Люди! Что с нами вдруг произошло?

Азарий Кобин
Люди! Что с нами вдруг произошло?
Старики, давайте жить вместе дружно!
Рассказ
Мы уже старики –
комсомольцы шестидесятого года!
Надо же такому было случиться, что это происшествие произошло со мною в самой середине лета, когда практически все знакомые и родственники отдыхали далеко за пределами Питера. Еще вечером я почувствовал при ходьбе непонятную боль в ноге, а на следующее утро эта боль значительно усилилась, и мне с большим трудом удавалось перемещаться по квартире, осторожно ступая ногой, пораженной каким-то недугом. В ближайшей поликлинике, в которую я все же добрался, ни терапевт, ни хирург ничего определенного относительно  такой болезни после осмотра моей ноги сообщить не смогли, но каждый из них выписал какие-то лекарства и мазь. Неопределенность толкований врачей не вселила в меня надежду скорого исцеления, и я обратился к докторам скорой помощи, находящейся при поликлинике. Врачи скорой пояснили, что  без обследования больной конечности они не смогут назначить необходимое, правильное лечение, а для этого требуется лечь на больничную койку.
Я понял, что несколько долгих дней придется проходить обследование вне своей квартиры. Но с кем же я оставлю моих двух кошек, когда все мои знакомые в разъездах, а пристроить их куда-нибудь совершенно нет времени – все произошло со мною так внезапно? И я отказался от услуг врачей скорой помощи. Вот так – кошки не дали мне возможности лечиться в больнице. Вышедшая вскоре из отпуска опытная заведующая терапевтическим отделением, произведя осмотр и обратив внимание на повышенную температуру больной ноги, немедленно направила меня в рентгеновский кабинет, в котором выявилась причина болезни. Было предпринято соответствующее лечение, и мое здоровье пошло на поправку, несмотря на то, что врач рентгеновского кабинета заявила: «Эта болезнь у вас надолго!» Я ответил: «Спасибо за откровенность!».
Кстати, откровенность бывает пугающей. Моя приятельница проходила осмотр. Доктор заявил, что необходима операция, но лично он ее делать не отважится. «Почему же?» – удивилась  женщина. Он ответил: «Потому что вы в таком возрасте, не дай бог умрете на операционном столе, а мне придется нести за это ответственность!» Приятельница после таких слов долго не могла успокоиться – не спала всю ночь. Может, следовало бы доктору не высказывать свое предположение, а сохранить его при себе как врачебную тайну?
Я же постарался облегчить свое физическое состояние. Хорошо, что сохранились старые лыжные палки, заброшенные на антресоли после покупки нового лыжного комплекта. Из этих палок получились изящные, легкие дюралевые трости. Нижними набалдашниками для них послужили виниловые пробки от шампанского, подошедшие по размерам, а для верхних упоров рук использовались рукоятки старых инструментов, отслуживших свой срок.
Как-то, ковыляя из поликлиники до дому, используя свое самодельное приспособление, пересекая Дунайский проспект, вдруг вспомнил, как в 90-х годах прошлого столетия, когда этот проспект был не сверх насыщенной автострадой, а представлял собой зеленый тихий бульвар и вдоль этой улицы были расставлены скамейки для отдыхающих горожан, со мной произошел ничем вроде не привлекательный случай. К моей скамейке приближалась довольно породистая собака типа бульдога, за ней бежала, громко ругаясь, женщина, весьма недовольная поведением собаки. Они, достигнув скамейки, стали кружиться вокруг нее, гоняясь друг за другом. Я невольно стал центром этого хоровода. Женщина пыталась поймать собаку, которая, повизгивая, старалась избежать этого. Наконец, собака юркнула под скамейку и спряталась под моими ногами, вероятно ожидая помощь от постороннего человека, жалобно поглядывая на меня снизу вверх. Женщина вела себя весьма агрессивно и, несмотря на то, что я принципиально не сдвинулся со своего места, она бесцеремонно схватила из-под моих ног собаку руками за ее породистые щеки и вырвала из-под скамейки. Собака слабо сопротивлялась, жалобно скуля. Я тогда подумал – не может настоящая хозяйка так жестоко обходиться со своим домашним питомцем; вероятно, это озверевшая дама является временной прислугой, которая заменила хозяйку на период ее отпуска или вынужденной отлучки. И навряд ли эта обиженная собака выручит эту злую домработницу при несчастном случае, как это непроизвольно совершили мои кошки, не дав мне лечь в больницу, за что я им весьма благодарен.
