Либералы и почвенники в российской культуре

                Либералы и почвенники в российской культуре

Современная ситуация в культуре России определяется противостоянием, даже противоборством субкультур западников и почвенников. Что представляет собой новое издание периодически обостряющегося конфликта традиционалистов и модернистов в русской истории: и во времена реформы богослужения Алексей Михайловича, и во время культурной революции Петра Алексеевича, и противоборства западников и славянофилов при Николае Павловиче.

Нынешние западники-либералы  (смотри, к примеру, блоги и статьи постоянных авторов «Эха Москвы» Юлии Латыниной, Дмитрия Быкова, Матвея Ганапольского и др.) исповедуют идеологию рыночной конкуренции частных собственников при минимальной роли государственной собственности и государственного регулирования экономики. В сфере политики их идеал парламентская демократия . В межличностных отношениях – индивидуализм. Отсюда отстаивание индивидуальной свободы мысли, слова, экономической и политической деятельности, выбора сексуальной ориентации и пола, уравнивание разнополых и однополых сексуальных и семейных отношений.. Как следствие, моральный релятивизм, отрицание абсолютности моральных норм, утверждение их изменчивости и относительности. В связи с чем – скептицизм и атеизм.

Такой же релятивизм и плюрализм характерен и для философии российских либералов.. Ориентируясь на Запад, они продолжают традиции философских направлений как периода модернизма, так и постмодерна.  В результате современная либеральная российская философия – это конгломерат мировоззренческих концепций: неофрейдистских, феноменологических, экзистенциалистских, структуралистских, постструктуралистских, нео и постпозитивистских, и пр. . Отличительной особенностью постмодернизма в российской философии является субъективизм, иррационализм, асистемность, отрицание истинности и научности философии, кульминацией чего можно считать философский анархизм последователей Фейерабенда (см., например, работы Федора Гиренка).

Конгломеративный (или, по-другому, – ризомный) характер имеет и прозападная элитарная художественная культура. В которой сосуществует множество направлений, как наследуемых от западного модернизма, так и заимствованных из арсенала современного постмодерна. Здесь и абстракционизм, и сюрреализм, и экспрессионизм, и гиперреалимзм, и минимализм, и кинетическое искусство, и  постмодернистские артефакты поп-арта, ленд-арта, боди-арта, концептуализма в жанрах перформанса и инсталляций с использованием приема «реди-мейд», то есть «готовых вещей».

В качестве примера упомянем творение награжденного Золотой медалью Академии художеств О.Кулика «Человек-собака» (перформанс, представляющий собой реальное действие, состоящее в том, что автор, раздевшись до нага, вставал на четвереньки, лаял и пытался кусать посетителей художественной галереи). Или – инсталляция «Х…на ФСБ» арт-группы «Война», (представляющую собой гигантское изображение мужского полового члена на полотне моста через Неву напротив здания ФСБ), за что авторы были удостоины премии Министерства культуры Российской Федерации. И т.д., и т.п.

В русле либерально-прозападной философии  и художественной культуры российские эстетики и искусствоведы приняли концепцию антиэссенциализма, согласно которой единой сущности у искусства нет, а искусством является то, что таковым называется. То есть любой арте-факт, любое действие и предмет, признаваемый автором или художественной галереей произведением искусства, таковым и является. Данная концепция и послужила основанием для того, чтобы квалифицировать вышеупомянутые творения Кулика и группы «Война» в качестве выдающихся произведений современного искусства.. По этой же логике провозглашается рождение и новых видов искусства. Так, А.С.Мигунов (бывший зав. кафедрой эстетики философского факультета МГУ) обосновал в качестве одного из направлений «научного искусства» «био-арт», произведения , которого представляют собой генно-модифицированные организмы. К примеру, бабочки, сочетающие в окрасе своих крыльев, свойства различных видов.

Либеральная режиссура (К.Серебренников, К.Богомолов, В.Чернов и др.) специализируется на постмодернистской деконструкции произведений русской классики, точнее, ее деструкции. То есть на разрушении не только формально-композиционном, но и, главное, идейном. В результате, князь Мышкин – это уже не воплощение христианского идеала, а педофил; бал у Лариных – не патриархальный идеал дворянского быта, а что-то вроде коллективной пьянки в коммунальной квартире. Не говоря уже о том, что проявлением свободы художественного высказывания в подобных спектаклях оказывается матерщина, полное оголение актеров и даже отправление малой нужды на сцене.
Если иметь ввиду не элитарную, а массовую культуру, то и она всецело следует стандартам западного общества потребления. Отсюда господство Голливуда на киноэкранах (Рэмбо Сильверста Сталлоне в качестве идеала для русского мужика, красотка Джулия Робертс, как идеал для русских женщин ); российские сериалы и шоу, поставленные по сценариям, закупленным на Западе. Короче, «отвлекалово и развлекалово», направленное на парализацию социального мышления массового потребителя, или, другими словами, на его дебилизацию.

