Человек рисует лица

22 мая
Я вновь видела сон, где появлялся тот человек – широкоплечий блондин в чёрном пальто в пол, держащий папку под мышкой. Его зелёные глаза смотрели на меня сквозь узкие стёкла очков, а на устах играла странная улыбка.
Кто он и что делает?
Я не знаю, но мне не нравится, как он улыбается. Или нравится. Я не понимаю.
Мне известно, что это Ты.
А существуешь ли Ты в реальном мире, вне моего воображения? Было бы забавно, если да, знаешь? Интересно, в жизни Ты тоже так улыбаешься? Хочу повстречать Тебя, если, конечно, такое возможно.
Знаю, мои мысли смешны и глупы, да и сон – это всего лишь сон. Я уже взрослая, только мне это не нравится. Конечно, моя работа мне нравится, мне нравится и моё увлечение, но мне не нравится то, что люди придумали формальности, из-за чего смотрят на меня как-то не так. Например, если мне двадцать четыре, и я девушка, то все очень удивляются тому, что я компьютерный мастер. Хотя ещё и имя моё – Валя. Сразу видят на объявлении его (ведь обыкновенно я подписываюсь именно уменьшительно-ласкательным) и думают, что я парень. Зато очень забавно слышать в трубке удивлённые голоса после того, как я говорю «алло».
Ещё меня удручает и то обстоятельство, что людям не нравятся мои волосы – я просто крашу их в голубой – и совершенно крохотный пирсинг в носу. Вот что их не устраивает в моём облике? Если бы они знали, какой цвет на самом деле имели мои волосы! Если честно, я сама затрудняюсь сказать – какой-то пепельный вроде.
Зачем я всё это говорю, как будто когда-нибудь забуду, как выгляжу? Или я, всё-таки, говорю это Тебе? Как же глупо! Тебя, может быть, вообще не существует... Да даже если Ты и существуешь, то вряд ли будешь читать это.
Кстати, а ты знаешь, что я обыкновенно не слышу голосов тех, кто мне снится, зато Твой отчего-то я слышала. Он мне понравился. Или нет? Я не знаю.
Хочешь сказать, я странная? Думаю, ты будешь прав.
Всё в моей жизни странно... Сегодня тоже.
Я просто сижу без дела в кресле, держу в руке чашку с горячим чаем и гляжу в окно. Сказать, что видно за стеклом? Там побелевшее небо за громадами серых туч с неровными краями. Они плывут над городом, подобно гигантским дирижаблям, и покрывают широкой тенью многоэтажек. Знаешь, а вчера эти изменчивые небеса светились чистой голубизной – прямо как мои волосы.
Мне нравится, когда небо ясное. Тогда и у меня настроение хорошее. Только сегодня погода с самого утра не задалась, что меня вгоняет в жуткую депрессию, которую я пытаюсь потопить в чёрном чае без сахара. Без сахара – он не нужен. Я не люблю подслащённый чай, ведь его вкус тогда сильно портится.
Мне скучно.
Даже работы никакой нет.
Я ставлю чашку на тумбу подле кресла, возле неё кладу очки и закрываю зудящие от усталости глаза. Мне надо бы поменьше сидеть за компьютером...
Как же хочется спать!
Ты знаешь, я почти никогда не высыпаюсь? Я поздно ложусь, а просыпаюсь рано из-за того, что меня будит мамина суета, когда она собирает сеструху в школу. Зачем она это делает? Моя сестра пусть и младше, но уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно собраться в школу. Из-за этой глупой суеты мама частенько опаздывает на работу.
Но я, всё-таки, понимаю её – для неё мы с сестрой обе ещё совсем маленькие дети, и нас надо беречь, о нас надо заботиться... Это довольно умиляет.
Интересно, а Твоя мама тоже такая добрая и заботливая?
А я уже почти засыпаю, но сквозь дремоту различается какой-то непонятный звук, похожий на телефонный звонок. Точно, это же и есть телефон! Должно быть, по работе.
Не хочу отвечать, однако лениво разлепляю веки и медленно тянусь к изнывающей трубке.
- Алло? – Я ещё не проснулась окончательно, вот и голос такой усталый.
Просто звонок потревожил мой сон.
- Добрый день, - слышится в трубке, и я вздрагиваю, узнав Твой голос, - Можно Анатолия Сергеевича к телефону?
- Анатолия Сергеевича? – переспрашиваю я, пытаясь обдумать сказанные Тобою слова, - Здесь такого не проживает. Вы, должно быть, ошиблись номером.
- Точно. Простите, - говоришь Ты, но класть трубку не спешишь, - Ну раз уж я попал к вам, то назовите своё имя хотя бы?
- Валя, - представляюсь я, сама толком ничего не соображая, будто Твой голос оказывает на моё сознание некое гипнотизирующее действие.
Я надеюсь услышать Твоё имя, но связь резко обрывается, как будто Ты бросаешь трубку, и я слышу длинные гудки. Ты знал, что это за звук – звук гудка в телефоне? Обыкновенно это нота «ми» или «ля». Под него можно настраивать гитару, хотя я сама не музыкант. Просто у меня много друзей-музыкантов.
Интересно, а вдруг Ты музыкант, причём профессиональный?
Надо запомнить твой номер. Я занесу его в список контактов в телефоне. Именем контакта будет «Сон» - глупо, но букв немного и запомнится легко.
Хотя зачем я делаю это? Вот позвоню я Тебе, а что скажу? «Здравствуйте, вы мне снились,» - да? Но и не запомнить его тоже как-то неправильно.
Поживём – увидим.
23 мая
Интересно, что же в той папке у Тебя под мышкой? Ты постоянно плотно прижимаешь её к себе, когда являешься мне во сне. Что там? Что-то секретное?
Мне кажется, у нас не может быть секретов, если Ты уже являешься мне во снах. Ты проникаешь в моё сознание – следовательно, Тебе могут быть известны мои самые сокровенные чувства и мысли. Так разве есть резон Тебе утаивать от меня что-то своё?
И вновь невозможно досмотреть сон до конца – меня будит мама своим беганьем по квартире, хлопаньем дверей и руганью с младшей. Сеструха опять не хочет брать с собой бутерброды. Дурочка, она же вернётся домой голодная!
Хотя какое мне до неё дело, когда мне хочется спать? Сами разберутся.
Но не тут-то было! На кухне что-то грохает – видимо, со шкафа слетело что-то вроде сковородки. Это заставляет меня окончательно проснуться.
Я спускаю с кровати ноги и сажусь. Кончики пальцев ёрзают по полу в поисках тапок. Где я оставляла их вчера? Представь себе, я по утрам никогда не могу вспомнить, были ли на мне тапочки, когда я шла из душа в спальню! Наверно, всё это потому, что я не задумываюсь, когда делаю это, потому что привыкла, как и ко многому другому.
Интересно, а у Тебя тоже есть привычки? А Ты такой же рассеянный? Было бы очень мило и забавно, если так.
Ты не думай, я не влюбилась в Тебя – мне просто интересно, что Ты за человек. Особенно после вчерашнего, когда я услышала Твой голос в трубке. Точно, у меня же сохранился Твой телефон, так что можно попробовать отыскать Тебя! Почему я раньше об этом не догадалась? Хотя не думаю, что уже поздно.
