Колыма. Гулаг. Амнистия!

Потому я и вынужден домысливать, строить гипотезы и предположения, что подлинная информация от меня скрыта. А жить без хоть какого-то понимания чрезвычайно тяжело.

Прочтём вместе статью Александра Козлова, опубликованную на ресурсе «Колыма.ру» в разделе «ГУЛАГ»


«Амнистия 53-го и лагеря Дальстроя
 
Александр Козлов

27 марта 1953 г., всего лишь через три недели после смерти И. В. Сталина, Президиум Верховного Совета СССР принял Указ "Об амнистии" для всех заключенных ГУЛАГа, чей срок не превышал пяти лет. В первую очередь из лагерей освобождались несовершеннолетние, беременные женщины и имеющие малолетних детей, заключенные преклонного возраста и инвалиды.

Амнистия не распространялась на заключенных, осужденных на 10 - 25-летние сроки за бандитизм, умышленное убийство, за контрреволюционные преступления и за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах. К иностранным гражданам, содержащимся в ГУЛАГе, она применялась на общих основаниях.

Сразу после принятия Указа "Об амнистии" началось освобождение заключенных. Число освобождаемых соответствовало тем их контингентам, которые в то время доминировали в ГУЛАГе.

"Для Солженицына ГУЛАГ, - отмечает французский историк Николай Верт в своей книге "История советского государства. 1900 -1991", - являлся территорией особой "зековской нации" со своей собственной культурой, своими кодексами и законами, языком, обществом, структурированным в рабочие бригады, для которых назначалась коллективная норма выработки и где применялись принципы коллективной ответственности; обществом, разделенным на "политических" и "уголовников", со сложной иерархией надзирателей, зеков, произведенных в мастера, "сачков", которым удалось благодаря тому, что они владели какой-либо редкой и нужной специальностью, добиться от администрации освобождения от общих работ, всесильных блатных ("воров в законе" на лагерном жаргоне), помыкавших люмпен-пролетариатом, "внутренних рабов", зачастую превращенных в пассивных гомосексуалистов. Существование этой параллельной "нации" не было только результатом репрессивной политики, проводившейся в отношении отдельных лиц и групп, подозреваемых в политической оппозиционности.

Оно отражало общую криминализацию социального поведения. Вопреки солженицынскому образу ГУЛАГа, символом которого является интеллигент-диссидент, "политические" составляли меньшинство лагерного населения. В то же время большинство заключенных все же не были "уголовниками" в обычном понимании этого слова. Чаще всего в лагеря попадали обычные люди за нарушение одного из бесчисленных репрессивных законов. Цель законодательства состояла в том, чтобы заставить работать и дисциплинировать массы, не горевшие желанием участвовать в продлении функционирования системы и ее воспроизводства".

Действительно, согласно опубликованным в последнее время рассекреченным архивным документам в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях СССР на момент начала амнистии содержалось 2526402 человека, из которых: осужденных на срок до 5 лет - 590 тыс., от 5 до 10 лет-1216 тыс., от 10 до 20 лет -573 тыс. и свыше 20 лет - 188 тыс. человек. Из общего числа заключенных "особо опасных государственных преступников (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, эсеры, националисты и др.)" находилось в особых лагерях МВД СССР всего 221435 человек. На них амнистия по Указу от 27 марта 1953 г. не распространялась.

Что же касается лагерей Дальстроя, то в них без "особо опасных государственных преступников" Особого лагеря № 5 (Берлага) в середине марта 1953 г. содержалось 145405 заключенных. Исходя из первоначального плана предполагалось освободить по амнистии следующие категории осужденных: за хищение личной собственности граждан -14617 человек, за хищение социалистической собственности -10402, за разбой -1047, за хулиганство - 2673, за должностные и хозяйственные преступления -1745, за спекуляцию -1007, за имущественные преступления - 855, за незаконное хранение оружия - 545, воров-рецидивистов - 485, за воинские преступления - 2326, за нарушение Закона о паспортизации - 252 и за другие - 3951, то есть всего 39905 человек.

Однако этот первоначальный план был очень быстро пересмотрен. Согласно новому его варианту из лагерей Дальстроя в начале апреля 1953 г. уже началось освобождение 49253 человек, в том числе: из Индагирско-го лагеря - 3510, из Западного - 3502, из Тенькинского - 2766, из Северного -2331, из Магаданского - 2291, из чукотских лагерей - 9511, из Ванино -2792, из Находки - 2607 человек, из Янского - 3500 человек.

