Философия жизни. Часть 4. Любовь. Глава 1

                Часть 4. Любовь.
                Глава 1.


Кристина возвращалась домой, она прекрасно провела этот день на катке с Аней и с другими детьми,  Катей и Робертом. Она веселилась и не думала о том, что ей придётся говорить вечером с Максом, сознаться в том, что прочла его дневник и обсудить с ним их совместное будущее, решить, где жить и как жить. Сейчас же, когда она вечером возвращалась домой, девушка была ещё в приподнятом настроении. Она улыбалась, сама не зная чему, шла уверенным шагом, наблюдала с детским интересом, как зажигаются друг за дружкой фонари, смотрела, как снежинки приземляются на асфальт, и как луну, круглую и пузатую, пока ещё не поглотила в своё царство огромная туча, надвигающаяся на чёрном небе. Чем ближе девушка подходила к дому Мадемуазель, тем больше она начинала бояться предстоящего разговора. Но Кристина вспомнила о том, что есть вещи куда страшнее и неприятнее обыкновенного разговора. Она взяла в себя в руки и с поднятой головой, обходя недовольных клиентов, которых Мадемуазель в очередной день не хотела видеть, желая хранить траур, поднялась по лестнице на второй этаж. Тотчас уже издали увидела она Макса на кухне. Но он не смотрел в компьютер, как делал обычно, он ходил из стороны в стороны, было видно, что он волнуется. И Кристина прекрасно догадывалась из-за чего – Макс желал поговорить с ней на счёт своих идей, но он не мог начать первым разговор. И тогда его начала девушка.


- Макс – окликнула его Кристина, парень сложил руки на груди, он испуганно посмотрел на неё, хотел спросить, куда она ушла, но девушка перебила его – я прочла твой дневник – сразу же заявила она. Макс сначала облегченно вздохнул, ему не надо было вслух объяснять теперь то, что было написано в грубых формах на страницах его дневника, а потом задрожал, приходя в бешенство, он схватился за спинку стула – Кристина, милая Кристина. Его лицо было красным при освещении этой тусклой лампочки, вставленной в пыльную древнюю люстру, висящую над столом и готовую всегда свалиться на него.


- Кристина, я дурак, я идиот!


Девушка поморщилась. Она не знала, отчего ранее такой приятный ей любимый человек, ради которого она жертвовать готова была абсолютна всем, теперь вызывает у неё отвращение. Неужто только из-за его неудачи, из-за его ошибочного мнения?


- Перестань – покачала головой девушка, она хотела успокоить Макса, у которого начиналась истерика,  как в былые времена, к примеру, положив ему на плечо руку, подойдя к нему сзади и крепко обняв, но понимала, что не может сейчас этого сделать. Что он стоит, свирепый и всё же такой беспомощный на этой кухоньке, готов проклинать себя, биться головой об стенки. Но, а результат, какой с этого? Не будет никакого результата. Он ничего этим не изменит.


Девушка решила не стоять в дверях, а прошла на кухню. Она вспомнила, как тут дралась с Проней, а он лишь смотрел на них, не разнимал. Как узнавал на этой кухоньке о том, что Кристина могла стать проституткой и дикое, несусветное отвращение накрыло девушку с головой. Она смотрела на их две чашки, с побитыми ручками, на крошечный холодильник, на запачканную плиту, на батон хлеба, лежащий на столешнице, на пачку самых дешевых макарон, по вкусу напоминающих точно не макароны, и ей становилось так тошно. И в голове снова пронеслась эта мысль «а если бы я послушала родителей, я была бы с ними, не тут, слушая его истерику». Тем временем Макс, которому было сложно держать себя в руках, продолжал говорить, садясь быстро за стол, сжимая пальцы одной руки другой – ты прочла, ты знаешь. Но я не знаю сам, как быть, что нам делать. Мечта была. Я думал, я ошибся! Вскричал громко он – ошибся.


Со стороны окна послышался недовольный мужской вопль – чё ты ошибся, ну и ошибся, перестань орать!


Это один из клиентов Мадемуазель выливал всё своё недовольство на орущего Макса.


- Заткнись – усмехнулся Макс, но сказал это тихим голосом.


- Ошибается каждый – заметила Кристина – люди учатся на ошибках. Сказала она достаточно распространенную фразу, не осознавая, что она относится и к ней самой.


- Каждый! Но не я! Я не должен был. А ты – встрепенулся Макс, злобно глядя на Кристину, он был из тех людей, которые не могли признать ошибку в себе, но готовы были запросто перекинуть вину на кого-либо другого.


- Ты не сказала мне «Макс, твои идеи ужасны»!


- Я-то при чём тут, твои идеи – девушка ставила варить макароны. Она специально отвернулась от Макса, лишь бы не видеть его красного лица с обезумившем выражением, но она продолжала слышать его крики.


- Кристин! Макс рывком поднялся со стула, он приблизился к девушке, схватил её за запястье – Кристина! Как ты смеешь говорить такое! Я говорил все идеи тебе, а ты кивала!


- Да я пыталась спорить – девушка бросила макароны в кипящую воду, теперь ей пришлось смотреть Максу в лицо, она не хотела смотреть, не хотела ещё больше разочаровываться в нём, но он заставлял это делать, стоя рядом с ней.


