СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1 На дороге……………………………………………………………………………………….……3
Глава 2 Прозрачно-серебристые тени…………………………………………………………….6
Глава 3 Встреча в метро…………………………………………………………………………………..9
Глава 4 Маленькая Ева………………………………………………………………………………..…12
Глава 5 Помощь……………………………………………………………………………………………..15
Глава 6 Совет друга……………………………………………………………………………………….17
Глава 7 Бар «Дно»…………………………………………………………………………………………20
Глава 8 Знакомство с Хранителем…………………………………………………………………21
Глава 9 Совет Хранителя………………………………………………………………………………..24
Глава 10 Догадка……………………………………………………………………………………………27
Глава 11 Происшествие в кафе………………………………………………………………………29
Глава 12 Разговор с Судьбой…………………………………………………………………………32
Глава 13 В поисках истины……………………………………………………………………………36
Глава 14 Логово Хранителя…………………………………………………………………………...39
Глава 15 Криминальный доктор…………………………………………………………………..47
Глава 16 Встреча со Смертью………………………………………………………………………..51
Глава 17 Поручение………………………………………………………………………………………54
Глава 18 Возвращение в прошлое…………………………………………………………………62
Глава 19 Предупреждение…………………………………………………….……………………..64
Глава 20 Час настал. Битва за жизнь……………………………………………………………..66
Эпилог Дорога домой……………………………………………………………………………………68
ДОЛГАЯ ДОРОГА ДОМОЙ
Глава 1
На дороге
1989 год
Глеб с нетерпением ожидал завтрашней поездки. Отец редко приезжал к нему после развода с женой, поэтому его визиты становились настоящим праздником. Впрочем, каким-то удивительным образом, его отцу и матери удалось сохранить тёплые отношения. Причиной развода стали постоянные командировки отца, поэтому мальчик подозревал, что его родители, по-прежнему, любят друг друга. Сейчас у Глеба были летние каникулы, и отец обещал, что они поедут загород на несколько дней. Внутри у Глеба все трепетало. Он ворочался в постели, ожидая, когда же наступит утро. Лето выдалось жарким, поэтому в комнате стоял душный воздух, хотя окно было открыто настежь. Ему совсем не хотелось спать, поэтому он бесцельно водил светом от фонарика, который ему подарил отец, по потолку и стенам, представляя себя отважным кладоискателем, который в одиночку бесстрашно исследует темную и полную опасностей пещеру. Обычно, по утрам, когда нужно было идти в школу, его с трудом удавалось вытянуть с постели, но сегодня, Глеб вскочил, как только первые лучи солнца проникли в комнату. В доме было тихо. Мама еще спала. Отец должен быть заехать за ними в девять утра, поэтому восьмилетний Глеб тихонько проскользнул в дверь комнаты, и, стараясь не скрипеть половицами, спустился на первый этаж в кухню. Открыв холодильник, он деловито окинул взглядом его содержимое, достал пачку молока и налил в стакан. Молоко было холодное, но Глеб спешно отпил половину. Ему казалось, что он весь горит, как в лихорадке. Скоро приедет отец, которого он не видел почти полгода. Отец Глеба был военным, поэтому часто находился в разъездах. Он снимал небольшую квартирку в городе, возвращаясь туда после военных операций. У него не было возможности часто проведывать сына. Он звонил Глебу два раза в месяц, расспрашивал его о том, как дела в школе, давал наставления, и просил заботиться о маме. На этом каждый их разговор заканчивался. Совсем другое дело, когда отец приезжал к нему. Эти редкие дни превращались в сплошное приключение. Они вместе играли, дурачились, устраивали пикники и соревнования. В такие дни Глебу казалось, что они снова одна семья, потому что мама улыбалась, а отец весело болтал с ней, как будто они вовсе и не расставались. Допив молоко, Глеб снова поднялся в свою комнату и нырнул под тонкое одеяло. Еще какие-то три часа и он увидит отца. Еще каких-то три часа…
Глеб сам не заметил, как задремал.
- Cоня, вставай. А то уедем без тебя, - услышал он низкий, веселый и такой знакомый голос.
Глеб открыл глаза и увидел в дверях отца.
- Папа!!! Ты приехал! – выкрикнул он, и бросился к нему. Отец легко подхватил мальчика на руки.
- Ух-ты, какой тяжелый, - улыбаясь, проговорил он, обнимая сына.
От радости и волнения Глеб неожиданно расплакался.
- Ну-ну… - растерянно и успокаивающе проговорил отец, - я же обещал, что приеду… - Глеб всхлипывал. Ему вдруг стало стыдно, что он разревелся, как девчонка. «Что о нем подумает отец?» Он попытался утереть слезы рукой, но те градом катились из глаз. Отец опустил мальчика на пол и приободряюще сжал плечо.
- Я больше не буду плакать, - всхлипывая, протянул Глеб. – Это в последний раз, честное слово. Не говори маме…
- Давай-ка, умывайся и завтракать. Мы с мамой тебя ждем, - Он ласково провел по взъерошенным волосам сына и, улыбнувшись, направился вниз, оставив Глеба утирать слезы.
Когда он спустился вниз, отец с мамой пили кофе и о чем-то разговаривали. Мама вся светилась от радости. В душе Глеб понимал, что мама все еще любит отца, и надеется, что они помирятся. Несмотря на то, что они разъехались уже почти как два года, мама ни с кем не встречалась. А несколько раз он заставал ее заплаканной с фотографией отца. Глеб и сам втайне надеялся, что его родители помирятся, и отец снова вернется к ним. Ему хотелось, чтобы все было как прежде, чтобы они были одной семьей. В этот раз отец приехал на четыре дня. Целых четыре дня! Глеб с ума сходил от счастья. Сегодня они собирались выбраться на природу, к реке, устроить семейный пикник. Отец обещал Глебу научить его ловить рыбу. Отец, всегда внешне сдержанный и суровый (суровость его лицу придавали шрамы, полученные во время военных операций), рядом с сыном словно бы оттаивал. Глеб расспрашивал его о военной службе, и тот с волнением рассказывал о своих приключениях, видя неподдельный интерес в глазах сына. Мама Глеба любовалась двумя своими самыми любимыми мужчинами, стараясь не перебивать их разговоры. Она понимала, как важно для сына видеться и общаться с отцом, и что она не сможет полностью заменить его. Отец, зная, что Глеб в восторге от его военных подвигов, и сам мечтает посвятить свою жизнь служению родине, подарил ему набор из солдатиков, военных декораций, миниатюрных танков и самолетов. Сын был в полном восторге.
Отдых на природе оказался потрясающим. Отец учил Глеба ловить рыбу, показывая как насаживать наживку на крючок, забрасывать удочку и подсекать. Они болтали обо всем на свете. Мама сидела неподалеку и, расстелив импровизированный стол на душистой траве, расставляла на нем взятые с собой вкусности. Глеб очень хотел спросить отца, не собирается ли он помириться с мамой и снова жить с ними, но отец сам затронул эту тему:
- Слушай, Глеб, я и твоя мама… В общем… Что бы ты сказал, если бы мы снова жили вместе?
Сердце Глеба подпрыгнуло от счастья.
- Это было бы супер!
Отец весело засмеялся, видя восторг сына. «Супер!» - что еще мог ответить ему восьмилетний мальчишка, который мечтал лишь об одном, чтобы они снова были одной семьей, и у него был «постоянный» отец, а не «отец на выходные и праздники».
Домой начали собираться только с первыми сумерками. Дневной зной сменялся летней вечерней прохладой и, накинув свитера, они погрузились в машину. Глеб расположился на заднем сиденье и играл с солдатиками, устраивая сражения между противниками с использованием всех возможных звуков боя и летающих самолетов. Со стороны это выглядело забавно.
Сумерки сгущались. Что-то странное почувствовалось в этом вечере. Отвлекшись от игры, Глеб ощутил какое-то внутреннее беспокойство. Может быть, он просто испугался темноты, ведь её боятся все дети. Нет. Это было нечто другое. Глебу показалось, что воздух вокруг неожиданно стал вязким, а дышать стало трудно. Плотнее завернувшись в свитер, Глеб съежился.
- Дорогой, ты не замерз? – заботливо спросила у него мама.
Глеб отрицательно покачал головой. Ласковый голос матери прогнал тяжелое чувство, которое окутало его несколько секунд назад, и он, посмотрев за стекло и не увидев там ничего страшного, снова потянулся за своими игрушечными солдатиками. В это время отец осторожно выводил машину из лесной петляющей дороги на трассу. Что произошло в следующее мгновение, Глеб узнал позже, а в ту секунду, он почувствовал cильный удар. Его отбросило на боковое стекло, и он ощутил резкую боль в голове, после которой все вокруг исчезло. Через какое-то время до его сознания начали доноситься голоса. Он почувствовал, как его куда-то перемещают.
- Осторожно, поддерживайте голову! – командовал голос над ним. Сильные руки потянули его вперед. Глеб изо всех сил пытался открыть глаза. Голова очень болела. Пока его перемещали, ему удалось на несколько секунд приоткрыть веки и сквозь пелену в глазах он смог рассмотреть белые пятна. Это рядом стояли машины скорой помощи.
Передняя часть их автомобиля превратилась в груду металла. «Папа и мама», - промелькнуло в голове Глеба. Он собрал последние силы, чтобы открыть глаза и хотя бы взглядом найти их, чтобы убедиться, что они живы и с ними все в порядке. «Почему они не рядом?», - снова подумал Глеб, когда его положили на твердую поверхность носилок. Тяжелейшим усилием воли он снова открыл глаза и увидел недалеко от себя два искалеченных тела, для которых уже приготовили черные полиэтиленовые мешки. В стороне нервно курили два медика, с жалостью и чувством вины наблюдая, как их коллеги грузили Глеба в одну из машин скорой помощи. Один из медиков осматривал ушибы на руках и лице водителя, врезавшегося в них, который надрывно рыдал и причитал, что он не виноват.
Следующее, что помнил Глеб, как его везли длинным кристально-белым коридором, больше напоминающим бесконечный тоннель, наполненный светом. Его тошнило. Всё тело болело. Дышать было тяжело. Затем снова провал.
Глава 2
Прозрачно-серебристые тени
Больничный запах въелся в стены, одежду, пищу и даже мысли пациентов. Крики, истерики, чужие безумства здесь не были тайной. Их воспринимали, как нечто естественное и… лечили, потому что так было принято в этих стенах.
Глебу исполнилось тринадцать. Все пять лет после аварии, он провел в больнице, но она была не обычной, а для психически больных людей. За это время его проведывала только бабушка, мать отца, но на её слезы врачи разводили руками. «Последствия черепно-мозговой травмы…», «мы делаем все, что можем…», - слышал Глеб их слова.
После гибели родителей, с Глебом творилось неладное. Сначала, у него появились галлюцинации. По крайней мере, так называли его видения врачи. Все началось с того дня, когда он смог снова встать на ноги и отправился бродить по больничным коридорам. Вместе с обычными людьми по коридорам ходили прозрачно-серебристые тени. Глеб был уверен, что может различить даже их шепот. Он сводил его с ума. Их слова невозможно было разобрать, а он делал попытку за попыткой, понять, что они шепчут ему.
С каждым новым днем, эти тени становились отчетливее. Они все еще сохраняли определенную прозрачность и серебристость, но были больше похожи на обычных людей. Теперь Глеб мог разобрать, что они шепчут. Сам Глеб не понимал, что с ним происходит, пока однажды одна из таких теней не подошла к нему и слёзно попросила помочь ей. Это была девочка. На вид лет десять-одиннадцать. Немного младше Глеба. Она взяла его за руку и повела за собой. Её рука была холодной, и как будто временами выпадала из его руки. Видимо, ей было непросто поддерживать своё присутствие. На груди в области сердца на ее больничной одежде темнело огромное пятно. Глеб дрожал от страха, однако как завороженный послушно шёл за ней. О том, что перед ним не живой человек свидетельствовала незначительная серебристость и легкая прозрачность, через которую просвечивались больничные стены. Эта тень притягивала его взгляд, гипнотизировала, вела за собой, пока они не дошли до палаты в противоположном крыле больницы. Посмотрев через стеклянную стену, Глеб увидел эту самую девочку, лежащую на больничной койке. Врачи ни чем не смогли утешить её родителей: «К сожалению… С такой патологией сердца… Она умирает…». В следующую секунду, тень рядом с ним растворилась в воздухе и появилась возле своего тела. Она тоскливо смотрела на него, привязанная невидимыми узами к уже почти неживому, но еще не мертвому телу. Её родители плакали, прижавшись другу к другу. Девочка умоляющее указала на них. Глеб понял, что она хочет от него, но его охватил приступ дикой паники. Сознанием он понимал, что не должен видеть того, что видит. Ему захотелось убежать отсюда, и он побежал прочь, как можно дальше от этого места. Люди и тени вокруг смотрели на него, как на безумного. А может быть, он таким и был?!
Вскоре эти тени стали проникать к нему в палату. Он повсюду слышал их шепот. Они подходили к нему с зияющими и кровавыми ранами, источали запах опаленной кожи, онкологии, сердечных заболеваний и других болезней. Глебу не хватало воздуха, он кричал, бил кулаками в стены. Не раз на его крики прибегали врачи и кололи ему что-то, от чего он впадал в забытье. Так не могло продолжаться вечно. Когда тело его окрепло, его направили в психиатрическую больницу на дальнейшее лечение. На целых четыре с половиной года это место стало его тюрьмой.
На первых сеансах с доктором Тихомировым, Глеб был то излишне молчалив, то наоборот впадал в буйство, пытаясь доказать, что он не сумасшедший. Удивительный человек этот доктор Тихомиров. Казалось, он сохраняет спокойствие в любой, даже самой непредсказуемой ситуации. Доктор Тихомиров – высокий худощавый мужчина пятидесяти семи лет отроду. Он был подтянут и полон энергии, аккуратен и внимателен к любым деталям. На лице его всегда сияла добродушная улыбка. Как ни странно, но он любил свою работу и пациентов, которым искренне старался помочь.
Доктор Тихомиров не давил на Глеба, не пытался его ни в чем убедить, он только слушал и высказывал свои мысли о том, что ему рассказывал подросток. Помимо видений и голосов, которые слышал Глеб, во всем остальном он сохранял трезвый рассудок, если так можно сказать о человеке, которого преследовали тени, не видимые и не слышимые никем больше. Первые два года болезнь Глеба прогрессировала. Вскоре, не только тени являлись ему, но и картины прошлого, ада и рая. Он знал истину о том, что после смерти жизнь не заканчивается, что истории о загробном мире не вымысел. Он был там, видел стонущие души в охваченной огнём бездне, чувствовал смрад от их горячих тел и видел ещё нечто – существ, которые измывались над этими душами.
Во время каждого сеанса доктор Тихомиров тщательно фиксировал все изменения в сознании подростка в своем блокноте. Глеб и сам считал себя безумцем, но он хотел выбраться отсюда любой ценой. Он придумал свой собственный план – притвориться, как будто с ним ничего не было. И он начал лгать. Глеб пытался убедить доктора, что его видения исчезли, что он больше не слышит голосов. Чем больше он пытался убедить в этом доктора, тем больше убеждался в этом сам. Тени становились всё бледнее, а их шепот становился безмолвным. Со временем Глеб совсем перестал их видеть. Это было так, словно он очнулся от долгого ночного кошмара. Он желал лишь одного, чтобы они никогда больше не вернулись к нему.
После этих изменений в сознании Глеба, Доктор Тихомиров продержал его в больнице еще шесть месяцев, чтобы убедиться, что мальчик полностью поправился. Когда Глеб вдохнул свежий воздух за пределами своей «тюрьмы», он был уверен, что всё, что с ним случилось, действительно было последствием черепно-мозговой травмы и шока от смерти родителей в тот злополучный день, полностью и навсегда перевернувший его жизнь.
Глава 3
Встреча в метро
Сегодня у Глеба был день рожденья. Ему исполнилось 36 лет. События далекого прошлого, гибель родителей, лечение в психиатрической больнице, презрение людей, которые его сторонились и называли «шизом» остались позади. Долгие годы Глеб старался забыть, что с ним произошло и, в конце концов, поверил, что все случившееся произошло не с ним. После психиатрической больницы, путь в военную академию для него был закрыт. Глеб не сразу нашел себе занятие по душе. Он перепробовал себя во многих профессиях: занимался продажей домов, работал на ипподроме конюхом, а какое-то время даже строителем успел побыть, и лишь в мечтах он надевал на себя военную форму. Работодатели не хотели связываться с ним, когда узнавали, что он «сумасшедший». Глеб уже было отчаялся, найти мало-мальскую работу по душе с более ли менее нормальным заработком, но один из его верных друзей предложил попробовать себя в механике, ведь Глеб не раз выручал его с ремонтом машины. После этого он всерьез задумался над тем, чтобы заняться ремонтом, так как всегда интересовался техникой. Сначала он устроился в мастерскую помощником механика. Работал за копейки, так как хозяин был скуп до беспредела. Глебу приходилось выполнять всю черную работу. Он часто оставался на работе до глубокой ночи, если заказ на ремонт был срочным, но эта работа ему очень нравилась. Разбирать механизмы, чтобы обнаружить поломку, а потом снова собирать их давало ему возможность отключаться от дурных мыслей. Возможно, эта работа не предполагала широкого полёта мысли и творчества, но зато для её выполнения необходима была точность, внимательность и дисциплинированность, а это очень импонировало Глебу. Его хозяин был стар. Вскоре он умер, а его сыну эта мастерская была как кость в горле, потому что он мечтал жить на широкую ногу, и искал лёгкие виды заработка. Глеб назанимался денег у всех своих знакомых, снял с депозита средства, оставленные ему после смерти бабушки, влез в кредиты. В результате сумма получилась немаленькая, и он выкупил мастерскую. Оказалась, что она приносит неплохой доход. За два года Глеб полностью рассчитался со всеми долгами и стал работать на себя.
Десять лет назад он женился, а спустя два года на свет появилась долгожданная дочь Ева. Несколько лет радости, семейного уюта и счастья закончились в тот день, когда Ева заболела. Несколько дней у дочери держалась температура, и родители подумали, что она подхватила простуду. После обследований в больнице, доктор сообщил, что у Евы тяжелое неизлечимое заболевание. У жены Глеба Дианы случился нервный срыв. Глеб понимал, что он не имеет права на слабость в такой момент, поэтому он подавил всю боль от услышанного внутри.
В течение первого года они стойко боролись за здоровье дочери. На семейном совете решили не доверять Еву нянечкам и медсестрам. Глеб зарабатывал достаточно, поэтому Диана оставила юридическую практику в одной из местных фирм и сама ухаживала за дочерью. После нескольких курсов лечения девочке вроде бы стало лучше. Глеб и Диана искренне надеялись, что их дочь пойдет на поправку. Её даже выписали домой. Однако через четыре месяца случился рецидив. Болезнь прогрессировала. К концу второго года борьбы с болезнью, пухленькая девочка с румянцем на щеках и черными, как смоль кудряшками, очень осунулась. Она так похудела, что, казалось, сквозь кожу проступали кости. Диана была измучена страданиями дочери, и Глеб стал опасаться, что её психика не выдержит. Он был в отчаянии, но боялся опустить руки, так как кроме него его девочкам положиться было больше не на кого.
