Такая любовь. Не стреляйте, пожалуйста,...

1. Она так и приходит, с болью.

     Удар в сердце был такой силы, что ОН вскрикнул, дернулся и замер,  прислушиваясь к себе. 
Было больно и непонятно, что или кто так ударил его  изнутри.  Сердце бешено  колотилось о ребра, словно стремилось разорвать грудь. 
В страхе, ОН ждал повторения удара, но резкая боль вдруг  ушла, и вернулось зрение. ОН увидел  ЕЁ.
 
Теперь сердце билось  в такт мысли: «Кра-са-ви-ца…. ми-ла-я-я-я… Кра-са-ви-ца…»  Он не знал, что сердце может петь.
 
Странно, – подумал Он. – Я видел ЕЁ и раньше, мы знакомы уже три года. Почему я  никогда не замечал, что она такая необыкновенная… Видно от удара  с глаз упала пелена. Отец говорил, так бывает…


Сердце лихорадочно билось  и пело. И это было и больно и сладко.
Если бы ОН был человеком, обязательно схватился бы  за сердце руками, но ОН был птицей.  Большой птицей, белоснежной.  Лебедем.  Конечно, не таким большим, как тринадцати килограммовый Шипун, или  Кликун, всего-то шесть  кило. Но размах крыльев в два метра  впечатлял даже людей.  Они придумали таким как ОН, имя  – Малый тундровый.  Лебедь. Поэтому ОН только вскрикнул.

–Тише, сынок, – слегка склонившись  к нему,  нежно прошептала  мама.
Отец чуть-чуть отвел назад крылья и гордо   вытянул  шею. И сразу стал похож на большую лодку, ладью.
–Просто смотри, не подходи к ней, еще не время… – продолжала мама.
–Что со мной?
–Любовь, – с гордостью  ответил отец. – Она так и приходит, с болью. Разрывает сердце, делая его огромным.
–Так надо, – подхватила мама. – Твоей любви должно быть много, чтобы  выжить. У тебя еще есть время, слушай сердце.

ОН слушал. А как не слышать это сумасшедшее стакатто, если ты сам  одно большое сердце. Глазам тоже было больно. Слишком ярким стал этот мир. Серая и однообразная тундра в один миг засияла всеми оттенками бежевого, коричневого, синего, стала объемной и безграничной, наполняя его силой и уверенностью. 
Солнце играло золотыми бликами  в светлой воде озера. Казалось, ОНА плывет среди  вспыхивающих звезд. Кра-са-ви-ца! Он любовался  особой грацией каждого ее движения: изгибом шеи, поворотом головы, взмахом крыла, жемчужным блеском оперенья, темными, словно два озера с высоты птичьего полета, глазами.  А в них – доброта и нежность… Не-обыкно-вен-ная!
Стакатто перешло в крещендо: сердце пело волшебную песню сокрушительной,  единственной любви.
Когда мелодия  заполнила его целиком,  ОН вытянулся, распахнул крылья.

–Не торопись, родной, еще не время, – тихо сказала мама. – Вот вернемся домой, тогда будет все понятно.

Они возвращались домой. Путь из Англии до ненецкой тундры  неблизкий, перелет  узким коридором  через Финский залив и Ладожское озеро трудный.  Днем летели, в сумерках делали остановки. Это была уже пятнадцатая или шестнадцатая остановка. Он не считал. Зачем? Есть родители, есть стая. Они знают, куда лететь, где дом, то есть – Родина.

Утром ОН проснулся первым.
Да, ОН и не спал вовсе. Стоило закрыть глаза, видел ЕЕ. В этом полусне ОНА посмотрела ему в глаза, и ОН испугался, что закричит от восторга, и проснулся, и долго смотрел, как ОНА спит, спрятав голову под крыло.  Ее семья устроилась на отдых совсем недалеко. ОН видел каждое перышко на ее макушке. Даже во сне Она была окружена жемчужным сиянием. Это было чудом.
Усталость накатывала волной, и ОН закрывал глаза, и тут же просыпался. И проверял, спит ли Она, не исчезла ли…

ОН спешил лететь и торопил всех – «пора, пора»…  Мелодия сердца звала в небо, приглашала на танец под облаками. ОН предвкушал  счастье  скольжения по  сильному воздушному потоку, обнимающему, обволакивающему. Он так любил это чувство невесомости, когда в безбрежной сини остается только душа наполненная радостью.

Отец строго одернул его.
–Ты ведешь себя, как ребенок. Больше достоинства.
Ничего себе, – подумал ОН. – Отец называется, а  ничего  не понимает. Он что не видит, что я готов мир перевернуть, без остановок до дома долететь. Я никогда не был таким сильным!
–Да, спокойствия и достоинства, – голос мамы звучал нежно, но твердо. –  ЕЕ семья уже поняла, что ты полюбил, и теперь они будут тебя проверять. Оценивать каждый твой шаг.
Отец важно кивнул.
–Вот-вот. Ты сам не отдал бы свою дочь безрассудному  шалопаю. Так что, если  хочешь быть с НЕЙ, будь взрослым. Сейчас все зависит только от тебя. И, знаешь что?
–Что?
–Ты сможешь показать себя достойным такой пары. Ты умный, красивый и хорошо воспитан.
–И очень мужественный, – добавила  мама. – Хотя и сам еще этого не понимаешь. Слушай сердце.

Она так и сказала : «Слушай сердце».  Не маму с папой, а СЕРДЦЕ! А сердце вдруг, не то чтобы успокоилось, просто боль ушла на второй план.
Смешно переваливаясь с лапы на лапу, отец подошел к маме, обнял ее шею своей. Две пары глаз с любовью смотрели на молодого лебедя.

