Псы

Действующие «лица»:

М и х а л ы ш, дворняга, вожак стаи

Т и м к а, кавказец, друг Михалыша
Д е в к а, дворняга, жена Тимки

Б о c с, бассет-хаунд

Т а п и к, помесь болонки с дворнягой

Б а р х а н , помесь ротвейлера с дворнягой

Се р ы й,  дворняга, внук Михалыша

Г е р ц о г, эрдельтерьер

Г р и ш к а, сын Михалыша

Д е м к а, сын Михалыша

Три щенка Тимки



Действие I

Действие происходит во дворе детского сада в заброшенной беседке, стоящей в дальнем углу двора. Рядом – лаз в заборе. Месяц август. Гроза. По пустынной улице бегут Михалыш и Босс. Добежав до забора, протискиваются через лаз и оказываются в беседке.

М и х а л ы ш (отряхиваясь): Ну и погодка! Вчера пить хотел, так о луже мечтал, что готов был стать Тапиком – попрошайничать, но удержался (садится в угол) Знаешь, Босс, не смог!
Б о с с: Полно, Михалыш (лениво ложится напротив). Я тебе вот, что скажу, когда приближается пора насильного купания…
М и х а л ы ш: Какая пора?
Б о с с: Михалыш, не перебивай!
М и х а л ы ш: Осень она называется. (Чихает).
Б о с с: Мой хозяин всегда так называл. Тогда-то я был подневольной  собакой, а сейчас я вольный пес.
М и х а л ы ш: Никогда не понимал, как ты – чистой породы – общаешься с полудворнягами. Постоянно убегаешь от хозяев. Ты мне ответишь когда-нибудь на этот вопрос? Что ты за пёс?
Б о с с: Я отвечу, если выслушаешь, не перебивая.
М и х а л ы ш: Подожди. Я, кстати, давно хотел тебя спросить (встает  лапами на решетку и смотрит вдаль). Где же все? Тапик – понятное дело – в гостях. Тимка с детьми (вздыхает). Знаешь, Девка опять приходила.
Б о с с: Видел я.
М и х а л ы ш: Как видел? (оборачивается). Я же один ходил на территорию Сёмки, или ты следил? Что ты там делал? (Убирает лапы с решётки и подходит к Боссу). Ну-ка, рассказывай.
Б о с с (кладёт морду на передние лапы, глаза у него грустные): Слушай. Когда мне был месяц, я оказался в доме художника. (Он закрыл глаза). Огромный красивый дом. Хозяин часто был на чердаке, там он и писал свои картины. Люди, жившие в доме, считали его сумасшедшим из-за того, что он разговаривал, как они думали, со своими картинами. (Он открыл глаза). Это было не так. Он просто рассказывал всё мне. Хозяин не был сумасшедшим. Я часто слышал от  него эти слова, но так до конца и не понял. Я понимал свою значимость и превосходство, благодаря ему, я знаю жизнь. Видел бы ты его картины! Хозяин всегда спрашивал, нравится ли мне, а я в ответ гавкал и вилял хвостом. Он поднимал мои уши, смотрел, потом извинялся и долго обнимал меня. (Молчание).
М и х а л ы ш: Я по-другому представлял твою историю: у тебя был злой хозяин, который постоянно бил. Ты хоть и собака, но любой, посмотрев в твои глаза, скажет, что они грустные всегда. У нас нет возможности улыбаться, мы делаем это глазами и хвостом. А хвост твой  не подвижен, кстати, он у тебя очень длинный.
Б о с с: Я же просил не перебивать. Если ты до конца дослушаешь, то поймешь и сам ответишь на свои вопросы. Так, я продолжаю. С моим хозяином я жил отлично. Он кормил меня со своей тарелки, другим людям это очень не нравилось, но никто не смел меня ругать. Все уважительно звали «Босс». А я  старался им не мешать. С хозяином мы всегда были вместе, гуляли в саду,… я ощущал какое-то волшебное чувство. Так мы прожили три года, пока не произошло,… хозяин перестал разговаривать со мной. Я стал гулять сам, но никогда не забывал меня кормить. Однажды я гулял в нашем саду один и услышал голос хозяина. Как же я тогда обрадовался. Хозяин взял меня на руки, сказал, что я хороший пес, и мы пошли. Когда мы вышли к парку, кстати, я  никогда там не гулял, хозяин посмотрел мне в глаза и сказал: «Я хочу, чтобы ты жил на воле, а  со мной тебе её не видать. Сейчас мы расстанемся и больше никогда не увидимся. И обнял меня, как обычно, добавив: «Я устал ждать». И ушел. Вот так я исполнил свой собачий долг.
М и х а л ы ш: А чего он устал ждать?
Б о с с: Не знаю.
М и х а л ы ш: Да, чудаки эти люди. (Смотрит на беседку). Так ты говоришь, что исполнил свой собачий долг. Как это? (Сев, почесал лапой спину). Собака – друг человека, но вот только, когда я тебя нашел больного и голодного, ты выбрал жизнь вольную. Почему ты не побежал за хозяином? Что это за пёс?
Б о с с (смотрит на Михалыша): Ты видишь мои глаза – это его глаза.
М и х а л ы ш: Неправильно ты живешь. Тебя даже люди сторонятся. Что-то в тебе неправильное.
Б о с с: Михалыш, хватит проповедей. Я видел тебя с Девкой в том парке, где последний раз виделся с хозяином.
М и х а л ы ш: Что с твоим хозяином? Где он? (Темнеет, гроза усиливаются. Босс засыпает. Михалыш смотрит на решетку). Ну, что за псы? За Серого я не волнуюсь, но остальные! Ведь знают, что договаривались. А за тебя (Боссу) я возьмусь и сделаю пса настоящего! (Оборачивается) Спишь? Ну, спи. А я завтра к Сёмке схожу, узнаю. Только бы с Девкой не встретиться. Эх, Тимка.
Слышится лай. Увидев собак, Михалыш убирает лапы с решетки. Идёт в угол и садится. В беседку запрыгивают: Бархан с пакетом в зубах, Тапик, Серый. Все гавкают. Босс спит.
Б а р х а н: Смотри, Михалыш, что мы добыли (подносит пакет Михалышу).
Тапик садится рядом с Михалышем и начинает вылизывать шерсть. Серый смотрит на грозу.
М и х а л ы ш: Важно ни то, что ты принёс,  а то, какой у тебя слух.
Б а р х а н: Михалыш, я еду принес.
М и х а л ы ш: Ты меня не понял.
Б а р х а н: Нет, я понял и слышал, но …
Т а п и к: Какое но?!
М и х а л ы ш: Разве была острая необходимость? Может кто-то болеет? А то, что ты это сделал и как, это не важно.
Т а п и к: Михалыш, я был...
М и х а л ы ш: Знаю, где ты был. А ты Серый?
С е р ы й: Я был… Дед, я был с Барханом.
М и х а л ы ш: Вы же знаете, что мы договорились! На вас нельзя положиться!
Б а р х а н: Михалыш, не цепляйся, ты сам не раз…
М и х а л ы ш: Была необходимость!
С е р ы й: Но это так классно!
М и х а л ы ш: Не ожидал.
Б а р х а н: Чего? Что я с Серым подружусь?
Все стают, кроме Босса.
М и х а л ы ш: Что ты хочешь этим сказать?
Б а р х а н: Ведь знаю, Михалыш, что не люб я тебе из-за отца. Что он тебе сделал? И принял ты меня не потому, что я похож на чистокровного и не из жалости. Ты просто боишься меня.
М и х а л ы ш: Что?! Да как ты смеешь, щенок! Дела с твоим отцом я давно завершил. Мы с ним многое повидали, война между людьми страшна. И ты мне говоришь, что я боюсь (подходит к Бархану).
С е р ы й: Михалыш.
Б а р х а н: Почему не говоришь  мне правду?
Т а п и к: Ладно вам ( в сторону), а вдруг и мне достанется. Где же носит Тимку? Старый прохвост.
М и х а л ы ш: Ты думай, прежде чем говорить.
Б а р х а н: Ты не хочешь, чтоб я был в стае.
М и х а л ы ш: Если б не хотел, то тебя бы здесь не было.
Б а р х а н: Ну ответь мне честно. Почему ты принял в стаю сына своего врага? Или друга?
Михалыш берет пакет в зубы, кладет его на середину.
М и х а л ы ш: Кушайте (идет в угол).
Т а п и к: Я не хочу – сыт. Ой! А чёй-то мы нашего Босса не поприветствовали (хочет подойти к спящему Боссу).
М и х а л ы ш (закрывая глаза): Не трогай его.
Т а п и к: Ладно, я только прилягу рядом, продрог. Из теплой конуры в холодную…тут заболеть можно. (Боссу) Ну и уши! Тебе летать неохота?
Бархан и Серый отходят в противоположный угол беседки.
С е р ы й: Бархан, что с тобой? Я первый раз тебя таким вижу.
Б а р х а н: Понимаешь, я не хотел, чтобы это слышали все, просто не сдержался. Давно хотел поговорить с Михалышем об этой истории.
С е р ы й: О какой?
Б а р х а н: Я же имею право знать правду? Как ты думаешь?
С е р ы й: Не понимаю, о чем ты говоришь, но правду знать имеешь право. Её все должны знать. Это дед меня просветил. Он очень умный, столько всего видел. Я им очень горжусь. А вот про своего отца я знаю немного и никогда его не видел, а люблю.
Б а р х а н: Я бы тоже хотел гордиться своим отцом, но не могу (отворачивается от Серого). И поэтому хочу, чтобы все гордились мной, а твой дед все время унижает меня. Неужели ты этого не замечаешь?
С е р ы й: Бархан, ты ошибаешься.
Б а р х а н: Нет, Серый, я старше тебя буду и поэтому больше знаю. Если хочешь, я расскажу тебе историю знакомства с Михалышем.
С е р ы й: Я давно тебя прошу об этом.
Б а р х а н: Знаешь, ты очень любопытный. Сначала это меня раздражало, а теперь даже нравится.
Они ложатся одновременно.
