет плыть, был дан ответ: «К богам, молиться, чтобы всё хорошее пришло к человеку».
Но вернёмся опять непосредственно к маврусиям. О них писал ещё и Тит Ливий: «49. (1) У Галы был сын Масинисса, ему шёл восемнадцатый год, и по задаткам его было ясно, что он оставит после себя царство более богатым и обширным, чем оно было, когда он его принял. (2) Сифак, союзник римлян, [твердили послы Гале] стал, благодаря этому союзу, грозой африканских царей и народов, (3) и Гале выгоднее присоединиться к карфагенянам поскорее, раньше, чем Сифак переправится в Испанию или римляне – в Африку. Ведь можно разделаться с Сифаком, который от договора с римлянами не имеет пока ничего, кроме имени; (4) Галу легко убедили выставить войско; сын его рвался на войну; соединившись с карфагенскими легионами, он в большом сражении победил Сифака. Говорят, в этом сражении было убито тридцать тысяч человек. (5) Сифак с несколькими всадниками бежал с поля битвы к маврусиям – это нумидийское племя живёт на самом берегу Океана, напротив Гадеса. Варвары, прослышав о Сифаке, отовсюду к нему стекались; вскоре он вооружил огромное войско, с которым и переправился в Испанию, отделённую от Африки узким проливом. (6) Прибыл и Масинисса с победившим врага войском; он сам, без всякой помощи от карфагенян, вёл войну с Сифаком и добыл великую себе славу».
А вот что о маврусиях писал Гай Саллюстий Крисп.
«18. (1) Африку вначале населяли гетулы и ливийцы, суровые и дикие люди; они питались мясом зверей и растениями, подобно скоту. (2) Они не подчинялись ни обычаям, ни закону, ни какой-либо власти. Ведя бродячую жизнь, они, скитаясь, устраивали привал там, где их заставала ночь. (3) Но когда Геркулес (Геракл – Б.П.) умер в Испании (так, во всяком случае, думают африканцы), его войско, составленное из разных племён, потеряв предводителя, вскоре распалось, потому что многие добивались власти каждый для себя. (4) Из его состава мидяне, персы и армяне, переплыв на судах в Африку, заняли местности, ближайшие к нашему морю…
(9) К мидянам и армянам присоединились ливийцы (ведь они жили ближе к Африканскому морю, гетулы – более к югу, невдалеке от жаркой области), и вскоре у них появились укреплённые города; ибо, отделённые от Испании только проливом, они завязали с ней меновую торговлю. (10) Ливийцы постепенно исказили наименование «мидяне» и называли их на своём варварском языке маврами… (12) Затем и те и другие при взаимной поддержке оружием или страхом подчинили себе соседние племена, возвеличили своё имя и умножили славу, особенно те, которые распространились до берегов нашего моря, так как ливийцы были менее воинственны, чем гетулы…
19. (1) Впоследствии финикияне, одни – чтобы уменьшить численность населения на родине, другие – стремясь к господству, побудив простой народ и других людей, жадных до переворотов, основали на морском побережье Гиппон, Гадрумет, Лепту и другие города, и те, вскоре значительно усилившись, стали для своих городов-основателей одни оплотом, другие украшением… (3) Итак, в сторону Катабатма, отделяющего Египет от Африки, вдоль моря первая – Кирена, колония фереян, далее – две Сирты, между ними Лепта; далее – Алтари Филенов; эти места рассматривались карфагенянами как границы их державы с Египтом; затем следуют другие пунийские города. (4) Остальные области вплоть до Мавретании населены нумидийцами; ближайшие к Испании – мавры».
Опять получается, что гражданами Маврусии могли быть не только бывшие жители Финикии, но также и бывшие жители Мидии, Персии и Армении, то есть Митанни (Русен).
Надо также иметь в виду, что на Ближнем Востоке Геракл, которого сопровождали маврусии и фарусии, всегда отождествлялся с Мелькартом. «Мелькарт…верховный бог города Тира, повсеместно почитавшийся в Финикии и за её пределами (в частности, в Карфагене, а также в Дамаске) как покровитель мореплавания и «предводитель» финикийской, особенно тирской, колонизации. В теогонии Санхонйатона–Филона, Мелькарт – сын Зевса Демарунта, племянник Илу Дагона. Отождествлялся с Гераклом…»
Прежде всего можно отметить, что Мелькарт связан родственными узами с выше упомянутым Дагоном. Кроме того, имя этого Мель Карта очень похоже на имя Кирты, первого царя Митанни-Русен. Также его имя совпадает и с названием знаменитого города Картагена (по-латински пишется Carthagine, переводится с финикийского - Новгород).
Ранее упомянутая Дидона, основательница Картагена, была дочерью Муттона, правителя Тира, и женой Ахерба, жреца великого Мелькарта. Имя её отца очень похоже на название страны Митанни, а муж был жрецом именно Мель Карта, чьё имя очень похоже на имя первого царя Митанни.
В русских сказках можно найти упоминание некой древней страны, где первым королём когда-то был какой-то Картаус. Его имя также очень похоже на имя Мель Карта.
«Я из славного королевства Картаусова. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О тебе, Иван, русский богатырь, слышал много, и захотелось с тобой свидеться. Гнал по твоему следу много дней, видал побитые тобой рати Феодула Змеулановича. Мнил я себя самым сильным богатырем, а теперь и без поединка вижу – ты сильнее меня. Будь мне названым старшим братом! Побратались Иван, русский богатырь, и Еруслан Лазаревич…»
Согласно сказке получается, что в стране Картауса жили именно те люди, которые когда-то братались с русами. Возможно, Картаус – это и был Мель Карт. Он же Кирта, он же Геракл. Следовательно, в стране Митанни-Русен могли жить сородичи каких-то неизвестных нам древних русов.
Кто же в течение многих веков правил в Маврусии после Мелькарта-Геракла?
Страбон пишет: «Незадолго до нашего времени этой страной (Маврусией – Б.П.) владели цари из дома Бога и Бокха,..»
Надо заметить, что имена, написанные Страбоном по-разному как Бог и Бокх, произносятся практически одинаково. Когда возник дом Бога, до сих пор неизвестно, но получается, что сама царствующая династия Маврусии была основана человеком, который когда-то носил весьма необычное имя. Ведь именно его именем в России, да и в других славянских странах до сих пор по неизвестной причине называют Бога-Отца или Всевышнего. Вряд ли это тоже случайное совпадение.
Удивительно, но ранее похожее имя упоминалось также и в древних китайских летописях. Речь в них шла о каком-то иноземце: «На восток от горы Хуашань и реки Циншуй есть гора, именуемая Чжаошань. Некто по прозванию Богао, порхая среди облаков, прилетал и улетал с этой горы».
Вот каким необычным человеком был Богао. Он порхал как Бог, но именно так его и прозывали ещё несколько тысячелетий тому назад. В таком случае, может быть, именно его сыны и опускались на Землю и сходились с земными женщинами? Ведь другой летающий Бог неизвестен.
Такое же имя носил главный бог Фригии: «Главные боги Фригии – Богайос (одного корня со славянским бог), богиня-мать Амма (Кибела), Адгистис и Сабазий (= Вакх)». Поэтому вполне возможно, что Богайос и Богао – это один и тот же персонаж.
Точно такое же имя Бог в более позднее время носил ещё один герой, наместник персов в Элладе. Он правил в 486-465 годы до н.э. Его упоминал Геродот: «…царь Ксеркс никого не признавал доблестным, кроме одного лишь Бога из Эиона. Его царь непрестанно восхвалял, а сыновей его, живших в Персии, осыпал почестями. И действительно, в высшей степени Бог заслужил такие отличия. Осаждённый афинянами во главе с Кимоном, сыном Мильтиада, он получил по договору позволение выйти [из крепости] и возвратиться в Азию. Однако Бог не пожелал воспользоваться этим [дабы царь не подумал, что он, как трус, спасает свою жизнь], но держался до последнего. Когда в крепости не осталось больше продовольствия, Бог велел сложить огромный костёр; затем, заколов своих детей, жену, наложниц и слуг, бросил их тела в огонь. Потом всё золото и серебро из города он высыпал со стены в Стримон и, наконец, бросился сам в огонь. За этот подвиг, как это и подобает, персы восхваляют его ещё и до сего дня».
Похожее имя Багас было распространено также в Пафлагонии, где, по словам летописца Нестора, жили норцы (или наирцы?), предки славян: «…во всей части Каппадокии вблизи реки Галиса, простирающейся вдоль Пафлагонии, в ходу оба языка, в которых много пафлагонских имён, например: Багас, Биасас, Айниатес, Ратотес, Зардокес, Тибиос, Гасис, Олигасис и Манес».
Так что имя Бог не было когда-то большой редкостью. Оно встречалось и в древнем Китае, и на территории нынешней Турции. Появилось оно и в Маврусии.
А вот что в подтверждение слов Страбона о царях Мавруссии можно найти у Тита Ливия: «30. (1) Масинисса… переправился из Испании в Мавританию; царём мавров в то время (204 до н.э. – Б.П.) был Бага. (2) Смиренно и униженно Масинисса выпросил у него отряд в четыре тысячи человек для охраны в пути; в военной помощи царь ему отказал».
Можно ещё привести слова самого Страбона о другом царе, носящем такое же имя: «5…О Боге, царе маврусиев, он (Ификрат – Б.П.) рассказывает, что тот, отправившись вверх против западных эфиопов, послал в подарок своей супруге камышовые трости…»
Похожие имена носили также некоторые фараоны Египта. «34. (304)… Бокхорис, царь Египта, послал к оракулу Аммона узнать о причинах неурожая. Бог повелел ему очистить святилища от безбожников и нечестивцев, изгнав их из храмов в пустыню, а больных проказой и чесоткой – утопить, поскольку богу Солнца не угодна их жизнь; затем очистить святилища, и тогда земля снова будет плодоносить. Получив оракулы, Бокхорис созвал жрецов и служителей алтарей и приказал им произвести отбор среди нечистых, чтобы одних передать воинам, которые отведут их в пустыню, а прокажённых обернуть в свинцовые листы и бросить в море. Прокажённые и чесоточные были утоплены, а остальные схваченные нечестивцы были удалены в пустыню, чтобы там погибнуть. Но, собравшись вместе, они посоветовались о том, что им делать, и, когда наступила ночь, разложили костры, зажгли факелы и остались в живых; следующую ночь, проведя в посте, они стали молить богов, чтобы те спасли их. На другой день некто Моисей посоветовал им рискнуть пойти наугад, пока не выйдут к каким-нибудь селениям, и повелел им из людей никого не жалеть и не испытывать к ним никаких добрых чувств, а только ненависть, и разрушать храмы и жертвенники богов, которые встретятся им на пути. Единодушно согласившись исполнить это приказание, они двинулись через пустыню и не без потерь достигли населённых мест. Над людьми они творили всякие бесчинства, святилища богов грабили и сжигали и, наконец, пришли в страну, которая называется теперь Иудея. Там они основали город и поселились в нём. Этот город получил название Иеросила в напоминание об их святотатстве. Впоследствии, когда со временем они приобрели могущество, чтобы избежать упреков, они изменили название; город стал называться Иерусалим, а сами они иерусалимляне».
Согласно библейским преданиям, город Салим (фактически Урусалим, ныне Иерусалим) существовал задолго до прихода иудеев. Последним его правителем был Адониседек (у греков Адонис), потомок Гермеса.
«(3) От Герсы и Гермеса родился Кефал, которого похитила влюбившаяся в него Эос. Сойдясь с ним в Сирии, она родила Тифона, сыном которого был Фаэтон. Сыном Фаэтона был Астиной, а его сыном Сандок, который отправился в Киликию из Сирии и основал там город Келендерис. Женившись на Фарнаке, дочери Мегассара, царя Гирии, он породил Кинира. Кинир с большим числом людей переселился на остров Кипр и основал там город Пафос. Он женился там на Метарме, дочери кипрского царя Пигмалиона, и у него родились Оксипор и Адонис…»
А вот что об Адонисе написано в Библии.