Еще пять минут назад ОН был готов кувыркаться в облаках, такой дурак! Даже подростком таким не был, а тут вдруг так поглупел. «Любовь, это счастье, – часто повторяла мама. – Не расплескать бы, не растерять по мелочам… »
ОН наклонил голову, касаясь клювом шеи. Ах, как хорошо знали родители это движение. Значит, ОН принял решение, душа перестала метаться, желание превратилось в уверенность.  От этого он стал таким красивым, что отец с матерью замерли, любуясь своим птенцом.
А птенец думал. Он знал, что когда они прилетят домой, ему придется идти свататься.  Он видел издалека, как это происходит. Отец невесты будет боем проверять твердость ЕГО намерений.  А еще ОН  понял, какая битва с самим собой ему предстоит. На тысячу вопросов  у него пока один ответ: «Любовь».
Если бы ОН был человеком, он стукнул бы себя по лбу, и  читал бы книги, смотрел фильмы и может быть узнал ответ на главный вопрос.  Но он был птицей и должен был сам все решать.
Так что, хорошо, что до прилета домой есть время.

2. Время не  друг, и не враг.

Снег ударил в крыло, острыми иголками впился в глаза, навалился тяжестью на каждое перо.
Стая лебедей дружно вскрикнула и медленно стала снижаться.
Непредвиденная остановка ужасно  огорчила: ОН так стремился домой, туда, где решится его судьба. И  пусть уж поскорее все станет ясно, потому что, как оказалось, неизвестность  штука подлая: все время подсовывает неприятные вопросы:  «а вдруг, а если, а что…». ОН устал думать и бояться, что  ОНА не согласится быть его парой. Что, если ЕГО любви недостаточно для двоих?  Теперь ОН благословлял боль разрывающую сердце. Пусть болит. Главное, чтобы оно стало большим, чтобы хватило на всех.
 
Всех у него много: родители и две сестры, его ровесницы, четыре брата двухлетки и еще два брата и две сестры вылупились в прошлом году. ОН привык относиться к ним, как к серым комочкам, хотя они уже давно вполне белоснежные, а все равно маленькие, ишь, как жмутся к матери. А та без устали запускает клюв в подпушек на груди, оглаживает  перья, смазывая их нежным жиром, заставляет детей следовать ее примеру.

Неожиданная пурга напугала ее и усилила беспокойство. Впрочем, это обычное состояние всех лебедей во время весеннего перелета. Домой же летят, в лето вольной тундры скатертью-самобранкой раскинувшейся среди  озер.  Сытый край, вкусный, как и положено быть родительскому дому.
Но до него еще лететь и лететь, вот и волнуется,  а тут  пурга свистит, вдохнуть не дает. Только  отцу все нипочем: встал за матерью, раскинул крылья. ОН не раздумывая шагнул, встал рядом, щитом от всех невзгод.
И странное дело, мгновенно успокоился, высмотрел свою любимую, и любовался ею долго-долго, не замечая, как пурга кулаками бьет в спину, как сердце рвется и стучит по ребрам.

«Хорошо, что пурга,  – подумал ОН. – Я бы не догадался, сколько во мне силы… »
 «Хорошо, что пурга,  – подумала мама. – ОН бы не догадался, сколько в нем нежности… »
 «ОНА так на него смотрит…. – улыбнулся отец. – Жалко, что пурга скоро кончится. Все плохое всегда заканчивается…»

Ровные, сильные взмахи крыльев родителей и старших птенцов создавали для молодняка идеальные условия полета. Первогодки  скользили по воздушным потокам,  усиленным встречным ветром, словно на салазках,  и были совершенно счастливы.
– Смешные дети, – подумал ОН.
  Он чувствовал  за спиной их радость полета и  беспокойство родителей впереди.   И вдруг,  совершенно неожиданно беспокойство исчезло, испарилось, будто его никогда не было.  Он сразу понял, они прилетели! Домой!
Стая, летевшая строго упорядоченно стала распадаться, семьи одна за другой отделялись и летели своим, одним им ведомым путем.
Некоторое время  отец вел свою семью на север, затем плавно свернул вправо и устремился в хвост замыкающему. Сделав в небе  приветственный круг, такое лебединое «Здравствуй, дом!», родители повели семью на посадку.
Это был его третий прилет, но и сейчас, с высоты, ОН не смог найти родное гнездо. Каким чудом  родители его находили каждой весной – загадка. 
И только оказавшись  на земле, Он его увидел. Мама уже проводила инспекцию, оценивая, какие веточки заменить, что добавить в этот метровый венок. Отец придирчиво осматривался и покрикивал, напоминая всем соседям, что это его территория, он здесь главный, так что, не лезть и не шутить… Выполнив положенный ритуал, прикрикнул на детей.
– Что расселись? Идите, кормитесь. Вон, все уже собираются на ужин.
В Коровинской Губе, по случаю прилета лебедей, был штиль. Яркая  синь неба отражалась в холодной воде, как в зеркале.   Солнце поблескивало в мелкой ряби, создаваемой  белоснежными птицами. Они устроились на кормежку аккурат в центре акватории.
С берега не видно, а вот с высоты они углядели  песчаную отмель, идеальное место для ужина.  И теперь стайка лебедей наслаждались   безопасностью и вкусным кормом, который доставали  со дна.
 
–И мы? – обрадовались первогодки. – Туда?
–Куда, туда? – возмутился отец.  – Шеи не доросли! Кормиться надо на такой глубине, чтобы голова до дна доставала. Так что, марш на берег!  А вы, – обернулся он к старшим. – Вы туда, на отмель. Кстати, – отец понизил голос, посмотрев на сына. – ОНА уже там.