Б а р х а н: Слушай. Мне шел седьмой месяц. Жил я в будке, ко мне часто приходил отец. А однажды вместо него пришел Михалыш, тогда он был хмур. Вид его был ужасен. С тех пор много времени прошло, а таким Михалыша я больше не  видел.
С е р ы й: Что же случилось?
Б а р х а н: Тогда он сказал, что я пойду с ним. Выслушав его, я спросил про отца.
С е р ы й: И что?
Б а р х а н: Он отвернулся, затем сказал, что я скоро его увижу и ушел.
С е р ы й: Он боялся смотреть тебе в глаза? Этого я за ним никогда не замечал. Странно.
Б а р х а н: Я его снова спросил, где отец, он ответил, что не знает…, что потерял с ним связь. Я не поверил. У меня несколько версий: мой отец – предатель, а твой дед хочет отомстить… Хотя нет, не сходиться.
С е р ы й: Что не сходится?
Б а р х а н: Ничего. Я злюсь на Михалыша за то, что он правду не говорит, а это не по-собачьи. Меня посещают дурные мысли. Понимаешь?
С е р ы й: Понимаю твое стремление узнать про отца. Я помогу тебе, ведь мы друзья.
Б а р х а н: Друзья.
Оба встают и виляют хвостами. Сверкает молния и гремит гром.
С е р ы й: Тимки опять нет. Давай спать.
Ложаться рядом с Боссом и Тапиком. Дождь перестает. Все затихает. В беседку забегают сначала кавказец Тимка, затем эрдельтерьер Герцог.
Т и м к а: Спят. А это, что?  (Нюхает пакет). Ты, ведь, голоден?
Г е р ц о г: Да.
Т и м к а: Чё стал??! Иди сюда.
Г е р ц о г: А другие?
Т и м к а: Иди, я сказал. Все мы псы и не надо делать вид, что ты не похож на нас.
Герцог подходит к пакету, аккуратно вытаскивает мясо.
Г е р ц о г: Ничего себе, я дома ел такое только зимой и то кости.
Т и м к а: Ты не дома, а среди своих, ешь давай. Ну, что за собаки? Называют домом, где их бьют и держат вне свободы. Ужас! Аж шерсть дыбом встает.
Г е р ц о г: Тимка, ты не прав, хозяин меня любит, а вот его жена…
Т и м к а: Ты лучше ешь и слушай (садится рядом и смотрит на курицу). Почему не притронулись? Наверно, нас ждали (смотрит в угол, где лежит Михалыш). Командир на месте, спит. Так, в центре у нас Тапик, Бархан, Серый, ну Босс всегда здесь. Значит, все на месте, а почему не ели? Опять Михалыш своим воспитанием у всех аппетит отбил. Знает ведь, испортиться может. Послушай, Герцог, ты не по-собачьи ешь и кликуха у тебя не та.
Г е р ц о г:  Что?
Т и м к а: Нет, нет, ничего, ты, ешь. Хотя кличку твою благородную сменить надо на кличку пса вольного. Понятно?
Г е р ц о г :Ты что?! Это не по-собачьи, даже я знаю. Это позор.
Собаки в центре ворочаются. Михалыш спит.
Т и м к а: Позором считается то, чего мы не знаем.
Г е р ц о г: Ни за что! Я, конечно, хочу, но не могу.
Т и м к а: Слушай, Герцог, историю. Жил был щенок, простой дворняга. Гордый, свободолюбивый, вообщем, все в одном. Звали его Малыш. Ну, была кличка со временем не подходящая для пса с большой буквы. Но, что могли предложить псы? Ведь новая кличка, как ты говоришь – позор. А вот хозяин решил и дал Малышу кличку Михалыш  – и  солидно …, да и псу не трудно команды выполнять. Видишь, все привыкли.
Г е р ц о г: Подожди. Не про нашего ли ты Михалыша говоришь, то есть про вашего?
Т и м к а: Именно. И вот смотри, спит спокойно. Совесть не мучает. Ты пойми, Герцог, твоя жизнь и жизнь твоих хозяев состоит из предрассудков. Знаешь самую верную собачью поговорку? В душе каждого пса она занимает важное место.
Г е р ц о г: Что нас кормят ноги?
Т и м к а: Запомни. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Подожди думать. Лучше повтори.
Г е р ц ог: Если нельзя, но очень хочется, то можно.
Т и м к а: Ну, что это за мямля?! Ты не понял. Сейчас ты думаешь, что поговорка характеризует собак, как беспредельщиков. Я вижу твои глаза, не отпирайся.
Г е р ц о г: Ну…
Т и м к а: Значит так, объясняю – поговорка означает…вот эти слова «очень хочется» – значит, делать все так, как …Короче, если хочется сильно, то возможно все.
Г е р ц о г: Не совсем тебя понимаю, Тимка.
Т и м к а: Вот ты. Тебя били твои хозяева. Хотел ли ты от них сбежать?
 Г е р ц о г: Да.
Т и м к а: Нет! Этого очень хотел я. Хотел спасти своего друга  и показать тебе настоящую собачью жизнь. Теперь ты понял?
Г е р ц о г: Понял. Но вот ты сказал сейчас: «прекрасную собачью жизнь». Неужели твоя жизнь прекрасна? И ты всем доволен? Тебе не обидно, что ты ровесник Михалыша, к которому все относятся уважительно,… а тебя до сих пор Тимкой кличут?
Т и м к а: Я же сказал, что живу без предрассудков.
Г е р ц о г: Раз у нас такой разговор пошел, то расскажи, что прекрасного в твоей жизни?
Т и м к а: В том, что она собачья.
Г е р ц о г: Это как?
Т и м к а: Ты поел? Пойдем приляжем.
Г е р ц о г: А ты расскажешь?
Т и м к а: Конечно, (в сторону) если не своих, то так чужих щенков разуму научу.
Герцог осматривает беседку.
Т и м к а: Ты что, Герцог?
Г е р ц о г: Ничего, просто задумался.
Т и м к а: Кто задумывается, о том стоит серьезно подумать.
Г е р ц о г: А это тоже собачья поговорка?
Т и м к а: Нет, просто слышал. Но об этом стоит подумать, вернее, поспорить. Ладно, ты слушай про собачью жизнь. Моя порода выведена на Кавказе, так я там и родился. Меня использовали для охраны скота, защиты его от хищников и в караульной службе. Я, ведь, вообще могу не спать.
Г е р ц о г: Ничего себе! А про мою породу ты знаешь что-нибудь?
Т и м к а: Конечно. Ты – эрдельтерьер, выведен в Англии. Используешься в спортивных целях…, для охраны квартир и…, проводник для слепых.
Г е р ц о г: Странно. В спорте… я плохо понимаю команды. Охрана квартир, но у меня такая смешная внешность, плохо ориентируюсь.
Т и м к а: Предрассудки, они свойственны людям и тебе, так как ты жил в тепличных условиях. Кстати, я знал одного эрдельтерьера. Его звали Мосей. Так он спас меня от человека, пытавшегося выстрелить в меня. А я тогда гулял у озера и ничего не заметил. Только, услышав выстрел, почувствовал опасность.
Г е р ц ог: А как же он  тебя спас?
Т и м к а: Мося прыгнул на человека и повалил его, а тот успел выстрелить, но не в меня. И Мося стал моим новым другом.
Г е р ц о г: Неужели завалил? Значит, и я могу?
Т и м к а: Говорю, нужно очень захотеть чего-либо, тогда-то и будет все в твоих лапах.
Г е р ц  о г (мечтательно): Поменяю кличку, начну новую жизнь.
Т и м к а: Продолжаю дальше. Родился я в горах. Хозяина моего звали так же  Тимка. Он был строг, но справедлив. И было у него пятеро детей: все темноволосые и кудрявые, любил я их, а они меня. Жил вольно, никакого ошейника, шлейки, намордника, цепи и металлического штыря для привязи. Вобщем, никакой амуниции. Весь я был свободен.
Г е р ц о г: А откуда ты знаешь про инвентарь для дрессировки собак?
Т и м к а: Друзья рассказывали. А я ни разу не носил. Вставал рано, в пять, и пас овец да баранов, стадо короче. И ты знаешь, все время с одним бараном сталкивался, он постоянно хотел убежать. Что он только не делал! Даже ползал.
Г е р ц о г: Баран?!
Т и м к а: Да, но я с него свой зоркий глаз не сводил.
Ге р ц о г: А почему ты с ним не поговорил?
Т и м к а: Да, правил ты не знаешь, буду учить. Нельзя общаться с другими породами, ведь общение подразумевает дружбу, а как дружить с бараном, которого ты охраняешь и которого скоро зарежут. Вот и есть предательство. А как жить дальше после этого? Не достоин, значит, носить звание пса.
Г е р ц о г: Ты с бараном так и не поговорил?
Т и м к а: Поговорил.
Г е р ц о г: Это как?
Т и м к а: Однажды, когда я проснулся в своей конуре, увидел его. Я удивился, но виду не подал. А он мне и говорит: «Слушай, Тимка, а я тебе завидую, что ты пес». Я разозлился на его слова и ответил ему: «Неужели тебе не стыдно? Породу свою позоришь». А он опять за свое: «Ты вольный и сильный, а я нет, меня режут». И, представляешь, слезы на глазах.
Г е р ц о г: У барана?!
Т и м к а: И тогда я ему говорю: «Мы с тобой родня: животные, звери – называй, как хочешь. И не зря ты родился бараном, а я собакой. Мы – вольные. Наша мать – природа создала нас такими. Ты должен гордиться». А он мне: «Но я не хочу им быть. Хочу свободы!». А я спрашиваю: «И кто же тебе ее не дает?». А он: «Ты! Я не хочу умирать под ножом. Хочу умереть, как вольный баран». А я ему: «Ну, беги, я держать не буду». Как только я это сказал, в его глазах я увидел величайшую радость, и мне даже показалось, что он улыбнулся, и все. Мне, конечно, попало от хозяина, но дети меня защитили. И я опять стал хозяином сам себе.
Г е р ц о г: Интересно, а что с тем бараном стало?
Т и м к а: Известно, что.
Г е р ц о г: Ты думаешь…
Т и м к а: Да. А ты думаешь, что он живет до сих пор счастливо с волками?