Неделю спустя после начала болезни меня внезапно навестили друзья – Олег и Борис. Я был удивлен – ведь  никому не сообщал о своем недуге. Оказывается, наш общий знакомый, заметив в окно трамвая меня, шагавшего тихой поступью опираясь на трость, позвонил Борису.
 - Нехорошо, старик, - обратился ко мне Борис, проходя с другом в комнату, - скрывать от нас свои недомогания. Будем тебя лечить.  – И он поставил на стол пару бутылок вина, а Олег разложил вокруг них различную снедь.
После первого выпитого бокала я спросил Бориса:
-Ведь ты как обычно за рулем, можешь остаться у меня до утра, рисковать не следует.
Борис как-то мрачно улыбнулся, затем промолвил:
 - Не угадал, Азарий, уже месяц не сажусь за руль.
 - И ты тоже заболел? –  удивился я.
 - Не заболел, но вынужден навсегда покончить с шоферской деятельностью, – Печально сказал он, затем продолжил свое объяснение. – Впрочем, последовал твоему примеру, Азарий, ты же еще раньше, несколько лет назад, прекратил управлять автомобилем. Мне же идет вторая половина восьмого десятка лет, и я не вправе рисковать не только своим здоровьем, но, главное, безопасностью пассажиров, особенно близких родственников, несмотря на то, что достаточно казалось бы здоров для такой работы. Но я вспоминаю дядю Федю, который только что, уйдя на пенсию в 60 с небольшим лет, в тот же год отправился отдыхать на юг на свой личной машине и в этот же день погиб вместе со своей женой, рухнув с моста. Всю жизнь, проработав шофером, он не попадал ни в какое даже мелкое дорожное происшествие, на пенсию его провожали совершенно здоровым, и вот такая неожиданная, нелепая трагедия. Следствие выявило, что, вероятно, он потерял сознание во время движения. Этот случай произошел когда нам было всего около 30 лет. А еще можно вспомнить нашего ровесника Петра – весельчака, казалось бы, необъяснимый конец его жизни.
 - Действительно, с надвигающейся старостью шутить не следует.  – Продолжил разговор Олег.  – Это случилось с Петей около десяти лет назад, он ехал по шоссе вместе со всей своей семьей. Вдруг остановил машину, сказав чуть слышно: «Что-то мне очень тяжело». Лег головой на руль и затих. О внезапной его смерти сообщили тебе, Борис, и ты доставил машину в Петин гараж.
 - Борис, ты среди нас палочка-выручалочка, - Благодарно заметил я. – Рассказ Олега это не единственный случай, когда ты помог родственникам внезапно ушедших из жизни друзей доставить осиротевших «железных коней» под домашний кров. Последняя подобная трагедия произошла с Леонидом. Он по пути припарковался у лесного озерца, где с семьей решил отдохнуть пару часов, а заодно освежиться, так как стояла жаркая погода. Сразу же из машины, снимая на ходу одежду, он бросился в водоем, в котором внезапно закончился его жизненный путь. Вода в озере была очень холодная, ключевая. Разгоряченный организм не выдержал резкой разницы температур и последний удар сердца оказался запредельным. Тебе, Боря, в очередной раз пришлось заняться транспортировкой чужой машины.
 - Вот поэтому в последние годы я более осторожен в управлении автомобилем, а в настоящее время решил вообще прекратить эту деятельность, - вновь подтвердил свои слова Борис, - в связи с наступающим так называемым преклонным возрастом, до которого мои родители не дожили – сказались последствия блокадных дней их существования.