Три слова, а словно удар  камнем.
Он сжался, чтобы унять боль страха.
А когда в душе осталась только радость, побежал, распахнул крылья и взлетел.
Наконец, ОН летел к НЕЙ.

 ***

Ученые установили, что встречный ветер помогает и ускоряет полет, попутный, наоборот, замедляет его и останавливает его, так что птицы бывает несколько дней вынуждены пережидать.  Все это время – полет – птицы находятся  в беспокойном состоянии. Оно прекращается, когда они  достигают цели путешествия.
До сих пор неизвестно,  какими ориентирами пользуются птицы, совершая перелеты. Существует около 30 гипотез, объясняющие эту необычайную способность. Предполагается, что птицы способны ориентироваться по звездам, по углу наклона солнечных лучей, по магнитному полю земли, и даже по запаху.
Гнездо, свитое один раз,  служит паре лебедей всю жизнь. Они находят его весной и в нем высиживают новое потомство. Пару молодой лебедь присматривает во время стоянок, свататься начинает только прилетев на Родину.
***


3. Совсем другие законы.

Набрав высоту, ОН чуть не погиб.
 
Краем глаза увидел, как к его любимой подплывает, выделываясь на ходу, какой-то красавец. Не иначе жених. Каков наглец! От возмущения ОН зашипел, захрипел и закашлялся. Мало того, ОН замахнулся на красавца крылом! На такой-то высоте? Ну и сломал полет, кувыркнулся в воздухе и  камнем рухнул вниз. Вот что с лебедем ревность делает.
А главное, все зря. Потому как папенька так шуганул жениха, что тот улепетывал со свистом.

ОН кое-как выровнял  крылья, и  тут же чуть снова не рухнул вниз, на этот раз от стыда. Это ж надо так опозориться… хотел гордо, с достоинством подлететь и  сесть на воду прямо перед НЕЙ, во всей красе, а получилось… кошмар  и срамота.
А что подумали родители, они же смотрят! ОН бы смотрел, переживал. У мамы, небось,  инфаркт! Позорище!
Был бы человеком, покраснел бы до кончика хвоста. Но ОН был лебедем и был в небе, а  там другие законы. 

В следующий миг вся философия вылетела из его головы: к любимой подплывал очередной жених. «Да что-же-это-такое?»  подумал ОН,  и приготовился  приземлиться прямо на голову сопернику. Наверно надо сказать, приголовиться или приспиниться, если с головой промахнется, то уж на спину сядет обязательно…. 

Он еще кружил в воздухе, когда  папенька невесты вдруг вскочил и с диким криком побежал по воде  к новоявленному претенденту на крыло красавицы.  Папенька хлопал  крыльями  и норовил  ударить жениха клювом. Не понравился  видать, не  пришелся ко двору. Обидевшись на такой прием, жених взмыл в синее небо. 
Ну, оно и к лучшему, пора самому действовать!
Шея струной, лапы под брюхом, крылья вразлет. Беззвучной тенью скользнул ОН к воде и приводнился точно перед НЕЙ.  И застыл во всей красе!
Папенька, то ли устал отбиваться от претендентов, то ли  нырнул за кормом, только враждебной реакции не последовало.  Тогда, приподняв крылья парусом, и изогнув шею,  ОН широким кругом отплыл на приличное расстояние и принял горделивую позу.
Папенька молчал.
Осмелев, ОН подплыл поближе, ну на метр.  Папенька только крякнул. Тогда ОН проплыл немного вправо, потом влево – показывая себя со всех сторон. Дескать, вот он я, хорош? А то!  И снова замер, ожидая ответной реакции. 
Тут прямо перед ним спланировал еще один жених. Не успел  сложить крылья, как получил от нашего героя такого тычка клювом в бок, что   взлетел, так и не сообразив, кто это его так лихо прогнал. ОН ему еще и крыльями похлопал, что б неповадно было. Папенька крякнул вполне одобрительно.
И хотя клюв саднило, Он был рад, что короткая драка папеньке понравилась, и подплыл поближе. Значительно ближе, почти под бок невесты. Это  была роковая ошибка.  Гнев отца превзошел все ожидания, напал как на не родного:  с  криком и хлопаньем крыльев, перебирая лапами по воде, он  несся танком, тараном…
Вот, что-что, а справедливости нашему не занимать. «Имеет право,  – подумал ОН.  – А я болван».  И резво отскочив в сторону,  застыл, виновато понурив голову. Ну, не драться же с отцом невесты?
Тот такого фортеля не ожидал и растерялся. Пошипел немного для острастки и отплыл на свое место.
 
Ну, что делать? Придется начинать все сначала.
Что я там делал? Три метра вправо, горделиво приосаниться, три метра влево, замереть с  умным видом… Молчит? Ну и хорошо, главное, драться не лезет. И тогда ОН сложил крылья парусом и,  опустив голову почти к воде,  тихонько - тихонько стал подбираться ближе. 
Нервы у папеньки оказались железные. Он молча смотрел-смотрел,  и неожиданно дал команду: «Ужинать пора!»
Невеста, до сих пор скромно наблюдавшая за театром военных действий, встрепенулась и полетела в сторону отмели.  Папенька за ней.
ОН провожал их взглядом, недоумевая,  что это было? Очевидно же, что его не отвергли, но и не приняли, почему-то. Почему?