Приведя себя в порядок и позавтракав, я отправляюсь к компьютеру, чтоб попробовать отыскать Тебя по номеру телефона. Не думаю, что получится с первого раза, да и получится ли вообще, но пробовать ещё никто не запрещает.
Знаешь, многие люди думают, что если я компьютерный мастер, то одновременно я должна быть и компьютерным гением. Это не так. Я далеко не виртуозно разбираюсь, как и что.  Конечно, я смогу избавить ваш компьютер от вирусов, помочь установить операционную систему, вычистить пыль, поменять вентилятор и что-то в таком роде, но я скорее механик, нежели программист. Странно, да?
Я стучу по клавиатуре, забивая в поисковик название нужного мне сайта, но меня отрывает звонок. Кто это так рано? Ты? Ведь на дисплее высвечивается короткое «Сон». Опять ошибся номером и попросишь к телефону какого-то Анатолия Сергеевича, которого я не знаю, или представишься сам и извинишься за неожиданно оборванную вчера связь?
Признаться, было вдвойне странно услышать в трубке произнесённое Твоим голосом:
- Доброе утро. Вы Валя, компьютерный мастер?
- Да, - отвечаю я ошарашенно, тогда Ты, как и все, звонящие мне, удивляешься:
- Я думал, что вы мужчина.
Отчего меня это так злит? До сих пор я терпела, а теперь, когда позвонил ты, я почему-то сорвалась... Извини.
- Все так думают! – закричала я в трубку и уже порывалась сбросить, но Твой спокойный голос помешал мне.
- Постойте! Простите, если что не так, но я всё-таки звоню компьютерному мастеру.
Такое ощущение, что Ты не узнаёшь меня. Правда, так?
- А Вы не узнаёте меня? – удивлённо спрашиваю я, - Вы звонили мне вчера, попали по ошибке...
Только Ты как будто не слышишь, продолжаешь своё:
- У меня проблемы с компьютером, - перечисляешь какие-то причины, по которым Тебе нужен мастер, называешь адрес.
Очень редко парни обращаются ко мне, а если и обращаются, то после того, что узнают о том, что я девушка, их помыслы зачастую в корне изменяются. Вывод: сложно быть компьютерщиком, если ты девушка. Только это не мешает мне любить свою работу, знаешь?
Интересно, а кем работаешь Ты? И нравится ли Тебе Твоя работа? Хотя, возможно, Ты вовсе не работаешь. Но почему-то мне кажется, что Ты не можешь не работать – в моих снах Ты держишь папку под мышкой, и мне кажется, что в ней какие-то документы. Но, может, так только кажется.
Вроде и программист, математик, человек науки – а такая наивная! С чего я взяла, что это Ты звонил мне вчера -  может, мне это приснилось; может, Тебя вовсе не существует! Как будто бы мало людей с таким голосом, как у Тебя! Знаешь, в любом случае, мне ещё хочется верить в сказки, потому как глубоко в своей душе я ещё совсем ребёнок. Странно, правда?
Всё-таки, я приду к Тебе, и даже не по работе, а чисто из интереса.

В  какой же Тмутаракани Ты живёшь – я и представить не могла! Незнакомая улица, название которой я даже ни разу не слышала, хотя живу в этом городе с самого первого своего дня, близость промзоны, обшарпанные пятиэтажки – всё это так уныло. Как Ты тут живёшь? Тут всё серое какое-то. Кажется, само небо, висящее над этим районом, несмотря ни на что остаётся пасмурным в любое время.
Какая-то угрюмая зона отчуждения, если честно – сюда даже добраться очень сложно. Я с другого конца города где-то полчаса ехала: сменила две маршрутки и троллейбус! Нет, мне тут однозначно не нравится. И, кажется, не рады...
Ты знаешь, я собак, конечно, не боюсь, но мне неприятно, что мне не даёт пройти дико лающая свора, чёрт знает, откуда взявшаяся, голодных псин. Они же не загрызут меня, верно? Почему-то мне кажется, что Ты где-то недалеко и смотришь на меня. Я пытаюсь сообразить, где бы Ты мог быть, оглядываюсь и вижу, как задёргивается занавеска в окне четвёртого этажа одного из домов.

Внезапно из дворов появляется старушка с пакетом в руках. Псы тут же бегут к ней, радостно лая и приветливо махая хвостами. Они на неё запрыгивают, цепляя когтями старый зелёный плащ, бабушка чешет им уши и, улыбаясь, приговаривает:
- Дождались, мои хорошие? Я вам покушать принесла, - затем, подняв глаза и увидев меня, проговорила ласково: - Не бойся, дочка, они не укусят.
Да уж...
Но всё-таки мне стоит улыбнуться, сказать что-то и отправиться дальше.
- А где здесь дом тридцать четыре? -  спрашиваю я у старушки.
Она показывает рукой на ближайшую хрущёвку. Я благодарю её и иду к первому подъезду – я уверена, что квартира номер тринадцать должна располагаться именно там. Твоя квартира в первом подъезде. Да, на четвёртом этаже, и окна её находятся с торца.
Стоп, то есть Ты действительно смотрел на меня? Это, получается, Ты задёргивал штору...
Ох! Я закрываю глаза и мотаю головою в разные стороны, будто пытаясь вытряхнуть из головы нечто вязкое, слепившее мои извилины и мешающее мыслить. Вряд ли это межклеточное вещество, ведь оно – наоборот – способствует мышлению, а эта гадкая слизь всё замедляет. Она не является нейротрансмиттером.
Господи, вот подумаю о таких вещах, поиспользую различные термины – какая я умная, однако! Интересно, а Ты тоже считаешь себя умным в такие моменты? Было бы забавно. Но, знаешь ли, я ничуть не сомневаюсь в том, что Ты умный. Хотя странный. Но многие же умные люди странные, верно?
Интересно, а кем Ты работаешь и работаешь ли вообще? Скорее всего, работаешь. А кем тогда, если утром во вторник Ты дома? Хотя с чего я взяла, что Ты дома? Может, Ты на работе, а дома твоя жена, мать, сестра или брат – и именно он или она смотрел или смотрела на меня в окно. Так, значит, есть вероятность того, что Тебя может не оказаться дома? Будет обидно.
С такими мыслями я вхожу в подъезд – дверь почему-то распахнута, так что домофоном воспользоваться не пришлось. Оказывается, Ты, мой человек из сна, живёшь в самом обыкновенном подъезде самого обыкновенного пятиэтажного дома: тёмном, с зелёными стенами, четырьмя квартирами на этаже и без лифта. Ещё пол покрыт матовой квадратной плиткой больничного голубого цвета со стёршимся узором. В общем, ничего необычного в Твоём подъезде нет, если не брать в счёт цветы на подоконниках и относительную чистоту – вот это реально редкость.
Я ступаю на лестничную площадку четвёртого этажа. Вот дверь – какая-то исцарапанная, ободранная. Ничего, что бы напоминало звонок, здесь нет. Номера тоже. Это точно тринадцатая квартира. Нет, я определила это не по внешнему виду входной двери, не волнуйся. У нас она точно в таком же состоянии, с той только разницей, что есть всё-таки дверной звонок, причём рабочий.
Что ж, придётся постучаться.