«По смерти Моисея, раба Эла, Элохим сказал Иисусу, сыну Навину, служителю Моисееву: Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею: от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата, всю землю Хеттеев; и до великого моря к западу солнца будут пределы ваши. Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою: не отступлю от тебя и не оставлю тебя. Будь твёрд и мужествен; ибо ты народу сему передашь во владение землю, которую Я клялся отцам их дать им…
Когда Адониседек, царь Иерусалимский, услышал, что Иисус взял Гай и предал его заклятию, и что так же поступил с Гаем и царём его, как поступил с Иерихоном и царём его, и что жители Гаваона заключили мир с Израилем и остались среди их, тогда он весьма испугался, потому что Гаваон был город большой, как один из царских городов, и больше Гая, и все жители его люди храбрые. Посему Адониседек, царь Иерусалимский, послал к Гогаму, царю Хевронскому, и к Фираму, царю Иармуфскому, и к Яфию, царю Лахисскому, и к Девиру, царю Еглонскому, чтобы сказать: придите ко мне и помогите мне поразить Гаваон за то, что он заключил мир с Иисусом и сынами Израилевыми. Они собрались, и пошли пять царей Аморрейских: царь Иерусалимский, царь Хевронский, царь Иармуфский, царь Лахисский, царь Еглонский, они и всё ополчение их, и расположились станом подле Гаваона, чтобы воевать против него. Жители Гаваона послали к Иисусу в стан Израильский, в Галгал, сказать: не отними руки твоей от рабов твоих; приди к нам скорее, спаси нас и подай нам помощь; ибо собрались против нас все цари Аморрейские, живущие на горах. Иисус пошёл из Галгала сам, и с ним весь народ, способный к войне, и все мужи храбрые. И сказал Господь Иисусу: не бойся их, ибо Я предал их в руки твои: никто из них не устоит пред лицем твоим. И пришёл на них Иисус внезапно, потому что всю ночь шёл он из Галгала. Господь привёл их в смятение при виде Израильтян, и они поразили их в Гаваоне сильным поражением, и преследовали их по дороге к возвышенности Вефорона, и поражали их до Азека и до Македа. Когда же они бежали от Израильтян по скату горы Вефоронской, Господь бросал на них с небес большие камни до самого Азека, и они умирали; больше было тех, которые умерли от камней града, нежели тех, которых умертвили сыны Израилевы мечом…
Потом возвратился Иисус и весь Израиль с ним в стан, в Галгал. А те пять царей убежали и скрылись в пещере в Македе. Когда донесено было Иисусу и сказано: «нашлись пять царей, они скрываются в пещере в Македе», Иисус сказал: «привалите большие камни к отверстию пещеры и приставьте к ней людей стеречь их; а вы не останавливайтесь, но преследуйте врагов ваших и истребляйте заднюю часть войска их и не давайте им уйти в города их, ибо Господь Бог ваш предал их в руки ваши». После того, как Иисус и сыны Израилевы совершенно поразили их весьма великим поражением, и оставшиеся из них убежали в города укреплённые, весь народ возвратился в стан к Иисусу в Макед с миром, и никто на сынов Израилевых не пошевелил языком своим. Тогда Иисус сказал: откройте отверстие пещеры и выведите ко мне из пещеры пятерых царей тех. Так и сделали: вывели к нему из пещеры пятерых царей тех: царя Иерусалимского, царя Хевронского, царя Иармуфского, царя Лахисского и царя Еглонского. Когда вывели царей сих к Иисусу, Иисус призвал всех Израильтян и сказал вождям воинов, ходившим с ним: подойдите, наступите ногами вашими на выи царей сих. Они подошли и наступили ногами своими на выи их. Иисус сказал им: не бойтесь и не ужасайтесь, будьте тверды и мужественны; ибо так поступит Господь со всеми врагами вашими, с которыми будете воевать. Потом поразил их Иисус и убил их и повесил их на пяти деревах; и висели они на деревах до вечера. При захождении солнца приказал Иисус, и сняли их с дерев, и бросили их в пещеру, в которой они скрывались, и привалили большие камни к отверстию пещеры, которые там даже до сего дня».
Именно после этого убийства, как уже было отмечено выше, жители Урусалима бежали на территорию будущей Маврусии. В таком случае новые города Русуккурум, Руссадир, Русикад и Руспин могли получить свои названия и в честь покинутого древнего Урусалима.
Вот что о Бокхе, другом царе Маврусии, можно найти в строках у Тита Ливия: «Книга 66 (107-106 гг.) Югурта, вытесненный Гаем Марием из Нумидии, обращается за помощью к мавританскому царю Бокху. Но в сражении войско Бокха перебито, и Бокх, не желая продолжать столь неудачно начавшуюся войну, сковывает Югурту и выдаёт Марию; при этом особенно отличается Луций Корнелий Сулла, квестор Мария».
Позднее правил ещё один царь, носивший такое же имя Бокх. Римский историк Гай Саллюстий Крисп оставил о нём очень подробную информацию.
«19… (7)…во время Югуртинской войны большей частью пунийских городов и областей, которыми карфагеняне владели в последнее время, правил римский народ через своих наместников; значительная часть области гетулов и Нумидии, до самой реки Мулукки, была подвластна Югурте; всеми маврами повелевал царь Бокх, знавший только имя римского народа и ранее неизвестный нам ни в мирное, ни в военное время…
62. (1) При первой же возможности Бомилькар приходит к Югурте, исполненному тревогой и сокрушающемуся о своей судьбе. Он советует царю и слёзно заклинает его, наконец, подумать о себе, о своих сыновьях и нумидийском народе, верно служившем ему: во всех сражениях они разгромлены, страна разорена, много людей взято в плен, убито, могущество царства сломлено, доблесть солдат и Фортуна уже достаточно часто подвергались испытаниям – пусть он остережётся, как бы нумидийцы, пока он будет медлить, не позаботились о себе сами. (2) Этими и прочими подобными доводами он убеждает царя сдаться. (3) К римскому военачальнику отправляют послов сообщить ему, что Югурта выполнит его требования, безоговорочно сдастся сам и передаст ему своё царство под его честное слово. (4) Метелл немедленно приказывает вызвать с зимних квартир всех, кто принадлежит к сенаторскому сословию, и собирает совет, в котором участвуют они и другие люди, которых он считал подходящими. (5) По обычаю предков и на основании постановления сената он через послов требует от Югурты двести тысяч фунтов серебра, всех слонов, а также определённое количество лошадей и оружия. (6) Когда это требование было без промедления выполнено, он приказывает привести всех перебежчиков в оковах. (7) Большую часть их, как было приказано, к нему привели; немногие, как только началась сдача, бежали в Мавретанию к царю Бокху…
74. (1) Между тем Югурта, лишившись друзей – большинство из них он сам казнил, а остальные в ужасе бежали (одни к римлянам, другие к царю Бокху)…
80. (1) Потеряв Талу и поняв, что у него уже нет достаточно прочной опоры в борьбе против Метелла, Югурта, совершив с небольшим отрядом переход через обширные пустыни, достиг области гетулов, племени дикого и первобытного и в те времена не знавшего даже имени римлян. (2) Он собирает множество этих людей воедино и постепенно приучает их соблюдать строй, следовать за знаменами, слушаться приказаний – словом, исполнять все воинские обязанности. (3) Кроме того, щедрыми подарками и ещё более щедрыми обещаниями он привлекает на свою сторону приближённых царя Бокха; обратившись с их помощью к царю, он склоняет его к войне против римлян. (4) Это было тем более лёгким и тем более осуществимым делом, что в начале этой войны с Югуртой Бокх отправлял послов в Рим с просьбой о союзе и дружбе; (5) этому делу, сулившему нам огромные преимущества в начатой войне, помешали несколько человек, ослепленных алчностью, для которых привычно было продавать всё подряд – и честное и бесчестное, (б) Кроме того, Югурта ещё раньше женился на дочери Бокха. Правда, у нумидийцев и мавров этим узам не придают большого значения, ибо каждый, насколько ему позволяют средства, старается иметь как можно больше жён: один – десять, другие – побольше, а цари – ещё больше. (7) Таким образом, душевная привязанность ослабевает, ни одна из жён не становится близкой подругой, и ко всем относятся с одинаковым пренебрежением.
81. (1) Итак, войска сходятся в месте, выбранном обоими царями. Оба обмениваются клятвами, после чего Югурта произносит речь, которой ободряет Бокха. Он говорит, что римляне несправедливы, ненасытно алчны, они неизменные враги всех людей; для войны с Бокхом у них те же основания, что и для войны с ним самим и с другими народами, а именно страсть к господству, поэтому против них восстают все царства: сейчас он, несколько раньше карфагеняне и царь Персей, а впредь их врагом окажется каждый, кого они сочтут особенно богатым. (2) После таких и подобных речей они решают двинуться к Кирте, потому что Квинт Метелл собрал там свою добычу, пленных и обозы. (3) Югурта рассчитывал либо захватить город и таким образом приобрести награду за труды, либо вступить в сражение, если римский полководец придёт на помощь своим. (4) Будучи хитрым человеком, Югурта стремился лишь к одному – поскорей лишить Бокха надежды на мир, чтобы тот из-за промедления не отказался от войны…
83. (1) И вот, не в силах преодолеть эту душевную боль и не видя смысла радеть о чужом деле с риском для себя, Метелл шлёт к Бокху послов с предложением не становиться без всяких оснований врагом римского народа – ведь царь теперь имеет прекрасную возможность заключить с ним союз и дружбу, которые предпочтительнее войны, и как бы царь ни был уверен в своих силах, ему не следует определённое менять на неопределённое: всякую войну развязать легко, но очень трудно прекратить, её начало и завершение – не во власти одного и того же человека; начать её способен любой, даже трус, но кончится она – когда на это будет воля победителей. Поэтому пусть он подумает о себе и собственном царстве и не связывает своего превосходного положения с безнадежным положением Югурты. (2) Царь отвечает на это вполне миролюбиво, сам он желает мира, но сочувствует Югурте, и если тому была бы предоставлена такая же возможность, обо всём можно было бы договориться. (3) Полководец снова шлёт гонцов с возражениями – с одними тот соглашается, другие отклоняет. Таким образом, пока они обменивались гонцами, время уходило и, как и хотел Метелл, война тянулась, а боевые действия не начинались…
88. (1) Тем временем Метелл, приехав в Рим, встречает там неожиданно для себя самый радостный приём, ибо ненависть улеглась и народ оценил его так же, как отцы сенаторы. (2) Марий, однако, с неустанным и пристальным вниманием наблюдал за всем, что происходило у римлян и у их врагов, изучал их сильные и слабые стороны, следил за передвижениями царей, предупреждал их замыслы и козни, не допускал, чтобы у него ослабевала дисциплина и чтобы враги чувствовали себя в безопасности. (3) Так он, часто нападая в пути на гетулов и на Югурту, когда те свозили добычу, захваченную у наших союзников, обращал их в бегство, а самого царя невдалеке от Кирты заставил бросить оружие. (4) Однако, поняв, что это лишь приносит славу, но не ведёт к окончанию войны, он решил захватить один за другим города, которые благодаря своим гарнизонам или местоположению могли быть использованы врагами и представляли для него опасность; тогда Югурта, по его мнению, либо лишится поддержки, если допустит это, либо даст сражение. (5) Бокх же не раз присылал к Марию гонцов, уверяя, что ищет дружбы римского народа и что Марию не надо бояться враждебных действий с его стороны, (6) Было ли это притворством, чтобы внезапный удар оказался для нас особенно тяжелым, или же царь, по природе своей непостоянный, готов был то искать мира, то возобновлять войну, трудно сказать…
97. (1) Югурта, однако, потеряв Капсу и другие укреплённые и важные для него места, а к тому же и немало имущества, послал к Бокху гонцов с предложением поскорей привести свои войска в Нумидию, ибо настало время дать бой. (2) Узнав, что тот медлит и, колеблясь, взвешивает доводы в пользу войны и в пользу мира, Югурта снова, по обыкновению, подкупил подарками его приближённых, а самому мавру обещал третью часть Нумидии, если римляне будут выдворены из Африки или если война будет закончена без ущерба для его царства. (3) Соблазнившись такой наградой, Бокх с многочисленным войском присоединяется к Югурте. Объединив войска, они, когда оставалась едва десятая часть дня, нападают на Мария, уже направлявшегося на зимние квартиры; они решили, что в случае поражения наступавшая ночь послужит им защитой, если же они победят, то не будет помехой, так как они знают местность; напротив, римлянам в обоих случаях темнота создаст большие затруднения. (4) Не успел консул узнать от многих людей о приближении врагов, как они уже появились, и прежде чем войско успело построиться или хотя бы сложить поклажу в одно место, словом, прежде чем оно смогло услышать сигнал или слова приказа, всадники – гетулы и мавры – не строем и не в каком-либо боевом порядке, а группами, будто собравшимися по воле случая, налетают на наших. (5) А те, испытав страх от неожиданности, но всё же помня о своей доблести, либо брались за оружие, либо защищали других солдат, бравшихся за оружие; некоторые вскакивали на лошадей, мчались навстречу врагам; битва стала больше напоминать схватку с разбойниками, чем сражение: без знамен, не соблюдая строя, всадники вперемешку с пехотинцами, одни отступали, другие погибали; на многих, бившихся отчаянно, нападали сзади; ни доблесть, ни оружие не защищали надёжно наших солдат, так как неприятель имел численный перевес. Наконец, римляне, как ветераны [и потому опытные воины], так и новобранцы, если местность или случай им позволяли соединиться, стали смыкаться в кольцо и таким образом, будучи прикрыты со всех сторон и сохраняя построение, выдерживали натиск врага.