Г е р ц о г (задумывается): А ты молодец, что отпустил его.
Т и м к а: Спасибо. Так, вот, зажил я опять своей собачьей жизнью. Но вскоре наступили страшные дни. На аул напали бандиты и украли у Тимки его двоих детей. Точно не знаю, что произошло, но их убили.
Г е р ц о г: Как это? Детей убили?! А разве это можно? Законы?!
Т и м к а: У людей нет собачьих законов. Я сомневаюсь, есть ли у них вообще законы! После похорон детей, хозяин поник. Я всегда был рядом, ни на шаг не отходил. И вот он мне однажды говорит: «Тимка, ты служил мне и моей семье хорошо. Я благодарен тебе. И поэтому отпускаю тебя, чтоб создал ты семью и не допускал моих ошибок. Беги». И я побежал. Очень долго бежал. Потом в войну между людьми попал. Это я не люблю вспоминать. Но кое-что расскажу. Бегу по полю, кровью пахнет, везде люди лежат. Остановился я, подошел, слушаю: дышит или нет. Так я к каждому подходил, лаял. Приходили люди в белом. Бегу дальше, смотрю: собака лежит. Я  к ней. Жив пес. Гавкаю, бегут. Смотрю, а пса не забирают. Тогда я завыл, заскулил. Ну, вообщем, убедил.
Г е р ц о г: Так ты Михалышу жизнь спас?
Т и м к а: Молодец, догадался. Значит, будешь жить собачьей жизнью.
Г е р ц о г: Если не ты…
Т и м к а: Слушай дальше. Так мы с Михалышем сдружились, естественно, когда он выздоровел. А потом мне нашли хозяина, хотели куда-то везти. А я тогда категорически сказал Михалышу, что не могу быть подневольным псом. Он, конечно, обиделся, но отпустил, то есть, устроил мне побег из лагеря, где мы жили.
Г е р ц о г: А в лагере на тебя поводок не надевали?
Т и м к а: Хотели, но я не позволил.
Г е р ц о г: Сильная ты личность, Тимка.
Т и м к а: А с Михалышем я встретился снова случайно, здесь в беседке. Тогда он мне рассказал, что стал, как я, вольным псом, так как хозяин уехал. Конечно, он был подавлен, но не растерялся и создал стаю. Вот и вся моя история.
Г е р ц о г: Ты многое пропустил.
Т и м к а: Тебе все равно еще рано знать, вот подрастешь, тогда другое дело. Сейчас для тебя главное – физическая форма и адаптация в стае.
Г е р ц ог: Тимка, а что самое главное?
Т и м к а: Самое главное то, что у нас, у псов, какими бы мы не были, нет понятия предательства, которое распространенно у людей. Мы выше всего ценим дружбу, а это собачья гордость и радость.
Г е р ц ог: Ты так все это рассказываешь, что я начинаю гордиться собой. Таким, какой я есть. Я счастлив!
Т и м к а: Молодец!
Г е р ц о г: А еще чуть не забыл. Ты исполнил наказ хозяина, завел семью?
Т и м к а: Да, ты, как и все щенки, слишком любопытен. Лучше спи.
Г е р ц о г: Но я не хочу.
Т и м к а: Тогда подумай, как ты будешь утром перед стаей речь толкать. А от меня отстань. Идем.
Тимка подходит к спящим собакам и ложится. Герцог удивленно 
смотрит на собак, затем ложится сзади.
Пять часов утра. Михалыш просыпается, подходит к спящему Тимке и
будит его.
М и х ал ы ш: Тимка, пойдем, есть дело.
Т и м к а: Доброе утро, Михалыш. У меня к тебе тоже.
М и х а л  ы ш:  Уверяю, у меня важнее дело. Поговорим.
Т и м к а: Ладно, как скажешь. Сделаем пробежку.
М и х а л ы ш: Конечно.
Михалыш с Тимкой уходят.
Просыпается Тапик, зевает. Подходит к пакету, нюхает. Обнаружив
чужой запах, начинает гавкать.
Т а п и к: У нас чужой!
Все гавкают
Б а р х а н: Тапик, в чем дело?
Т а п и к: Бархан, посмотри, кто рядом спит.
С е р ы й: Пусть спит, если уж твой лай его не разбудил. Тебе-то, что?
Т а п и к: Как, что?! Он ел курицу, которую вы добыли!
Б о с с (зевает): Значит, он был голоден.
Герцог встает, он немного напуган.
Г е р ц о г: Извините, я (оглядывается). А где Тимка?
Т а п и к: Ну, кто еще мог привести этого кудрявого к нам в стаю.
С е р ы й: Тапик, не будь занудой! (разглядывает Герцога, нюхает и виляет хвостом). Чудной, но ты мне нравишься. Серый – моя кличка.
Г е р ц о г: Герцог, но Тимка…
Т а п и к: Высоко взлетел (осматривает Герцога). Оно и видно, уши позволяют.
Б а р х ан: Иди лучше поешь, не приставай (подходит к Герцогу, нюхает). Бархан, очень приятно. Значит,  тебя Тимка  привел?
Г е р ц о г: Да. Он меня спас.
Т а п и к: Есть не буду. А Тимка вечно всех спасает, а вот детей своих знать не желает, тоже героя нашли!
Г е р ц о г: А у него есть дети?
Т а п и к: Наивный. Конечно, есть.
Б а р х а н: Все, достал (подбегает к Тапику и рычит). Иди сделай пробежку.
Т а п и к: Я закрываю пасть и остаюсь здесь. Идет?
Б а р х а н: Идет (подходит к Герцогу). Это Тапик, не обращай внимания. Он всегда такой.
Б о с с: Неуравновешенный (направляется к лазу). Меня Босс кличут (уходит).
Т а п и к: Иди, иди, чистокровный оболдуй (гавкает).
С е р ы й: Тапик, хватит. Своим лаем ты подтверждаешь слова Босса.
Т а п и к: Думаешь?
С е р ы й: Герцог, расскажи о себе.
Г е р ц о г: Ничего хорошего в моей прошлой жизни нет. Но я подружился с Тимкой, а теперь и с вами. Очень часто я видел вас в этой беседке, когда гулял с хозяином, но не решался подойти, боялся.
С е р ы й: Чего?
Б а р х а н: Подожди, Серый. Я так понимаю, что ты сбежал от хозяина? И он тебя ищет?
Г е р ц о г: Да. Я привязался к нему, но его жена постоянно била меня… Тимка помог мне сбежать.
Б а р х а  н: Хозяин, наверно, написал объявление с твоей  мордой.
С е р ы й: Возможно, кого-то подключили, ну, чтобы поиски шли быстрее.
Б а р х а н: Ты прав.
Г е р ц о г (испуганно): Так мне выходить на улицу, получается, нельзя.
С е р ы й: Получается, так. Но ты не переживай. Я побегу сейчас и все узнаю.
Б а р х а н: Точно, Серый, беги. Будь осторожен, только не как вчера (виляет хвостом и гавкает).
Серый убегает. Бархан подходит к пакету и начинает есть мясо.
Б а р х а н: Тапик, иди.
Тапик молчит.
Б а р х а н: Тогда, Герцог, ты хоть составишь мне компанию?
Г е р ц о г: Слушай, Бархан, а это все опасно? Ну, вот эти поиски? А если меня найдут?
Б а р х а н: Пока ты в нашей стае, тебя никто в обиду не даст.
Т а п и к: Таковы правила (встает и идет есть). Тебе еще предстоит жить настоящей собачьей жизнью. Ты станешь, как я.
Бархан вопросительно смотрит на Тапика.
Т а п и к: Я, например, тесно общаюсь и с людьми и с собаками.
Г е р ц о г: А это как? (подходит ближе и тоже начинает есть).
Б а р х а н: Это никак. Тебе это совершенно не нужно. Это позор.
Г е р ц о г: А вот Тимка говорит, что это предрассудок, а позор кроется в другом.
Т а п и к: Молодец, Тимка. Теперь-то я понимаю, за что я его люблю. Да. Не смотри ты на меня так, Бархан. Предрассудки.
Г е р ц о  г: Что-то мне не по себе (идет в угол и ложится).
Б а р х ан (Тапику): А куда делись Михалыш с Тимкой?
Т  а п и к: Я спал. Не знаю. Меня это настораживает немного. Может они на пробежке…, хотя пробежку мы делаем вместе. Наверно, что-то случилось. Конечно (вскакивает). Ты же с Михалышем погавкался, выскочка. Он устал и решил тебя перевести в стаю твоего дядьки – Лысого. Вот и все дела. Да и, наверняка, Тимку для этого взял, как переговорщика.
Б а р х а н: Думаешь?
Т а п и к: Спасибо, Бархан, было вкусно (ложится в свой угол и начинает умываться)
Мимо садика пробегают люди, кричат. Вбегает Серый и гавкает. Все
Встают.
С е р ы й: Никогда не видел столько народу, да еще со служебными собаками!
Г е р ц о г: Что?!
Бархан: Что?!
С е р ы й: С одним псом я поговорил. Ищут собаку, болеющую бешенством. Хотят поймать всех собак и отправить в приемник, но это еще не точная информация.
Б а р х а н: Какой пес? На нашей территории??!
С е р ы й: Странно, да? Пес покусал двоих людей.
Б а р х а н: Нужно всех предупредить.
С е р ы й: Все знают, кроме Михалыша и Тимки, их нигде нет. И Босса нет.
Бархан: Так…
С е р ы й: Погоди. Пес сказал, что из приемника редко выпускают. У нас есть день, чтобы поймать бешеного пса. Я думаю – это выход.
Б а р х а н: Да.
Т а п и к: Михалыш где?! Я без него никуда.
Б а р х а н: Слушайте меня. Наш долг – найти этого пса, потому что он находится на нашей территории.
С е р ы й: Верно!
Г е р ц о г: Я тоже так думаю.
С е р ы й : Герцог, хочу тебя обрадовать. Тебя никто не ищет! Твоей морды ни на одном объявлении нет.
Т а п и к: Везет щенкам.
Б а р х а н: Значит так, как только скроется день, мы выходим.
Т а п и к: Тоже мне, командир. Не мечтай. Сейчас Михалыш придет, и все будет по правилам.
С е р ы й: Закрой пасть! Все мы попали под угрозу!
Т а п и к: Я никуда не пойду.
С е р ы й: Что, останешься один на один с бешеным псом?
Г е р ц о г: Я с вами.
Т а п и к: Я тоже.