Однажды после очередного вердикта доктора о том, что лечение не помогает, Глеб все же сорвался. На следующий день после работы вместо того, чтобы ехать в больницу, он отправился в ближайший бар и надрался. Хорошо, что он заблаговременно оставил машину на работе и в бар отправился пешком. Садиться за руль в таком состоянии было бы преступлением. Он вышел на улицу, когда было около часу ночи. Ловить такси было бесполезно. Во-первых, в час ночи нереально было найти такси в таком захолустье, во-вторых, Глеб был так пьян, что никто из таксистов не стал бы с ним связываться. Под покровом ночи тёмная сторона человеческих душ освобождалась, принимая форму преступности, наркомании и других пороков. Несмотря на своё состояние, Глеб подсознательно вспомнил о метро и побрел до близлежащей станции. Хорошо, что Глеб знал этот квартал. Он каждый день проезжал по нему в сторону своей мастерской, поэтому кое-как сориентировался, куда ему идти, и нетвердой походкой побрел в нужном направлении.
К счастью для Глеба до метро он добрался без особых приключений. Когда он проходил мимо группы ребят, какой-то парень попросил закурить. Глеб отдал ему всю пачку и побрел дальше. Могло быть хуже. Его бы могли избить и ограбить. Здесь это было не редкостью. Пройдя чуть вперед, он вдруг понял, что этот парень, сын одного из механиков, работающих на него. Это он дал остальным понять, что знает Глеба и его не нужно трогать, иначе от него бы точно просто так не отстали. Эта правда его немного отрезвила. Он вспомнил о том, что сегодня не поехал к больной дочери и почувствовал себя последней скотиной. Добравшись до метро, Глеб уже ненавидел себя за слабодухость. Спустившись вниз, он присел на одну из скамеек, прислонившись спиной к стене, и стал ожидать поезда. В ночное время поезда в метро ходили не так часто, как днем. Людей почти не было, кроме молодой пары, которая страстно целовалась на одной из таких же скамеечек, охранника, уныло смотрящего на них, и еще нескольких одиноких путников, которые возвращались то ли с работы, то ли от гостей. Выпитый алкоголь давал о себе знать. Глеб прикрыл глаза от усталости и, кажется, задремал. Проснулся он от того, что кто-то тормошит его за плечо. Глеб встрепенулся и открыл глаза. С трудом вспомнив, где он находится, Глеб посмотрел на фигуру перед ним. Это был худощавый парень в черной потертой куртке. Вид у него был более чем болезненный – бледный, с желтыми зубами и зловонным запахом, исходившим от него. Под накинутым на голову капюшоном виднелись впавшие, больные глаза. Видя, что Глеб проснулся, он протянул руку, худую, желтую, усеянную язвами, и попросил денег. «Наркоман», - подумал Глеб. Парень дрожал. Видно было, что ему совсем худо. Глеб стал устало хлопать себя по карманам, вспоминая, куда сунул деньги. Ему вдруг стало нестерпимо обидно, что его дочь умирает от тяжелой болезни, а этот парень сам довел себя до такого состояния. Он нащупал в кармане купюру и протянул парню. Тот дрожащими руками потянулся за ней, но неожиданно весь согнулся пополам и упал на кафельный пол метро. Изо рта полилась пена. Вдалеке послышался шум колес приближающегося поезда. Охранник что-то проговорил по рации. Парень схватил Глеба за ногу, но тот резко вырвался и отскочил в сторону. Ему вдруг стало страшно и противно смотреть, как на полу бьется в судорогах синеющее и хрипящее тело:
- Помоги мне…, - прохрипел парень и в горле у него что-то заклокотало. - Помо….
Фигура на полу из последних сил издала истошный стон, несколько раз вздрогнула и замерла. В это время подъехал поезд. К охраннику подошел полицейский и люди в белых халатах, и они все вместе направились к неподвижно лежащему парню. Перед Глебом открылись двери поезда и он, не поднимая головы, зашел в вагон, стараясь больше не смотреть на мертвое тело с раскинутыми руками. Когда поезд тронулся, Глеб почувствовал, как воздух вокруг приобрел плотность. Как тогда в детстве... В этот момент у Глеба всёпоплыло перед глазами, и он увидел на долю секунды, как над телом парня стоит едва видимая прозрачно-серебристая тень в черной курточке и безразлично смотрит на свои тленные, заживо изгнившие останки.
Глава 4
Маленькая Ева
Влетев в дом, Глеб на бегу скинул куртку и, раздеваясь на ходу, прямиком побежал в душ. Он несколько раз сам себя ударил по щекам. Глеб испугался, что как много лет назад он теряет связь с реальностью. Образ прозрачно-серебристой тени буравил его разум. Кошмары Глеба о ночи, в которой погибли его родители, и о тех страшных видениях, из-за которых он попал в психушку, заполонили его разум. Очутившись под едва теплой струёй душа, он почувствовал, что ему становится немного лучше, но эта тень стояла перед глазами.
Выйдя из душа, он надел брюки и футболку и пошел вниз в кухню. В гостиной раздался телефонный звонок. Он подхватил куртку, валявшуюся на полу, куда он её бросил, и, пошарив в карманах, достал мобильный телефон. Это звонила Диана. Разговаривать с ней сегодня у него не было сил. Телефон перестал звонить, однако через минуту пришло сообщение: «Еве сегодня лучше. Приходи, когда сможешь». После этого сообщения, Глебу стало совсем плохо. Его жена практически жила в больнице рядом с койкой дочери, а он вместо того, чтобы помогать и поддерживать её, напивается. Для себя Глеб решил, что завтра же с утра поедет в больницу. Он должен быть сильным, он просто не имеет права на слабость. «Тень… Прозрачно-серебристая тень».
Глеб проснулся от того, что затекла рука. Вчера он лег на диване, много курил и, наконец, заснул. Встав, он в первую очередь заварил крепкий кофе и сделал гренки с сыром. Он даже и не думал, что так проголодался. Гренки он съел с большим аппетитом, а кофе подливал себе дважды. Пар над чашкой напомнил ему о прозрачно-серебристой тени, но он прогнал эту мысль от себя, списав эти видения на вчерашнее опьянение.
К больнице он добрался в пол одиннадцатого, так как сначала ему пришлось брать такси и ехать в мастерскую, чтобы пересесть в свой транспорт. По дороге он купил Диане букет цветов, а Еве набор для рисования и куклу. Диана выглядела очень уставшей, под глазами у неё виднелись темные круги от постоянного недосыпа и слёз. Ева спала.
Глеб тихонько подошёл сзади и, ласково обняв жену за плечи, протянул ей букет роз. Она посмотрела на цветы, и в уголках её губ промелькнула усталая грустная улыбка. Глеб часто дарил Диане цветы, ему вообще не нужен был повод, чтобы сделать ей подарок. Ему просто нравилось радовать свою любимую вниманием. Однако, после того как дочь заболела, они словно бы забыли о себе. Самое главное для них было спасти жизнь ребенку. Диана тихо привстала, чтобы не разбудить Еву, и они вышли из палаты. Когда дверь за ними захлопнулась, Диана пристально посмотрела на Глеба. Она поняла, что вчера он сорвался, но вместо упрёков в его безразличии и безответственности, Глеб получил лишь теплый поцелуй и объятия. В ответ он обнял Диану, и она тихо расплакалась у него на груди.
- Я так хочу, чтобы моя девочка выздоровела, - всхлипнула она. – Но она… она угасает… - Если бы только мир вокруг знал, сколько скорби и безысходного горя прозвучало в этих словах. Глеб только крепче обнял её, ведь он и сам понимал, что дочь умирает. – Если бы я знала, знала наверняка, что жизнь после смерти не заканчивается. Что моя девочка не уйдёт навсегда…
«Тень… Прозрачно-серебристая тень…». Перед глазами Глеба возник образ умершего в метро парня.
- Не плачь, моя родная, - со всей нежностью в голосе ответил Глеб. – Нам нельзя сдаваться ради Евы. Он ещё долго утешал Диану, а когда она немного успокоилась, провел её до такси и отправил домой до вечера отдохнуть. Сам Глеб остался в больнице. Он вернулся в палату и присел на стул рядом с койкой. Дочка ещё спала, и Глеб погрузился в свои мысли. Он вспомнил, как после смерти родителей, впервые увидел этот прозрачно-серебристый туман, напоминающий людские очертания, как эти тени становились всё явственнее, как он пытался забыть об их существовании и постепенно ему удалось. «Что если они не плот его воображения? Что если у них можно найти ответ, как спасти дочь», - подумал он. «Нет, это безумие», - мысленно возразил он себе. «А что если это правда?» - прошептал голос сомнения. Внутренние терзания и диалоги Глеба продолжались до тех пор, пока он не услышал рядом с собой тоненький слабый голосок.
- Папочка…, - позвала его Ева.
- Котенок, - ласково сказал Глеб, взяв хрупкую слабенькую ручку дочери в свою.
- Куда меня хотят забрать, папочка? – неожиданно спросила Ева.
- Кто хочет забрать, милая? – спросил он, подумав, что девочке приснился кошмар.
- Я не знаю, я только слышала их голоса, - ответила Ева.
- Чьи голоса? – спросил Глеб, и сердце его сжалось.
Девочка печально покачала головой.
- Не знаю, они сказали, что скоро придут за мной.
- Никто тебя не заберёт, милая, - сказал Глеб и обнял дочку. Но в душе у него бушевала целая буря злости, отчаяния и гнева на болезнь, смерть и своё бессилие. Последнее угнетало его больше всего. – Мы с мамой тебя никому не отдадим, родная.
Ева посмотрела на него большими полными надежды глазами.
- Не отдавайте меня, папочка. Я не хочу идти к ним.
Глеб кивнул и снова обнял дочку. У него не было сил ей ответить, так как к горлу подступил комок, а на глазах предательски выступили слезы.
Он оставался с Евой до самого вечера. Глеб подарил ей куклу и набор для рисования. Девочка отложила куклу в сторону. Больные дети взрослеют быстрее, чем их здоровые сверстники. Кукла не радовала её. Зато Ева с удовольствием взялась за карандаши. Вместе они рисовали свои мечты, только вот мечты оказались безрадостными. Затем Ева зачем-то обвела карандашом на бумаге свою ладошку и протянула этот лист бумаги отцу. Он взял его и, приложив свою руку к нему, обвел вокруг её ладошки свою. Ева внимательно изучила рисунок.
- Ты же не забудешь меня, папочка? – неожиданно спросила она и протянула рисунок отцу.
Глеб растерялся. Он уставился на лист бумаги и на маленькую нарисованную ладошку. Посмотреть в глаза дочери у него не было сил.
В этот момент, как раз вовремя, в палату вошла Диана, иначе Глеб зарыдал бы на глазах у дочери. Она принесла Еве фрукты.
- Как тут моя девочка? – сказала она, обнимая дочурку.
Глеб встал со стула и уступил Диане место. Губы у него дрожали. Он сложил листок с нарисованными ладошками в несколько раз и положил себе в карман. Глеб оставался с дочерью и Дианой до глубокого вечера, пока не пришла медсестра и не сделала Еве укол, после которого девочка сразу уснула.
Диана осталась в больнице с Евой. Им выделили отдельную палату, чтобы кто-то из родителей мог оставаться с девочкой постоянно, в том числе на ночь. Здесь был небольшой диван и душ, что было весьма удобно, учитывая, что Диана и Глеб не оставляли дочку одну.
Несмотря на позднее время, Глеб поехал в мастерскую, ему нужно было просмотреть отчеты о работе за текущую неделю. Его администратор должен был оставить их для него на столе в кабинете. Всю дорогу в его голове звучал голос дочки «Ты же не забудешь меня, папочка?». «Черт возьми, если есть шанс спасти дочку, я сделаю это», - подумал он, и на лице его отобразилась уверенность. Глеб понял, что ему нужна помощь. А для этого нужно открыть свой разум и душу для образов и видений… для прозрачно-серебристых теней.
Глава 5
Помощь
Уже больше недели он искал решение, где и у кого искать исцеление? Первое, что пришло Глебу на ум, спросить у теней. Они были повсюду на улицах, в помещениях, парили в воздухе. Он видел их четко, слышал их голоса, стоны, крики и шепот. Он кидался от одной тени к другой, но ни одна из них не разговаривала с ним. Как только он приближался, тень растворялась в серебристом тумане и появлялась вдалеке от него. Глеб был в отчаянии. Он бродил словно безумный по улицам, пока ноги сами не принесли его к тому метро, где умер парень-наркоман. «А вдруг, он здесь?», - подумал он и помчался вниз по ступенькам. Был непоздний вечер, и людей в метро было много. Глеб пробрался к той скамейке, возле которой в прошлый раз увидел прозрачно-серебристую тень, сел и стал ждать. Люди приезжали и уезжали. Странно было вот так наблюдать со стороны. Каждый спешил по делам, насущным лишь для него, и никому, абсолютно никому из них не было дела до горя Глеба. Но ведь и ему не было дела до их горя. Действительно странно: пока ты счастлив и у тебя все хорошо, люди вокруг с их проблемами и бедами ничего не значат, наоборот их сторонятся. Кажется, что их невезение, как грипп, может заразить. Но стоит оказаться в числе тех, кто столкнулся с горем, и начинаешь задумываться, что за каждым таким человеком стоит своя история. Своя беда. К одиннадцати вечера людей в метро поубавилось. Глеб немного оживился, пристально поглядывая по сторонам. Он знал, что ему нужно и искал взглядом прозрачно-серебристую тень. Сегодня в метро дежурил тот же равнодушный ко всему происходящему охранник. Он некоторое время пристально и с подозрением присматривался к Глебу, который сидел в метро уже больше трех с половиной часов, но потом, судя по всему, утратил к нему какой-либо интерес. Глеб прождал еще полчаса. Самое бы время появится, но тень не появлялась. Глеб прошептал «пожалуйста», мысленно представляя образ парня, и сам испугался своих действий, а «не безумец ли он?». «Ну где же ты?», - едва ли не прокричал он, чем снова привлек внимание охранника. Тот подозрительно уставился на него, решая, подойти к нему или нет. Тень не появилась. Глеб схватился за голову, решив, что теряет зря драгоценное время. Он резко встал и шагнул вперед, и неожиданно его словно поразило электрическим током. Дыхание перехватило, холод и черный мрак пронзил его. Глеб готов был поклясться, что за доли секунды в его сознании пробежали картины жизни парня. Как в подвале дома, отчим насиловал маленького мальчика, как подросток первый раз укололся и испытал чувство эйфории, как парень кричал от боли при ломке. Потом Глеба словно выбросило из этих воспоминаний. Он ударился плечом о стену и снова поймал на себе взгляд охранника. Тот автоматически положил руку на кобуру и следил за его дальнейшими движениями. Глеб отряхнулся и посмотрел на прозрачно-серебристую тень в черной куртке. Парень выглядел так же как при жизни. Истощенный, болезненно бледный, с желтыми зубами и впалыми глазами.
- Чего тебе? – спросил парень и криво усмехнулся. Скрепя сердце, Глеб с надеждой посмотрел на парня, которого еще недавно презирал.
- Моя дочь, она умирает… мне нужна помощь.
Парень усмехнулся и.
- Все рано или поздно умрут. – Он равнодушно пожал плечами.
Глеб не отставал.
- Я подумал, что может быть, ты знаешь, как её спасти.
Парень снова расплылся в саркастической улыбке.
- Даже, если и знаю, с чего ты взял, что я стану тебе помогать, толстосум, - сказал он, обнажив жёлтые зубы.
- Слушай ты! – зашипел на него Глеб, сжав кулаки. Охранник насторожился. Но видимо, приняв Глеба за обычного сумасшедшего, ведь для него он разговаривал с пустым пространством, решил, что не стоит с ним связываться.
Парень захохотал. Глеб устало прислонился к стене и посмотрел на него с презрением.
- Еще недавно, такие как я, были для тебя отбросами, а теперь ты просишь меня о помощи. Хм-м-м, - парень скривил губы в язвительной усмешке.
У Глеба больше не было сил говорить, даже поднять голову больше не было, ведь он так устал от отчаяния. Он так надеялся, что парень поможет ему, хотя, по сути, тот был прав. Еще недавно Глеб презирал его, но ради своей маленькой Евы он готов был на всё, даже унижаться перед ним. Глеб поднял взгляд и умоляюще посмотрел на прозрачно-серебристую тень, которую он ненавидел и на которую надеялся одновременно.
- Пожалуйста, ей всего восемь, - попросил он.
С лица парня сползла саркастическая улыбка. Он внимательно посмотрел на Глеба, на человека, который в ту ночь не прогнал его, как это делали остальные, а протянул свернутую купюру. Что-то в лице парня-наркомана просветлело.
- Я не знаю, как её спасти. Знаешь, может быть это её судьба, - произнес он и улыбнулся, но в этот раз, в его улыбке не было злости, а лицо выражало сочувствие. Произнеся эти слова, серебристо-прозрачная тень парня растворилась.
«Судьба», - Глеб уставился в никуда. – «Судьба… Судьба…», - вертелось у него в голове. Может быть, это то, что он ищет. «Ему нужна Судьба», - подумал он. И в сердце у него вспыхнула искорка надежды.
Глава 6
Совет друга
Глеб ехал в университет к своему старому приятелю-историку Диме. Ещё вчера он позвонил ему и договорился, что подъедет к обеду. Дима был хорошим малым. Пожалуй, он единственных из всех друзей Глеба не отвернулся от него в трудную минуту. Как странно жизнь расставляет все по своим местам: стоит только оказаться в беде, и поймешь, кто тебя по-настоящему любит и дорожит дружбой с тобой. После психиатрической больницы многие друзья Глеба стали избегать его, считая, что им ни к чему общение с чокнутым. А Дима, наоборот, старался вытащить его из того состояния апатии и депрессии, с которым Глеб жил после случившегося. Сейчас Дима преподавал историю. Мягкий по натуре, романтик и мечтатель, он как нельзя лучше подходил для того, чтобы вкладывать в умы и сердца молодежи духовные ценности. Впрочем, прошло уже много лет со времени их студенчества и годы сказались на них обоих. Дима располнел, на голове уменьшилось волос, а в глазах поубавилось романтики, или даже не так – романтика осталась, но теперь она была покрыта тонкой дымкой серьезности и жизненного опыта. А вот радушная и искренняя улыбка по-прежнему сияла на лице Димы.
- Дружище, - радостно поприветствовал он Глеба. – И вот нет же, чтобы заехать в гости просто так! Всегда ждешь, пока припечет.
Дима заключил Глеба в дружеские объятия.
- Ну как ты?! – спросил он с широкой, но грустной улыбкой. Дима знал, что дочь Глеба больна, поэтому сопереживал другу всей душой. Это была неподдельная, не наигранная печаль, а настоящее сочувствие к беде друга.
Они уселись в кафе, и за чашечкой чая, Глеб рассказал все, что с ним случилось, и что привело его сюда, правда, опустив упоминания о прозрачно-серебристых тенях. Историю о парне-наркомане он подал так, как будто ему всё показалось, но натолкнуло его на кое-какие мысли. Как ни странно, Дима не испугался, что Глеб окончательно свихнулся из-за навалившихся на него проблем, а внимательно и с любопытством его выслушал. В конце сбивчивых пояснений Глеба, он даже немного пошутил:
- Знаешь, я всегда знал, что ты чокнутый. Ну и слава Богу, что я не один такой чокнутый в мире! И почему ты так заинтересовался Судьбой?! – спросил Дима, хотя по выражению его лица было понятно, что он подозревает о замыслах Глеба.
После слов Димы, сидящие за соседними столиками люди, косо посмотрели на них. Чтобы не привлекать их внимание своими разговорами, Дима предложил отравиться к нему в кабинет.
- Дружище, легенды о судьбе это всего лишь легенды, сказка, понимаешь, - сказал он, ища какую-то книгу на стеллаже.