–А ты думал, ОНА вот так сразу тебе на шею бросится? – удивился его отец.
–Дай ЕЙ время подумать.  ОНА же тебя совсем не знает, – сочувственно добавила мама.
–А ты сколько думала?
–Я?
–Ты, ты.
Мама смутилась, а отец почему-то развеселился.
–Видишь ли, я была такая… вредная.
–Никакая ты  не вредная! – смеялся отец. –  Золотой характер. Просто тебе нравилось наблюдать, как я перед тобой геройствую. А влюбилась ты в меня с первого взгляда!
–Да, но эти две недели я никогда не забуду.
–Две недели? – взвыл ОН дурным голосом.
Родители бросились утешать бедолагу.
–Какие две недели, ОНА не я…
–Полюбит, куда денется? Посмотри на себя, ты же красавчик. А как лихо ты папеньку умаслил, даже я так не смог бы.
–Может завтра все решится…
–Так что, отдыхай, набирайся сил, мы мешать не будем …
Отец нежно посмотрел на маму.
–У нас тоже любовь.
И они улетели.
А ОН остался ждать, когда же наступит завтра.

4. А мы вот так.

Идея «действовать на опережение» осенила ЕГО уже под утро, и тут же была воплощена в жизнь.

ОН с комфортом, то есть в гордом одиночестве, устроился в территориальных водах вчерашних боевых действий за сердце юной красавицы.  Так что невесту и папеньку, прибывших на  место сватовства почти в полдень, ждал сюрприз: их встречал жених.

То есть, не ОН к ним, а они к НЕМУ. А это уже совсем другое дело! 
А тактичный какой, при виде невесты не попытался приблизиться. Плавал тихонько поодаль, почтительно склонив голову.  Пастораль, да и только. Папеньке это понравилось, но и заинтригован он был как никогда.
 
Знал бы папенька, что творилось в душе жениха… те самые демоны, которых ОН боялся,  (желание обнять любимую и страх показать себя недостойно, оскорбить  отца торопливостью)  сцепились насмерть.
Пока побеждал разум. Спасибо маме, объяснила, что  «ОНА должна подумать и сама решить». Вот и держал себя в узде, изо всех сил.  А эмоции били через край. 
И тут ЕМУ несказанно повезло: на воду сел еще один претендент.
Удачно так сел, между ним и невестой. И отпор ожидал от папеньки, по обычаю находящемуся сбоку, а ЕГО в расчет не взял. За это и поплатился.  ОН налетел сзади и задал такую трепку! Короче с позором прогнал  соперника!
 
Отличная разрядка получилась. Даже про демонов забыл.
Папенька растерялся. Получалось, что этот  красавец сделал его работу? Неслыханно! Но, почему нет?  Не все же ему крыльями махать да горло надрывать, пусть жених репутацию зарабатывает.

Долго ждать не пришлось. Следующий претендент последовал курсом первого. Еще и шипел от возмущения за  неласковый прием.
Папенька от удовольствия крякнул. Невеста скромно опустила голову еще ниже. А ЕМУ радоваться было  некогда. Женихи слетались с интервалом в две минуты.
ОН дрался, папенька откровенно хохотал, вовсю наслаждаясь ситуацией, невеста задумчиво рассматривала свое отражение в зеркале воды.
Так продолжалось довольно долго.

И вот во время одной из пауз,  невеста  обернулась к отцу и что-то пропела.
И медленно поплыла к НЕМУ!
ОНА сделала выбор!
ОН, совершенно мокрый от непрерывной драки, ошалевший от криков, с недоумением смотрел, как ОНА приближается к НЕМУ.
Ца-рев-на-а-а!
ОНА плыла   опустив голову, а ОН растерялся и не мог поверить в такое счастье. ОН же еще не рассказал ЕЙ о своей любви, не принес клятвы верности, ничего еще не пообещал… А ОНА ЕГО уже выбрала.

Может, если любовь настоящая, слова не имеют значения? А важна только вера?  Если вера больше жизни, то ее ни обмануть, не предать…
ОНА приблизилась к нему вплотную,  коснулась лбом его головы, и  ЕГО сердце остановилось. Мир перестал существовать. ОН видел только жемчужное сияние ЕЕ оперенья, темные, как тундровые озера глаза.  И ничего прекраснее не было до сих пор  в ЕГО жизни.

Они стояли в воде, прижавшись лбами. Изогнутые шеи образовали тот самый, любимый людьми символ, который украшал мещанские коврики и праздничные открытки…
ЕГО сердце странно повернулось в груди и застучало. Не болезненно-лихорадочно,  а сильно и размеренно, каждым ударом отмеряя счастье.  ОНА ему верит!

Словно услышав ЕГО мысли, ОНА смутилась, опустила голову, на миг коснувшись его груди  и замерла  у его крыла. Это было разрешение. И ОН повторил ее движение. Так они кружили на воде, не отрывая взгляда, словно ждали,  когда  успокоятся их ликующие  сердца.  От этого кружения мир наполнялся любовью, становился теплее и ярче.

–Нам пора, – шепнула ОНА.
–Да? – удивился ОН. – А куда?
–Пора искать наш дом.
Вот оно как, разумно и правильно,  – восхищенно думал ОН. – Сначала должен быть муж, потом дом, потом… потом…
–И потом, здесь слишком много свидетелей, – шепнула ОНА.
***
Известно, что период сватовства длится  до 2 недель. Отец самочки прогоняет всех женихов, бьет их, пугает. То есть, проверяет прочность намерений.  Если молодой лебедь устоит и понравится, самочка объявляет об этом громким клокотаньем и сама плывет  к избраннику. Всегда выбирает она.
***

5. Волшебство.

