Ласточки

  - Смотри старый, никак ласточки надумали гнездо свить? Не поздно - ли, ведь июль катит к закату - не успеют? Сколько себя здесь помню, а это без малого тридцать лет, они и не пытались обосноваться у нас. У соседей - Таси и Зарины есть, а нас, как прокажённых, обходят - даже обидно.
  - Верно... - поддакнул дед, - В последний раз, это они хотели сделать... - старик запнулся, - Ну сама знаешь где и тоже в бане. Господи!... Сорок годков минуло - вот время вскачь несётся. Ты не помнишь, что тогда случилось с выводком - по моему, кошка надыбала?
  - Так оно и было... Это - ж, как надобно было изловчиться, чтобы добраться?!... А птенчики - то, уже большенькими были. С тех пор и не пытались...
  Старуха смахнула слёзы, ставшие на старости совсем близкими.
  - Ну порадуйте нас и внуков - порадуйте...
  Ласточки облюбовали место в предбаннике, над разветкоробкой, которая удобно выступала из стены и находилась под самым потолком. Деловито - вдвоём, беспрерывно носились взад - вперёд, дружно наполняя двор оживлённым щебетанием.
  - Лишь - бы, к холодам поспели... - дед остервенело поскрёб вшивенькую бородёнку, - Осень - то, раннюю обещали.
  Одним ласточкам всё было не почём. Они словно понимали, что надо спешить и работали с раннего утра, до позднего вечера. Перед всполохами сумерек, устав и затихнув,  домовито усаживались на трубе, под навесом. С рождением нового дня, вновь, как оглашенные, носились без устали.
  Гнездо росло быстро и уже, дня через четыре, ласточка - будущая мама, горделиво уселась высиживать потомство.
  - Кири-и-илл - внучек, видишь ласточка выводит птенчиков... Не дай Бог полезть к ним!...
  Чтобы нагнать страху поболее на шкодливого внука, едва улыбаясь, но всё тем - же строгим голосом, добавила:
  - Тем, кто рушит их гнёзда, они могут выбить глаза, сам ведь видишь как низко, над самыми головами порхают. А ещё, бывают случаи, что поджигают дома жестоких хозяев. Ты ведь этого не хочешь?... - бабушка заглянула внуку в глаза.
  - Неа... Не хочу...
  - Вот и молодец! Лучше, мы с тобой, будем наблюдать, как птенчики выводиться будут... - и она заговорщически подмигнула Кириллу. - Только это надо делать издали, незаметно и тихо - договорились?...
  Внук лишь довольно закивал вихрастой головой.
  Прошло довольно много дней. Ласточка упорно и настойчиво высиживала яйца. А однажды...
  -  Баба - баба, иди сюда!... - отчаянно вопил внук.
  - Чай, чего нибудь случилась... - заспешила бабушка на улицу, впопыхах вытирая о фартук руки.
  Кирилл стоял возле выставленной шибки  банного окна и энергично манил рукой.
  - Смотри - смотри-и-и...
  По краю гнезда, стройным рядом сидели птенцы. Слегка шипя, они широко открывали жёлто окаймлённые рты.
  - Четыре - заглядывая бабушке в глаза, горячо зашептал внук, - Я уже посчитал...
  - Молодец!... - она потрепала его шевелюру, - А теперь, всё нужно делать осторожно. Видишь ласточки волнуются...
  Но скоро и нам пришлось волноваться. Кошки почувствовав появление лёгкой добычи, так и вились возле двери.
  - Старый! Что хошь делай, но защити бедолаг от этих, вечно голодных бестий.
  Крехтя и шаркая ногами, дед вскоре соорудил отличную преграду. Теперь никакая кошка, при всём желании, не могла залезть в предбанник, зато птички вспархивали легко и беспрепятственно.
  А это им было, ох как нужно! Теперь они таскали всякую живность. Не зная почему, но в это время мух и комаров было значительно меньше. Рты - же птенцов, ни на секунду не закрывались и казалось, становились шире.
  Прошло ещё двадцать дней. Середина августа разродилась непривычной прохладой. Особенно она чувствовалась ночью - под утро. Она, прям могильным холодом дышала в распахнутые настежь окна и форточки.
  Со сменой погоды, обострились старые дедовские болячки. Теперь по двору он ходил еле - еле, тяжело опираясь на суковатую палку. Словно стараясь не отстать от старика, во след посыпались непонятные и не очень приятные события...
  Корчась от боли, стараясь не очень шуметь, дед заглянул в окно. Ему показалось, что птенцов стало меньше. Протерев очки, вновь пересчитал - трое...
  Чертыхаясь, он убрал заграждение. На плитке лежал несчастный ласточёнок - он был мёртв... Маленькое, едва оперившиеся тельце, было худосочным и холодным.
  - Какая жалость!... Эй, молодежь, беда у нас...
  У баб, как и водится, не обошлось без слёз. Кирилл тоже не отставал, хлюпая носом.
  На семейном совете решили, либо он сам выпал, либо ему помогли - в развитии, птенец явно отставал от своих собратьев.
  Как у нас заведено, живность проживающую в нашем дворе хоронили в саду. Да и внук наседал:
  - Баб - дед, он ведь у нас родился - значит наш.
  Железная логика и против, не попрёшь.
  Не успели улечься страсти по бедной птахе, как вездесущий внук вновь несётся взволнованный:
  - Деньги!... Деньги с дерева осыпались...
  - Какие деньги? С какого дерева? Объясни толком...
  - Ну, с денежного...
  И правда, "Денежное дерево" одномоментно скинуло почти всю листву - вот и собери тут деньги, будь они неладны.
  Несколько дней каждый занимался своими делами. Дед болел. Бабушка канителилась на кухне, заготавливая банки. Внук, либо пропадал на улице, или целый день, задрав ноги смотрел ужастики, от которых тошнило и коробило обоих стариков. Но ничего не поделаешь - воля родителей.
  Утро было обыденным, только более прохладным. Настораживало, что из предбанника доносился пронзительный щебет.
  - Неужели кошаки вновь добрались?... - мелькнула тревожная мысль.
  Кошек не было, но два птенца гоношились на полу.
  - Что делать? Ведь, говорят что их в руки брать нельзя... - растерялась бабулька.
  Прикинув и так и этак, она решила положить их в гнездо. А те, защищаются... Стараются клюнуть или ущипнуть коготочками.
  - Фу-у-у..., Слава Богу! Вроде матушка приняла их... - крестясь, спасительница торопливо ретировалась.
  Следующее утро выдалось тихим. Молчали и ласточки. Предчувствуя беду, дед с бабкой, шкандыбая,на перегонки, ринулись к гнезду. Два маленьких, мёртвых тельца, безучастно лежали на полу. Третье было в гнезде, но увы - мёртвым.
  Чуть попозже к голосящей бабушке присоединился внук.
  - Да что такое творится у нас?... - канючил он, размазывая слёзы, - Дед заболел, кошечка сдохла, денежное дерево осыпалось, ласточки померли, да и я, умудрился летом заболеть...
  Бабушка шумно вздохнула и ещё сильнее прижала Кирилла к себе.
  - Не печалься милый. Смотри, вон их души летают в небе.
  И правда, довольно высоко, над домом, что - то по своему тараторя, кружило несколько ласточек. Похоже на хозяев они зла не держали, обещая следующим летом вернуться пораньше... Как знать...