В целом суб-культура российских либералов представляет собой современную, по-преимуществу постмодернистскую, буржуазную культуру, ориентированную на стандарты Запада.
 
Ей противостоит суб-культура почвенников (смотри, к примеру, газету «Завтра», журнал «Наш современник», «Бесогон-тв» Никиты Михалкова, статьи и романы Александра Проханова и др.). «Почвенники» они потому, что ориентированы на исторические традиции, в качестве которых выступают культура и социальная организация Российской империи и, отчасти, Советского Союза.

Первое и радикальное отличие почвенников в том, что они государственники. Процветание государства есть предварительное условие благополучия отдельных личностей. Их идеал – патриархальные социальные отношения. Где государство и его глава пекутся о своих подданных. Что обеспечивается доминирующей ролью государственной собственности в экономике и плановым характером ее организации, причем, как в производстве, так и в распределении общественных богатств. Отсюда, конституционно ограниченная, но наделенная чрезвычайными полномочиями верховная власть и жесткая вертикаль ее осуществления.

Духовной опорой власти и «скрепой» единства общества для почвенников выступает религия и церковь. При этом имеются ввиду все традиционные для России конфессии и религиозные организации, но особой ролью наделяется православие и Русская православная церковь. Именно религия мыслится как основа общественной, в том числе семейной, морали, эстетики и в целом – миропонимания.

Поэтому логичным является возврат почвенников к традициям русской религиозной философии конца Х1Х – начала ХХ века, к трудам Владимира Соловьева, Николая Бердяева, Павла Флоренского, Ивана Ильина. Показательны в этом плане работы Виктора Бычкова (до недавнего времени зав. сектором эстетики института философии РАН), в которых он реконструирует философско-эстетические взгляды Отцов Церкви, древнерусских иконописцев и в этом же духе формулирует собственное понимание эстетического мироотношения и природы художественного творчества. От зримого – к незримому, от мирского - к божественному и слияние с ним. В этом суть эстетического отношения; произведение же искусства есть тварный символ Нетварного.

Аналогичная мировоззренческая и эстетическая позиция характерна для публицистических высказываний и творчества таких художников как Илья Глазунов, Никита Михалков, Владимир Хотиненко, Николай Бурляев. Эстетика почвенников наглядно предстает во множестве восстановленных и вновь построенных церквей и мечетей. Наиболее масштабные из них – мечети в Грозном, Казани, Москве, Храм Христа-Спасителя в столице.
Весьма показательна живопись оформления церквей и религиозных картин. посвященная евангельским сюжетам, деяниям святых и выдающихся исторических деятелей (см., например, творчество Василия Назаренко и других последователей Ильи Глазунова). Стилистически – это возврат к академизму эпохи Александра Третьего. Аналогична стилистика и новых памятников: от монументов князю Владимиру в Москве до памятника царю Ивану Грозному в Орле. Идеологически же, искусство почвенников – это образное воплощение идеологии времен Николая Первого: «За Веру, Царя и Отечество».

В этом же духе происходит переосмысление истории России и в исторической науке, и, особенно, в исторической публицистике: от историко-материалистической интерпретации времен Советского Союза – возврат к «Истории государства Российского» Николая Карамзина, то есть к истории князей, царей и церкви.

Можно упомянуть и процессы, происходящие в театральной режиссуре, где в противопоставлении постмодернистским деконструкциям МХТ им.Чехова и Ленкома Марка Захарова, отстаиваются традиции русского реалистического психологического реализма Х1Х- начала ХХ века ( например, в Малом театре, во МХАТе им.Горького под руководством Татьяны Дорониной).

И еще одна показательная деталь: массовое возведение российских генералов и высокопоставленных чиновников в ранг дворянства главой Российского Императорского Дома княгиней Марией Романовой.

В целом, суб-культура почвенников – это рефеодализация культуры, противостоящая постмодернистской буржуазной культуре Запада и прозападной культуре российских либералов.

Противостояние западников и почвенников явно обнаружилось в период горбачевской Перестройки. Его кульминация – противоборство Верховного Совета, в рядах защитников которого были почвенники, и «демократов»-ельцинистов в 1993 году. Расстрел парламента подвел черту этому конфликту. Далее – девяностые годы, то есть безраздельное господство либерально-западнической культуры. Позиции, завоеванные либералами в эти годы, во многом сохраняются и до сего времени. Однако с приходом к власти Владимира Путина, с двухтысячных начинается медленный, но неуклонно набирающий силу, процесс реванша почвенников.