98. (1) Но и в этом столь сложном положении Марий не испугался, не пал духом, но во главе своей турмы, составленной не столько из самых ему близких людей, сколько из наиболее храбрых, появлялся всюду и то приходил на помощь дрогнувшим, то нападал на врагов там, где они отбивались сплочённой массой, помогал солдатам лично, потому что при таком беспорядке отдавать приказы он не мог.(2) Вот и окончился день, но варвары ничуть не ослабляли своего натиска и, как им велели их цари, сочтя ночь благоприятной для себя, нападали ещё более яростно. (3) Тогда Марий, исходя из обстоятельств, принимает решение и, дабы его войско имело возможность отступить, занимает два расположенных рядом холма – один, недостаточно большой для устройства лагеря, но с источником, богатым водой, другой более удобный, так как, высокий и в значительной части обрывистый, не требовал значительных укреплений. (4) Марий приказывает Сулле со всадниками провести ночь у источника, а сам, поскольку враги пребывали в таком же беспорядке, постепенно собирает солдат, рассеявшихся по полю, и ускоренным шагом уводит их вверх на холм. (5) Трудность позиции вынуждает царей отказаться от сражения, но всё же они не разрешают своим солдатам отходить; окружив оба холма крупными силами, они располагаются в большом беспорядке. (6) Разведя много костров, варвары большую часть ночи, по своему обыкновению, ликовали, орали, и их воинственные полководцы считали себя победителями, раз они не обратились в бегство. (7) Всё это в потёмках с высоты было хорошо видно римлянам и весьма ободряло их.
99. (1) Неопытность врагов придала Марию уверенность, и он приказал соблюдать полное молчание и даже, по обыкновению, не трубить смену ночной стражи. На рассвете, когда уставшие враги заснули, он распорядился, чтобы часовые, как и трубачи когорт, турм и легионов, разом затрубили, а солдаты подняли крик и выскочили из ворот лагеря. (2) Мавры и гегулы, внезапно разбуженные незнакомыми им и страшными звуками, не смогли ни бежать, ни вообще что-либо сделать. (3) Шум, крики, отсутствие какой-либо помощи во время нашего нападения, суматоха и смятение привели их в ужас, почти лишив рассудка. В конце концов все они были рассеяны и обращены в бегство; было захвачено много оружия и воинских знамён, и погибло в этом сражении больше людей, чем во всех предыдущих, ибо сон и небывалый страх помешали бегству…
101. (1) На четвёртый день недалеко от города Кирты одновременно отовсюду явились разведчики, и стало ясно, что враг близок. (2) Но так как они, возвратившись с разных сторон, сообщали все одно и то же, то консул, не зная, какой боевой порядок ему принять, остановился и выжидал, не изменив строя и готовый отразить любое нападение. (3) Так что Югурта, разделивший свои силы на четыре части и рассчитывавший, что из всех его солдат хотя бы некоторые ударят по вражескому тылу, просчитался. (4) Тем временем Сулла, который первым вступил в соприкосновение с противником, ободрив своих всадников, построенных по турмам как можно теснее, сам вместе с другими напал на мавров; остальные не двигались с места, прикрывались от пущенных издалека дротиков и разили всех, кто вступал с ними в рукопашный бой. (5) Пока сражались конные, Бокх с пехотой, которую к нему привёл сын его Волукс (задержавшись в пути, она не участвовала в первом сражении), ударил в хвост римского войска. (6) Марий тогда находился в головных рядах, поскольку там были Югурта и его главные силы. Узнав о прибытии Бокха, нумидиец с небольшим отрядом незаметно поворачивает в сторону наших пехотинцев. Там он на латинском языке – ибо под Нуманцией он научился говорить на нём – закричал, что наши солдаты сражаются напрасно, ибо он только что собственной рукой убил Мария; одновременно показывал им окровавленный меч, которым он яростно разил наших пехотинцев. (7) Услышав и увидев это, наши солдаты испугались, не столько поверив этому известию, сколько в ужасе от самой этой возможности, а варвары воспряли духом и стали ещё яростнее нападать на потрясённых римлян. (8) Последние уже были готовы обратиться в бегство, когда Сулла, разгромив тех, на кого он напал, возвратившись, ударил маврам во фланг. (9) Бокх тотчас же повернул войско. Югурта же, старавшийся поддержать своих и не упустить уже почти достигнутую победу, был окружён всадниками и, после того как справа и слева были убиты окружавшие его солдаты, в одиночку прорвался под градом вражеских копий и дротиков. (10) Тем временем Марий, рассеяв вражескую конницу, поспешил на помощь своим, которых, как он узнал, уже теснили. (11) Наконец враг был разгромлен повсюду. Равнина, открытая взору, представляла собой ужасное зрелище: преследование, бегство, убийство, плен, поверженные лошади и люди; множество раненых, которые не в силах ни бежать, ни оставаться в покое – они только приподнимаются на миг и тотчас же падают; в общем, насколько мог охватить глаз, земля была усеяна стрелами, оружием, мёртвыми телами, а между ними – повсюду кровь.
102. (1) После этого консул, теперь уже безусловный победитель, прибыл в Кирту, куда он вначале и направлялся. (2) Туда через пять дней после второго поражения варваров явились послы от Бокха и от его имени предложили Марию направить к царю двух надёжных людей, с которыми он хочет обсудить нечто важное для него самого и для римского народа. Марий тотчас же приказал ехать Луцию Сулле и Авлу Манлию. (3) Хотя их и пригласил царь, они всё же решили говорить перед ним первыми, чтобы склонить его к миру, если он его противник, и ещё более побудить к нему, если он его желает. (4) И вот Сулла, которому Манлий, хотя и был старше, уступал в красноречии, кратко высказался так: (5) «Царь Бокх! Для нас большая радость, что тебе, столь достойному мужу, боги внушили желание предпочесть наконец мир войне и не марать себя, наилучшего из людей, союзом с наихудшим из всех – Югуртой, и в то же время избавить нас от тяжкой необходимости в равной мере карать тебя за твои заблуждения и его за его гнусные преступления. (6) Кроме того, римский народ, поначалу слабый, предпочёл искать себе друзей, а не рабов и решил, что безопаснее править людьми, подчиняющимися добровольно, а не по принуждению. (7) Тебе же наша дружба выгоднее любой другой, во-первых, потому, что мы находимся далеко и потому обиды с нашей стороны невозможны, а услуги могут быть такими же, как если бы мы были близко; во-вторых, потому что подданных у нас множество, друзей же ни у нас, ни у кого другого никогда не было достаточно. (8) О, если бы твои решения были такими же с самого начала! Ты, конечно, получил бы от римского народа благ намного больше, чем испытал зла. (9) Но поскольку большинством дел человеческих правит Фортуна, которой, очевидно, было угодно, чтобы ты на себе испытал и силу, и милость нашу, то теперь, когда она дозволяет это, поторопись и продолжай начатое. (10) У тебя много подходящих возможностей с лёгкостью загладить свои заблуждения исполнением своего долга. (11) Словом, запомни хорошенько: ещё никто никогда не превосходил римского народа своими благодеяниями. Его военную мощь ты знаешь сам». (12) Бокх отвечает на это миролюбиво и дружелюбно, пытаясь оправдать свои действия: он взялся за оружие не из вражды, а для защиты своего царства; (13) ибо та часть Нумидии, откуда он вытеснил Югурту, стала ему принадлежать по праву войны, и он не мог допустить, чтобы Марий опустошал её; кроме того, когда он раньше отправлял послов в Рим, ему было отказано в дружбе. (14) Но он не вспоминает о прошлом и теперь, если Марий позволит, готов направить послов к сенату. (15) Получив такую возможность, варвар, однако, снова изменил свои планы – по настоянию друзей, которых подкупил Югурта, узнав о поездке Суллы и Манлия и боясь того, что они готовили.
103. (1) Тем временем Марий, разместив войска на зимних квартирах, во главе вооружённых когорт и части конницы двинулся в пустыню, чтобы осадить царскую крепость, куда Югурта собрал всех перебежчиков, составив из них гарнизон. (2) Тогда Бокх снова передумал, то ли хорошенько поразмыслив над тем, что случилось с ним в двух сражениях, то ли послушавшись друзей, которых Югурте не удалось подкупить; из множества приближённых он выбрал пятерых – людей выдающегося ума и испытанной верности. (3) Он велит им ехать к Марию, а затем, если тот согласится, – в Рим, чтобы вести переговоры и на любых условиях заключить мир. (4) Они тотчас же выезжают на римские зимние квартиры, но по пути их захватывают и грабят разбойники-гетулы. Испуганные, лишённые знаков своего достоинства, они предстают перед Суллой, которого консул, отправляясь в поход, оставил в качестве пропретора. (5) Сулла не обошёлся с ними как с вероломными врагами, чего они заслуживали, но принял их с почётом и благожелательно, так что варвары пришли к выводу, что слухи об алчности римлян неверны и что Сулла, столь добрый к ним, их друг. (б) Ибо даже тогда подкуп многим не был известен, и щедрым считался только тот, кто в то же время был и благожелателен, всякий дар приписывали доброте. (7) Итак, они сообщают квестору о поручении Бокха, просят его быть их покровителем и советчиком и в то же время превозносят могущество, честность, величие своего царя и многое другое, что, по их мнению, либо полезно римлянам, либо может снискать их благоволение. После того как Сулла всё обещал им и научил, как им говорить перед Марием и как перед сенатом, они около сорока дней провели в ожидании в римском лагере.
