Глава 6. Поговорили

Тамара, встретив мужа, взяла его мокрую шапку и пошла с ней в ванную:

- Только тихо, Гриша, дети спят, - прошептала она. – Иди в кухню, кушай.
Кузнецов, сняв с себя пальто, отряхнул его и повесил в прихожей. Ботинки были мокрые и грязные. Аккуратно стянув их с себя, поставил их на резиновый коврик и на цыпочках пошел по коридору в кухню.

Открыв дверь, вдохнул в себя приятный запах жаренного сала с яйцом.  Помыв руки и чмокнув жену в лоб, уселся за стол и стал ждать, когда Тамара положит в его тарелку толстый слой жаркого.

- Проголодался.

- Что так долго? Гриша, уже почти три утра. Хорошо Алексей позвонил, что едешь домой.

- Как? – удивился Кузнецов и посмотрел на жену.

- По рации. У тебя же своя рация, как у танкиста, - Тамара с улыбкой разворошила мокрые волосы Григория.

- А-а, - вздохнул Кузнецов и, разрезая вилкой яичницу, посмотрел на жену. – А ты чего ждала меня? Спала бы. Сам бы что-нибудь погрел.

- Та? – махнула она рукой и начала протирать полотенцем глаза.

- Что, сын с дочкой набедокурили?

- Нет, все нормально.

- Не-ет, ты давай все, Томочка, выкладывай. Тома! Ну! – и отложив вилку в сторону стал смотреть на жену.

- Гриша, я так больше не могу. Каких только сплетен не наслышалась о нас с тобой.

- Ну, Томочка, - и приобняв Тамару за плечо и прижав ее к себе, вздохнул Григорий Николаевич. – Без этого у нас люди не могут.

- А вовсе и не сплетни. Шушукаются, что я поступила в институт заочно за деньги.

- Вот как! – расплылся в улыбке Кузнецов. – А ты бы им принесла свою зачетную книжку.

- Гриша! – отстранилась от него жена. – А там что, в этой зачетной книжке записано, что я поступила бесплатно?

- Ну, так не было же этого. Даже не знаю, что и сказать. Том, Тома, а ты на это все с высокой колокольни. Плюнь и все! Людям бы только почесать языками. Узнаю, кто этим занимается, то сразу же без разговоров вышвырну с работы.

- О, о, вот о тебе и говорят, Гриша, что ты деспот. Вот поэтому и с подковыркой, так, что бы я слышала, и шепчутся, что тебя скоро с работы снимут.

- Во-о-от как?

- Да, да, Гриша, - Тамара, поправив волосы, посмотрела в глаза мужа. – Да, да, Гриша, говорят, что министр на тебя за какие-то агрегаты на Ямбурге, что ты отказался их ставить, сказал, чтобы тебя уволили.

- Было, было такое, - опустив глаза, выдавил улыбку Кузнецов.

- Вот, а молчишь?

- Тома, Тома? Так это было сто лет как назад.

- Не ври!

- Да, когда я был начальником УМГа Надымского. На Ямбургской компрессорной станции хотели установить газоперекачивающие шестнадцати мегаваттные агрегаты свердловские, которые были совершенно сырыми. Если бы мы их там установили, мы бы без газа остались, они в Пангодах всего по триста часов за пять лет отработали и стоят. Если бы в Ямбурге такое было, то конец всем делам нашим пришел там.

Ну. А когда об этом узнал министр, то вызвал меня на свое селекторное совещание, и, не разбираясь, кто прав, кто виноват, снял меня с должности, - Кузнецов, взяв корочку хлеба, обсыпав ее солью, откусил небольшой кусочек и стал жевать.

- Так ты вроде…

- Тома, ну, зачем тебе это было нужно знать, а?

- Так Яковлев руководил тогда «Запсибтрансгазом», а не ты же. Он только мог такое решение по турбинам принимать.

- Но я тогда курировал весь Надымский регион, Тома. И отвечал за строительство и ввод каждой компрессорной станции. И когда познакомился с проектом, то понял, к чему может привести установка этих машин. Вот тогда я и приказал ЮжНИИПрогазу переделать этот проект. Яковлев, толковый руководитель, он меня поддержал. А вот строители, нет. У них есть государственный план, и нарушение его грозит не только снятием с должности, а и исключение из партии, а значит конец карьере. Вот и пожаловались управляющие строительными трестами министру на меня. А на совещании он и рубанул с плеча: уволить.