 - Поэтому мы с радостью воспринимаем известия о каждом человеке, который до сих пор здравствует в почтенном возрасте, пережив блокаду, а после нее восстанавливал славный город Ленинград. – Подхватил я тему разговора. – В первой половине 60-х годов прошлого века,  некоторое время я проживал в коммунальной квартире на Фонтанке. Моими соседями были, в том числе весьма престарелые пенсионеры – дружелюбная, интеллигентная пара, пережившая блокаду от начала до конца. Однажды приехала навестить их из деревни дальняя родственница. Сельская бабушка была старше даже этих городских старичков, которые приняли ее со всеми возможными почестями. Тот год был двадцатилетием со дня полного снятия блокады Ленинграда и людей еще явно не разделяли на категории - участники блокады они или не имеют к этому событию никакого отношения. Все почитали в основном только возраст человека, и мои старые соседи также относились к приезжей гостье, учитывая и соблюдая ее старшинство, более почтительнее и внимательнее, чем к своим персонам. Чтобы лишний раз не потревожить душу родственницы, они старались не упоминать пережитые ими трагические годы.
 - Да, с той поры, упомянутой тобой, Азарий, люди в Питере  сильно изменились.  – Вздохнул Борис. – Это естественно и ничего тут не поделаешь, ведь тех истинных блокадников, которыми были наши родители, Олег, и твои старики – соседи, Азарий, осталось очень мало. Их место восполнили более молодые последователи. Помните, в конце 80-х - начале 90-х годов, когда в стране проблема с продовольствием достигла критического уровня, на входе в некоторые магазины устанавливались посты из этих молодых блокадников, которые в первую очередь пропускали людей за покупками продуктов, имеющих блокадные удостоверения. Я решил пропустить вперед себя с трудом подошедшую старушку – «божий одуванчик», опиравшуюся на палку, но, несмотря на ее просьбы, упомянутый блюститель порядка, грубо ей ответив, не пропустил старушку. Да, на тех блокадников – твоих соседей по коммуналке, о которых ты, Азарий, упомянул, современные их последователи совсем не похожи, спустя десятилетия они изменились сильно. Вероятно с истечением времени меняются нравы людей, а изменяющаяся обстановка в стране вынуждает их действовать в соответствии с возникшими новыми проблемами.
Олег взглянул на меня, затем внимательно посмотрел на Бориса и тихо заговорил:
-Я как раз из тех молодых блокадников, о которых ты поведал, Боря. С того упомянутого тобой происшествия в магазине прошло уже четверть века и нам уже около восьми десятков лет – совсем состарились безвозвратно. Скажу откровенно, действительно, первое старшее поколение блокадников не допустило бы подобные проверки своих сограждан. В то же время не желаю оправдывать своих сверстников, что мол сложная жизнь вынуждает это делать. Ты прав, Азарий, наши родители, пережившие трагедию, были скромными, неприхотливыми, еще не познавшие будущих привилегий, не требовавшие особого отношения к своей персоне. А современные их последователи, несомненно, более капризны, требуют больше внимания к себе. Вот и вдруг возникшая проблема  объединения лечебных ветеранских учреждений в Питере,  противниками которого, к сожалению, стали некоторые блокадники, тем самым нанесли обиду многим другим ветеранам, особенно фронтовикам. Возможно, я до конца не разобрался  в возникшей ситуации. Старшее поколение блокадников навряд ли отважилось бы на подобные действия. Помните, как долго они добивались, чтобы их признали участниками войны,  и, наконец, фронтовики приняли их в свою семью, блокадники стали получать привилегии и льготы, как и фронтовики.
 - И вот сейчас, добившись своего, они ведут себя совсем не по-джентельменски, - проворчал Борис, – предъявляют свои условия, обособились от других ветеранов – заслуженных людей, создали своеобразную касту неприкасаемых, наподобие той, которая существовала в советские времена  из высокопоставленных руководящих чинов, поправлявших свое здоровье  в комфортабельной обстановке в шикарной больнице, так называемой «Свердловке», недоступной для простых тружеников города.