104. (1) Осуществив свой замысел и возвратившись в Кирту, Марий, узнав о прибытии послов, приказывает им приехать вместе с Суллой; он вызывает также претора Луция Беллиена из Утики, а также всех находящихся в Африке представителей сенаторского сословия и обсуждает с ними предложения Бокха. (2) Послам разрешают съездить в Рим. С их просьбой установить на это время перемирие Сулла и большинство присутствовавших согласились; кое-кто, правда, высказался более сурово, разумеется, в неведении дел человеческих, столь неверных, непостоянных и всегда превратных. (3) Итак, мавры добились своего, и трое из них выехали в Рим в сопровождении Гнея Октавия Русона, который, будучи квестором, доставил в Африку жалованье; двое же возвратились к царю. Бокх с радостью узнал от них обо всём, а особенно о доброте и расположении Суллы. (4) А в Риме послам царя, умолявшим сенат простить Бокха, впавшего, по их словам, в заблуждение и оказавшегося жертвой преступления Югурты, на их просьбу о дружбе и союзе был дан такой ответ: (5) «Сенат и римский народ склонны помнить и оказанную им услугу, и нанесённое оскорбление. Но Бокха, раз он раскаивается в своём проступке, они прощают. Союза и дружбы он будет удостоен, когда заслужит их».
105. (1) Узнав об этом, Бокх письмом попросил Мария прислать к нему Суллу, чтобы в соответствии с его полномочиями обсудить общие дела. (2) Сулла выехал под охраной всадников, пехотинцев и балеарских пращников; кроме того, с ним отправились лучники и пелигнская когорта с лёгким вооружением, допускавшим более быстрое передвижение и все-таки защищавшим от легкого наступательного оружия врагов не хуже, чем всякое другое. (3) На пятый день пути на открытой равнине неожиданно появляется Волукс, сын Бокха, с тысячью всадников, не более, которые скачут как попало, не соблюдая порядка, и у Суллы и всех его спутников создается впечатление, что их гораздо больше и намерения их враждебны. (4) И вот каждый готовится к бою, проверяет оборонительное и наступательное оружие, собирается с духом; надежда пересиливала страх, так как победители столкнулись с теми, кого уже не раз побеждали. (5) Тем временем всадники, посланные на разведку, доносят, что всё спокойно, как и было на самом деле.
106. (1) Волукс, приблизившись, приветствует квестора и говорит, что послан отцом, то есть Бокхом, навстречу римлянам и для их охраны. Затем в течение этого и следующего дня они вместе совершают переход, без всяких опасений. (2) Потом, когда они разбили лагерь и уже вечерело, мавр вдруг прибежал к Сулле, встревоженный, изменившийся в лице, и сказал, что, по сведениям разведчиков, Югурта близко; тут же настоятельно советовал Сулле ночью тайно бежать вместе с ним. (3) Тот гордо отвечает, что не страшится нумидийца, столько раз терпевшего поражение от римлян; он полностью уверен в мужестве своих солдат, и даже если гибель неизбежна, он останется на месте, но не станет предавать тех, кем командует, и позорным бегством спасать свою ненадёжную жизнь, которой он, быть может, вскоре лишится из-за болезни. (4) Но совет Волукса выступить ночью он одобряет и тотчас же приказывает солдатам закончить обед, развести в лагере побольше костров, затем в первую ночную стражу выступить, сохраняя полное молчание. (5) Несмотря на всеобщую усталость после ночного перехода, Сулла с восходом солнца уже размечал место для лагеря, но тут всадники-мавры сообщили, что Югурта расположился впереди, на расстоянии около двух миль. (6) Когда наши узнали об этом, их охватил ужас – они подумали, что Волукс их предал и заманил в засаду. Кое-кто даже предлагал расправиться с ним и не оставлять безнаказанным столь тяжкое преступление.
107. (1) Но Сулла, хотя и сам держался того же мнения, всё же ограждает мавра от насилия. Он убеждает своих сохранять мужество – ведь в прошлом горсть храбрецов не раз доблестно сражалась против полчищ врагов; чем меньше станут они щадить себя в битве, тем в большей безопасности будут, и никому из тех, кто взял оружие в руки, не подобает искать помощи у безоружных ног и, даже испытывая величайший страх, подставлять врагам незащищённое и незрячее тело. (2) Затем, призвав Юпитера Величайшего в свидетели преступления и вероломства Бокха, Сулла приказал Волуксу, поступившему как враг, покинуть лагерь. (3) Тот со слезами на глазах умолял его не верить подозрениям: никакого злого умысла нет, скорее это хитрость Югурты, которому, очевидно, с помощью разведки стало известно передвижение Суллы; (4) впрочем, так как у Югурты нет крупных военных сил и в своих планах и средствах он зависит от его отца, то Волукс думает, что Югурта не решится напасть открыто, тем более что здесь есть свидетель – сам сын Бокха. (5) Поэтому он считает, что лучше на виду у всех пройти через лагерь Югурты, сам же он, либо послав мавров вперед, либо оставив их на месте, один пойдёт вместе с Суллой. (6) При столь трудных обстоятельствах совет этот был принят. Выступив немедленно, они появились столь неожиданно, что, пока Югурта испытывал сомнения и колебания, прошли невредимыми через его лагерь. (7) Через несколько дней они были у цели.
108. (1) При Бокхе в качестве ближайшего друга находился один нумидиец по имени Аспар, которого Югурта, узнав о приглашении, посланном Сулле, направил своим представителем и для того, чтобы он незаметно разузнавал намерения Бокха; кроме того, там был Дамар, сын Массуграды, из рода Масиниссы, но по женской линии низкого происхождения (его отец родился от наложницы); мавр любил и высоко ценил его ум. (2) Не раз уже убедившись в его преданности римлянам, Бокх тотчас посылает его сообщить Сулле о своей готовности выполнить волю римского народа; что же касается переговоров, то пусть Сулла назначает день, место и время и не опасается посла Югурты; в своих отношениях с Югуртой он, Бокх, нарочно всё оставляет без перемен, чтобы легче было обсудить общие дела, иначе ему не уберечься от козней царя. (3) Сам-то я отлично знаю, что действия Бокха, надеждой на мир державшего одновременно в напряжении и римлянина и нумидийца и всё время раздумывавшего, кого кому предать – Югурту ли римлянам или ему Суллу, определялись пунийской верностью, а не тем, в чем он заверял; пристрастие настраивало его против нас, опасения – в нашу пользу.
109. (1) Поэтому Сулла отвечает, что в присутствии Аспара он будет краток, а остальные переговоры будет вести тайно, один на один или в присутствии очень немногих. Тут же он объясняет, какой ответ хочет получить. (2) Когда все собрались, как он хотел, Сулла говорит, что прибыл от имени консула спросить Бокха, чего от него ждать – мира или войны. (3) Тогда царь, как ему было указано, просит Суллу снова приехать через десять дней, – по его словам, он ещё ничего не решил, а тогда даст ответ. Затем оба они удалились, каждый в свой лагерь. (4) Но когда прошла большая часть ночи, Бокх тайно вызывает Суллу; каждого из них сопровождают лишь верные переводчики, да ещё в качестве посредника – Дабар, человек безупречный и признанный ими обоими. Царь тотчас же начинает:
110. (1) «Никогда не думал, что мне, величайшему царю в этой стране и среди всех царей, каких я только знал, придётся быть благодарным частному лицу. (2) И, клянусь Геркулесом, до своей встречи с тобой, Сулла, я помогал многим – одним по их просьбе, другим по собственному почину, сам же не нуждался ни в чьей помощи. (3) Теперь, когда такой возможности нет (многих это обычно огорчает), я радуюсь. Пусть то, что я некогда нуждался в помощи, будет платой за твою дружбу, дороже которой для меня нет ничего. (4) Искренность мою легко проверить: моё оружие, людей, имущество – словом, всё что угодно бери, пользуйся и, сколько бы ты ни прожил, никогда не думай, что я тебя до конца отблагодарил: чувство благодарности пребудет во мне всегда, и любое твоё желание, которое станет мне известным, я выполню. (5) Ибо, как я полагаю, уступить в бою – для царя меньший позор, чем уступить в щедрости. (6) Что же касается вашего государства, представителем которого ты прислан сюда, то послушай, что я тебе вкратце скажу. Сам я никогда не вёл войны с римским народом и никогда не желал её; я только поднял оружие для защиты своих границ. (7) Отказываюсь от этого, раз таково ваше желание. Воюйте с Югуртой как хотите. (8) Сам я не перейду через реку Мулукку, которая была границей между мной и Миципсой, и не позволю Югурте переправиться через неё. Если ты попросишь меня ещё о чем-нибудь, достойном меня и вас, ты не встретишь отказа».
111. (1) Насчет себя Сулла ответил кратко и сдержанно, о мире же и общих делах говорил подробно. Он объяснил царю, что сенат и римский народ, коль скоро они победили силой оружия, не сочтут, что его обещания заслуживают благодарности; он должен сделать что-нибудь такое, что явно будет на пользу им, а не ему. Именно это как раз и возможно – ведь Югурта в его руках. Если Бокх выдаст его римлянам, то они будут в величайшем долгу перед ним: они тогда даруют ему свою дружбу, союз и ту часть Нумидии, которой он теперь добивается. (2) Царь сначала отказывался, ссылаясь на то, что ему мешают узы родства, свойства да и союзный договор; а кроме того, он опасается, что нарушение им честного слова оттолкнёт от него его подданных, расположенных к Югурте и ненавидящих римлян. (3) Наконец, он уступает настояниям и обещает исполнить всё, чего хочет Сулла. (4) Затем они сговариваются, как притвориться, будто они готовы заключить мир, в котором истощённый войной нумидиец крайне нуждался. Условившись таким образом, они расстаются.
112. (1) На следующий день царь вызывает к себе Аспара, посла Югурты, и говорит ему, что он через Дабара узнал от Суллы, что на определённых условиях можно положить конец войне; поэтому пусть Аспар выяснит, каковы намерения царя. (2) Аспар с радостью выезжает в лагерь Югурты; затем, всё выяснив у него, через восемь дней он спешит обратно к Бокху и сообщает ему, что Югурта готов исполнить всё, что от него требуется, но не доверяет Марию, ибо раньше мир, который заключали римские полководцы, часто нарушался. (3) Но если Бокх думает об их общих интересах и установлении прочного мира, то пусть постарается, чтобы все собрались вместе будто бы для переговоров о мире, и там выдаст ему Суллу; когда в его власти окажется такой муж, вот тогда по постановлению сената или народа и будет заключен договор – ведь не оставят они в руках врага знатного человека, который стал жертвой не трусости, а своей преданности государству.
113.(1) После долгого размышления мавр в конце концов обещал сделать именно так, но колебался ли он для вида или искренне, мы так и не узнали – в большинстве случаев в своих желаниях цари столь же непостоянны, сколь и беспощадны, и часто противоречат сами себе. (2) Когда определили время и место встречи, Бокх вызывал к себе для переговоров о мире то Суллу, то посла Югурты, был приветлив с ними, обоим обещал одно и то же; они в равной мере радовались и были исполнены добрых надежд. (3) Но накануне дня, назначенного для переговоров, мавр собрал ночью друзей, но тут же отослал их, изменив первоначальное решение, и, говорят, долго размышлял в одиночестве, причём выражение его лица и глаз менялось вместе с настроением, что, разумеется, несмотря на его молчание, выдавало его тайные мысли. (4) Наконец, он всё-таки велит позвать Суллу и, следуя своему плану, готовит засаду нумидийцу. (5) Когда наступил день и Бокху донесли, что Югурта неподалеку, он в сопровождении нескольких друзей и нашего квестора как бы в знак уважения выходит навстречу Югурте и поднимается на холм, превосходно видный всем, кто скрывался в засаде. (6) Нумидиец с большой свитой приближённых, как договорились – безоружных, поднимается туда же, и по данному знаку на него тотчас бросаются со всех сторон. (7) Спутников его перебили, Югурту в оковах выдали Сулле, и тот доставил его Марию».
