Женитьба

Женитьба

            Он приехал в это горное селение после учебы в России. Холостой, с тремя дипломами – одно только плохо, - всю жизнь на чужбине, всю жизнь говорил на русском, и теперь, в горах он чувствовал себя чужаком – язык дедов он практически не знал. Работа нашлась сразу – он стал тренировать детишек своего села, благо уже десять лет изучал китайское гунфу, имел дипломы, несколько раз ездил в Пекин к своему учителю, великому мастеру школы Тайцзи Цюань.
        Жил у двоюродного дяди, Рамазана, но было не очень удобно – у того пятеро детей, а тут приехал тридцатичетырехлетний детина нахлебником. Хорошо, в ауле немало пустующих домов, и троюродная сестра Зумрат отдала Арсену ключи от родительского дома – она жила у мужа, а родители переехали в Кизляр. Арсен был ей очень благодарен – его гунфу являлось китайской разновидностью йоги, и его ночные занятия теперь никому не мешали, да и сам он чувствовал себя спокойнее – замысловатые йоговские упражнения здесь, в глуши, вызвали бы, в лучшем случае недоумение, а в худшем – насмешку. Заработанные деньги он не тратил – да и на что потратишь их в отдаленном высокогорном селении, откуда можно было выехать только дважды в неделю?
       Плохо было только с питанием – готовить он не любил, родственники приносили то хлеб, то молоко, то простоквашу – но ему хотелось горячего. Попробовал раз-другой растопить печь, чтобы вскипятить себе чаю, но кизяк упорно отказывался гореть – дыму было больше, чем жару, и Арсен махнул рукой на эту затею. А еще – еще душа вдруг затосковала. О чем? Копаясь в возможных причинах, он внезапно осознал – семья! Ему тридцать четыре, его ровесники уже имеют совершеннолетних детей – а он до сих пор «одинокий волк». Там, в России на него вешалось достаточно девиц, но Арсен слишком серьезно относился к жизни: его матери пришлось одной растить трех детей, и он помнил, как больно быть безотцовщиной – с какой завистью Арсен смотрел на сверстников, которым отцы что-то мастерили, чему-то обучали, куда-то их водили. «Полусирота» - такой участи он не хотел бы своим будущим детям. Да и сколько примеров было перед глазами – его земляки женились на русских, а через год-два – развод.
      Смешанные браки обычно недолговечны. И он ждал окончания учебы и возвращения домой – «только горянку, и только мусульманку!» - эта подсознательная программа удерживала его от необдуманных затей в личной жизни.
      Он сразу вспомнил о Зарипат – своей троюродной сестре. Когда он только приехал, она с младшей сестрой принесли от тетки Ажай, маминой двоюродной сестры, горячее чуду: Арсен сразу же проникся симпатией к старшей – ростом она была меньше, и казалась младше своей сестры – маленькая, ладненькая, просто куколка!
       Он все время думал о ней, почему-то ласково называя «Зарипатик», ждал момента, когда попадет к ним в гости, чтобы незаметно любоваться сноровистой, аккуратной горянкой.
     «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок» - готовила она очень вкусно, и Арсен сразу же занес это ей в актив.
      Теперь, когда он понял, что пора жениться, он решил начать сбор «разведданных». На одной из «посиделок» с ее отцом он, как бы невзначай, сказал:
      - Я вот хотел бы записать для себя дни рождения своих родственников… - и записал.
       Так он узнал ее возраст и кто она по Зодиаку, и кто по китайскому 12-летнему календарю. Когда-то, до принятия Ислама, наши предки жили по адатам – своду правил, доставшихся им от времен индоарийского единства – тогда мы, арии (или «арийцы») жили по правилам Вед, генетически мы все еще арийцы, не зря даже Гитлер так уважал Кавказ – шариат еще не успел войти в нашу кровь и плоть, пройдет еще много времени, прежде чем мы полностью, вплоть до подсознания, омусульманимся. Так вот, в глубокой древности наши предки не знали развода – родители будущих супругов задолго до свадьбы советовались с мудрецами о совместимости будущих молодоженов, и негармоничные союзы просто-напросто запрещались – несчастных семей люди не знали.