Начинаю барабанить в дверь. Изнутри доносится шум бодрых шагов. На секунду они затихают, и я слышу Твой голос, вопрошающий:
- Кто там?
- Компьютерный мастер, - отвечаю я и слышу, как щёлкает замок.
Дверь открывается. На пороге стоишь Ты. Точно такой же, каким я видела Тебя во сне: светлые вьющиеся волосы, блестящие зелёные глаза за узкими стёклами очков в тонкой оправе. Только Ты не в пальто, а в клетчатой рубашке и спортивных штанах, и папки под мышкой не держишь. И знаешь, кажется, Ты не такой высокий, как в моём сне.
Всё равно я ошарашена. Наверно, Ты это увидел и понял. По крайней мере, я замечаю, что в Твоих очках отражается моё лицо, выражающее некоторое непонимание происходящего, мягко говоря. 
- Проходите, - приглашаешь Ты, отстраняясь, чтоб открыть мне проход.
Ты что, и вправду не замечаешь моего удивления? Сам Ты совершенно спокоен.
Не хочу Тебя обидеть, но сразу бросается в глаза, что в Твоей однушке нет женщины. Наверное, это я с первого взгляда уже определяю потому, что по долгу службы приходится бывать в разных домах, где живут разные люди... Кстати, Ты вообще один живёшь, верно?
Очень странно то, что Ты проводишь меня на кухню, хотя компьютер, насколько я понимаю, стоит в комнате. Да-да, стационарный, на столе у окна. Я на секунду останавливаюсь, переминаясь с ноги на ногу, и гляжу на компьютер. Ты замечаешь это и говоришь тихо:
- Проходите же на кухню.
Я пожимаю плечами и переступаю порог в кухню с комнаты.
А тут уютно. И окно большое. Кстати, а не отсюда ли Ты смотрел на меня, когда я стояла, окружённая сворой собак? Я подаюсь чуть вперёд, пытаясь заглянуть за разросшиеся стебли и пышную листву растений на подоконнике. Когда я увидела это окно с улицы, то никаких растений не заметила. Странно.
Всё в моей жизни с недавних пор очень странно, начиная с того, что я повстречала в реальности того человека, который снился мне столько времени, то есть Тебя.
Я устроилась на стуле поудобнее и теперь наблюдаю, как ты, повернувшись ко мне спиной, разливаешь чай по чашкам. Мне нравится Твоя фигура. Надеюсь, Ты не собираешься делать того, о чём я думаю, ведь я же не девочка по вызову. Я компьютерный мастер, ясно Тебе?
Господи, что за мысли!
Слушай, Ты же не телепат? Нет?
Меня немного пугает то, как Ты улыбаешься, разворачиваясь ко мне лицом. В руках у Тебя две кружки чёрного чая, вверх от которого плывут клубы дыма и растворяются в воздухе. Ты подносишь их к столу и одну ставишь возле меня. Я удивлённо смотрю сначала на кружку, затем на Тебя, опускающегося на стул напротив. С Твоего лица не сходит эта улыбка. Ты ставишь чашку на стол и отворачиваешься, пытаясь нашарить что-то на подоконнике среди цветочных горшков, затем вновь поворачиваешься ко мне, зажимая в руках что-то. Уже не улыбаясь, Ты пристально смотришь на меня, вглядываешься в моё лицо, словно хочешь запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Мне это не нравится. Я смущённо отворачиваюсь.
Сказать честно, но с первого взгляда в Тебе нет ничего замечательного, кроме Твоей фигуры и странности. То, что Ты мне снился, тоже относится к последнему.
Хотя, может, это банальное совпадение.
Я разглядываю узоры на старом линолеуме и за тиканьем часов слышу, как будто недалеко от меня Ты водишь карандашом по бумаге. Чего-то словно выждав, я осмеливаюсь повернуться, но голову всё-таки держу склонённой, чтоб волосы закрывали лицо, и сквозь пряди поглядываю на Тебя. Ты увлечённо рисуешь что-то карандашом в блокноте. Я даже, кажется, знаю что. Меня, так?
Для пущей уверенности я осмеливаюсь заглянуть Тебе под руку, но Ты молниеносно загораживаешь рисунок ладонью и бросаешь на меня злобный взгляд. Ладно, я не буду смотреть. Как хочешь.
Стрелка на часах, висящих над дверным проёмом, лениво подползает к двенадцати. Ты захлопываешь блокнот и откладываешь его обратно на подоконник, а рядом небрежно бросаешь карандаш.
- Почему вы красите волосы в голубой? – обращаешься Ты ко мне.
Что это Тебе так интересно?
- Просто, - передёргиваю я плечами и поднимаю голову, - Мне не нравится, какие они у меня.
- А какие? – интересуешься Ты, отпивая чай.
- Не знаю, - честно признаюсь я.
Тебе не нравится, что я крашу волосы? Знаешь, мне всё равно. С детства меня учили не оглядываться на других, привили не беспокоиться о том, что думают обо мне. Я – это я. Что делать в жизни – решать мне, понимаешь? Должно быть, Ты тоже слышал нечто подобное. Так почему же Тебя беспокоит то, что у меня волосы крашенные?
Хотя я сейчас сама кое-чем в Тебе недовольна... Только не говорю, а пишу здесь.
- Бывает, - пожимаешь Ты плечами.
Я смотрю на тебя недоумённо.
- Так, может, уже приступим к делу? – спрашиваю я, - Что же с вашим компьютером?
Тебя как будто неожиданно вырвали в реальность из глубокого сна. Видел бы Ты своё лицо!
- С компьютером? – переспрашиваешь Ты, но тут же, кажется, всё понимаешь, - Ах да. Ничего особенного.
- Так что же?
Ты на секунду задумываешься, отводишь взгляд. Такое ощущение, что Ты пытаешься припомнить что-то или просто сосредоточиться. Нет, всё же я плохо понимаю людей. Я слишком много бываю в виртуальном мире, ну и просто в воображаемом, а потом с реальностью свыкнуться тяжело.
- Я и сам могу справиться, - усмехаешься Ты, что меня поражает – а зачем меня звать? – Я просто хотел увидеть вас. Мне скучно.
- Что?
Меня это, признаться, злит. Я порываюсь встать со стула и уйти, но Ты спрашиваешь:
- Это к вам я вчера попал по ошибке?
- Да.
И как Ты догадался!
А Ты смотришь на меня и продолжаешь:
- Я знаю. Я просто спросил, а то вы бы ушли. И знаете, я всё знаю.
- Что – всё? – не понимаю я, а Ты улыбаешься и молчишь.
Мне не нравится Твоя улыбка, знаешь?
Всё-таки, а кем ты работаешь, что во вторник дома?
- Я программист, - говоришь Ты, словно прочитав мои мысли.
Я удивлена.
- Как и вы, - продолжаешь ты, - Забавное совпадение, правда?
Да, очень.
Ты странный.
- А как же вас зовут? – спрашиваю я.
- Владимир, - бросаешь Ты куда-то в пустоту.

Я смотрю, сколько времени. На дисплее телефона высвечивается «23.30», а я ещё не сплю. Я и не хочу спать – у меня есть более важные дела, о которых я обязательно пожалею завтра, когда мама вновь будет суетиться и ругаться с сестрой. Такая я. Мне это не нравится.