У меня тогда, Тома, ноги тут же и подкосились. Много что хотел ему сказать, этому министру, перед тем как должны были вызвать меня на это совещание. Но здесь, как глотку перекрыло, даже дышал с трудом. Вышел в приемную, меня мотает, как пьяного. Секретарша дала валидола, усадила в кресло и говорит, что он, министр, отходчивый, чтобы я не уходил и подождал.

Понимаешь, Тома, им лишь бы построить! - Кузнецов сжал большим и указательным пальцами корку хлеба и бросил ее в тарелку. – А там хоть трава не расти! А мне потом отвечай, почему из Ямбургского месторождения не идет с отрегулированным давлением в трубах газ. Так? Вот и я о том же. А там зимой температура под минус пятьдесят, и что я буду, кострами согревать турбину, а, чтобы запустить ее в краткие сроки, если какая-то работающая из них уйдет в  аварийный останов?!

- Тише, Гриша, тише, дети спят! - ухватилась за рукав рубашки мужа Тамара.

- Да что ты досказать не даешь? - отдернул Кузнецов руку. - Ну, вот так именно и было дело. Он на меня кричит, почему запретил установку этих турбин. А я ему говорю, нельзя их ставить, не рабочие они. Они еще не прошли испытаний, у них много заморочек, которые выльются нам недопоставками транспортируемого газа. Система зажигания не отработана, компрессии... А он кричит, да тебя расстрелять надо. Ну, я говорю, что нужны другие турбины, авиационные, они показали себя хорошо на Левохеттинской и Заозерной компрессорных станциях…, - Григорий Николаевич, тут же стал растирать левую часть груди.

- Ой, Гришенька, что, сердце у тебя?

- Да, нет, память, фу-у-у! – протяжно выдохнул Кузнецов. - Короче, сижу я в той приемной, стал потихонечку приходить в себя, а он меня через час, снова вызывает на свое совещание. И та же история повторяется, Тома. Почему, да почему, да почему. И потом как рубанет рукой по столу: все вы уволены!
Тамара трясущимися пальцами открутила пробку с бутылочки валерьянки  и начала считать капли, падающие из ее темно-коричневого горлышка в ложку, которую держала в другой ладони.

- На, выпей, - попросила она, подавая ложку мужу. – С сердцем шутить нельзя.
Григорий Николаевич отхлебнул из нее жидкость, смешанную с водой, облизал, и отдал ложку жене.

- Потом Яковлев позвонил заместителям министра Тяхиреву и Терномырдину. Спасибо им, защитили. Я теперь понял, Тома, кто эти сплетни обо мне распускает в «Запсибтрансгазе». Бартулев Володя, из Комсомольского ЛПУ, наш председатель СТК.

- Нет, Гришенька, это не от его знакомых слышала. Приезжала к нам одна женщина, неважно из какого ЛПУ, рассказывала. А нам женщинам что, что услышали, то и пошли из кабинета в кабинет разносить. Так тебя никто не увольняет?
Григорий Николаевич легонько вздохнул, кивнул головой, полегчало.

- Увольняют? – не поняла его кивок подбородком жена.

- Не дождутся, Тома. Не дождутся!

- Правду говоришь? - наклонив голову, заглядывает ему в глаза жена.

- Что еще слышала про меня интересного? – поморщившись, посмотрел он на жену, сделав небольшую улыбку.

- Говорят, что переизберут тебя.

- Ну, это, Томочка, вилами на воде писано. Хотя, кто его знает, в стране такой бардак начинается, что и это может произойти. Нужно ко всему готовиться. Ну, а что нам с тобой терять, а? – Григорий Николаевич похлопал ее по ладони. – Что? Квартира трехкомнатная, выделенная предприятием. Как переизберут меня, то придется переселиться из нее в вагончик или в какую-нибудь деревяшку. Сколько в таких условиях мы лет с тобой и детьми прожили в Светлом Яре, а?

- Ну, да, ну да, - закивала головой жена, поправляя спадающие локоны светло-каштановых волос на лицо.

- Подкрасилась? – улыбнулся Григорий Николаевич.

- Ой, только заметил. Уж неделю как назад это сделала, - вздохнула жена.

- Ну, извини, дорогая.

