Часть вторая - Богиня и Волшебник. Глава 19

РОЖДЁННАЯ НЕБОМ. Часть вторая: Богиня и волшебник

Глава девятнадцатая

Оставим пока наших путешественников на том месте, откуда они внезапно исчезли, когда их закружил волшебный вихрь, и на том, где они после этого появились (читатель узнает об этом чуть позже), и перенесёмся ненадолго в Ардамант, дабы вкратце описать, что в это время там происходило. Ибо, насколько мы знаем, хозяйка Тёмного замка на юго-восточном побережье Геспирона являлась также немаловажным лицом в нашем повествовании, хотя и принадлежащим тёмному, враждебному нашим героям миру.
Уже прошло достаточно много дней и ночей с того момента, как трое Императоров на Совете показательно сбили спесь с Иеры Тан, вдовы Паллиэна и матери незаконнорожденного принца Морана. С тех пор ни один из них не разговаривал с Королевой Ардаманта даже мысленно, объявив ей, очевидно, бойкот. Ни один из их послов за это время не посетил мрачный замок, и все Советы, судя по всему, собирались теперь без её участия. Даже с помощью своих оракулов она не могла проследить, о чём Арихон, Эристан и Сехантер говорили на своих собраниях, какие стратегии обсуждали и что вообще решали насчёт грядущего похода на лежащий за пределами обширного острова остальной мир, собирали ли силы и намерены ли были найти заветный камень, от которого, как выяснилось в последний раз, толку в их предприятиях было маловато. Кто же, думала Королева, в действительности помог Императорам в прошлом успешно завоевать Клирию, прежде чем кто-то ненавистный, но неизвестный им, поспособствовал затем тому, что власть их затем была свержена силами самой Природы, взбунтовавшихся недр завоёванного материка? И кто после этого помог им чудом спастись и осесть на Геспироне, завоевав его?
Всему этом, как предполагала Иера, могли способствовать верховные Тёмные силы, действовавшие через Императора Паллиэна. Он был старшим и первым из них, и унёс с собою в небытие главный секрет, которым ни они, ни она, его теперешняя вдова, не знала и не могла постичь. Утрата Первого Императора казалась всем им, и особенно ей, невосполнимой.
Теперь же оракулы скрыли от неё то, чем занимались в последнее время остальные три Императора. Но этого было мало: магические предметы и собственное внутреннее вИдение перестали подсказывать ей, где теперь находился её родной сын, носивший за пазухой Алхимический Кристалл. В силе и пользе этого Кристалла, собственно говоря, она была уже разочарована, хотя до конца не верила тому, что ей наговорили Императоры на последнем Совете, в котором ей довелось участвовать. Истинный хозяин этой вещицы не вызывал у неё доверия и она не считала нужным с ним советоваться, используя свои магические и провидческие способности. Однако, как она понимала, те, что были ей нужны и кого она больше всего желала заманить в своё логово, чтобы разделаться с ними по-своему и окончательно, следовали за Мораном, даже умственно этого не осознавая, поскольку их привлекал к себе находившийся в его руках Кристалл. Победа была бы близка, если бы ничто не мешало принцу двигаться по намеченному пути, а двоим наивным путникам – преследовать его до тех пор, пока они бы не прибыли вслед за ним прямиком к вратам Ардаманта. И тогда они были бы в у неё в руках. Думая об этом, она забывала то, о чём также знала: привести этих двух сирот к ней следовало по отдельности, ибо, будучи вместе, они могли представлять для неё угрозу. И уж ни в коем случае не следовало бы допускать, чтобы у них в руках оказался тот самый Кристалл, всех возможных сюрпризов которого она предположить не могла. Однако один просчёт, по её мнению, был уже допущен: Этт Мор и Аула Ора отправились в это путешествие вместе. А значит, надежда на то, что они прибудут в Ардамант по отдельности, была сомнительной. Осталось лишь послать тайную весть Морану, чтобы тот поспособствовал их разделению… например, устроил тайное похищение невесты Этта Мора, чтобы доставить её в замок первой, а затем уведомить об этом глупого волшебника, чтобы тот, руководствуясь своей любовью и прочими героическими чувствами, направился её выручать и попался бы в ловко расставленные сети. Одновременно предприимчивая Королева мечтала о том, что, прибыв в Затерянное Королевство, о котором она, как и многие, была наслышана и даже как-то умудрилась побывать вблизи этого места, не подозревая, что оно находится именно там (дракониды в Мраморных горах ни разу ей об этом не сказали, а карта с изображением этого Королевства ни разу за всю жизнь ей не попадалась), она узнает о нём, прибудет туда и постарается кое о чём договориться с Королём, что было бы ей очень на руку. Однако и здесь оракулы её подвели: неожиданно она потеряла Морана из виду. Путь, по которому она за ним прослеживала, терялся где-то на подходе к Мраморным горам, и далее нигде не возобновлялся, как будто принц провалился в некую дыру. То же самое теперь случилось и с теми, кто за ним следовал вместе с проводником: все трое словно испарились.