Эти страницы, написанные древним римским историком, дают нам более полное представление не только о взаимоотношениях между Маврусией и Римом, но и показывают некоторые особенности жизни внутри самой Маврусии.
В энциклопедиях также есть строчки о Бокхе, царе Маврусии.
«Бокх (Bocchus): 1) царь мавританский (Маврусии – Б.П.), тесть Югурты нумидийского; помогал ему в войне с римлянами (107 до Р.Х.), после того как Югурта отдал ему часть своих владений, но дважды побеждён был Марием. Бокх выдал Югурту, искавшего у него убежища, Сулле, и за это получил от римлян часть нумидийского царства и стал их союзником».
Во времена Юлия Цезаря царём Маврусии вначале опять был царь, носящий имя Бог, а потом ещё один Бокх.
«62. Через несколько дней после получения письма от Квинта Кассия прибыл с подкреплениями царь Бог и присоединил к тому легиону, который привёл с собой, несколько вспомогательных испанских когорт. Ибо, как вообще бывает в гражданских раздорах, так и в те времена, некоторые испанские общины поддерживали Кассия, но большая часть сочувствовала Марцеллу. Бог подступил со своими войсками к внешним укреплениям Марцелла. Обе стороны сражались горячо, и эти схватки происходили неоднократно, причём судьба давала победу то той, то другой стороне, но ни разу не удавалось выбить Марцелла из его укреплений».
«23… молодой Помпей отправился из Утики в Мавританию с тридцатью кораблями всякого рода, часть из которых была снабжена медными носами. Он вступил в пределы царства Бога и налегке, с двухтысячным войском из рабов и вольноотпущенников частью безоружных, частью вооружённых, стал подходить к городу Аскуру, в котором стоял царский гарнизон. Горожане дали ему приблизиться только к самим воротам и к стене, затем вдруг сделали вылазку, смяли и обратили помпеянцев в паническое бегство и разогнали их в разные стороны к морю и на корабли. После этой неудачи Гней Помпей Младший ушёл оттуда со своей эскадрой и, не подходя к африканскому берегу, направился со своими кораблями к Балеарским островам».
«25. Царь IUBA, узнав о таком затруднительном положении Цезаря и о малочисленности его войска, решил не давать ему времени оправиться и увеличивать свою военную мощь. Поэтому он собрал большой отряд из конницы и пехоты и быстро двинулся из своего царства на помощь союзникам. Тем временем П.Ситтий и царь Бокх соединились и, узнав о выступлении IUBA, направились со своими войсками в его сторону, причём взяли после немногодневной осады самый сильный в его царстве город Кирту и, кроме того, два города гетулов».
Некоторые историки читают имя царя IUBA по-латински, в таком случае оно произносится как Юба. Однако в стране этого царя использовался греческий алфавит, в котором буква B (вита) читается не как Б, а как В. Тогда в целом получается имя Иуван. Такое имя царя могло произойти от индийского имени Яван. Ведь инды действительно жили рядом с Иуваном. В индийских преданиях яванами называли греков и всех тех, кто жил рядом с ними. При этом всех их считали потомками Турваса. В свою очередь в библейских преданиях греки считались потомками Иавана, который был братом Тираса. Можно обратить внимание на особое сходство имён Явана и Иавана, Турваса и Тираса. Всё это может свидетельствовать о том, что библейские и индийские предания имеют один и тот же источник.
«Почти двухвековой период после падения Карфагена обычно называют неопуническим. Наименование пришло из сферы языка, в котором, согласно текстам, открытым в Алжире, Тунисе, Триполитании и Сардинии, произошли изменения в фонетике, орфографии, алфавите и графическом начертании букв. Неопунический язык долго конкурировал в Африке с латынью…
Сквозь напластования веков смутно выступают очертания молодой африканской цивилизации, которая формировалась в слиянии пунических, греческих, этрусско-римских и берберо-ливийских традиций…
Погребальные монументы Северной Африки неоднородны по своему облику. Одни из них оказались теснее связанными с греко-пунической традицией и отразили воздействие распространённых в восточном Средиземноморье архитектурных форм. Так, воздвигнутый в старой нумидийской Тугге (современная Дугга) мавзолей, восходящий к эпохе Масиниссы и его преемников (II век до н.э.), обнаруживает несомненное сходство с гробницами малоазийской Греции IV века до н.э., прежде всего в самом типе сооружения в виде прямоугольника или квадрата, увенчанного пирамидой…
Двуязычная надпись на ливийском и пуническом языках сохранила имена строителей мавзолея в Тугге: главным был пуниец Абариш (имя Абарис носил гипербореец – Б.П.), сын Абдаштарта, а его помощниками, вероятно, нумидийцы Замар и Манги.
…зодчие Нумидии и Мавретании стремились обогатить и развить архитектурную тему, используя древнеегипетские, этрусские и греческие традиции.
Памятником такого зрелого стиля предстаёт знаменитая алжирская Гробница мавретанских царей, расположенная между Типассой и Шершелем. Издали мавзолей, который расположен на возвышенности и своим слегка оплывшим силуэтом созвучен с очертанием гор и выступающего в море массива Шенуа, напоминает гигантскую копну сена. Вблизи это впечатление исчезает, обнаруживаются чёткая архитектурная структура памятника и его действительно очень крупные размеры (185,5 м в окружности, 60,9 м диаметр, 32,4 м высота)».
Что касается Иувана, то вначале он правил в Нумидии. Можно сравнить название этой страны с именами догонского Номмо и ханты-мансийского Нуми-Торума. Самым сильным городом в этой стране, как уже было сказано выше, являлся город Кирта. Его название полностью совпадает с именем Кирты, основателя царствующей династии Митанни (Русен). Поэтому Иуван мог иметь какое-то отношение к древней династии этой страны и к русам.
«Бокх (Bocchus): …2) Бокх, сын предыдущего (Бокха – Б.П.), царь мавританский; в 49 году до Р.Х., будучи противником партии Помпея, получил титул царя от Цезаря. В африканской войне 46 года до Р.Х. заставил царя нумидийского Юбу отпасть от Квинта Метелла Сципиона и за это получил от Цезаря часть принадлежавшей Массиниссе, союзнику Юбы, страны, которую, однако, вскоре захватил сын Массиниссы, Арабион. В борьбе между Антонием и Октавианом Бокх стал на сторону последнего и низложил с престола своего брата, приверженца Антония. Бокх умер в 33 году до Р.Х.»
О гибели этого Бокха более подробно писал Страбон: «3…Мефона… Здесь Агриппа во время Актийской войны, захватив эту местность нападением с моря, убил Богха, царя маврусиев, который держал сторону Антония».
После убийства Богха царём Маврусии стал выше упомянутый Иуван.
«Незадолго до нашего времени этой страной (Маврусией – Б.П.) владели цари из дома Бога и Бокха, бывшие «друзьями» римлян; после их смерти царство наследовал IUBA, так как Август Цезарь дал ему это царство вдобавок к отцовским владениям. Это был сын того IUBA, который воевал вместе со Сципионом против Божественного Цезаря».
Вот что о царе IUBA можно прочесть также в энциклопедиях и словарях.
«Юба I (Juba) – царь Нумидии и Гетулии, сын Гиемпсала II и, быть может, внук умерщвлённого Югуртой Гиемпсала I. Будучи первоначально сторонником марианцев во время борьбы римлян с Югуртой, Гиемпсал II впоследствии заискивал перед оптиматами в том расчёте, что пока держится республиканская партия, Нумидийскому царству будет обеспечена самостоятельность, и наоборот, с водворением в Риме монархии, Нумидия отойдёт к римлянам. Той же политики придерживался и Юба; он уже в 64 до Р.Х. столкнулся впервые с Цезарем в Риме, куда послал его отец с тем, чтобы охранить Нумидию от последствий аграрного закона, предложенного трибуном П. Сервилием Руллом, которого поддерживал Цезарь. Благодаря поддержке Помпея и речи Цицерона, а также нумидийскому золоту, закон не был принят, и опасность была устранена. В 62 Цезарь, будучи претором, заступился на суде за знатного нумидийца Масинту, которого обвинял Юба, и даже нанёс последнему оскорбление действием. После этого Юба действовал как решительный противник Цезаря и по открытии междоусобной войны 49 года держал сторону Помпея, а после смерти последнего – его партии. Когда сторонник Цезаря Курион высадился в Африке для борьбы с помпеянцами, Юба хитростью заманил его на опасную позицию близ Утики и разбил его войско, причем погиб и сам Курион. В 47, после высадки Цезаря в Африке, Юба потребовал себе главного начальствования в войне с диктатором – которое, однако, досталось зятю Помпея, Сципиону, – и обещал помогать римлянам только под тем условием, если ему будет уступлена часть римских владений в Африке. Он старался обеспечить за собой победу, оставляя Цезарю опустошённую и лишённую продовольствия страну; но население, раздраженное жестокостями Юбы, переходило на сторону Цезаря, который к тому же запальчивости африканца противопоставлял обдуманную систему действий. При Руспине Цезарь подвергся нападению со стороны Лабиена и был вынужден укрепиться в городе, к которому вскоре подошёл с многочисленным войском и Юба; но как раз в это время Публий Ситтий, начальник вольных мавританских отрядов, объявил себя приверженцем Цезаря и вторгся в юго-западную часть Нумидии. Юба отступил, но в 46 снова соединился со Сципионом при Тапсе, где войско Цезаря одержало над помпеянцами полную победу. Ещё при начале войны Юба соорудил в столице Нумидии, Заме, костёр, на котором решил, в случае поражения, сжечь себя со своими женами, детьми и сокровищами и от которого должен был бы сгореть и весь город; но когда после битвы при Тапсе он достиг Замы, горожане отказали ему в приёме, после чего он удалился с римлянином Петреем на одну из своих вилл, где и кончил жизнь самоубийством. Со смертью Юбы Нумидия перестала существовать как самостоятельное царство и была обращена в римскую провинцию, первым наместником которой был историк Саллюстий. При Юбе, благодаря постоянным сношениям с Римом, Нумидия в значительной степени подчинилась влиянию греко-римской культуры, об усвоении которой заботились сами нумидийские цари».