- Бросай ты эту работу, а? Гриша, тебя в последнее время не узнать, совсем истощал, весь осунулся, нервный какой-то стал.

- А не кажется тебе, что лампочка в нашей кухне тусклая?

- Ага, чуть что, так сразу же отговорку найдешь. Кушай, Гриша. Тебе подогреть?

- Да, наелся вроде, - отодвинул от себя тарелку с яичницей и жареным салом Григорий Николаевич. – Ты чай поставь, а это не убирай, может с чаем что-то еще съем. А сейчас пойду в ванную, покупаюсь, вода горячая есть?

- Да, да, - закивала головой Тамара и вышла из кухни.

- 2 –

   Горячая вода из крана шла с шумом выбивающегося шампанского из только что открытой бутылки. И более того, сколько не спускал ее, она цвета своего ржаво-желто-серого не меняла. Сдавив зубы Кузнецов, сколько было терпения – минуты две-три, смотрел на эту вакханалию, понимая, что чистой воды может и не дождаться. Дом, в котором он живет, новый, сданный в эксплуатацию несколько месяцев назад, в принципе, как и весь микрорайон, застраиваемый на западной части болота. Микрорайону всего несколько лет, поэтому трубы должны очиститься, это раз. Второе, слабый напор. Третье, нужно в срочном порядке в городе ставить мощную очистную систему воды.

Недавно с этими предложениями, о строительстве очистных сооружений в трех городах и шести поселках, в том числе и канализационных очистных систем, с пятью детскими садами, двумя школами и т.д. Кузнецов обсуждал в министерстве газовой промышленности. Виктор Степанович Терномырдин выслушал его и пообещал выделить средства на будущий год, это радовало. А то стыдно в глаза людям смотреть, дома растут как грибы, но вода, которая идет в них чистой бывает редко. И хоть сколько им не объясняй, почему не хватает старых очистительных систем, люди не понимают, в принципе, как и он сам, Кузнецов. Ведь в этом вина, в принципе и его, хотя еще два с половиной года назад, когда закладывался проект этого микрорайона, он командовал Надымским регионом, находящимся отсюда в тысяче километров. А вот куда смотрела Дирекция строящихся газопроводов, в ответственность которой входит застройка и жилых комплексов трассовых городов и поселков, уже спрашивать поздно. Он хорошо помнит, как на недавнем совещании на него смотрел начальник этой Дирекции и выставлял в свою защиту конкретные факты, что застройка западной части болота с такой плотностью жилых многоэтажных домов не предусматривалась.

Включив холодную воду и раздевшись, Григорий залез в ванную и стал из шланга поливать голову. Десяти секунд вполне хватило, чтобы организм привык к холодной воде и уже спокойно принимал ее, льющуюся ему на плечи, грудь, живот, спину.
Фыркаясь от души, Григорий намылил свое тело и продолжал мыться. Думать в эти секунды-минуты ни о чем не хотелось. Хотя, в  принципе нужно бы подумать о смене своего заместителя по капстроительству. Да, да, Билецкий если и был хорош для Яковлева, то сейчас его знаний уже недостаточно. В принципе этот человек сделал для предприятия немало хорошего. Разработал планы генерального строительства жилых комплексов во всех трассовых городах и поселках, а также комплексные планы для развития автотранспортных предприятий, производственно-технических, в которых происходит ремонт газового оборудования. Да и к строительству аэропортов подошел достаточно серьезно, сельхозов. Хотя в принципе, разработкой этих проектов занимался не он, а специализированные проектные институты, но он, что ни говори, являлся головой в их продвижении. И, думается, ссадин получил немало, пробивая эти теоретические идеи в жизнь. Григорий был хорошо наслышан об этом.

Да, да, так что его, Кузнецова, недавнее решение не увольнять Билецкого на пенсию, а дать ему еще поработать на предприятии, пока его жена заведует планово-экономическим отделом, правильное. Пусть попробует руководить автотранспортным отделом. До него у Кузнецова еще руки не дотягиваются, но это временное явление. Сначала ему нужно разрешить накопившиеся социальные проблемы, людей переселить из вагончиков в благоустроенные дома, дать им кроме школ и детских садов спортивные залы, дома культуры, медицинские и торговые учреждения. А вместе с этим выявятся и другие вопросы, как и по качественной работе автотранспорта, снабжения. Нужны люди-профессионалы, которые смогут эти направления полноценно подтянуть, сняв с него эту головную боль.