«Это всё, наверное, магия тех драконоподобных чудовищ», - думала Иера, тяжело вздыхая и припоминая, как в своё время, прибыв туда, была похищена дерзким племянником известного на весь мир эйхана Верриэха. Теперь же, как она предполагала, они утащили в горы и спрятали от неё принца Морана (бывшего, между прочим, сыном того самого Ктарра!), а затем и тех троих, за кем она следила, включая проводника. Однако ей не хватило бы ни сил, ни средств, ни духу отправиться туда, чтобы разобраться с наглыми драконидами – как она теперь считала, идти к ним следовало с целым войском, и то, силы были бы неравны, поскольку дракониды умели летать, а в искусстве воздушного боя им не было равных. К тому же они могли запросто исчезать с одного места и тут же появляться в другом. Кроме того, они умели извергать огонь, почти как настоящие драконы. И, наконец, их магия, связанная со служением своему Предку-Дракону и Великой Богине, была непостижимой не только для людей, но и для Императоров Зла, могущественных древних Магов Тьмы. Иера видела в них явную угрозу всем их предприятиям. И, вдобавок, выяснилось, что в пути её намеченных жертв незримо охраняли сонмы ещё каких-то Светлых существ из иных миров, хотя временами ей удавалось немного влиять на Этта Мора, сбивая его с толку. А теперь она не могла не только на кого-то влиять, но даже узнать, где они все находятся и что с ними происходит. К тому же – ни одной весточки не только от этих четверых, включая сына, но и от Императоров…
Тяжко вздохнув, Королева отодвинула принесённый ей золотой кубок с вином, предварительно хорошенько из него отхлебнув. Молодая, хорошенькая служанка с длинной косой цвета красновато-коричневого настоя из ореховой скорлупы и большими серо-голубыми глазами, поверх довольно легкомысленной одежды которой был накинут длинный тёмный плащ, с некоторым укором в больший глазах глянула на свою повелительницу, которая, как она видела, невыразимо страдала, склонившись над магической чашей, ничего, к её великому сожалению, ей не показывающей.
- Может быть, вам принести ещё вина, Ваше Величество? – робким голосом предложила служанка.
Иера вздохнула ещё раз и глянула на неё взглядом, в котором уже стоял пьяный туман.
- Я вижу, Арриэла, что тебе больше нечего мне предложить? Не нужно мне больше вина, отправляйся в За…
Она икнула и грозно воззрилась на тоненькую девушку, которая попятилась под её взглядом.
- Куда? – спросила несколько опешившая Арриэла.
- В Затерянное Королевство, с тем поручением, которое я тебе дам. Но сначала – выясни, где находится принц и ещё двое, кого я сейчас тебе назову. А точнее, напишу, чтобы ты не забыла. Принеси мне бумагу и чернила.
- Слушаюсь, моя Королева, - ответила та, почтительно поклонившись. – Но неужели я должна буду отправиться туда одна?
- О нет… я дам тебе проводника. Ты отправишься в путь с Роханом.