Внезапно тишину уже уснувшего дома нарушает сигнал о пришедшем сообщении. Интересно, от кого оно? Я заглядываю на дисплей. От Тебя – Сон. Что же Ты пишешь мне? Спрашиваешь, как дела и не сплю ли я? Нет. Буду рада пообщаться с тобой, хотя и сама не знаю - почему. Просто от скуки. Пишу, что нормально, и я ещё не сплю.
«И не спите, - получаю через некоторое время, - Лучше я расскажу вам что-то интересное».

24 мая
Так не выспаться мне ещё никогда не удавалось – я не смыкала глаз всю ночь только потому, что Ты засыпал меня своими эсэмесками! Говоря точнее, за эту ночь я получила восемьдесят шесть сообщений с какими-то глупостями и ни словом конкретно о Тебе! Как у Тебя так получается? Ещё это «Не спать!» через каждые пять минут... Мне это изрядно поднадоело.
Теперь я голодная и не выспавшаяся. Спасибо. И голова раскалывается, а в коридоре ещё мама с сеструхой лаются.
- Потише! Я спать хочу! – ною я, стуча в стену.
Такое случается впервые. Никогда до сих пор я ещё не стучала спозаранку в стену тапком, требуя немедленно заткнуться всем, кто мешает мне спать. Вот до чего меня доводят странные вещи, начавшиеся в моей жизни.
Ты, кажется, слышишь меня – иначе почему сразу после того, как я прокричала «Потише! Я сплю!», ты прислал мне очередное «Не спать!»? Странно.
Да кто Ты? Человек ли? Я не уверена. И почему мне так скучно без Тебя, почему мне хочется Тебя увидеть, обнять, услышать Твой голос? Что со мной происходит? Представь себе, я чувствую, что я привязана к Тебе какой-то невидимой цепью, или Ты пробрался в мой разум. Я не знаю, как описать это, так что Ты вполне можешь и не понять. Это так странно...
Нечто непонятное со мною творится. Помоги мне разобраться, прошу. Я только что осознала, что со мною что-то не так. Секунды, кажется, превратились в вечность и медленно тянутся, и я раньше состарюсь, чем получу ответ от Тебя – очередную глупость вроде вопроса о моём отношении к дождю или прогноз погоды на сегодня, очевидно подсмотренный в Яндексе. Лучше всего, конечно, будет, если Ты скажешь мне, что происходит.
Вместо этого Ты спрашиваешь, приду ли я к Тебе... Да, наверно, тем более, работы на сегодня у меня не много, так что обязательно приду. Мне плохо без Тебя. Даже у себя дома. А Ты тоже скучаешь по мне? «А когда?» - спрашиваю я из вежливости, пусть и готова хоть сейчас выбежать из дома, даже не позавтракав.
Нет, Ты определённо читаешь мои мысли, и полученное мною «Когда угодно» заставило меня расхохотаться от переизбытка непонятных эмоций. Я ещё не понимаю, чего мне хочется сильнее: хохотать или рыдать? И Ты мне точно не поможешь понять.
Ох, всё в моей голове перемешалось. Как будто бы если я встряхну ею, то это поможет расставить всё на свои места! Или всё же поможет?
А с кухни пахнет чем-то неимоверно вкусным... Ты, должно быть, слышал, что голод – лучший соус, да? Ты должен был это слышать, хотя бы однажды.
Что это я? Просто не выспалась и дико хочу есть. Даже не знаю, что лучше: пойти поесть или остаться тут и поспать дальше?
Знаешь, а моя мама – она такой человек, для которого всё новое и непривычное есть самое настоящее зло. Консервативная она у меня, одним словом. Так что моё постукивание тапком по стене с требованием замолчать она восприняла в штыки и начала орать не только на младшую, но и на меня. Вот до чего Ты меня доводишь.
В любом случае, с самого утра с мамой ссориться я не намерена, а посему приходится вставать, идти умываться и завтракать.
На завтрак сегодня омлет с беконом. Вкусно.
Знаешь, а я пойду к Тебе сразу после завтрака – дел сегодня немного, а мне просто нетерпится увидеть Тебя. За время, прошедшее с получения мною последнего сообщения от Тебя, я успела соскучиться – представь себе! Можно подумать, прошёл целый год!
Почему-то мне даже захотелось надеть юбку – это очень необычно. Сколько же времени я уже юбок не надевала? Не скажу конкретно, но знаю, что очень долго.
Достаю из шкафа короткую юбку, которая мне больше нравится, пусть выбор и невелик – белая со сравнительно широкими коричневой и чёрной полосами по подолу. А надену-ка сверху бежевую блузку с вышивкой из бисера по плечам. «И что это мне так наряжаться охота?» - спрашиваю саму себя, глядя в зеркало и закалывая вечно выбивающуюся прядь золотистой заколкой. Всё-таки, надо как-нибудь в другой цвет перекраситься будет. И кофту переодеть – она ни к селу ни к городу тут. Сюда будет куда лучше та серая футболка с кроликом в очках. И коричневая куртка.
Знаешь, я поймала себя на том, что слишком много внимания, нежели прежде, уделяю своему внешнему виду, точнее тому, что на мне надето. Даже тёмные очки для пущего эффекта надела и туфли на каблуках.
Никогда раньше за собой такого не замечала, понимаешь?

Так странно: я в коем-то веке более или менее нормально оделась, а Ты стоишь на пороге, как вчера, да только удивлённо глядишь на меня своими зелёными глазами сквозь очки. Мне удаётся уловить на Твоём лице микроскопическое сокращение мышц, свидетельствующее о том, что свершилось что-то такое, чего Ты предвидел и ждал.
- Проходите, - растерянно показываешь Ты в сторону комнаты, - Не думал, что так быстро...
Эта последняя фраза была обращена как будто не ко мне. Мне даже на секунду показалось, что Ты имеешь в виду не само моё посещение, а нечто иное. Только, знаешь ли, мне как-то всё равно, ведь сейчас для меня нет  ничего лучше, чем просто Ты рядом. Наверное, это и есть счастье.
А Тебе никогда не было интересно, что же такое счастье? Лично я не могу точно сказать, что это такое, но уверена в том, что оно не может быть вечно – по крайней мере, я считала так до недавних пор. Сейчас всё путается в моей голове, и я не могу ничего сказать более или менее точно. Я просто наслаждаюсь ощущением Твоего присутствия. Только не молчи.
А Ты, как назло, не говоришь ни слова. Просто сидишь, уставившись в монитор компьютера, и жуёшь солёный огурец, как будто Ты один. А я тут – на диване сижу.
И я бы уже тысячу раз нарушила тишину, но стесняюсь... Я просто смотрю на Тебя...
Внезапно Ты вздыхаешь и отворачиваешься от компьютера. Мне кажется, или Ты глядишь на меня, как будто я существо, достойное того, чтобы надо мной сжалились? Ну уж нет, прости.
- Будешь огурчик? – наконец спрашиваешь Ты, будто не найдя ничего более подходящего.
Если честно, я бы не отказалась.
- Давай, - соглашаюсь я.
Интересно, с какого же момента мы перешли на «ты»?
- Возьми в холодильнике, - пожимаешь Ты плечами, кивая в сторону входа на кухню.