Действие II

Дорога в сквере. Бегут Михалыш и Тимка. Солнце то появляется, то уходит за тучу.

Т и м к а: Михалыш, что-то наша с тобой пробежка затянулась.
М и х а л ы ш: Ты голоден?
Т и м к а: Немного, но это ничего.
М и х а л ы ш: Ты по кому-нибудь скучаешь?
Михалыш вырывается вперед. Бегут минут пять молча.
Т и м к а: Михалыш, остановись.
М и х а л ы ш: Что?
Т и м к а: Я не щенок, со мной намеками не нужно говорить.
М и х а л ы ш (останавливается): Знаю, что не щенок, но ситуация слишком деликатная. Я не знаю, как вести себя, как сказать.
Т и м к а: Михалыш, я люблю, когда говорят прямо и с самого главного начинают.
М и х а  л ы ш: Хорошо. Слушай. Сейчас я задам вопрос, а ты на него сразу ответишь. Так легче будет вести разговор. Согласен?
Т и м к а: На все. Ты слишком серьезен.
М и х а л ы ш: Почему ты бросил своих щенят?
Т и м к а: Боюсь.
М  и х а  л ы  ш: Что?! Боишься?! Ты?!
Т и м к а: Это моя личная жизнь, собачья жизнь.
М и х а л ы ш  (садится): Хватит, Тимка, тебе…я все знаю о тебе, ты обо мне. Хватит вилять. Чего ты боишься? Вообще, я тебе не верю. Ты кавказец. Тебя не заставляют давать обет верности Девке. От тебя требуется одно: заботиться о своих щенках. Научить их всему тому, чему тебя учил отец.
Т и м к а: Знаю. Вырастить из них достойных псов, но я боюсь.
М и х а л ы ш: Закрой пасть! Не то мы подеремся (ходит, затем садится) Чего?
Т и м к а: Я боюсь, что привыкну к ним так сильно, что не смогу расстаться. И наступит время, когда какой-нибудь человек заберет, отнимет часть меня. Когда я это представляю (закрывает глаза), то очень боюсь, что не смогу больше защищать своих щенков.
М и х а л ы  ш: Не общаясь с ними, ты думаешь, что приносишь им пользу?
Т и м к а: Не знаю.
М и х а  л ы ш: Я удивлен твоей точкой зрения. Это что получается? Ты думаешь только о себе,…чтобы твоя совесть была спокойна и все. Да, теперь я понимаю, почему ты общаешься с детьми людей, никакой ответственности, но в процессе общения ты испытываешь те же чувства, что и с родными щенками. Так ты, оказывается, трусливый пес. А как же предрассудки?
Т и м к а: Думай, что хочешь. Я не изменю своего мнения.
М и х а л ы ш: А как же любовь?
Т и м к а: Девка ненавидит меня и, наверно, нашла достойного отца нашим щенкам. Она хорошая…, у нее всегда были ухажеры.
М и х а л ы ш: Но, ведь, ты же скучаешь по щенкам, значит, есть чувства…,а, вообще, ты дурак, и Девка дура потому, что она любит до сих пор такого прохвоста, как ты.
Т и м к а: Что?
М и х а л ы ш: А ничего… Приходила… Короче, встречались мы…
Т и м к а: Что-то я не понимаю. Ты и Девка…
М и х а л ы ш: Молчи, прохвост! Она сказала, что очень любит тебя…. Просила «Тимку» образумить. Видел я твоих щенков, обзавидовался.
Т и м к а: Да, хорошие.
М и х а л ы ш: Значит, навещаешь? Наверное, выслеживаешь. Да?
Тимка: Ну, что мне делать?
М и х а л ы ш: Будто бы и сам не знаешь. Иди к Девке, помирись с Семкой, а я рад буду принять в стаю ее и ваших щенят.
Т и м к а: Не смогу.
Михалыш зло смотрит на Тимку.
Т и м к а: Пока не могу. Вообще, у меня мечта есть. Уйти в горы или дальний лес и прожить там оставшуюся жизнь… с семьей и стаей.
М и х а л  ы ш: Хорошо бы, а то совсем забыли наших предков, близко к людям подошли и перестали быть свободными. Но ведь, изначальное наше предназначение состоит в чем?
Т и м к  а: Помогать ближним.
М и х а л ы ш: Точно.
Т и м к а: При общении с людьми притупляются собачьи чувства. Это я  о себе. Я стал труслив.
М и х а л  ы ш: Брось. Какими мы родились, такими и сдохнем, где бы мы не находились. Не место, а собака красит место. Так что твоя свобода – предрассудки. Ты, если захочешь, будешь свободен везде, несмотря ни на что. Да, что я тебе рассказываю, ты и сам все знаешь.
Т и м к а: Спасибо, Михалыш.
М и х а л ы ш: За что?
Т и м к а: За все.
М и х а л ы ш: Что это с тобой?
Т и м к а: Ты настоящий пес. Я очень горжусь, что зовусь твоим другом.
М и х а л ыш: Я сейчас расплачусь (гавкает). Появляется Босс.
Б о с с: Если бы не твой лай, Михалыш, никогда бы вас не нашёл.
М и х а л ы ш: А ты искал?
Б о с с: Ещё как, ты что, забыл про наш разговор?
Т и м к а: Что у тебя стряслось?
М и х а л ы ш: Не забыл.
Б о с с: Хозяин мой находится в лечебнице для сумасшедших. Прошу твоей помощи.
Т и м  к а: Я могу вам пригодиться?
Б о с с: Да.
М и х а  л ы ш: Толком расскажи.
Б о с с: Здесь через сквер есть больница. В ней находится мой хозяин. Я знаю, что ему там не нравится. Я разговаривал с кошкой Матильдой, живущей в его палате, так она говорит, что ему дают плохие лекарства. Это она опре¬делила по запаху. Хозяин отказывается их пить, а они насильно открывают ему рот..., ну короче, как нам дают противные таблетки. Нужно выручать.
Т и м к а: Конечно, нужно. Тем более, сказала Матильда.
М и х а л ы ш: А ты откуда её знаешь?
Т и м  к а: Ты лучше спроси, кого я не знаю.
Б о с с: Матильда говорит, что их выводят погулять в сквер…сегодня он будет. Вы поможете?
Т и м к а: Как-то не привычно видеть тебя таким оживленным. Извини.
Б о с с: Ладно…Ничего. Привыкай. Таким я буду всегда.
Слышится лай Сёмки.
М и х а л ы ш: Подождите. Пойду поздороваюсь (убегает).
Б о с с:А ты тут по личному?
Т и м к a: Дa.
Б о с с: Счастливый ты, Тимка.
Т и м к а: Как все, как ты, как Михалыш.
Б о с с: Это как?
Т и м к а: А все счастливые не замечают своего счастья. Поэтому и не-счастливы. Всё просто. Ты живёшь – счастье. Ты пёс – счастье, щенки – счастье, а ты слеп, поэтому и несчастен. Но мало видеть, надо ещё и чувствовать.
Б о с с: Умный ты, Тимка.
Т и м к а: Не совсем, вообщем, как и все.
Б о с с: Всегда хотел поговорить с тобой просто так. Ни о чём. Узнать наше отличие. Ведь, ты сильный и уверенный пёс, а я нет, но бывают моменты, когда я горжусь самим собой.
Т и м к а: Значит,  ты умеешь быть счастливым и не зря носишь свою породу.
Борешься за жизнь своего хозяина, не забыл. А я  лица его не помню.
Б о с с: Давно, наверно, было.
Т и м к а: Нет, не из-за этого. Ты же знаешь, я был пастухом. Мой хозяин, соответственно, резал их, овец и баранов, которых я пас. Знаешь, я никогда не ел баранину, но знаю, как она пахнет. Буду подыхать, но не трону мясо барана. Так устроен. Что-то во мне произошло тогда.
Б о с с: Знаешь, жить с людьми  трудно. Их законы мне не понятны. Вот мой хозяин, у него много родни – это же счастье, твоя кровь течёт в них, но, тем не менее, они ссорились, не понятно, что делали. В итоге мой хо-зяин оказался в сумасшедшем доме. Не понимаю, почему.
Т и м к а: И никогда не поймешь. Мы по-другому устроены. У нас совершенно иные понятия, чем у них. Так что, не ломай голову.
Б о с с: Ты прав.
Т и м к а: По правде сказать, ты привлекал моё внимание, но приставать к тебе, как к другим, я не мог. Ты пережил какую-то трагедию, а разговор по душам я вести был не в состоянии.
Б о с с: А теперь?
Т и м к а: Теперь, как видишь, поговорил с Михалышем по-собачьи, и всё стало на свое место. Что бы я без него делал?
Б о с с: Но ты же, как-то жил раньше.
Т и м к а: Наверно, это судьба такая.
Б о с с: Тимка, ты веришь в судьбу?
Т и м к а: Да, верю. Верю, что на каждого из нас возложена миссия..., что мы не зря топчем землю нашу. Иногда я что-то предчувствую.
Б о с с: Например.
Т и м к а: Когда рожала Девка, я был со своим новым хозяином на задании. Моё сердце стучало почти не слышно, а глаза слезились. Я был, как в тумане, плохо соображал. Хозяин что-то хотел от меня, но я не мог понять, потому что думал о Девке. Мне так хотелось быть с ней в этот момент. По-няв, что что-то не так, меня отвели в помещение, а я сбежал, не понимая почему. А потом все стало ясно. Она родила мне щенят.
Б о с с: Молодец! Интересно, а я смог бы?
Т и м к а: А почему нет?! Ты не тот вопрос задаёшь... Почему ты до сих пор один?
Б о с с: Знаешь, моя голова забита мыслями о хозяине, я не могу больше ни о чём думать. Конечно, у меня были, но…
Т и м к а: Это серьёзно. Я знал таких псов, которые подыхали от тоски по хозяину. Ужасное зрелище..., я думал такое будет и с Михалышем, но нет. Он держится.
Б о с с: Ты, наверное, помогаешь ему, да?
Т и м к а: Было. Ты, кстати, тоже молодец!
Появляется Михалыш.
М и х а л ы ш: Чтой-то вы комплиментами разбрасываетесь?
Т и м к а: Да так. Как он?
М и х а л ы ш: Нормально. На нашей территории находится бешеный пёс.
Б о с с: Что?!
М и х а л ы ш: Его ищут люди. Наши все знают.
Т и м к а: Опять приёмник?
М и х а л ы ш: Нет. Не должно до этого дойти.
Т и м к а: Михалыш, кто же это может быть?
М и х а л ы ш: Чужак.
Б о с с: Возможно, нужна наша помощь. Давайте вернёмся.
М и х а л  ы ш: Нет, там Бархан, Тапик и Серый, они справятся. У нас по-сложнее задача.
Т и м к а: И Герцог.
М и х а л ы ш: Кто?
Т и м к а: Хотел с тобой поговорить, но не успел. Я пришёл сегодня ночью не один, а с другом.
М и х а л ы ш: Порода?
