Покушения в Хардонсе

Небольшой грязный город Хардонс, по которому скакал в жабе министр Джоконда Ы, – убежище тараэмигрантов на Зэаэй. Со всего СЭВ сбежались сюда люди, которые прежде стояли у кормила государства. Их пригнало сюда теперь не желание развеяться и праздно провести время. Да и какое «приятное времяпровождение» можно придумать в городе, где почти все увеселительные заведения после победы на Эвгленах тараканов закрылись, деловые люди разъехались, а осталось несколько захудалых притонов. Скверный городишко.
Мистер Джоконда Ы – премьер министр СЭВ (точнее, того, что от него оставили тараканы) – отдуваясь вылез из старой доброй жабы «Pencil» и направился к двухэтажному полуразвалившемуся домику. Он подошёл к крылечку и устало шмякнулся на облезлую скамеечку. Огляделся.
По пыльной улице новой «временной» столицы СЭВ стаями вышагивали куры и утки. В этот час не было видно ни одного прохожего. Жаба выглядела на фоне серых одно-двухэтажных домиков с разбитыми стёклами, покосившихся фонарей как пришелец из иного мира. Где-то там, за этими домишками и пыльной травой под заборами, за чахлыми деревьями, покрытым толстым слоем пыли и всякой дряни, лежит Зелёное море, которое стали называть Тараканьим. Да, к сожалению, флот СЭВ был потоплен три месяца назад. И именно поэтому тараканы спокойно высаживали десанты, куда им вздумается.
Мистер Джоконда Ы снял с головы панамку и вытер белоснежным платком с монограммой вспотевшую лысину. Вдруг над его головой хлопнула открывшаяся створка окна. Джоконда Ы в испуге глянул вверх. Там из он увидел длинное серое лицо министра Гипотеиза. Его премьер недавно назначил начальником одного из отделов контрразведки (вообще-то этот отдел со вчерашнего дня стал единственным).
– О, мой бог! Кого я see! Это вы, my любимый друг? – сказал Гипотеиз.
– Да, это я.
– Отчего же вы не заходите to этот милый дом?
– У вас, наверное, как всегда полно мух, а не посетителей. Они вам не засидели ещё носа?
– Какой вы is шутник! – длинное серое лицо Гипотеиза состроило жуткую гримасу, означавшую кроткую улыбку. – Милости прошу to the нашему шалашу!
– Вы починили лифт?
– Увы, – Гипотеиз скорчил грустную на его взгляд гримасу. – Да и тока нет. Но мои доблестные работники вас мигом доставят на второй этаж. Эй, кто там! – закричал командирским голосом Гипотеиз вглубину помещения. – Занесите господина премьер-министра в my кабинет!
Из двери домика выскочили два дюжих контрразведчика. Один подхватил премьера за ноги, второй за руки, а потом раскачали его и по счёту «три» бросили в оконный проём. Джоконда Ы не успел ни закричать от испуга, ни возмутиться. Он пулей влетел в окно на втором этаже, где минуту назад серело лицо Гипотеиза, и со всего размаху брякнулся на специально подставленный для этого случая диван. Пружины удивлённо звякнули, но сумели подбросить тело премьера в воздух.
Когда премьер очухался, то обнаружил, что полулежит в кресле-качалке, прижимая к животу свой портфель. Перед креслом стоял массивный стол, поддерживаемый прелестными русалками. За столом восседал начальник отдела мистер Гипотеиз.
– Вы не ушиблись? – участливо поинтересовался он.
– Какого чёрта! – окончательно пришёл в себя премьер и отрезал. – Я не намерен больше проникать в ваш рабочий кабинет таким способом!
Лицо Гипотеиза стало землисто-серым и ещё больше вытянулось.
– Извините, мой друг...
– Ещё одна такая шуточка и «ваш друг» посадит на ваше место более спокойного джентльмена!
Из правого глаза Гипотеиза выползла огромная слезища. В этой капле премьер-министр увидел раздутую искажением перевёрнутую свою собственную физиономию. Премьер знал, что Гипотеиз превосходно пользуется слабостью премьера: он не переносил слёз. Но всё равно не выдержал и зарыдал.
Они плакали минут пять, после чего мистер Джоконда Ы жалобно произнёс:
– Ну ладно, будет! Я пошутил!
