Встречая трудности - не уступай дорогу

У меня было обычное советское детство. Жила в небольшом городке на Урале. Пела в школьном хоре, посещала фотокружок, очень много читала, после уроков помогала отстающим  одноклассникам делать уроки.

А ещё я занималась баскетболом в детской спортивной школе при машиностроительном заводе. В то время отношение к досугу детей было серьёзное. Нас обеспечивали  бесплатной формой и даже дефицитными китайскими кедами. Часто проводились соревнования на разных уровнях.

Лето проводили в спортивном лагере посреди соснового леса, все три смены. Младшие спортсмены жили в корпусах, старшие - в больших многоместных палатках. Утро начиналось с побудки и пробежки по лесу: девочкам - три километра; мальчикам - пять. Затем водные процедуры на пруду.

После них проводилась  утренняя линейка и подъём флага. Для этого мероприятия имелась красивая пионерская форма: пилотка, шорты и рубашки, повседневная голубая и торжественная белая. И, конечно, красный пионерский галстук.

После завтрака - тренировка, затем обед, тихий час. Следом -  командные игры: баскетбол, волейбол, пионербол, комический и простой футбол или настольный теннис. Иногда их заменяли велосипедными поездками по лесным тропинкам или греблей на лодках.

Ну а вечером, конечно, танцы - самое интересное и романтичное событие за день. Именно там возникали первые полудетские симпатии, и происходило их дальнейшее развитие в некую влюблённость. Это было лишь репетицией предстоящих взрослых чувств, скорее подражание им, ведь все ещё были слишком юны.

Жизнь в лагере была интересной,  а её спортивная  составляющая - не в тягость. И потому мы с удовольствием проводили в нём каждый летний сезон.

В то лето  до отправки в лагерь нам нужно было сдать все нормы ГТО. В них входило много дисциплин: от метания гранаты, сборки - разборки автомата Калашникова, бега на разные дистанции, прыжков в длину и высоту, до выполнения нормативов по бегу на лыжах и коньках. Всё это сдавали в школе в течение ученого года. И вот теперь ещё потребовалось обязательно проплыть пятьдесят метров.

С плаванием всё  было плохо. Я уже два раза тонула, и эти случаи врезались в память отчётливо и навсегда. Итогом случившегося стал панический страх перед водой, который никак невозможно было преодолеть.

Я так и не научилась плавать. Лишь ходила по мелководью, делая вид, что плыву, чтобы не выделяться среди сверстников, ведь чувствовала себя в безопасности лишь до тех пор, пока под ногами ощущала дно. Признаться в своём неумении было стыдно. И теперь я ни за что не хотела показать свою ущербность. Никому не сказала про детские страхи, отказаться от сдачи норм по плаванию тоже не решилась.

Ночь накануне испытания была бессонной. Перед моими глазами вставали картины из прошлого.

Вот я вместе с другими малышами плещусь на пруду по колено в воде. В какой-то момент, сделав шаг, проваливаюсь в яму. Меня спас парень, ринувшийся за мной с борта подошедшего в этот момент катера.

В другой раз, уже постарше, с опаской иду по мостику, перекинутому через реку. Под ногами - две досочки с широкими щелями между ними. Момента падения не помню. А вот картина, открывшаяся моим глазам под водой, запомнилась. В мутной зелёной воде колыхались водоросли и проплывали рыбки. Женщина, полоскавшая белье с мостков, случайно вместе с бельём захватила мои всплывшие длинные волосы и стала моей второй спасительницей.

Два этих кратких события все последующие годы отравляли моё существование. Живущий внутри страх закрепил в сознании убеждение, что вода - это смертельная опасность. И вот теперь мне необходимо было добровольно подвергнуть себя этой опасности.

В назначенный день мы собрались на пруду, который своими размерами, скорее,  подходит под определение небольшого моря. После войны его выкопали вручную пленные немцы. Город огибает берега пруда, который потом простирается ещё вглубь лесов на много километров.

В месте, куда мы пришли, были устроены мостки, а между ними  поплавками размечены дорожки. Я пропустила вперёд всех водоплавающих. Хотелось,  чтобы было как можно меньше свидетелей моего позора.

Но, как ни тянула время, подошла и моя очередь показать своё умение. Сев на мостки, я спустила  ноги и потихоньку сползла вниз. Очутившись в воде,  с ужасом поняла, что подо мной разверзлась пучина, так как не ощутила ногами дна.

В панике я принялась беспорядочно молотить руками,  сразу наглотавшись воды. От отчаяния сердце колотилось где-то в горле, словно стремилось вырваться из бездны к белому свету хотя бы через мой открытый рот, но, кажется, и у него шансов уже не осталось.

В последней попытке спасти свою жизнь я вцепилась в верёвку с поплавками, подтянулась и, переведя дух, поняла, что утопление пока откладывается. Побултыхала ногами. К удивлению, они не тянули меня гирями вниз, а даже немного помогали держать рот и нос на безопасном расстоянии от воды.

Стыдливо отворачиваясь от нашего тренера Юрия Васильевича, я поспешно отцепилась от спасительной верёвки, не забыв при этом слегка передвинуться вперёд и ещё оттолкнуться в том же направлении.

И всё повторилось! Ужас сковал мои конечности, я ушла под воду. Лихорадочно цепляясь за воздух, пыталась выкарабкаться из глубины, но безуспешно! Нос опять полон воды! Помня свой предыдущий опыт, я решила тонуть в направлении знакомых поплавков. Героическим усилием сдвинулась слегка вперёд и в последнем рывке ухватилась-таки за верёвку.

Отдышавшись, потихоньку ещё подтянулась руками ближе к финишу: хоть сантиметр, да наш! Не медля, оттолкнулась на этот раз сильней и забила руками с новой силой.

Сколько времени я мутила воду таким образом, не знаю. Мне казалось, что прошла целая вечность, пока я не приблизилась к противоположным мосткам. Юрий Васильевич помог мне вскарабкаться наверх.
- Молодец, зачтено!
- Спасибо, - пробормотала я, сгорая со стыда, и, опустив голову, ушла.

Потом шла и думала, что после такого позора невозможно больше появляться в секции, и тем более в лагере, где все узнают, сколько воды я выхлебала, чудом ведь пруд не обмелел!

А в лагерь я всё-таки поехала. Ведь теперь у меня была цель - научиться там плавать!