Холокост

Огонь, вода, иные пытки
На нас изведали сполна.
Как будто были мы - ошибки,
Как будто жизни - ерунда.
И небо серое враждебно,
И холод, голод непременно
Старались все мы пережить,
Но с памяти сие не смыть.
Не удалить нам все те муки,
Что враг с издевкой подносил.
Терпеть их не было уж сил.
В ушах остались только звуки,
И плач, и скрежет тех сердец,
К которым не дошел отец.

Я помню: нас вели цепочкой,
Как скот ведомы на убой.
И вот, вдали, за новой кочкой
Концлагерь, названный судьбой!
Теперь холодные усмешки,
И мы в руках их точно пешки.
За нелюдей считали всех,
Их совесть шла легко на грех.
Кидали в печь, в воде топили.
И слезы хлынули из глаз,
Не успокоит пара фраз...
Нам жизнь жестоко загубили.
Ласкает мать свое дитя,
А та лежит - давно мертва.

Спасенья ждали. Ждали чуда...
Мы не хотели умирать.
Бежали наши, но отсюда...
Известно: пленным не сбежать.
"За что? Зачем?" - спросить хотелось, -
(А может просто не успелось)
"У вас ведь тоже семьи дома,
А значит: наша жизнь знакома.
Зачем вы мучаете злобно?
Представьте хоть на миг в умах,
Как ваши плачут! Все в слезах!"
Но нет. Молчат. Глядят холодно.
И печи топят не спеша.
Им не понятна речь врага.

Нас много пало в тех темницах,
Однако мстить не стали мы.
А память...? Память на страницах
Перековерканной судьбы...