 - Борис, что это так разошелся вдруг?! - Стал успокаивать я друга.- Это молодое по сравнению со своими предшественниками поколение блокадников, не нюхавших пороха, но приравненных к участникам войны, постоянно чтит и благодарит фронтовиков, освободивших город от фашистов. И в первую очередь эти самые блокадники стремятся сорвать все попытки преуменьшить роль Красной армии в ликвидации блокады города, предпринимаемые в основном иностранными псевдоисториками. Но разве немцы сами добровольно ушли от стен осажденного Питера или какая-то другая армия  - французская или английская пришла освобождать город? Тысячи, а может миллионы советских воинов покоятся в массовых захоронениях вокруг Петербурга, сосчитать их невозможно. И каждый год таких могил становиться все больше, в которые укладывают новые останки солдат – защитников Ленинграда, уроженцев всех регионов России и бывших союзных республик.
 - Друзья, - не унимался Борис, - но все же, судя по нашему разговору, в очередной раз напрашивается избитый вопрос возникшей когда-то дискуссии – почему же не было более тщательной проверки по установлению истинных блокадников? Я знаю, что настоящие жертвы блокады, в том числе мои родители, в свое время были не против проверки людей на принадлежность их к этому скорбному званию и поддерживали эту процедуру. Яростные же противники такого процесса были руководящие чиновники, которые когда-то под шумок, воспользовавшись всеобщей эйфорией, присвоили себе этот статус и, естественно, боятся своего разоблачения. Не будут же они осуждать сами себя. Если вспоминать прошлое, в то время было, безусловно, много хорошего, но почему-то всегда вспоминается плохое, а именно содеянное упомянутыми чиновниками. Если они совершали преступление, их сразу же исключали из Компартии еще до расследования и принятия по нему наказания. Таким путем коммунисты заранее открещивались от своего однопартийца - преступника, искусственно снижая процент негатива в своих рядах.
 - Дорогие мои, - не выдержал я, - кому это нужно, ну зачем вновь мусолить надоевшую проблему? Действительно, возможно в те годы, когда в массовом порядке вручали удостоверения блокадника, некоторые нечестные люди пользовались той недостаточно контролируемой ситуацией и получали такой документ. Но в настоящее время эти люди – глубокие старики, и я считаю, в таком их возрасте будет весьма немилосердно наказывать за прошлые грехи. Поэтому следует эту проблему закрыть окончательно и больше к ней не возвращаться. Другое дело все мы, в том числе блокадники, должны чувствовать и воспринимать не только свою личную боль, но и чужую. Нельзя беспокоиться только о собственном благополучии и благополучии своих родственных потомков. Обособленность, неприятие нужд остальных граждан, как показала история прошедшего столетия, может привести, несомненно, к непредвиденным, неприятным последствиям.
 - Кстати, насчет обособленности, как ты, Азарий, относишься к словам «Ленинградская победа?» - спросил Борис. 
Я ему ответил: 
- Коренная ленинградка Нина Ургант, пережившая блокаду, поет: « У нас одна победа. Одна на всех!» Я уже говорил, что Ленинград защищали граждане со всей России и бывших союзных республик. В Питере существуют землячества почти от каждого их региона, которые каждый год устраивают поминки по своим землякам, посещая массовые захоронения вокруг города  и на Пискаревском кладбище. Всех этих людей со всего бывшего Союза  объединяет, а не разъединяет, произошедшая в войну трагедия в Ленинграде, да и на других фронтах от Белого до Черного морей.