- Да я понимаю, но это моя последняя надежда. Неужели нет способа обмануть судьбу?
- Обмануть судьбу? – переспросил Дима, доставая из ряда одну книгу – большую, толстую, старинную.
Он её быстро пролистал и положил на стол перед Глебом, открыв на нужной странице. На картинке была изображена старая морщинистая женщина с пепельными волосами и затуманенным невидящим взглядом, устремленным в невидимые дали. Она находилась в пещере. Из каменного пола струились огонь и дым. Картина очень напоминала нечто похожее на ад. Старуха была прикована к огромной каменной глыбе железными цепями. Между пальцев у нее, словно паутина тянулась серебристая нить. Все вокруг было оплетено такими серебристыми нитями, но именно эта одна заинтересовала старуху в тот момент. Даже огонь, касаясь этой нити, не мог сжечь ее. Ощущая внутренний трепет и страх, Глеб уставился на картину.
- Еще в греческой мифологии существовали легенды о том, что судьба человека находится в руках трёх богинь. Одна отвечает за рождение человека, вторая за жизненный путь, а третья – обрывает нить жизни. Эти легенды возникли не на пустом месте. А вот эта книга досталась мне от пра-пра…-прадеда. Он был археологом, и нашел ее во время исследований. Книга уникальна. Согласно с написанным в этой книге, единственной богиней, которая с начала сотворения мира отвечала за судьбу, была мойра. Это слепая всевидящая, которая всё знает о жизни и смерти человека. Здесь описано, что она предсказала смерть одного из правящих богов. Ища спасенье, он украл у богини свою нить жизни и спрятал её во вселенной, а саму богиню, заключил в нижние круги ада, чтобы она не смогла выбраться и отыскать нить. С тех пор, она в заточении отмеряет время жизни и смерти для каждого.
Глеб как завороженный смотрел на картину.
- Мойра… Как же её найти? – задумчиво произнес он.
Дима смущенно посмотрел на Глеба, пожав плечами.
- Дружище, это всего лишь легенды.
Уходя от Димы, Глеб был окончательно уверен, что тот его считает абсолютным психом. Хотя Дима не подал и виду, он понимал, что Глеб хватается за последнюю соломинку. Когда он был уже в дверном проеме, Дима вдруг окликнул его. Он черкнул на клочке бумаги какой-то адрес и протянул ему. Несколько секунд Дима неуверенно теребил его в руках, словно бы раздумывая, стоит отдавать его Глебу или нет, но затем решительно протянул руку вперед.
- Я слышал, что в этом баре собирается особая публика. Как бы это сказать, люди, которые увлекаются такими вещами. Ну, ты понимаешь? – смущенно произнес он. – Может, они чем-то помогут, - Дима неуверенно пожал плечами и отдал клочок бумаги Глебу. – Только иди туда вечером.
- Спасибо, друг, - сказал Глеб, и дрожащей рукой взял протянутый адрес, хотя ума не мог приложить, чем он ему поможет.
Глава 7
Бар «Дно»
Оставшееся время до вечера Глеб чувствовал себя больным. У него раскалывалась голова. Веки налились тяжестью, а глаза слезились. Он выпил две таблетки, чтобы снять головную боль и прилег на диван в надежде заснуть хоть на пару часов. Из больницы ему позвонила Диана, и спросила, приедет ли он сегодня. Он ответил, что сегодня совершенно разбит, и приедет завтра. Он еще раз поразился терпению Дианы и почувствовал себя последней скотиной. Вечером, он поехал по адресу, указанному его другом Димой. Пока он выруливал автомобиль по слабо освещенным улицам, его не покидало ощущение нелепости всего, что он делает. Прозрачно-серебристых теней он сегодня почти не видел, лишь иногда перед его глазами проплывали какие-то бесформенные, прозрачные дымки тумана. Он подумал, что, наверное, все-таки повредился рассудком. Вместо того чтобы отправится в больницу к дочери, он едет в какой-то бар в каком-то богом забытом месте. Глеб свернул на обочину и остановил машину. Около десяти минут, он сидел и думал. Он прикрыл глаза и опустил голову на руль. Казалось, он задремал. Глеб уже готов был развернуть машину назад, но тут одна из бесформенных дымок, проплывавшая мимо его автомобиля, задержалась на несколько секунд над капотом его машины. Глеб приподнял голову и увидел то, что заставило его похолодеть от неожиданности. На одно мгновение, лишь на одно мгновение, в этой бесформенной прозрачно-серебристой дымке, он увидел знакомые глаза, когда-то смотревшие на него с отеческой любовью и теплом. Через секунду эта дымка исчезла, как будто и не было ничего. Тело Глеба свела резкая судорога. Хорошо, что она быстро прошла, иначе он вырвал бы руль, в который мертвой хваткой вцепился руками. Впереди кроме обычного вида улицы ничего не было. «Показалось», - подумал Глеб. «Господи, я схожу с ума». «Но эти глаза…». Глеб завёл машину и поехал вперёд. Терять ему было уже нечего.
Бар носил весьма символическое название «Дно» и размещался в каком-то полуподвальном помещении. Вот только, что за дно – «дно жизни»? Очень похоже, ибо, судя по группкам людей, пытающихся пройти в бар, здесь собирались «отбросы общества». В дверях стояли два высоких мускулистых охранника, которые тщательно следили, чтобы в бар не прошли посторонние. Глеб даже усмехнулся, подумав о том, что такое убогое заведение должно радоваться любому посетителю, вместо того, чтобы отгонять надоедливых мужчин и женщин, явно ведущих активный ночной образ жизни.
Глеб оставил машину на обочине и побрел через дорогу к входу. Он подошел к общей толпе и посмотрел вниз лестницы, ведущей в подвальное помещение. Подходя к двери, посетители выставляли левую руку запястьем вверх. Охранник проводил над ней каким-то прибором со стеклянно-зеркальной поверхностью. Затем, если охранник позволял, посетитель мог войти. Если прибор издавал тонкий прерывистый тревожный сигнал, вход такому посетителю был закрыт. Если же посетитель оказывался слишком назойливым, его просто выбрасывали от дверей, как паршивую собаку. «Ничего себе фейс-контроль», - подумал Глеб. Он протиснулся сквозь возмущавшуюся толпу и нетвердой походкой стал спускаться к дверям. Внутри всё цепенело от одолевавших его чувств – усталости, тревоги, страха и голода. Глеб только сейчас вспомнил, что сегодня в обед выпил только чашку чая, а про ужин и вовсе забыл. У входа охранник потребовал выставить левую руку, и Глеб послушно протянул её. Ему вдруг стало даже интересно, что же охранник видит в своем странном плоском стеклянно-зеркальном приборе. Проведя несколько раз над запястьем Глеба, охранник удовлетворенно отодвинул прибор и перед ним распахнулись двери в бар.
- О! Первый раз у нас?! Приятного вечера, господин Жданов, - весело ответил, охранник, и на его лице всплыла добродушная улыбка, никак не вязавшаяся с его крупными габаритами.
Глеб обернулся и удивленно уставился на него, но охранник уже отвернулся и сканировал руку следующего посетителя, а затем скорчил недовольную гримасу.
Глава 8
Знакомство с Хранителем
Дальше снова последовали глубокие крутые ступеньки вниз. Из-за ширмы внизу лестницы доносились голоса, стук посуды, громкая музыка и струился сигаретный дым. Отодвинув рукой ширму, Глеб вошел в просторное помещение. Какого же было его удивление, когда он увидел ночной бар, оформленный в самом современном стиле и забитый людьми так, что яблоку негде было упасть. Казалось удивительным, как бар мог поместиться в таком маленьком подвальчике. Но, как оказывается, мог, потому что бар находился глубоко под землей. Удивительным было и то, что вместо потолка в баре виднелось открытое звездное небо. Можно было ощутить даже порывы ветра на своем лице.
Глеба кто-то нечаянно задел плечом.
- Извините, - сказал громила, проходящий со своей дамой мимо Глеба.
- Пустяки-и-и-и, - Глеб буквально взвыл от шока. У громилы на голове ясно виднелись два маленьких рожка, а жёлтые глаза с темными прорезями были похожими на змеиные. Глеб посмотрел на спутницу громилы, которая удалялась вглубь бара вместе со своим кавалером и от удивления у него отвисла челюсть. Сзади у дамы был хвост, которым она, играючи, постукивала громилу по ягодицам. Глеб отшатнулся к стене и протёр глаза. Он подумал, что возможно сигаретный дым с ним сыграл дурную шутку. Однако нет, снова посмотрев на спутников, он увидел ту же картину. Глеб стан переводить взгляд с одного посетителя на другого и у него уже почти не осталось сомнений в том, что он попал прямиком в другой мир. Кого здесь только не было: люди, или точнее существа, с клыками, рогами, крыльями, хвостами, нечеловеческими лицами и телами. Глебу сразу бросилось в глаза то, что эти существа как бы делятся на две половины, - одна всем своим видом воплощала в себе зло, которое исказило их внешность и лица, а другая – наоборот, словно бы несла в себе какой-то внутренний свет, что отражалось во всем – внешности, одежде, и даже взгляде. Глеб судорожно осмотрел свои руки, испугавшись, что он тоже перевоплотился в одного из этих существ. Он подумал, что может в воздух подают какие-то наркотики. Однако на руках у него по-прежнему были пальцы, а не когти. Узрев сквозь табачный дым барную стойку, он стал пробираться к ней сквозь толпу. Ему страшно захотелось выпить, потому что разум отказывался воспринимать происходящее. «Надеюсь, у них в ходу обычные деньги», - подумал Глеб, по пути шаря в карманах и бросая взгляды на лица посетителей. До барной стойки Глеб пробрался с трудом. Видя его вытянутое лицо, бармен улыбнулся и спросил:
- Что первый раз у нас?
- А что так заметно?
- В общем-то да, - снова усмехнулся бармен. – У всех, кто попадает сюда в первый раз такое же выражение лица. Бармен скорчил гримасу, показывая Глебу, как тот выглядит. И снова Глеб испытал удивление, так как цвет и форма лица бармена на глазах поменялись, и перед ним стоял он сам с вытаращенными от удивления глазами. Ещё мгновение и перед ним снова стоял прежний бармен.
В этот раз бармен расхохотался. Так как лицо Глеба ещё больше вытянулось от удивления.
- Что будете пить? – вежливо спросил бармен.
Глеб замешкался, не зная, что заказать.
- Ваше фирменное, - пожал Греб плечами.
- Ух ты, - выдохнул бармен. – Рисково! «Адское виски»! От нашего виски не только полыхаешь как адский огонь, но и земля дрожит под ногами! Уверены? – спросил бармен, подмигивая.
Глеб не понял, что бармен имеет в виду и согласно кивнул, а затем одним глотком выпил налитую в рюмку жидкость. Тело внутри обожгло пламенем, а стены в баре заходили ходуном. Глеб почувствовал, как его тянет куда-то вниз, он стал судорожно хвататься за барную стойку, но всё вокруг кружилось, сдавливало, душило, а звуки вокруг оглушали Глеба. Ещё секунда и он упал на пол и почти сразу отключился.
Глеб очнулся от того, что кто-то рядом громко приказал:
- Клык, оставь его, он и так едва дышит. Что-то рядом недовольно заскулило и замолкло. Глеб открыл глаза и увидел, как с потолка прямо над ним с жерди свисает нечто отдаленно похожее на человека. Лицо этого существа оказалось в нескольких сантиметрах от лица Глеба, а узкие звериные глаза хищно наблюдали за ним. Кожа этого существа была бледной, почти светящейся. Увидев, что Глеб проснулся, существо резко взмахнуло крыльями и вмиг оказалось рядом с человеком, который, сидя за столом, исследовал с помощью лупы изогнутый предмет, похожий на маленькую копию молнии. Это и была молния, только миниатюрная. Она искрилась, тускло освещая стол и человека, сидевшего за ним. Только что висевшее над ним существо теперь походило на обычного человека, облаченного в черные одеяния, придававшие ему сходство с летучей мышью. Впрочем, в нем еще сохранилась хищная изогнутость и мертвенная бледность, словно он готов был наброситься на любого, кто приблизится к нему. Глеб привстал и огляделся. Он лежал на диване в небольшой комнате, которая освещалась с помощью свисающей с потолка лампы и огня в камине. Глеб подумал о том, что нелепо зажигать камин в такую жару, однако в комнате было вовсе не душно, скорее, наоборот, прохладно. Огонь в камине был почему-то не красно-желтым, а сине-зеленым.
- А-а-а, господин Жданов, проснулись наконец-то, - протянул мужчина за столом и, сняв очки, устало протер глаза. Клык снова метнулся на свою жердь и завис над Глебом.
- Меня зовут Хранитель. Я, как бы это сказать, хозяин всего этого заведения и блюститель порядка в нем, - произнёс он.
- Вас зовут Хранитель? Что ж, я встречал и более странные имена, – съязвил Глеб.
- Смотрю, вы совсем оправились, раз начали шутить! – улыбнулся Хранитель.
- Что это за место? – угрюмо спросил Глеб.
- Ха-ха-ха, - засмеялся Хранитель. – А ваш друг Дима говорил, что вы сообразительный.
- Дима? – Глеб вытаращил глаза от удивления.
- А вы думали, что Дима нашел наш адрес в Интернете? – разочарованно хмыкнул Хранитель. Клык захихикал ему в такт. Видя его бледное лицо и злорадствующую гримасу, Глеб почувствовал, как его начало колотить от негодования, а к горлу подступила тошнота.
- Не обращайте внимания на Клыка. Внешность бывает обманчива. Это один из самых дружелюбных вампиренышей.
- Вампи… что? – Глеб сглотнул и поднял взгляд вверх. Присмотревшись, он заключил, что у Клыка бледная кожа, торчащие зубы, и глаза с красными прожилками, а еще эти ужасные черные крылья, то исчезающие за спиной, то черным дымом плавно вздымающиеся за ней, - он действительно напоминает вампира из фильмов ужасов. Глеб инстинктивно отскочил в бок.
- А вы, небось, представляли, что у вампиров стекает слюна или кровь с зубов как у чужого!
Хранитель захохотал.
Глава 9
Совет Хранителя
Когда Хранитель объяснял Глебу, что это за место, в котором собираются столь странные по виду люди, Глеб подумал, что это ему снится, а иначе и быть не может. Разве в здравом уме можно поверить в то, что в этом баре собираются существа, ведущие двойную жизнь. Днем – они выглядят как обычные люди, работают как обычные люди, заводят семьи и детей как обычные люди, а ночью – отдыхают, но вовсе не как обычные люди. Бар, в который пришел Глеб, оказался именно таким местом. Однако и здесь были свои правила, следить за выполнением которых должен был Хранитель, а помогал ему вампирёныш Клык. Поскольку в бар приходили существа, принадлежащие не только к силам добра, но и к тёмным силам, здесь запрещались какие-либо потасовки, использование магических атрибутов и оружия. В баре – все были равны. Это там за его стенами, Светлые и Тёмные боролись друг с другом, а здесь вечером грани между миром добра и зла стирались. Нарушение правил строго наказывалось, и это был не только запрет пускать провинившегося сюда, его могли приговорить к полному «стиранию», то есть уничтожить. Конечно, Светлые держались сами по себе, Тёмные – тоже не стремились к разговорам с противоположной стороной, но в баре с алкоголем и скоплением такого количества существ с магическими способностями без потасовок не обойтись. Поэтому порядок здесь был на первом месте.
От рассказа Хранителя, лицо Глеба вытянулось еще больше. Он не верил во все происходящее, ему казалось, что его кто-то разыгрывает.
- Может воды? – участливо спросил Хранитель, видя, как Глеб нервно облизнул пересохшие губы. Хранитель не стал дожидаться ответа. Он кивнул Клыку, и вампирёныш послушно соскользнул вниз к камину. Слева от камина он легко прикоснулся к каменной стене, которая послушно отъехала в сторону, и внутри оказался мини-бар. Однако Клык взял оттуда только стеклянный стакан для коктейля. Проведя ним над огнем в камине, он вернулся со стаканом, в котором виднелась голубая жидкость, от которой шел пар. У Глеба уже не было сил что-то спрашивать, он взял парующую стеклянную емкость из рук Клыка и жадно втянул в себя её содержимое. Какого же было его удивление, когда в рот ему полилась прохладная жидкость, которая подобно живой воде вернула ему силы. Хранитель, внимательно наблюдая за ним, только ухмылялся.
- И так, господин Жданов, - перейдём к делу. – Что вас привело к нам?
- Я… - Глеб запнулся, так как подумал, что даже не знает, как правильно объяснить, чего он хочет. Он и сам не понимал этого.
Ему на помощь пришел Хранитель.
- Ваш друг Дима говорил, что ваша дочь больна?
- Да, моя Ева смертельно больна, - ответил Глеб, тяжело вздохнув.
- И вы, понятное дело, ищите способ её спасти. Так что у вас на уме? Говорите, как есть, - подбодрил его Хранитель, - в этой комнате мне приходилось слышать много разных идей, и поверьте мне, некоторые поначалу казались настоящим безумием.
- Ну, я подумал…, - замялся Глеб, - что может быть есть вероятность повлиять на её судьбу. Изменить судьбу. А для этого мне нужно найти того, кто за эту самую судьбу отвечает.
Хранитель вскинул брови от удивления и интереса. Он уставился на Глеба, но взгляд его вдруг затуманился, казалось, он погрузился в свои мысли. Впрочем, он быстро вышел из этого состояния.
- Не самая бредовая идея как для непосвященного, - ответил он, хотя Глеб мог поклясться, что услышал, как Хранитель пробормотал себе под нос, что из этого всё равно ничего не выйдет. – И что вы намерены делать?
- Я не знаю, - снова растерялся Глеб. Но потом он вспомнил, что, возможно, это последний шанс для его дочери, и он, собравшись с духом, твердо произнес: Я хочу найти Судьбу.
- Хм-м, - Хранитель с грустью посмотрел на него, - видите ли, господин Жданов, мы не вмешиваемся в судьбы людей. Над такими, как мы, тоже есть контроль. Да и честно говоря, никому из смертных, независимо от того Светлые они или Тёмные, это не под силу. Мы бы очень хотели вам помочь, - вампиреныш Клык закивал ему в такт, - но мы бессильны в этом деле.
Услышав его слова, Глеб поник. Его надежды рушились на глазах. Он начал подниматься, чтобы уйти. Ноги его не держали. Хранитель внимательно наблюдал за ним.
- Я понимаю, - устало сказал Глеб. – Мне нужно идти, меня ждёт дочь. Спасибо вам за гостеприимство. – Глеб протянул руку Хранителю и тот ответил на его рукопожатие.
- Я не могу помочь вам, но, может быть, вы позволите мне дать вам один совет, раз уж вы задумали такое нелёгкое дело.
Глеб кивнул. Хранитель, который все еще пожимал руку Глеба, приблизился к нему и прошептал на ухо:
- Судьбу стоит искать там, где она свершается.
Хранитель отпустил руку Глеба и отступил к столу.
Глеб удивлённо расширил глаза. Его осенила догадка. В голове у него промелькнула мысль о больнице, где, наверняка, есть те, чье время уже на исходе. Хранитель недовольно поморщился.
- Нет-нет, это не то, – понизив голос, прошептал Хранитель. – Смерть от неизлечимой болезни или старости это порядок вещей, судьба же вершиться там, где смерти быть не должно.
Хранитель заговорщически подмигнул Глебу, обошел стол, и, усевшись, уставился в свои записи. Не поднимая глаз на Глеба, он скомандовал вампирёнышу Клыку:
- Проводи.
Клык стремительно взмахнул крыльями и в мгновение ока оказался рядом с Глебом.