«Юба I, царь Нумидии, сын Гиемпсала II и, может быть, внук убитого Югуртой Гиемпсала. После того, как его отец, примкнувший во время междоусобной войны между Марием и Суллой к последнему, был изгнан за это Марием и снова восстановлен в своих правах молодым Кнутом Помпеем. IUBA подвергся преследованию за свои связи с последним и навлёк на себя вражду Цезаря. Именно когда в 63 г. до Р.Х. IUBA, по поручению отца, прибыл в Рим с целью воспротивиться поддерживаемому Цезарем аграрному закону Сервилия, который по отношению к Нумидии мог повлечь за собою потерю её полей, в Риме обратили внимание на его отношения к Помпею… Позднее, когда разгорелась междоусобная война, IUBA, не надеясь на снисходительность Цезаря, выдержал сначала жестокую борьбу с его полководцем К. Скрибонием Курионом (49 г.), который в качестве трибуна предложил отнять у IUBA его царство. Когда Курион высадился на берег, IUBA заманил его хитростью в равнину и, окружив его здесь, уничтожил со всем войском. За эти и другие подвиги, в которых IUBA не пренебрегал ни коварством, ни насилием, он получил от Помпея титул царя. Когда впоследствии Цезарь сам явился в Африку, IUBA, кичась своими заслугами, изъявил притязание на главное командование помпеянцами и получил бы его от столь гордого, но не способного Сципиона, если бы этому не воспротивился Катон. Таким образом, главнокомандующим стал Сципион. Оскорблённый этим, IUBA сначала удалился, но когда Цезарь был заперт в Руспине, снова явился, однако принуждён был вторично уйти, так как с запада, конечно, не без участия Цезаря, в его владения вторглись туземные князья, завидовавшие его могуществу, а на юге восстали племена морисков. Только настоятельные просьбы Сципиона и обещание расширить пределы его царства побудили его снова примкнуть к римскому войску, после чего он высокомерно обращался со Сципионом. После несчастной битвы при Тапсе, в которой он обратился в бегство, IUBA явился в Утику и, не впущенный туда Катоном, бежал в Заму, где жители заперли перед ним ворота и даже отказались выдать ему его семейство и его сокровища. Всюду гонимый и опечаленный поражением своего последнего войска при Сабуре в битве с мавританами и гетулами под начальством римлянина Ситтия, IUBA искал убежища в одной из своих вилл. Здесь, огорчённый ненавистью к нему его подданных, он, вероятно, собственною рукою покончил с жизнью. (По другим известиям, он убил сперва в единоборстве Петрея и затем приказал рабу проколоть себя мечом.) Страна его сделалась римской провинцией и получила в лице историка Саллюстия своего первого наместника…»
Сохранились изображения Иувана Первого. Он совсем не похож на грека или итальянца, но зато очень похож на обыкновенного бородатого русского мужика.
IUBA Первый
«Сильное гордое лицо Юбы I, последнего царя Нумидии (Лувр), выступает в тяжёлом обрамлении широкой вьющейся бороды и гривы кудрей, которые образуют на голове род массивной шапки, перехваченной царской диадемой; этот тип местной причёски поражал римлян».
После Иувана Первого царём стал его сын Иуван Второй: «Юба II, был взят Цезарем в плен в Заме и отослан в Рим, где и получил римское воспитание. Октавиан женил его на дочери Антония и Клеопатры и передал ему часть отцовских владений. Своими географическими и историческими сочинениями, свидетельствовавшиими об основательных познаниях, Юба приобрёл себе немалую славу».
Вот что писали о нём Татиан и Страбон: «IUBA, писавший об ассириянах, говорит, что он узнал историю у Беросса…»; «Теперь под господством IUBA находятся Маврусия и много частей остальной Ливии [данных ему] ради его «верности и дружбы» с римлянами».
Вот что о нём можно прочесть также в энциклопедиях: «Юба II (Juba) – сын нумидийского царя Юбы 1; после битвы при Тапсе был взят Цезарем в Рим, где ему было дано прекрасное воспитание и образование. Позднее он женился на Клеопатре Селене (дочери Антония и Клеопатры) и получил от Октавиана в дар часть отцовских владений. Юба отличался выдающейся эрудицией и был одним из полигисторов того времени: он писал (на греческом языке) по истории и древностям (сюда относились его сочинения по истории Рима, Ливии, Аравии, Ассирии; главное из них – «Подобия», где он сравнивал римские обычаи с обычаями других народов), по истории искусства (о живописи, о театре), грамматике. Отрывки его сочинений собраны у Muller'a, «Fragmenta historicorum gr;corum» (том III, стр.465-484). Афиняне поставили в честь Юбы статую его в гимназии Птолемея».
«Африканские черты узнаются и в облике царя-мецената Юбы II; массивное лицо с тяжёлым подбородком, слегка приплюснутый нос, толстые губы, широко расставленные глаза, густая шевелюра».
«Во времена расцвета Нумидии Мавретанское царство (Маврусия – Б.П.), менее развитое и редко заселённое, стояло как бы на втором плане, о нём мало что известно. В середине 1 века до н.э. здесь правил Бокх II, столицей которого стал древний финикийский Иол. После его смерти мавретанский престол был передан Августом в 25 году до н.э. Юбе II, сыну погибшего нумидийского царя Юбы 1. С младенческих лет вывезенный в Рим и воспитанный в императорской семье, Юба II как нельзя лучше подходил для предназначенной ему роли «монарха на поводке»… В жёны ему выбрали Клеопатру-Селену, дочь Марка Антония и египетской царицы Клеопатры, после их гибели взятую в Рим, как и Юба, в числе заложников. Послушная воле Рима царская чета не привлекла бы нашего внимания, если бы не та роль, которую стала играть Мавретания этого времени в истории художественной жизни Африки.
Путешественник, учёный, меценат, страстный поклонник греческого искусства, Юба II был в высшей степени примечательной и противоречивой личностью. Одну из своих столиц Иол он назвал в честь Августа Цезареей. Застроенная прекрасными зданиями (на месте которых был сооружён современный алжирский город Шершель), цветущая Цезарея стала не только очагом распространения августовского классицизма на африканской земле. Юба II и его двор были ревностными собирателями греческой классики. Именно через Цезарею на континент проник отсвет классической традиции, а собрание античной скульптуры сохранило непреходящую ценность для всей Африки. Важную роль в расширении духовных запросов времени играла и другая, западная столица Мавретанского царства – расположенный в северо-западном Марокко город Волюбилис.
…изображения Юбы II (один из лучших портретов был вывезен в Лувр) запоминаются яркой характерностью, неправильными массивными чертами – лицо несовменно незаурядного человека…
IUBA Второй
В долгие годы правления Юбы II (25 г. до н.э. – 23 г. н.э.) североафриканская культура пережила яркий подъём, отличаясь, по словам академика Б.А.Тураева, особенно сложными формами. «Пунизм, эллинизм, египетские воспоминания, царство милостью Рима и служение верой и правдой Кесарю – всё это слилось при дворе африканской Кесареи и сделало из Юбы II одно из интересных явлений истории. Прекрасно научно образованный, имея возможность черпать из греко-римских и из пунических источников, он проявил необычайную разносторонность и широту литературно-научной деятельности, главным образом в области истории, географии, естествознания, причём совершенно в александрийском духе». О широте интересов Юбы II свидетельствовал тот факт, что его экспедиции исследовали Атлантическое побережье…»
«Собрания алжирской Цезареи и марокканского Волюбилиса, некогда столиц Юбы II, интересны не только сами по себе, они отразили значительный этап в духовной жизни африканского общества и не прошли бесследно в её дальнейшем развитии».
«С царствованием Юбы II связан также расцвет Волюбилиса, его тингитанской столицы. …Волюбилис, как и другие римские города Марокко (Маврусии – Б.П.)… оказался богатым изделиями из бронзы… Каждый памятник античной марокканской бронзы, принадлежащий различным эпохам и жанрам, от монументальных произведений до мелкой пластики, по-своему уникален и заслуживает специального исследования. Одной из первых находок оказалась знаменитая бронзовая собака… В одном из домов Волюбилиса, известном своей мозаикой с изображением Венеры,.. был обнаружен портретный бюст Марка Порция Катона Младшего, или Утического… На редкость характерный облик этого популярного в Африке противника Цезаря и несгибаемого республиканца запечатлён здесь с поразительной точностью. Большинство оказалось единодушным в том, что бюст является поздней копией более древнего портрета Катона Младшего, возможно, изваянного в год его самоубийства в Утике (46 г. до н.э.)… В том же «доме Венеры», где были открыты и другие бронзы (статуэтка старого рыбака, возможно, привезённая из Александрии, статуэтка льва, канделябр), находился портретный бюст так называемого Принца в диадеме… Исследователи пытались узнать в нём портретные черты греко-македонских басилевсов, Юбы II… Раскопки последующих лет открыли в Волюбилисе немало фрагментов статуй погребального и посвятительного характера. Как и в Шершеле, обнаруженная здесь скульптура не ограничивалась временем Юбы II. Поскольку эти города переживали периоды расцвета и под властью римлян, в них продолжала развиваться художественная жизнь, строились общественные здания, работали новые поколения ваятелей и живописцев… Цезарея на востоке, а Волюбилис на западе стали крупнейшими очагами проникновения в Северную Африку античной художественной культуры. Здесь складывались школы, приобретался опыт мастерства, зарождались традиции, которые влились затем в сложный сплав африканского искусства…»
Женой Иувана Второго была ;;C;;;CC; ;;;;;;;;А, дочь Марка Антония и знаменитой Клеопатры, последней царицы Египта. Имя Василиссы очень легко читается на всех монетах без всякого перевода на русский язык. Она стала матерью Птолемея, последнего царя Маврусии. Изображение этой Василиссы также сохранилось до наших дней.
Василисса Клеопатра (29.12.40 - 6 до н.э.)
Надо учесть, что некая царевна Василисса как раз упоминается в нескольких русских народных сказках: «…я дочь морского царя, Василиса Премудрая» ; «…лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушечью кожу и обернулась Василисой Премудрой…»
Василиса Премудрая – она же в русских сказках и Василиса Прекрасная.
Вот ещё одна сказка: «Жил-был царь Светозар. У него, у царя, было два сына и красавица дочь. Двадцать лет жила она в светлом тереме; любовались на неё царь с царицею, ещё мамушки и сенные девушки, но никто из князей и богатырей не видал её лица. А царевна-краса называлась Василиса золотая коса… Волосы её густые, златошёлковые, не покрытые ничем, в косу связанные, упадали до пят, и царевну Василису стали люди величать: золотая коса, непокрытая краса».
У Марка Антония и Клеопатры тоже, как и в сказке у Светозара, было два сына – Филадельф и Александр, и две дочери: Василисса Клеопатра Селена и Антония Младшая. Так что светозарный Марк Антоний вполне мог быть прообразом сказочного царя.
По преданию, Иуван Второй завещал похоронить его в склепе рядом с женой Василиссой. Известно, что она умерла достаточно молодой в возрасте 34-х лет. Второй женой Иувана Второго стала Глафира, дочь Архелая, царя Каппадокии. Она бежала из Иудеи от царя Ирода после убийства её мужа Александра.
Вслед за Иуваном Вторым на престол Маврусии вступил его сын Птолемей: «IUBA скончался недавно (в 22 году н.э. – Б.П.); власть наследовал его сын Птолемей, рождённый от дочери Антония и Клеопатры…» Он был, по словам Плутарха, «самым блестящим историком, когда-либо жившим среди царей».
Птолемей
Птолемей – последний царь Маврусии. Имя получил в честь египетских царей Птолемеев, от которых происходил по материнской линии. По линии деда Марка Антония он состоял в родстве с императорским домом Юлиев-Клавдиев. Императоры Клавдий и Германик были его двоюродными братьями. Птолемей получил блестящее образование в Риме, а когда возвратился на родину, то стал соправителем отца.
Вот что писал о нём Корнелий Тацит.
«23… Сын IUBA Птолемей по молодости лет ни во что не вникал, и мавританцы предпочитали отправиться на войну, чем терпеть над собой царских вольноотпущенников и повиноваться вчерашним рабам…
24… Долабелла вызвал царя Птолемея с его соплеменниками и, разбив свои силы на четыре колонны, отдал начальствование над ними легатам и трибунам; летучие отряды для захвата добычи возглавили мавританцы; сам он руководил всеми…
26… Узнав об усердии Птолемея в этой войне, сенат восстановил старинный обычай и пожаловал его почётной наградой: к нему был послан один их сенаторов, чтобы вручить жезл из слоновой кости и расшитую тогу – принятые в древности подарки сената – и назвать его царём, союзником, другом».
«В 40 году н.э. царь Птолемей был вызван в Лагудун (Лион) и убит. Поводом к его убийству послужило то, что Птолемей, согласно рассказу Светония, якобы появился во время праздника в цирке в слишком ярком пурпурном царском паллиуме, чем вызвал гнев завистливого Калигулы. Так или иначе, Мавретанское царство было уничтожено. Но покорить страну, в которой вспыхнуло восстание под предводительством Эдемона, вольноотпущенника Птолемея, удалось далеко не сразу.