Проходившее затем освобождение заключенных из лагерей Дальстроя привело к тому, что на 1 ноября 1953 г. всего убыло 78484 человека. Это если считать период, начиная с 1 января этого же года. Так, на 1 апреля 1953 г. в лагерях Дальстроя содержалось 145640 человек, на 1 мая

- 131958, на 1 августа -91370, на 1 ноября - 87644 человека. Из общего числа освобожденных было выпущено по амнистии 52099 человек, а остальные получили свободу по плановому освобождению или были переведены в другие лагеря ГУЛАГа.

Вместе с тем к концу 1953 г. в лагерях Дальстроя осталось всего 47 процентов от числа заключенных, которые содержались в них на день Указа "Об амнистии". Это поставило, по мнению моего коллеги, историка И. Д. Бацаева, "предприятия Дальстроя в критическое положение".

Таким образом, амнистия 1953 г. дала свободу большому числу заключенных. Однако лагерная система не прекратила своего существования.

Массовое освобождение по амнистии вполне определенных контингентов привело к резкому усилению криминогенной обстановки в стране, в том числе на территории, подведомственной Дальстрою. Особый лагерь был ликвидирован здесь только в 1954 г., исправительно-трудовые лагеря - в 1957г.

Александр КОЗЛОВ, старший научный сотрудник лаборатории истории и археологии СВКНИИ ДВО РАН»
Конец статьи


Читаю вот такие материалы и просто диву даюсь.

«В первую очередь из лагерей освобождались несовершеннолетние, беременные женщины и имеющие малолетних детей, заключенные преклонного возраста и инвалиды.»!
Мы с мамой покидали Магадан 15-го мая 1953-его года.
Какой документ надёжно свидетельствует об этой именно дате?
А вот какой: «Справка об освобождении».
Освобождение – это совершенно конкретная процедура, в результате которой вы переходите некую «черту» отмеченную вполне осязаемым объектом: воротами и колючей проволокой.
Освобождение – это не только Акт государственной милостыни к вам, но это именно лишение даже тех самых ничтожных средств к существованию, которыми располагает заключённый, пребывая в неволе.
Это лишение тёплого или даже холодного угла.
Это лишение крыши над головой.
Это приобретение «права» передвигаться по территории державы, на которой до тебя нет никому никакого дела.
Это попадание в узкую «форточку времени», за которое нужно успеть переместиться туда, где у тебя появится шанс продолжить свою никому не нужную жизнь.
В кинофильме «Холодное лето 1953-его года» самые потрясающие кадры – последние. Это кадры, когда по городу перемещаются два бывших зека с одинаковыми чемоданчиками. Это – самый правдивый из кадров фильма.
Он рвёт мне душу и сердце. Освобождение – это долгий трудный процесс со множеством капканов и капканчиков. И к этим людям никто не приставлял психологов и не спешил оказывать ни помощь, ни содействие.
В Справке об освобождении моей мамы есть всё, кроме… меня!
Есть такой фильм – «Белорусский вокзал», показывающий момент реальной «демобилизации». В моей жизни был другой вокзал. Свердловский. На нём не было встречающей толпы. На почти пустом перроне стояла Рона.
А мама стояла в дверях подъезжающего воинского эшелона с дембелями.
- Не прыгай на ходу! Уронишь ребёнка! – кричала Рона ускоряя шаг за всё никак не останавливавшимся вагоном.
Освобождение.
Если верить материалу: оно началось в апреле.
Так что не «в первую очередь» освободили мою маму вместе со мной. Меня, кстати, вообще так и не освободили. Вызволили, вывезли, закрыли глаза на исчезновение из… Я так и не получил документов «об освобождении». Никакого и никогда. Подлинное «Свидетельство о рождении» я впервые получил через суд только в возрасте шестидесяти двух лет! Шестьдесят два года я прожил без «правильных» документов и юридически говоря жил так и «не родившись». По сей день государство систематически извещает меня отписками своих ничтожных чиновников, что и я не рождался, и ни мамы моей, ни папы оно никогда там на Колыме и видом не видело, и слыхом не слыхало.
Не было меня!
Не было у меня мамы!
Не было у меня папы!
Не было!
Не было!
Не было!