Она повернула в голову в сторону одиноко стоявшей поблизости фигуры одного из приближённых воинов. Он выглядел достаточно грозно в своих доспехах, а глаза его его, казалось, метали молнии, отчего молоденькая Арриэла и другие дворцовые служанки из не так давно привезённых сюда похищенных девушек из разных концов мира, смертельно его боялись. Но если уж так распорядилась Королева, тогда она, Арриэла Тантор с большого архипелага Алорен, что располагался восточнее материка Эллиоры к северу от Тенгина, проявит бесстрашие и отправится вместе с Роханом в неведомые ей края, чтобы выполнить данное ей поручение. В свою очередь, Королева строго-настрого, под угрозой немедленной казни на любом расстоянии, запретила Рохану обижать уроженку острова Сенадан (самого большого в этом архипелаге, где находилась столица государства – город Ахаарт) и посягать на её девичью невинность. Сама же она задумала потихоньку выбить из девчонки «светлую дурь», которой, как и все элайцы, «страдали» её народ и он сама, обучить могущественной Тёмной магии и впоследствии сделать женой своего сына Морана. Она считала девчонку способной и живо интересующейся всем необычным, а её молодость и доверчивость помогут Королеве и её придворным «перекроить» её на свой лад и приобщить к Чёрной магии, вначале выдав последнюю за Учение Светлых Сил. Участие Арриэлы в похищении одного из предполагаемых врагов (по расчётам Иеры, это должен быть Этт Мор, которому предстояло клюнуть на чары юной алоренки и отправиться с нею туда, куда та его позовёт, забыв под этими самыми чарами о своей невесте, которая, как уже было известно Королеве через оракулы, уже успела стать ему женой ещё до проведения священного обряда бракосочетания) будет первым и весьма неплохим шагом к Тьме, поскольку обольщение здесь не обойдётся без далеко не светлой магии. Однако, как написала в своём поручении Иера, юной совратительнице следовало быть очень осторожной, поскольку этот амантиец сам был волшебником, который, помимо целительского дара, владел магией влияния, которая не была сама по себе ни тёмной, ни светлой, но становилась той или иной в зависимости от того, кто ею владел и в каких целях применял. И, сколько она, Королева Тьмы не старалась, ей удавалось заглушить в нём этот дар лишь частично и на короткое время, а теперь она потеряла его из виду и утратила над ним всякую власть. Последнее, что она видела в своём «зеркале провидения» - было изображение дракона, несущего на своей спине троих седоков в сторону Мраморных гор, а потом видение исчезло.
Разумеется, прочитав это наспех написанное поручение, Арриэла испугалась того, что ей придётся, полагаясь лишь на свои силы, соблазнять и уводить за собой молодого, но уже матёрого волшебника, над которым лишь Королева Тьмы до сих пор имела некую власть, а теперь её утратила. Однако она своим собственным провидением, ещё не запятнанным пеленой Тьмы, видела несколько дальше, чем Королева Ардаманта, причём обходясь без всяких оракулов. Она была Волшебницей от природы, дочерью Хранителя западных гор острова Сенадан – Мастера Аменхора, Того, Кто Встречает Небесное Око. Об этом Королева Иера, впадая во всё большую магическую близорукость, пока не знала и даже не догадывалась, однако уловила сразу же, как только привезли к ней эту девчонку, что она не проста и, при определённых стараниях, может стать ей верной помощницей. Да и если бы знала… Аменхор был уже довольно стар (Арриэла была его поздним ребёнком) и при всём желании не нашёл бы в себе сил пойти самому выручать свою дочь. И, встретив её через годы, он бы увидел в ней безжалостное существо с демоном внутри вместо чистой и светлой души. Если бы Иера об этом знала уже сейчас, она бы гораздо активнее взялась за «воспитание» своей новой подопечной, а не отправляла бы выполнять задание, которое ей самой казалась сомнительным. Она отправляла девушку в место, которое было совершенно недоступно оракулам и её собственному магическому чутью. Возможно, это и было то самое Затерянное Королевство, которое начиналось в Мраморных горах и продолжалось неизвестно куда, но в таком случае она встретила в этом Королевстве лишь хитрых и дерзких драконид, которые повлияли на всю её дальнейшую жизнь столь неприглядным образом, наложив несмываемую тень на её репутацию в глазах Императоров. Подумать только – сама Королева Геспирона, жена Первого Императора, почти пять с половиной триад жила в уединённом горном селении в общине «двуногих змеев», и каждую ночь проводила в объятиях одного из них, красивого и чувственного, который не отпускал её от себя ни на шаг и был её любовником, прежде чем её нашёл законный муж! А ведь они с Паллиэном держали путь через полмира в Эйладор, местонахождение которого Император примерно знал, к Королю Астарису… После этого она от всей души возненавидела это племя и, в особенности, Ктарра, и содрогалась от негодования и страха, воображая, как она сама отправляется к ним в горы для того, чтобы разыскать двух проклятущих амантийцев и своего непутёвого, незаконнорожденного сына, которому Император Паллиэн ещё в детстве приказал отрубить бесполезные для него драконьи крылья.
Да, Арриэла могла в этом плане гораздо больше. Но она также каким-то чутьём уловила или увидела, что те, кого ей было поручено найти, помимо задания прибыть к Королю Тайного Государства, находятся под особой защитой и покровительством кого-то третьего. Это был, как подсказывало ей чутьё, некто могущественный и авторитетный, но не совсем человек (а кто именно, девушка пока понять не могла), и что этот Хранитель вполне способен сделать так, что ни одно предприятие Королевы не состоится. Однако сообщать об этом Королеве, к тому же находящейся в нетрезвом виде, она не стала, решив разобраться во всём сама. И поэтому, спрятав свиток во внутренний карман лифа и набравшись духу, она объявила Королеве и своему будущему провожатому Рохану, что готова отправиться в путь на рассвете, дабы послужить на благо будущей Империи во главе с могущественной бессмертной Императрицей.