Наконец, в 42 году н.э. при Клавдии произошёл раздел на две императорские провинции – Мавретанию Цезарейскую и Мавретанию Тингитанскую. Ещё в правление Калигулы из подчинения Проконсульской Африки вышла Нумидия, отданная под командование III легиона Августа».
От брака с Юлией Уранией, дочерью Фраата IV, царя Парфии, и Формусы-Теи-Урании, греческой рабыни, у Птолемея была дочь Друзилла. Она была выдана замуж за Антиоха, царя-жреца Эмесы (ныне Хомс в Сирии). Её потомок – Зеновия, была царицей Пальмиры.
Зеновия Вабаллат
«2) Зеновия Септимия – жена Одената Пальмирского, в 267-268 г., после того как муж её был убит племянником своим Меонием – царица пальмирская. Зеновия нисколько не уступала военными талантами своему мужу, которого сопровождала во всех его походах. Она наследовала от Одената власть над значительной частью римского Востока и составила план завладеть и западной половиной империи и подчинить себе Рим; эти планы находили поддержку и у её приближенных, между которыми нaходился знаменитый критик Лонгин. Зеновия приняла титул Августы и основала город своего имени на расстоянии трёх дней пути от города Киркезия, недалеко от Евфрата. Одним из первых подвигов её была полная победа над отрядом римского войска, посланным римским императором Галлиеном на Восток. Воспользовавшись тем, что преемник Галлиена, Клавдий, был занят войной с готами, Зеновия отправила войско в Египет, который подчинился её власти. В 270 г. вступил на престол император Аврелиан, "восстановитель империи". Покончив с алеманнами, готами и вандалами, Аврелиан, в 273 г., направился против Пальмирского царства и прежде всего завладел Апамеею, Лариссою и Арефусою. Войско Зеновии, доходившее до 70000 чел., принуждено было отступить и после кровопролитной битвы с Аврелианом Зеновия, укрылась за стенами Пальмиры. Переговоры ни к чему не привели, а когда все бывшие в городе припасы истощились, Зеновия на верблюде бежала к Евфрату, чтобы спастись в Персию. В тот момент, когда она садилась на судно, она была настигнута конницей Аврелиана и с торжеством доставлена в лагерь. Пальмира сдалась на капитуляцию, и Зеновия, вместе с её сокровищами, была увезена в Рим. Попытка пальмирцев восстать против Рима привела к полному разграблению и разрушению города. Пленённая царица украсила собой триумф Аврелиана и вскоре умерла в Тибуре, в подаренном ей императором поместье. Зеновия говорила на языках латинском, греческом, египетском и сирийском, знала историю Востока. Неизвестно, какой она была религии: одни считали ее язычницей, другие христианкой; есть свидетельства в пользу того, что она исповедовала иудейскую религию. См. Capelle, "de Zenobia Palmyr. Aug usta" (1817), v. S;llet, "Die F; rsten von Palmyra" (Берл., 1866). A. M. Л.»
«Зенобия Септимия (лат. Zenobia Septimia) (240-после 274) — вторая жена царя Пальмиры Одената II, который, признав себя вассалом Римской империи в 258 году, получил от императора в 261 году пост главнокомандующего на Востоке и был направлен римлянами против Сасанидов. Разбив персов, Оденат прининял титул Август и присоединил к Пальмирскому царству обширные территории в Сирии. После его убийства в 267 году, Зенобия приняла на себя бразды правления от имени их малолетнего сына Вабаллата. Зенобия была высокообразованной женщиной. Она пригласила философа-неоплатоника Лонгина для воспитания её сына, а затем назначила его министром. Зенобия оказывала также покровительство епископу Павлу из Самосаты. После того, как император Галлиен отказал её сыну в подтверждении титулов, дарованных Оденату, Зенобия объявила о независимости от Рима и за короткое время подчинила своей власти всю Сирии, восточную часть Малой Азии и Египет. К этому времени Галлиен был убит, а наследовавший ему Клавдий II умер от чумы. Новый император Аврелиан выступил против Зенобии, разбил её войска в битвах при Антиохии и Эмесе и, в 272 году пленив Зенобию, вновь подчинил Пальмирское царство Римской империи. В 274 году во время триумфального шествия Аврелиана Зенобия была проведена через Рим в золотых цепях. После этого она жила в поместье Тибур (современный Тиволи) возле Рима».
Что касается Маврусии, то судьба этой страны после убийства Птолемея сложилась трагическим образом. «К 45 н.э. Мавретания (Маврусия – Б.П.) была завоёвана Римом и разделена на 2 провинции: Тингитанскую Мавретанию на западе и Цезарейскую на востоке. В 5 веке побережье было завоёвано вандалами, в 533 Византией, в конце 7 века – арабами».
Куда делись бывшие жители Маврусии и родственные им племена фарусиев, до сих пор неизвестно. Скорее всего, оставшимся в живых пришлось уплывать куда-то прочь.
Впоследствии имя Маврусии по неизвестной причине стала носить другая страна, которая появилась намного позже и располагалась в верховьях реки Неман. «Чёрная Русь, название… земель в бассейне верхнего Немана с городами Гродно, Новогородок, Волковыск, Слоним, Здитов, Лида, Несвиж».
Попробуем теперь с помощью ДНК-генеалогии определить, к какому роду-племени могли принадлежать жители Маврусии. Ведь некоторые из них могли не бежать, а остаться на месте. Их потомки могут проживать сегодня на территории Алжира, Марокко и Мавритании. При этом они должны отличаться от окружающих их арабов. К сожалению, сведения по Марокко и Мавритании в базах данных FTDNA пока отсутствуют. Но в тех же базах уже можно найти одного нынешнего жителя Алжира (kit M6527), который относится к так называемой Младшей арийской семье R1a-Z93>Z94>L657. Согласно сайту www.semargl.me, самыми ближайшими сородичами алжирца в этой же семье являются некоторые нынешние жители Индии, Кувейта и Аравии. Если с помощью того же сайта построить их общее 67-маркерное генеалогическое древо, то оно будет выглядеть следующим образом.
Согласно этому древу получается, что некоторые жители Маврусии действительно могли быть бывшими индийцами. При этом общий предок выше названного жителя Алжира и нынешнего жителя Индии (kit 392622) мог родиться примерно 2840 лет тому назад или в 2840-1950=890 году до н.э., то есть примерно в то время, когда выше упомянутая царица Дидона вместе с некоторыми своими подданными бежала из Финикии в Северную Африку, где и основала Картаген.
Если построить точно такое же 67-маркерное генеалогическое древо, но включающее в себя уже не 9, а 50 членов Младшей арийской семьи, то оно будет выглядеть следующим образом.
Согласно этому древу получается, что наиболее близким сородичем выше названного жителя Алжира (красная ветвь) является совсем иной нынешний житель Индии (kit N23941). Их общий предок мог родиться гораздо раньше, примерно 2189 лет тому назад или в 2189-1950=239 году до н.э. Другими, более дальними их сородичами, являются опять же исключительно нынешние жители Индии (kit 8AUEG, N12617). Общий предок с первым мог родиться примерно 3179 лет тому назад или в 3179-1950=1229 году до н.э., то есть во время бегства бывших жителей Урусалима на территорию будущей Маврусии. Общий предок с другим жителем Индии мог родиться примерно 3613 лет тому назад или в 3613-1950=1663 году до н.э. То есть за несколько веков до похода Геракла к берегам Атлантического океана.
Все эти результаты показывают, что выше названные общие предки, скорее всего, могли быть потомственными мореходами, которые неоднократно совершали дальние путешествия от берегов Индии и Шри Ланки до берегов Алжира. Некоторые инды были замечены даже в водах Балтийского моря.
«Тот же Непот передаёт о северной окружности [Океана], что Квинту Метеллу Целеру, коллеге Афрания по консулату, но в то время проконсулу Галлии (в 100 году до н.э. – Б.П.), царём свевов были подарены инды, которые совершая плавание из Индии с торговыми целями, были внезапно отброшены штормами в Германию».
Согласно этим строкам получается, что морские маршруты тогдашних индов связывали между собой не только Индию и Маврусию, но также Индию и Прибалтику. Как тут не вспомнить имя Индриса, первопредка семей Васильчиковых, Даниловых, Дурново, Молчановых и Толстых, который в 1353 году пришёл в Чернигов «из немец, из Цесарские земли», то есть из Восточной Пруссии. Ведь его имя практически совпадает с именем Индры, знаменитого бога индийских ариев. Вряд ли это произошло случайно.
Среди тех нынешних жителей Северной Африки, которые тоже, как и выше упомянутый житель Алжира, относятся к роду R1a, можно найти ещё несколько жителей Туниса (kit E18637, 166190, 166189), Египта (kit B108187, M6890) и Судана (kit M8256).
Следует заметить, что нынешний Тунис располагается как раз на территории древнего Картагена. При этом один житель Туниса (kit E18637) относится не к арийской, а к так называемой реликтовой семье R1a-YP1272. К этой же семье относится и один из жителей Египта (kit B108187). Их общий предок, согласно ниже приведённому 37-маркерному генеалогическому древу реликтовой семьи R1a-YP1272, мог родиться примерно 3059 лет тому назад или в 3059-1950=1109 году до н.э., то есть уже после того, как бывшие жители Урусалима бежали от войск Иисуса Навина.
Их самые ближайшие сородичи по реликтовой семье проживают в настоящее время в Британии, Голландии, Германии, Италии, Польше, Чехии, Беларуси и в России. Недавно представитель такой же семьи был найден в древних захоронениях на территории Эстонии. Причём он мог жить в период 4000-3000 гг. до н.э. Что касается Чёрной Руси, то она как раз и возникла на территории Польши и Беларуси. Другие два жителя Туниса (kit 166190 и 166189) относятся к арийской семье R1a-Z93. Ещё один житель Египта (kit M6890) относится к арийской семье R1a-Z94. Поэтому некоторые их предки могли быть родом из Индии.
А вот житель Судана (kit M8256) относится, скорее всего, к так называемой венедской семье R1a-YP569, так как самым ближайшим его сородичем, согласно сайту www.semargl.me, является нынешний житель Словении (kit NV9JB), который тоже относится к семье R1a-YP569 и даже живёт на территории бывшей Венетии. Общее 37-маркерное генеалогическое древо их семьи может выглядеть так:
Как показывает это 37-маркерное древо, самые ближайшие сородичи жителя Судана (красная ветвь) проживают сегодня на обширной территории Евразии: от Испании и Британии на западе, до Казахстана и Узбекистана на востоке. Однако больше всего их проживает в настоящее время возле берегов Балтийского моря на территории Польши, Литвы, Финляндии, Беларуси и России, в том числе на территории бывшей Чёрной Руси. А вот на берегах Персидского залива и Индийского океана их нет совсем. При этом самый молодой общий предок жителя Судана и многих его сородичей в Евразии мог родиться примерно 3408 лет тому назад или в 3408-1950=1458 году до н.э. Эта дата практически совпадает с датой Девкалионова бедствия, произошедшего в 1470 году до н.э. в акватории Эгейского моря. Вот как коснулось это бедствие, например, Трои.
«Изучение остатков Шестого города (Трои VI – Б.П.), а также извлечённых из его культурного слоя разнообразных мелких предметов обихода и керамики сразу же выявило тот факт, что его материальная культура имеет большие отличия от материальной культуры его предшественников. Эти отличия показались… настолько неожиданными, охватывающими все сферы жизни и имеющими такие далеко идущие последствия,.. их можно объяснить только тем, что преемственность культуры нарушилась, связь времён прервалась, а на месте разрушенного города на Гиссарлыкском холме поселились пришедшие из какого-то другого места люди, принёсшие с собой свою собственную культуру.