Слёзы на щеках Гипотеиза мгновенно испарились, как на раскалённой сковороде. Премьер расстегнул портфель, достал оттуда лист бумаги и произнёс:
– К делу! – и они склонились над столом.

2.
Президент СЭВ Юсрам Ангробсон встал из-за стола и решительно направился к двери. Члены кабинета министров, два журналиста местной прессы и единственный иностранный корреспондент газеты «Женька телеграфъ» Женькубейер поняли, что пресс-конференция закончилась. Все встали и вяло зааплодировали.
Президент резко захлопнул за собой дверь.
– Кто пустил сюда этого Женькубейера? – заорал он.
– Тише, мистер президент. Не стоит так волноваться. Ну подумаешь, задал пару глупых вопросов,.. – попытался успокоить его премьер-министр.
– Но что я мог сносного сказать в ответ?! – не унимался президент.
– Всё нормально, мистер президент! Общественно мнение всего мира против нас. Ведь в Хардонсе только один иностранный журналист. Пусть теперь пишет что хочет! Зато мы в ответ раструбим по всему миру о свободе печати в СЭВ!
– Пожалуй, это верно. Но почему вы держите меня под руку?
– Господин президент, мне нужно сообщить вам одну вещь, – премьер посмотрел на часы.
– Да? Об этом мы поговорим у меня.
– Нет. Только здесь! Лишние двенадцать минут ничего не дадут для важных вопросов, которые вы будете решать у себя.
– Хм. Двенадцать минут?
– Пройдёмте в мой кабинет, – нетерпеливо ответил премьер.
Президент плохо знал расположение комнат в министерстве. Даже несмотря на то, что это важное государственное учреждение занимало бывшую одноэтажную начальную школу. Тут было восемь комнат и зал для пресс-конференций (бывшей спортзал). Премьер повёл Ангробсона по короткому коридору, в который выходило три двери с табличками: «Министерство пищевой промышленности», «Министерство природных ископаемых», «Министерство науки, просвещения и транспорта». Они открыли дверь и вошли в Министерство науки. В комнате было ещё три двери с табличками «Премьер-министр», «Министерство культуры, связи и лёгкой промышленности» и «Военный министр». Последняя табличка висела на металлической двери с сигнальной красной лампочкой. В комнате стоял массивный сейф Министерства науки, стол министра (с министром), два стола его замов (с замами) и тумбочка секретарши (с секретаршей). С трудом протиснулись к кабинету премьера.
За дверью оказалась приёмная, где восседала за потрёпанной пишущей машинкой секретарь. У этого раритета отсутствовали символы w, c, t, 1 и ещё один (какой именно — никто не знал).
Премьер что-то показал жестом секретарю и направился в свой кабинет за обитой кожей дверью. Потом он будто что-то вспомнил и сказал:
– Хекси, срочно вызовите в кабинет президентского шофёра. Он сидит в машине. И отгоните от машины зевак. Отгоните их метров на десять. В помощь возьмите охранника. И сами срочно возвращайтесь. И охранник пусть зайдет к военному министру.
– Есть босс, – ответила Хекси, записав все распоряжения в блокнот. Потом лихо повернулась, щелкнула каблуками и вышла.
Президент и премьер вошли в кабинет и уселись. Премьер посмотрел на часы и произнёс:
– Вы знаете, какую речь произнёс посол АДН в Таракании?
– Не в Таракании, а у тараканов! – перебил премьера президент. Это был очень болезненный момент. Президент обязан думать, что до сих пор руководит великой страной.
– Да-да, – согласился премьер-министр. – Он позволил себе неслыханную дерзость по отношению к вам.
– Ну и что?
– Я полагаю, что посла Прискингшлевингскока объявить государственным преступником и потребовать у АДН его выдачи.
– Но ведь он пользуется дипломатической... Впрочем, это так важно, что нужно у меня отнять это время?
Премьер взглянул на часы. В кабинет постучались. Премьер-министр медлил и молчал. Только после третьего стука он решил ответить.
– Да!
Вошёл шофёр президента.
– Меня вызывали?
Никто не успел ответить. На улице раздался взрыв. Все подбежали к окну.
– Боже мой! – воскликнул премьер. – Взорвана ваша машина, мистер президент!
Ангробсон икнул.
– Какая поистине счастливая случайность, что вокруг никого не было! Что вас в это время было не в машине! Можно сказать, что Прискингшлевингскок спас вам жизнь! Я как чувствовал!
