Эпилог

Казалось бы, на этом должен закончиться рассказ о приключениях ведуна Олега Середина вместе с маленьким некрасивым колдуном, ведь огненный демон побежден. Но жизнь продолжилась, и у наших героев тоже, и судьба, эта своенравная стерва, еще раз решила столкнуть их, прежде чем развести навсегда, вытащив на поверхность то, чему они в прошлом, возможно, не придали значения.

Радомир добирался до Торопца больше месяца. На протяжении всего пути люди не обращали на него внимания, будто он для них перестал существовать. До города оставалось около суток пути, торговец бодро шел по лесной дороге, когда из-за кустов перед ним вышел невысокий, закутанный в плащ, немного странный мужчина с худым бесцветным лицом.
- Мил человек, помоги телегу вытащить, - обратился он к Радомиру, - по глупости заехал, а выехать не могу.
- Хорошо, - согласился торговец и свернул в лес в указанном направлении.
Внезапно голову пронзила сильная боль, в глазах потемнело, и Радомир потерял сознание.
Он очнулся в смутно знакомой комнате, связанный по рукам и ногам и привязанный к столбу в центре нарисованной мелом на деревянном полу звезды Давида. Тот самый мужчина, окликнувший его на дороге, колдовал на столе над какими-то зельями.
- А-а-а, проснулся, - нехорошо улыбнулся он, и в глазах его сверкнуло что-то не совсем человеческое, - ты помнишь меня? Я – Путята, а избу помнишь?
Радомир внимательно оглядел помещение и постепенно начал вспоминать: мертвая деревня, приветливый старичок, превращавший людей в оборотней, единственный выживший, у которого звери съели семью.
- Помнишь, в этой избе мы прятались от оборотней? Помнишь, ты заговорил обереги, - Путята противно засмеялся и показал один из тех оберегов – молочный самоцвет, оплетенный шнурком.
- Никого не покусали звери, - продолжил он, - никого, а мою семью съели. Это не честно. Хи-хи. Моя семья должна быть жива. Я помогу им. Хи-хи-хи. Я заберу твою силу и спасу их. Хи-хи-хи. Да, ты не вздумай колдовать, - Путята погрозил Радомиру пальцем, - у тебя не получится. Хи-хи-хи. Меня научили. Всему научили: как тебя найти, как пленить, как забрать силу. Хи-хи-хи. Я все сделаю, я заберу твою силу и спасу свою семью…
Мужчина отвернулся к столу, продолжив смешивать какие-то порошки, и бормоча себе под нос что-то полу-разборчивое про семью и их спасение.
Радомир подергался, проверяя веревки, но Путята связал его на совесть. Ни ножа, ни меча на поясе не наблюдалось. Торговец попробовал вызвать ветер, но резкая боль пронзила голову, и чем сильнее он пытался сосредоточиться для заговора, тем сильнее и невыносимее становилась боль. Бросив это занятие и отдышавшись, Радомир задумался над ситуацией.
Освободиться магическим способом он не мог, перерезать или перетереть веревки было нечем, позволить сошедшему с ума Путяте забрать свою силу торговец тоже не хотел – это грозило страшными последствиями для многих людей. Ему оставался единственный вариант, который Радомир подспудно ожидал после того, как они покончили с демоном.
Он расслабился и представил себя в лабиринте из серого, слабо светящегося камня. Он продолжал до тех пор, пока ароматы застоявшегося воздуха закрытого помещения не ударили ему в нос, а серый камень, выстилавший  стены, не стал казаться настолько реальным, будто он, действительно, находится там. Торговец пошел вперед. Он просто шел, не разбирая дороги, поворачивая то в одну сторону, то в другую, ему было все равно, куда направляться. Тем не менее, лабиринт вывел его в небольшую вытянутую комнату. Радомир медленно пересек ее и приблизился к маленькому алькову. Теплое, уютное помещение звало его снова, и он, не раздумывая, шагнул туда. Торговца окружила тьма, окутала его со всех сторон, поглотила и похоронила в своем бесконечном чреве.
К нему подошла высокая, невероятно красивая, черноволосая женщина в струящемся легком серебристом платье. Несмотря на окружавший его мрак, Радомир хорошо ее видел.
- Ты искал меня? – спросила она, немного наклонив голову.
- Я выполнил свое предназначение, Ледяная богиня, мне нет больше места среди живых, - торговец печально посмотрел на Мару.