Такие события происходили в Ардаманте, пока далеко-далеко от этого места, в преддверии Затерянного Королевства, наши герои были гостеприимно встречены теми самыми жителями Мраморных гор, которых Иера с ненавистью и презрением называла «двуногими змеями». Мы оставили Аулу, Этта и их нового проводника на крыше большого мраморного замка в долине с прозрачным чистым озером, а точнее, проводили их с этого места. Куда же попали они после этого и что там происходило?
А происходило вот что. После того, как загадочный вихрь, вызванный из камня, висевшего на груди у предводителя драконокрылых горцев, закружил всех троих в бешеном ритме, картина однообразных высоченных гор белых и розовых оттенков, прерываемая полосками зелёной растительности, длинными лентами рек и ручьёв, пятнами озёр и массивами ледников на вершинах пиков, расплылась и вместо неё перед их взорами, сначала внутренними, а затем и внешними, когда они открыли глаза, возникла другая. Они находились среди приветливых холмов и невысоких хребтов, поросшими древесной и кустарниковой растительностью.  На лугах и полянках было полным-полно цветов, над которыми роилось множество насекомых. То и дело появлялись и исчезали разные животные, большинство из которых были в Аманте неизвестны. Несколько раз до слуха незваных гостей долетал смех резвящихся детишек либо голоса влюблённых пар, скрывающихся среди цветов и невысоких густых деревьев.
Наши путешественники осознали себя стоящими на большом белом камне среди каких-то древних развалин. Таких камней здесь, как они вскоре обнаружили, было множество, они были разных размеров и формы, и, видимо, лежали тут уже не один век, поскольку вокруг них буйно росла и цвела пышная растительность, а сами камни местами были покрыты корками лишайника и подушками мха или грибомха. Было заметно, что климат в этой местности был более влажный, чем в Мраморных горах, предгорьях и на всей территории к юго-востоку от Вэнда.
- Похоже, когда-то тут находился каменный замок или нечто подобное, - заметил Этт. – Больше ничего мне эти руины напомнить не могут.
- Возможно, - подтвердила Аула, осторожно ступая по камням в белых башмачках, которые за время визита к драконидам ей успели подарить добрые и разговорчивые жёны Верриэха. – Но кто, интересно знать, жил когда-то в этом замке?
Этт пожал плечами, однако ему тут же пришёл образ правителей и местной знати, которая жила в роскошном мраморном дворце более двух тысячелетий тому назад.
- Скорее всего, первые монархи Эйладора и их придворные, - немного подумав, ответил он.
- Так мы где сейчас – в Эйладоре?..
Аула была немало удивлена, хотя ей было сказано также, как и Этту, что их доставят прямиком в Тайное Королевство. Однако она не ожидала, что это произойдёт так скоро и неожиданно.
Они обернулись назад. Мраморные горы с их пиками были видны на северо-западе и до них, очевидно, было около двух или трёх дней пешего пути либо примерно полдня непрерывного полёта на корабле Рикса или на спине дракона. Как они могли так скоро переместиться, было для них непостижимым. Однако это было привычным делом для Верриэха, который следовал за ними среди развалин древнего замка.
- Я думала, вы доставите нас прямиком к Королю, как и обещал, - с некоторой укоризной сказала ему Аула по-амантийски.
- Это было бы слишком опрометчиво, - ответил тот, улыбнувшись, так что стали видны длинные белые зубы, в одном из которых блеснула золотая серьга. – Мы прибудем к Королю как обычные гости, без внезапных появлений посреди королевских покоев, а пока можем полюбоваться природой. Эйладор очень красивая страна, не так ли?
Говорил он, как и все дракониды, с заметным придыханием, особо выделяя шипящие и щёлкающие звуки, а его улыбка показалась Ауле несколько похожей на оскал, однако она, привыкнув с детства к мимике и выговору Эйа, не испытывала страха или недоумения (хотя там же, в Авингоре, она была несколько испугана визитом незнакомых ей драконид из Алайды). Этт также их не боялся. Однако они оба всё-таки чувствовали некоторую скованность и нечто ещё странное, находясь в компании существа, которое было человеком лишь наполовину, а умственно и духовно – на порядок выше их. Они имели дело с полиглотом, который был ещё и главным Служителем Богини в местных горах. К тому же он имел ещё и статус короля. Всё это внушало им некий трепет, который, очевидно, Верриэх чувствовал и отмечал про себя, но относился к этому снисходительно.