– Д-да,.. – приходил в себя президент. – Если бы не... Вы спасли мне жизнь тоже!
– Я немедленно вызову мистера Гипотеиза...
– Я уже здесь! – сказал вошедший в кабинет контрразведчик.
– Необходимо отыскать преступников, покушавшихся на жизнь президента нашей страны! – говорил премьер.
– Это явно происки тараканов! Полиции тут делать нечего! – перехватил инициативу Гипотеиз. – Господин президент! Вам нужно срочно отсюда уехать. Шофёр! Машина за углом!

3.
Президент СЭВ Юсрам Ангробсон вышел из своих апартаментов и направился к жабе «Pencil», которую так любезно предложил болван Джоконда Ы. Круглая лысая голова премьера торчала из-за машины. Увидев президента, премьер быстро выскочил и, семеня ножками и подпрыгивая, побежал к президенту.
Ангробсон был в прекрасном расположении духа. Он собирался на концерт известного ансамбля «Бабблз», который попал в Хардонс по недоразумению. В предвкушении встречи со знаменитостями президент и сам пускал пузыри на мотив популярной в этом сезоне пузырри.
– Добрый вечер, дорогой президент!
– О, сегодня я не желаю больше слышать этого слова! Называй меня по имени. Ты понял, Ы?
– О да, мой Юсрам.
– Вот и отлично. Составишь мне компанию на концерте?
– Я только что хотел этого просить...
– Отлично! Садись со мною рядом.
Они забрались в жабу и поскакали.
Апартаменты президента находились за городом в райском уголке. Машина скакала мимо цветущих лесов, источавших сладкие до приторности запахи, от которых потом болела голова и тошнило с непривычки. Поэтому окна в машине были закрыты, а кондиционеры включены.
Президент и премьер мило беседовали о всяких пустяках: о комарах, которые кусают до крови, о новом сорте помидоров, о женщинах. Под конец они стали рассказывать друг другу анекдоты. Президент смеялся до слёз.
Вдруг премьер ударил шофёра по плечу и закричал:
– Стойте!
Шофёр, ничего не соображая, нажал на тормоз, и жаба пропахала лапками глубокие борозды. Они остановились перед мостиком через речушку. Сопровождающий машину эскорт велосипедистов остановился тоже. И вдруг мостик взорвался! Полетели камешки, горящие доски...
– О боже! – сказал президент.
– Ещё одно покушение! Это становится невыносимым!
– Мы опоздаем на концерт, – захныкал президент.
– Ещё немного, и мы бы попали не на концерт, а на тот свет! Но пусть тебя, Юсрам, не волнует эта задержка. Я сейчас отдам распоряжение о расследовании, а мы поедем. Думаю, Гипотеизу будет чем заняться.
– Я здесь, господин премьер-министр! – из кустов вылез контрразведчик. – Судя по почерку, это опять тараканы! Но мы их выведем на чистую воду!
– Мистер Гипотеиз! Думаю, что пора уже дать какие-то объяснения этой чреде покушений! Жду вас завтра с подробным отчётом!
– Есть! – и Гипотеиз нырнул в кусты.
– Водитель! Сворачивайте на просёлочную дорогу направо! Там есть ещё переправа.
Вскоре, сделав приличный крюк, эскорт вскакнул в Хардонс.

4.
Президент сидел, насупившись. Он ничего не понимал.
– Господин премьер-министр! Объясните мне, что показало расследование первого покушения? – опять перешёл на официальный тон президент, когда жаба поскакала, загребая лапками пыль, по улицам Хардонса..
– Увы, специалисты Гипотеиза слишком примитивны. Им удалось найти только отпечатки лапок тараканов на некоторых обломках машины.
– Я не удивлён! Гипотеиз сразу заявил, что именно их и подозревает.
– Но это, к сожалению, всё. И любой адвокат докажет, что тараканы просто проходили мимо. Я думаю, что надо привлечь к делу сыщика Катета.
– Делайте, как знаете, но побыстрее. А то они меня всё-таки укокошат. А где этот Катет? Почему его не подключили сразу?
– Он в командировке в Вовкии.
– Тогда отзовите, – недовольно произнёс президент. Настроение у него падало с каждой секундой. – Мы всё-таки опоздали на концерт!
– Всего-то на 15 минут! Артисты предупреждены о том, что на президента совершено покушение и что он опаздывает. Подождут. На публику это, конечно, подействует, но ничего! Потерпят!