- Прошу, Господин Жданов, - Клык указал на дверь, и стал потихоньку подталкивать его к выходу.
Когда за Глебом захлопнулась дверь кабинета Хранителя, он все ещё пребывал в состоянии шока от догадки, что Хранитель, похоже, умеет читать чужие мысли, а также от того, что теперь ему нужно было разгадать следующую загадку: «где не должно быть смерти, чтобы свершилась судьба». Ещё его волновал один вопрос – даже если он поймет, где искать судьбу, как он сможет узнать её.
Глава 10
Догадка
Остаток ночи Глеб спал тревожно. Он вздрагивал и что-то бессвязно бормотал. Казалось, что даже во сне, его мозг не переставал работать, и он что-то усиленно обдумывал. Когда первые лучи солнца проникли в комнату и, как легкий порыв ветерка, стряхнули с его век остатки сна, холодный и проницательный взгляд Глеба говорил о том, что он настроен решительно.
Приведя себя в порядок, Глеб отправился в больницу к дочери. По дороге он купил Еве новые игрушки и детские сказки с рисунками, которые его дочь обожала. Впрочем, теперь Ева на все подарки смотрела с недетской грустью. Еще более часто она устремляла уставшие глазки в окно больничной палаты, за которым виднелось нежно-голубое небо и зеленый парк. Его маленькая дочь слабела и увядала, и Глеб готов был отдать свою жизнь и душу, только бы спасти её. Пока Глеб играл с дочкой, Диана съездила домой, взяла чистые вещи, и немного отдохнула. Синие круги у нее под глазами стали ещё темнее. В этот день Ева была радостна, а на её личике, которое в последнее время было отмечено постоянной бледностью, выступил слабый румянец. Глеб читал ей сказки, нежно брал её маленькие ладошки в свои и целовал их, изображая сказочного принца. Ева слабо смеялась, но Глеб был счастлив видеть её улыбку. У него появилась крохотная надежда на выздоровление дочери, и он готов был ухватиться за неё, как за соломинку на краю бездны. Когда Диана вернулась в больницу, чтобы сменить его, Глеб зашел к доктору. Однако его слова, подобно острому ножу, безжалостно резали его сердце и душу на части. «Нет, улучшений нет, - как приговор произнёс доктор. – Сожалею, мы делаем всё возможное, - в очередной раз отчеканил он, надев на себя маску сухости и безразличия». Еще раз зайдя к Еве, Глеб старался держаться как можно непринужденнее, но от глаз Дианы не укрылось его подавленное состояние. Глеб ласково погладил Еву по головке и поцеловал в черные кудри. На вопрос Евы, придет ли он завтра, Глеб сказал, что ничто в мире не помешает ему.
Идя к выходу из больницы, Глеб думал лишь об одном: «Где нет смерти, чтобы встретить судьбу?». После больницы он сел в машину и отправился в городской парк. Ему необходим был глоток свежего воздуха. По дороге он купил кофе и перекусить. Усевшись на одной из скамеек, он неспешно ел и с каким-то безразличием наблюдал за прохожими, обдумывая, что делать дальше. В парке было много парочек, которые обнимались на скамейках, прохаживались по аллеям, держась за руки, улыбались друг другу. Были одиноко сидевшие незнакомцы, увлеченные чтением газет, книг, а также такие как и он, занятые созерцанием окружающей природы или украдкой разглядывающие незнакомцев. «Любовь – это ведь тоже судьба, - некстати подумал Глеб». Мысли унесли его к жене и дочери. Ведь он тоже когда-то встретил Диану и вся его жизнь перевернулась. Её притягательная красота манила его, её ум вызывал у него тайное восхищение, её нежность граничила с ангельской, а упрямство с дьявольским. Разве он мог не полюбить её? А рождение Евы – это тоже судьба. Её могло и не быть, если бы он и Диана не оказались в объятьях друг друга в тот день. А болезнь, от которой умирала его дочь, – кем она послана и чем его маленькая дочь заслужила это? Глеб неожиданно встрепенулся и вынырнул из своих мыслей, услышав сквозь пелену раздумий радостные возгласы и хлопанье в ладоши. Он и не заметил, как недалеко от него на большой зеленой площадке развернулось представление. В сомкнутом восторженными зрителями круге, несколько атлетически сложенных мужчин жонглировали огнём. Под аплодисменты зрителей, представление с огнем сменилось метанием ножей. К большому деревянному кругу уверенно подошел один из циркачей и ступил на помост. Его привязали за руки и ноги. Карлик раскручивал колесо, а второй – партнер по представлению целился и метал ножи. Один воткнулся в дерево совсем близко к привязанному смельчаку. Толпа восторженно хлопала в ладоши. Глеб заинтересовался происходящим. Кажется, догадка пришла к нему раньше, чем понимание.
«А что если бы этот нож попал не в дерево, а в живую мишень? Одна ошибка, случайность и конец. А что если, судьба являет себя там, где человек, который не должен погибнуть, оказывается на волосок от смерти?». У Глеба перехватило дыхание от догадки. Он почувствовал, что на верном пути. Теперь ему осталось найти эту «случайность».
Глава 11
Происшествие в кафе
Как узнать то, что ещё не произошло? Как найти место, где случится то, что должно или, может быть наоборот, не должно произойти? Никак. Для этого нужно стать, по меньшей мере, провидцем. Вихрь мыслей, как смерч, крутился в голове Глеба и выматывал его, отбирая силы, потраченные на безуспешную борьбу в поиске решения. Ему, во что бы то ни стало, нужно было найти Судьбу. Глеб подумал, что, возможно, её можно встретить там, где происходит много несчастных случаев. Ведь в каждом из них есть вероятность чудесного спасения. Первое, что пришло ему в голову, как бы банально это не звучало – это дорожные аварии. Он нашел ближайшее Интернет-кафе и засел за изучение газетных статей о несчастных случаях на дорогах. Спустя час, он уже знал, что один из перекрестков на выезде из города лидирует по числу несчастных случаев. Глеб сел в машину и отправился прямиком туда. Он сам себя ненавидел. «Глупо, как же глупо и нелепо ждать чьей-то беды, а, возможно, и смерти». Глебу было противно от того, что он делает. Добравшись до перекрестка, он припарковал машину рядом с закусочной. Хотя аппетит у него напрочь пропал, ему нужно было что-то заказать, иначе бы посетитель, который занимает столик и ничего не ест, был бы вежливо выставлен оттуда. Глеб попросил официанта принести кофе и несколько бутербродов за столик на улице. Усевшись так, чтобы издалека ему виден был перекресток, Глеб неспешно попивая кофе, стал ждать. Обзор перекрестка был не самым лучшим, закусочная была далеко от дороги, но Глеб был уверен, что если что-то случится, он успеет добраться до места в считанные секунды. Он не упустит возможности, если такая возникнет.
Через час Глеб усомнился в том, что принял правильное решение. Все было спокойно. Движение машин на перекрестке было равномерным. Глеб ума не мог приложить, почему по статистике здесь так много аварий. Он решил еще немного подождать, ведь все равно других идей, что делать дальше, у него не было. Он подозвал официанта и заказал еще чашечку кофе и пару бутербродов.
- Эй, приятель! – окликнул Глеб официанта. – Я слышал, здесь на перекрестке частенько аварии бывают?
Официант вежливо улыбнулся.
- На моей памяти ни одной! А я уже год здесь работаю.
Лицо Глеба вытянусь от удивления.
- Но в газетах писали, что здесь аномальное место, где происходит авария на аварии, - возразил он.
Официанта позвали молодые люди за другим столиком, но он успел быстро ответить Глебу:
- Это наш местный «гостиничный олигарх» хотел так туристов сюда привлечь, чтобы бизнес раскрутить, вот и распустил слухи о том, что здесь аномальная зона. Журналистов даже нанял. Вы бы видели, что тут творилось после первых публикаций! Понаехали всякие исследователи со своими приборами. От посетителей отбоя не было. Только всё это быстро закончилось. А-н-о-м-а-л-и-й н-е н-а-ш-л-и! – пафосно ответил официант, и побежал к посетителям, которые уже второй раз подали ему знак.
«И что теперь делать? Не подстраивать же самому кому-нибудь «убийственную» ловушку. Да, Глеб, ты совсем спятил», - печально подумал он. Порывшись в карманах, он достал скомканную купюру и, бросив её на стол, побрёл к машине. Он сделал всего несколько шагов, как из помещения закусочной раздался женский крик. Глеб машинально рванул туда. Люди, сидевшие снаружи за столиками, отреагировали по-разному. Кто-то, так же как и Глеб, кинулся внутрь кафе, кто-то подскочил, но остался стоять на месте. Были и те, кто лишь обернулся на крик. Один пожилой джентльмен вообще не обратил внимания на суету вокруг и продолжал внимательно изучать газету. Внутри закусочной посетителей было мало. В жаркий день приятней было сидеть в тени на улице, чем в маленьком душном помещении, наполненном запахами еды. Глеб и те, кто бросился на крик, увидели сидящего на полу у холодильника с прохладительными напитками официанта и его напарницу, которая истерично всхлипывала. Это был тот самый официант, с которым Глеб разговаривал несколько минут назад. Он был смертельно бледен. Губы и руки дрожали. Кто-то из толпы, собравшейся вокруг них, спросил: «Что произошло?», и девушка-официант сбивчиво со всхлипами объяснила, что её напарника, только что чуть не убило током. Все что с неё удалось вытянуть – это то что, холодильник протёк. Её напарник не заметил и взялся за ручку, но в этот момент резко отключился свет. Произошло замыкание.
- Это какое-то чудо, что он остался жив, - заключила она, всё ещё всхлипывая и обеспокоенно поглядывая на напарника.
Глеб побледнел не меньше официанта. Он стал быстро осматривать собравшихся людей, перескакивая взглядом с одного лица на другое. Люди вокруг были такие разные и в то же время такие одинаковые. Ничего необычного в их лицах не было. Вот только взгляд Глеба за что-то зацепился. Что-то было не так в этой толпе. И вдруг его осенило. В самом конце толпы, стояла миловидная светловолосая женщина. Внимание Глеба привлекла толстая очень старая массивная книга в кожаном переплёте с золотой огранкой в её руках и необычное перо белого цвета с вплетёнными в него блестяще-серебристыми нитями, которым женщина отмечала что-то на страницах книги. Внешне женщина не выделялась из толпы, но эта книга и перо так странно смотрелись на общем фоне. Глеб стал протискиваться между посетителей, сбежавшихся на крик, к светловолосой женщине, но она, заметив его, быстро захлопнула книгу и вышла из помещения. Теперь Глеб, прокладывая себе дорогу к выходу локтями, стремился как можно скорее догнать ее. Он выскочил в двери и стал искать её взглядом, но этой женщины и след простыл. Глеб был в панике. За столиком недалеко от входа сидела пожилая пара, которая, подсела сюда недавно и не знала, что только что произошло с официантом.
- Простите, - обратился он к ним. – Отсюда только что вышла женщина. С большой книгой в руках. Куда она пошла?
Пожилые люди переглянулись. Старушка, которая сидела лицом к входу, удивленно, пожимая плечами, произнесла:
- Отсюда никто не выходил.
- Но как же здесь должна была пройти женщина, такая светловолосая, - попытался объяснить Глеб.
- Молодой человек, я может старая, но не слепая. Отсюда никто не выходил, - гордо и с абсолютной уверенностью ответила она.
Глеба не несли ноги. Он едва добрался до машины. Стиснув зубы от немой ярости, он винил себя за то, что упустил Судьбу в облике миловидной светловолосой женщины, которая могла стать спасением для его дочери.
Глава 12
Разговор с Судьбой
Пытаясь рассуждать логически, хотя логика отказывала, Глеб мысленно обращался к всевозможным ситуациям, в которых возникала хотя бы малейшая вероятность случайности, позволявшая спастись от смерти, будучи на волоске от неё. Вся сложность и абсурдность поисков сводилась к тому, что случайность на то и случайность, что предсказать её или предвидеть невозможно. Оставалось только одно – подстроить эту случайность самому. Теперь, когда Глеб открыл своё сознание для прозрачно-серебристых теней, он впустил в него и другие сокровенные знания. Он верил и знал, что существуют заклятия, который стирают грани между миром живых и миром мертвых, что можно призывать бесплотных духов. Так почему бы не воспользоваться одним таким заклятием для вызова Судьбы. Заклинания помогали посвященным людям, таким как медиумы, экстрасенсы и тому подобные уникумы, поддерживать связь с потусторонним миром. Конечно, Глеб понимал, что это будет не так просто. Если бы все было просто, люди бы уже давно разрушили границу между двумя мирами и попытались бы диктовать свои правила. Такова суть человека – куда бы он ни ступил, он принесет с собой хаос и уничтожение. В попытке властвовать люди забывают о том, что действительно важно в жизни. Судьба не явится на заклинание, если жизнь человека будет вне опасности, а значит, ему придется поставить чью-то жизнь под угрозу. На такое Глеб пойти не мог, поэтому оставалось одно – поставить под угрозу свою жизнь. Сейчас он не особенно ней дорожил и с радостью пожертвовал бы нею ради спасения дочери. Хотя он боялся, что ошибётся и оставит Диану и Еву одних. Глеб не боялся смерти, ведь он знал, что после неё существует иная жизнь, в другой форме и в другой реальности, но он ещё не настолько проникся той «иной» жизнью, чтобы чувствовать себя абсолютно уверенным в своих действиях. Времени ждать тоже не было. Глеб долго обдумывал, какую «случайность» ему подстроить. И ему не пришло ничего в голову, кроме свободного полета с крыши.
За два часа всё было подготовлено. Он стоял на крыше высотного дома. Снаряжение для прыжка было готово. В месте крепления, резиновый канат для джампинга был слегка протёрт. Это Глеб поработал над ним. Впрочем, Глеб не был безумцем. По крайней мере, он не настолько лишился рассудка, чтобы совсем потерять страх. Оказавшись на краю крыши, он спасовал. К горлу подступил комок. Глеб почувствовал, что еще секунда, и он слезет с узкого уступа на крыше. Ноги предательски задрожали. Он молил прозрачно-серебристые тени подать ему какой-нибудь знак. Но всё вокруг было тихо. Разве что ветер гудел в ушах, а впереди простиралось голубое безоблачное небо. Глеб попытался посмотреть вниз, и ему стало по-настоящему страшно. «Что он делает?» Он стал отступать назад. Глеб уже перелез через парапет, как неожиданно что-то светлое впереди ослепило его. Глеб устремил взгляд вперед и увидел вдалеке на крыше соседней высотки как заблестел серебристый шар, плавно растекся и исчез в воздухе. Глеб видел его всего несколько секунд, но он узнал его, точнее почувствовал. Этот сгусток энергии был ему знаком. От него исходило чувство внутренней силы, надёжности, любви. Это были ощущения, которые всегда возникали у него рядом с отцом. У Глеба не осталось сомнений. Это был знак, о котором он просил. Снова ступив за парапет, Глеб стал беззвучно шептать заклинание. Сейчас он прыгнет. Ему осталось произнести еще пару строк, как вдруг сзади раздался сердитый, полный негодования голос.
- Даже не думай, ишь ты умник!!!
От неожиданности Глеб слишком резко обернулся назад. В эту минуту предательски подул порыв сильного ветра. Одна нога Глеба соскользнула. Он отчаянно замахал руками, пытаясь найти в воздухе незримую опору, но под весом тела с края крыши соскользнула и вторая нога, и Глеб с криком полетел вниз.
- А-а-а-а-а-а…
Под непреодолимой силой гравитации его неумолимо тянуло вниз. Земля приближалась. Ветер нещадно бил по лицу. Он летел так стремительно, что даже осознание приближающейся гибели не успело посетить его. Люди и машины внизу из невидимых превратились в точки, а из точек в отчётливые фигуры. Хрупкая светловолосая фигурка наверху, недовольно хмыкнув, клацнула тоненькими пальчиками. И в то мгновение, когда серо-грязный асфальт был в двух метрах от глаз Глеба, всё вокруг внезапно замерло, движение остановилось. Люди и машины застыли в том положении, в котором их застало заклятие светловолосой богини. Сам Глеб завис в воздухе, как будто улёгся на мягкую воздушную подушку. В метре от себя он заметил женщину, замершую с открытым от ужаса ртом. Похожие выражения лиц были и у других прохожих. Люди застыли с выражением ужаса на лице, видя, как прямо на них вниз летит человек. Еще несколько секунд Глеб медленно погружался в мягкую воздушную подушку, а потом его резко рвануло и потянуло вверх. Остановившееся время снова начало свой ход. Люди недоуменно смотрели в то место, где только мгновение назад видели человеческую фигуру в воздухе. В это время Глеба тянуло вверх к исходной точке его падения – к крыше, где светловолосая богиня сердито поджала губки. Глеб приземлился на крыше лицом вниз. Удар был сильным, но не таким, чтобы выбить из него жизнь.
- Что ты себе позволяешь, наглец? – пыхтя от гнева, с возмущением произнесла богиня. – Ты хоть понимаешь, что натворил? Светловолосая женщина наступала. Глеб неуклюже перевернулся набок и с трудом встал на ноги. Нос был разбит. Спортивная куртка была залита кровью.
- Мне нужно поговорить, - начал объяснять Глеб, глотая кровь.
Светловолосая богиня угрожающе зашипела. Глеб инстинктивно сделал шаг назад.
- Ты хоть знаешь, сколько у меня дел? Сколько людей сейчас может погибнуть из-за тебя? – богиня шагнула вперед и ткнула в грудь Глеба тонким изящным пальцем. – Если тебе так не терпится расстаться с земной жизнью, пожалуйста, у тебя есть все шансы преуспеть в этом. НО-НЕ-СМЕЙ-МЕ-НЯ-ВЫ-ЗЫ-ВА-ТЬ! – последние слова светловолосая богиня произнесла с особым акцентом, продолжая тыкать пальцем в грудь Глебу и наступать, в то время как он под её натиском отходил назад.
Закончив свою гневную речь, светловолосая женщина хмыкнула и, демонстративно отвернулась от Глеба.
- Нет, постой! Прошу, постой! – завопил Глеб, опасаясь, что она сейчас исчезнет.
Светловолосая богиня от нетерпения закатила глаза и покачала головой.
- Что тебе ещё? – она повернулась к нему. Её очаровательные губки были поджаты, но, похоже, что богиня на него не очень-то и злилась. Она полезла в карман своего пиджачка кофейного цвета и достала оттуда носовой платочек, вышитый золотистой бахромой.
- На вот, вытри кровь, - сказала женщина и протянула платочек Глебу.
Адреналин в крови Глеба сделал тело непослушным. Он бил в виски, а руки и ноги дрожали от пережитого возбуждения. Глеб протянул руку и трясущимися пальцами взял платочек. Светловолосая женщина поморщилась, видя его дрожащие пальцы в крови. Глеб начал вытирать платочком кровь, обильно льющуюся из разбитого носа, и к его удивлению, боль стала проходить, а раны заживать. Глеб уставился на платочек: следы крови на нем исчезали.
- Так что тебе ещё нужно? – спокойно, без капли гнева, произнесла светловолосая богиня.
Глеб сбивчиво в нескольких словах рассказал ей о своей больной дочери.
- Знаю я о твоей дочери, но помочь тебе ничем не могу.
- Но как же, - отчаянно вопросил Глеб, - ты же Судьба?
- Ну и что, что Судьба, - снова вспылила светловолосая богиня. – Ты что думаешь, это я решаю, кому жить, а кому умирать. Я только приказы исполняю. Видишь эту книгу, - в руках у неё появилась старая массивная книга в кожаном переплете с золотой огранкой, которую Глеб уже видел. Выполняю приказ и заношу в книгу. Каждый занимается своим делом.