Это был самый странный и удивительный полет в ЕГО жизни. Первый полет рядом с НЕЙ.
ОН не видел, куда они летят. Махал крыльями не сводя с НЕЕ глаз, предоставив ЕЙ выбирать все: направление, высоту… Пусть все  будет, как ОНА хочет. Потому что если ОНА хочет, значит ЕЙ видней. И потом, ОН понятия не имел, каким должен быть их дом. Если он понравится ЕЙ, значит и ЕМУ тоже. Жить вместе с НЕЙ, это такое счастье, что неважно где. Да и какой из НЕГО помощник, если ОН видит только ЕЕ.

Если бы ОН был человеком, подумал бы, что ОНА ЕГО околдовала, заворожила… но ОН был лебедем и точно знал, что это просто любовь, просто, больше жизни.
Мимо пролетали, кружили в  волшебном танце  такие же, влюбленные пары. С земли на них смотрели умиленные  и гордые родители. А как же, они подарили миру еще одну любовь, которая его украсила, изменила до неузнаваемости.  С  ней в  тундру пришла весна. 

–Ну, как тебе? – спросила ОНА, на секунду взглянув на НЕГО.
–Восхитительно, – честно признался ОН.
–Вот и мне нравится. Хороший будет дом.

Дом, дом? Дом! ОН, наконец,  отвел от НЕЕ взгляд и увидел, что они подлетают к небольшому серебряному озеру, окруженному кустарником.  Облетев  его по берегу широким кругом,  сели на высоком мысочке.
–Такое красивое озеро, и не занято! – удивленно промолвил ОН.
–Значит, будет наше, – тоном бизнес вумен решила ОНА. – А гнездо у нас будет там, на том берегу, где песчаная отмель. Детям будет удобно спускаться к воде по песочку.
–У нас будут дети?  – ОН почему-то растерялся.
–Две девочки и два мальчика, – решительно ответила ОНА и добавила с нежностью, –Просто во мне накопилось столько любви, что четверо, я думаю, в самый раз.
–Во мне тоже, накопилось, в самый раз,  –  согласно кивнул ОН.

Этот берег был даже лучше. Крохотная полянка  с песчаным спуском к воде  отделялась от тундры густыми зарослями ивняка.
–Тебе нравится? – спросил ОН.
–Очень! – ОНА счастливо засмеялась, уселась на краю полянки и еще раз огляделась. – Тут мило и уютно.
И тогда он вскочил, вытянулся  к небу и, распахнув крылья, закричал во  всю силу большого сердца.
–Это наш дом! Мы здесь живем!

ОН бегал по поляне, хлопал крыльями и кричал во все стороны, чтобы весь мир понял – это его земля! А ОНА смотрела на него и радовалась, какой ОН звонкий и сильный.  А потом, повинуясь инстинкту, перелетела на другую полянку, и ОН уже с этого берега оповестил весь мир, что это их дом. Так ОНА вела его от полянки к полянке  по берегу, по кругу, и когда восторг заполнил все ее существо, и кроме этого ничего не осталось, ОНА позвала ЕГО.

Потом ОН не мог вспомнить, как это случилось. Помнил сладость неги и истому от прикосновений к ее груди, к бархату шеи.  Помнил,  с каким восторгом смотрел на солнце, вспыхивающее  в ЕЕ глазах.
Потом они долго сидели, обнявшись, соединенные узами, крепче кровных,  словно были в этом мире одни.

«Так странно, – думал ОН. – Еще утром я был уверен, что сильнее любви не бывает. А сейчас понимаю, что это была… было… начало, и с каждой минутой любовь крепче. Никогда раньше я не чувствовал себя так уверенно, как сейчас, словно не только сердце, а я сам, весь, стал больше, стал целым миром. Благодаря ЕЙ, ради НЕЕ, для НЕЕ»…

Когда солнце  спустилось к земле,  ОНА засмеялась.
–Не сочти меня занудой, но я буду строить гнездо. Что-то внутри меня этого требует.
–А я чувствую, что мне пора охранять территорию. Пойду, покричу. Если что помочь, ты зови…
–Ладно, позову…
ОНА улыбнулась,  встала, потянулась и стала собирать веточки, складывая их широким кругом.  Получался  большой венок  для победителей в самом сложном виде борьбы,  жизни.

6. Проза на воде.

А вечером ОН  ЕЕ ударил!

Атаковал. Хотел прогнать.

Они ужинали. Над озером повисла золотая дымка, легкий туман укрыл прибрежные заросли. Они были в этом мире одни и были так счастливы, как могут быть счастливы влюбленные. Кружили по воде, скользили. Как бы ненароком подплывали друг к другу, чтобы обняться лишний раз. ОН доставал ЕЙ со дна сладкие корешки и кормил из клюва. Это было так здорово близко видеть ЕЕ глаза, касаться ЕЕ, заботится о НЕЙ.
 
ОН нырнул  в очередной раз, достал что-то зеленое, особенно вкусное и собирался предложить ЕЙ это лакомство и еще раз похвалить ЕЕ, что выбрала такое хорошее, сытное озеро. Вынырнул, а рядом с ним – чужак!  Вон его хвост торчит из воды! ОН даже не думал, что может так гневаться: с криком бросился  к чужаку, чуть не подавился, мотнул головой, сплевывая  водоросль, и с размаху ударил клювом чужую задницу!
Хвост врага дернулся, и из воды вынырнула голова ЕГО любимой. Она смотрел на НЕГО с  недоумением и обидой. С  головы стекали капли воды, и казалось, ОНА плачет.
Что ОН наделал? Как ОН мог?
Если бы ОН был человеком, провалился бы от стыда в тартарары… но ОН был птицей, у которой смешались все мысли и чувства, и  осталось только одно желание, умереть на месте. И ОН сделал единственное, что мог: спрятал голову под водой.

