Солнце в волосах
Её затошнило. На полусогнутых прискакав в ванную, она принялась одержимо чистить зубы, попутно намереваясь сделать тест. Напрасно. Просто ещё не понимала, что тошнить может не только от залёта, но и от приходящего раздражения привычками некогда любимого человека.
Муж не хотел разводиться. Инна до последнего надеялась, что вся процедура гроша ломаного не стоит: подали заявление, через месяц развели. Ни взаимных претензий, ни упрёков, дружно вошли, дружно вышли. Никогда бы не подумала, что муж встанет в позу и даже начнет импровизировать, хватая ее за руки всякий раз, когда она будет заводить песнь о разводе. И хватал как-то ненормально: резко, грубо. С силой сжимал предплечья и начинал трясти, отчего маленький крестик на цепочке кузнечиком прыгал в вырезе её футболки. Минусовые линзы в дорогой оправе его очков тут же запотевали, и мутные дребезжащие зрачки не дотягивались до ее лица.
Сознание собственного бессилия подхлёстывало мужнин пыл. Отлепив пальцы от обмякших рук, он начинал жадно мять ее ягодицы и низ живота, тяжело дыша, брал на руки, подтаскивал к кровати и уже там, на икеевском покрывале, протестовал надвигающемуся разводу с отчаянием приговоренного к расстрелу.
Она не особо сопротивлялась, искренне удивляясь его истерии и открывая для себя новые постельные качества мужа. Кончала она теперь намного быстрее обычного, охваченная, придавленная, лишённая возможности двигать бёдрами. Привыкнув за много лет помогать себе различными манипуляциями в достижении оргазмов, не могла поверить, что сейчас её собственный муж, секс с которым уже давно был устаканен и неусовершенствовался с незапамятных времен, с первобытным хрипом каменно толчёт её внутренности и судорожно прикрывает ладонью её орущий в очередном безумстве рот...
Она скинула халатик и задержалась у зеркала. Зеркало от пола до потолка придумал муж. Узкая отражающая полоска между раковиной и душевой кабиной ее раздражала чаще, чем радовала. Раздражали высохшие капли на зеркале, она их терпеть не могла, соответственно, терла его день и ночь. Особенно после принятия душа мужем. Тюлень. Выходя из кабины, всегда отфыркивается. В первые годы она хохотала, подставляя лицо под его брызги, а он встряхивался, мотал головой еще интенсивнее, вода разлеталась по ванной, возбуждая её теплыми чистыми каплями... Они тогда еле дотягивали до кровати, а иногда оставались в душе еще на полчаса.
Инна провела ладонью по груди, немного сжала её и, покачав, попробовала на вес. Усмехнулась. Муж обожает качать её груди. Подойдёт сзади, возьмёт в ладони и качает. А когда она ягодицами почувствует его, трущегося, он может по-лживому буднично сказать: "Я просто так, без всякого намёка на продолжение." И она начинает ржать, выключает плиту и поворачивается к нему.
Немало котлет у них сгорело.
Выйдя из ванной и посмотрев на часы, решила мужа пока не будить. Она всегда жалела его по утрам. Чаще всего он просыпался сложно, тягуче, будто спал всего час, а не целую ночь. Исключения, конечно, были, но их можно пересчитать по пальцам.
Она вошла в кухню, механически наполнила водой чайник и нажала кнопку. Подобрала волосы на затылке крабом и отжала апельсиновый сок. Для чего она ставит чайник, если он ещё спит? Все равно не станет завтракать одна. Как это - одна? А кто будет дёргать ее за хвост, когда увидит на столе пачку сигарет? И кто потащится за ней на лоджию со всеми чашками, кашками и бутербродами, потому что она всё равно пойдет курить? Она откроет рамную створку, высунет в неё руку с зажатой в пальцах сигаретой и повернётся к нему. Солнце запрыгает в её волосах. Она знает об этом. Потому что он сидит на венском стуле и придурковато смотрит на неё. Тарелочки и чашки на салфетках занимают широкий подоконник. А он ждёт, пока она покурит.
Инна сделала глоток. Сразу заядрил язык, пропуская в неё апельсиновый вкус. Поставила в холодильник два полунаполненных стакана с соком, плюнула на чайник - в конце концов, вскипает за секунду - и направилась к прикроватной тумбочке за чашками.
Вот всегда так. Стараешься как лучше... Конечно, чашки звенькнули друг о друга, когда она попыталась уцепить их за хрупкие ручки. Муж тотчас промычал:
- Иша... - и засопел.
Она застыла с чашками в руках, подождала, пока он всхрапнёт, и только сделала шаг, как муж снова сонно позвал её:
- Иша...
- ***ша! - наполняясь бешенством, куда входили и её нерасторопность, и эти вечные недопитые чашки, которые она вынуждена убирать, и предстоящая сейчас поездка в ЗАГС, где надо оставить заявление о разводе, и сигареты, и солнце в волосах, и душ, и всё-всё-всё, она вбежала в кухню, кинула чашки в раковину - осколки со звоном разлетелись по металлическому овалу, и разрыдалась.
Инна вела машину, с трудом уворачиваясь от настигающих её капотов. Как она и предполагала, муж сам отказался ехать в ЗАГС и её не повез.
Он вдавился в венский стул и, отвернувшись от её волос, отстранённо пил кофе. Потом, вздыхая, долго собирался на работу. Когда Инна вошла в спальню напомнить о времени, он сидел на кровати, смотрел в пол и мял в руках бамбуковые носки. Потом поднял голову и растерянно улыбнулся.
Она вышла, прибралась в кухне и, уже натягивая в другой комнате джинсы, услышала, как хлопнула входная дверь.
Она всё никак не могла уместить в тонюсеньких бланковских междустрочьях данные своего паспорта, нервничала, писала ещё размашистей, испортила три бланка, взяла четвертый, пока служащая не подошла, не отняла его и сама не заполнила.
Выйдя из кондиционированного кабинета в душный коридор, Инна второй раз за сегодняшнее утро почувствовала тошноту. К горлу подкатила волна омерзения чувством выполненного обязательства, её замутило, и ополоумев от собственной значимости, она в панике ворвалась в туалет.
- Держи, сделаешь, когда придёшь домой, - та самая служащая, которая, громко вздыхая и возмущённо произнося: "О, Хоспыди... ", терпеливо заполнила за неё бланк, громоздилась над ней у умывальника с протянутым в руке белым узким пакетиком с синими линиями, и повторила. - Держи, говорю, пока я щедрая.
Инна мокрыми пальцами взяла пакетик и скривила рот:
- Вы ошиблись, я не беременна.
Служащая ещё могущественней нависла над ней и, сжав кулак, рявкнула:
- А ну, быстро домой. Чтобы сделала тест и мне позвонила! Или я позвоню, телефон записала!
Дома Инна, как-то бесславно примостившись на сидении толчка, с недоверием наблюдала за ползущей по реактиву мочой, проявлением второй красной полоски на тестовом горбике, и грустно улыбалась.
Телефон лежал рядом, на стиральной машине.
"Надо позвонить... А как её зовут?.. Нет, сначала позвоню мужу".
Свидетельство о публикации №217082201361
Спасибо, Наташа!
Мария Евтягина 12.06.2023 14:45 Заявить о нарушении