 - Вы знаете, друзья! – Продолжил разговор Олег, - Трагедия распространялась как тяжелая болезнь от фронтов дальше на Восток, вплоть до глубоких окраин нашей страны.  Я хоть и ненамного, но все же старше тебя, Азарий, и хорошо помню  то тяжелое для всего народа время. Нас – группу трехлетних малышей эвакуировали из Ленинграда в Кировскую область, которая была основным местом эвакуации – базой  питерских детей, являясь родиной  С.М. Кирова – руководителя ленинградской партийной организации. От железнодорожной станции до детдома, расположенного в одном из сел, нас везли на конных повозках, предоставленных местным колхозом. На всю жизнь запомнил и никогда не забуду ту картину, которая предстала перед нами у ворот детского дома. Мы были тепло укутаны, сопровождавшие женщины всячески нас оберегали, а перед нами стояли встречающие нас дети – местные сироты, в ветхих курточках, на ногах непонятная какая-то обувь, головы чуть покрыты, чем попало. Первоначально с обеспечением питания было особенно трудно.  Местные детдомовцы были вечно голодны и употребляли в пищу всякую дрянь, подбирая ее где только угодно. Например, из выброшенной картошки выбирали из гнили белую порошкообразную массу, называемую ими крахмалом, и ели ее. Поэтому почти все эти дети страдали от глистов, против которых была направлена основная борьба по их удалению из младенческих желудков. Благодаря приезду юных питерцев, питание в детдоме значительно улучшилось, несколько наладилось обеспечение местных сирот одеждой, но различные болезни их все же сопровождали. Много было легочников, сердечников и детей с другими заболеваниями. Азарий, ты сам этому свидетель и участник, как воспитанник другого детского дома той же  Кировской области.
 - В настоящее время, я знаю, проводятся исследования,  а может они уже завершены, по влиянию блокады на здоровье жителей Ленинграда, особенно детей. - Подал голос Борис. - Справедливо было бы провести аналогичные исследования  жителей тыловых регионов России, особенно воспитанников детских домов военных лет. Необходима независимая экспертиза в этом процессе.
 - Это необходимо было сделать намного раньше, - С горечью отвечал Олег. - Из тех моих местных друзей – воспитанников нашего детдома – практически никого в живых не осталось. Это подтверждает, что они пострадали не меньше, а может даже больше,  чем ленинградцы.
 - Ну, кто-то, кроме Азария, из них еще здравствует? – Задался вопросом Борис - Вот ты, Олег, как блокадник, посодействовал бы облегчить как-то их участь, я имею ввиду в  предоставлении хотя бы необходимого лечения.
 - Что я один могу поделать? - Заявил Олег, - один в поле не воин, - гласит пословица. А свои блокадные льготные деньги я  с самого начала присвоения этого статуса перечислял на лечение больным детям. Ты прав, Борис, несправедливо обладать материальным превосходством над другими, которые в трудное время проживали в таких же условиях, а может даже худших. Как я могу таким людям смотреть в глаза!? Но я не вправе осуждать моих ровесников-блокадников, перенесших страдания военных лет и заслуживших помощь государства. Бог им судья!
 - Ну, ты, Олег, прямо как Юрий Деточкин из фильма  «Берегись автомобиля», но твоя помощь детям - это капля в море! – Воскликнул Борис. – Неужели ничем нельзя помочь тем, кто обделен вниманием государства, но заслуживает его. Давайте потревожим руководителей различных административных  инстанций, может что-нибудь получится?
 - Навряд ли, -  с сомнением отвечал я, - существует такой пресловутый закон №59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан России», принятый более 10 лет назад, которым чиновники ловко пользуются как разрешительным документом к неприкрытому оголтелому бюрократизму, отфутболивая друг другу обращения граждан. Президент России ничего с этим поделать не может, так как сам лично подписал или «подмахнул» этот документ. В начале августа, находясь в Кирове, он вынужден был обратиться к чиновникам: «Не отфутболивайте обращения граждан, а решайте их проблемы сами на местах!»
- Несомненно, чиновников пугают всё возрастающие запросы населения об улучшении их жизненного уровня, один из путей которых – зачисление отдельных их групп в льготные категории на примере пополнения рядов блокадников более молодыми их последователями.- Предположил Борис.- Вот и очередная такая группа, желающая обладать подобными льготами, даёт о себе знать. Я имею ввиду тех бывших военнослужащих, которые в период Карибского кризиса 1962 года проходили службу в войсках, имеющих какое-то отношение к этому событию, и стремящихся чтобы их признали ветеранами боевых действий. Кстати, этому международному конфликту осенью исполнится юбилей. Азарий, ты ведь тоже в то время был задействован в подобном боевом подразделении.