      И Арсен стал усердно копаться в астрологических справочниках, таблицах, расчетах и прочей ахинее – их брак предвещал удачу! Остальное – дело техники. Он стал обдумывать, кого выбрать в сваты. Больше всего симпатий он ощущал от мужа другой троюродной сестры – Гамзата. Тот сам как-то сказал:
       - Надо тебя женить, Арсен, я со своей стороны выделю тебе одну овцу и помогу, чем смогу!
      Что-ж, вот и сват! Гамзат обрадовался, узнав о моем выборе:
      - Зарипат я уважаю больше всех в нашем селе. Никогда ее не увидишь сидящей, болтающей с женщинами – все время чем-то занята, работяга!
      Сестра Гамзата, Сакинат, тоже очень обрадовалась:
      - Мы тебя женим по высшему классу!
      Решили, что подарки для будущей невесты поедет покупать на Аяла-базар она, и Арсен отвалил необходимую сумму. С водкой для сватов проблем не было – у дяди Рамазана был свой магазин.
      Теперь следовало безошибочно определить дату предполагаемой свадьбы – это очень важно, неудачное расположение могущественных планет может обречь будущий союз на отсутствие счастья – за примерами Арсену далеко идти не приходилось, он ради любопытства рассчитал, под чьим влиянием прошли свадьбы двух его сельчанок – обе под влиянием Сатурна! Одна ушла от мужа с пятилетним ребенком, вторая уже шестой год мечтает о ребенке – Аллах не дал!
      Арсен прекрасно понимал, что не звезды виновны – они просто, как часовые стрелки, показывают ситуацию. Ведь даже для поклонения Всевышнему – исполнения пятикратного намаза, необходимо сверяться с часами. А космические часы, в отличие от земных, не выходят из строя, не врут, не опаздывают, и не спешат: стрелки небесных хронометров движутся по заданным Аллахом кругам с неумолимой точностью, только разобраться в их показаниях намного труднее – ведь «стрелок» они имеют не три, а гораздо больше. Арсен мог «читать» только самые важные – галактические, солнечные и лунные.
       Получалось, что свадьбу можно сыграть только через два месяца. Гамзат удивленно вскинул брови, когда услышал об этом, но оказалось, что время было выбрано точно: полтора месяца ушло на уламывание родителей Зарипат, и только за три дня до назначенной даты свадьбы вернулся из Ставрополья директор совхоза, который не остался в стороне от такого события и выделил целого бычка на свадебное угощение!
       Почему так долго пришлось уговаривать ее родителей? Да все потому же: Арсен был чужаком, а за чужаков дочерей в наших краях не выдают. Несколько раз Гамзат, захватив батарею «поллитр» и прочих атрибутов свата, отправлялся в дом Зарипатика, но ответа все не было: подожди немного. По истечении месяца Арсен уже смирился с тем, что его постигла неудача. Он снова и снова пересчитывал все, что имело отношение к его плану: не притаился ли где-нибудь Сатурн, великий ограничитель? Вот и его сестра, Элина, вышла замуж под Сатурном – даже год не прожила с мужем, разошлась. Но нет, в расчетах все было чисто. «Зарипатик, Зарипатик!» - укоризненно повторял он каждый раз, ложась в одинокую холостяцкую постель, «когда решишь эту задачу?».
       Когда до желанной даты свадьбы осталось две недели, Арсен запаниковал – все рушится! Он решил поговорить об этом с Гамзатом. Тот согласился – дальше тянуть волынку нельзя. Решили: если и в этот раз не дадут ответа, то пора «сворачивать знамена» - свадьба отменяется.
       Наступил вечер, вернулся пастух с коровами и овцами, близилось время «решающего визита». Арсен сидел в своей комнате и беспрестанно молил Аллаха: - «Помоги!».
      Чтобы не уронить марку, он не побежал в тот же вечер к Гамзату выяснять результат, а терпеливо ждал «случайной» встречи с ним. Но тот, как истинный горец, был далек от китайских церемоний – сразу прибежал и выпалил:
      - Пляши!
      Арсен, уже настроившийся на неудачу, не сразу поверил своим ушам, но Гамзат не был сопливым юнцом, чтобы можно было сомневаться в его словах, и пришлось сплясать. «Пришлось» Арсен изобразил внешне, но внутренне он был готов выплясывать хоть до утра!