«27 марта 1953 г., всего лишь через три недели после смерти И. В. Сталина, Президиум Верховного Совета СССР принял Указ "Об амнистии" для всех заключенных ГУЛАГа, чей срок не превышал пяти лет.»

Есть тексты и тексты. Есть тексты составленные честно, и есть тексты составленные подло.
Перед нами классически подлый текст.
Не все сейчас это знают и понимают, но горькая правда заключается в том, что в нашей стране – в стране моего появления на свет Божий Президиум Верховного Совета СССР сам по себе ничего ровным счётом не значил и уж тем более не принимал.
У любого Акта был инициатор и проводник.
Был вполне конкретный человек, который выступал с инициативой и вносил предложение, писал проект текста и следил за тем, чтиобы «принятое» безусловно исполнялось.
У этого Указа был автор!
Его Имя – Лаврентий
Его Отчество – Павлович
Его Фамилия – Берия.
Один миллион двести тысяч зека перестали числиться в заключении и получили реальную физическую возможность выйти за ворота с колючей проволокой, выйти из под зоркого глазка автоматного дула на вышке.
Поэтому данный текст должен был звучать иначе: 27-го марта 1953-его года Ворошилов подписал Указ, который был инициирован Лаврентием Павловичем Берией.
Словосочетание «всего лишь через три недели» - умопомрачительнейший из всего мною читанного за всю жизнь.
Надо было бы автора этого текста поместить в реальную зону на «всего лишь три недели»!
Чтобы он прочувствовал это «всего лишь».
В упоминавшемся выше фильме «Холодное лето…» главный герой не прожил и дня.
Зона, это место, где убить могут в любой момент.
Причинно или беспричинно.
Мотивированно или немотивированно.
Зона – это место в котором люди постоянно умирают.
Например в Бутугычаге ежедневно отдавало душу Богу по триста душ.
Читаю эту странную статью и возникает странное ощущение, что в Гулаге мирно и тихо сидели себе посиживали миллионы наших сограждан, сидели на шее у кормившего их государства и только и делали, что ждали «амнистии». Статью пишет русский исследователь с простой русской фамилией, а ссылается на какого-то француза Верта.
А француз Верт не в курсах!
А француз Верт и Солженицына не читал и не понял.

« Для Солженицына ГУЛАГ, - отмечает французский историк Николай Верт в своей книге "История советского государства. 1900 -1991", - являлся территорией особой "зековской нации" со своей собственной культурой, своими кодексами и законами, языком, обществом, структурированным в рабочие бригады, для которых назначалась коллективная норма выработки и где применялись принципы коллективной ответственности; обществом, разделенным на "политических" и "уголовников", со сложной иерархией надзирателей, зеков, произведенных в мастера, "сачков", которым удалось благодаря тому, что они владели какой-либо редкой и нужной специальностью, добиться от администрации освобождения от общих работ, всесильных блатных ("воров в законе" на лагерном жаргоне), помыкавших люмпен-пролетариатом, "внутренних рабов", зачастую превращенных в пассивных гомосексуалистов. Существование этой параллельной "нации" не было только результатом репрессивной политики, проводившейся в отношении отдельных лиц и групп, подозреваемых в политической оппозиционности.

Оно отражало общую криминализацию социального поведения.»

