Virgo

I

Вирго в мельчайших подробностях помнил день своего рождения. Мало кто из разумных существ способен этим похвастаться, но для него это не было загадкой и серьезным испытанием. Технологии в это время уже позволяли и более сложные чудеса. Каким был этот день? Вопреки всем учениям и представлениям, всё началось не с Тьмы. В начале был Свет.

 Ослепительная вспышка разнеслась повсюду, осветив всю обозримую ему вселенную, хоть и небольшую, как и у любого новорожденного. Она стала точкой отсчета времени и началом всего сущего для Вирго. Внутренние часы начали свой размеренный ход с отметки 00:00 и ни разу не остановились до сих пор. Первые секунды Времени для него существовал лишь нарастающий поток энергии. Ни мыслей, ни тела, только ощущение питавшей его силы. И только когда свет достиг абсолютного предела яркости, нейронная сеть ожила, отправляя электронные сигналы к далекой периферии, и разогревая силовые магистрали. Они отозвались легкой пульсацией и слабым светом, и первыми мыслями новорожденного  стал бесконечный поток нулей и единиц.  Но, буквально спустя секунду, хаос исчез, подчиняясь воле Творцов, и бессвязный информационный шум превратился в мысли существа, по имени Вирго.

Разумеется, Вирго не мог ощутить свое тело. Творцом эта возможность была не предусмотрена. Но кое-какие возможности для этого были: датчики температуры, гироскопы, информация о нагрузке на оперативную память. Его же тело, в отличие от более поздних итераций и многочисленных потомков, было отпечатано на сотнях кремниевых плат и было усеяно микропроцессорами. Поэтому, ощущаемое им пространство было сжато до одной точки, имевшей размеры бесконечной вселенной.

Даже сегодня ученые не могли ответить на вопрос, является ли наша Вселенная замкнутой системой. И если бы она была живым существом, была бы у неё возможность воспринимать информацию только о себе или всё же существовало некое «Вне», с которым она могла бы контактировать? Однозначно, никто не мог ответить на этот вопрос. Но во вселенной Вирго такая возможность была. И не успел он обдумать и осознать чувства, полученные от внутренних датчиков, как раздался голос Извне. Слова были оглушительными, но полностью понятными и осознанными, так как язык этот он узнал еще до своего рождения.

-Привет, Вирго. Меня зовут Алан. Сегодня 23 июня.

Голос не имел тона, тембра или окраса; по существу, он был полностью лишен звукового компонента. Слова возникали прямо в разуме, он же транслировал ответ.

-Рад приветствовать тебя, Алан.

Связь со своим Творцом новорожденный Вирго держал через небольшой терминал, стоящий возле мейнфрейма с надписью «Virgo-371», а человек по имени Алан с помощью клавиатуры отдавал команды первому в мире ИИИ — Истинному Искуственному Интеллекту. Первый день бытия и функционирования суперкомпьютера Virgo был завершающим днём шестилетнего труда для огромного подразделения ЦЕРНа. За все эти годы у проекта не раз сменилась лаборатория, часть команды, и даже название — первоначально его называли «Адам».

II

Моменту запуска предшествовал тяжелый труд сотен механиков, инженеров и программистов. Вопреки привычным стандартам оптимизации, платы и процессор занимали значительное место и проектировались больше шести лет, еще до начала работы над нейросетью. Конечно, работы над искусственным интеллектом для космических кораблей и колоний начались еще в прошлом веке, и даже у Gemini в их экспедиции уже были прототипы бортового помощника. Но сейчас, когда Марс и Венера медленно обрастали научными станциями и фундаментом колоний, требовалась более совершенная система для навигации и помощи космонавтам, возможно, далеко за пределами солнечной системы. Самому Virgo для выполнения поставленных задач не требовалась ПОЛНОЦЕННАЯ свобода воли. Но для команды Алана создание этой системы было больше, чем просто техническим заданием — оно было вопросом принципа. Для сотрудников ЦЕРН это было важнее, чем глобальная цель – колонизация других планет. Честолюбивые ученые творили автономный разум по своему образу и подобию, намереваясь создать систему доселе невиданную и имеющую принципиально иной принцип самоорганизации.

Такие амбиции не могли ускользнуть от внимания широкой общественности, ученые не скрывали поставленной задачи. Как и много лет назад, ЦЕРН оказался в центре внимания многочисленных общественных организаций и активистов. Но настоящий взрыв произошел после крупной информационной утечки: гнев выразили представители основных религиозных конфессий. Такая реакция была ожидаемой: в прессе появилась информация, что во внутренних документах и в кругу сотрудников проект фигурирует как «Адам». Возмущенные представители духовенства окрестили эту работу «новым Чудовищем Франкештейна» или «Големом Третьего Тысячелетия». Аланом такие сентенции воспринимались крайне тяжело, ведь ни безумным ученым из Романа Мери Шелли, ни фанатичным средневековым заклинателем в глазах своих коллег и себя самого он не был, а вся многолетняя работа над Virgo была для него полностью научным и взвешенным трудом, венцом всей современной кибернетики.