- Борис, правильнее сказать привлечён, но в боевых действиях не принимал участия.- Подтвердил я слова друга.- Наша эскадрилья самолётов дежурила на случай выхода ситуации в более опасную стадию, чего к счастью не произошло. А вот моего друга из другого полка завершение конфликта застало в пути на Кубу, куда их группу военнослужащих транспортировало океанское судно. Они, переодетые в гражданскую форму, с радостью восприняли весть о возвращении на Родину, когда корабль повернул в обратную сторону. Этот друг, с которым я учился до призыва на армейскую службу, на днях сообщил мне, что ему предлагали подписать обращение в вышестоящие инстанции о признании этих военнослужащих, то есть и его в том числе, ветеранами боевых действий, в связи с тем что они подверглись риску нападения американской авиации, при этом условия транспортировки их в трюме корабля были далеко не комфортабельными. Друг рассуждал подобным же образом, что он не был участником боевых действий, а насчёт путешествия в трюме корабля, то многие тысячи и даже миллионы соотечественников в настоящее время и почти всю свою жизнь вынуждены обитать ещё в более худших условиях. Поэтому как-то нескромно со стороны его бывших однополчан запрашивать привилегии, обосновывая их подобными утверждениями, излагал свои мысли товарищ.
- Тем не менее, подписал ли обращение твой старый друг?- Спросил Борис.
- Не знаю. Как-то неудобно спрашивать его об этом.- Ответил я и в то же время вспомнил о судьбе двух людей, которых я знал по институту и об этом упоминал раньше. Они оба в конце войны закончили училище лейтенантов. Их предполагали направить на фронт, но не успели – война закончилась. После войны они некоторое время ещё служили в Армии, а затем одновременно их уволили в запас. Таким образом, военная служба обоих молодых офицеров была неразделима. Судьба свела их вновь в стенах института. Один из них всё домогался другого – каким путём тот оформил удостоверение фронтовика, которое даёт возможность получать ощутимые льготы, а ему – это никак не удаётся «пробить». Льготник избегал встречаться с бывшим своим сослуживцем и, тем более, беседовать на подобную тему и вскоре уволился из института.
Вот такие невесёлые думы навевал на меня дружеский разговор.
 - Друзья, - вновь заговорил Олег, - мы отклонились от основной, главной темы обсуждения. Выяснили, что некоторые из нас со временем лишились или утратили чувство сострадания к другим людям, признавая только свою личную боль. Поэтому, наверное, почти по всем каналам телевидения звучат призывы обратить внимание к тяжело больным детям, которые не дождавшись помощи, умирают, погибают на руках своих небогатых родителей. А в это время наши некоторые взрослые горожане получают комфортную государственную помощь и не желают ею поделиться с другими нуждающимися в такой помощи людьми. Действительно, как вы ранее упоминали, льготы в такой создавшейся непростой обстановке в стране символизируют социальную несправедливость.
После таких слов мы надолго умолкли, поникнув головами, каждый думал о чем-то, о своем. Затем друзья стали спешно собираться, повторяя один за другим:  «Засиделись мы в гостях, пора и честь знать!»
- Что это вы, друзья, заторопились?- Спокойно молвил я, подливая кофе в чашки. – Ваша спешка непонятна, обиделись чему-то?
- Скажи откровенно, Азарий, - обратился ко мне Борис, - осмелишься ли ты опубликовать хотя бы суть нашего обсуждения? Даже наши единичные мнения не во всем совпадали, а иногда противоречили друг другу.
- Знаешь, Борис, - отвечал я, - доживя хотя бы до моего возраста, бояться чего-то уже поздно, и разве до сих пор писал не откровенно?!
В это время зазвонил телефон. В трубке раздался голос Василия, который почему-то был в курсе моей болезни. Пожелав скорейшего выздоровления, он просил передать пламенный привет моим гостям.
Положив трубку и передав привет, я выразил им благодарность за оперативную связь с Василием в Костромской области. Гости переглянулись и рассмеялись.
- Старики, ну вы даете!- Улыбнулся я. – С вами не соскучишься, энергии в вас еще с избытком. Поэтому не следует старчески ворчать, брюзжать и не будем перекладывать свои застаревшие проблемы на плечи нынешнего поколения, а возьмемся  улаживать их между собой сами.
Друзья были того же мнения.

Август 2017 года