Отвернувшись от него, они продолжали путь на запад, слегка отклоняясь к югу. Миновав руины, они вышли к довольно широкой дороге, по обочинам которой пышло росли и цвели кустарники разных пород и видов. Пройдя так около получаса и любуясь местными видами, они немного утомились и свернули немного налево, в сторону неширокой, спокойной речки. Аула тут же бросилась к воде прямо в одежде, однако сняв башмачки и оставив на берегу сумку, довольно долго плескалась в реке, насыщая уставшее тело прохладной водой. Наконец, выбравшись на берег, она увидела, что Этт с Верриэхом увлечённо обсуждают что-то недалеко от того места, где она купалась, одновременно что-то уплетая из одной миски, причём Этт несколько смущался, когда Король драконид предлагал ему есть из той же посудины, что и он сам, держа её в своих руках.
И тут же её взгляд привлекло нечто, внезапно возникшее в воздухе в шести или семи шагах от неё, по другую сторону от места, где находились Этт и его новый друг. Это было похоже на небольшой смерч, который сначала был еле заметным, потом стал уплотняться, и через несколько мгновений на этом месте выросла фигура ещё одного представителя драконьего племени. От неожиданности Аула вздрогнула и зажала себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, однако невольно залюбовалась новым пришельцем с гор, ей пока незнакомым. Он был ещё довольно молод и красив, но не совсем так, как Верриэх: в его внешнем виде было больше чувственности, чем королевской утончённости, а в глазах тёплого зеленовато-карего цвета светился неподдельный интерес. Лицо и руки у него были немного смуглее, чем у эйхана, подбородок на конце слегка раздвоенный, лицо несколько более широкое, а на левой щеке от виска до подбородка виднелся шрам, к счастью, почти его не портящий. Ощущение от этого представителя крылатого народа было тёплым, нежным и приветливым, в нём не было той логической беспощадности и хладнокровия, с которой действовал эйхан Верриэх, в частности, когда публично выставил Рикса Эваду пиратом, которому вход в Эйладор запрещён законом его Короля. Он поизводил впечатление сердечности и любвеобильности, вместе с некоторой порывистостью и бесстрашием, однако, вместе с тем, был чем-то всё-таки похож на эйхана.
Незнакомец улыбнулся (причём его улыбка почти не напоминала оскал, а была больше похожа на человеческую и была невыразимо приятной) и поманил девушку к себе, однако та недоверчиво отступила назад и бросилась к своим товарищам, которые довершили уже полдник, умывались в речке и полоскали рот речной водой. Аула потеребила обоих, указывая на него, которого она не заметила в зале приёмов у них дома, спрашивая, кто это. Этт, как и полагалось, пожал плечами, а Верриэх обрадовался и возвестил им о возвращении из путешествия своего племянника Ктарра.
- Так это – Ктарр, - с некоторой усмешкой произнёс Этт. – Тот самый, отец зловредного принца, за которым мы гоняемся, чтобы отобрать у него Кристалл Огненосца.
- Так вот как выглядит соблазнитель Королевы Иеры, - прошептала Аула. – Что-то мне не очень хочется его приветствовать.
- Но мы должны это сделать, он ведь, оказывается, племянник нашего друга, - настойчиво ответил ей Этт и, взяв за руку, повёл за собой вслед за Верриэхом. – Не волнуйся, ничего плохого он нам не сделает и наверняка давно уже раскаялся в своей ошибке.
- Я полагаю, после того, как заработал себе шрам? – недоверчиво спросила Аула, однако упираться не стала.