– Ну и что? – спросила ОНА, когда  ОН, чуть не задохнувшись, вынырнул из воды, но от стыда не мог поднять глаз.
–Д-ду-мал, чу-жак… н-н-не уз-з-з-нал…
–И поэтому напал на меня?
ОН покаянно кивнул.  ОНА подплыла к НЕМУ, прижалась грудью, обняла за шею.
–И правильно сделал, я тобой горжусь.

ОН замер, не веря своим ушам, а ОНА развернулась, отплыла  немного,  кокетливо склонила голову.
–Я не сержусь, ты делал свою работу, охранял территорию. Только в следующий раз дождись, когда чужак вынырнет. Представляешь, он из воды, а тут ты, такой большой и сильный, и удар у тебя…
ОНА пошевелила хвостом.
–Хороший удар. Теперь я спокойна за нашу безопасность. А что, лакомство все закончилось?
ОН с трудом сглотнул душивший его  тугой ком беды,  и поспешно нырнул за вкуснятиной.

Все оставшееся время до сна ОН с восторгом ухаживал за НЕЙ. А ночью не мог уснуть. ОН думал о том, как ЕМУ повезло: мало того, что красавица, так ведь умница и характер золотой. И ОНА ЕГО любит. ОН сегодня в этом убедился.
Утром, ОН, традиционно  совершил «обход территории», покричал на всех берегах, похлопал крыльями, а когда прилетел на полянку увидел в гнезде яйцо. Белое, большое. Такое красивое!  ОНА сидела рядом и смотрела на это чудо влюбленными глазами.

Оказывается, растерянность, страх, удивление и гордость можно чувствовать одновременно. Отец говорил, что это называется «буря эмоций» и переживать ее лучше сидя. Поэтому ОН плюхнулся на живот и выгнул шею вопросительным знаком. 
ОНА перевела влюбленный взгляд  с яйца   на НЕГО.

–Да, это наш первенец. Ты что, испугался?
–Я? Да, нет.
ОНА рассмеялась.
–Это так неожиданно, но я, – ОН прислушался к себе. – Я счастлив.
–Я тоже, так счастлива… Словно с появлением одного яйца  мир стал другим. И я стала другой.
–Я тоже так чувствую. Странное состояние.

ОНА встала, томно потянулась.
–Самое время познакомиться поближе, нам, новым, там, где нас никто не увидит…
А на следующий день в гнезде было уже два яйца. Она еще дважды приглашала ЕГО  и одаривала своей любовью.
 
Через три дня ОН прилетел с дозора и увидел в гнезде ЕЕ. Такой счастливой ОН ЕЕ еще не видел. Она сидела, нежно прикрыв собой яйца и загадочно улыбалась.
–Всё! Их четверо!
–Па- по-здрав-ляю.
–И я тебя.
От восторга ОН раскинул крылья, вытянул голову к небу… А ОНА  укоризненно покачала головой.
–Милый, можешь орать сколько угодно, только не тут. Пока не появятся дети, надо соблюдать осторожность, не привлекать внимания.
–Ой, ты права. Пойду еще раз проверю территорию. Песцов погоняю. Люблю тебя, то есть вас...
–И я тебя. Лети уже, давай… охраняй.
***
Ученые установили, "что лебеди  узнают друг друга так же, так же, как и мы, люди, - "в лицо". Лебедь не спутает свою супругу ни с кем! Конфузы случаются, только если она опустит голову в воду, за кормом. Только в этом случае лебедь способен напасть на собственную подругу, приняв её за чужую. Но жена легко прощает такие промахи своему невнимательному мужу, который и так  сильно смущается  своей ошибки".

7. Тайное – явное.

Никто никогда не охранял свои владения так ревностно, как ОН.  Даже про голод забыл. А когда вспомнил, сообразил, что любимая тоже голодная и через минуту был дома.
–Ты иди, ужинай, я их погрею.
–Только сначала иди, выкупайся.
–Я чистый! – возмутился ОН.
–Конечно, ты же лебедь! Но сухой! А яйца пора смочить. Так надо.
 
Следующие три  недели  были заполнены восторженными хлопотами.  ОН охранял их дом, ОНА высиживала кладку, отлучаясь только на озеро, быстро поесть и обратно, к детям. Дети вели себя образцово: тихо сидели  внутри скорлупы, которая понемногу покрывалась желтыми пятнами. «Это потому что они растут»  – объяснила ОНА.
Они виделись редко. ОН прилетал и усаживался  в гнездо, чтобы ОНА размяла крылья и поела. Прежде чем улететь, ОНА давала ему инструкции. Оказывается, высиживать яйца, это целая наука. Надо чувствовать температуру всех яиц, и вставать,  чтобы они не перегрелись. Надо постоянно их переворачивать, чтобы птенцы правильно дышали, ну и увлажнять. ОН диву дивился, откуда ОНА все знает. А ОНА только плечиками пожимала.
–Я же мать. Я чувствую, что так надо и все. Наверно это внутри меня,  в голове, в душе….  И потом, я  помню, как мама высиживала моих братьев.