У Глеба челюсть отвисла от удивления. Оказывается, в небесной канцелярии тоже существует своя иерархия.
- А чей приказ? – огорченно спросил Глеб. Он не ожидал такого поворота событий.
Богиня от нетерпения громко вздохнула.
- Ты показался мне умнее, чем на самом деле. Сам то как думаешь?
- Смерть? – вопросительно, вытаращив глаза от собственной догадки, предположил Глеб.
- Вуаля-я, - иронично произнесла светловолосая богиня.
- А как… - Глеб хотел было спросить, как ему найти Смерть, но светловолосая богиня вдруг встрепенулась. Она резко побледнела, словно увидела, что-то ужасное. Её руки задрожали, и она едва не выпустила из них старинную книгу.
- Мне… мне пора…, - испуганно прошептала она и растворилась в воздухе.
Глеб кинулся к ней, пытаясь задержать, но его руки лишь судорожно скользнули по воздуху. Светловолосой богини и след простыл. В руке что-то запекло. Подняв её, Глеб увидел, что платочек, оставленный ему богиней, охватило пламя, и пепел от него разлетелся, подхваченный ветром.
Глава 13
В поисках истины
Оказавшись на твердой земле внизу после головокружительного падения и чудесного спасения, Глеб знал, куда идти. Хозяин бара «Дно» Хранитель и его вампирёныш Клык уже помогли ему разыскать Судьбу, и Глеб искренне надеялся, что Хранитель даст ему ещё одну подсказку. Правда теперь речь шла о куда более могущественном боге. Смерть – это древний бог. Его не вызовешь заклинанием, не уговоришь просьбами, не упросишь мольбами. Бог Смерти беспощаден, беспристрастен, равнодушен к человеческой боли, потому что он не знает, что такое быть человеком. Одно его прикосновение оборачивает живого в прах, а взор испепеляет. Его взгляд вселяет непреодолимый ужас, от которого стынет кровь в жилах. Ни один человек не может остаться в живых, узрев Смерть, потому что его увидит лишь тот, кто уже не живет. Именно так Глеб представлял себе древнего бога Смерти.
Бар «Дно» был открыт только вечером и ночью, поэтому у Глеба было время наведаться в мастерскую. Он совсем забросил дела в последнее время. Хорошо, что его помощник понимал, в какой непростой ситуации оказался его шеф, поэтому, молча, выполнял и свою, и его работу заодно. К Еве Глеб не поехал. Диана позвонила и сказала, что дочке стало хуже, поэтому ей дали сильнодействующие лекарства, от которых она заснула и, скорее всего, будет спать весь день. До вечера была ещё уйма времени и Глеб не находил себе места. Чтобы хоть как-то отвлечься, он пытался вникнуть в отчеты на столе, но цифры не лезли в голову. После нескольких безуспешных попыток понять смысл написанного, он решил, что это бесполезно и, предупредив друга о том, что сегодня уже не вернется в мастерскую, с тревогой на сердце сел в машину.
Ему хотелось облегчить душу, поэтому Глеб поехал в церковь. Раньше он не часто бывал в церкви. Не то, чтобы он был неверующим, просто считал, что для веры не обязательно ходить в церковь, достаточно верить в душе. В последние месяца он совсем позабыл о Боге. После того как дочка заболела, он усомнился в его справедливости и существовании. Если Бог наказывает детей и праведников страшными болезнями, то как же он поступает с грешниками? Внутренний голос говорил ему о том, что грешники как раз живут и здравствуют, в то время как праведники наказаны непонятно за что, при этом очень жестоко и беспощадно. Глеб не хотел верить такому Богу. Эта несправедливость убивала его изнутри. Такая «справедливость» была ему непонятна. Конечно, многие бы верующие сказали, что это Божий промысел, который для него непостижим, но Глеба не устраивал такой ответ. Будь-то промысел или нет, почему он должен принимать его как правильный. Разве не должен Глеб хотя бы понимать, для чего Бог так жестоко поступает с ним? Рассудок отказывался понимать и принимать это. Так быть не должно. В этом есть что-то неправильное, ошибка, которую нельзя объяснить никакой слепой верой. Если сам Бог проявляет несправедливость, разве может он требовать поступать справедливо с другими. Разве тиран может быть добрым? Разве бессердечный может любить? Глеб не хотел следовать за таки Богом, потому что несправедливый Бог – это зло. Он хотел высказать все, что наболело у него на душе этому Богу и расставить все точки над «и».
В церкви было малолюдно. В будние дни службы не велись. Разве что старики и старушки, у которых было много свободного времени, захаживали помолиться. Так и в этот раз, Глеб застал в церкви двух худосочных старушек в нелепых шляпках от солнца. Они сидели во втором ряду слева и тихонечко перешептывались. Ещё был пожилой седовласый мужчина. Он сидел справа в самом первом ряду. Глеб видел только его согнутую спину и загорелый затылок, который отчетливо вырисовывался на фоне седых волос. Сразу было понятно, что ему досталось от жизни. Молодой священник тихим голосом беседовал со служителем, отдавая указания насчет организации бесплатных обедов для нищих.
Глеб присел у самого выхода из церкви справа и погрузился в свои мысли. Он проклинал Бога за его жестокость. Спрашивал, что ему нужно от его семьи и от него самого. Он хотел получить, хоть какой-нибудь ответ, но в церкви было тихо. Когда он мысленно высказал все свои обиды Богу, ему действительно стало немного легче. Он почувствовал себя свободным, потому что лучше сказать правду, чем молиться тому, кого ненавидишь.
- У вас что-то случилось, молодой человек? – спросил его незнакомый, но ласковый голос.
- М-м-м, - от неожиданности Глеб встрепенулся.
Он поднял голову и увидел слева от себя миловидную искрящуюся добротой женщину с большими чистыми серо-голубыми глазами и длинными как спички ресницами. Полнота придавала ей женственность и очарование. Она смотрела на Глеба с материнской лаской.
- Я-я…, - забормотал он.
- Вы разговаривали сами с собой, - тихонько прошептала женщина и улыбнулась ему.
- Извините, я… - растерялся Глеб. – Я задумался.
- Да-да, я догадалась. Вы думаете, у Него, - женщина приблизила лицо к Глебу и указала глазами на распятие, висящее на стене за алтарем в самом центре, так чтобы каждый вошедший в церковь мог сразу же увидеть его, - есть какой-то замысел насчет нас? – спросила женщина, доверчиво хлопая длинными ресницами.
- Я не знаю, - честно признался Глеб, - но похоже у Него только один замысел – извести людей с этой земли и посмотреть как они мучаются.
Женщина грустно вздохнула и замолчала. Она присела рядом с Глебом, всматриваясь в спину седовласого старика, согбенно сидящего в первом ряду. Глеб вдруг опомнился. Ему стало не по себе от того, что возможно его слова обидели такую милую женщину. Чтобы сгладить ситуацию, он тихо спросил:
- А вы здесь…, - и вдруг по лицу и телу женщины проскользнула светло-серебристая полоска света. Глеб всмотрелся в лицо и фигуру, сидящую рядом с ним. Безусловно, при жизни эта женщина была очень красивой и доброй. От неё исходило какое-то особенное материнское тепло. Рядом с ним сидела светло-серебристая тень. Глеб проследил за её взглядом глазами и уперся ним в спину старика.
- Вы здесь из-за него? – спросил Глеб. – Разве вы не ушли в другой мир?
Женщина захлопала длинными ресницами и, снова приблизившись к Глебу, прошептала:
- Это мой муж. Мы прожили с ним вместе 37 лет, а потом я должна была уйти. Я не хотела. Я не знаю, почему так получилось. У меня осталось двое детей. Они уже взрослые, но я до сих пор слышу, как они плачут за мной. Я не хочу уходить без него. И в горе, и в радости… пока смерть не разлучит нас. Его час придет ещё не скоро. Я буду здесь рядом ждать его столько, сколько нужно.
Глеб вдруг подумал «почему мертвые не возвращаются назад?», если у них сохраняется такая большая привязанность к родным. Раньше он никогда не задумывался над тем, что душа может тосковать, любить, но, оказывается, может.
- Потому что у меня больше нет «дома», - ответила женщина, как будто прочитала его мысли.
Он сразу понял, что она говорит о своем теле. Ей просто некуда было возвращаться.
- Да, - грустно произнесла женщина. – Наше тело нас предает.
- От чего вы умерли? – спросил Глеб. На душе у него стало неожиданно спокойно. Он проникся симпатией и участием к этой милой женщине.
- От болезни, - произнесла женщина и печально вздохнула.
В этот момент согбенная фигура седовласого старика разогнулась, он встал, перекрестился и тихонько побрел к выходу.
- Мне пора, - произнесла женщина, по-матерински улыбнувшись Глебу. – Надеюсь, что вы все-таки ошибаетесь, и Бог милосерден. Мне бы очень хотелось в это верить, иначе, какой тогда смысл в жизни и смерти? – она ещё раз тепло улыбнулась Глебу и, облекшись в светло-прозрачную дымку, плавно поплыла за стариком.
От ненависти к Богу Глеб не избавился, но после разговора с этой женщиной ему стало легче на душе. Ушел тот гнев и ярость, которые переполняли его все это время. Он впервые смог поговорить с кем-то о том, что его беспокоило. Хотя прозрачно-серебристая тень не знала ответов на его вопросы, но она также искала их, а это почему-то давало Глебу надежду и вселяло веру в то, что нельзя сдаваться.
Глава 14
Логово Хранителя
Вечерело. Глеб для приличия привел себя в порядок. В последнее время он не особо следил за собой, разве что когда ехал к дочери. Он побрился, перекусил и отправился в уже знакомое ему место – бар «Дно». В этот раз вокруг бара снова собрались недовольные, которых не пропустили. Глеб не мог понять, почему их так много, и почему они так хотят сюда попасть. В бар пропускали по какой-то невидимой для обычных людей метке, которую считывал прибор для контроля, используемый охранниками на входе. Ответ пришел сам по себе.
- Эй, осторожно! – прикрикнул на него громила, весь усыпанный татуировками, которые жили на нем своей жизнью, как в кино. Змея на татуировке люто зашипела на Глеба.
- Извините, - ответил Глеб и продолжил пробираться к входу, в этот раз более умело лавируя между людьми. Позади он услышал недовольное ворчание:
- Один раз нарушил правила и уже третий месяц не пускают, а эти новички по головам ходят.
Глеб быстро пробрался к лестнице вниз. Впереди него было четыре человека. Все прошли проверки и быстро зашли в двери. Глеба тоже не задержали надолго. Охранник провел плоским стеклянно-зеркальным прибором и приветливо сказал:
- Понравилось у нас, господин Жданов?
- Д-да-а, - соврал Глеб.
Охранник быстро кивнул и занялся следующим посетителем. Глеб в этот раз уверенно шагнул внутрь. Как только он попал в просторное барное помещение, его сразу же окунуло в сигаретный дым. За стойкой он увидел лицо знакомого бармена и направился прямиком к нему. Бармен тоже его узнал и весело поприветствовал:
- Господин Жданов, как вам понравилось наше «Адское виски»? – засмеялся он. – Хотите повторить или что-нибудь полегче?
- Что-нибудь полегче, - приняв поражение за прошлый раз, выдохнул Глеб.
Бармен налил в стеклянную емкость нечто зеленовато-фиолетовое. Глеб боязливо отхлебнул глоточек. Жидкость оказалась приятной на вкус и давала лишь незначительный расслабляющий эффект, а не выбивала почву из-под ног. Это питьё пришлось Глебу по вкусу. Пока бармен обслуживал следующих гостей, у Глеба была возможность осмотреться. В этот раз он внимательно вглядывался в посетителей, особенно в их лица. В одном из укромных уголков в глубине бара, он заметил уже знакомого громилу с рожками и его хвостатую спутницу. В баре стоял гул веселья и разговоров, играла заводная музыка. Здесь собралось воплощение всех невообразимых существ и людей с удивительными способностями: одни силой мысли передвигали предметы; другие могли принимать облик тех, к кому прикасались; третьи могли извергать пламя; в некоторых по внешней бледности и клыкам узнавались вампиры. Тем более с одним, Клыком, Глеб был уже знаком, только Клык по сравнению с этими выглядел весьма добродушно. Особенно впечатляла женская публика – соблазнительного вида демоницы, суккубы, колдуньи и прорицательницы. Это было так странно, но Глеб знал о каждом из этих существ и легко угадывал их в облике посетителей бара. Этот мир был ему абсолютно понятен и знаком. Он знал о нём всегда, соприкоснулся близко с ним после смерти родителей и пытался убежать от него с помощью таблеток в психиатрической больнице. И вот теперь Глеб понял, что всю жизнь убегал от себя самого, что он не болен, что он просто не такой, как все. Заклятые враги и противники – светлые и тёмные – в этом месте соблюдали нейтралитет. Нарушение нейтралитета сурово каралось. К какой половине отнести себя, Глеб пока не решил. Он был уверен, что темного в нем гораздо больше, чем светлого. По крайней мере, к ангелам он себя никогда не относил.
Заметив, что у бармена появилась свободная минутка, Глеб кивнул ему в сторону неприметного уголка у стены и наклонился над барной стойкой. Бармен сразу понял, что господин Жданов собирается спросить у него о чем-то тайном. Он подошел к Глебу и, делая вид, что выставляет на поднос стаканы, полубоком пригнулся в сторону Глеба.
- Друг, мне нужно увидеть Хранителя.
Сквозь зубы, чтобы никто не услышал, бармен прошептал, что это невозможно. Хранитель не общается с гостями бара, разве что в крайних случаях. Его месяцами никто не видит. Пусть его облик не вводит в заблуждение, Хранитель – не человек, не совсем человек. Он – стражник. В нём течет кровь и человеческая, и демоническая. В сущности, Хранитель – это порождение магии.
- Мне необходимо его увидеть. Это вопрос жизни и смерти, - умоляюще прошептал Глеб.
За их спинами раздалось недовольное ворчание посетителей. Один из них крикнул бармену:
- Эй, ты что заснул там?
- Если вы доберетесь до его обители, он уже не прогонит вас. Хранитель питает слабость к отчаянным смельчакам, - прошептал бармен, кивнув на узкую арку в одной из стен бара, и побежал наполнять стаканы ворчащих гостей.
«Как будто дойти до кабинета, это так сложно», - подумал Глеб и тут же одернул себя, вспомнив, что бармен назвал это место «обителью». Пробравшись сквозь затуманенное сигаретным дымом помещение к стене, он оказался перед обычной стеной, обрамленной аркой, внутри которой была картина с тропинкой, уходящей вдаль к озеру. Ни дверей, ни входа, ни какого-либо знака, что здесь можно пройти не было. Глеб недоумевающе уставился на картину, решив, что вход, возможно, спрятан за ней. Он стал незаметно ощупывать арку, пытаясь найти рычаг, или какую-нибудь зазубрину. Глеб попытался заглянуть за картину, но она плотно приросла к стене. Ни одного зазора. Глеб растерянно смотрел на арку, не зная, что делать дальше и вдруг услышал странный шелест прямо перед ним. Глеб застыл и насторожился, уставившись на картину. Ему показалось, что трава в картине колышется. Он пристально всмотрелся вглубь изображения на холсте и к удивлению ему не показалось. Там впереди на небе показалась луна, но Глеб мог поклясться, что когда подошел к арке с полотном, её там не было. Трава шелестела под мягким дуновением ветра. Глеб опять уставился вдаль и увидел у самого озера нос маленькой деревянной лодочки. Он протянул руку вперед к картине. Рука должна была упереться в холст, но вместо этого плавно проскользнула вперед, и Глеб увидел уже свои пальцы, нарисованными на холсте. У него больше не осталось сомнений в том, что картина и есть вход, и он осторожно стал двигаться вперед. Через несколько мгновений, он обернулся, но увидел позади себя не бар, а темный высокий непроглядный лес. Он стоял на той самой тропинке, которую несколько секунд назад видел нарисованной маслом. Над его головой раздался взмах крыльев. Спугнутая ним птица с криком взмыла в небо и полетела прочь. Хотя пейзаж был идиллический, щедро освещенный лунным светом, Глебу стало жутко и страшно. Он был один и не знал, что его ждёт впереди. Дорога, ведущая к озеру, растилалась перед ним. Глеб знал, что это и есть тропа к логову Хранителя, но одно дело, когда Хранитель принял его в прошлый раз, как человек, в обычной комнате, а другое дело – соваться в его обитель. С другой стороны, Глеб подумал, что ему уже нечего терять. Даже если Хранитель убьет его, что с того. Он только облегчит его страдания. Впереди было озеро и лодка. Значит, нужно плыть на другой берег. С легкостью сдвинув лодку на воду, Глеб забрался в нее и обнаружил, что весел нет, но похоже у лодки был один маршрут – от берега до берега. Как только Глеб разместился внутри, лодка плавно сдвинулась с места и неспешно поплыла к противоположному берегу. Вокруг было тихо. Даже спокойно. Казалось, ничто не способно нарушить девственную тишину ночной природы. Однако на середине озера, Глеба охватило беспокойство. Оно было не беспочвенным. Он вдруг заметил, что над поверхностью воды из глубин выплывают какие-то тени. Лодка продолжала плыть вперёд. Глеб, взявшись за борта, осторожно нагнулся и стал всматриваться в воду. И тут его охватил дикий ужас, там в воде, были десятки, нет сотни мертвенно-бледных тел. Они всплывали из глубин к поверхности и направлялись к лодке. Глеб запаниковал. Вёсел не было. Он судорожно начал грести руками, лишь бы скорее добраться до берега, который был уже совсем близко. Мертвенно-бледные фигуры тянулись к нему из воды. Одна из них ухватила Глеба за руки и потянула из лодки. От ужаса Глеб завопил и изо всей силы вырвался из холодных рук мертвенно-бледной русалки. От рывка он упал на спину и тут же с другой стороны к нему потянулись несколько пар таких же холодных бледных мокрых рук. До берега оставалось около четырёх метров. Отбиваясь от тянущихся к нему мертвецов руками и ногами, Глеб молил лишь о том, чтобы еще немного ближе подплыть к берегу. Вот он уже был в двух метрах от желанной суши. Глеб сделал последний рывок и, выпрыгнув из лодки, приземлился в воде у самого берега. От быстрого прыжка он не удержался на ногах и упал. Почему Глеб был уверен, что берег станет для него спасением, он не мог объяснить ни тогда, ни сейчас, но его вело какое-то чутье, инстинкт самосохранения. Загребая руками илистое дно, он стремительно рвался к берегу. Мертвецы приближались. В то мгновение, когда обе его ноги оказались на берегу, мертвые фигуры словно бы стали слепыми и безучастными к происходящему. Они стали возвращаться в таинственные глубины мёртвого озера. Именно таким оно теперь представлялось Глебу –мёртвым. Сердце бешено колотилось. Он, конечно, хотел поговорить с Хранителем, но, черт возьми, неужели нельзя было это делать как цивилизованные люди. И тут он вспомнил, что Хранитель не человек, и гости в баре – далеко не люди, и он сам – не вполне обычный человек. Озеро затихло, и снова воцарилась тишина. «Куда дальше?». Глеб огляделся. На этом берегу простирался широкий луг, а за ним густой лес. Протоптанных троп здесь не было. «Не удивительно почему. Вряд ли к Хранителю часто ходят гости, если вообще ходят. Мало кому хочется быть убитым какой-то озёрной нечистью». Глеб уже подумал о том, не придётся ли ему остаться здесь навсегда и пожалеть, что ввязался в это. Кто знает, где искать Хранителя. Он оглянулся на озеро и понял, что пути назад не было. Вернуться в лодку и снова переплыть омут с мертвецами он был не готов, поэтому, вздрагивая от каждого шороха, Глеб пошёл вперед. Освещенный луной луг он преодолел довольно быстро. Луг только показался ему большим. Дойдя до леса, Глеб поморщился. Лес был густым, поэтому лунный свет почти не проникал в его плотно сомкнутые заросли, за исключением одного места, где он, соприкасаясь с землёй, словно бы образовывал узкую едва различимую полосу. Глеб стал осторожно пробираться слабо освещённой тропинкой. Через какое-то время лес начал рассеиваться и вот уже Глеб вышел к горе. У её подножия он заметил чёрную дыру, зияющую своей пустотой. Это был вход в неизвестность. От внутреннего напряжения дрожали руки, и чтобы хоть как-то унять дрожь, он сжимал их в кулак. Каждый шаг внутри пещеры отдавал звонким стуком. Казалось, что пространство внутри этого каменного «склепа» умножало каждый звук, каждый вздох, каждый шорох в сотни раз. Чтобы создать себе хоть какой-то источник света, Глеб использовал зажигалку. Толку от неё было мало, но на расстоянии вытянутой руки, Глеба окружал хоть какой-то, пусть и тусклый свет. Вскоре вдалеке он увидел яркую точку. Он двинулся туда и быстро дошел до узкого каменного коридора, на стенах которого горели факелы. Впереди было слышно странное бормотание. Глеб словно тень прильнул к одной из стен и неслышно заскользил по узкому коридору. Добравшись до конца каменного уступа, Глеб осторожно выглянул, и перед его взором предстало просторное, освещенное факелами помещение, в центре которого вокруг большого камня обвилось змееподобное существо с человеческим торсом и головой. Пристальнее вглядевшись в лицо, Глеб обомлел от ужаса. Это было лицо Хранителя. Сердце Глеба едва не выскочило из груди. Хранитель выглядел устрашающе. Он направил белесые слепые глаза в каменный потолок пещеры и что-то бормотал. Глеб не мог разобрать слов, но было понятно, что Хранитель ведет диалог с невидимым собеседником. «И что теперь делать?» Приблизиться к Хранителю Глеб боялся. Он ожидал увидеть всё что угодно, но только ни получеловека-полузмея. Вдруг Глеб почувствовал, что вокруг что-то изменилось. Он не сразу понял, что именно, а когда понял, внутри похолодело. Глеб заметил, что вокруг воцарилась тишина. Боясь посмотреть в лицо Хранителю, Глеб как парализованный застыл на месте.