Т и м к а: Эрдельтерьер. Славный пёс, с хозяином, вернее, с хозяйкой не ла-ды. Ну я и помог  ему сбежать... Возьмешь в стаю?
Б о с с: Чистокровный?
Т и м к а: Как ты.
Б о с с: Кудрявый он.
М и х а л ы ш: А ты, Тимка, что не чистокровный?
Т и м к а: Предрассудки, Михалыш. Меня никогда не волновало, какой породы пёс, был бы хорошим псом.
        Михалыш задумывается.
Т и м к а: Думаешь, кто проник на нашу территорию? Или догадываешься? А? Мельхиор?
М и х а л ы ш: А ты так не считаешь?
Б о с с: Может мне отойти?
Т и м к а: Предрассудки. Избавься от них.
М и х а л ы ш: Стой, раз стоишь (садится).
Т и м к а: Метеор или Мельхиор. А всё любовь! Чтo с собаками делает, и я  тоже убит ею, без нее никак.
Б о с с: Раз уж я здесь стою, то расскажите мне всё, чтоб я понял и не строил нелепые догадки.
М и х а л ы ш: Будь добр, Тимка, расскажи ты (отходит и ложится под скамейку).
Т и м к а: Ладно. Когда была война между людьми, наш Михалыш подружился с полукровным ротвейлером-дворнягой, младше него, но как две капли похожего на командира. Сдружились. Я немного ревновал, по-дружески, но сделать ничего не мог... ладно про меня пропустим. Звали нашего двойника  Метеор. Превосходный боец. За это ему почёт и уважение, но не гоже псу влюбляться в прекрасную мадам Колли – это порода выведена в Шотландии, где использует¬ся для пастьбы..., как я. Звали её Мальвина. Оставшись без разумной головы, Метеор делает глупости. А его  друг, наш командир, пытается разо¬браться, в чём дело... Слышит рассказ о великой собачьей любви со стороны врага. Тогда Михалыш растерялся, не знал, что и посоветовать. И вот однажды Метеор просит Михалыша позаботиться о сыне, который жил неподалёку… А с матерью щенка у них была мимолётная связь. Ну ни любви, ничего, кроме одного щенка. Михалыш соглашается, не дослушав до конца. А он был следующим: Метеор бросал своих и переходил к чужим. Вот такая любовь.
Б о с с: И что? Не пойму всё равно.
Т и м к а: Сейчас поймешь. Одна маленькая деталь. Щенка Метеора или, как его теперь зовут Мельхиора,  кличут Барханом.
Б о с с: Наш Бархан?
Т и м к а: Да.
Б о с с: Понятно, почему между Барханом и Михалышем произошла стычка.
Т и м к а: Какая стычка, когда?
Б о с с: Сегодня ночью.
Т и м к а: А почему ты мне не сказал об этом, Михалыш?
М и х а л ы ш: А что это меняет?
Т и м  к а: Возможно, это меняет всё. Если Бархан встречался, или..., ну если
Мельхиор  думал переманить сына на свою сторону?
М и х а л ы ш: Невозможно. Он просил меня о том,  чтобы из его сына я сделал настоящего пса.
Т и м к а: И, что, я не улавливаю смысл.
М и х а л ы ш: Нет! Если бы Мельхиор появился, то первым делом он пришёл бы ко мне.            
Т и м к а: Он болен бешенством!? И  его последняя воля  – увидеть, кого  ты  сделал из его щенка.               
М и х а л ы ш: Сейчас я задам тебе глупый вопрос, а ты, будь добр, ответь на него. Ты знаешь, что такое собачья дружба?
Т и м к а: Знаю, в нeй нет поправок, только дружба. Значит, закрыли эту те-му разговора раз и навсегда.
М и х а л ы ш: Точно, а то мы не о том думаем. Сейчас предстоит работа. Так, вижу я вон там кусты, пойдёмте.
Идут гуськом к кустам.
Т и м к а: Здесь...
М и х а л ы ш: Какого роста твой хозяин?
Б о с с: Высокого..., худой и глаза грустные.
М и х а л ы ш: Понятно.
Т и м к а: С ним, наверное, будут люди. Но, думаю, мы справимся, если сработаем чётко.
Б о с с: А, что мне делать?
М и х а л ы ш: Твоя задача – добиться того, чтобы хозяин  побежал за тобой. А мы с Тимкой постараемся, чтобы не было погони за ва¬ми.
Т и м к а (Боссу): Куда побежишь?
Б о с с: К пруду.
М и х а л ы ш: Разумно. А мы побежим к своим, как только сделаем свою ра¬боту. Ты тоже прибегай, нам нужно во всём разобраться.
Б о с с: Хорошо.
Т и м к а: Не хорошо, а прекрасно. Всё у нас получится, нужно только за-хотеть.
М и х а л ы ш: А ты говоришь трус. Эх, псина.
Т и м к а: Не спорю.
М и х а л ы ш: А ты к Девке обязательно сходи.
Т и м к а: Только простила бы. Остальное свяжется.
М и х а л ы ш: Умён.
Б о с с: Тимка, ведь, кто много знает, тому легче живётся.
Т и м к а: Должно легче, но так не всегда бывает. Вот, например, братья наши старшие – люди. Умные очень. С этим никто не спорит, но проблема в том, что они свой ум используют против себя самих...
Б о с с: Как?
М и х а л ы ш: Да, Босс, много вопросов задаешь. Результат не правильного воспитания. Но и признак начала твоего развития.
Б о с с: Я с ума с вами сойду(виляет хвостом).
Т и м к а: Михалыш, чётко это ты..., прямо в цель, а главное коротко.
Б о с с: Тимка, ответь. Интересно же.
Т и м к а: Отвечаю: война. Это надо же додуматься до такой глупости. Уби-вать себе подобных! А считаются разумнейшими существами! Ну вот смотри: два пса спорят, кто сильнее. Не договорившись, что они делают?
Б о с с: Устраивают бой. Один на один.
Т и м к а: Растёшь. А люди в такой ситуации ведут войны, убивая себе подоб¬ных сотнями, а то и тысячами.
Б о с с: Глупость какая..., чушь.       
Т и м к а: Да и, к тому же, ещё страдаем мы – младшие братья. Теперь понял? Ты пря¬мо, как Герцог.
Босс рычит.
Т и м к а: Я имею ввиду, растёшь. Да, вообще, все вы породистые немного того.
Б о с с: Чего? А сам то ты, кто?
Т и м к а: Я кавказец, но моя порода вольная, не иностранная.
М и х а л ы ш: Ты, что?
Т и м к а: Нет, Михальш, но, ты, пойми, что разница есть. Босс, ты будешь это отрицать?
Б о с с: Я родился здесь.
М и х а л ы ш: Тимка, тебя что прорвало? Героем себя возомнил??! Ты начинаешь уподобляться людям.               
Т и м к а: Правильно, а ты бы спросил, почему я стал таким. И тогда я бы ответил, что мы живём среди них и перенимаем друг от друга кое-какие качес¬тва. И ни в какой лес к своим предкам мы не убежим, потому что судьба со¬бачья состоит в том, чтобы идти с человеком бок о бок.
М и х а л ы ш: Согласен.
Б о с с: И я тоже...согласен. Теперь всё понятно.
Т и м к а: Я же говорю: Герцог. Вы-ли-тый.
М и х а л ы ш: Тимка,  новому псу, Герцогу, нужна другая кличка.
Т и м к а: Я уже говорил с ним. Он согласен. Только какая?
Б о с с: Горец.
Т и м к а: Почему?
Б о с с: Глупый вопрос, Тимка. Почему, почему, по созвучию. Тебя, что задевает, то, что иностранного пса, выходца  из Англии, назовут кавказским именем?
Т и м к а: Нет, просто ностальгия. Вообще, я люблю псов, какими и откуда вы¬ходцами они бы не были. Всех!
Б о с с: Тимка, вопрос. А смогут ли когда-нибудь люди понять собак... вернее понять, о  чём мы разговариваем, наш язык?
Т и м к а: Они нас понимают, немного. Глаза собак могут сказать о многом, если в них заглянуть. Возлагая на нас большие надежды, они в нас не верят. А мы верим им во всём. Человек – личность переменчивая ..., а мы не такие. В этом наше маленькое различие. Они никогда не поймут нас, потому что мы младшие. Во всём этом таится большой смысл.
Б о с с: Какой?
Т и м к а: Смысл жизни. Нашей прекрасной собачьей жизни.
М и х а л ы ш: Верно (вглядывается вдаль). Идут. Значит так. Тимка, ты идёшь первым.
Т и м к а: Есть! (уходит).
М и х а л ы ш: Этo он?
Б о с с: Да.
М и х а л ы ш: Ты идёшь последним. Понял?
Б о с с: Да.
М и х а л ы ш: Всё. Тимка, беги!
Человек прогуливается с сопровождением. Тимка валит охранника. Выбегает Босс. Михалыш страхует Тимку, гавкая на зевак. Босс с хозяином убегают. Затем Михалыш и Тимка бегут. Добегая до двора, отдыхают.
Т и м к а: Да, тряхнули стариной.
М и х а л ы ш: Это точно (гавкает). Знаешь, я вдруг вспомнил всё, что, было… Нет, вернее, ощутил, как тогда. Это незабываемое чувство. Я  думал, что  уже никогда его не испытаю, а тут...
Т и м к а: Что хотим, то и получаем (гавкает).
М и х а л ы ш: Тимка.
Т и м к а: Что?
М и х а л ы ш: С тех пор мы постарели.
Т и м к а: Естественно, Михалыш. Вот если бы мы помолодели – было бы не¬естественно.
М и х а л ы ш: Я не о том. Я о состоянии. Вот сейчас я чувствую себя таким молодым. Но я стар.
Т и м к а: Старости, как таковой, не бывает. Почему все стареют. Изнашиваясь  внешне, мы не нужны. Не верят, что мы можем с чем-нибудь справиться. Но стоит кому-то поверить в нас… Вот Босс, попросил помощи у стариков. Итог отпадный.
М и х а л ы ш: Тимка, ты от кого этих слов набрался? Давно хочу тебя спросить.
Т и м к а: От детей. Так вот, старость нельзя победить, так как она не видна. Старость это...
М и х  а л  ы ш: Предрассудки?
Т и м к а: Нет. Она – это мы. Старость приходит не в конце жизни, она может придти и в расцвете лет. Хотя, я ошибся, не правильно сказал. Старость живёт в нас, только её называют по-другому – лень. Самый тяжёлый порок нашего мира. Знаешь такую фразу: «Не позволяй душе лениться». То есть не думай, что тебя в этой жизни ничего не ждёт. Сломаешься.
М и х а л ы ш: Как же правильно ты говоришь.
Т  и  м к а: Не знаю, может, я где-то и ошибаюсь. Но я говорю, как живу.
М и х а л ы ш: Пёс.
Т и м к а: Есть!               
Действие III

