Про Ренату

     Наш капитан никогда не рассказывал о себе и своём прошлом. Но сегодня, в день рождения, что-то его «пробило», как говорится. И уже третий час он, периодически прикладываясь к своему любимому коньяку, говорил, говорил, говорил. Кают-компания была уже заполнена свободной от вахт частью команды, но капитан, казалось, никого не видел вокруг себя. Он сидел лицом к иллюминатору, сжимая в руках бокал, и глядя в неспокойную даль океана, негромко озвучивал свои воспоминания. Иногда он улыбался, иногда смеялись слушатели, но его взгляд горел таким недобрым светом, который даже юнга-кочегар безошибочно определил бы как огонь адской топки, куда черти, хохоча, отправляют души отборных грешников. Сколько ему сегодня исполнилось, мы могли только догадываться. Такие люди, после определённого возраста, не меняются десятилетиями, если им не случится вдруг поседеть за одну, какую-нибудь особенно памятную ночь.
   Кто-то несмело спросил: женат ли он?  На что капитан ответил, что да, женат. И далее речь его потекла сама собой, открывая нам чужие тайны.
   - Когда-то давно я водил прогулочный лайнер в тёплых водах. И на борту всегда было шумно и весело. Много весёлых, совсем не бедных людей. В одном из рейсов со мной заговорила пассажирка, представилась Ренатой, и стала рассказывать о своей жизни. Я чувствовал, что она не откажется посмотреть и мою каюту. И дальше всё как обычно. Она оказалась замужем за молодым аристократом, который через два года совместной жизни почти не обращал на неё внимания. Она организовывала вечера и банкеты, на одном из которых они и познакомились. Майк, её муж, был тихим и немного угрюмым владельцем скромного двухсотлетнего поместья, большим знатоком и коллекционером средневекового оружия. Почти весь его небольшой особняк был забит этим старинным барахлом. Рената рассказывала, как ей становилось плохо, когда она представляла, что этим железом рубили и калечили живых людей. Новая семья не стала для неё родной. И когда выяснилось, что она не сможет продолжить их род, семейная жизнь полностью сошла на нет…
   Капитан сделал большой глоток, зажмурился, помолчал, и продолжил:
- Жизнь её стала похожа на скитания одинокого человека по необитаемому острову. В том городишке, рядом с которым они жили, пойти было совершенно некуда. Но однажды Рената набрела на дом местной гадалки. И, конечно же, спросила: что её ждёт?
   Капитан усмехнулся. Ещё помолчал. И спросил громко, в никуда:
   - Что нас ждёт?
И сам же себе ответил:
- Да смерть всех нас ждёт! Чего тут гадать? Смерть, чёрт её дери! Что толку от того, что тебе это скажет кто-то другой? Что у тебя в голове, если ты сам этого понять не можешь? И что за жизнь, если тебе всё наперёд рассказали? Тоска. Живи, пока дышать можешь, своей жизнью живи, себя слушай, и сам себе не ври, поступай по совести, и другим жить не мешай, якорный канат…
   Он беззвучно выругался еще раз. Снова выпил, и заговорил уже спокойней:
- Из всего, что ей наговорила эта ведьма, Рената запомнила только одно. Только то, что однажды её убьёт муж. Мне она рассказала это позже, когда всё улеглось. Она действительно боялась своего англичанина с его железяками. В общем, какими-то неправдами, я оставил её на корабле. Нам было хорошо вместе, и примерно через полгода, мы полушутя прошли обряд бракосочетания на одном из островов, по их туземным правилам. А вскоре я оставил лайнер, перейдя на сухогруз. Мне надоела эта шумная, полупьяная толпа богатых бездельников вокруг. Там еще случай один неприятный был… Неважно. В торговых рейсах Ренате было скучно. А на суше без меня – плохо.
И она стала меня «пилить». Однажды, будучи вместе в рейсе, мы поругались. Очень сильно повздорили. Она называла меня неудачником, кричала, что я испортил ей жизнь. Вдобавок ко всему начался шторм, и её мутило от качки. В этом она тоже обвиняла меня. А мне хорошо в море. Оно даёт силу, оно не любит слабых. Если море почувствует, что ты юлишь и изворачиваешься, вместо того, чтобы проявить характер, оно погубит тебя. Рано или поздно.
И когда Рената, после очередного вала, бросилась на меня с кулаками, я понял, что это предел, что этот человек перестал для меня что-то значить, как и я для него. Я вытащил её на палубу и бросил за борт. Без сожаления, но и без зла. Как старый, служивший мне долгие годы, но теперь уже ненужный макинтош. Это было где-то в этих водах, несколько лет назад. С тех пор у меня никого не было ближе её, поэтому я считаю, что мы всё еще женаты. Иногда мне кажется, что я слышу её голос, слышу, как она зовёт меня. Но случись это сейчас, я поступил бы так же. А теперь убирайтесь!
  Мы спешно покинули кают-компанию. И никто не хотел попадаться на глаза капитану, когда он в таком состоянии, никто его не беспокоил всю ночь. Поднявшись к завтраку, мы не нашли ни капитана, ни его выпивку. Каюта его была пуста, койка не тронута. Море равнодушно катало свои валы, ухало и хлестало ветром по лицам собравшихся на палубе…