- Я пыталась спорить – продолжала девушка – а ты затыкал мне рот!  Говорил, что я говорю глупости. Я не хотела говорить «глупости» - Кристина включила чайник  - я хотела, чтобы ты восхищался мной! Называл не дурёхой, а умной! Я верила твоим идеям! Да Господи! Вскричала Кристина – я восхваляла их, не задумываясь, что они это ересь! Ересь!


- Что? Остолбенел Макс, он уже более тихим тоном уточнил – так вот, что ты теперь думаешь о моих идеях – отстранился он в сторону и задумался. Он выглядел несчастным. Он не плакал, он сдерживал слезы.


Кристина поняла, какую ошибку совершила. Девушка тотчас осознала, что причинила Максу ещё больше боли своими словами. А потом Кристина осторожно уточнила – разве ты сам не считаешь их глупостями теперь?


Лампочка на потолке стала отчаянно мигать - явный признак того, что и она, последняя из четырех лампочек, три из которых уже не работали, перегорит скоро.
Макс сел за стол, подперев подбородок рукой, он стал массировать кончиками пальцев висок – считаю, но я никогда вслух ещё не произнёс, что это глупости.


- Макс, скажи мне – обреченно произнесла Кристина, подходя к окну, выглядывая на одиноко горящий вдали фонарь – что будет дальше?


- А, что дальше? Будем здесь жить, поживать – усмехнулся Макс – работать.


- Как жить здесь? Не поняла Кристина, отходя от окна, так как чайник наконец-то вскипел, и она могла заварить себе чая в кружку. Проходя мимо Макса, девушка повторила свой вопрос – как жить здесь?


- А что такого? Ехать на юг бесполезно. Кем мы там станем? Я кем буду? Никем там не буду! Ну, буду трудиться на текстильной фабрике или вот арбузы продавать – нервно рассмеялся Макс  - ты нянькой станешь! Да и то не факт, кто тебя без предъявления паспорта нянькой возьмёт. А тут у нас уже всё есть. Всё готовенькое. И знакомые, и друзья и работа. Живи себе, не горюй. Стану обычным рабочим, ты продолжишь нянчить девочку эту, она ж тебе нравится.


Кристина не могла больше слушать рассуждения Макса, теперь ей хотелось кричать. Ей хотелось сбежать от него и побыть одной. Но она так устала за этот день, что не в силах была бежать на свалку заброшенных машин, к тому же по ночам туда было опасно добираться. Подумать только, ещё минут пятнадцать назад она счастливая и довольная возвращалась с катка, не думая о том, что Макс скажет подобное. Девушка ушла в ванную, закрыв за собой дверь на щеколду. Ей хотелось побыть одной. Кристина забралась с кроссовками в древнюю ванну, расстегнула куртку Кати, сняла её, сняла свитер. Девушка чувствовала настоящий жар, исходящий от её тела. Она сняла кроссовки, сняла джинсы, нижнее белье. Воткнула в ванну затычку и включила теплую воду. Вода из крана начала бить струёй Кристине по плечам, по чёрным, уже несколько дней немытым волосам, девушка обхватила ноги руками и сжалась.


Мечта о юге была их заветной мечтою. Они хотели отправиться туда, жить счастливо. И работая на текстильной фабрике, у Григория, воруя, девушка думала, что скоро покинет этот город и это предавало ей надежд. Она думала о том, что не увидит более лиц этих обреченных людей, спрятанных от остального мира непроходимыми лесами. Не увидит побитых дорог, разваливающихся домов. Она будет у моря, в современном крупном городе. Но Кристина не задумывалась о главном: что даже забери она свои дорогие вещи из камеры хранения в Нестора, она не сможет, продав их, жить на деньги с них вечно. И придётся работать так же, как в Варцлове, жить в таком же неблагополучном районе. Они не разбогатеют на статьях Макса, на его умных идеях, которые ничего теперь не стоят. Они так же будут снимать квартиру у какой-то бедной девчонки, которая будет строить из себя «бизнесвумен», сдирая с них всё большие суммы денег. Она представляла юг чем-то вроде ореола счастья, но как же она ошибалась. И представляя свою жизнь как череду низкооплачиваемого труда, череду дешевых макарон, борьбы за свою жизнь и нескончаемого выживания, Кристине захотелось в кабинет дедушки. Она захотела обнять его, сказать дедушке, как он прав, да и вообще, что он очень мудрый человек. Прибежать потом к папе и сказать ему, что ей так скучно, пусть он в выходные отвезёт её туда, где весело. Прибежать в частную школу к одноклассникам, с которыми замкнутая Кристина так мало общалась, и начать дружбу с ними. И больше никогда не вспоминать Варцлов, не вспоминать серые фасады домов, людей-призраков. И девушка погружалась в своё прошлое, она вспоминала дедушку, родителей, других Веги. Она с любовью вспоминала двоюродную сестру, с которой они часто летом в детстве играли в прятки.
Ванна уже наполнилась до краев, Кристина отключила воду, она ушла с головой под воду, а потом вынырнула из воды, снова обхватила руками колени. В глазах девушки появлялись слёзы. Она представила то, как жили все эти месяцы её родственники. Пока она утопала в любви по Максу, пока жертвовала собой ради него, они искали её. Её мама, наверняка, принимала и принимает каждый день успокоительные. Лучшие сыщики, известные семейству Веги, ищут Кристину. Отец и дед не могут нормально и продуктивно работать, на повестке дня не новый образец дивана, а жизнь их дочери, внучки, любимой родственницы, которая раньше так радовала их.