Сумерки. В беседку вбегают: Бархан, Тапик, Серый,  Герцог.
Б а р х а н: Никаких следов.
Т а п и к: А ты слышал, что сказала старая собака: это местный.
С е р ы й : Нет, это чужак, который хорошо заметает следы. Но для чего?
Г е р ц о г: А может, это чей-нибудь давний знакомый?
Б а р х а н: Может, Михалыша? Серый, ты ничего не слышал?
С е р ы й: Дед..., я слышал одну историю сослуживца о псе, который перешёл во вражеский отряд…, ну у людей…, из-за сильной любви к иностранке. Но он не предавал своих.
Б а р х а н:  Это как? Ушёл к чужим, значит предал.
С е р ы й: А он не служил. Просто жил.
Г е р ц о г: Сложная ситуация.
Появляются Тимка с Михалышем.
Т и м к а: Салют, псы!
В с е: Где вы были?!!
С е р ы й: Мы уже стали беспокоиться!
Т и м к а: Внучёк, ты позоришь своего деда этим восклицанием. Михалыш, тебя собственная стая записала в отряд старых и немощных.
С е р ы й: Нет, мы просто волновались.
Б а р х а н: У нас ЧП.
М и х а л ы ш: Мы знаем. Кто за старшего был?
Б а р х а н: Я.
М и х а л ы ш: Докладывай (садится).
Б а р х а н: Эту новость принёс Серый, когда бегал узнать, не разыскивает ли Герцога хозяин. Кстати, Герцог...
М и х а л ы ш: Знаю. Продолжай дальше, Бархан.
Б а р х a н: Cepый передал разговор со служебными собаками... Двух людей покусал бешеный пес. Его следов не обнаружено.
Т и м к а: Профи.
М и х а л ы ш: Я даже не представляю, кто это?
Т а п и к: Как будто,  у тебя мало врагов, Михалыш. Ты как с луны свалишься               
(чешет за ухом). Где мы только не лазили: все помойки, подвалы. Его, вообще,  наверное, никогда и не было. Вот кому-то покажется, а псы страдают.
М и х а л ы ш: Если он прячется, да к тому же болен..., не могу понять, почему.
Т и м к а: У больного нет обычной логики, у него она своя, больная. Кстати,  есть охота.
Т а п и к: Хорошая новость, нам пожрать кто-то принёс.
Б а р х а н : А я и не заметил.
С е р ы й: Может отрава?
Михалыш подходит и нюхает кости.
М и х а л ы ш: Нет. Можно.
Т а п и к: На Михалыша можно положиться. Все дружно едят.
М и х а л ы ш: А о какой сложной ситуации ты говорил, Герцог? (Герцог давится). Я много слышал про тебя, и ты мне уже понравился, а Босс даже для тебя новую кличку придумал.
Т а п и к: Ну и дела! Я что-то не слышал... новые правила приёма в стаю?
М и х а л ы ш: Герцог, ты породнился с Тимкой.
Г е р ц о г: Это как?
Т и м к а: Псы! Среди нас новенький и кличут его Горец.
Б а р х а н: Поздравляю! Горец!
Т и м к а: Породнили.
Все дружно лают.
Г о р е ц: Очень горд. И тем, что в стаю приняли, и что имя вольное дали.
Т а п и к: Ай-да, молодец!
М и х а л ы ш: Расскажи, о чём с псами разговаривал.
Г о р е ц: Я слышал рассказ Серого про вашего друга.
М и х а л ы ш: Какого? У меня их раньше много было.
Г о р е ц: Ну, про того, который влюбился и ушёл... за границу.
Т и м к а : Вот те раз!
Г о р е ц: Бархан сказал, что это предательство, а Серый сказал, что он не служил другим, а просто жил..., короче, строил свою личную жизнь. Как понять эту ситуацию? Кто прав, Бархан или Серый?
 Молчание.
Т и м к а: А ты как думаешь?
Г о р е ц: Я думаю, что он не предатель.
М и х а л ы ш: Почему?
Г о р е ц: Потому, что любовь – великая сила, от этого чувства исходит только добро.
Т а п и к: Как кратко, возможно, даже и точно. Твоя замена, Тимка, Горец.
 Михалыш смотрит на Бархана.
М и х а л ы ш: А ты, почему так думаешь? Что он предатель?
Б а р х а н: Он предатель...
Т и м к а: Пока я жив, запомните одну фразу, с ней вам станет жить легче: «Не суди, да не судим будешь».
С е р ы й: А кто это сказал?
Т и м к  а: Это не важно.
Т а п и к: Важно, что это правда. Я уже выучил.
М и х а л ы ш: Молодец Бархан, справился с обязанностями командира на «отлично».
Т а п и к: Рождённый ползать, летать не может.
Т и м к а: Ты невпопад.
Т а п и к: А как красиво.
Б а р х а н: Михалыш, я был не прав.
М и х а л ы ш: Пойдём поговорим, Бархан.
Б а р х а н: Если ты хочешь рассказать о моём отце, то пусть услышат все. Не только меня это интересует.
М и х а л ы ш: Хорошо.
Т а п и к: Ты, Бархан, правильно заметил – мы живём в стае, а это делает нас очень близкими.
Все ложатся рядом.
М и х а л ы ш: Твой отец – отличный пёс, разве ты когда-нибудь сомневался?
Т и м к а: Да, только что.
Б а р х а н: Что? Я тебя не понимаю.
М и х а л ы ш: История,  рассказанная Серым, история твоего отца. И никако¬го предательства нет.
С е р ы й: Дед, раз нет предательства, то почему пёс не общается со своим щенком?
М и х а л ы ш: Понимаешь, Серый, Метеор был очень счастлив с Мальвиной. У них была большая любовь. Такая большая, что он бросил всё и ушёл, но не забыл. Метеор взял с меня слово, что из его щенка я выращу настоя¬щего пса. И добавил, что больше не будет служить людям, а будет жить со¬бачьей жизнью.
Б а р х а н: Но почему он не общается со мной?
Т и м к а: Бархан, ему стыдно. Уж такой характер у него упрямый. Любовь –сила, с которой никому не справиться, а если пытаться бороться...всё бесполезно.
Т а п и к: По себе знаешь?
Т и м к а: Да.
Б а р х а н: Я очень хочу его увидеть. И даже, если бы всё было по-другому...,
но не так, как ты рассказал, Михалыш. Моё мнение не поменялось.
Т и м к а: Естественно, это  потому, что ты пёс, как и твой отец.
С е р ы й: Все мы псы.
Т и м к а: Надо же! Как верно подмечено.
М и х а л ы ш: Ты встретишься с ним. Но перед этим ты должен кое-что сде-лать.
Б а р х а н: Что?
Т а п и к: Кличку поменять. За границей другие правила?
Т и м к а: Тапик, и что у тебя за кличка «Тапик». Не пойму, что она символизирует?
С е р ы й: Это ласковая, добрая кличка.
Т а п и к: Именно.
С е р ы й: Кличка должна характеризовать пса. Разве ты ласковый и добрый?
Т а п и к: Ты хочешь сказать, что я злой и безжалостный?
Т и м к а: Нет, но тебя назвали люди, которые тебя не «раскусили», то есть, об¬щаясь с людьми, ты меняешься... как же это называется?
Г о р е ц: Двуличность.
Т и м к а: Точно!
М и х а л ы ш: Тимка, ты перегибаешь палку.
Т и м к а: Ни в коем случае. Ведь,  в его поведении нет ничего плохого.
М и х а л ы ш: Раз нет, тогда я попрошу внимания всех.
Все встают. В центре стоит Михалыш.
М и х а л ы ш: Псы! Хочу представить всем моего приемника.
Т а п и к: Неужели есть такой пёс, который годится тебе в подмётки? Ты у нас легенда, Михалыш!
М и х а л ы  ш: Да, Тапик, есть. Я до последнего момента сомневался, но теперь я уверен в правильности своего выбора. У нас есть отсутствующий –  Босс, но он не обидится.
Т а п и к: Он и слова не скажет. Вот на кого стоит обратить внимание. Стран¬ный пёс.
М и х а л ы ш: С ним мы с Тимкой разобрались. Тапик, не переживай. Но вернём¬ся. Своим приемником я объявляю пса...
Т а п и к: У Тимки, что, настала вторая молодость?
Все гавкают и виляют хвостами.               
M и х а л ы ш: Тимка молодец, и его авторитет не упадет. Мне нужен молодой, следовательно, не очень опытный, но способный пёс, который себя уже проявил. Этот пёс - Бархан!
Все гавкают.
Б а р х а н: Спасибо, Михалыш, я не подведу.
С е р ы й: Бархан,  я очень рад за тебя. Ты, действительно, этого достоин.
Т а п и к: Поздравляю (подходит к Михалышу). А как же Серый, наша надежда и опора?
М и х а л  ы ш: Он ещё молод. Я не вижу, чтобы он определился.
Т а п и к: Не видишь. Он смел. В нём есть все твои качества, а это главное. Его собачьи качества. А, что мы знаем про Бархана, про его наследственность?
М и х а л ы ш: Метеор – один из лучших псов.   
Т а п и к: Не сомневаюсь, но он может точно так же, как его отец влюбиться и бросить стаю. В этом будешь виноват ты, потому что дал Бархану такой шанс.
М и х а л ы ш: Неужели ты не думаешь, что и Серый может влюбиться... Это же самое может случиться и со мной, и с тобой, со всеми...
Т а п и к: Я не хотел при всех говорить, но я против того, чтобы Бархан был нашим вожаком. Лучше бы ты повременил.
М и х а л  ы ш: Конечно, я бы повременил, но это не разумно. Я не молод, а в этой жизни нужно успевать всё делать вовремя. Если со мной что-нибудь случится, Бархан...
Т а п и к: Подожди, Михалыш. Ты что?! Неужели тебя укусил бешеный пёс?! Но, когда?!
М и х а л ы ш: Тапик, спокойно. Рано или поздно это произойдёт, и в этом нет ничего необычного.
Т и м к а (подходит): Вы о чём?
Т а п и к: Михалыш на покой собирается
Т и м к а: Хочешь отлынуть от забот, хлопот? Не выйдет. И раз ты ещё жив, то, значит, мы ещё не всё сделали на этой земле.
Т а п и к: Вот, никогда не слышал точной формулировки собачьего долга.
Т и м к а: Элементарно.
М и х а л ы ш: Дай, я скажу. Собачий долг – быть преданным своему хозяину, быть ему настоящим другом. Собачья жизнь связанна с человеческой тесно.
Т и м к а: Собака – друг человека. Звучит, потому что есть смысл. А вот человек – друг собаки, не звучит, так как нет смысла. Мы всегда помогаем ему, если можем, а  он...
Т а п и к: Теперь понял.
М и х а л ы ш: Что, понял?
Т а п и к: Всё.
Т и м к а: Всё гениальное просто. Что-то пить хочется, может, пойдём?
М и х а л ы ш: Да, не помешало бы.
Т а п и к: Что-то вы какие-то резвые стали.
М и х а л ы ш: А то! Вот я приемником обзавёлся, а Тимка – семьёй.
Т а п и к: Да ты что???! Рассказывай!
Т и м к а: Молодежь, мы на прогулку. Пить охота. Бархан, как всегда, за старшего.
Б а р х а н: Есть!
Уходят Михалыш, Тимка и Тапик.
Г о р е ц: Мне так понравилась моя новая кличка. Вообще, мне всё здесь нравится. Не знаю почему, но я горжусь собой и одновременно «выпадаю в осадок»,  думая: а что было,  если бы я не встретил Тимку? Ужас охватывает.
Б а р х а н: Не забивай свою собачью голову ерундой.
С е р ы й: Да. Что суждено, того не миновать. Хотя...всё можно изменить, если очень захотеть, так говорит Тимка. Противоречие.
Б а р х а н: А я очень сильно хочу увидеть своего отца.
С е р ы й: И я тоже. Очень
Б а р х а н (смотрит на Серого): Почему?
С е р ы й: Он настоящий пёс... и,  знаешь, я очень горд, что у меня есть та-кой друг, как ты.
Б а р х а н: Признаюсь честно. Когда я пришёл в стаю и узнал, что Серый внук Михалыша, то сразу записал его в свои враги.
Г о р е ц: Этo получается, не зная пса, ты возненавидел его за то, что он внук Михалыша. Глупо.
Б а р х а н: Я не возненавидел, а испытывал неприязнь. Знаю, что это глупо, но что поделаешь, уже ничего не изменить.
С е р ы й: Зачем менять? Когда и так всё хорошо!
Г о р е ц: Да. Но не надо забывать о бешеном псе.
Б а р х а н: Может, это мой отец? Он решил попрощаться, так как умирает, но всё ещё не может пересилить себя.
С е р ы й: Возможно ли это?
Б а р х а н: Выходит, что так(садится).
Все молчат. Начинается гроза. Тишину нарушают Михалыш, Тимка и Тапик.
Т и м к а: Да, это подтверждает мои слова.
Т а п и к: Что Михалыш сильно захочет, то и сбывается (отряхивается).
М и х а л ы ш: Да, великая моя жажда (смотрит на луну). А, что наша моло-дежь такая задумчивая?               
Б а р х а н: Михалыш, а, что, если бешеный пёс – мой отец?
М и х а л ы ш: Я тоже думал об этом. Точно не могу знать, пока всё не про-яснится. А тебе не советую голову забивать.
Т и м к а: Но отрицать этого тоже нельзя, так как пёс необычный. Если он
так заметает следы, что его никто не может найти. Думаю, наши поиски ни к чему не приведут, если он только сам не придёт.
Шум. Слышится собачье дыхание.
Т а п и к: Неужели он?!
Показывается Босс.
Т и м к а: Это наш Босс.
Б о с с: Привет.
М и х а л ы ш: Что не радостен? Что-то не так?
Б ос с: Нет. Спаси6о (подходит к Михалышу). Выйди, тебя ждут в шалаше.
Михалыш встаёт и идёт к лазу.
Б а р х а н: Куда?
С е р ы й: Дед!
М и х а л ы ш: Всё нормально.
Т и м к a: Мне как?
М и х а л ы ш: Оставайся здесь.
Михалыш выходит и бежит к шалашу, где сидит дворняга.
Г р и ш к а: Здравствуй, Михалыш.
М и х а л ы ш: Гришка, ты?
Г р и ш к а: Я так и знал, что ты меня не узнаешь.
Подходят друг к другу и обнюхиваются.
М и х а л ы ш: Так это ты бешеный пёс?
Г р и ш к а: Прости, что на твоей территории. Я очень болен, приступы одо-лели. Что ты смотришь и молчишь??! Неужели нечего сказать своему щенку?
М и х а л ы ш: Нахлынули воспоминания (садится рядом). Как же ты выжил после взрыва?
Г р и ш к а: Один человек спас. Долгая история.
М и х а л ы ш: А заболел как?
Г р и ш к а: Просто. Пес укусил. И вот я опять почувствовал то, что тогда, когда чуть не умер, если бы не хозяин. А сейчас никто не может мне по-мочь. И я, пап, к тебе пришёл, чтоб ты похоронил меня по-собачьи. Не хочу, чтоб это хозяин сделал... хочу у своих, не откажешь?
М и х а л ы ш: На тебе ошейник. Служил?
Г р и ш к а: Верой и правдой. Можешь мной гордиться.
М и х а л ы ш: Я всегда тобой гордился и твоим щенком. Ты его так и не увидел.
Г р и ш к а: Один только выжил, остальные сдохли?
М и х а л ы ш: Некому было сдыхать. Один родился, Серым кличут. Твоя копия, может взглянешь?
Г р и ш к а: Нет. Увижу – жить захочу. А мне последняя ночь осталась (ложится). Серый, родной. Я ведь спокойно покидаю эту жизнь. Собачий долг исполнил. С братом попрощался.
М и х а л ы ш: Как он?
Г р и ш к а: Дёмка – пёс вольный, еле отыскал. Ни к какой стае не примкнул. Так, неизвестно для чего живёт. Знаешь, что он мне на прощание сказал.
М и х а л ы ш: Что?
Г р и ш к а: «Не горюй брат, там нас ждёт вечность. Ещё увидимся. Не про-щаюсь». – И ушёл.
М и х а л ы ш: Да, каким он был, таким и остался. А тобой я горжусь, сынок,
Ты – настоящий пес.
Г р и ш к а: Как ты, отец.
М и х а л ы ш: Почему-то я тешил себя надеждой, что ты жив...В какой раз подтверждаются слова Тимки.
Г р и ш к а: Если нельзя, но очень хочется, то можно. Как он?
М и х а л ы ш: Лучше всех, как обычно. Уверен, он сейчас прибежит.
Г р и ш к а: Беспокоится. Ты отец – счастливый пёс. Ты был другом человека и пса одновременно. А вот во мне притупились собачьи повадки. Я всё больше стремлюсь к одиночеству, устал. У меня нет друзей, только люди, но они на дружбу не способны, потому что не могут понять нас. Понять такую простую собачью жизнь. Для них дружба – подчинение одного другому, для нас – равенство.
М и х а л ы ш: Может, поэтому она и простая, жизнь наша.
Г р и ш к а: Отец похорони меня...               
М и х а л ы ш: Ты устал от жизни, но не от собачьей.
Г р и ш к а: Знаю. Но уже ничего не поделаешь… , да я и не хочу. Столько раз спасал я жизни других... я не зря жил, впрочем, как и ты.
М и х а л ы ш: Знаешь, Серый часто просит рассказать о тебе. И всё время я рассказываю ему одно и тоже, и каждый раз его глаза светятся (смотрит вдаль). Один раз он сказал, что по моим рассказам он знает тебя. Серый тоскует о том, что у него нет отца. Нет, он об этом не говорит, я вижу его глаза.
Г р и ш к а: Уверен, что ты заменил меня и не жалею, а, наоборот, я знал, что рядом с тобой вырастит достойный пёс.
М и х а л ы ш: А я сегодня приемника, будущего вожака стаи, объявил. Это Бархан, щенок Метеора.
Г р и ш к а: Мельхиор. Я как-то за границей был, видел его. Кстати, это я от него узнал, что у тебя стая..., а ты, что, о смерти подумываешь?
М и х а л ы ш: Время пришло, думаю... Псы не должны хоронить своих щен-ков.
Г р и ш к а: Согласен, но не тебе решать. Ты лучше Дёмку найди и уму разуму научи. Ведь, погибнет пёс. Нельзя в этой жизни одному, ни человеку, ни собаке.
М и х а л ы ш: Конечно, с ним я разберусь. Будь уверен.
Г р и ш к а: В тебе я всегда уверен, отец. Я люблю тебя.
Нюхают друг друга. Слышится приближающийся лай Тимки. Михалыш и Гришка начинают гавкать.
Действие IV