ОН ругал себя последними словами, что когда в прошлом году его мама сидела в гнезде, ОН совсем не интересовался, что и как она делает. А ведь, взрослый уже был, но глупый, аж стыдно вспомнить.
Однажды вечером, когда ОНА улетела на озеро, он с ужасом услышал, как под ним раздался писк. Тоненький такой, тихий.  ОН как ужаленный выскочил из гнезда и уставился на яйца. Они были целыми, но из одного ясно доносилось попискивание.
–Д-д-доро-гая, ты где? – волнуясь,  прошептал ОН, помня, что шуметь нельзя. – Ми-ми-лая, вернись….
К первому писку добавился второй, и ОН приготовился упасть в обморок. ОН совершенно не знал что делать. Бросить детей, чтобы слетать за НЕЙ,  ОН не мог, а что делать – не представлял.

К ЕЕ возвращению пищали уже три яйца.
–Маленькие мои, солнышки, – тут же заворковала ОНА. – Деточки мои, ути-ути… А ты чего сидишь? – обернулась ОНА к отцу семейства. – Ну да, они живые. Скоро вылупятся, поэтому и пищат.
–Скоро, это когда? Сейчас?
–Нет, дорогой, еще есть два дня. Ты лети, съешь, что ни будь и охраняй нас. Ладно?

За эти тридцать дней ОН научился охранять свою семью: тихо сидел в засаде прижавшись к земле, слушал, по шорохам определял где мышь бежит, где птица кормится, а где враг крадется. Научился выскакивать из засады и одним точным махом крыла сбивать с ног песца и бить клювом, и гнать его подальше, чтобы дорогу к его дому забыл. ОН забирался на самую высокую кочку и вертел головой, как локатором, высматривая врага. Научился шипеть страшным голосом и гонять птиц. Потому что птицы могли привлечь врагов.  Даже своих сородичей не пускал на территорию. Счастье, что они с ним не дрались, а то бы им не поздоровилось. ОН охранял свою семью.

8. Просто  счастье.

Птенцы были крохотные, серые и липкие. Они беспомощно поднимали головы, пытались встать и норовили куда-то уйти. ОНА бережно подталкивала их под свое крыло, и они затихали, засыпали в тепле.
 
ОН не в силах был уйти от гнезда. Так и стоял поодаль, в полной боевой готовности: вытягивал шею, осматривал владения и, убедившись в безопасности, любовался своей любимой, краешком серого крылышка, выглядывавшего из-под ее оперенья.
Наконец ОНА встала с гнезда. Четыре пушистых серых комочка поднялись, закачались на тонких лапках.

–Пора! – сказала ОНА громко и  озабочено.  – Дети, мы идем кормиться! Я – мама! А это, – ОНА посмотрела на НЕГО. – Это папа. Ну, не молчи, говори, они должны запомнить твой голос. Иди впереди, но путь глаза у тебя будут на макушке.
–Что говорить? – сиплым от волнения голосом спросил ОН.
–Что ты – папа, и что ты их любишь. Любишь?
–Люблю, – звонко прокричал ОН.

Они медленно шли к воде. Родители гоготали о своей любви и следили, чтобы птенцы не отставали. А дети, путаясь в лапах, спотыкаясь и заваливаясь на каждом шагу,  тихо попискивали и  шли как привязанные. И плюхнулись в воду и поплыли, словно еще до рождения умели плавать. Вода на берегу озера заволновалась, и казалось, закипела!
Опустив  клювы  в воду, дети так азартно хлопали ими  вокруг стеблей травы, что брызги летели во все стороны. Мудрая природа подгадала: на поверхности озера созревали  куколки комаров, вкусная и единственно доступная еда для мягких клювиков.

ОН с гордостью и умилением смотрел на это волшебное зрелище.  «Вот для чего нужно было большое сердце, – думал ОН. – Чтобы оно могло выдержать такое счастье.  Странно, что люди не любят комаров. Хотя, нет, не странно. Они же их кусают. Но если бы птенцов было больше, они съели бы лишних комаров, и людей бы меньше кусали. Если бы… Равновесие в природе, это когда всем хорошо» .

Так прошло еще 5 недель.
 
– Что это вы придумали? –  ОНА строго смотрела на птенцов. – Я думаю, лететь вам еще рановато.
Птенцы стояли в ряд, как солдаты на смотре, честно и преданно смотрели в глаза мамы и подрагивали всем телом. Верный признак, что они хотят летать.  Жажда  полета проснулось в их птичьих душах, и они ничего не могли с этим поделать.

–Милый, скажи им, ты же отец!
ОН замялся,  и ОНА сразу поняла, что дело нечисто.
–У тебя появились секреты, от меня?
–Что ты, – поспешно ответил ОН. – Еще не успел, не хотел при детях… Я видел отца, спросил об этом.
–Ну?
–Он сказал, главное, не упустить момент.
–Но они еще такие глупые…
–Именно поэтому смелые. Начнут соображать, будут бояться.
ОНА задумалась. Дети стояли и дрожали от нетерпения, ОН с любовью смотрел на НЕЕ,  на них.

Восторг, который ОН почувствовал, когда впервые увидел своих птенцов, не стал меньше. Наоборот, с каждым днем ощущение счастья заполняло ЕГО все больше.
Каждое  движение, каждое дело доставляло ЕМУ такую радость, что хотелось петь и летать. ОН с наслаждением водил семью на озеро, показывал, какой корм вкуснее всего, а что полезней.  Клювы у детей скоро окрепли, и  они отщипывали  от каждого стебля.  Птенцы  шалили, ныряли, брызгались и смеялись от счастья.  И все время норовили шустренько удрать подальше, смешно шлепая по воде лапами. Маме и папе, державшим круговую оборону,  приходилось  постоянно ловить то одного, то другого  и возвращать в стаю. После каждого похода на озеро родители с ног валились, а  дети засыпали на ходу.  Ели, спали и росли. С каждым днем становились умнее, сильнее…

Словно радуясь этому, с  каждым днем расцветала тундра.  Стала пестрой, цветной и такой нарядной, словно невеста на выданье. Наступило лето. Тундровые ароматы, волшебным эликсиром наполнили души. Последний штрих великой гармонии торжества жизни. 