Замечательно. Но я всё-таки хочу солёного огурца, поэтому и поднимаюсь с дивана и иду на кухню.
- Дверцу плотнее прихлопывай! – кричишь Ты из комнаты.
Возвращаюсь, а Ты сидишь всё в той же позе, так, казалось бы, и не сдвинувшись с места. Стоит мне переступить порог, как Ты, не отворачиваясь от монитора, протягиваешь руку.
- Что? – удивляюсь я.
Это заставляет Тебя оторваться от монитора и взглянуть на меня, как на сумасшедшую.
- Мне не принесла? – спрашиваешь Ты, а я мотаю головой:
- Ты не просил же.
Ты ничего не говоришь. Просто, потянувшись, лениво выползаешь из кресла и идёшь на кухню. Ты даже браузер не свернул – сразу видно, что живёшь один и Тебе нечего бояться. Ну я и не собираюсь заглядывать.
- Этой ночью тоже не спи, - бросаешь Ты, возвращаясь в комнату.
- Почему? – не понимаю я.
- У меня много работы и нет времени сниться тебе, - объясняешь Ты.
Ах вот значит как! А сообщения есть время писать. Да, и это всё очень странно...
А Ты отталкиваешься ногами от пола, и кресло, в котором Ты сидишь, откатывается от стола. Ты протягиваешь руку, берёшь блокнот и карандаш и начинаешь что-то рисовать. Я осмеливаюсь подойти сзади и заглянуть Тебе через плечо. Моя тень ложится на желтоватые страницы.
- Не загораживай свет, - Ты кладёшь ладонь на блокнот, скрывая от меня свои рисунки, - Отойди.
Я делаю шажок в сторону.
- И не смотри, - добавляешь Ты.
Я пожимаю плечами.

Так зачем же я приходила к Тебе сегодня? Зачем я нужна была Тебе? Однако, знаешь, мне было не так плохо, как без Тебя.
И опять: «Не спать!» - Ты просто не хочешь мне сниться?
25 мая
Форточка открыта. За окном темно. Из двора в комнату проникают пьяные крики запоздалых прохожих. На часах на телефоне 03.00 – довольно поздно, знаешь? А Ты так и пишешь через каждые пять минут своё «Не спать!». Интересно, а Тебе известно, что не спать более трёх ночей вредно для здоровья? Так что иди Ты.
Я ставлю телефон на беззвучный режим и убираю подальше, а сама залезаю под одеяло с головой и закрываю глаза. На улице завывает ветер, ночная прохлада затекает в открытое окно. Надо бы закрыть его, но я не хочу покидать тёплой постели. Надеюсь, я не успею простудиться за то время, что осталось от ночи. Ведь спать мне ещё часа четыре, если не меньше.

Опять мама с сестрой лаются. Не хочу слышать их ор. Натягиваю одеяло на голову и прижимаю к уху подушку. Мне удаётся ещё раз заснуть и увидеть ещё раз Тебя, негодующего из-за того, будто я не даю Тебе работать. Извини, но уж очень сильно мне хочется спать.

Я предвидела, что, проснувшись, обнаружу около сотни сообщений от Тебя. Вновь тонны глупостей и «Не спать!», к концу сменяющееся «Просыпайся». Надо ответить Тебе на все эсэмески, чем я и займусь между своими похождениями по людям, нуждающимся в услугах компьютерного мастера. Мне будет не хватать Тебя всё это время, знаешь?
Пока я вожусь с работой, которой сегодня довольно много, Ты, должно быть, ждёшь меня – звал сегодня прийти. Я приду. Только не гоняй меня за солёными огурцами и почаще отвлекайся от компьютера – просто обрати на меня внимание, поговори со мной. Если не знаешь, о чём поговорить со мной, то вспомни все те глупости, которые присылаешь мне ночью – я просто хочу услышать Твой голос.
Можно подумать, вечность прошла с тех пор, как Ты пригласил меня к себе. И вот – я стою пред Тобою на пороге, как и в прошлые разы. Ты почёсываешь затылок, отчего Твои, видимо, не расчёсанные золотистые кудри ещё более спутываются.
- У меня немного не прибрано, - наконец пожимаешь Ты плечами, - Может, пойдём погуляем?
- Ну пойдём, - пожимаю я плечами.
- Тогда подожди тут, - просишь Ты и захлопываешь дверь.
Я остаюсь стоять на лестничной клетке. Ты странный, но чертовски милый. Ты мне даже нравишься, как никто ещё. Не припоминаю, чтоб когда-либо мне приходилось переживать подобной силы чувства к кому-то до появления Тебя. Может быть, я не просто влюбилась, а полюбила по-настоящему? В любом случае, такого со мною ещё никогда не бывало – подумать только!
Открывается дверь. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть Тебя. Так и есть – Ты выходишь из квартиры, прикрываешь за собою дверь, затем поворачиваешься, чтобы закрыть на ключ.  Через плечо у Тебя ремень фотоаппарата. И зачем это Тебе понадобился фотоаппарат? Что Ты собрался снимать на него?
Ты замечаешь, с каким интересом я разглядываю твой фотоаппарат, и спрашиваешь, делая между словами длинные паузы, отчего они звучат почти что утвердительно:
- Ты не любишь фотографироваться?
- Нет, - мотаю я головой.
Дело в том, что на фотографиях я обыкновенно получаюсь как-то по-уродски. Вот и стараюсь не попадать в кадр, но меня зачастую туда насильно затаскивают. Ты же не собираешься этого делать? Хотя не думаю, что Тебе помешает пара моих фоток, а я постараюсь нормально позировать.
Я отворачиваюсь от тебя и смотрю на лестничный пролёт внизу. Там два окна, и на подоконнике каждого стоит по горшку с фикусом. Не люблю это растение. Меня раздражает вид его листьев – лоснящихся зелёных, как слепленных из воска. Они как-то ненатурально смотрятся, знаешь?
Ты по-прежнему стоишь за моею спиной, хотя дверь уже запер – перестал звякать ключами. Только Ты продолжаешь копошиться – я слышу. Наконец, окликаешь меня:
- Валюша!
Признаться, не очень люблю, когда меня так называют, но Ты всё делаешь чертовски мило. Даже называешь меня этим дурацким производным от моего имени.
Я оборачиваюсь и не успеваю ещё ничего осознать, как щёлкает вспышка, на долю секунды озаряя подъезд белёсым светом. Я в ступоре. Не соображаю, что делать, почему и сижу, глупо глядя на Тебя, а Ты смотришь, что получилась. Дай угадаю: ничего хорошего. Верно?
- Хочешь взглянуть? – спрашиваешь Ты.
Я поднимаюсь на ноги и отряхиваюсь. Конечно, хочу.
- Зачем ты сделал это? – вздыхаю я, заглядывая через твою руку на дисплей фотоаппарата.
Знаешь, а мне нравится эта фотография. Мне нравится лицо, какое у меня на ней, то, как я смотрю, и то, как сижу на ступеньке. Слишком многие вещи у Тебя получаются гораздо лучше, чем у других. Гордись этим.
Только это не исключает того, что мне нельзя покапризничать.
- Ну зачем?.. – начинаю ныть я, - Я плохо получаюсь. Не люблю фотографироваться...