Приблизившись, Верриэх и Ктарр сердечно обнялись и обменялись приветственными фразами на родном языке, похлопав друг друга по правому плечу. Затем Ктарр по очереди обнял Этта и Аулу, назвавшим ему свои полные имена. Причём Аулу он задержал в объятиях несколько дольше, назвав "ахет тахисс", что на местном диалекте драконид означало "принцесса". Ей же показалось, что он вообще не намеревался выпускать её из своих рук и крыльев и вот-вот умчится вместе с ней в неведомые дали, и она попыталась его оттолкнуть, обозвав на местном наречии "атакха", что значило "коварный соблазнитель женщин", и добавив при этом, что она знает о его деяниях в прошлом. Ктарр покраснел, но не обиделся и заверил девушку, что вовсе не собирался её соблазнять, а за свои ошибки прошлого уже заплатил сполна и готов стать другом. В итоге уже через несколько минут они стали друзьями и присоединились к нехитрой трапезе путников перед дорогой до города, где жил великий король Астарис Третий. Этт несколько ревниво отнёсся к завязавшейся дружбе между своей невестой и печально известным племянником Верриэха, однако не мешал, поскольку свою любовь и ласку она поклялась отдавать лишь ему, Этту, и по сей день ни разу её не нарушила. К его удивлению, Ктарр чистосердечно заверил всех, что считает будущую жену Этта Мора только другом и не намерен переступать этот порог так, как это в своё время сделал Тэрр, бывший эйхан племени из Алайдской долины в Голубых горах.
- Так вы знакомы с Тэрром? – спросила у него Аула, вновь удивившись.
- О да, мы давно уже верные друзья, и я побывал у него недавно в гостях. Тэрр из рода Аверраха долгие годы прожил отшельником в пустыне вместе со старым звездочётом Даг Заном, а теперь я искренне рад, что он обрёл своё счастье и поселился в Доме-на-Горе.
- Что это значит? – слегка нахмурившись, спросила Аула. – Тэрр женился? И где находится тот самый Дом-на-Горе?
- О да, милая, я видел его жену и то, как они друг с другом счастливы. Они похожи друг на друга. И они просили передать вам обоим, что то, где находится их новый дом, пока остаётся в тайне. И что вы придёте к ним за благословением, когда силы Тьмы будут побеждены.
Всё, что говорил Ктарр, было примерно понятно Ауле, знавшей язык драконид, а вот Этту ей пришлось переводить то, что он сказал. Молодой маг призадумался, нахмурив лоб и сведя брови, затем многозначительно покивал головой.
- Я почти понял, где находится этот самый Дом-на-Горе и на ком женился Тэрр из рода Аверраха. Но мне непонятна одна вещь, как ей удалось…
- Кому – ей? – Аулу продолжало раздирать любопытство.
- Его жене. Ладно. Это только моё предположение, сумасшедшая мысль, влетевшая в голову. Забудем пока об этом. Нам нужно поймать попутный экипаж, иначе мы так будем добираться до главного города очень долго.
- Зачем нам экипаж? – возразила Аула. – У нас ведь есть… они!
Она указала на драконид. Этт снова покивал, поскольку возразить здесь было нечего. К тому же, чем быстрее они прибудут в Серрам – столицу Эйладора, тем скорее достигнут своей заветной цели. Верриэх в этот раз не стал возражать, однако предложил выбрать благоприятное время. Появиться в городе было желательно, по его расчётам, в ночное время в безлюдном месте, а утром явиться во дворец в качестве приезжих гостей с неотложным визитом к Королю. И если Аула впрямь, как утверждали Верриэх и Ктарр, дочь Астариса, даже потерянная в младенчестве, они её узнают, потому что в том же дворце живёт её сестра, как две капли воды похожая на Аулу Ора.
- С принцессой Линаэль вы похожи как сёстры-близнецы, - говорил эйхан. – И вся монаршая семья знает, что Королева Энейя родила не одну дочь, а двух, но одна из них бесследно пропала, а вторую успели унести и спрятать в укромном месте. На самом деле вторая дочь не пропала.
- А что с ней тогда случилось? – вновь полюбопытствовала Аула.
- Ей грозила смерть. И мы с Ктарром решили её унести подальше от места, где ей грозила опасность. Кто-то нечистый проник в Затерянное Королевство и хотел убить ту из принцесс, что родилась второй, поскольку, когда она появилась на свет, Королева произнесла тайные слова, отчего малышке передалась сила Богини Небесного Ока. Она не то же самое, что Великая Богиня, которую мы почитаем, а одна из Её дочерей-звёзд, которых у неё очень много. В твоей душе, малютка, живёт дух Богини-дочери… внучка Великой Богини-Матери, супруги Владыки Неба. Именно поэтому тебя искали воины Императора Паллиэна, чтобы убить, но мы тебя унесли и спрятали в недоступном для всех месте, а сам Паллиэн со своими воинами проник в Эйладор и угрожал Королю с Королевой. К счастью, им не удалось найти и убить ни тебя, ни Линаэль, которую спрятали няньки.
- Я слышала об этой истории… но до сих пор в это не верила. Так это вы меня украли, вместе с Ктарром, когда я родилась, и унесли в долину Алайды?