– Ш-ш-ш-ш-ш, - зашипело змееподобное существо, и краешком глаз Глеб заметил движение в свою сторону. Он хотел было ринуться к спасательному каменному коридору и, как можно быстрее, убраться отсюда, но факелы начали резко гаснуть, и через мгновение пещера оказалась в полумраке. Глеб с ужасом уставился в лицо Хранителя и увидел слепые белесые глаза, злобно смотрящие на него. Это был взгляд хищника. Нужно было немедленно что-то делать. Хранитель, или точнее то существо, которое напоминало Хранителя, шипело и угрожающе приближалось к Глебу.
- Хранитель, я… мне нужен ваш совет… я…, - Глеб попятился назад и влип в стену. Змееподобное существо начало заполнять собой всю комнату.
- Что ты здесь делаешь? – прошипел Хранитель и Глеб увидел, как змееподобная фигура нависла над ним, близко приблизив свое лицо к его лицу.
- Мне нужно увидеть Смерть, - на одном дыхании, не отдавая себе отчета, выпалил Глеб. – М-не нуж-но уви-деть Смерть, - заорал Глеб, когда Хранитель яростно зашипел на него. Видя, как его глаза наливаются кровью, Глеб осознал, что перед ним не тот добродушный хозяин бара, который предстал перед ним в первый раз. Этот Хранитель себя не контролировал. Это было животное с голыми хищническими инстинктами. Глеб почувствовал, как что-то холодное начало обвиваться вокруг его ног и тела. Он сделал отчаянный рывок, которого Хранитель не ожидал и смог вырваться из пока еще не цепкой хватки змееподобного существа. Хранитель не собирался отпускать свою добычу и сопротивление жертвы, загнанной в угол, только разжигало его кровь.
- Я помогу тебе увидеть Смерть. Скоро ты с ней встретишься лично, - прошипел Хранитель, пока кольца его длинного тела стремительно приближались к Глебу. Он судорожно искал каменный коридор, из которого пришёл, но в панике и темноте не мог найти. Раздался удар змеиным хвостом, Глеба подбросило вверх и кинуло на каменный пол с такой силой, что у него сбилось дыхание. Глеб отползал назад.
- Хранитель, не надо! – закричал Глеб, когда Хранитель навис над ним. Он перевоплощался на глазах. Уже и верхняя часть тела мало напоминала человеческую. Хранитель открыл рот, точнее змееподобную пасть, и Глеб понял, что пришёл его конец. Он зажмурился в надежде, что все закончится, как можно скорее. Зубы клацнули в миллиметре от него. Что-то ухватило его крепкими руками и с легкостью подняло вверх. Глеб открыл глаза и увидел знакомые ему крылья Клыка, которые яростно отбивались от Хранителя. Клык хорошо видел в темноте. Чтобы хоть немного помочь ему Глеб качнулся и ударил Хранителя ногой в змеевидное лицо. От неожиданной боли шипение Хранителя переросло в рёв, и он завалился набок. Клык воспользовался этим моментом, подхватил Глеба и с ободранными крыльями устремился вдоль узкого коридора к выходу из пещеры. Хранитель быстро оправился от удара и пустился за ними вдогонку. Еще мгновение и они выберутся из пещеры на воздух, тогда Хранитель не достанет их. Змей не сможет настигнуть их в небе. Чем ближе они были выходу, тем ближе слышалось неистовое клацанье змеиных зубов. Еще рывок и Клык, крепко удерживая Глеба когтистыми руками-лапами, вылетел из пещеры, а Хранитель в последний раз клацнул зубами возле ног Глеба. Они были спасены.
Клык быстро нёсся по воздуху. Они пролетели над лесом, затем над озером и вскоре стали снижаться. У самой земли Клык отпустил Глеба и тот мягко приземлился на мягкую траву перед пустой аркой. Клык скомандовал быстро следовать за ним и пролетел в арку, но с другой стороны не появился. Арка была порталом. Глебу не нужно было особое приглашение, и он быстро, услышав вдалеке рёв Хранителя, последовал за ним, правда, не по небу, а по земле ногами. Арка словно бы поглотила его и понесла вперед, а потом «выплюнула» в комнате. Глеб, уже немного пришедший в себя, осмотрелся и узнал кабинет Хранителя.
Клык, который пострадал гораздо сильнее и теперь зализывал раны, яростно кинулся к нему. Он угрожающе выпустил вампирские клыки и затряс кулаком. Глеб от страха отступил назад, не ожидая такой свирепости от вампирёныша. Клык не напал. Он лишь быстро и бесцеремонно толкнул Глеба в сторону выхода, а потом также бесцеремонно захлопнул за ним дверь.
«Ничего себе ночь», – подумал Глеб, когда добрался домой. И чего он добился? Мало того, что чуть не лишился жизни, так и не узнал ничего.
До рассвета оставалась ещё пара часов, и Глеб решил хоть ненадолго заснуть. Сон после такой ночной схватки не шёл. Глеб думал о том, что с ним сделает Хранитель, когда вернёт себе человеческий облик. Теперь Глеб был нарушителем порядка, установленного для светлых и тёмных. Два часа Глеб пролежал без сна. За окном разливался багровый рассвет. Видя его красоту и ощутив небывалый прилив усталости, Глеб всё же задремал. Изнуренный и обессиленный ночной погоней, исполненный переживаний за дочь и за то, что его ждёт впереди, он был рад, забыться хоть ненадолго. Его разбудил стук в дверь.
Глава 15
Криминальный доктор
Ночные приключения Глеба не прошли бесследно. Когда вместе с рассветом, в дверь дома Глеба постучали, он подумал, что за ним пришли по приказу Хранителя. Для себя Глеб решил, что сопротивляться нет смысла, и покорно открыл дверь. Он надеялся, что представ перед Хранителем, у него будет возможность всё ему объяснить и попросить помощи. Однако открыв дверь, он столкнулся лицом к лицу с худощавым рыжим парнишкой-рассыльным. Тот весело поприветствовал Глеба и протянул записку, а затем проворно сев на велосипед, поехал дальше развозить почту.
Глеб подозрительно проводил его взглядом, но малый больше не обращал на него внимания. Закрыв дверь, Глеб развернул записку и увидел несколько строк:
«ул. Новоалексеевская, 381. 12.00. д-р Осипов.
Хранитель».
Немного подумав, Глеб решил, что это добрый знак. Хотя он не имел ни малейшего представления о том, кто такой доктор Осипов и чем он может ему помочь, но раз Хранитель отправляет его к нему, значит этот человек важен для Глеба. Он позвонил жене, узнать как дочь, ведь сегодня он снова не сможет поехать в больницу, а в последние дни его Ева чувствовала себя совсем плохо. Врачи пичкали ее лекарствами, от которых она постоянно пребывала в полузабытье. Слова Дианы не принесли ему надежды и облегчения. Девочке было все также плохо. После разговора с ней Глеб был сам не свой. Словами не передать, какое внутреннее напряжение охватило его. От любого поворота головы вздрагивало тело. Он неосознанно сжимал кулаки так, что побелели пальцы рук. Если бы сейчас перед ним оказался смертельный враг, он бы не задумываясь голыми руками удавил бы его. Добираясь до Новоалексеевской, Глеб чуть не попал в аварию. Следя красными от усталости глазами за дорогой, он с трудом управлял автомобилем, и не смог затормозить, когда слева выскочил минивен. Водитель минивена умело сманеврировал и помчался дальше. В спину Глеб успел услышать сердитые крики о том, что он придурок. Только благодаря быстрой реакции водителя минивена, Глеб не влетел в него. Этот случай вернул его к действительности и немного остудил пыл. Ему удалось кое-как сконцентрироваться и добраться по адресу без очередных приключений. Без десяти двенадцать он подъехал к зданию с номером 381. Здесь располагался небольшой обшарпанный жилой дом, в котором сдавались квартиры в аренду. Серые стены и убогий вид здания говорили о том, что здесь проживали малоимущие граждане, которые оказались за чертой бедности. На что-либо приличное или более ли менее приспособленное для жизни у них не было средств. Глеб подозрительно окинул здание взглядом. Ничего хорошего от такого места ждать не приходилось. Он взглянул на часы. Стрелки показали без пяти двенадцать. «Нужно поторопиться», - мысленно подбодрил себя Глеб. Зайдя в здание, в небольшом проходе за стойкой, он увидел мужчину. Обрюзгший и потный, он сидел и смотрел телевизор, при этом уплетая жареную картошку с мясом и запивая это пивом. По телевизору шёл футбольный матч. Появление в дверном проеме посетителя ни на секунду не оторвало его взгляд от экрана телевизора.
- Мне нужен доктор Осипов, - сказал Глеб, видя, что мужчина не намерен отвлекаться от просмотра матча.
- Четвертый этаж, налево, номер 231, - продолжая смотреть телевизор, ответил мужчина и отправил в рот очередную порцию картошки. Глеб пошёл к лифту, но тут же увидел корявую надпись «Не работает». Он осмотрелся и увидел справа от лифта лестницу на верхние этажи. Место было убогое. Все вокруг просмердело ветхостью и нищетой. На втором этаже он увидел двух детишек – мальчика и девочку. Они сидели на лестничной площадке прямо на ступеньках и играли. Увидев Глеба, девочка испуганно прижалась к мальчику, а тот, лет девяти отроду, подозрительно осмотрел его и продолжил играть. «Несчастные дети», - подумал Глеб. – «Как они растут в таком месте? И где сейчас их родители?». Не успел он это подумать, как услышал шаркающий звук в коридоре. Когда он добрался до третьего этажа, то обернулся и увидел, старенькую сморщенную старушку с палочкой, которая незлобно ворчала на детишек за то, что они опять сидят в коридоре. Девочка прильнула к ней и старушка, ласково погладив её по головке, повела их в убогую квартирку. Мальчик поплелся за ними.
- Ба, когда будем обедать? – протянул он.
- Сейчас будем. Я приготовила пшённую кашу и испекла пироги с вишнями…
- Оп-я-я-ять ка-ш-а-а-а, - разочарованно протянул мальчик.
Добравшись до четвертого этажа и свернув налево, Глеб дошел до конца коридора, поглядывая на номерки. «231». Глеб прислонил ухо к двери. За дверью раздавался монотонный звук, как будто что-то сверлили. Толкнув дверь, он заглянул внутрь и увидел двух крепко сложенных бритоголовых парней в черных кожанках, которые с бледными лицами прислушивались и всматривались сквозь стеклянное окно-перегородку с полуприкрытыми жалюзи. Помещение было очень маленьким. Услышав шаги Глеба, бритоголовые ребята встрепенулись и потянулись к чему-то в куртке. Глеб заподозрил, что у них пистолеты. Учитывая место, в котором он оказался, здесь творились явно недобрые дела, а эти парни выглядели как преступники. Наверное, они приняли его за полицейского, и Глеб подумал, что его здесь могут просто пристрелить. Неизвестно чем бы все закончилось, но в этот момент открылась дверь, отделявшая прихожую и соседнюю комнату, в которую так всматривались бритоголовые ребята. Оттуда показались два молодых человека в белых халатах, которые поддерживали смертельно бледного парня под руки.
- Всё забирайте! Заштопали в лучшем виде! Пусть несколько дней отлежится, - весело произнес мужчина постарше в белом халате. Они передали бледного парня бритоголовым дружкам и те прямо подобрели на глазах.
- Ты как, брат?
- Нормалёк, - пытаясь храбриться, ответил им только что заштопанный доктором парень.
- Вот, купите лекарства, - сказал один из врачей и протянул бумажку. – Как принимать я расписал. Перевязки не забывайте делать. И пулю держите, на память.
Один из бритоголовых достал деньги, отсчитал доктору несколько крупных купюр и они все трое быстро убрались из помещения.
- Ты Глеб, - спросил доктор постарше? – вытирая вымытые руки полотенцем. – Я доктор Осипов, это мой помощник – доктор Харченко. Проходи, - кивнул доктор в направлении двери в таинственную комнату, из которой ранее вывели бритоголового парня.
Глеб, несколько опешив от такого стремительного знакомства, послушно вошел в комнату и оказался в маленькой операционной, которая так не вязалась с окружающей вокруг убогостью. Сначала ему было невдомёк, чем здесь занимаются эти люди, но доктор Осипов сам пояснил, видя недоумение Глеба:
- Доктора с судимостью на работу никто не возьмёт. А здесь мы «штопаем и латаем», как бы это сказать,… тех, кто не может обратиться в больницу по понятным причинам.
Теперь Глебу было ясно. Доктор Осипов и его помощник обустроили здесь небольшую операционную, в которую обращались преступники после криминальных разборок, неудавшихся нападений и ограблений или если схлопотали где-то пулю или нарвались на нож. В общем, такие действительно не могли обратиться в больницу, потому что их сразу бы сдали в полицию. А здесь они получали хоть какую-то помощь и такое ценное для них молчание. Можно предположить, что доктор немало получал за свои услуги.
- Хранитель рассказал нам, что тебе нужно, и мы кое-что придумали, - сказал доктор Осипов. Он кратко без подробностей пояснил Глебу свой замысел, который не слишком-то воодушевлял.
- То есть вы хотите меня умертвить на несколько минут.
- Ага, - кивнул доктор.
- Это будет как клиническая смерть? – допытывался Глеб.
- Ага, - снова кивнул доктор.
- А потом вы с помощью дефибриллятора опять запустите мое сердце?
- Ага, - многозначительно кивнул доктор.
- А если не получится? – с опаской спросил Глеб.
- М-м-м, - заколебался доктор, - тогда всё, - развёл он руками.
- «Хорошая» перспектива, - отметил про себя Глеб. Хотя доктор Осипов производил приятное впечатление, Глеб мало ему доверял.
- Риск есть, конечно. Хранитель нас проинструктировал, что делать, но решать вам, господин Жданов.
У Глеба было два пути – встать сейчас и уйти ни с чем или довериться своей интуиции, которая нашептывала ему, что времени у него мало и что у них всё получится. Уверенность ему придавало то, что ему помогал Хранитель.
Он кивнул в знак согласия.
У доктора Осипова и его помощника всё было готово. Они сказали Глебу лечь на операционный стол. Руки зачем-то привязали. Доктор Харченко набирал в шприцы неизвестные для Глеба жидкости. Дефибриллятор включили, и на нем замигала зеленая лампочка. Доктора работали как слаженная команда. Видя их действия, Глеб чуть больше поверил в доктора Осипова. Помощник подал один из шприцов Осипову и тот, поднеся иглу к вене на руке Глеба, еще раз спросил,
- Вы уверены?
В горле у Глеба пересохло, и он смог лишь кивнуть и прохрипеть что-то похожее на «да».
- У вас будет 3 минуты. Не больше.
Игла вонзилась в руку. Все вокруг закружилось со страшной силой. Глебу показалось, что он падает в черную бесконечную бездну.
Когда сердце Глеба остановилось, и монитор запищал, выдавая прямую линию, доктор Харченко положил в ладонь Глебу золотой амулет, переданный ему Хранителем. Соприкоснувшись с кожей, он заискрил и исчез, оставив на ладони Глеба загадочный красный знак.
Глава 16
Встреча со Смертью
Падая в темную бездну, Глеб потерял отсчёт времени. Ему казалось, что голова кружится в бешеном темпе. Ещё немного и его вырвет. Но нет, вместо того, чтобы выплеснуть содержимое желудка в темноту, он вдруг почувствовал опору под ногами. Стараясь удержаться на твердой поверхности, он инстинктивно искал руками за что ухватиться. Несколько раз промахнувшись, его руки скользнули по воздуху, пока, наконец, одна из них не зацепилась за какую то плоскость. Согнувшись в стремлении сдержать рвоту и унять головокружение, Глеб жадно и часто втягивал воздух. Постепенно тьма вокруг рассеивалась, а взгляд становился чётким. Когда головокружение и тошнота отступили, Глеб увидел, что находится на роскошной веранде с искусно выполненными деревянными колонами. Вдалеке виднелась голубая гладь озера. Запах зелёной травы и природы доносился до веранды. Ему вдруг захотелось остаться здесь хоть на какое-то время, а может быть и навсегда. Здесь царило умиротворение. Глеб встрепенулся, когда ему в нос ударил душистый запах ароматного чая. Он обернулся и увидел в уголке веранды силуэт мужчины в темном костюме. Ладонь запекла и, взглянув на неё, Глеб заметил выжженный на ней знак. По мере того, как Глеб приближался к мужчине, к нему вернулось осознание того, зачем он здесь. Вместе с этим осознанием пришел трепет и страх. Теперь Глеб подошел настолько близко, что мог рассмотреть черты лица незнакомца. Он был бледен и худощав. Кожа плотно обступила скулы. Пронзительные голубые, почти бесцветные, глаза задумчиво смотрели вдаль. Он отпил глоток ароматного чая. На правой руке безымянного пальца Глеб заметил красивый золотой перстень с изображением. Рассмотреть изображение Глеб не успел. Незнакомец вдруг оторвался от созерцания дали и перевел взгляд на Глеба. Занемев от страха, но не в силах отвести взгляд от него взгляд, Глеб смотрел на него. Он был сражён волей и силой незнакомца, которые тот без каких-либо усилий источал от себя. Незнакомец подал знак рукой, указывая Глебу присесть напротив. Неукоснительно подчиняясь его воле, Глеб подошёл и уселся напротив, всё ещё не в силах отвести взгляд. Незнакомец налил в пустую чашку чая и пододвинул Глебу.