Прошел месяц. Псы из беседки перебрались в шалаш. Вечер.      Михалыш и Тимка сидят возле шалаша.   
Т и м к а: Да, Бархана и Серого ждет собачья жизнь, идти бок о бок с человеком.
М и х а л ы ш: Да.
Т и м к а: Знаешь, меня не оставляет мысль: уйти в лес, где нет людей, где только звери. И пожить этой звериной жизнью.
М и х а л ы ш: В тебе говорит зов предков.
Т и м к а: Возможно. Я скучаю по свободе. И чтобы я не говорил, её здесь нет, а там есть. Очень манит.
М и х а л ы ш: Может, ты ищешь достойной смерти?
Т и м к а: Нет. Я жить хочу вольно. А давай махнём, что терять? Ведь стая распадается. Вообще, долгое существование стаи возможно там, где нет людей. Я в первую очередь зверь, а потом друг человека. Согласен?
М и х а л ы ш: Согласен, Тимка. Да, стая распадается, молодых заберут и мы останемся один на один со своей старостью. Не очень хочется.
Т и м к а: Правильно, не очень. Но наша жизнь продолжается. Кстати, на нас ещё Дёмка висит. Сначала его разыщем. Уверен, он будет рад этой идее и боль¬ше от тебя никогда не убежит.
М и х а л ы ш: И почему они такие разные с Гришкой? Эх, щенок мой.
Т и м к а: Дети – это прекрасно.
М и х а л  ы ш: Так ты хочешь и своих детей взять с нами?
Т и м к а: Значит, ты согласен?
М и х а л ы ш: Конечно.
Т и м к а: Честно скажу, если б ты отказался, то я сделал то же самое.
М и х а л ы ш: Неужели?
Девка выходит из шалаша.
Д е в к а: О чём вы разговариваете?
Т и м к а: Дорогая моя, иди сюда, сядь рядом. Ты умная, вот скажи, кого ты видишь перед собой.
Д е в к а: Двух псов, которые придумали что-то удивительное и невообразимое. Правильно?
М и х а л ы ш: Правильно. Смотрю на вас и радуюсь.
Д е в к а: А когда мы будем смотреть на тебя, как ты на нас?
Т и м к а: Вот и завалила ты Михалыша своим вопросом (гавкает).
М и х а л ы ш: Ничего подобного (гавкает).
Михалыш и Тимка начинают играть. Девка смотрит на них. Из шалаша выбегают трое щенят и тоже начинают играть. Вдали бегут Босс и Тапик.   
Т а п и к: Чего это с ними?
Д е в к а: Они что-то придумали.
Т а п и к: Неужели? Ты слышишь, друг Босс?
Б о с с: Не подходящее время.
Д е в к а: Что, забирают?
Б о с с: Да.
Т а п и к: И не двоих, а троих. Так как пропащий Горец, ночуя у своей возлюбленной, только что наткнулся на человека в форме. Вот и решилась су¬дьба пса. Эй, командир! Забирают твоего внука, приемника и друга. 
    Михалыш и Тимка останавливаются.
М и х а л ы ш: Я так и знал.
Д е в к а: Собачья доля.
Т и м к а: Я могу вам доказать, что у нас может быть и другая доля.
М и х а л ы ш: Он может.
Б о с с: Что вы придумали?
М и х а л ы ш: Это давняя мечта Тимки.
Т а п и к: Только не это. Свобода, только свобода.
Д е в к а: Тимка, что он говорит? Объясни.
Т и м к а: Хочу изменить..., нет, вернее, попробовать пожить по-звериному в глуши лесной..., быть один на один с природой. Хочу воспитать щенят на воле и не хочу их отдавать кому-либо.
Т а п и к: Ты что??! Как же мы там выживем? Никогда не жившие  в хищных условиях?!
Т и м к а: Интересно это ты называешь. А как здесь жизнь называется?
Т а п и к: Ну...   
Т и м к а: Возможно, она для тебя хороша, но сколько на свете псов, кото-рые так не думают. Здесь идёт разделение неизвестно по каким принципам. А на воле всё зависит от нас.               
Б о с с : Звучит заманчиво.
Т а п и к: Ну да, а что ещё остается, только сходить с ума. Везёт дуракам, которые не знают, чтобы такое сделать и испортить всё. У нас такой потрясающий шалаш. Мы проводим молодежь, воспитаем других, те, которые ушли, при¬дут. Прекрасная собачья жизнь! Люди помогают..., кормят, ходить далеко не нуж¬но. А вы хотите, чтобы это всё мы променяли на какую-то свободу? Очнитесь!
Д е в к а: Ты прав, Тапик.
Б о с с: Вот ты, Тимка, говоришь о предках, волках и шакалах, у которых иной разум да и условия. Мы сильно отличаемся от них. Они живут в другой среде, и я тебе говорю, что там нет нам жизни. Как ты сам говоришь, мы рож¬дены, чтобы быть с человеком бок о бок. Без него нам лучше не будет, понимаешь? Так нас создала природа. Мы одно из связующих звеньев между челове¬ком и ней…  Это истинное назначение собак.
Т и м к а: Я понимаю, что ты прав, но меня влечёт очень сильно.
Д е в к а: Ты неисправим. Щенки, пойдёмте спать (уходит с щенками в шалаш)
Т а п и к: Пожалел бы Девку, мечтатель.
Б о с с (смотрит вдаль): Неужели мы больше их не увидим?
Т а п и к: Ладно, пойдёмте спать.
Уходят Босс и Тапик.
М и х а л ы ш: Ну, что? Знаешь, я чувствую себя провинившимся  щенком.
Т и м к а: Предрассудки, Михалыш. Но, конечно, все они правы...это невозможно.
М и х а л ы ш: Но, ведь, нам хочется очень.
Т и м к а: Да, но..., конечно, мы можем уйти и бросить всё, но там нас ждёт… Вот, если бы мы с тобой были молоды, то нас без труда приняли в стаю.
М и х а л ы ш: Ты, что, жалеешь?
Т и м к а: Нет. Мечтаю (смотрит на луну). А знаешь, почему псы могут смо-треть на луну, не отрываясь?
М и х а л ы ш: Рассказывай.
Т и м к а: Это было очень давно...На одном острове жили два человека и они очень сильно разругались. Раньше ходили друг к другу в гости, ворота никогда не запирали, а теперь стали замыкаться, даже собак завели. У одного была маленькая, а у другого чуть побольше. Хозяева только кормили их, но никогда не выгуливали. Поэтому собаки гуляли сами. Вместе бегали, играли и поэтому сдружились. Об этом узнали хозяева и стали думать, как наказать непослуш¬ных псов. Да на том и помирились. А псы всё не могли понять, как хозяева могут дружить, когда сделали друг другу столько гадостей. Псам стало не уютно в домах хозяев. Однажды гуляя, один пёс посмотрел на луну и сказал: «Вот бы оказаться на луне». А другой добавил: «Давай попросим, чтоб она приняла нас». С тех пор взгляды собак притягивает луна, потому что там жи¬вут эти два пса в полной свободе и счастии. Говорят, они наши главные пок¬ровители и помощники.
М и х а л ы ш: Да. Странная история.
Т и м к а: Есть в ней что-то.
Смотрят на луну.
Т и м к а: А знаешь, почему собаки воют на луну?
М и х а л ы ш: Теперь знаю.
Дружно воют.
М и х а л ы ш: Пойдём, а то всех перебудим.
Уходят в шалаш. На луне вырисовываются очертания двух собак.
Рассвет. Щенки играют с Тимкой.
М и х а л ы ш (встает и зевает): Бархана, Горца и Серого не было?
Т и м к а: Доброе утро. Не было. Я всё жду, когда ты проснёшься.
М и х а л ы  ш: А Тапик и Босс где?
Т и м к а: За последнее время они стали лучшими друзьями, очень хорошо дополняют друг друга и перенимают качества. Смотрю на Тапика, который с гордостью рассказывает о своих ушах, которые такие же, как у Босса, и ра¬дуюсь.               
М и х а л ы ш: Значит, в нашей стае всё отлично.
Т и м к а: Да. (Щенкам). Какие же вы тяжёлые! А зубы-то!
Д е в к а: Все в тебя.
Т и м к а: Но красота, дорогая, у них твоя.
М и х а л ы ш: У нас с тобой одна задача остаётся: образумить Дёмку.
Т и м к а: Да, но сначала нужно его отыскать. Он может быть, где угодно. Все-таки, дворняги по своей сути бесстрашны.            
М и х а л ы ш: Это ты о чём?
Т и м к а: Да, так. Я всё о породах думаю. Вот у каждой собаки есть порода, своя характеристика, глупо, конечно. Я считаю, что собаку, какой бы породы она не была, всему можно научить.
 Д е в к а: И какие же собаки бывают?
Т и м к а: Караульные, сторожевые, рудорозыскные, спасательные, пастушьи, ездовые, спортивные...
М и х а л ыш: Ладно, хватит. Если тебя не остановить...
Т и м к а: Это не я. Люди. Так вот, а для дворняг не придумали характерис-тики, так как они всё могут.
М и х а л ы ш: Верно.
 