Дух перемен чувствуется во многих сферах материальной и духовной жизни. О нём свидетельствуют огромные масштабы изменений, результатом которых стало новое превращение крепости в оплот царской власти. Внушительного вида крепостная стена,.. говорит как о возросшем уровне мастерства каменщиков, так и о совершенствовании военно-технических знаний горожан…
Одновременно в жизни города случилось ещё одно важное событие – появилась лошадь…
Существование Трои VI оборвала ужасающаяся катастрофа, оставившая свои следы во многих местах на протяжении более чем 120 метров…
…разрушения были не по плечу человеку…
…катастрофа стала результатом сильного землетрясения, превратившего всю цитадель в руины».
Название города Троя связано с числом три. Подобный город под именем Трипура (Тройной город, то есть город, имеющий тройные стены) упоминается и в индийских преданиях:
«В давние времена жил могучий асур Майя, сын Випрачитти, владыки данавов. Велика была его сила, и был он искусен и хитроумен. Это он был творцом искусства колдовского внушения, названного по его имени майей… к нему явился Брахма, творец вселенной, и спросил его: «Чего ты желаешь, Майя?..» Майя ответил Брахме: «Я хочу воздвигнуть для защиты асуров крепость и назвать её Трипурой…»… И Майя воздвиг свою крепость, как задумал, и назвал её Трипурой. Нижнее укрепление окружали железные стены, среднее – серебряные, а верхнее – золотые. У высоких ворот Трипуры днём и ночью стояли грозные стражи, вооружённые острыми копьями и мечами. Вдоль всей дороги, ведущей в золотую крепость, были выставлены красивые сосуды с вином и цветами, а внутри Трипуры Майя построил дворцы и храмы, провёл дороги и соединил их широкими площадями; вдоль дорог он возвёл высокие и роскошные палаты, украсил город ашоковыми рощами и садами, а вокруг прохладных водоёмов посадил цветущие тенистые деревья. В золотых палатах Майи всегда слышны были музыка и перезвон серебряных и золотых колокольчиков; приятный ветерок разносил благоухание цветов и пряные дымки жертвоприношений. Счастливые асуры с жёнами и потомством сошлись отовсюду в Трипуру, поселились в приготовленных для них чертогах и славили в благодарственных гимнах и молитвах искусного строителя, великого зодчего, асура Майю. Несметное множество дайтьев и данавов жило в Трипуре, и ни в чём не знали недостатка… Асуры проводили свои дни в Трипуре счастливые, как боги в небесном царстве Индры…
…Шива взял в руки свой грозный лук, наложил на тугую тетиву стрелу,.. и пустил ту стрелу в неприступную крепость Трипуру. Через мгновение раздался страшный гром в вышине, небо запылало золотым огнём над гибнущей Трипурой, и твердыня асуров, вспыхнув, как смоляной факел, рухнула в пучину океана. Вода в море вскипела, и поверхность его окуталась белым паром. А развалины славной крепости Майи навсегда опустились на дно морское и вместе с ними все подданные могучего владыки асуров».
Для сведения, «5. Местоположение Трои в собственном смысле слова лучше всего определяется положением Иды, высокой горы, обращённой к западу и западному морю…
западное море – это внешний Геллеспонт и Эгейское море».
Гора с точно таким же названием была и на острове Крит:
«4. Крит – гористый и лесистый остров, но на нём есть плодородные долины… В центре, в самой широкой части острова находится гора Ида – самая высокая на Крите, круглая по форме, имеет в окружности 600 стадий; вокруг неё расположены самые лучшие города».
Надо помнить, что Ида, согласно индийским преданиям, это имя дочери и жены того Ману, который спасся во время потопа:
«Лишь только потоп начался, взошёл Ману на корабль. И тогда приплыла к нему рыба. К рогу её он привязал верёвку от своего корабля, и так привела его рыба к Северной горе…Тем временем потоп унёс с собой всё живое, и Ману остался на земле один. Желая иметь потомство, Он жил, восхваляя дэвов и предаваясь покаянию. Однажды он замешал на воде топлёное масло, кислое молоко, сметану и творог и принёс жертву. Спустя год из этой жертвы восстала девушка… Вместе с нею жил Ману…Он сотворил с нею род человеческий, который и есть «Род Ману». Эта дочь Ману по сути своей не кто иная, как Ида».
Налицо тесная связь Трои, а также острова Крит с жителями Индии, а, значит, и Трои с Трипурой. Поэтому потомки выше указанного общего предка жителя Судана и некоторых венедов могли быть теми самыми выше названными асурами, жителями Трипура. Надо заметить, что если слово АСУР читать не слева направо, а наоборот, как это делают, например, арабы и евреи, справа налево, то у нас получится слово РУСА. После страшного бедствия асуры-русы, скорее всего, направились в разные стороны. При этом предки нынешнего жителя Судана, в отличие от остальных сородичей семьи R1a-YP569, вероятно двинулись на юг в сторону Египта.
На этот счёт как раз есть древнее русское предание, изложенное в Довелесовой книге:
«То было так давно, что и древность сама от старости выцвела, и только старые люди ещё хранят в памяти те предания и рассказывают о них.
Так, когда ещё Русы-Ойразы жили на земле полуночной у горы Меру, и та Золотая гора ещё стояла крепко, то правил Русами царь Сварог. И было у него в подчинении ещё много царей разных, и все они были богами живыми и назывались Перун-царь, Велес-царь, Даждь-бог, Яро, Купало, Хорос, Колендо, Вышний, Крыжний, Лютобор, Овсень, Просич, Сивый, да ещё Полевик-царь, Водяник-царь, Лесич-царь. А прочих имена позабылись, так что уже и не вспомнятся.
Кроме тех царей были ещё цари дальние, но и те Сварогу-царю подчинялись, и все его бесперечно слушались. Жили там наши Пращуры счастливо и разумно. Серебро, золото имели, железо и медь знали, и всё у них было в доме, – топка добрая и вода чистая, ежели пить захочется.
Но однажды вздыбилась земля Ойразская, море кругом закипело, дома стали падать и рушиться, и люди не могли на ногах устоять, и всякий зверь ревел и на землю падал, и много коней и коров поломало ноги.
Тогда царь Сварог велел приготовить лодии, бросать всё, кроме самого нужного, сажать в них детей, стариков и жён, да ещё молодых жеребят, телят и дойных коров брать и вместе с охраной воинской поскорей отплывать от берега.
Вышли лодии в открытое море и поплыли на полудень. Тем временем пошёл дождь, потом снег, вода начала замерзать и пришла Великая Стужа.
Отплыли лодии от земли Ойразской, а гора Меру стала огнём гореть, и опять затряслась земля.
На передней лодии шёл царь Сварог со своим воеводой – великим Янушем, а за ним – другие цари с людьми своими. Остались те, кто уплывать не хотел, кто добра своего и золота добивался пуще жизни.
Тёмная ночь стояла кругом, и волны ходили, яко горы, и ни одной звезды не было видно.
Сварог приказал зажечь большой фонарь, и так за его лодией все потихоньку плыли. Наутро же увидели, что позади, где была земля, только пар клубится огромною тучей, а над ней с криками летают птицы.
А лодии пошли дальше к полудню, пока не увидели далёкие горы, – то уже берег был. Вошли Русы в Великую Протоку. Велел Сварог царю Вентырю потихоньку лодии дальше вести, а сам с воинами вернулся к земле Ойразской, надеясь хоть кого-то ещё спасти.
Однако на том месте, где гора Меру стояла, ничего уже не было, только море кипело, да плавали доски, солома, мёртвые люди и звери… Остался русами Януш править, после Януша стал Вентырь, а Вентыря сменил Верша-царь, который верши для рыбы придумал. Царь же Сварог со своими людьми плыл до Египту».
Эти же строки Довелесовой книги можно дополнить и подтвердить строками из Ипатьевской летописи:
«Феоста (Гефест – Б.П.) иже и Съварога нарекоша егуптяне... въ время царства его спадоша клещё с небесе, нача ковати оружье. Преже бо того палицами и камением бьяхуся. Тъ же Феоста закон устави жёнам: за един мужь посагати и ходити говеющи [воздержанно]... и въстави единому мюжю едину жену имети и жене за один мужь посагати. Аще ли кто переступить – да ввергуть и в пещь огнену [сего ради прозваша и Сварогом]. И блажиши и егуптяне».
Подтверждение этим строкам можно найти даже у Ненния в Истории бриттов:
«Был у египтян муж знатный из Скифии с многочисленной роднёй и множеством слуг, который, будучи изгнан из своего царства, пребывал в Египте в то время, когда египтяне были поглощены развёрзшимся морем, но он не отправился вместе с ними преследовать божий народ. Уцелевшие египтяне порешили изгнать его из Египта, дабы он не захватил их страну и не подчинил её своей власти – ведь всех их могучих мужей поглотило Красное море, и они изгнали его».
Поэтому искомыми предками выше упомянутого жителя Судана, скорее всего, могли быть бывшие подданные Гефеста-Сварога, которые вместе с ним или с его преемниками после Девкалионова бедствия оказались на территории Египта.
На Ближнем Востоке Гефеста называли Хусором. В такой форме его имя имеет сходство с именем Асур, который, согласно индийским преданиям, мог быть правителем Трипуры.
До Девкалионова бедствия на юге Эллады существовала страна Пуро (сравни с Трипурой). Жители этой страны называли Гефеста иначе – Апайтием. В такой форме его имя очень похоже на имя Папайоса Химерогенеса (Пайаписа Каалеа). Кроме того, и биографии их имеют несколько удивительных совпадений. Кроме того, именно Папайоса (Пайаписа) армянские предания называли правителем страны от Понта до Океана, то есть от Чёрного моря до будущей Маврусии. В 1772 году до н.э. он потерпел военное поражение в Каппадокии и был изгнан на остров в Азийском (Эгейском) море.
Во Фригии, где располагалась Троя, похожее имя носил Богайос Папайос, то есть Бог Папа, верховный бог. Но почти такое же имя, как было показано выше, носил и другой Бог, основатель царского Дома Маврусии. Всё это указывает на тесную связь Фригии и Маврусии, троянцев и маврусиев. Не исключено, что именно Папайос и был первопредком царского Дома Бога.
На основании всех выше изложенных фактов можно предположить, что жители Маврусии могли иметь особые связи не только с индами, но и с асурами-русами, проживавшими когда-то в Трипуре (Трое), в стране Пуро и на островах Эгейского моря.
В конечном итоге, если учесть, что некоторые сородичи выше упомянутых жителей Судана, Египта и Туниса проживают сегодня на территории бывшей Чёрной Руси или рядом с ней, то вполне можно предположить, что после гибели Маврусии некоторые её бывшие жители могли направиться к берегам Балтийского моря, в том числе, и в верховья реки Неман. Именно эта территория затем стала называться Чёрной Русью. Где-то рядом вряд ли случайно жил в то время Индрис, носящий имя индийского бога Индры, предок Васильчиковых, Даниловых, Дурново, Молчановых и Толстых. С другой стороны, русский народ мог также не случайно сохранить в своей памяти сказки про королевство Картауса, где, оказывается, особо почитали этого Индру; про Иван-царевича и Василису Премудрую, подробные сведения о которых можно найти только в бывшей Маврусии.
Почему Русь у берегов Немана стала называться Чёрной, до сих пор точно не было установлено. Существует несколько различных предположений, которые по-своему объясняют причину появления такого названия, но они никак не связаны со страной, которая располагалась когда-то на северо-западе Африки у берегов Средиземного моря и Атлантического океана.
Маврусия
© Copyright: Борис Попов, 2017
Свидетельство о публикации №217082001503
Свидетельство о публикации №217082001503
Рецензии