« - Любимый дедушка – шептала про себя Кристина – я была так не права. Не слушала тебя, я должна была послушать. Пламя любви одурманило меня. Дедушка, милый дедушка». Она вспоминала разные счастливые моменты вместе с семьей. К примеру, катание на лыжах, на велосипедах, походы в театры, на выставки, праздники в семейном кругу. И тут ей вспомнился последний их праздник с семьей. Вспомнилась история с дядей. И девушка, уже готовая звонить своим родителем, говорить, где она и просить прощения у родных за то, что сбежала с Максом, задрожала. Она вспомнила, как все её родные кричали на неё, обвиняли, верили её дяди. И желали, чтобы она просила перед ним прощения. Прощения у него, у того, кто хотел её изнасиловать! Нет, это немыслимо. Её родственники не поняли, кто прав. И нынче они будут заставлять её извиниться. Отец же будет бранить её за то, что дед переписал завещание после инцидента с Кристиной и дядей, и часть фабрики ныне достанется дяди. А раньше бы она полностью досталась отцу Кристины. Девушка прижалась лицом к колену. Вода стала постепенно остывать в ванне, на теле Кристины появились мурашки.   Она закрыла лицо руками. Отчего она хотела так убежать от Макса? Пойти снова к родителям. Ведь она бежала с ним, любя его. Она готова была свою жизнь отдать за него, и это не пустые слова для Кристины. Девушка задумалась. Она любила лишь идеи Макса? А он сам? Его манеры, его привычки? Всё это связано с его идеями! Но, а если отойти от идей? В конце концов, она может полюбить его и без этих идей.


Девушка отстранила руки от лица и тяжело вздохнула. Да, Варцлов ужасный город, конечно, она не хочет тут гробить свою жизнь. Но как быть? К тому же Макс прав в том, что она не сможет просто так бросить Анечку. Она слишком привязалась к этой девочке. А что же касается Кати? Ведь они стали подругами, столь дорогими друг другу. Как же расстроится Катя, узнав, что Кристина покинула её. А Роберт? Как он отреагирует на внезапное исчезновение девушки из его жизни? Кристина задумалась. Наверняка на его лице появится эта его легкая, но такая приятная улыбка и он пожелает ей хорошего пути в новой жизни, может, пожелает и Максу.


Кристина попыталась улыбнуться. Да, на неё наступили новые трудности, буквально хотели её растоптать в порошок, но ведь она справилась с другими трудностями, справится и с этими. Она не сдастся, она полюбит снова Макса, найдёт в нём прекрасные качества, помимо его идей. Они будут вместе. И снова всё пойдёт по её маленькому плану – быть рядом с Максом всю свою жизнь, быть с ним одной семьей.
Вдруг в дверь ванной комнатки постучали. Макс просил девушку, буквально умолял, чтобы она открыла дверь. Кристина поднялась из ванны, не вытираясь полотенцем, открыла замочек, снова залезла в ванну и уселась в своей прежней позе. Макс нерешительно отворил дверь и прикрыл её за собой. Его лицо по-прежнему было разгоряченным, но в глазах уже не было бешеного огонька. Улыбка не была истеричной. Макс успокоился после истерики, но переживал, он неловко сжимал и разжимал пальцы, ему было стыдно смотреть в глаза Кристине.


- Кристина, милая моя, Кристина. Послушай – предупредил он – мои слова будут искренними, впрочем, как всегда. Я очень боюсь, что ты подумаешь о том, что я теперь ничто, что перестанешь ценить меня. Я боюсь – Максу тяжело давались сейчас слова, но он нашел в себе силы высказать свои опасения – я боюсь, что ты уйдешь от меня. Я не переживу этого, Кристина.


Девушка вздрогнула. Она ощутила вдруг, как сейчас тяжело должно быть самому Максу, ведь он разочаровался в своих собственных идеях, ведь он строил будущее, а теперь оно разрушено. Всё разрушено. Всё то, во что он так свято верил. Кристина поднялась в ванне, вышла из неё и прижала к себе Макса, он обхватил руками её мокрое нагое худощавое тело – моя милая Крис. Клянусь – шептал парень – клянусь, никаких больше истерик. Я хочу, хочу, чтобы мы были вместе. Чтобы были счастливы.
Кристина улыбалась, из её глаз снова заструились слёзы – Макс, конечно же, у нас всё будет иначе. Я верю, что всё будет иначе.