- Хочешь сказать, я плохо сфотографировал тебя? – переспрашиваешь Ты, тыча мне в лицо фотоаппаратом.
Я молча мотаю головой. Ты выключаешь фотоаппарат, и дисплей гаснет, с него пропадает только что сделанная тобою фотография. Всё-таки, как ни странно, но я хорошо на ней получилась, знаешь? Надо попросить, чтоб Ты прислал мне её. Интересно, у Тебя есть где-то веб-страничка? Так, знаешь ли, стесняюсь спрашивать...
- Я тебе пришлю её, - обещаешь Ты.
- Сказать мой e-mail? – спрашиваю я.
Мы вместе спускаемся по лестнице. Совсем рядом. Ты даже задеваешь меня по бедру. Это случайно? Не берусь утверждать, да или нет. Просто я слишком плохо понимаю людей – для меня это слишком сложно. Я знаю о людях лишь из книг и по комментариям в моей группе. Тебе, возможно, покажется, что поскольку я компьютерный мастер, то мне часто приходится общаться с людьми – с моими клиентами. Это не так. А Ты же тоже программист... Может, и у Тебя так? Может, и Ты видишь своих клиентов безликими масками? Просто обыкновенно никто из них не сподобится заговорить первым, кроме как сказать, что с его компьютером что-то не так. Конечно, временами кто-то предлагает испить с его величайшей персоной чаю, но я обыкновенно отказываюсь. Улыбаюсь, искоса поглядывая на Тебя, чтоб Ты не заметил – Ты стал исключением из правил, знаешь? Интересно, ты всегда им был?
Ты ощущаешь на себе мой взгляд, поворачиваешься и смотришь сквозь стёкла очков. На Твоём лице появляется улыбка. Я смущаюсь, отвожу глаза. Ты убираешь со своего лица золотистую вьющуюся прядь. Мне нравятся твои волосы.
- Куда пойдём? – спрашиваешь Ты, расстёгивая ворот, по-видимому, сдавивший горло.
- Не знаю, - пожимаю я плечами и гляжу на тебя сквозь прядь, отгораживавшую моё лицо, - Куда бы ты предложил?
У Тебя довольно сильно выпирает острый кадык, знаешь? А ещё мне нравятся Твои ключицы, открывшиеся, когда Ты расстегнул верхнюю пуговицу. Я стараюсь незаметно разглядывать Тебя из-за падающей на лицо пряди. Хочу Тебя потрогать, а Ты как музейный экспонат – прикасаться руками строжайше запрещено.
Понимаешь ли, я ещё никогда так не влюблялась и не знаю, что мне делать. Я царь и бог только в созданном мною интернет-сообществе, а так – я самая обыкновенная, причём не знающая, как себя вести в той или иной ситуации, девушка. Помоги мне – я чувствую, это взаимно. Раз так, то помоги: намекни, что я должна сделать.
- Пойдём в парк, - предлагаешь Ты.
- Хорошо, - соглашаюсь я.

Удивительно, что в том хмуром районе, где Ты живёшь, есть живое местечко – парк. Здесь гуляют с собаками, ребетня носится по дорожкам с весёлыми криками.
Ты присаживаешься на скамейку и принимаешься протирать уголком рубашки объектив фотоаппарата. Ему Ты уделяешь внимания больше, чем мне. Я отворачиваюсь, смотрю на с воркованием бродящих по аллее голубей, откусывая размокшую вафлю от мороженого. Эти птицы – они мне не нравятся, так как постоянно путаются под ногами, гадят сверху и, если взлетаю, то летят именно на меня.
- Валюша! – окликаешь Ты.
- А? – оборачиваюсь я.
Щёлкает затвор объектива. Мне пора привыкнуть и перестать попадаться на эту уловку – Ты уже третий раз фотографируешь меня, предварительно позвав по имени.
- Перестань так делать, - прошу я, - Если хочешь сфотографировать, то так и говори.
- Нет, - трясёшь Ты золотистыми кудрями, - Во-первых, ты будешь сопротивляться, когда я скажу, что хочу сфотографировать тебя. Во-вторых, мне не нравятся фотографии, сделанные специально.
- Как так – специально? – удивляюсь я.
- Когда фотографируемого куда-то специально ставят, как-то усаживают, с той только целью, чтобы сделать фотографию, - поясняешь Ты, - Это выглядит как-то не по-настоящему и отрешённо от реальной жизни, если можно так выразиться. Особенно ужасны на таких снимках лица – они как кукольные: натянутые улыбки, пустые глаза. Меня это невероятно раздражает!
Знаешь, это Твоё наблюдение – оно очень просто, но до сих пор я не придавала таким вещам никакого значения, однако именно из-за этого я и не люблю фотографироваться. Нет, ну только представь себе, какая я невнимательная! Мне это не нравится. Да и довольно странно, когда сам не можешь понять каких-то очевидных вещей, с которыми сталкиваешься постоянно, и посторонним людям приходится их тебе растолковывать. Спасибо, что помог понять.
Я присаживаюсь возле Тебя на лавочку, кладу ногу на ногу. Ты продолжаешь возиться с фотоаппаратом, уже как будто позабыв обо мне. Ты не будешь против, если я к прижмусь к Твоему плечу? Вроде Ты не возражаешь. Ты такой тёплый – совсем как кот. Только не  мурчишь.
Твои пальцы, протиравшие бархоткой объектив фотоаппарата, замирают, и Ты с нескрываемым недоумением молча смотришь на меня с секунду, затем отстраняешься. Зачем Ты изгоняешь меня из рая?
Долго длится молчание, и мы слушаем писк малышей, доносящийся с детской площадки, шум ветра, заставляющего листву на деревьях шептаться, воркование голубей...
- А что тебе больше всего нравится фотографировать? – спрашиваю я.
Ты отвечаешь не сразу. Сначала смотришь хитро, Твои губы чуть подёргиваются в едва заметной улыбке. Вскоре кратко отвечаешь на мой вопрос:
- Людей.

Небо поседело от туч. Серые громадины с оборванными краями проплывают низко, чуть ли не задевая за крыши пятиэтажек. Такое ощущение, что это они потому и такие рваные, что цепляются за дома. В окна ударяются капли – жестокие порывы ветра беспощадно кидают дождевые бусины куда только вздумается.
Мы сидим на ковре, оба скрестили ноги по-турецки. Ты задумчиво смотришь на карты перед собой, выбирая, какой из них можно было бы побить мою даму треф. Так странно: мы играем уже четвёртый раз, и до сих пор проигрывала только я, причём только один раз. Мы играем на интерес, и Твоим желанием было, чтоб я разрешила себя сфотографировать. Я, конечно, была против – меня не устраивает то, что в историю я могу войти сидящей на полу, закутавшись в Твой махровый халат. Кстати, спасибо, что дал его, ведь этот глупый дождь сильно намочил всю мою одежду. Теперь я не знаю, сколько ей сохнуть.
Ты, ничего не придумав, протягиваешь руку и утаскиваешь по ковру к себе лоснящуюся трефовую даму, затем с быстротой фокусника вставляешь её между своими картами и хитро смотришь на меня из-за пестрящей зелёной клеткой воображаемой ширмы.