- Так ли это? – уточнила она.
- Да, - Радомир отвел взгляд.
- Может быть, рано? – улыбнулась богиня.
- Нет, - торговец помотал головой, - иначе моя сила попадет в недобрые руки. Я не могу этого допустить.
- Ты благородный, - отметила Мара, - я вижу, ты прожил тяжелую жизнь, но ты все равно поступаешь благородно. Зачем тебе это? Хочешь, я дам тебе жизнь, о которой ты мечтал: жена, дети, дом, хозяйство?
Надежда загорелась в глазах Радомира, но быстро угасла.
- Нет, Ледяная богиня, я не согласен платить такую цену, - снова покачал головой торговец.
- А ты знаешь, что ждет тебя после смерти? – поинтересовалась Мара.
- Да, - кивнул Радомир и сделал широкий жест рукой, - небытие.
- И ты все равно хочешь умереть? – удивилась богиня.
Торговец снова кивнул, опустив голову.
- Ты очень храбрый, - улыбнулась Мара, - я исполню твое желание.
Ледяная богиня подняла руку, и в ней оказалась небольшая серебряная чаша на короткой ножке, до краев наполненная тягучей жидкостью, вспыхивавшей рубиновыми искрами. Она поднесла чашу к губам Радомира, и он с жадностью прильнул к ней, желая испить чудесный напиток. Но вместо этого ощутил сильный толчок, от которого могильным холодом сковало грудь.
Он очнулся на полу в избушке Путяты, который, бормоча, продолжал что-то замешивать в глиняном горшке на столе.
- Обманула, - горькое разочарование и неверие боролись в сознании Радомира, - как же так?
Он снова начал дергаться, надеясь немного ослабить веревки.
- Ну вот, все готово, хи-хи-хи, - потер руки Путята.
Селянин взял со стола приготовленное зелье, быстро подошел к торговцу, силой раскрыл ему рот и влил туда еще горячий отвар. Радомир подавился и закашлялся. Жар колдовского напитка обжег горло, переместился в желудок и оттуда начал расползаться по всему телу. У торговца закружилась голова, заболел живот, отказали руки и ноги.
- Работает, хи-хи, - услышал он слова Путяты и провалился в темноту.

Солнце лениво поднималось на небосклон, обещая днем жаркую сухую погоду. Олег, переночевавший в небольшой низине у озера, заросшего по берегам тростником и рогозом, теперь сворачивал лагерь, собираясь продолжить путь. Он оседлал двух, купленных на  вырученные с продажи бутылки деньги, лошадей и, не торопясь, крепил переметные сумки, когда услышал легкий шорох за спиной.
- Твой друг в беде, - сообщил знакомый женский голос.
Олег обернулся и увидел рядом ослепительно красивую молодую женщину. Ее густые черные волосы, волнами струившиеся по плечам и спине, переливались в лучах восходящего солнца. На ее неестественно бледном, почти белом, но идеально красивом лице выделялись большие черные выразительные глаза под густыми соболиными бровями. Закрытое зеленое платье в пол повторяло все изгибы соблазнительной фигуры и только от середины бедра расширялось и лежало крупными аккуратными складками.
- Мара… - у Олега перехватило дыхание от такой красоты.
- Поторопись, - богиня дотронулась до его плеча. Тело обожгло жутким холодом, поляна исчезла, и он оказался в плохо освещенной избе, в одном углу которой стояла лавка и стол, заставленный всякой-всячиной, а в другом находился связанный бессознательный Радомир. Над ним стоял будто знакомый худой невысокий мужичок и держал в руке деревянную чашку.
- Работает, хи-хи, - сказал он и, поставив чашку на пол, вытащил из-за пояса полупрозрачный камень, оплетенный шнурком, - теперь…
- А ну отойди от него! – ведун выдернул саблю из ножен и пошел на мужика.
- Что? Откуда ты взялся?! – испугался тот, повернувшись к Олегу.