Девушка взяла парня за руки. Они, молча, продолжали стоять в ванной комнате, оба, верящие в прекрасное будущее, снова воодушевленные, но теперь не идеями, а друг другом. Но такое спокойствие и такая ладная жизнь длилась у них совсем недолго. Наступил следующий день, рабочий день. Кристина собиралась в дом Роберта, Макс сидел за столом. Он отложил компьютер и поклялся больше не читать никаких трактатов, ничего вообще. Гнев к самому себе по-прежнему разъедал его, хотя парень пытался его всеми силами скрыть, но девушка видела, как напряжен её любимый, как с силой он закрывает дверь, как ругается, потому что ему продали жесткий, черствый хлеб. Как роняет нож на пол и ругается. Как иногда поглядывает на девушку, готовый сказать ей что-нибудь неприятное, хотя видимо и сам не знал, что именно.


Кристина уже была готова идти на работу, она подошла к Максу и хотела приобнять его, чтобы подбодрить перед походом на фабрику, как он остановил её – зачем ты это? К чему это? Обнимать такое ничтожество, как я!


- Макс – попыталась остановить парня девушка, она совершенно не желала слушать его изречений по поводу того, как он ничтожен. Кристина совершенно не хотела портить себе настроение – Макс, пожалуйста, перестань. Вчера же обо всё договорились – заметила девушка – ты не должен винить себя, ошибки делает каждый из нас.


Щёки Макса запылали, он сжал руки в кулаки – ты легко говоришь! – Макс вскочил со стула, он нацеплял нервно на себя джинсовую потрепанную куртку – ты говоришь так, потому что не ты обладала всеми этими идеями! Но ты, ты можешь назваться катализатором!


- Что? Не поняла Кристина.


- Ты привела к такому исходу. Ты, моя девушка, человек, которому я доверил всё самое ценное – и Макс ткнул с силой пальцем в грудь Кристины, она от неожиданности отстранилась – ты не наставила меня на путь истинный! Ты не сказала, что мои идеи ничтожны! Ты обманывала меня – зрачки Макса расширились, он громко вскричал, глядя на Кристину – ты, ты чёртова обманщица!  А я доверился богатой девчонке! Я доверился дуре, накручивающий на палец свои волосики, когда она нервничает! Щёки Макса пылали, он с ненавистью глядел на Кристину – чего глазеешь? И с этими словами Макс покинул комнатушку. Кристина расплакалась. Она долго плакала, она не могла пойти на работу в таком состоянии, и не пошла. Всю её трясло. Девушка дрожала от ужаса, она испугалась Макса в его бешеном состоянии, раньше он очень редко бывал таким. Кристина села на пол и закрыла лицо руками, она сжалась подобно дворовой никому ненужной кошке и плакала. Она хотела найти защиту, кого-то сильного и мощного, который бы крикнул Максу «как ты грубо поступаешь со своей девушкой», или же «ты - дурак, сам разочаровался, теперь на неё срываешься». Такого сильного спасителя. Но в тоже время доброго и благородного.


- Рыцаря – в безумие прошептала Кристина, прижимая колени к груди, покачиваясь из стороны в сторону. Ей пришло на ум сравнение Кати Роберта с рыцарем, готовым защищать свою жену. И Кристина позавидовала Кати. Она ужаснулась. Почему  она завидует ей? Из-за Роберта. Из-за того, что, таких как он на миллион? Простой мужчина, добрый и заботливый, без бзиков в голове и без галочки рядом со словами «известный и мудрый». Кристина попыталась улыбнуться, но не смогла, она стала корить себя за то, что думает даже сейчас о Роберте. Она ведь должна была думать о Максе, о том, как будут счастливы вместе, пытаться возвратить их угасающие чувства к первоначальному пламени любви. Она пытается сделать это. А он?
Пытается? Это уж вряд ли.


Кристина старалась успокоить весь день себя. Она была уверена, что Макс последний раз сорвался. Что больше срывов не будет. И из ужасающего монстра он снова превратится в её возлюбленного.


Вечером, уже после возвращение Макса домой, когда вместе они за столом ели картошку пюре и Кристина ещё верила, в то, что Макс попросит прощения за то, что довёл её утром до слёз, с улицы раздался мужской голос. Столь знакомый и приятный Кристине. Кричал Роберт. Девушка уже хотела подняться из-за стола, Макс с заинтересованностью посмотрел на неё и обернулся к окну.


- Я не ходила на работу сегодня – пояснила девушка. С улицы раздался крик, и кто-то громко ударил в дверь, ведущую на второй этаж – свет ведь горит, значит, дома! Кристина, как ты? После вчерашнего я переживаю. Катя сказала, тебя не было у неё сегодня.


Девушка решила молчать. Она знала, что если впустит к себе Роберта, то расплачется перед ним. К тому же появление Роберта могло снова вывести Макса из себя. А Кристине очень не хотелось пережить то, что она пережила с утра, после истерики Макса.


- Чего ему нужно? Макс насупился, очередной признак того, что он недоволен. Девушка попыталась улыбнуться, легко пожала плечами – сегодня не пришла на работу, вот он и зовёт.


