Такой житейский случай. 1988г. окончание

    А у шарика такая привычка была: вообще-то он добрый пёс, мирный; но если в лесу чужого учует - прямо звереет. Так и заходится лаем. И ему всё равно, кто: человек, лось, корова или большая собака. Он сразу же в бой рвётся. Почему это так, непонятно; никто его этому не учил. Наоборот, хозяин всегда останавливает. А он всё равно. Может, это какой-то инстинкт древний срабатывает, или что. Но только в лесу он меняется.
     И вот на грех Шарик как раз в тот момент чужого учуял. Того самого мужика с ружьём и "сидором", который впереди на дорогу вышел. Тот идёт себе по дороге, и вдруг на него собака бросилась. Маленькая собака, но злая, лает-заливается и за подол шинели хватает.
     - Ко мне! - крикнул мальчик. - Шарик, ко мне! Нельзя! Фу,Шарик! - но было уже поздно.
     Потому что мужчина этот уже ударил Шарика прикладом по голове. Без размаха ударил, просто, как ломом лёд скалывают. Шарик только взвизгнул. А прохожий пожал плечами и пошёл себе дальше. Вот и всё.
     Кровь вокруг Шарика растекалась и дымилась, но мальчик не заметил, что он весь перепачкался, пока держал голову собаки в обеих руках. У Шарика были такие жалкие глаза, и он быстро умер. А только что был такой живой и весёлый. А утром!.. Утром как он...
     Деревья как стояли, так и стоят, похожие на кораллы. Солнце опускалось, небо было очень синее...
     Мальчик встал и побежал за прохожим. Он его увидел у развилки, там, где тропинка сходит с дороги.
     Мужчина поставил мешок около дерева, ружьё прислонил, а сам сидел на пеньке, портянки перематывал. Он поднял на мальчика глаза, но голову не поднял, сидел, согнув шею, и держал руками край портянки, которой обматывал ногу.
     - Ты Шарика... Мою собаку... Мою собаку... Зачем? - парнишку прямо трясло. - Я ж его со щенков... из соски... зачем?..
     - Так он же в шинель мне вцепился, - объяснил мужчина. - Штаны мог порвать. Что же мне, ждать было? - Он опустил глаза на свою ногу, но поднял и добавил: - Ружьё не цапай... Не игрушка...
     Парень - он про ружьё и не думал, он случайно рядом стоял. Но когда тот мужик сказал про ружьё, тут он его и схватил.
     Не тронь! - сказал мужчина, вставая. - Не балуй! Оно заря...
     И тут парень нажал на спуск, и мужчина упал.
     Это как-то так вот получилось: здесь он, здесь парень; и вот тот нажал на спуск, и вместе с выстрелом человек упал. Он поднял руки к груди, шатнулся назад, но упал почему-то вперёд, и портянка сразу размоталась - просто край её от ноги отвалился. А на спине у мужчины стала огромная рваная дыра, и из неё торчали красные лоскутья.
     Парнишка бросил ружьё; он перевернул мужчину на спину - на груди ранка была совсем маленькая. Глаза полузакрылись, они теряли свет, зрачки как будто уходили вглубь...
     Вот так оно и случилось. И ружьё лежало тут же, где его бросили.
     Вот так и получилось: он человека убил. За собаку. Убил человека.
     Но этого, разумеется, быть не могло. Само собой, что этого быть не могло. Не могло этого быть! Но оно так и было.
     Мальчик сильно заплакал, спрятав лицо в кулаки. Он вспотел, пока плакал; потом ему стало холодно. И зубы колотились во рту друг о друга.
     Он не знал, что он должен сделать. Надо было что-то такое сделать, только он не знал, что.
     И уже начинало смеркаться. Солнца не было видно, на небе появились звёздочки, хотя оно ещё было светло-синим, а на западе - лимонным и абрикосовым. А деревья так и стояли - в инее.
    Мальчик бросил взгляд на покойника. У покойника губы прилипли к зубам. И щетина. Она, наверное, и раньше была: так быстро не растёт.
     Если бы мальчик мог, он бы развёл костёр и согрелся. Но он ничего не мог. У него сил не было.
     Он вспомнил, что дома, в посёлке, отец. Мама в городе. А папа - он там стол хотел сколотить, на даче. И ещё что-то. Так что он там. Надо только встать и пойти. Побежать. Мимо человека, которого он... И мимо Шарика. Обратно, где папа...
     Смеркалось.