Увидев худое лицо и горящие безумием глаза, ведун узнал единственного не съеденного оборотнями селянина. Путята рванулся в сторону двери и выскочил из избы с огромной скоростью. Олег подбежал к Радомиру, пощупал пульс и с облегчением вздохнул – торговец был жив. Выйдя на крыльцо, ведун узнал мертвую деревню, в которой они с дружинниками истребили оборотней. Оглядев безжизненное, заросшее травой поселение, он не заметил Путяту, видимо, тот где-то спрятался. Обследовать пустые заброшенные строения в поисках сумасшедшего селянина Олегу не хотелось, он вернулся в избу и, освободив Радомира, попытался привести его в чувство. Торговец в сознание не приходил, и ведун, оставив это дело, подошел к столу в надежде понять, какое заклинание использовал Путята. Здесь лежали мешочки с разнообразными сушеными травами и стояли горшки с разноцветным, резко пахнущим содержимым. По всей видимости, селянин каким-то образом разделил душу и тело торговца, но обряд не завершил, так как Олег ему помешал. Понять конкретно, как Путята заколдовал Радомира, ведун не смог, поэтому решил доставить его к Добронраву, благо тут ехать недалеко.
- Жаль, что лошади осталась на пути в Новгород, не заботятся боги о своих людях, - вздохнул Олег и услышал ржание во дворе.
Выйдя из избы, он увидел свои вещи и оседланных лошадей.
- Ква. Спасибо, - сказал Олег.
Он погрузил Радомира на лошадь, прикрыл плащом и, забравшись в седло, двинулся в сторону Торопца.
К городу он выехал уже вечером и сразу пустил коней галопом - поток желающих попасть в город уже иссяк, и стражник собирался закрывать ворота. Ратник, увидев скачущего Олега, остановился, ожидая, когда ведун подъедет ближе.
- Чего везешь? – кивнул стражник на лошадь, несущую прикрытого недвижимого Радомира.
- Больного везу, к Добронраву, к знахарю, - пояснил ведун.
- Покажи, - потребовал воин.
- Так язвами он покрыт, гниющими, смотри, - Олег спрыгнул с коня и подошел к торговцу, не спеша откидывать плащ. Проще было обмануть, чем объяснять, что случилось, и что Олег не разбойник, и что Радомир не разбойник, тем более ведун прекрасно знал, как быстро торговца нарекали нечистью.
- Проезжай, - стражник скривился и махнул рукой, передумав глядеть.
Олег взял лошадей под уздцы и, пройдя в ворота, направился прямиком к дому Добронрава.
Подходя к избе знахаря, он увидел во дворе молоденькую девушку в подвязанном ремешком под небольшой аккуратной грудью светло-синем сарафане, больше подчеркивавшем, нежели скрывавшем соблазнительные полные бедра. Она обернулась на шум, и Олег с удивлением узнал Желанну, которая всплеснула руками и убежала в дом. Ведун подошел к воротам, и в этот момент из избы вышел как всегда хмурый Добронрав.
- Живой, значит, - он открыл створки и похлопал Середина по спине, когда тот шагнул на двор.
- Живой, живой, - покивал Олег головой, заводя лошадей.
- А Радомир? – уточнил знахарь.
- Вот, - ведун убрал плащ, закрывавший бессознательного торговца.
Добронрав, нахмурившись сильнее, пощупал пульс на шее Радомира.
- Неси в избу, - дал команду он, - не осилили?
- Осилили, здесь другое, - пояснил Олег и, сняв торговца с лошади, понес его в дом.
Там Желанна накрывала на стол. Как в первый день их знакомства она, увидев Радомира, вскрикнула и, уронив деревянную кружку на пол, закрыла рот рукой, но в этот раз в ее глазах светился не только испуг.
Ведун уложил торговца на лавку и кратко рассказал знахарю о случившемся. Добронрав присел рядом с недвижимым молодым колдуном, положил ладонь ему на грудь и замер, будто прислушиваясь. Прошло довольно много времени, прежде чем Добронрав убрал руку и сказал:
- Радомир застрял между мирами. Я не могу вернуть его, что-то мешает. Он связан с чем-то, что содержит частичку его силы, и оно не дает ему вернуться.
Олег вспомнил про оберег в руках Путяты.
- Кажется, я знаю, что это может быть, - задумчиво произнес ведун и вышел из избы.
На улице поздние летние сумерки окутывали шумящий город, заканчивавший свои дневные дела. Олег направился к главному административному зданию города – двухэтажным хоромам, торцом выходящим на базар. У ворот стоял молодой стражник, опираясь на рогатину.
- Добрый человек, ты случаем не знаешь, где мне найти Ярослава? – обратился к нему ведун.