Опираясь на возросшую религиозность общественного сознания и культурную политику президентской вертикали власти, все большую роль в обществе приобретают религиозные организации и особенно Русская православная церковь. Государство возвращает в собственность церкви принадлежащие ей до революции храмы и на свои средства сооружает новые. В общеобразовательных школах вновь вводится Закон Божий (как бы он теперь не назывался). В университетах открываются теологические факультеты. Теологии придается государственный статус науки. То есть не формально, но реально происходит срастание (как предпочитают выражаться почвенники, «симфония») церкви и государства, которое постепенно теряет характер светского. В сочетании с фактической (хотя и не формально-юридической) концентрацией власти в руках Президента, который решает вопросы от присоединения Крыма до постройки котельной в каком-нибудь сибирском поселке, все это несет в себе черты рефеодализации социальной организации  России,  превращение ее, фактически, в конституционную монархию. Когда раз в шесть лет происходит формальная процедура переизбрания Верховного Правителя.И при этом имеет подавляющую поддержку ее населения (доходящую до 80 процентов рейтинга поддержки В.Путина).

В чем причина? Конечно, свою роль играет государственная политика и пропаганда, особенно через телевидение, которое монополизировано властью. Но основная причина – это пережитый российским народом опыт Девяностых. То есть опыт разрушения великого государства, разрушения экономики, воровского обогащения немногих и массового обнищания, разгула преступности и деградации культуры. В чем народ ( и не без основания) видел реализацию идеологии буржуазного либерализма. Отвергая либеральный капитализм, значительная часть населения России стала склоняться к идеалам феодального социализма, о которых писали еще К.Маркс и Ф.Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» (см.: Собр. соч., т.4). В современных условиях – это своеобразный симбиоз идеалов социализма и Российской империи, то есть «Православия, Самодержавия и Народности». (Показателен в данном отношении сохраняющийся в массовом сознании культ Сталина и, одновременно, поклонение  возведенному в ранг святого Николаю Второму).

В этом идеале главное –  социальная справедливость в распределении общественных благ. Гарантией же его достижения выступает сильная государственная власть, персонально воплощенная в царе, генсеке или президенте. Существующая в реальности несправедливость объясняется в этой системе воззрений тем, что «царь хорош, да бояре плохие». Церковь при этом мыслится как духовный воспитатель власти и народа, как авторитет, гарантирующий достижение справедливости, если не в этом, то в ином мире.

Проблемы же личной свободы, частной собственности, конкуренции, парламентской демократии не особо волнуют российский народ, будучи дискредитированы ельцинскими девяностыми.

Противоборство либеральной и почвеннической суб-культур и рефеодализация социальных отношений в России во многом аналогична процессам, протекающим в глобальном масштабе. Это противоборство между постмодернистской буржуазной культурой Запада и антибуржуазной рефеодализацией культур мусульманского Востока. Классическим примером тому может служить иранская революция семидесятых годов под руководством имама Хомейни. В результате которой на смену светского проамериканского, хотя при этом и монархического, режима пришла власть аятоллы, то есть высшего лица в религиозной иерархии. Что привело к преобразованиям во всех сферах культуры в соответствии с религиозными  догматами мусульманства. Более мягкий вариант – постепенная исламизация и отказ от светского характера государства в Турции. Более радикальная рефеодализация культуры и социальной организации характерна для экстремистко-фундаменталистских мусульманских движений, таких как Алькаида, Братья-мусульмане, Талибы, ИГИЛ, направленных против Запада и его либеральной культуры. Их цель – восстановление Халифата, их методы- война и террор (вследствие чего они запрещены во многих странах, в том числе и в России).

Итак, альтернатива: или постмодернистская буржуазная культура Запада, или рефеодализация социальных, прежде всего духовных, а также политических, отношений.
По другому: или декаданс Заката Европы (см.Освальда Шпенглера), или реставрация византизма (см.Константина Леонтьева)и Халифата.

Правда была еще , и не так давно, актуальной коммунистическая идеология , мировое коммунистическое движение и социалистическая культура: в СССР и в странах социалистического лагеря. Но в глобальном масштабе сейчас эта суб-культура маргинализирована, вытеснена на периферию мировой культуры. Антикоммунистическая пропаганда и реальный опыт жизни в странах под руководством коммунистических партий во многом дискредитировали коммунистическую идею. Это с одной стороны. С другой – деградировали, в том числе и идеологически, сами коммунистические партии.  В России, бывшей некогда центром мирового коммунистического движения, КПРФ не представляет собой влиятельную политическую силу. В сфере же идеологии, отказавшись от материализма и атеизма, то есть от марксизма, она мало чем отличается от идеологии движения почвенников. Символом чего может служить поклонение руководителя КПРФ Геннадия Зюганова «Поясу Богородицы».
       Не имея достаточной информации, трудно судить о культуре КНДР, Китая, Вьетнама, Кубы, то есть стран, в которых коммунисты остаются у власти…

Ясно одно, в тех обществах, в которых отвергается буржуазная культура западного постмодернизма, и которые при этом разочарованы в идеалах и перспективах коммунизма, происходит рефеодализация социальных отношений и культуры. Отрицая настоящее и не видя будущего, общество обращается к идеалам прошлого.

Автор Малышев И.В. доктор филос.наук, профессор РАМ им.Гнесиных