Тем временем крик прекратился. Послышалось, как стучат в дверь дома терпимости на первом этаже. Роберт был настойчивым. Но и с первого этажа он не смог попасть к Кристине. Мадемуазель не открыла ему. Она находилась в трауре и приняла решение, что дом откроется лишь спустя сорок дней после окончания смерти Прони. Девушек Мадемуазель злил такой расклад, многие из них не одобрили её решения, к тому же многим нужны были деньги, и половина девиц ушла на улицы Варцлова. И вот стук прекратился. Роберт, по-прежнему переживающий за судьбу Кристины, пошёл быстрым шагом по направлению к своему дому.


- Чего не пошла на работу? Нехотя кладя ложку пюре себе в рот, попытался выяснить у Кристины Макс.


Девушка потупила взгляд. Она отчего-то стеснялась сказать Максу правды, ей было стыдно за свои эмоции с утра, за то, как она рыдала после истерики Макса. Тем временем парень догадался, что не пошла на работу девушка из-за него. Макс схватился за голову ладонью – вот я дурак! Прости, прости Кристина – Макс подошёл к девушке и обнял её сзади, прижался к ней, прося прощения за свой припадок. Он пообещал снова, что такого не повторится, что он изменится и снова у них будет счастье.
 

Но Макс лишь умел обещать. На следующий день, когда Кристина, собравшись с духом, решив, что её силы восстановлены, хотела идти быстрее к дому Роберта и просить прощения у его четы за то, что не прибыла вчера на работу, он закатил скандал из-за пюре. Парень начал упрекать девушку в том, что пюре плохо приготовлено, что оно недосолено, а крупной солью, что у них, его посолить нельзя, ведь соль тогда будет скрежетать на зубах.


- Я стараюсь измениться! Макс ходил вокруг стола, за которым сидела Кристина. Она уже буквально-таки сжалась, боясь, что Макс ещё больше повысит голос, ещё больше придерётся к ней.


- Я стараюсь. Ты нет! Ну, кто так готовит! Кристина, отчего не смотришь на меня – девушка уже не находила сил в себе сражаться с Максом словесно, она лишь вырисовывала в своём воображение смешную картинку: Роберт-рыцарь на коне, старалась не думать о том, что сейчас будет очередной скандал. Но скандал наступил. Макс схватил тарелку с пюре и стал ею стучать по столу.


- Макс, она же не наша, придётся платить – попыталась остановить девушка его из последних сил.


Парень лишь усмехнулся, а потом с силой швырнул тарелку на пол – твоя стряпня, ты и плати.


А потом он ушёл, девушка задрожала всем телом. Она снова разрыдалась и не могла пойти на работу. Кристина прижалась щекой о холодную, слегка липкую скатерть, расстеленную на столе, стала перебирать пряди волос, вспоминая вчерашнее высказывание Макса о дуре, закручивающей волосы на палец и нервно рассмеялась сквозь слёзы. Она пытается полюбить его вновь, но он не даёт ей шанса. Девушка закрыла глаза, она была обессилена. Уставшая Кристина провалилась в сон. А когда проснулась, был вечер. Проснулась девушка от того, что Макс, пришедший с работы, хлопнул за собой дверью. С порога он обратился к Кристине – я вот хожу на работу, тружусь, а ты ничего не делаешь! Ничего! А знаешь, как я узнал? Роберт снова подходит к дому.


Тогда снова послышался стук в дверь, крик Роберта, его просьбы и уговоры Кристину открыть.


- Кристина, мы все волнуемся – добавил перед тем как уйти Роберт, в задумчивости он остановился подле деревянной двери, с которой отходила слоями краска, ему очень хотелось увидеть Кристину, убедиться в порядке ли она – Катя не находит себе покоя. Анечка плакала сегодня. Она уже не желает сказок твоих, лишь бы просто тебя увидеть.


При этих словах Кристина сжала руки до боли и приложила их к груди. С растрепанными волосами, заплаканным лицом, девушка выглядела ещё более несчастной. Она молила Роберта о том, чтобы он ушёл, чтобы оставил её в покое одну, раздавленную тут, наедине с Максом. Но молила про себя, так как даже сил сказать что-либо  вслух у девушки не было. Роберт ушёл, ещё раз напоследок, стукнув один раз в дверь. Макс же озадачено посмотрел на Кристину, он снял с себя куртку и кивнул в сторону девушки – лишишься ты так работы, что мы будем делать?


- Но как-то же жили раньше  - прошептала безучастно Кристина – жили раньше. Я работала, а ты…Девушка не договорила своё «писал идеи», как Макс уже взорвался, вспомнив прошлое, он буквально-таки задыхался от возмущения, а потом истерично рассмеялся – ага? Ха-ха-ха! Ты сравнила! Сама виновата – рывком Макс подошёл к Кристине – ты виновата. Не остановила меня. Не я! Вскричал он и удалился в комнату. Девушка осталась в прежнем своём положении, смотря в сторону серой плиты и крошечного, вечно дребезжащего холодильника. Её лицо не выражало никаких эмоций. Полная апатия охватила девушку в тот момент. Она слышала уже поздно вечером, как Макс, пришедший на кухню, просит у неё прощения, снова клянётся, заверяет Кристину, кается, говорит, что он идиот, не достойный её. Но девушка уже не в силах была поверить ему.