- А зачем ты его ищешь? – недоверчиво спросил стражник, внимательно оглядев Олега с ног до головы.
- О! Кого я вижу! – услышал Середин знакомый веселый голос и, повернувшись, увидел широко улыбающегося Ярослава, вышедшего из-за пристройки. За ним шли Добрыня, Тетеря и Молчун.
- Какими судьбами в наших краях? – подойдя, поинтересовался дружинник.
- У тебя сохранился оберег Радомира? – с ходу спросил его Олег.
- А зачем тебе? – удивился Ярослав.
- А где Синица? – уточнил ведун, ведь Синица тоже владел одним из амулетов.
- Его убили, - нахмурился Ярослав.
- Ква. Кто? Когда? – опешил Олег.
- Две недели назад, - угрюмо ответил русоволосый дружинник и сжал кулаки, - если б я знал кто! Ударили ножом в спину поздно вечером на торговой улице. Никто ничего не видел.
- Кажется, я знаю, кто это сделал, - в голове Олега пазлы сложились в единую картину.
- Кто?! – хором спросили дружинники, вытаращив глаза.
- Мне нужны обереги, которые сделал вам Радомир, тогда, в мертвой деревне. И кто знает, где оберег Синицы? – решил уточнить догадку ведун.
Молодые люди достали из-под рубах заговоренные камни и отдали их Середину. Никто из них не видел амулет убитого и не имел представление, где тот мог находиться. Добрыня уточнил, что его не заметили на покойном, когда его готовили к похоронам.
- Это из-за оберега, да? – спросил непривычно серьезный Ярослав.
Олег кивнул.
- Это сделал Путята, единственный несъеденный оборотнями селянин, - пояснил он, теперь точно в этом уверенный.
- Ты знаешь, где его найти? – Ярослав, придвинувшись ближе, жадно смотрел в лицо ведуна.
- Нет, - помотал Олег головой, - но я выясню это.
- Сколько тебе нужно времени? – нахмурился дружинник, подойдя к ведуну практически вплотную.
- Я не знаю, - ответил Середин, отступая на шаг назад, - дай мне время хотя бы до утра.
Олег прекрасно понимал Ярослава и его огромное желание отомстить за убийство друга. Он видел, что дружинник готов тут же сесть на лошадь и двинуться на поиски виновника, несмотря на позднее время суток, но сам ведун надеялся поужинать и выспаться, прежде чем куда-то отправляться.
- Хорошо, - кивнул Ярослав, разум которого все же победил эмоции, - ты остановился у Добронрава?
- Да.
- Я рад тебя видеть, - неожиданно искренне улыбнулся русоволосый воин.
- Не могу сказать того же, - честно признался Олег, вызвав улыбку на лицах остальных дружинников. Ярослав развел руками.
- А где Радомир? – поинтересовался он.
- Радомир попал в беду, и я сейчас пытаюсь ему помочь, - пояснил ведун.
- Ладно, - Ярослав снова стал серьезным, - иди, мы приедем утром.
Олег кивнул и отправился обратно к Добронраву. Тот ждал Середина во дворе.
- Ну что?
- Я увидел у Путяты оберег, заговоренный Радомиром, вот такой, - пояснил ведун и показал один из камней, - Радомир сделал шесть: мне, Ярославу, Добрыне, Тетере, Синице и Молчуну. Синицу убили две недели назад, оберега при нем не нашли.
Знахарь взял амулет и, нахмурившись, несколько минут щупал его.
- Да, - наконец, кивнул он, - именно такой предмет мешает ему вернуться. Ты должен найти Путяту и привести сюда последний оберег. У Радомира есть еще время, но немного, завтра с утра отправишься в путь. Пойдем в дом, Желанна уже собрала на стол.
Олег с удовольствием поужинал ароматной тушеной в горшочке рыбой с кореньями и травами, тающей во рту домашней бужениной с кислой капустой и сладким пирогом с вишней и яблоками, к которому Желанна подала душистый сбитень, настоянный на мяте и ромашке. Ведун мимоходом отметил красные глаза девушки, будто она плакала.
- Пойдем, побеседуем, - после ужина позвал Середина Добронрав и вышел во двор.
Заинтригованный Олег направился следом. Теплая летняя ночь сразу приняла его в свои ласковые объятия, выгнав заботы из головы сытого ведуна, ощутившего прилив беспричинного счастья. Знахарь присел на лавочку у ворот, и молодой человек опустился рядом.