Через несколько минут жаба приткнулась носом у невзрачного здания театра «Regent». У дверей стояла большая толпа. Увидев остановившуюся жабу, к ней с криками «Ура!» бросились люди. Эскорт велосипедистов был смят. Во все щели жабы лезли руки с требованием автографов.
– Что с ними? – спросил Ангробсон.
– Они приняли вас за известного солиста «Баблз». Но я им всё объясню.
Премьер вытащил мегафон, пролез к заднему проходу, открыл его и что-то гаркнул. Толпа разочарованно рассосалась.
– Неужели я так похож на того солиста?
– Нет, это он, к своему счастью, похож на вас! Но давайте пройдём в театр.
В ту же минуту из театра донёсся звук взрыва. На машину посыпались горящие доски и штукатурка.
– О! – восхитился президент, – «Баблз» очень своеобразно начинает концерт! Быстрей, а то опоздаем! – и президент намеревался открыть дверцу. Но вдруг из театра стали выбегать люди. Они были в извёстке, попкорне, облитые газировкой, дрожащие.
– Что случилось? – спросил премьер у пробегающего меломана.
– Взорвали президентскую ложу! Из-за какого-то президента до сих пор не приехали артисты, а теперь спектакль вообще отменят! – и неудавшийся зритель побежал дальше.
Президент охнул. Потом устало посмотрел на Джоконду Ы и сказал:
– Завтра жду вас вместе с Гипотеизом...
– Я здесь! – в окно влезла голова контрразведчика. – Я немедленно займусь и этим покушением!
– Завтра же, – продолжил президент давать распоряжения Ы, – лично доложите! И Катета достаньте хоть из под земли! Выходите! Я еду домой!
Премьер выполз из зада жабы, снял шляпу и помахал ей вслед быстро ускакавшего автомобиля, за которым потянулся эскорт.
– Всё идёт по плану? – Спросил Гипотеиз.
Довольный премьер надел шляпу и потёр пухлые ладошки.

5.
Катет остановил свой комби, не подъезжая к зданию контрразведки. Он приоткрыл окно лягушки и выбросил в него окурок знаменитой шлёпстонской сигары. Окурок удачно попал прямо в помойную яму, расположенную под окнами дома.
Катет был очень недоволен. Ему было противно лететь в эту дыру. Но что поделать? Он ведь на службе СЭВ, а не Таракании. В душе Катет давно решил переметнуться в Тутаун. Благо, что знакомый клоп его давно уже звал работать в полиции города.
Катет вылез из комби, прошёл несколько метров и сел на лавочку у здания контрразведки. Призадумался. Ещё в дороге его удивили эти странные покушения, о которых кричали все информационные агентства в мире. Никто не мог понять, кому понадобился этот политический труп Ангробсон. В Тараканьих Эвгленах об этом говорилось мало и с недоумением. Однако это стало козырем правительства СЭВ: если замалчивают, значит виноваты! На фронтах было затишье после того, как с большим трудом правительству СЭВ удалось уговорить тараканов на перемирие после загадочного покушения на министра Накартанчика.
Катет встал, подошёл к двери. Он прошёл в маленький низенький коридорчик, бесшумно поднялся по узкой лестнице, которая обычно скрипела под ногами посетителей. Но Катет был знаком с такими вещами и умел сделать так, что не скрипнула ни одна ступенька. В контрразведке была сонная тишина. Даже мухи спали на стенах и потолке. В приёмной Гипотеиза адъютант спал под столом: упал и даже не проснулся. Катет осторожно открыл дверь и вошёл в кабинет.
Он застал Гипотеиза за странным занятием: тот ходил по кабинету на карачках, попеременно переставляя руки и ноги.
– О боже! – изумился Катет.
Начальник подскочил как ошпаренный. Увидев Катета он прыгнул за стол, стащил с рук странные перчатки и спрятал их в ящик стола.
– О! Катет! Ты уже здесь! Ты оперативен как всегда! И как это я не услыхал шума мотора твоего экипажа? – любезно заговаривал зубы Гипотеиз, отвлекая Катета от попыток анализа увиденного. Одновременно он указал Катету на кресло.
– Двигатели фирмы BQ работают бесшумно, а лапки из особой резины не шлёпают по асфальту, а нежно гладят его.