- Чай просто изумительный. Попробуйте.
Незнакомец пристально посмотрел на Глеба, и тот дрожащими руками поднял чашку и отпил глоток. Он волнения он чуть не поперхнулся, поэтому сделав глоток, он постарался как можно быстрее вернуть чашку на место.
- Как чай? – спросил незнакомец.
- Да, - промычал Глеб, - чай вкусный.
Незнакомец ухмыльнулся. Знак на ладони Глеба жег, то становясь ярко красным, то бледнея. Глеб вдруг осознал, что как только этот знак на руке догорит, его разговор со Смертью закончится, но он не знал, как перейти к вопросу, который интересовал его сейчас больше всего.
Смерть тоже молчал. У Глеба начиналась внутренняя паника и он не нашел ничего глупее, чем спросить:
- Вы – Смерть?
Мужчина посмотрел на него, как удав на кролика.
- Да, я – Смерть и мне очень не нравится, когда люди вроде вас, господин Жданов, - холодно ответил мужчина, - пытаются вызывать меня или ищут встречи со мной раньше положенного времени.
- У меня умирает дочь, - с отчаянием в голосе произнес Глеб.
- Я знаю, - равнодушно ответил Смерть, - за ней скоро придут.
У Глеба похолодело внутри.
- Когда?
- Когда придет её время.
- Вы сказали «скоро». Как скоро?
- Думаете, время имеет для меня значение?
- Для вас может быть и не имеет, но для нас это важно. Я хочу её спасти.
- Спасти от чего?
- От смерти… от вас.
Мужчина вздохнул.
- У вас не получится, - произнес он. – Тело должно умирать, это нужно для поддержания равновесия. Вселенная не будет существовать, если червяки, вроде вас, будут жить вечно.
- Моя дочь ещё такая маленькая. Она не видела жизни. Почему она, почему именно моя дочь? – знак на руке Глеба начинал гаснуть. Это значило, что скоро ему нужно будет возвращаться, а он оставался ни с чем.
- Почему она? – устало произнес Смерть, словно на него давило тысячелетнее бремя знаний, непосильная ноша, которую он должен был нести. – Вы хотите знать, почему она?
- Да, хочу? – выпалил Глеб, знак на руке стал почти белым.
- Её тело оказалось слабее.
- Прошу вас, я сделаю все, что нужно, даже свою жизнь отдам, только отпустите её.
Смерть грустно вздохнул. Казалось, он заскучал от бессмысленного разговора с Глебом.
- Зачем мне вы? – равнодушно ответил Смерть. – Ваш час ещё не настал.
- Я поменяюсь с ней. Жизнь в обмен на жизнь.
- Вы так ничего и не поняли, господин Жданов. Жизнь – это мгновение. Смерть существует для тела, душа – вот, что важно.
- Душа?
- Тело не может существовать без души. Душа вашей дочери – это чистый источник колоссальной энергии, маленький ядерный реактор для Добра и Зла.
- Источник энергии? – Глеб не понимал, о чем говорит Смерть.
- Я помогу вам найти ответ. Вот, - мужчина обернулся и Глеб заметил, что через спинку кресла, в котором он сидел, перекинута черная мантия. Смерть взял мантию и через стол протянул Глебу. Глеб хотел было взять её, но Смерть предостерег его не прикасаться к нему. Он положил мантию на стол и только тогда Глеб взял её. – Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одно поручение, господин Жданов. Сегодня побудете мной. Недолго. Заберете несколько человек. Если справитесь, сможете спасти свою дочь. Согласны?
Глеб не совсем понимал, как это «побыть Смертью», но времени на раздумья у него не было. Знак на руке исчез. Глеб почувствовал, как что-то тянет его возвращаться.
В этом время доктор Осипов и его помощник Харченко безуспешно пытались запустить сердце Глеба.
- Разряд! – командовал доктор Осипов. На лбу у него выступили капли пота.
Тело Глеба подскочило на операционном столе, но монитор неумолимо пищал, демонстрируя прямую линию.
- Согласен, - ответил Глеб Смерти.
Как только он произнес эти слова, его снова закрутило в темном водовороте, в конце которого он слился с темнотой. Было похоже, что он потерял сознание. В следующий миг, он увидел над собой бледные лица доктора Осипова и его помощника.
- Ну слава Богу, - с облегчением произнес доктор. – Мы уже думали вам конец.
Приведя его окончательно в чувства, доктора проводили его к выходу. Глеб чуть не забыл пиджак, скинутый перед тем, как он лег на операционный стол. Он пошарил в карманах, ища бумажник, но доктора, догадавшись, что он ищет деньги, сказали, что это услуга для Хранителя, поэтому деньги не нужны. Глеб поблагодарил их за помощь и вышел в коридор. Он почувствовал, что внутри пиджака, что-то давит. Заглянув во внутренний карман, он потянул оттуда черную, тонкую как паутина, ткань. Это была черная мантия, переданная ему Смертью.
Глава 17
Поручение
Выйдя на свежий воздух, Глеб ощутил облегчение. Он был слаб после пережитого, но силы быстро возвращались к нему. Вспоминая слова Смерти о том, что за его дочерью скоро придут, он решил не откладывать поручение и, как можно скорее, выполнить его. Найти укромное местечко в таком неприглядном районе было несложно. Увидев узкий проход между двумя домами, Глеб, пожелав самому себе удачи, нырнул за угол. Достав тонкую как воздух мантию, он быстро накинул её на плечи. Как только мантия покрыла его тело, он почувствовал изменения в себе. Его тело словно сбросило свою оболочку. Теперь он был похож на одну из светло-серебристых теней, которых он видел. Он стал легким, как пух. Глаза его видели на тысячи километров вперед. Он мог слышать биение людских сердец вокруг. Каждый человеческий вздох отбивался эхом в его голове. Глеб как будто перестал быть человеком. Он услышал голоса и шум за углом. Это была компания подростков, которые направлялись к соседнему дому. Глеб прислонился к стене.
Когда компания приблизилась, он плотнее вжался в стену, и неожиданно эта опора пропала за ним. Глеб покатился на пол. Он не ударился при падении, но был удивлен тем, что с ним произошло. Теперь он был внутри здания. Глеб быстро поднялся и отряхнулся. «Что произошло?» Он был в недоумении. Подойдя к стене, он прикоснулся к ней ладонью. Стена была твердой на ощупь. Глеб сделал небольшое усилие, надавив на стену, и его рука исчезла за ней, пройдя сквозь каменную кладку. Глеб вынул руку из стены и снова запустил её туда.
- И долго ты будешь играться?
Услышав голос позади, Глеб, как застигнутый врасплох школьник, которого поймали на месте преступления, быстро обернулся.
Перед собой он увидел красивую девушку с темными длинными волосами и серыми глазами.
- Ты кто? – спросил он.
- Лилия. Но называй меня Лия. Мне так больше нравится. Меня отправили присмотреть за тобой.
- Кто отправил?
- Догадайся сам, - девушка презрительно хмыкнула.
Кто мог её отправить к Глебу? Конечно, Смерть.
- Я могу проходить сквозь стены?
Лия закатила глаза от нетерпения.
- А ты хочешь ездить на общественном транспорте за каждой душой и стучаться в двери?! Так тебе никто не откроет! – язвительно фыркнула она.
Глеб почувствовал обиду. Девушка была острой на язык, но до умопомрачения красивой. Он даже забыл о Диане и о том, что ему предстоит, находясь рядом с ней.
- Ну и что теперь? – все еще чувствуя обиду, спросил он.
- Надо же, какие мы обидчивые, - ответила Лия, видя его огорчение. – Ладно, не сердись. Просто я не люблю работать в паре. У нас это не принято.
- У кого у нас?
Лия проигнорировала его вопрос.
- Слушай, нам нужно забрать одну душу недалеко отсюда. Давай пройдёмся. Это совсем близко, а то меня от постоянных перелетов тошнит уже.
- Давай. Так, у кого у нас?
Лия уверенно выбрала направление, как будто её вело какое-то внутреннее зрение и чувство. Может быть, так и было.
- У жнецов.
- У кого? – недоумённо переспросил Глеб, покорно следуя рядом с девушкой.
- У жнецов, - терпеливо поясняла девушка. – Мы должны встретить душу только что умершего человека, провести её сквозь переход из вашего мира в мир душ и передать её нашему господину – Смерти.
- А что с душой дальше? – спросил Глеб.
- Не знаю.
- Разве тебе неинтересно, что с душой происходит дальше?
- Нет! – сердито ответила девушка. Вопросы Глеба её стали раздражать. Видно было, что ей неприятен разговор об этом.
- А как ты стала жнецом? – допытывался Глеб.
- Не твоё дело! – снова резко ответила Лия, давая понять Глебу, что говорить с ним об этом не намерена.
Они вышли на широкую улицу.
- Вон смотри, в том магазине.
Посмотрев в направлении, в котором указала девушка, Глеб увидел маленький магазинчик. Лия заторопилась.
- Быстрее, - скомандовала она.
Когда они нырнули в магазин, мужчина в маске уже наставил пистолет на продавца. Женщина, рыдая от страха, собирала деньги в пакет.
Глеб кинулся к грабителю, но Лия резким рывком удержала его.
- Не смей! Ты ничего не сможешь сделать! Они тебя даже не видят! Смотри, - она кивнула в сторону боковой двери, которую грабитель не мог видеть. Дверца с грохотом распахнулась.
- Ах ты мразь, - заорал мужчина с ружьем, вылетевший из дверей. Грабитель обернулся. От испуга мышцы на руках сократились, и он нажал на курок. Пуля пролетела в миллиметре от мужчины с ружьем и с треском пробила стену сбоку от него. Одновременно раздался выстрел из ружья. Эта пуля настигла свою цель. Грабитель вскрикнул и схватился за грудь. На пол полилась кровь. Он покачнулся и рухнул вперёд. Женщина кричала в истерике, а выстреливший в грабителя мужчина осторожно подошёл к распростертому на полу телу. Грабитель лежал в луже крови и бился в предсмертных судорогах. Он издал протяжный хриплый вздох и застыл. Мужчина осторожно протянул руку к шее и приложил пальцы, пытаясь нащупать пульс.
- Все, готов. Ч-ч-еее ревееёшь, вызывай полицию, - со злостью прорычал он. Женщина испуганно потянулась к телефону.
За секунду до того, как грабитель издал последний вздох, Глеб увидел, как над телом стала собираться прозрачно-серебристая тень. Постепенно она приобретала четкие формы. Тень испуганно посмотрела на своё тело на полу. Лия сказала Глебу наблюдать за её действиями. Она подошла к тени и положила руку ей на плечо.
- Я что мёртв? – спросил парень и заплакал.
- Да, - ответила она. – Пойдём.
- Нет-нет, я не пойду, - плакала тень.
- Если ты не уйдёшь сейчас, то ты останешься здесь навсегда. Ты мёртв, ты не сможешь жить среди людей. Пойдём. Я проведу тебя.
Лия, приободряющее, посмотрела ему в глаза.
- Ты меня проведёшь? Куда? Что меня ждёт впереди? – всхлипывая, спросил парень.
- Да, проведу. В новую жизнь, но какой она будет для тебя, я не знаю, - честно призналась она.
Посмотрев в прекрасные серые большие глаза красавицы, тень больше не смогла сопротивляться и, еще раз взглянув на своё тело, послушно последовала за Лией. Они исчезли в белой дымке, напоминающей длинный коридор уходящий вдаль. Буквально через секунду, дымка сгустилась, и Лия вышла из нее, но уже одна. Она подошла к Глебу, а белый туман за ней рассеялся.
- Нам пора, нужно забрать еще одну душу.
Лия взяла Глеба за руку, и их закрутило в воздухе как на скоростной карусели. Перед глазами Глеба мелькали дома, машины, предметы, лица. Его начинало тошнить. От рвоты его спасло только то, что они, похоже, прибыли на место. С трудом сфокусировав зрение, он обнаружил, что они находятся в убогой комнатушке с грязными занавешенными шторами, которые не пропускали внутрь дневной солнечный свет. Перед телевизором, в котором шёл старый фильм про войну, в пошарпанном кресле сидел старик. На столике рядом с ним были грязные тарелки из-под еды. Он курил папиросы и надсадно кашлял.
- Этот что ли? – спросил Глеб, без тени сожаления посмотрев на старого неопрятного и издающего смрад немытого тела старика.
Лия кивнула. Старик сделал очередную затяжку папиросой и зашелся в болезненном надрывном кашле. Он уже не мог его остановить. Схватившись за грудь, он выпустил папиросу на пол. Кашель превратился в сплошной рёв. Старик пытался сделать вдох, но не мог. Он задыхался. Несколько секунд и старик повалился на столик с грязной посудой, приземлив своё лицо в одну из тарелок с остатками пищи. Кашель смолк, а глаза старика стали стеклянными. Лия подтолкнула Глеба в сторону тела, рядом с которым возникла прозрачно-серебристая тень, в панике ощупывающая свои ребра.
- Что?... Что?... Что случилось?... – тень испуганно смотрела на своё распростертое на столике тело и на двух незнакомцев – Глеба и Лию.
Глеб нехотя подошел к тени.
- Пошли.
- Кк-кк-куда?... я не пп-ппой-ду, - замотал головой старик и отшатнулся от Глеба.
- Ну не хочешь, как хочешь, - сердито ответил Глеб. – Оставайся здесь, всё равно ты мёртвый, тебя никто не видит.
Лия недовольно поморщилась, но не стала вмешиваться.
- Я чч-тто м-ёрт-ввый, - от ужаса ахнул старик. – Но к-как?
- Мертвее мёртвого, уж поверь мне. Папиросы, жирная еда, холестерин… вот как-то так, - по-глупому ответил Глеб, не найдя, что еще сказать старику.
Тень старика немного успокоилась, потому что сказанное Глебом было чистейшей правдой.
- Я сам во всём виноват, - грустно произнес он. – И что т-теперь?
- Ну что теперь? Нужно идти дальше, - в этот раз ответ Глебу дался нелегко, потому что он подумал о своей маленькой Еве.
- А ч-ч-т-т-о там? – жалостно спросил старик и съёжился.
Глебу стало не по себе. Теперь ему было неимоверно жаль старика, у которого жизнь явно не удалась, а смерть оказалась и того хуже. Он пожалел, что так грубо разговаривал с тенью.
- Я не знаю, что там, - честно признался он.
Тень сомневалась. Глеб положил руку старику на плечо и участливо сказал:
- Пошли. Здесь уже ничем не поможешь. Сам же видишь.
Тень всё ещё стояла в нерешительности, но согласилась с Глебом. Лия, довольная тем, что Глеб справился, подошла и взяла старика за руку, и они исчезли в белой дымке, окутавшей их. А потом всё повторилось. Лия вернулась и перенесла их к следующей душе, которую им нужно было забрать.
В этот раз они оказались в светлой просторной спальне. На диване лежала дряхлая старушка. Она спала. Глеб сразу понял, что пришел за ней. Рядом с ней на тумбочке стояли флакончики и бутылочки с лекарствами, а также стакан воды. Глеба поразила то, что в комнате не было слышно запаха, по которому сразу узнаешь, что в доме есть тяжелобольной. Он не сразу увидел, что кроме дряхлой бабули в комнате находится ещё девочка лет четырнадцати. Она стояла возле книжной полки, в уголке которой стояла маленькая иконка с изображением Иисуса Христа. Девочка плакала и что-то шептала. Глеб подошел ближе и стал сбоку от неё. Девочка не могла его видеть, ведь сейчас он был невидим для людей. Теперь у него была возможность рассмотреть её. Девочка была очень худенькая, тонкая, как тростинка с только начинающей формироваться женской фигуркой. Бледное личико было миловидным, но измождённым. Одета девочка была бедно, но одежда была чистой и аккуратной. Глеб прислушался к её шепоту, и ему удалось разобрать несколько слов:
- Умоляю тебя, Господи, спаси мою бабушку. Кроме нее, - девочка всхлипнула, - я никому не нужна. Помилуй её, Господи, - слёзы ручьём покатились из глаз девочки.
У Глеба сжалось сердце. Он понял, что кроме этой бабушки у девочки никого нет. Если он сейчас заберет её, девочку ожидает будущее в доме для сирот.
Глеб встрепенулся, услышав слабый голос старушки:
- Мария, подойди, - каждое слово давалось старушке с трудом.
Девочка утёрла слезы и подбежала к бабушке. Она прислонилась к её груди и уже не в силах сдержать слёз, разрыдалась.
- Ба-бу-шка, ми-лень-кая, по-тер-пи… с-ско-рая у-уже е-д-еет, - девочка безутешно рыдала.
Глеб знал, что скорая уже не поможет, поэтому ему стало совсем плохо.
Бабушка, собравшись с последними силами, подняла слабую руку и погладила внучку по головке, пытаясь хоть как-то её утешить. Через секунду рука её безвольно соскользнула вниз, а глаза закрылись, как будто она заснула. Девочка начала кричать. Она трясла бабушку и умоляла не бросать её. Внизу на улице послышалась сирена машины скорой помощи. Прозрачно-серебристая тень стояла рядом со своим телом и грустно смотрела на безутешную внучку.
- Я не могу оставить мою Марию, - ответила она.
В это время в дверь позвонили, и девочка, все также рыдая, впустила в комнату врачей. Они склонились над телом старушки.
Лия подтолкнула Глеба, но тот застыл на месте. Он не мог отобрать у девочки детство.
- Сделай сама, - попросил он.
- Нет, нельзя, - Лия побледнела. – Давай, забирай! Что ты делаешь? – закричала она, но Глеб дернул мантию и скинул её. Пол под ним колыхнулся и в следующий миг он оказался на улице в неизвестном ему месте. Его вырвало. Рядом с ним появилась Лия, и сообщила, что он совершил непоправимое. Теперь он должен явится перед Смертью, и отчитаться за содеянное.
- Ты обрек душу этой старушки на вечные скитания здесь на земле. Ты хоть понимаешь, что она уже не принадлежит миру людей. Что же ты наделал? – укоризненно сказала Лия и подала Глебу сброшенную на землю мантию. – Одевай, - приказала она и Глеб, шокированный услышанным, безропотно одел её.
Он снова оказался на знакомой веранде. Только теперь здесь не было солнца. Все вокруг было в серой дымке заката. Смерть сидел в своем кресле и холодно смотрел перед собой. Глеб на дрожащих ногах подошел к нему и, сняв с себя мантию, произнес с неподдельной печалью в голосе:
- Я не справился.
Он протянул мантию Смерти. Смерть даже не взглянул на него. Глеб осторожно водрузил мантию на спинку стула и застыл, ожидая самого худшего. Неожиданно, он вспомнил слова Лии о том, что обрёк душу старушки на вечные скитания.
- Вы знали, что я не справлюсь? – в его голосе послышалась обречённость.
Смерть отвлекся от созерцания пространства перед собой, погружающегося в вечерние сумерки, и жестом предложил Глебу сесть.
- Откуда мне было знать? – равнодушно ответил он.
- Что теперь будет с душой этой старушки? – спросил Глеб, теперь уже понимая, что навлёк на неё страшную беду.