Остальные дни пронеслись как ряд событий. Макс начал придираться к мелочам всё больше и больше. Ему не нравилась колбаса, которую он раньше ел с таким удовольствием. Он пошел на рынок и срывался на продавца этой колбасы. Потом ему не понравилось то, что в постельном белье появилась дырка. Кристина говорила, что заштопает, как и все предыдущие дырки, но Макс, довольный тем, что появился ещё один предлог сорваться с цепи подобно бешеному псу на кого-то из знакомых, пошел к Мадемуазель и кричал на неё за то, что она дала им такое жуткое белье. А Мадемуазель и не давала. Белье ещё осталось со времен Прони. И Мадемуазель, прибывающая в трауре, ничего ответить не смогла. Она была растеряна. Она плакала. Кристина в тот момент пришла к ней и увела Макса из покой несчастной хозяйки дома, убитой горем. Девушка принялась объяснять Максу, что он срывается на остальных только из-за того, что сам зол на себя за свои идеи, что нужно попытаться забыть это неудачное прошлое и начать жить новым днём. На что Макс лишь рассмеялся ей в лицо.


- Новый день? Его не будет!


И ушёл от Кристины в комнату, где по выходным сидел на постели, смотря в окно. Кристина уже как две недели не ходила в дом Роберта. Она, уставшая и измученная, не в силах была покинуть Макса. И чувствовала она уже не любовь, а явное отвращение к нему. Она не теряла попыток его утешить первую неделю. Кристина обращала внимания, когда он ругался, что обои отходят от стены из-за того, что она открыла окно. Она не обращала внимания, когда она чистила уши ватными палочками, и Макс стоял подле неё и говорил, что жутко вредно, так часто чистить уши. Кристина молчала, когда к Максу пришёл Клавдий, давно не бывавший у них, и вместо того, чтобы отговорить друга от выпивки, Макс напился вместе с Клавдием и расспрашивал того снова о его жизни. Кристина терпела все эти поступки Макса. Но с каждым днём он всё больше замечал мелочей, из-за которых срывался по большей части на неё, так как она была всегда в квартире, а выходил из квартиры Макс лишь на работу. А на работе он не мог срываться, потому что так с легкостью бы ту потерял. Кристина, оставаясь днём одна, недоумевала, куда пропал тот восхитительный, умный Макс, добрый и такой заботливый, любящий её, восторгающийся ею. Куда он исчез? Почему сейчас с ней рядом монстр, доводящий своими упреками её до слёз? Кристина понимала, что Максу нужно время, чтобы свыкнуться со «своим статусом лузера» как выражался сам Макс, но девушка не могла терпеть, когда он срывался на неё, когда снова начинал упрекать её в том, что это она виновата в его вере в свои собственные теории. Кристина не знала, как поступать. Каждый день Макс доводил её до слёз, и она уже не могла в таком состоянии идти на работу. Она была обессилена, убита его словами, он же находил в своём таком поведении одно лишь успокоение для себя. Роберт приходил и стоял под дверью ещё пару вечеров, а потом перестал. Кристина решила, что наверняка она уже уволена, она осознавала, что поступила подло по отношению к Роберту и его семье, но она не могла даже подняться с постели и пойти к его дому, просить прощения у них всех. Девушка была замучена упреками Макса, его постоянными срывами, его истеричным «ха-ха-ха», которое ей теперь снилось в кошмар. Человек, которого она так сильно любила, которого обожала и находила в нём смысл жизни, превратился в чудовище, укоряющее её, подавляющее её. На выходные Кристина хотела с Максом погулять по окраинам города, она надеялась, что такая прогулка улучшит самочувствие её любимого. Но после её предложения Макс лишь взглянул на старый стол, стоящий у них на кухне и заметил – краска вот облезает. А ты гулять собралась! Иди лучше к Мадемуазель, попроси денег на краску для её же стола. Ты ничего не делаешь днём, вот бы покрасила.


И Кристина пошла просить денег и покрасила стол, в надежде, что может после этого отношение Макса к ней изменится, что может быть они пойдут гулять и может вся пропасть, образовавшаяся между ними, исчезнет, что всё снова будет как прежде. Но Максу не понравилось, как она покрасила этот чёртов стол.


- Послушай, Макс – искренне ответила ему девушка – послушай – глядела она на него, пытаясь отыскать в нём черты столь милые ей, но не находила их – послушай, Макс. Я стараюсь, я правда стараюсь. Я делаю всё, что ты просишь. Но ты ведь срываешься на меня только из-за того, что ты зол из-за своих идей. Забудь прошлое, давай жить в согласии.



- Дурость сказала – лишь ответил Макс, усмехнулся и ушёл в спальню. Кристина же села за только что покрашенный стол и, не обращая внимания на то, что тот покрашен, прислонилась локтями к столешнице. Ладонями закрыла лицо и разрыдалась. А потом ворвался на кухню стремглав прибежавший Макс, обнял её и стал утешать, проклиная себя за своё поведение. Но он уже сам понимал, что совладать со своим гневом он не в силах и что он продолжит срываться на любимой, а потом успокаивать её. И она его будет прощать. Ведь она - Кристина.