- Олег, вы отсутствовали три года, - начал Добронрав, - Желанна, как видишь, за это время выросла из девочки в девушку. Ею интересуются молодые люди. Вот, например, Ярополк и Твердята, они хорошие парни, основательные, хозяйственные, вроде бы заботливые, из крепких семей. Любой из них будет Желанне хорошим мужем, - знахарь вздохнул.
- А Желанна, она не обычная девочка, - продолжил он, - ей было четыре, когда отец привез ее ко мне. Она не разговаривала, не ходила, плохо двигалась, с трудом даже ложку держала, часто болела. Я сказал ее отцу, что ее можно вылечить, но это потребует много сил и времени: ежедневные упражнения, специальные занятия, травы и особое питание, постоянное внимание и приблизительно через год она выздоровеет. Ее отец сильно удивился и спросил, нельзя ли просто месяц давать ей какое-нибудь лекарство, которое поставит ее на ноги. Он считал достаточным, чтобы она сама себя обслуживала и хотя бы немного помогала по хозяйству. Он пояснил, что жизнь тяжелая, детей много и у них нет возможности заниматься Желанной. К сожалению, я ничем не мог ему помочь. Быстрого способа вылечить девочку не существовало. Крестьянин сильно расстроился. Я понял, что, несмотря на его любовь к своему ребенку, к этому милому улыбающемуся созданию, он от нее избавится. Ему придется это сделать ради остальной семьи. Я пожалел ее и сказал ему оставить ее здесь. Он очень обрадовался и спросил, сколько я хочу за лечение. Я тогда отказался от платы, потому что сначала нужно получить результат. Так Желанна поселилась у меня, и я со всем рвением приступил к ее лечению, но несмотря на все мои усилия, дело продвигалось медленно. Через год, когда ее отец приехал снова, она уже могла вставать, говорила порядка десяти слов и лучше двигалась, но осталась очень неуклюжей, постоянно все проливая и роняя. Отец порадовался успеху, но этого было не достаточно. Он уехал, а Желанна опять осталась у меня. Ее отец больше не приезжал. Она спрашивала про родню, и я попросил Ярослава узнать, как они. Он сообщил, что деревню разорили хазары, многих убили или увели в плен, а оставшиеся, пересидев в лесах, ушли в города. Мне потребовалось еще четыре года, чтобы привести девочку в норму, и все равно у нее осталась некоторая неловкость движений. После того, как Радомир подарил ей оберег, неуклюжесть ушла, движения стали плавными и точными, будто никаких проблем с этим никогда и не было. – Добронрав снова вздохнул.
Олег вспомнил, что приметил угловатость Желанны, но списал это на особенности подросткового возраста.
- Я хочу, чтобы она жила счастливо, - говорил знахарь, - я сделаю для нее все, что она попросит, я уничтожу любого, кто плохо о ней подумает или пожелает ей зло. Но я не могу помочь ей, если она сама выбирает трудный путь, понимаешь?
Ведун помотал головой, он еще не сообразил, зачем Добронрав все это рассказал ему. Тот вздохнул.
- Не хочет она даже глядеть на Ярополка и Твердяту, и, будто ненароком, о тебе с Радомиром все спрашивает. Так что ты привези последний оберег поскорее, - знахарь сурово посмотрел на Олега.
Середин, пораженный таким поворотом событий, кивнул.
- Ну вот и хорошо, - вздохнул Добронрав и ушел в избу.
Тяжелую долю Желанна себе выбрала, подумал ведун, но сердцу не прикажешь.
Так зачем знахарь все это рассказал Олегу, ведь Середин в любом случае сделал бы все, чтобы помочь Радомиру? Ответ удивил ведуна. Суровый, умудренный опытом знахарь элементарно боялся совершить ошибку, идя в поводу у молодой девушки, вместо того, чтобы устроить ее жизнь очевидно более правильным способом. Он сомневался и хотел с кем-то поделиться своими сомнениями, но, похоже, решение он уже принял, и менять его не собирался.
Олег достал обереги Радомира и разложил их на лавочке. Если оберег содержит частичку силы торговца, то можно, имея оберег, определить, где находится его создатель. Но можно ли, имея один амулет, определить, где находится другой?