Глаза её сверкнули возмущением, однако она скоро успокоилась, сообразив, что в противном случае ей грозила смерть. И всё же…
- А почему няньки не спрятали нас обеих? Тогда бы мы обе выросли во дворце своих родителей. Всё равно Паллиэн погиб вскоре после того, как я родилась.
- Чему было суждено свершиться, то свершилось, - успокаивающим тоном ответил ей Ктарр. – Они обшарили весь дворец, и Линаэль была им неинтересна, они могли убить её лишь сослепу, и то не нашли, потому что её унесли в дом простой портнихи неподалёку. А если бы это была ты, они бы вломились туда, потому что чувствовали, кого искали. Это ведь были не простые люди, а маги и воины Тьмы. Паллиэн не в силах был справиться с драконидами и преодолеть завесу их защиты, но всё же он подбирался и к Голубым горам, пока его не остановил один из воинов-магов Света…
- Это был отец Этта Мора?
- Да. Тот самый Тор Гийон, который был убит в этой схватке, и тогда Этт остался круглым сиротой – мать его погибла несколько раньше.
- Значит, это он сирота, а я – нет… - Аула с состраданием взглянула на Этта, который внимательно их слушал и наверняка понимал, если не вербально, то внутренним магическим чутьём. – И, если бы не вы, мы бы никогда с ним не встретились. О, как я сильно благодарю вас, мои дорогие спасители!
Она обняла по очереди обоих крылатых друзей, после чего вернулась к своему возлюбленному и от всей души возблагодарила всех на свете, а заодно и Богиню-звезду за то, что та направила её путь к его сердцу.
- И, прошу вас, - обратился к ним сын Этарра, - не судите строго того, кто был рождён Королевой Ардаманта от моей души, плоти и крови. Он не совсем таков, каким вы его считаете. Королева-мать манипулирует им и заставляет делать то, чего он делать не хочет. Следуйте за ним смело до Ардаманта – и вскоре талисман, что в его руках, окажется у вас, тогда вы без труда положите конец Злу в этом мире. К сожалению, у моего сына уже не вырастут новые крылья, однако он тоже обретёт своё счастье, которое я предвижу.
Эти слова и впрямь показались ей пророческими. Речь шла, безусловно, о принце Моране, сыне Иеры Тан. А тот, кто это сейчас говорил, приходился ему родным отцом. Только где сейчас находился принц, было известно, наверное, лишь одному Великому Дракону, а они, при том, должны были за ним следовать. Это казалось, как минимум, странным.
Небесное Око уже почти закатилось за восточный горизонт, окрашивая расположенные почти напротив пики Мраморных гор в поразительные розово-фиолетово-голубоватые тона и делая их в свете лучей удивительно сказочно-воздушными, похожими на облака, когда они закончили, наконец, посиделки на берегу речки. Последние светляки закончили бороздить вечерний воздух около часа тому назад. Было, однако, почти светло, поскольку на небе сияло множество ярких звёзд, ближе к северо-западному потемневшему горизонту пронзительно сияло Ночное Око и величественно восходили серебристая Энталия и розоватая Ацера. Диски их были освещены примерно на три четверти, значит, полное их проявление во всей красе было ещё впереди. Однако в эту ночь примечательно было то, что спутники были расположены почти рядом, и совсем недалеко от них расположился Траон, похожий на монету в двенадцать сигренов. В северном полушарии в это время царствовала зима, но здесь, в южном, был разгар жаркого лета. Впрочем, в этом Королевстве за Мраморными горами, севернее которых находились жаркие тропики и экватор, было не так знойно, поскольку время от времени ветер с крайнего Юга нагонял приятную прохладу.
- Нам, похоже, пора, - вставая с увлажнившейся от вечерней росы травы и отряхивая штаны от мелких веточек и мусора, сказал Этт. - Ночь ещё только начинается, но если мы прибудем заранее, то успеем изучить город и полюбоваться его красотами.
- Это верно, - поддержала его Аула. – Но это была затея эйхана Верриэха. Собирается ли он выполнить то, что нам обещал?
Верриэх тем временем любовался ночным небом и звёздами в ручной телескоп, похожий на подзорную трубу, в которую были вделаны четыре увеличительных кристальных линзы, каждая из которых увеличивала изображение в сорок восемь раз. Затем он передавал телескоп Ктарру, и тогда тот погружался в долгое увлекательное созерцание. Наверняка в эту трубу им удавалось разглядеть элементы рельефа и крупные города на поверхности Траона или планеты, вертящиеся вокруг Ночного Ока, однако, по мнению наших путешественников, пора уже было отправляться в путь.