Но Кристина изменилась. Прежняя Кристина терпела бы подобные заскоки Макса, она рассуждала бы так: «Я, видимо, сама виновата. Ведь он умнее меня. Ведь он разбирается лучше меня». Но нынешняя Кристина не была ослеплена образом всезнающего мудреца Макса, этот образ разбился в пух и прах, и Макс зря надеялся, что Кристина будет прежней, она уже не могла терпеть, не могла просто восхвалять его за то, что он «такой гениальный». Без его идей, без его «мудрых» мыслей перед ней стоял обыкновенный человек, обычный парень, который в их новой жизни, начавшейся после разочарований в идеях, не проявил к ней ни любви, ни заботы. И этого нового парня, нового Макса Кристина начинала ненавидеть. Под конец этих двух декабрьских недель, тянувшихся так долго для девушки, недель упрёков и истерик, придирок и редких прощений Макса, когда он стоял на коленях перед ней, девушка уже ненавидела его. Ненавидела целиком. Её бесили его придирки, бесила манера общения, бесила привычка класть зубную щетку около раковины и только когда та высохнет, убирать её в ящичек, бесила привычка заправлять постель так, чтобы на ней не оставалось ни единой складки. Выводило из себя то, как он одет. Эта джинсовая куртка казалась ей теперь нелепой, она была такой огромной на теле Макса, что он в ней выглядел каким-то карликом. Ей теперь претила и его внешность. Кристине казалось, что его русые волосы непышны, а словно прилизаны, а это вызывало у Кристины ассоциации с мышью. С мокрой, прилизанной после дождя серой мышью. Отчего с мышью? Может быть, от того, что девушка терпеть не могла этих зверей и по ассоциации они пришли в тот момент в её мысли, когда она уже ненавидела Макса. Девушка, подумав так, тотчас попыталась ассоциировать Макса с чем-то ей приятным. Она задумалась. Может быть со львом? Львы - грациозные, сильные животные. Но тут на ум пришла фраза Кати о том, что Роберт родился со знаком зодиака лев. И девушка стукнула себя по лбу. Причём здесь Роберт? Кристина пыталась сосредоточить мысли лишь на Максе, думать о том, каким он был хорошим, мечтать о том, как он изменится. Но Макс не менялся. И Кристина поняла, что не изменится. Придирки Макса могли уйти, но привычки, манеры, его настойчивое и раньше так любимое ею «Кристин, я-то получше знаю», внешность остались бы такими же. Ведь они были частью Макса, частью, присутствующей и тогда, когда она его любила. Но влюбленная Кристина за маской идей не замечала всех этих мелочей, сросшихся сейчас воедино и образовавших какую-то черную жижу, засасывающую девушку.