Ведун выложил из заговоренных камней разорванный круг, оставив сверху место для отсутствующего камня. Вокруг них он нарисовал мелом еще один круг, от которого прочертил пять небольших лучей возле каждого камня и один у пустого места. Поместив над фигурой руку, Олег закрыл глаза и сосредоточился. Сделав пару глубоких вздохов, ведун ощутил свою энергетику, мысленно осмотрев собственное тело, он перевел взгляд к руке над камнями и, медленно расширяя ауру, почувствовал, как коснулся оберегов. На этом уровне они представляли собой маленькие живые огоньки. Олег стал рассматривать их, мигающих, трепыхающихся.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, - зашептал он, - из избы не дверьми, из двора не воротами – мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; пойду к морю-окияну, пойду к острову Буяну. На острове том Алатырь-камень лежит, на камне том птица Гамаюн сидит. Дай мне совет вещая птица, поведай тайну-тайную: было шесть братьев близнецов, удалых молодцов, да один потерялся. Нет жизни братьям друг без друга, надо братьев вместе собрать. Подскажи, птица Гамаюн, где пропажу искать?
Его внезапно потянуло вперед, вдоль луча отсутствующего камня, потом наверх, и вот он уже летит над уснувшим городом, затем над погруженным в сумрак лесом. В неярком свете луны ведун увидел, что лес уступил место полям, и впереди возникли темные, окруженные заборами, строения. Его опустило к одной из спящих изб, внутри которой переливался и дергался маленький огонек. Олег осторожно потянул к нему руку, но его что-то резко дернуло назад, перехватило дыхание, и он осознал себя, сидящим на лавочке во дворе избы Добронрава.
«Отлично! Теперь я знаю, куда ехать» - ведун собрал обереги и пошел в дом.
Олег проснулся рано, Добронрав еще спал, Желанна уже встала и покинула избу, видимо, отправилась доить корову. Ведун поднялся с постели, оделся и вышел во двор. Бело-желтое солнце только-только показалось из-за горизонта. Олег сел на лавочку и расслабился. Ему вспомнились прошедшие события, и так вдруг захотелось домой, в уютную современную квартиру, под теплый автоматический душ, к сваренной на газовой плите еде, хлорированной воде из-под крана, телевизору и холодильнику. Так захотелось спокойной защищенной жизни, где спешишь только на работу или футбольный матч, расстраиваешься только из-за того, что опять задержали заработную плату, где волнуешься, только собираясь на свидание с девушкой.
Мысли ведуна прервал приближающийся конский топот.
- Ну что, ты выяснил, где он? – вместо приветствия спросил Ярослав, подъехавший с дружинниками к воротам.
- Да, - ответил Олег, вставая.
- Поехали! – обрадовался молодой воин.
- Погоди, я еще не завтракал, - осадил его ведун и пошел в избу.
- Ага, - нахмурился Ярослав и отправился следом за ним.
В избе Желанна уже собирала на стол, а Добронрав сидел у Радомира, положив руку ему на грудь.
- Доброго дня, - поздоровался Ярослав, хмуро окинув взглядом недвижимого торговца.
Знахарь кивнул и убрал руку.
- Радомир без изменений, - сообщил он Олегу, - но чем быстрее ты вернешь оберег, тем лучше.
Олег быстро позавтракал, даже не почувствовав вкуса еды, под жестким, нетерпеливым взглядом молчаливого Ярослава. Да и печальная Желанна с угрюмым больше обычного Добронравом не говорили ни слова, будто на похоронах.
Также быстро оседлав свою лошадь, Олег выехал со двора.
- Куда едем? – спросил немного повеселевший дружинник.
- На юго-восток, там деревня, - указал ведун.
- Гольяново, - пояснил Ярослав, - вечером будем там.
Дружинник гнал лошадей не жалея, и уже в поздних сумерках они въехали в Гольяново. Русоволосый воин повел их к одной из изб, которая оказалась постоялым двором. Передав лошадей шустрому черноволосому и загорелому мальчишке, дружинники вошли внутрь, а Олег направился в самый темный угол двора. Там, разложив обереги и начертив круг с лучами, ведун повторил заговор на поиск недостающего камня. Его снова потянуло вверх и дальше, над лесом к следующей деревне, похоже, Путята куда-то направлялся. Собрав амулеты, Олег пошел в избу.
У крыльца стоял Ярослав.
- Хорошая ночь, - сказал он.