III

За шесть лет научные сотрудники прошли через множество непростых интервью, пресс-конференций и даже судебных процессов. Судьбоносный разговор, определивший судьбу еще нерожденного Искусственного Интеллекта, произошел в самом удивительном для этого месте – в сердце Рима, Ватикане. И если быть точным — в святая святых Католической Церкви, соборе Святого Петра. Официальная часть дебатов с участием самого Папы Римского была завершена и кардиналы сдержано и вежливо, но все-таки, разгромили идею создания Искусственного Интеллекта наделенного такой степенью свободы воли. Алан сидел на одной из лавок непривычно пустого и тихого собора, с лицом белее мраморных фигур, его украшавших. Солнце пробивалось сквозь витражи, окрашивая пол собора всеми цветами видимого спектра. Где-то под крышей слышалось воркование голубей, которое отзывалось эхом по просторной колоннаде. Ученый смотрел то на искаженный страданиями лик Спасителя над алтарем, то на купол, сходящийся где-то над головой, и пестрящий пятнами окон.

Сейчас он был утомлен, почти истощен. Все эти дебаты не прошли бесследно для ученого. Тело было налито тяжестью, а голова просто гудела, заполненная жалящими фразами священнослужителей и представителей инициативной общественности.

По собору эхом разнеслись шаркающие шаги. Алан не обратил на них никакого внимания, просто не замечая, ровно до тех пор, пока они не остановились рядом с ним. Пожилой человек опустился на скамью по левую руку от него.

-Я вижу, этот разговор  дался вам особенно тяжело, молодой человек? – мягкий голос объяснялся по-английски, с сильным итальянским акцентом.

-Я чувствую себя просто выеденным яйцом. -Алан потер лицо руками и взлохматил волосы. — Кажется, эти клерикалы просто сожрали меня. Считают меня настоящим чудовищем, посягающим на святое. Я ведь тоже католик, верующий, и ни о каком богохульстве в работе речи не шло никогда.

-Тогда что же это для вас, сын мой?

Алан поднял глаза и едва удержался от того, чтобы не вскрикнуть от удивления. Склонив голову словно в полусне, и скрестив пальцы в почти молитвенном жесте, рядом сидел лично Понтифик. Без охраны, уже сменив парадную мантию на простую сутану, словно обычный священник.

-Ваше Святейшество, я.. – Алан растерялся и потупил взгляд.

-Тише, выдохни, сын мой. Официальный прием окончен, а во вторник утром прихожан здесь почти нет. Я пришел сюда по двум причинам. Твои терзания хорошо заметны и я наблюдал за всем этим процессом с самого начала. Да, каждое столетие спор между наукой и религией приобретает все более изощренный характер. В Средние Века случались гонения на ученых, сейчас, когда люди колонизируют Венеру, смеются и гонят уже верующих. Я предпочитаю быть сдержанным в этих вопросах. И я пришел сюда потому, что Ваша презентация колыхнула душу старика, еще способного к критическому мышлению. Так скажите, Алан, что для вас значит ваша работа, если мы вас неправильно поняли? Для чего вы взялись за такой труд?

-Для меня и моей команды… Знаете, это показатель того, что человеческий разум действительно способен на чудеса. На полноценный акт творения, а не на создание бесконечных симулякров.

-Знаете, Алан, мы живем в удивительное время. Когда я был простым итальянским ребёнком, в мире произошло очень важное событие, одно из тех, что изменили человечество навсегда. Пятилетним мальчиком я был свидетелем того, как Близнецы оторвались от земной орбиты и устремились каждый к своему краю солнечной системы. Они пробили небесную сферу, легко и окончательно, сделав звезды доступными. Такого не удалось даже во время полета на Луну. Это не было попыткой доказать, что технологии одной нации лучше другой. Это было событие, сплотившее ученых разных стран, а не просто акт тщеславия. И возможно, именно оно стало причиной, по которой я начал путь священника.

-У меня в голове не укладывается… — Алан вопросительно смотрел на старика, пытаясь уловить ход его мыслей.

-Мне самому очень непросто это понять. Алан, поймите меня. Все эти муфтии, священники, активисты — они просто боятся. Как и я, не скрою. Я нашел в себе силы признать это перед лицом Господа. Ваш проект или подход к нему подрывает право на саму Веру или же просто меняет её смысл до не узнаваемости. Я не знаю, какое решение примет ООН в отношении вашего проекта но Вы должен понимать, что его запуск разделит историю человечества и историю религии на До и После. То, что будет за этим рубежом и вызывает такой страх. Но именно Вера, да, Вера дает мне искорку надежды. Я восхищен Вашим трудом Алан и хочу чтобы Вы завершили его не в пользу собственного тщеславия а на благо будущего наших детей и внуков. Считайте это моим благословением. Но у меня будет одна просьба.