– Правда? Это просто замечательно. Ты мне потом свяжешь с продавцами лягушачих лапок. Они, надеюсь, подойдут и к жабе? Но я тебя, мой дорогой, вызвал для очень серьёзного дела. Ты же уже в курсе, что на нашего любимого президента совершено уже несколько покушений...
– О трёх я знаю из газет... – удалось вставить слово Катету.
– Жабу президента несколько раз обстреливали. Лапки автомобиля подпиливали. Брюшко жабы разрезали и вытаскивали внутренности. Подключали электричество, и жаба дрыгала лапками вне управления. В комнату, где находился президент, бросили бомбу, но она, по счастливой случайности, не разорвалась...
– Это очень печально...
– Ты прав, эти покушения – более чем печальные факты. Но вот какое совпадение. На осколках бомб, брюхе жабы, вокруг мест покушений – бесчисленные следы тараканов!
– А почему об этом нет ни слова в прессе? Это ведь скандал!
– Всё гораздо сложнее. Мы не можем делать скоропалительные выводы. Сам понимаешь, насколько хрупок сегодня мир, и если мы ошибёмся, то это может привести к нежелательному для нас резонансу, и тараканы опять пойдут в наступление. Конечно, мы будем сражаться за нашу родину, но силы неравны... Но если вмешательство тараканов в наши внутренние дела подтвердится, то мировое мнение заставит тараканов сеть на свой шесток. Для тщательного и скорого расследования мы вызвали тебя.
– Я, конечно, польщён эти безнадёжным делом, но возьмусь за него с охотой и раскрою это чудовищный заговор.
– Мы в этом не сомневались. Но не переусердствуй! Советуйся со мной! Никакой самодеятельности! – Гипотеиз протянул Катету пухлую папку. – Ознакомься с делом в соседней комнате. А потом берись за расследование. По понятным причинам полицию мы не привлекаем. Любые контакты с полицией запрещаю.

6.
– Алло?
– Лай фиил, Кэтис!
– Абсцисс? Это ты? Какими судьбами?
– Я тут проездом на одни сутки. Я тебя смогу увидеть? Или ты чрезвычайно занят своими делами?
– Через полчаса на улице Куриная Нога у магазина «Гусиная голова».
И вот Абсцисс и Катет стоят у заколоченных витрин магазина и обнимаются. Потом медленно пошли к морю.
– Ну, рассказывай, чем ты так озадачен? По лицу вижу, что с тобой творится что-то страшное.
Катет вздохнул, подфутболил консервную банку и произнёс:
– Я занимаюсь покушениями, чёрт бы их побрал.
– Ах да! Нашумевшими покушениями! – Абсцисс весело рассмеялся. – Покушения на вашего президента нужны только вашему президенту.
– Судя по всему, за этими покушениями стоят тараканы.
– Кэтис, ты с ума не сошёл? Зачем тараканам ваш президент? Неужто он для них представляет какую-то угрозу? Наоборот! Ангробсон для тараканов удобен, потому что сидит в своём Хардонсе и не вынуждает тараканов приняться за освобождение этой дыры.
– Я сам запутался.
Абсцисс промолчал. Они шли по пустынной кривой улочке, круто спускавшейся вниз. Там, над крышами домов серело Зелёное море.
– Хорошо. Может, мне со стороны виднее? – сказал Абсцисс. – Давай, рассказывай всё по порядку. Тут есть место, чтоб спокойно выкурить сигару?
– У моря есть маленький сквер. Там есть три лавки, и одна из них целая. Если повезёт, мы на ней посидим.
– Повезёт? – удивился Абсцисс.
– Дело в том, что в Хардонсе почти все лавки сломаны в целях безопасности, исключая лавочку у дома контрразведки. Естественно, что целые лавочки пользуются популярностью.
– Странный этот город Хардонс. Тут никому ни до чего нет дела. И только есть дело к президенту.
Им повезло. В сквере никого не было. Катет объяснил этот любопытный казус опять-таки покушениями. Сыщики уселись на лавочку.
Катет подробно изложил все события, детали покушений. Они долго рассуждали о возможных причинах, о возможных преступниках, пока на небе не засветились яркие голубые, жёлтые, красные звёзды. Отсутствие освещения в Хардонсе делало вид ночного неба неповторимым, и звёзды тут служили фонарями. Да ещё сквозь листву деревьев и кустарников наверху, на крутом берегу светились три тусклых далёких огонька.