Действительно, бархатная летняя тихая ночь навевала сентиментально-мечтательное настроение. Огромный темный купол неба, заполненный манящими звездами, между которыми висел белый серп одинокой луны, простирался над уснувшим миром. Прохладный ночной ветерок, разгоняя еще висевшую в воздухе вечернюю духоту, приносил свежесть близкой воды. Тьма будто струилась вокруг, подставишь руки, и она польется тебе в ладони мягким, гладким легким шелком.
- Боишься, что я убегу? – хмуро спросил Олег.
- Нет, - отозвался дружинник, судя по голосу, улыбаясь, - проверяю, все ли в порядке. Где он?
- Дальше, за лесом еще деревня, - махнул рукой ведун, - он движется.
- Наволок, - кивнул Ярослав, - ничего, догоним.
Небольшой отряд поужинал и отправился спать.
- Вставайте! Хватит спать! Пора ехать! – Ярослав разбудил своих людей и Олега ранним утром, положив начало новой дневной бешеной скачке.
Русоволосый дружинник, пребывая в возбужденно-нетерпеливом состоянии, за которым скрывались твердость, трезвость и готовность на убийство опытного охотника, не давал отдыха ни лошадям, ни людям. В итоге в Наволоке они оказались, когда солнце только начало клониться к закату.
Подъехав к постоялому двору, уставшие дружинники слезли с лошадей и зашли в избу.
В помещении, заполненном лавками и столами, находилось семь человек. Худой, высокий и лысый мужчина с длинной куцей бородой, в темно-сером фартуке поверх потертой рубахи и штанов, с закатанными выше локтя рукавами, представлял собой хозяина постоялого двора. Трое мужчин, одетые в плотные добротные плащи, подбитые мехом, сидели за самым дальним столом и обедали запечённым молочным поросенком, периодически перекидываясь парой фраз. Еще двое, черноволосые, наряженные в одинаковые стеганые фуфайки, несмотря на жару, разместились за другим столом и негромко разговаривали, отхлебывая из деревянных стаканов. В другом углу, склонившись над горшком с гречневой кашей, сидел завернутый в плащ мужчина.
- Хозяин! – громко и задорно воскликнул Ярослав с порога, и все присутствующие подняли на него глаза.
- Вон он! – указал Олег на мужчину, застывшего с ложкой гречневой каши.
- Разбойника прячешь?! – также звонко и жизнерадостно спросил русоволосый дружинник. Добрыня и Тетеря в тот же момент быстро подскочили к Путяте и выволокли его из-за стола.
- Я не разбойник! – завизжал выживший селянин.
- А ну оставь его, - рявкнул хозяин, доставая дубину, - по-моему, это ты душегуб. Вторак, бери дубину, иди сюда! Люди!
- Разве мы кого-то грабим или убиваем? – поинтересовался Ярослав, хищно улыбнувшись и показав все зубы, - мы только забираем свое.
Он подошел у Путяте, залез рукой под ворот рубахи и достал оберег Радомира, висевший у того на шее.
- Нет, нет, нет! – закричал селянин и забился в руках державших его дружинников.
Ярослав рывком снял с него амулет и кивнул головой на выход. Добрыня и Тетеря потащили сопротивляющегося Путяту на улицу. Из подсобки выскочил молодой безбородый, похожий на хозяина помещения парень, такой же высокий, как и отец, но шире его раза в четыре, с внушительной дубиной в руке. Посетители постоялого двора тоже вскочили со своих мест, достав оружие, но не спеша первыми завязывать драку.
- Да разве это твое? – хмуро спросил хозяин, надвигаясь на Ярослава. С другой стороны подходил Вторак, - Мужик и так судьбой обижен.
Олег вытащил саблю из ножен и выставил ее перед собой, прикидывая, как ловчее обезвредить здоровяка с дубиной.
- Я пришел сюда не кровь проливать, - жестко сказал Ярослав, - Я пришел получить виру за убитого. Ты! – дружинник указал пальцем на хозяина, - хочешь заплатить вместо этого человека?
Хозяин замялся и опустил дубину. Русоволосый воин, не сказав больше ни слова, развернулся и вышел из избы. Оглядев замерших в нерешительности людей, Олег последовал за ним.
У ворот Добрыня пристроил связанного Путяту на свою лошадь и поднялся в седло. Остальные дружинники уже сидели на конях.