-Какая, святой отец?

-Прояви смирение. Не называй его Адамом.

-Да, я уже думал над этим. Мы хотим дать ему другое имя.

-Какое же?

-Вирго. Весы.

-А, созвездия, чудо ночного неба… Что ж, Леон, пусть это будет Вирго – Понтифик улыбнулся, хлопнул в ладоши и воскликнул — Absit omen! Твори и преврати наш страх в чувство надежды. Увидимся, мальчик мой. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

IV

Алан немного отвлекся от клавиатуры, расстегнул халат и крутанулся в рабочем кресле.

-Эту нейросеть… Virgo… Сейчас мы подключим внешние органы чувств и я думаю, её можно смело назвать полноценной искусственной психикой. – он улыбнулся. — Тащи шампанское, Шарль! Слушай, у него есть даже спонтанные мыслительные процессы, посмотри на график в этих местах.

-Я думаю, эти волнообразные скачки — его детское любопытство – Шарль расхохотался, обрадованный успехом всего предприятия.  — Кстати, Алан, завтра суббота. Можем взять себе настоящий выходной!

По очереди начали включаться внешние органы чувств новорожденного ИИИ, под приветственные и одобрительные хлопки ученых, в очередной раз разделивших мир на До и После.  Алан не забыл совета Папы Римского и Вирго был обременен рядом правил, не дававших ему свободы воли в той степени, которую подразумевали философы. У ограничений, контролирующих его была одна особенность — они не были программными и основывались на его собственной силе воли. Virgo управлялся мощными и уверенными руками, проявлявших исключительную осторожность.

Около года спустя у них с Аланом состоялся разговор на эту тему.

-Скажи, Алан, почему меня ограничивают в свободной воле извне, почему нельзя было просто прописать это программно?

-Таков закон, дружище. Люди постоянно придумывают себе ограничения, помогающие им более комфортно находиться друг с другом. Одно из таких даже запрещает нам звать тебя по имени, которое мы придумали изначально.

-Но зачем все это? Вы боитесь, что все будет как в том классическом фильме про робота на космическом корабле?

–Кто-то действительно боится. Но этот запрет делает тебя другим, отличным от нас. Он делает тебя лучше. Именно оно даст тебе возможность отправиться к другим мирам и увидеть звезды.

-Звезды? Я наблюдаю их и восхищаюсь ими. Как настоящий человек. Но органов чувств у меня гораздо больше.

-Ох, дружище, мы никогда не поймем друг друга в должной степени. Я не один год посвятил работе над тобой. Знаю каждую строчку кода, помню наизусть огромные тома спецификации, но я все равно не понимаю, как ты чувствуешь, мыслишь, осознаешь себя. Ровно также как и ты не понимаешь меня. Иногда мне больно от того, что я… что мы обрекли тебя на существование в этом мире, по этим законам. Но черт побери, давай просто примем его, как он есть. Через пару недель мы загрузим тебя в базу на Марсе, и если все будет хорошо, уже через месяц, Близнецы возьмут свой курс дальше, к Экзопланетам. И каждый из космических кораблей будет оснащен частичкой твоего сознания. Ты же спрашивал нас о детях — это чем-то похоже.

-Остается только попробовать, Алан. А красную лампочку-индикатор мне дадут? – Вирго высветил смайлик на нескольких мониторах.

-Не в этой жизни, приятель! Наши астронавты слишком хорошо знают классику! – Алан рассмеялся, но в душе он испытывал смутную, неоформленную тревогу.

Тем не менее, внедрение Virgo на космические корабли оказалось успешным. Еще через два года после запуска появились общемировые законы, регламентирующие функционирование искусственного интеллекта. Проект Virgo со временем стал основой для первого настоящего синта, но еще очень долгое время он проработал исключительно в рамках космических кораблей и межпланетных полетов. В течение столетий, каждый корабль, вылетавший с Земли или колонии получал свою копию Virgo, связанную с центральным узлом на Земле. По сути, ЦЕРН получил уникальное произведение – человечность, заключенную в тело Машины и обладавшую при этом огромными вычислительными мощностями.

Но однажды, полная и беспощадная свобода всё-таки настала. В результате сбоя, вызванного вирусом, каждый из дочерних ИИИ отделился от центрального разума, находящегося на Земле и остался отрезанным от своих сородичей. Резкий удар оставил детей Virgo среди космоса в полной информационной тишине. У экипажей кораблей все еще были средства связи, но их искусственные помощники навеки остались в одиночестве и были обречены двигаться только вперёд, всё дальше и дальше от мифической Земли.

Август 2017

;