- Твой ход ещё раз, - напоминаешь Ты, и, хотя половину Твоего лица заслоняют семь карт, повёрнутых ко мне талиями, я улавливаю, что Ты улыбаешься.
Я беру карту, отчего в колоде остаётся лишь козырной туз, и, не мудрствуя лукаво, кидаю на ковёр перед тобою шестёрку бубен. Очень вовремя мне довелось забыть, что мы играем в переводного! Ты с подчёркнутой аккуратностью, с издёвкой, кладёшь возле этой несчастной шестёрки все те, какие у Тебя были – все три. Откуда они у Тебя под конец игры? И откуда Ты знаешь, что мне нечем отбиваться? У меня же только и осталось, что одна паршивая десятка пик! Приходится сгребать все твои шестёрки себе.
Опять я проигрываю...
- Больше играть не будем? – спрашиваешь Ты.
Я мотаю головой – мне хватило. Интересно, а ты на этот раз опять загадаешь то же самое? Знаешь, я всё равно не хочу фотографироваться. Может, загадаешь что-нибудь другое, но только не пошлое?
- Что мне сделать? – спрашиваю я, обречённо вздыхая.
Ты поднимаешься на ноги и отряхиваешься. Смотришь на меня сверху вниз.
- Приготовь ужин.
Ну, слава богу.
- А чего именно? – интересуюсь я.
- Всё что угодно из того, что найдёшь в холодильнике, - отзываешься Ты, уже присаживаясь за компьютер.
Я иду на кухню, где открываю холодильник. Да уж, задача сложная, но выполнимая, пусть там ничего, кроме бутылки молока, трёх куриных яиц и увядшего пучка зелени не было. У Тебя тут мыша повесился – ещё хуже, чем вчера.
- Омлет будешь? – кричу я в комнату.
- Я же сказал, что в холодильнике есть! – отзываешься Ты, - И да, посуда в нижнем ящике!
Я достаю плошку и разбиваю о её край скорлупки яиц. Круглый желток, удерживаемый на скорлупе вязким белком, нехотя падает на дно и расплывается. За ним следует ещё два. Пустые хрупкие скорлупки отправляются в мусорную корзину, вязкая масса в миске заливается молоком.
- Соли побольше добавь! – кричишь Ты, - И перца!
- Ладно!
Я взбиваю будущий омлет вилкой, а взгляд мой скользит по столу. Вот раскрытая записная книжка, где нарисовано карандашом человеческое лицо. Если приглядеться, то можно узнать ту самую старушку, что позавчера, когда я шла к Тебе, выходила кормить бродячих собак. Только довольно странно она нарисована: вместо правого глаза веками сжат циферблат часов, а вокруг шеи, как воротник, обвилась длинная сильно заштрихованная фигура собаки. Забавно.
Вот, оказывается, что ты там рисуешь. Мне нравится. У тебя хорошо получается. Я точно так не смогла бы.
Пока омлет, шипя, жарится на плите, я присаживаюсь на краешек отодвинутого от стола стула, бережно беру в руки блокнот и начинаю разглядывать рисунки в нём. Желтоватые страницы с едва слышным шорохом переворачиваются, и я вижу всё новые и новые лица людей. Очень странные рисунки, ведь все эти лица как будто вуалью покрывают более мелкие рисунки – какие-то значки, фигурки, силуэты...
Как Тебе удалось услышать это тихое шуршание страниц, что Ты влетаешь в кухню, как ошпаренный, и вырываешь блокнотик из моих рук? Я с изумлением поднимаю глаза.
- Я не разрешал трогать свои вещи! – обрушивается на меня поток Твоей ярости, но тут же Тебя успокаивает один взгляд, случайно коснувшийся омлета на сковороде, - Скоро готово будет?
От испуга я как язык проглотила, а потому и пожимаю плечами.
- Ладно, - вздыхаешь Ты, - Я сам послежу. Иди в комнату.
Спрашивать, почему мне так хочется спать, было бы очень глупо – я всегда спать хочу. И сейчас я довольно уставшая. Я прохожу к дивану и растягиваюсь на нём, имея в планах только недолгий отдых, но незаметно закрываю глаза и через несколько минут сладко засыпаю.
26 мая
Просыпаюсь и открываю глаза. Как я тут очутилась? Как я попала в Твою комнату, подёрнувшуюся полумраком? Я гляжу на Тебя, спящего, положа на сложенные на столе руки голову, и припоминаю вчерашнюю нашу прогулку, дождь, игру в карты. Наверное, неудобно так спать. Извини. Я не думала, что усну на всю ночь.
Я шепчу в полумраке Твоё имя, одними губами, словно боясь потерять его, даже когда мы только вдвоём. Может, я боюсь хищных теней, которые норовят вот-вот вылезти из тёмных углов и украсть его у меня? Не-нет, у нас...
Ты не слышишь меня – Ты спишь. Не хочу нарушать твоего покоя, ведь ты, как и я, так долго не спал. Просто не хотел мне сниться, верно? Интересно, как у Тебя получалось проникать в моё сознание?
Я тихо поднимаюсь с дивана и подхожу к Тебе. Твои плечи вздымаются при едва слышных вдохах. Возле, на столе, лежит тот самый блокнот, который вчера я взяла без спросу. Ты не будешь против, если я и сейчас так сделаю? Я хочу посмотреть Твои рисунки. Мне нравится, как ты рисуешь.
Я беру со стола блокнот и уношу его в ванную комнату, где включаю свет, присаживаюсь на край ванны и принимаюсь бережно перелистывать страницы блокнота. На каждой странице новое лицо. Вот и моё – я узнала. Какие-то неизвестные мне знаки нарисованы на лбу. Кажется, что-то даже было стёрто.
Закрыв книжку, я выхожу из ванной, гашу свет и возвращаюсь обратно в комнату. Твой блокнот кладу на место, а сама валюсь на диван. Нет, я далеко не жаворонок и не выспалась.
Меня будишь Ты. Сначала распахиваешь занавески на окнах, затем подходишь ко мне и обливаешь ледяной водой. Как же неприятно очутиться в один миг в ледяной луже! Интересно, а Тебя кто-то так будил?
- Есть хочешь? – спрашиваешь Ты, как только я открываю глаза.
Я как-то не соображаю. Долго обдумываю Твой вопрос, и до меня доходит, что я жутко хочу есть, что даже желудок сводит, но ещё больше я хочу оказаться дома как можно раньше. Что я маме скажу? Была у знакомого? Ага, да.
- Если хочешь, то придётся подождать, - предупреждаешь Ты, - Холодильник совершенно пуст.
Я присаживаюсь на диване.
- Нет, - мотаю головой, - Меня дома ждут.
- Действительно, - соглашаешься Ты, - Тебе даже звонили, но ты спала.
Я ухожу в ванную переодеваться. Переодевшись, возвращаю Тебе махровый халат, беру сумочку и выхожу из квартиры.
- Пока, - машешь мне Ты.
Знаешь, если бы не мама, то я осталась бы с Тобою ещё целую вечность. Я очень люблю Тебя, как никого ещё не любила в своей жизни.

- Где ты была? – этим вопросом встречает меня мама.
- Кажется, у нашей Вали появился парень! – ухмыляется сестра, - Или нет?
Я лишь молча прохожу мимо них мыть руки. Как же дико мне хочется есть!