- Поехали! – Ярослав рывком запрыгнул на свою лошадь и пустил ее размашистой рысью.
Олег, забираясь на своего скакуна, оглянулся на постоялый двор. Из избы никто не вышел, видимо, люди решили не ввязываться в чужие разборки.
Отряд, миновав деревенские поля, около часа ехал по сухому сосновому лесу, затем остановился.
- Давай его сюда, Добрыня, - сказал Ярослав, слезая с коня.
Тот снял выжившего селянина со своей лошади и бросил на пыльную дорогу. Дружинники окружили его, Олег наблюдал за происходящим со стороны.
- Не надо, не надо, оставьте меня, - молил Путята, - верните мне оберег, я должен завершить начатое. Я должен спасти свою семью! Понимаете, тогда, в избе, я видел, как колдун заговорил обереги, и вас никто даже не укусил, - селянин заплакал, мужчины молча слушали, - а мою семью съели, я видел. Я тогда еще понял, что, будь у меня сила этого колдуна, я бы их спас. Я понял, хи-хи, мне нужна его сила. Я не знал, как ее забрать, но я встретил человека. Он мне помог, хи-хи-хи, он меня научил: как найти колдуна, как пленить, как забрать силу. Для этого нужен оберег, и я взял его у вашего друга. Поймите, это для спасения моей семьи. Хороший человек меня научил, х-хи-хи, он сказал принести ему оберег с силой колдуна, и он поможет мне вернуть семью. – Путята опять заплакал, - я должен закончить, осталось немного, и я спасу их…
Ярослав направился к лошади и достал из седельной сумки моток веревки.
- Нет, нет, вы не поняли, - заплакал громче селянин, - я должен закончить…
Дружинник ловко связал петлю на конце веревки.
- Добрыня, лови, - он перебросил аркан через сук ближайшей сосны.
Черноволосый воин поймал другой конец шнура. Молчун и Тетеря подтащили рыдающего Путяту, и Ярослав накинул ему на шею петлю.
- Тяни!
Добрыня мощными широкими методичными движениями стал тянуть аркан, будто всю жизнь только этим и занимался. Селянин быстро взлетел вверх, рыдания перешли в хрипы, тело конвульсивно задергалось, совершая беспорядочные движения, лицо и шея начали стремительно синеть.
Добрыня подтянул повыше бьющееся в судорогах тело и надежно закрепил конец веревки.
Дружинники молча наблюдали, как жизнь покидает человека, который пережил страшные события в родной деревне, но не смог их перенести и пошел на убийство ради того, что уже нельзя было вернуть.
- Мы отомстили за тебя, Синица, - провозгласил серьезный Ярослав, когда Путята затих, - Пусть прибудет с тобой радость в светлом Ирии!
- Отомстили… - загудели остальные воины, - Пусть прибудет с тобой радость!
Русоволосый дружинник подошел к Олегу, стоящему в стороне, и протянул последний оберег Радомира:
- Это тебе.
Ведун взял амулет и проводил взглядом направившегося к своей лошади Ярослава. Человеку двадцать первого века покажется очень жестоким, негуманным то, что сделали дружинники. Но жалость – штука коварная, часто она работает во зло, заставляя оправдывать убийц, не достойных сожаления, и помогать бездельникам, пользующимся человеческой слабостью.
Обратно в город ехали не торопясь, но почти всю дорогу люди задумчиво молчали. Олег предполагал, что дружинники вспоминают Синицу, ведь даже месть не может притупить боль от потери друга.
На третьи сутки после полудня отряд добрался до города. Ведун направил коня к Добронраву и уже через пятнадцать минут входил в крепкую избу знахаря.
- Привез? – Тот встал из-за стола, за которым связывал свежесобранные травы в пучки для просушки.
Олег кивнул и достал все шесть оберегов.
- Вовремя, - прокомментировал Добронрав, забирая амулеты.
Он положил их на грудь все также лежащего без сознания Радомира, сверху прикрыл рукой и замер, будто задумавшись. Минут через пятнадцать торговец открыл глаза.
- Вот и хорошо, - вздохнул с облегчением знахарь, убрал руку и встал.
Радомир посмотрел на него и сел, отчего обереги скатились ему на колени, поворошил их рукой, потом перевел недоуменный взгляд на Олега. У печи стояла Желанна, по ее бледным щекам катились слезы, но она улыбалась.