Д е в к а (Тимке): Ну, что, пойдём?
 
Т и м к а: Да, дорогая. Кстати, Михалыш, ты во сне гавкал. Что тебе снилось? М и х а л ы ш: Не поверишь.
В шалаш вбегают: Бархан, Горец, Серый, Тапик и  Босс.
М и х ал ы ш (рычит): Почему не ночевали дома?
Б о с с: Они не могли вырваться, сегодня уезжают.
Г о р е ц: Собачий долг зовёт!
С е р ы й: Нам Босс с Тапиком помогли.
Т а п и к: Мы не могли допустить, чтобы щенки нашей стаи с Михалышем не попрощались.
Т и м к а: А вас тоже забирают?
М и х а л ы ш: Тимка, ты чё?!
Т и м к а: А что,  Михалыш, они моложе нас.
М и х а л ы ш: Если и они уйдут, то тогда мы точно уйдём  в лес.
Б о с с: Нет уж. Мы не собираемся. Кстати, мы предлагаем свою помощь в ро¬зыске Дёмки.
Т и м к а: Спасибо. Но, кто же с Девкой останется? Одну я её не могу оста-вить.
Т а п и к: Об этом мы не подумали.
Д е в к а: Не хами, Тапик.
Т и м к а: Девка, ты самая удивительная и прекрасная собака в мире!
С е р ы й: Точно!
Б а р х а н: Точно!
Г о р е ц: Точно!
Т и м к а: Молодцы!
М и х а л ы ш: Ну, что, давайте прощаться (подходит к Бархану). Бархаша, знаешь ты свой собачий долг?
Б а р х а н: Знаю.
М и х а л ы ш: Так смотри, отца и нас не позорь.
Т и м к а: Неужели, по нему не видно.
М и ха л ы ш: Знаю, но мой долг об этом сказать.
Б а р х а н: Михалыш, спасибо тебе за все. Я очень рад и горд, что у меня два отца.
М и х а л ы ш: Спасибо, сынок. (Подходит к Серому.) Не подведи стаю. Всё время, что знаю тебя, я ни разу не пожалел, что принял тебя в стаю.
Т и м к а: И меня не подведи. Всё-таки ты – Горец, почти родня.
Г о р е ц: Слушаюсь! Не подведу!
Михалыш подходит к Горцу.
М и х а л ы ш: Внук, слышал, что я говорил?
С е р ы й: Да, Михалыш, я всё понял. 
Т и м к а: Ура!
Все гавкают и прощаются с Барханом, Горцем и Серым.
М и х а л ы ш: Присядем на дорожку.
Все садятся и молчат одну  минуту.
Т имка: Всё. Вам пора.
Все встают.
Т и м к а: Так, и, что же вы нам на прощанье скажите?
Б а р х а н: Мы вернемся!
Г о р е ц: Мы вернёмся!
С е р ы й: Мы вернёмся!
Т и м к а: А я загадал, если скажут, то точно вернутся.
Б о с с: Вернутся, куда денутся.
М и х а л ы ш: Прощайте!
Б а р х а н: Прощайте! 
С е р ы й: Прощайте! Я всех люблю!
Г о р е ц: Прощайте!
Все выходят из шалаша и смотрят в след Серому, Бархану и Горцу.
Т а п и к: Все убежали… Теперь бы нам продержатся до их возвращения, а то получится смешно. Они прибегнут, а нас нет.
М и х а л ы ш: Это не тебе, а нам с Тимкой  нужно об этом думать.
Т и м к а: Я пока об этом даже думать не хочу. У меня вон щенки. Их ещё вырастить надо, а это трудное дело.
Д е в к а: Одному трудно, а вот...
Т и м к а: Девонька, ну прости меня.
Д е в к а: А я тебя никогда не винила, потому что любила, да и сейчас....
М и х а л ы ш: Да. И, что это у нас девушки такие не обидчивые пошли?
Т и м к а: Это всё от любви, Михалыш. Если любишь, то всё прощаешь. По-другому никак.
Д е в к а: Мы пойдём с щенками прогуляемся.
Б о с с: И мы с вами.
Уходят Девка с щенками, Тапик и Босс. Михалыш и Тимка ложатся ря¬дом.
М и х а л ы ш: Да.
Т и м к а: Что, да?
М и х а л ы ш: А, что, если мы из твоих щенков вырастим...
Т и м к а: Кого?
М и х а л ы ш: Ну..., не могу найти слов. Короче, кого ещё не было на земле.
Т и м к а: Да, что ещё остается делать в  старости, учить молодых, чтобы они не совершали ошибок. Это всё называется – идеальный щенок. Но это не возможно.
М и х а л ы ш: А если попробовать?
Оба задумываются.
Т и м к а: Хотя, нет!
М и х а л ы ш: Хотя, нет! Ошибку совершим.
Т и м к а: Верно, Михалыш. В этом мире нет идеала. Поэтому я предлагаю найти Дёмку.   
М и х а л ы ш: А когда найдём, что будем делать?
Т и м к а: Дай договорить, когда Дёмку найдём, будем выходить ночью  и  смотреть на луну, возможно, увидим тех собак, о которых я тебе рассказывал. Ну, что, идея нравится?
М и х а л ы ш: Очень. Значит, днём мы будем воспитывать щенков и добывать пищу.
Т и м к а: Пищу нам люди приносят. А если что, то добытчиками будут Босс с Тапиком.
М и х а л ы ш: Да, на них можно положиться. А вот ночью будем глядеть на луну... Я хотел бы побывать на луне, а ты?
Т и м к а: Не могу тебе ответить на этот вопрос. Понимаешь, если бы можно было, то природа не создала её так далеко от нас. Я думаю, она против… Наша с тобой задача, то есть предназначение, быть рядом с человеком. Кстати, если природа позволила, то человек давно понял, что мы с ним очень похожи, и научился бы с нами разговаривать.
М и х а л ы ш: А как ты думаешь, природа даст на это согласие когда-ни-будь?
Т и м к а: Думаю, нет. Потому что всё в этой жизни должно иметь своё место. Так устроена жизнь всех существ, живущих на земле.
Михалыш и Тимка встают и идут в шалаш.
М и х а л ы ш: А я вот ещё, что хотел сказать...
Недалеко от шалаша гуляет пёс, очень похожий на Михалыша. В шалаше слышится лай.


Петракова Ольга.