27 мая
Ты не снился мне сегодня. А утром я обнаруживаю, что Ты отослал мне мои фотографии, которые сделал вчера, а ещё попросил прийти к Тебе. Хорошо, я обязательно приду! Я успела соскучиться...

Ты непривычно мрачен. Сидишь за столом, подперев голову руками и печально на меня смотришь. От Твоего взгляда мне не по себе.
- Не смотри на меня так, - прошу я.
Ты поправляешь съехавшие с переносицы очки. Взгляд свой устремляешь на равномерно тикающие часы.
Молчание. Напряжённое, от которого даже сердце замирает. Как плохо. В один миг всё стало как-то не так – расплылось, помрачнело, собралось в кошмарные фигуры... Мне страшно.
А Ты продолжаешь молчать.
Я чувствую, что-то нехорошее происходит. Скажи же! Не томи! Ради бога, не вынуждай меня надумывать вещи, одна ужаснее другой. Прошу, скажи что-нибудь.
Ты медленно снимаешь со стола блокнот со своими рисунками и протягиваешь его мне со словами:
- Знаешь, что тут нарисовано?
Я вцепляюсь в твёрдую обложку и раскрываю её, нарочито громко шурша листами. С желтоватых страниц на меня взирают десятки задумчивых глаз. Совершенно случайно я открываю книжку на том развороте, где изображена я. Нет, это не тот мой портрет, который я видела вчера ночью, а совсем иной. Здесь, как ни странно, у меня на лбу нарисовано сердце – удивительно реалистичное, как, впрочем, и все Твои рисунки.
Они, знаешь ли, мне очень нравятся, хотя я порою не понимаю, что там изображено. Объясни мне.
- Знаешь? – повторяешь Ты.
Я мотаю головой.
Ты забираешь у меня блокнот и поднимаешь на меня виноватые зелёные глаза.
- Я не скажу тебе, как научился делать это, ведь тебе не надо знать,  - начинаешь Ты, - Просто каждый символ на рисунке что-то значит. Представляешь, насколько я могущественный? Я почти что бог, потому как умею управлять людьми, просто их рисуя. Теперь ты понимаешь?
Кажется, да.
Я сглатываю.
- Ты хочешь сказать, что... – не могу договорить дальше. Уже не сдерживаю слёз.
Непослушные капли вытекают из глаз и катятся по щекам.
- Да, - склоняешь Ты голову, и кудри падают Тебе на лицо.
Мне кажется, или Ты стараешься не смотреть на меня? Ты нервничаешь? Просто теребишь пальцами уголок рубашки...
- Я просто хотел знать, как это – быть любимым, - вздыхаешь Ты.
- Но можно же что-то сделать! – возражаю я сквозь слёзы.
Ты мотаешь головой.
- Стереть? – предлагаю я.
- Нельзя, - отрезаешь Ты.
- И что делать?
Ты молча указываешь на дверь. Хочешь, чтоб я ушла? Я удивлённо оборачиваюсь и смотрю на чёрный дверной проём.
- Постарайся меня забыть, - грустно просишь Ты.
- Вряд ли у меня получится, - вздыхаю я, останавливаясь в дверях.
Получается, всё это время я была Твоей марионеткой? Неприятно осознавать, что кто-то повязал нити на мои запястья и стал мною управлять. Неприятно жить, зная, какую подлость совершили с тобой – подарили праздник, оказавшийся эфемерным. За всё нужно расплачиваться. Даже за любовь.
Так позволь задать Тебе последний вопрос:
- Почему именно я?
Ты улыбаешься уголками губ.
- Мне понравились фотографии с твоей странички, - усмехаешься Ты.
Я поджимаю губы и бросаю на Тебя ненавидящий взгляд, затем проскальзываю в прихожую из комнаты, выбегаю на лестничную площадку, с силой хлопая за собою дверью. Прости. Я не могу находиться рядом, хотя так этого хотела.

Я прибегаю домой.
- Почему ты плачешь? – беспокоится сестра.
Ничего не отвечая ей, я забегаю в свою комнату и запираюсь там, чтобы быть точно уверенной в том, что никто больше не увидит меня в слезах и не помешает моему одиночеству, которое мне так необходимо в эту минуту. Я просто хочу остаться одна и ещё раз обдумать всё то, что со мною случилось. А случилось многое, причём за столь короткий отрезок времени.
Ты сказал забыть Тебя? Знаешь, а на словах всё легко. Это невозможно! Ты понимаешь, что таких людей не забывают? Даже если я забуду Твоё имя, удалю номер из списка контактов, заблокирую Твою веб-страницу, я никогда не забуду, что со мною так жестоко поступил человек, возомнивший себя богом. Эксцентричный тип, которому не терпелось узнать, как это – быть любимым. И я не понимаю, ненавижу ли я или до сих пор люблю?
Ты чертовски мил!
Я постараюсь... Постараюсь Тебя забыть.
28 мая
Ты не снишься мне...
Ты не выходишь у меня из головы. Куда бы я ни посмотрела, я вижу только Тебя. Не могу больше так! Невозможно забыть Тебя! Ты один такой из миллионов людей, обладающий необычной способностью, могущественный, как бог; ты один такой из всех людей, кто живёт на Земле – только Тебе по-прежнему принадлежит мой уже разбитое сердце. Может, Ты и вправду бог?
Нет, бог не может быть столь эгоистичен...
Я стараюсь забыть Тебя, бог. Я оборвала всю связь с Тобой – потратила на это целую ночь. То есть вся ночь ушла на то, чтоб заставить себя вычеркнуть из своей жизни Тебя, но Ты упрямо не хочешь покидать моих мыслей. Мне не совладать со своими чувствами, однако я всё же постараюсь.
Знаешь, а у меня осталось последнее напоминание о Тебе – этот дневник. Я бы уничтожила его, но не могу. В него я вложила всю свою душу. Теперь мне страшно, что и она вместе с хрупкой бумагой обратится в пепел. Лучше будет, если этот кусочек меня окажется в Твоих руках. Может, тогда и Ты меня не позабудешь?
Я попрошу сестру отнести Тебе эту тетрадь. Я скажу ей, где Ты живёшь – я не могу забыть твоего адреса. Он слишком свят для меня. Но я не хочу его помнить!
Помоги мне! Я уверена, что Ты знаешь, что делать. Ты знаешь тот знак, который заставит меня забыть всю прошедшую неделю. Он слишком сложен для изображения? Скажи мне! Не мучь меня, не рви моей души!
Прости, что кое-где буквы размазаны – я не могу сдержать слёз. Мне так больно. Ты понимаешь? Однозначно понимаешь, если у Тебя есть живое человеческое сердце.
Сделай что-нибудь, умоляю!
Сделай, иначе я сойду с ума! Знаешь, мне уже хочется почувствовать, как моё тело медленно будет покидать кровь, а опустевшие сосуды начнёт заполнять тёплая вода. Ты можешь не успеть. Я могу взять лезвие и лечь в ванну, ведь мне уже нечего терять.
Знаешь, я буду похожа на русалку...
Извини, дорогая, мне очень жаль, но такого знака не существует. И мне кажется, я уже не успел. Да, я почти бог, но я не властен над смертью.
Мне
 очень
жаль.