- Что с ней будет? – задумчиво переспросил Смерть. – Теперь с ней ничего не будет. Она так и останется здесь и будет страдать, потому что не принадлежит этому миру.
- Я… можно я это исправлю. Я не хочу, чтобы из-за меня она мучилась. Это моя вина. Пожалуйста, можно мне закончить работу.
Смерть кивнул. Глеб встал и, вопросительно посмотрев на него, потянулся к мантии. Смерть с интересом посмотрел на него, но ничего не сказал, а лишь жестом указал ему удалиться. Глеб накинул на себя мантию и снова оказался в уже знакомой комнате. Он еще раз переживал тот самый момент. В этот раз он не стал подходить к девочке, которая молилась за бабушку, а просто ожидал, когда появился прозрачно-серебристая тень. Он уже подбирал слова, которые помогут ему убедить старушку последовать за ним. И вот всё повторилось. Старушка погладила внучку по голове и испустила дух. Над телом появилась прозрачно-серебристая тень и, увидев Глеба, с тревогой произнесла:
- Я не могу оставить мою Марию.
Глеб хотел было утешить её, но неожиданно старушка подошла к нему и твердо сказала:
- Я прожила долгую, очень долгую жизнь, а моя Мария справится. Она толковая девочка. С моей Марией всё будет в порядке. Я всё понимаю. Так должно быть, чтобы не было хаоса, - в голосе её прозвучала твердая уверенность. – Я должна идти вперед. Я должна пойти с вами? Ведь так?
Глеб кивнул. Она ещё раз взглянула на свою девочку, на врачей, которые тщетно пытались её реанимировать.
- Пора? – спросила она Глеба.
- Да, пора, - ответил он и протянул ей руку, но, откуда не возьмись, появилась Лия. Она сказала, что сама проведет душу вперед. Взяв старушку за руку, Лия увела её в белый дымчатый туман.
В голове закружилось, и Глеб снова оказался на улице. Напротив него стояла Лия.
- У меня поручение от моего Господина, - сказала она.
- Какое поручение? – удивлённо переспросил Глеб, все ещё пребывая под впечатлением от пережитого.
- Ты выполнил свою работу. С задержкой, но всё же выполнил. Поэтому ты получишь свою награду.
- Награду? Какую награду? – опешил Глеб.
Лия закатила глаза от нетерпения.
- Не будь идиотом, - ядовито прыснула она. – Ты же хотел знать, почему твоя дочь умирает.
Лия подошла и сняла с Глеба мантию. Она взмахнула рукой, и перед ними образовался длинный коридор из бело-серого дыма. В такой коридор Лия уводила души.
- Иди, - сказала она, указывая ему вперёд.
Глеб нерешительно подошёл к круглому входу. Он обернулся и ещё раз взглянул на Лию.
- Удачи, - кивнула она и улыбнулась ему.
Глеб ступил в распростертый перед ним туманный коридор.
Глава 18
Возвращение в прошлое
На улице стояла глубокая ночь. В сонном дыхании маленького городка слышно было лишь одинокий лай собак. Поднималась буря. В небе сверкнула молния. Хлынул ливень, смывая своим потоком дневную грязь мостовой, по которой бежала рыдающая девушка. Ветер и дождь били ей в лицо. Одно стекло на очках было разбито. Девушка была полненькая. Она добежала до середины моста и подошла к ограждению. Внизу бушевала чёрная река, призывая её совершить последний прыжок, чтобы навсегда поглотить её. Глеб со стороны наблюдал за происходящим, как будто он был невидимым участником старинного кино. Приглядевшись к девочке, Глеб ахнул. Сначала её черты показались ему просто знакомыми, но присмотревшись пристальнее, он распознал в этой рыдающей девушке свою жену Диану. Только сейчас ей было лет шестнадцать. Странно, но Диана никогда не показывала ему своих детских фотографий. Здесь она была полная, некрасивая, с разбитыми очками. Гадкий утёнок. Неудивительно, что он сразу не узнал в ней свою хрупкую и грациозную жену-красавицу. Какое-то время девушка стояла возле ограждения и рыдала так надрывно, что даже через грозу Глеб слышал её плач. Глеб слился с её сознанием и в нем всплывали разные моменты жизни Дианы: отчим, который избивает её, а затем школа, где Диана была посмешищем. Толстая некрасивая девочка в очках была для одноклассников игрушкой для битья. Унижения, оскорбления, насмешки… Диана плачет в кладовой. Ей шестнадцать. Школьный бал и ее одноклассники подарили ей приз самой уродливой девочки в школе. Друзья хохочут, видя, как Диана заливается краской на сцене. Мальчик, который пригласил её на бал, просто посмеялся над ней. Он проиграл спор, по которому ему нужно было пригласить уродину на бал, но идти с ней было не обязательно. Одноклассники стягивают Диану со сцены и тащат в кладовую. Диана вырывается и плачет. Они запирают её там на всю ночь и уходят развлекаться дальше. Всю ночь Диана провела, будучи запертой в темноте и одиночестве. Она стучала, умоляла её выпустить, но никто не слышал. Даже девочки не принимают её в свою компанию, только потому, что Диана «уродина», «неудачница», «полный отстой».
Глеб вынырнул из воспоминаний. Ему хватило с лихвой увиденного. Он встретил когда-то успешную красивую молодую женщину. Диана была прекрасна. Она была уверена в себе, умна, грациозна, элегантна. Глеб даже представить себе не мог, что ей пришлось пережить. Когда он пытался узнать у Дианы об её детстве, она уклончиво отвечала: «Всё как у всех».
Рыдающая на мосту Диана снова побежала. Глеб бросился за ней. Она пробегала одну улицу за другой. На окраине городка девушка свернула на узкую тропинку и через лес побежала по ней. Дорогу размыло дождем, и она несколько раз упала. Грязная, с разбитыми в кровь ногами и руками, она продолжала бежать, пока вдалеке не показался маленький одинокий домик. Едва она подбежала к дверям, как они отворились и какие-то старческие руки втянули девочку в дом.
Над столом склонились две фигурки. Одна – эта Диана в свои шестнадцать лет, вторая старая женщина с неприятным колким взглядом. Было в этой женщине что-то отвратное. Диана плакала и умоляла старуху помочь ей. Та слащавым голосом сказала, что её услуги стоят дорого и протянула Диане чашку чая.
- Выпей-ка, согреешься, - сказало она, жадно наблюдая, как Диана трясущимися руками отхлебнула несколько глотков.
Диана снова разрыдалась, когда услышала об оплате. Она плакала, говоря, что у неё нет денег, но если старуха не поможет ей, она пойдет и бросится с моста.
- А разве я что-то говорила про деньги? – хитро произнесла старуха.
- А что же тогда? – обливаясь слезами, спросила Диана.
- Я ведь не обычная ведьма, ты же знаешь, милая, - сладким голосом заговорила старуха. – Поэтому ты ко мне и пришла. Деньги меня не интересуют, но если ты хочешь, чтобы я помогла тебе, то отдашь мне кое-что своё через несколько лет.
- Что? – не поняла Диана. – Что отдам?
- То, что станет твоим в будущем.
Диана ничего не понимала. Она знала, что эта старуха черная ведьма. Об этом в городе все знали, поэтому она и жила за окраиной в лесу в этом одиноком доме. Люди в городе боялись ее, но были и такие, что обращались к ней, чтобы получить желаемое. Диана подумала, что старуха выжила из ума, так как она ни слова не понимала, о чем та толкует. Диане было страшно, но и терять ей было нечего: либо согласится на старушечий бред, либо бросится с моста и покончить с жизнью.
- Я согласна, - через слезы ответила Диана.
- Мне нужно несколько капелек твоей крови, - радостно ответила старуха.
- Крови? – испуганно переспросила Диана.
- Всего несколько капелек, - боясь спугнуть добычу, старушка попыталась успокоить девушку.
Она взяла острый заточенный тонкий нож с надписью на непонятном языке и острием проткнула кожу на запястье. Кровь брызнула на нож и стол, и они поглотили её.
Чёрная ведьма захохотала.
- Вот и всё, милая, - зло прошипела ведьма. – Иди, договор заключён.
И она опять захохотала. Глаза е ё стали похожи на две чёрные дыры, а лицо исказилось мертвецкой бледностью и зловещей гримасой. Диана вскрикнула и бросилась бежать прочь.
Глава 19
Предупреждение
Возвращение из воспоминаний Дианы повергло Глеба в шок.
- «Отдашь мне кое-что своё через несколько лет», - как молот в голове Глеба звучали эти страшные слова. Диана продала душу и жизнь дочери за помощь ведьмы, и кому – чёрной колдунье. Глеб догадался, что она получила взамен – красоту, успешность, деньги. У Глеба упало сердце.
Вернувшись из детских воспоминаний Дианы, Глеб прожигом кинулся в больницу. Когда он влетел в палату, Диана поняла, что что-то случилось. Таким бешенным, она Глеба никогда не видела. От страха она затряслась. Хорошо, что Еву напичкали лекарствами, и она спала, а поэтому не видела сцены, разыгравшейся между родителями.
Глеб схватил Диану за руку и вытолкнул в коридор, а затем к лестничной площадке. Он не хотел накликать ещё больше неприятностей, привлекая к себе внимание охраны. Захлопнув лестничную дверь, он начал трясти Диану и кричать:
- Что ты сделала? Кому ты продала жизнь Евы? – глаза Глеба налились кровью.
Диана пыталась высвободиться от него, но он мертвой хваткой вцепился ей в горло и прошипел:
- Кому ты про-да-ла жизнь Евы?
- Я не понимаю! Я не понимаю! – оправдывалась Диана, ухватившись обеими руками за руку Глеба, сжимающую ей горло.
- Всё ты понимаешь! Я говорю о той ведьме, с которой ты заключила сделку той ночью! – взревел Глеб.
- Откуда ты?... – Диане не хватало воздуха, и она стала безвольно оседать на пол. Только теперь Глеб осознал, что чуть не задушил её. Он отпустил шею Дианы и одним рывком снова поднял жену на ноги.
- Ну-у-у! – крикнул он. – Я жду ответа!
- Я не знаю, это чёрная ведьма, - из глаз Дианы брызнули слезы. – Я не думала, что она говорила про Еву. Евочки тогда и в помине не было. Я бы никогда…
- Замолчи, - свирепо рявкнул Глеб. – Ты продала душу за красоту и деньги.
- Глеб, прошу, пойми, я была в отчаянии, - умоляюще произнесла Диана. – И я не очень верила во всё это. Клянусь, я не хотела.
- Где её найти? Как мне это исправить? – скрежеща зубами от гнева, спросил Глеб.
- Ты её не найдешь, она уже давно умерла. Когда Ева родилась, я вспомнила об её словах и поехала к ней. Я испугалась. Я хотела всё исправить. Глеб, клянусь, я хотела обменять свою жизнь на жизнь Евы. Я бы все отдала за неё.
Глеб промолчал, но плотно стиснул зубы, чтобы снова не перейти на крик.
- Эта ведьма сказала, что моя душа уже и так принадлежит её господину, ведь я заключила сделку. Она выгнала меня. Потом я снова ездила к ней, но она исчезла из города также таинственно, как и появилась. Некоторые говорили, что она умерла. Ведь она уже тогда была очень старая.
Глеб сжал кулаки. Ему было сложно себя контролировать.
- Зачем ей Ева? – спросил он.
- Я не знаю, - всхлипывая, ответила Диана. – Клянусь, я не знаю…
Глеб уехал из больницы, не сказав Диане больше ни слова. Он не мог на неё смотреть. Он считал, что она предала и его, и их дочь. Он не мог простить ей этого.
Из воспоминаний Дианы, он понял одно: Диана продала жизнь Евы какой-то темной силе. Он слышал о ритуалах на крови, которые заключались между человеком и дьяволом с помощью таких темных посредников – как чёрные ведьмы и колдуны. Если Диана заключила договор с Дьяволом, то она продала и свою душу, и душу Евы за красоту и деньги. А теперь пришло время платить и ей, и, по её вине, их дочери.
Ноги подкашивались. Голова разрывалась от обилия мыслей. Давление сильно подскочило и кровь била в виски. Глеб с трудом добрался домой. Едва зайдя внутрь, он почувствовал, что на грани обморока и уже почти вслепую, так как в глазах запрыгали черные мушки, добрался до дивана. Открыв глаза, он увидел себя в пустом сером переулке в том месте, где они прошлый раз расстались с Лией. Это был сон, ведь он был находился дома.
- Лия, - позвал он. – Ты здесь?
- Из-за угла дома вынырнула тень, и он увидел, как Лия, оглядываясь по сторонам, приближается к нему.
- Я пришла предупредить, что завтра ночью в 2.27 я приду за твоей дочерью. Я не могу ослушаться приказа. У тебя ещё есть время побороться за неё.
Над ними послышался крик ворона и Лия, вскрикнув от страха, исчезла в тени дома также быстро, как появилась.
Очнувшись от своего видения, Глеб обнаружил, что лежит на диване. «Завтра ночью в 2.27». «Всё это конец», - безутешно подумал Глеб, и в его сердце поселилась тяжелая обреченность. Он смирился, но ещё не сдался.
Глава 20
Час настал. Битва за жизнь
Время неумолимо приближалось к 2.27 ночи. С утра Еве ненадолго стало лучше. Глеб уже не сомневался, что это улучшение – последний рывок перед смертью, а потом снова кризис и Еве стало плохо. Врачи накололи Еву лекарствами и сказали Глебу и Диане готовиться. Вот они врачи. Вместо того, что бороться за жизнь больного, они говорят «готовиться». Глеб не разговаривал с Дианой со вчерашнего дня. На все её попытки поговорить с ним, он сразу же жестом останавливал её, всем видом демонстрируя, что говорить с ней он не хочет. Оставив безуспешные попытки достучаться до него, Диана молча присела на диван в углу и больше его не трогала.
Времени искать ведьму, заключившую договор с Дианой, уже не было. А если она умерла, то эта нить к спасению вообще обрывалась. И тогда Глеб решил попросить помощи у тех, кого он потерял много лет назад… потерял в жизни, но не в сердце. Он сел в машину и выехал за пределы города. Что-то тянуло его туда, и он знал, что поступает правильно. Съехав на обходную дорогу, которая сейчас была разбита и заброшена, Глеб остановился. Он вышел из машины, прошел немного вперёд. Всё его существо было исполнено какой-то неведомой ему силы. Широко раскинув руки и вскинув взор к небу, Глеб мысленно обратился к своим родителям. Он умолял их о помощи. Вокруг внезапно потемнело. Время остановилось. Трава на обочине трассы так и застыла, согнутая ветром. Издалека к нему плыли два прозрачно-серебристых шара, похожих на шаровые молнии. Когда они были перед Глебом, он почувствовал небывалое единение с ними, это были родные души для него. Глеб ещё раз умоляющее попросил их о помощи. Лучики света, отделившиеся от них, проникли в его разум, в его сознание. Последнее, что запомнил Глеб, были слова, разнесенные шепотом вместе с ветром:
- Помни о равновесии.
Чем ближе к 2.27 приближалось время, тем сильнее стрелки часов отбивали каждую секунду. И вот час настал. В палате резко погас свет, но тут же включилось резервное освещение. В дверном проеме показалась фигурка в белом халате. Это была пожилая женщина-врач. Она зашла в палату и направилась к Еве. Повернувшись в её сторону, Диана побледнела, а губы её безвольно зашевелились. Увидев мертвенно-бледное лицо Дианы, Глеб по её губам прочитал два слова «это она».
У Глеба не было сомнений «кто она». Женщина в белом халате была старой, некрасивой, со злыми глазами. Она была «чёрной» внутри. Это была та ведьма, которая много лет назад заключила с Дианой договор. Диана, оправившись от первого шока, выскочила впер ёд и став перед старухой, закричала: «Я не отдам её тебе!». Старуха зло улыбнулась и одним взмахом руки отбросила Диану к стене. Ударившись о стену, Диана сползла на пол.
Старуха подошла к кровати девочки и потянула руку к ней. Глеб прыгнул между ними и оттолкнул её, отчего она покатилась на пол.
- Я хочу обменять её жизнь на свою, - выпалил он.
Старуха, снова поднявшись на ноги, захохотала.
- Зачем мне твоя душа? Я и так заберу вас всех, если захочу.
- Моя дочь не должна умереть. Ее время ещё не пришло. Я хочу поменяться с ней местами. Равновесие будет соблюдено. Ты не можешь мне отказать. Я знаю правила. В воздухе блеснуло лезвие ножа, и Глеб нанёс удар себе в грудь. Он упал на пол, истекая кровью. В это мгновение на несколько секунд он увидел Лию. Рядом с ней стояла его девочка. Кровь заливала ему грудь. Было адски больно. Силы и сознание покидали его. Он прошептал:
- Лия, не забирай её.
Неожиданно старуха перестала хохотать и неистово закричала:
- Нет! Самопожертвование! – она потянула руку к девочке, но не смогла дотянуться. Вместо этого её руку охватило пламя. Оно перекинулось на всё её тело. Старуха заорала как резаная. Она безуспешно махала руками, пытаясь потушить пламя, но оно разгоралось ещё больше. А затем все затихло, и на пол упала кучка черного зловонного пепла. В дверь палаты стучали люди. Голоса за дверью кричали.
Глеб приоткрыл глаза и увидел над собой темную фигуру с пламенеющими змеиными глазами. Это был сам Сатана.
- Эта душа моя, - прошипело страшное лицо, склонившись над Глебом. – Ты получил отсрочку, но я вернусь за ней.
- Ты никогда её не получишь, - прохрипел Глеб, харкая кровью.
Дверь в палату слетела с петель и в неё вбежали врачи и охрана. Глеб истекал кровью на полу. Диана неподвижно лежала у стены. Всё было разгромлено, а у них под ногами захрустела кучка зловонного пепла. Они недоумевали, что здесь произошло.
Эпилог
Дорога домой
Каким-то чудом Глеб выжил. Он, Диана и их дочь Ева ехали в машине в места, где родился Глеб, и где были похоронены его родители. После случившегося в ту ночь в палате, его и Диану еще долго допрашивала полиция, но они оба молчали. С той ночи Ева стала быстро идти на поправку. Врачи только ахали и разводили руками, ведь они уже подписали девочке смертный приговор. А теперь она была не только жива, но и, как показали последние анализы, абсолютно здорова. С Дианой у Глеба произошел долгий и очень нелёгкий разговор. В конце Диана его спросила:
- Ты сможешь, когда-нибудь простить меня?
- Поживём, увидим, - пока Глеб не мог её простить, но верил, что найдёт в себе силы сделать это.
Ева играла в куклы на заднем сидении. Она расцвела как цветочек и щебетала как птичка. Веселый смех дочурки наполнял сердце Глеба счастьем.
Сатана сказал, что вернётся за ней, но теперь Глеб знал, что у него есть время побороться и есть те, к кому он может обратиться за помощью.
Глеб положил цветы на могилу родителей и ощутил, что прозрачно-серебристые тени сейчас рядом с ним. Они всегда были и будут рядом с ним, как его верный тыл, его Ангелы-Хранители. Он обнял дочурку, и рассказал ей о них и том, кому Ева должна быть благодарна за своё спасение. Он не надеялся, что восьмилетняя девочка все поймет, но то, что она запомнит это, он был уверен.
Это была самая долгая дорога домой расстоянием в 28 лет.
E-mail: munacralot@gmail.com
©Камалия Готти-2017. Все права защищены.
Долгая дорога домой
© Copyright: Камалия Готти, 2017
Свидетельство о публикации №217082301019
Свидетельство о публикации №217082301019
Рецензии