В России всегда существовало две параллельных внутренних правовых системы: Законы и Указы, и Указное право всегда было выше Законов.
Законы – это для «элиты» и весьма ограничено. А «понятия» для всех и всегда. Почему офицеры предпочитали запрещённые законами дуэли? Потому что дуэль была способом разрешения конфликта «по понятиям», а в состав «понятия» входило и понятие о чести.
Мораль и право всегда соотносились как высшее и низшее.
Для мужчины зайти в женский туалет – это аморально, безнравственно.
И покажите мне норму закона, запрещающую это делать.
Мораль, понятие в России всегда были превыше всего.
И высшая форма понятия – Указ Царя.
И сажали в СССР не по Закону, а по Указам.
И выпускали в СССР по Указам.
И социальная жизнь строилась «по понятиям».
И Ленин прямо указывал «оформленных в законах».
Вот именно понятия постепенно «оформлялись» в законах, но в понятии «вор в законе» на первом месте стоит «вор» и только на втором – «закон».
Люди в зонах надрывались, истощались, убивались, умирали и гибли.
Непрерывно.
Сплошным страшным потоком.
Это была подлинная Река Смерти.
И текст «всего лишь» - это преступный лживый подлый текст.
И текст со ссылкой на француза – подлый лживый текст.
У нас что?
Сослаться больше не на кого?
Ссылайтесь на моего деда.
Он был честный журналист, за что и был без суда и следствия расстрелян еще в 1938-ом году.
И государство полвека и еще три года лгало о его реальной судьбе!
Лгало бы и дальше, как лжет мне, да была секунда правды, был сквознячок истины.
Вы только почитайте этот материал: прямо таки благодать в зонах Дальстроя, в узилищах Гулага.
А Река Смерти всё текла и текла!
А нация истекала кровью.
Вся эта «статистика» изначально и по сути своей – ложная!
Все цифры в этиой писанине – поддельные.
Я лично не верю ни одному в ней слову.
Ни одному её предложению.
Цель?
Как всегда: уйти от ответственности.
Подлинные списки зека на Колыме беспощадно уничтожались.
Уже тогда и непосредственно там.
Ни в каких архивах ничего толком не хранилось и не хранится.
До нас дошел великий текст великого Сталина:
«Делайте что угодно, но не оставляйте следов».
И делали!
И творилось такое и столько, что волосы встают дыбом только от невнятных упоминаний.
И ещё сотни лет государство не признает творившегося.
Ибо признав - как жить дальше?
Признав - что делать потом?
Офицер КГБ, выдававший справки родственникам реабилитированных однажды вышел к Мемориалу оправданных при его участии людей и прямо на нём застрелился.
И мысль сделать это появилась у него не в день самоубийства, а за два или три десятка лет ДО… видимо когда он читал личные дела и исследовал остатки документов…
Опубликованные «крохи» информации нужно проверять и проверять.
Осмысливать и осмысливать.
Есть весьма странный на первый взгляд способ проверять информацию, сопоставляя её с реальностью.
Достаточно взять кайло, лопату и тележку в Бутугычаге, спуститься в забой и отработать в нем две недельки по двенадцать часов с пайком заключённого.
Ничего что вокруг радиоактивный фон. Зато можно надежно узнать, сколько тонн руды мог реально добыть один зэка за две недели перед тем как лечь, что тот олень, и уснуть навсегда.
Измерить объёмы вынутой породы и вполне ответственно сообщить: столько породы в таких условиях могли реально добыть столько то заключенных.
И сравнить «наши прописи» с реальностью.
И поведать наконец миру, какова была средняя продолжительность жизни тех, кто столь счастливо «освободился» из «мест заключения» холодным летом 1953-его года.
А Фомам неверующим я рекомендую тот самый фильм.
Только отрефлексировать его нужно правильно.
Как именно?
А вот как: на острове двое зека.
На остров попадают еще пять зека.
На острове погибает один милиционер и одна гражданская.
Из семи зека в живых остаётся один.
Да.
Отрицательные персонажи в фильме – реальные бандиты и воры и убивцы.
Да – это отбросы «общества».
Именно такие и верховодили на зонах.
И именно такими «средствами».
Фильм очень сильно отражает грани реальности.
Но в Бутугычаге нашли свою гибель сотни тысяч заключённых.
Это был один из самых страшных урановых рудников СССР.
И благодаря именно непосильному труду заключённых Гулага наша страна смогла таки создать свои атомные бомбы.
Вопреки всему и вся.
И потому правда об Амнистии от 27-го марта 1953-его года во много раз сложнее и многослойнее, чем та жалкая записочка, которую я вам процитировал.
И читать её нужно как некую странноватую справочку, которую еще надо проверять и проверять, осмысливать и осмысливать, чтобы спокойно, не предвзято, глубоко разобраться наконец в своей собственной жизни и в своей собственной истории.
Россия потому и великая сверхдержава, что у неё великая история, которая не укладывается ни в сто, ни в тысячу, ни в миллион томов.
Время великих новых историков еще не наступило.
Но оно однажды обязательно наступит.
И покажет нам «все царства земные, и всю славу их, и гибель их».