- Гриша, вот полотенце, - зашла в ванную жена. – Давай тебя оботру и пойдем чай пить, а то не согреешься и не поспишь.

- 3 -

Следя за женой, подвинувшей к нему тарелку с необычным бутербродом – на кусочках хлеба лежали жареное сало с укропом, Григорий, отхлебывая горячий чай, спросил:

- Так, когда здесь собираются меня переизбирать, Тома?
Она, услышав этот вопрос, видно было, что ни капельки не смутилась, но и – опустив глаза, молчала.

- Тома, так ответь, долго мне еще работать в этой должности?

- Я не цыганка и не гадалка.

- Ой, ой, а  что я не видел, что ты с Розой часто встречаешься. Слышал, гадает она тебе на картах?

- Ой, брось ты, - отмахнулась Тамара.

- Ну, как хочешь. Не помню, кто из полководцев великих эту мысль сказал, но она умная. Информация о противнике, может послужить роль в его несокрушимом поражении.

- Не тешь себя этой мыслью, - прошептала жена. – Те силы народные.

- Хм, - отбросил в тарелку, так и не укушенный бутерброд, Кузнецов играя желваками, посмотрел на жену.

- Ты вот реши сначала вопрос по машине, по «Волге» Стрижнова, - нервозно стуча пальцами по столу, сказала жена. - Верни ее ему, а то…

- Понятно, нашла в его лице народ. Это, дорогая, начальник, который мне всегда талдычил и до сих пор талдычит, что у него нет места в мастерской для ремонта машин, поэтому он его проводит, на открытых площадках. А то, что комиссия, проводившая в его мастерских инвентаризацию, обнаружила там его личную машину, находящуюся в ремонте, это ничего, да? Значит, водители пусть ремонтируют свои машины на морозе, а его в теплых условиях, и к тому же предприятие должно еще и приобретать запчасти на его личный автомобиль

- Я не поняла тебя? – Тамара посмотрела в глаза мужу. – «Волга» же не грузовик, это легковая машина.

- Верно. Но она стоит в мастерской, где ее ремонтируют. Он, видишь ли, решил сделать капремонт ее двигателя, ходовой части и подключил к этому своих слесарей, токарей. А эти люди, должны быть заняты решением производственных задач, а не личных - своего начальника.

А инвентаризационной комиссии что делать? Она выявила технику, которая стоит в мастерской предприятия, и приняла законное решение о ее инвентаризации, то есть о ее присвоении предприятию.

- Это ты им дал на это добро, Гриша? – Тамара стала раздраженно обеими руками выкручивать сухое кухонное полотенце.

- Тамара, не я дал команду это сделать, а Совет министров - приказ, как и что нужно инвентаризировать, и как это проводить в правилах Закона. А кто такой Стрижнов? Барин? Так их место в капитализме, пусть туда и чешет себе, строит свои частные заводы и измывается над народом. Кстати, ты бы видела, какой у него бардак в цехах. Ничего, мои руки до него в скором времени дотянутся. А ускорит этот процесс, подготовка зимника и доставка в поселки грузов. И если он где-то провалится по причине нехватки транспорта, то не буду ждать его перевыборов, уволю сам.

- Гришенька!…

- Что ты нюни распустила, Тома? А-а, теперь я понял, откуда идет сквозняк.

- Ну, так он хорошо знается с первым и вторым секретарями райкома.

- Ну, конечно, выделяет им транспорт, когда нужно, ремонтирует их машины и зимой их держит у себя в теплых гаражах. А вот когда против него пошел я, то заскулил, бросился перед ними на колени, защитите его от супостата Кузнецова. Ничего, ничего! – и схватив кружку, вылил из нее чай в умывальник и, вытащив из холодильника бутылку минеральной воды, начал ее пить большими глотками. – Ничего, будет, Тамара, когда-нибудь и на нашей улице праздник! Пусть бьют в колокола, пусть требуют моего подчинения Горбачевскому приказу о выборах руководителей государственных предприятий. Потом эта волна захватит и их, тогда посмотрим, как заскулят! – и, встав, вышел на балкон, подставляя лицо, грудь холодному моросящему дождю.

Было хорошо слышно, как в зале стал беспрестанно звонить будильник, значит уже половина шестого, нужно вставать на работу, усмехнулся про себя Кузнецов. Называется, поспал.