Когда дети спали, ОНИ обнявшись, мечтали о том, что дети вырастут, из серых станут белыми, но еще по детски несуразными. Как полетят на зимовку в далекую Англию и будут наслаждаться непередаваемым чувством полета в родной стае, когда взрослые лебеди своими крыльями создают воздушные потоки для детей. А те, скользят на них и смеются от радости. И от этой радости всем птицам лететь легко.

–Хорошо,  иди, учи их летать, –  ОНА объявила  решение. – Но если хоть один лапу подвернет, пеняй на себя.
– Мы на берег пойдем.
***
 Зоологи считают высиживание яиц сложным процессом.Оказывается, во всех  действиях самки заложен определенный смысл, и все поведенческие этапы составляют неразрывную цепь продолжения рода.
Следуя репродуктивному инстинкту, родители  целенаправленно отправляются купаться, так как яйца необходимо регулярно увлажнять.Затем необходимо переворачивать яйца. При насиживании кладки воздух в нижней части гнезда застаивается, и почти на порядок возрастает содержание углекислоты. А зародышам нужен кислород, который легче проникает с тупого конца яйца. Здесь больше пор, и под скорлупой находится воздушная камера. При охлаждении и нагревании яйца происходит сжатие и расширение воздуха в камере, что и обеспечивает вентиляцию внутри яйца.
Яйцо покрывается бурыми пятнами, потому что кальций из скорлупы идет на создание костей скелета. Скорлупа становится тонкой и просвечивается.
Птенцы выводковых птиц всегда отзываются на голос родителей, то есть узнают его и запечатлеваются "по Лоренцу", то есть идут за движущимся предметом. Если в момент рождения рядом нет родителей, птенец пойдет за тем, кто движется, считая его своим родителем. Нефтяники в Ненецком округе стараются в это время не выходить в тундру, чтобы не встретить новорожденного птенца. Ведь, не остановиться, не присесть на корточки и не рассмотреть это чудо совершенного невозможно. А птенец тем временем увидел лицо и все, считает человека своей мамой, даже если он папа, и будет идти за ним, пока не умрет от голода. Так что тундра, в период гнездования,  не место для прогулок.
***

9. Не убивайте нас, пожалуйста…

Они пришли с озера сытые и довольные, устроились на небольшом  коврике ягеля в окружении зеленых кустов.  Вечер был тихий, ясный, низкое солнце раззолотило траву и озеро. Дети чистили перышки и  устраивались на ночлег, когда ветер донес страшный запах пороха и  совсем рядом раздался голос.

–Тридцать пять котлет, представляешь? И это с одного лебедя!
–Надо по солнцу идти, они против солнца ничего не видят. Хоть руками бери, – ответил второй голос.
–Не, лучше дробью.

ОН оцепенел от ужаса. Краем глаза видел, как ОНА показала детям  молчать, спрятала их под себя, укрыла крыльями и вжалась в землю.

Они могли бы  уйти берегом, пролететь за кустами, спастись… Но  ОНА не бросит детей, и ОН  их не бросит. Ни ЕЕ, ни детей.  Потому что они часть ЕГО, лучшая часть, смысл жизни, больше чем любовь.

И тогда ОН лег рядом с НЕЙ, укрыл ее крылом, вытянул длинную шею, прижался к земле, закрыл глаза. Стал похож на крест. Белый крест посреди зеленой тундры.

Если бы ОН был человеком, ОН бы сейчас молился, но ОН был птицей, большой, белоснежной, той, кого люди избрали символом вечной любви. ОН не мог бороться с людьми, мог только покорно ждать, когда они найдут их и...

«Если бы я был человеком, я бы рассказал им,  что нельзя убивать любовь,  – горько думал ОН. – Я бы попросил их вспомнить историю, когда для английских королей лебедей выращивали на фермах. И спросил бы, знают ли они хоть одного счастливого монарха, объевшегося котлет из лебедей? И что будут вышивать на салфетках девушки, мечтающие о любви? Не страшно, что мечта останется мечтой?  Любовь не приходит к тем, кто убивает.
Тридцать пять котлет? Я бы объяснил им, что это неправильный счет. Убив одного лебедя,  вы убьёте  всех не родившихся  детей, много поколений,  не родившихся… Им так трудно вырасти. Они  такие хрупкие, гибнут,  неправильно приземлившись… ломают тонкие кости. Птицам непросто живется.  В прошлом году тайфун смыл с берега гнезда с кладками и яйца утонули. Вы слышали, как кричат от горя лебеди?...
Не все могут долететь до зимней стоянки, гибнут в полете, выбившись из сил. И стая долго оплакивает потерю друга. 
Мы бы и не улетали, нам холод не страшен, но на севере озера замерзают…. такая беда.
Но мы возвращаемся, чтобы эта земля жила.
Она же может жить только в любви…

Не убивайте нас, пожалуйста… »

ОН не заметил, как перешел на шепот.

–Если бы я был человеком…

ОНА вздрогнула всем телом, повернула к нему голову и посмотрела  с такой нежностью, что ОН забыл о людях с ружьями, о вонючем запахе пороха, о слепой смерти.

–Какое счастье, что ты лебедь…

****

С благодарностью моему ангелу-хранителю Любовь Викторовне Царьковой и Андрею Степановичу  Глотову, всю жизнь посвятившему охране ненецкой  тундры.
Нарьян-МАр – Москва 2017.