Верриэх обернулся к ним, спрятав трубу в объёмистый мешок на поясе, висевший слева.
- Не беспокойтесь, я не забыл о своём обещании. Но намеревался прибыть туда немного позже. Но, если вы так хотите…
- Если они хотят прибыть туда раньше, почему бы им этого не позволить? – возразил Ктарр и направился к Этту с Аулой. – Вы ведь хотите поскорее попасть в ночной Серрам?
- О да, конечно! – обрадованно воскликнула Аула, с чувством оживления схватив его за предплечья и тут же отпустив их. – Мы очень хотим увидеть ночной Серрам и ради этого нам стоило отправиться в Эйладор…
- Тшшш… - Ктарр предупредительно положил правую руку на её плечо и огляделся. – Если мы будем вести себя тихо и спокойно в Серраме, нас никто не заметит.
- Но мы сейчас не в Серраме… хорошо, я запомню то, что там не следует проявлять себя так бурно среди ночи. От души благодарю вас, благородный воин гор…
Она сбросила его руку, что, в общем-то, было для него странным, потому что никто до сих пор не прерывал этого жеста, который дракониды проявляли друг к другу и к своим друзьям из числа людей или других разумных существ в качестве доброго расположения и заботы. У них считалось, что этим жестом, как и объятиями, они делятся с другими частью своей силы, которая у них не иссякает, и верят, что это приносит им удачу, здоровье и процветание. Ктарр отвернулся, и это вызвало у Аулы волну раскаяния.
- Пожалуйста… - взмолилась она, - не обижайтесь на меня за то, что я так сделала. Вы ведь меня не знаете, почему я так поступаю…
- Верно… - он вновь повернулся к ней лицом и улыбнулся. – Я не могу предугадать всего, как в каждый следующий момент поступит ахет тахисс, такая своевольная и непредсказуемая. Но, поверь, мы друзья, а ты препятствуешь дружеским жестам и сопротивляешься проявлениям этой привязанности. У вас, людей, больше принято выражать чувства симпатии, антипатии и пожелания словами, кроме отношений любви, а у нас – в большей степени знаковыми жестами и прикосновениями, а в любви мы, наверное, просто гении по части их выражений…
Аула немного замялась, простив ему, однако, это хвастовство. И решила теперь сама проявить тот же дружеский жест, только по отношению к нему, Ктарру, а он повторил свой. Аула заметила, что их дыхание стало синхронным, и невольно подумала, а не применяет ли он сейчас по отношению к ней магию влияния, как это любит иногда делать Этт? Однако противиться не хотелось, иначе имелся вполне предсказуемый риск, что он отвернётся и надуется.
- Что это вы делаете? – неожиданно спросил у них Этт и повторил тут же эту фразу на драконьем языке, как только мог, поскольку успел запомнить ещё несколько десятков слов и выражений из их лексикона и узнать у Аулы, что они означают.
Оба неожиданно вышли из своего оцепенения.
- Прости, Этт, - с укоризной ответила Аула. – Оказывается, они предпочитают выражать дружеское расположение такими жестами. Тебе ничего не стоит опасаться, я верна тебе и даже такому, как он, не удастся заманить меня в паутину неверности.
- Я понимаю, но это так выглядит со стороны… к тому же, я слышал, они бывают весьма любвеобильбны и ненасытны. Осторожнее с ним, он ведь в своё время…
- Хорошо, я поняла…
Она высвободилась из полуобъятий Ктарра, которые оказались, по её ощущениям, довольно цепкими (не физически, а как-то иначе, заставляя находиться в них как можно дольше и получать от этого настоящее удовольствие, прерывать которое не хотелось, поскольку это был обмен положительной, благотворной энергией), и вернулась к своим прежним мыслям.
- Нам, однако, нужно поспешить, - напомнила им Аула на грасси, который, как оказалось, знали оба крылатых друга. – А вдруг мы прямо этой ночью обнаружим в городе принца Морана, и тогда Кристалл может уже сейчас оказаться в наших руках?
Это побудило всех оживиться.
- О, тахисс, это замечательно! – обрадованно воскликнул Ктарр. – Но ключевое слово будет за эйханом, даст ли он добро.
- Эйхан даёт добро, - слегка улыбнувшись, отозвался Верриэх. - Идите все сюда, ко мне, только не забудьте подобрать все свои вещи.
И, чувствуя всеобщее желание поскорее покинуть это место и оказаться в столице Эйладора, он в мгновение ока перенёсся вместе со всеми остальными в один из безлюдных переулков на северо-восточной окраине Серрама.