Наконец, сыщики встали.
– Да тут всё понятно с самого начала! – сказал Абсцисс.
– Ты не очень спешишь с выводами?
– А каков распорядок дня у Ангробсона завтра?
– Завтра президент совершает прогулку на яхте по морю.
– А каким маршрутом будет добираться президент к пристани? Впрочем, начать лучше всего с яхты.
Вскоре сыщики оказались у старого деревянного настила на сваях, уходящего в черноту моря. Этот настил, кое-где светящийся ровным зелёным светом, и служил пристанью Хардонса. Осторожно ступая, сыщики шли вперёд к яхте. Впереди она уже замаячила белым.
– Яхта никем не охраняется что ли? – прошептал Абсцисс.
– Почему же? На яхте должен быть сторож.
– А как по этому настилу будет добираться президент?
– На катере. Вёсельном. А может, по настилу раскатают дорожку, и президент пройдёт по ней, не замочив ног. Если дорожку успеют зашить: вчера её кто-то порезал.
– А катер на яхте?
– Да.
Сыщики осторожно подкрались к кораблику и подняли на него по трапу. Стояла тишина, прерываемая чуть слышным плеском волн и храпом сторожа. Он спал на корме.
– Странно, – произнёс Абсцисс. – Сторож спит. На яхту может зайти любой, кто захочет. Как будто не было никаких покушений.
– Неделю назад президентская охрана была отправлена на фронт. Вернее, в резерв Южного фронта. А то они охраняли все объекты круглосуточно.
– Это по чьему приказу? Самого президента?
– Военного министра. Но какую помощь окажут эти пятьдесят солдат почётного караула? Я многого не понимаю...
– Тссс! – прервал шёпот Катета Абсцисс и упал на палубу. Катет сделал то же самое.
По сходням на яхту кто-то поднимался. Сыщики его видели плохо на фоне чернильного неба и разноцветных звёзд, но по шорохам и шагам могли догадываться куда он направлялся.
Незнакомец прошёлся по палубе и подошёл к катеру, который стоял на палубе. Некоторое время там что-то цокало. Потом клацнуло металлом о металл. Человек почему-то стал на четвереньки и начал описывать круги возле лодки. И вдруг Катета осенило. Он вспомнил одну странность. Он резко поднялся и спокойно произнёс:
– Прекрасная погода для закладки бомбы, не правда ли, мистер Гипотеиз?
Человек замер, потом попятился. Но сзади уже стоял Абсцисс с пистолетом. Он вытащил фонарь и зажёг его.
– Встать! Руки вверх! – скомандовал Абсцисс.
Гипотеиз поднялся с карачек. На корме, разбуженный командами и светом, проснулся сторож. Он подбежал к этой живописной группе.
– Что здесь происходит? – спросил он.
– Этот человек подложил в лодку бомбу. Загляните туда.
– Это провокация, – закричал Гипотеиз. – Вы сами туда её подложили!
– Мистер Гипотеиз! – медленно произнёс Абсцисс, – я слов на ветер не бросаю. Суду будет очень интересно посмотреть запись ваших передвижений по судну. Вас ни с кем не спутают. Их заинтересуют ваши перчатки и ваша обувь. И думаю, что вы – не единственный актёр этого спектакля.

7.
Комби Катета прискакало к дому, где располагалась до этого контора контрразведки. Он посмотрел в окна. Грязные и запылённые. Там метались сотрудники распущенного отдела: их переселяли в другой домик и отдавали под управление полиции. То и дело из дверей выбегали люди с кипами бумаг и сваливали их в грузовую жабу.
Катет сидел в машине и наблюдал.
Да, как только афера премьера провалилась, всё поменялось. Президент распустил кабинет министров, сделал перестановки в различных службах. Благо их было немного. Но спасёт ли это этот осколок прежде большой страны? А в мире очень быстро забыли про эти юморески с покушениями. И никому дела не было до этого захолустного уголка. Даже тараканам.
Катет недолго постоял у парадного подъезда, нажал на педаль газа и медленно поскакал по улице. Он уезжал из Хардонса. Ветер быстро замёл следы лапок комби сухой пылью.

Май 1980, июнь 2017.

Печатается по изданию П.Бройлер, В.Ессей. Размышления у парадного подъезда CIA № 17. Издательство «Женька телеграфъ», Путаун-80.