День за днём она не выходила из квартирки, она стала ещё больше волноваться за своё отношение к Максу. Кристину мучили кошмары. Ей снилось, что она гуляет у реки, местность ей знакома. Это ведь в деревни, там, где жила раньше покойная ныне бабушка. Кристина гуляет и тут ей кто-то у ног её говорит – эй, поосторожней. Девушка смотрит под ноги, а там жирная зеленая жаба, вся в бородавках. И эта жаба - Макс. Она проснулась с криком. Макс проснулся тоже. Его замучили кошмары Кристины, из-за них ему приходилось  просыпаться раза три за ночь. Потом девушка пыталась улыбнуться, даже не смотря в сторону Макса, так как не хотела снова обнаружить столь немилые ей ныне черты его, легла спать. И ей снился другой сон. Там она отчего-то стала принцессой, и зовут её в её замке Принцессой Анной. Она отправляется в очередное путешествие, идёт по лесу и проваливается в огромную яму. В ней горит тускло свет. Кристина смотрит наверх, а это горит кухонная лампа столь знакомая ей, девушка глядит вниз, а подле неё  стоит крошечный, сгорбленный карлик, лицо у него Макса, он ест таблетки и с наслаждением шепчет – ох, как хорошо-то мне! И Кристина снова проснулась. Разные кошмары с участием её и Макса снились ей каждую ночь. Зная, что будет очередной кошмар ждать её, Кристина не хотела и ложиться спать. Но она настолько слабая, что не могла долго не спать и вскоре заснула. И приснился ей странный сон. Не похожий на остальные. Вот Макс стоит в своей обычной одежке, позади него белый фон. И рядом с ним стоит Роберт. Они оба просто стоят и смотрят на неё, а Кристина не может смотреть сразу на лица их обоих.  Она может только глядеть на одного из них. И девушка смотрит на Роберта, она наслаждается его игривым взглядом, смотрит на его короткие русые волосы, зачёсанные назад, рассматривает его розовые губы, сложенные в его еле уловимую улыбку, рассматривает его большие ладони, длинные пальцы. Смотрит на его широкие плечи, задерживает на них свой взгляд, потом переводит свой взор на его тело, к которому прилегает белая рубашка. Кристине кажется, что она даже издалека видит, как накачено это тело, ощущает его тепло. На лице девушки появилась блаженная улыбка, ей стало так хорошо от этого сна. И с утра на следующий день она уже не могла не разрешить себе думать о Роберте. Она уже больше не пыталась полюбить Макса. И Кристина погрузилась  в размышления о детстве Роберта. Она с довольной улыбкой приготовила простенький суп, угостила им Мадемуазель, давно ничего не евшую и заметившую, как преобразилась Кристина. Девушка лишь смущённо засмеялась на это замечание. У неё был от всего мира крошечный секрет – она думала о Роберте, представляя его то рыцарем, то дворянином, а потом возвращалась к мысли о том, что он всего лишь простой учитель в Варцловской школе и ехидно улыбалась. У Кристины не было никаких любовных планов на счёт Роберта. Она уловила себя на мысли, что он ей начинает безумно нравиться как мужчина, пыталась бороться, но безуспешно. Поэтому Кристина, решившая, что с её работой в доме Роберта наверняка теперь покончено и она уже уволена, иногда позволяла себе фантазировать о нём и о себе. Сначала девушка стыдилась подобных мыслей, а потом решила, что это обыкновенная пошлая фантазия девчонки-подростка, что если она не может себя представить в таких откровенных мечтах с Максом, то в этом нет ничего страшного. Что конечно они будут вместе с Максом, обязательно, а она подумает о Роберте.
Думая о Роберте, Кристина легче переносила придирки Макса, его недовольство по поводу оставленного на ночь приоткрытого окна и того, что  Кристина не доглядела, что у него закончатся скоро таблетки. На это и прочее бурчание Макса, которое теперь окружило Кристину, девушка не обращала внимания. У неё уже исчезла из головы мысль о том, что кричит на неё её парень.  Не друг, не брат, а именно парень. Девушка просто замечала, что Макс кричит на нее.  А кто он ей, какие связывают их отношения, об этом она не думала. Она отстранила от себя все эти раздумья и заполнила мысли Робертом. С думами о нём девушка снова стала расцветать, подобно яблоньки весной. Она, радостная и улыбчивая, озадачивая таким поведением Макса и Мадемуазель, становилась солнцем в пасмурный декабрьский день. Она целиком и полностью теперь была погружена в другого человека, в Роберта, как раньше когда-то была погружена в Макса. Кристина не замечала, сколько недель прошло с того, как последний раз она видела Роберта, да и не хотела знать. Ей было хорошо наедине со своими мысли. Появись сейчас перед ней Роберт, Кристина бы не знала, как отреагировала бы она на это. Девушка не обращала внимания и на то, что Том исчез из её жизни. В своих раздумьях Кристина потеряла и счёт дней. Опомнилась она только в один вечер, когда спросила у Макса какое сейчас число, а он ответил, что двадцатое декабря. Кристина вздрогнула от того, как время быстро пролетело. Она решила рано утром отправиться к Тому, успеть его проведать до того, как мальчишка уйдёт в школу. Девушка прибежала к его квартирке, стучала ему в дверь и не переставала повторять как заклинание фразу – Том, открой, это я, Кристина. Но ей никто не открыл за те два часа, в течение которых девушка стучала в дверь и просила Тома открыть.


В вечер того же дня Кристина с Максом сидели за столом, они ели вчера приготовленный суп молча, каждый из них думал о чём-то своём, никто не хотел начинать разговор, потому что оба из них знали, что разговор перейдёт в придирки Макса, который не сможет от них воздержаться. Поэтому в крошечной кухне повисла тишина, долетали до слуха лишь завывания ветра за окном.
Но вот Макс нарушил тишину. Переживав вареный картофель, он отложил ложку и посмотрел на Кристину, которая продолжала есть, не желая говорить ни о чём с Максом.


- Кристина, мы могли бы жить лучше, если бы ты тоже начала работать – заметил Макс.


- В дом Роберта меня няней вряд ли возьмут – девушка отложила ложку – а на текстильной фабрике все места заняты, сам знаешь.


- А к Григорию?


- У него уже давно новая работница есть, а ещё одна ему вовсе не нужна. В остальные места меня вряд ли без предъявления паспорта возьмут – заметила Кристина – разве вот к девицам Мадемуазель – припомнила девушка прошлое. Макс злобно взглянул на неё – иди тогда к Агату, проси у него работёнку.


- Воровать? Кристина задумалась. Она сразу же подумала о Роберте, о том, как он её убеждал не воровать. Но тогда она работала на него, а сейчас уже нет. А если он заметит её на улице, ворующей? Как он на неё посмотрит? С осуждением? Кристина вздрогнула, она совсем не хотела, чтобы её осудил Роберт, чтобы она упала в его глазах. Ей хотелось, чтобы он по-прежнему помнил о ней как о доброй, таинственной девчонке, а не как о воровке, покинувшей его семью. Поэтому Кристина ответила – нет, воровать я точно не буду. А к Агату пойду, может он найдет мне работенку подобно той у Григория, может он знает нужных людей.


- Или же сделает тебе поддельные документы и мне тоже. Озвучил свою мысль, накануне посетившую его, Макс.


- Но это невозможно – усмехнулась Кристина.


- А ты поговори с ним. Заметил Макс и, обронив короткое «спасибо», вышел из-за стола. Кристина задумалась. Насколько силён Агат? Ей предстояло выяснить это в последующие дни.