      … И вот настал день свадьбы. Жениха, по сургинскому обычаю, заперли в «жениховской», и он лишь изредка мог увидеть веселящихся гостей, когда удаман (управитель свадьбы) заходил в дом за очередной порцией выпива или закусок. Пить жениху запрещалось, да он и не пил вообще, хотя в день свадьбы был готов поддать. Время шло, Арсен то сидел на стуле, то лежал на кровати, то ходил по комнате, волнуясь: когда же он прикоснется к своему Зарипатику?
     Когда он уже устал от ожидания, ближе к полуночи, вдруг он раздался свист, вой, улюлюканье – это вели невесту! Арсен понял – его «заключение» близилось к концу! Арсену в этот долгий  вечер все казалось нереальным – он как-то свыкся с мыслью, что суждено ему быть одиноким волком, поэтому день собственной свадьбы не мог воспринимать в реальном измерении – как будто это не он, а кто-то другой играл свадьбу, а Арсен был всего лишь мимолетным прохожим, который заглянул на огонек, поздоровался для приличия, и готов вот-вот продолжить свою прогулку.
      Дальше вообще все было как в тумане. В себя он пришел только когда оказался наедине с Зарипат. Она сидела на кровати в его холостяцком («бывшем!», радостно отметил он) «бунгало», стыдливо  опустив голову. Он сел на стул напротив нее, взял ее за руки и сказал:
     - Зарипат! Мне тридцать четыре года – я искал тебя всю жизнь!..
Больше он о той ночи ничего не помнит. А если и вспомнит, то ведь это – секрет! Правда?
                х х х

     Жить решили молодые у ее бабушки – она старенькая (за девяносто!), а у нее три коровы – надо ухаживать и за ней, и за ее хозяйством. Младшую сестру Зарипат, Асю, которая жила с бабулей, не сегодня-завтра заберут замуж, а потом, поселившись где-то в другом месте, Арсену с Зарипат будет нелегко перебираться к бабушке, поэтому сразу решили – «живем у Никажат!».
       Жить у нее было непросто – дом старенький, дедовской постройки, по нынешним меркам – просто сарай. Узкое мутное оконце, размером с газетный лист, едва освещало «спальню». Бабушка разместилась в «кухне». Вход в обе комнаты был прямо с улицы.
       Арсен видел, что жене очень нелегко – бабушкины коровы и телята, мамины, и еще свои – приданное.
       Тащить три хозяйства – непростое дело. Да и сам Арсен уставал порядком – непривычная сельская жизнь требовала длительного времени для адаптации. Ему пришлось и косить, и пахать, и пасти. Больше всего он невзлюбил обязанности пастуха – целый день выброшен на ветер, пропуски в тренировках – это хуже всего в гунфу, ведь главное – непрерывность занятий, здесь на «уряяя!» не возьмешь – надо целеустремленно, изо дня в день, как автомат, без пропусков и задержек, отрабатывать одно и то же. Дисциплина духа – крылья, которые несут нас к Богу.
       Косить было полегче, он это освоил быстро, одно огорчало – точить косу он еще не научился. Пока лезвие острое, Арсен косил не хуже других, но потом… Приходилось, стиснув зубы, просто рвать траву за счет силы, не отставая от других, но в этом был один минус – больше остается травы на поле, то есть как бы уменьшается урожай – а это здесь, в горах, непозволительная роскошь – зимой коровушкам будет нечего есть.
       Вот пахоту Арсен освоил в первый-же сезон – оказалось, ничего трудного.
       Так они и жили – скромно, но дружно. Денег хватало едва-едва, но Арсен и Зарипат не унывали: земля прокормит! Вот вырастет стадо, наступит время, когда можно будет по осени продать корову или пару-тройку овец – не пропадем! А потом Арсен узнал, что вскоре станет отцом – это ему тоже показалось невероятным: неужели и ему Аллах позволит познать такое простое, но такое дорогое человеческое счастье: иметь семью, детей, когда-нибудь – и свой дом?
        Все происходящее казалось светлой сказкой – семнадцать лет холостяцкой жизни, да еще в эмансипированной России – Арсену казалось, что семьи у него не будет никогда, а дети – просто фантазия, в крайнем случае – пойдет на капустное поле, выловит пару-тройку малышей, и будет растить «отцом одиночкой», хотя и в это не верилось: он и себя-то как следует не может обиходить, - касается ли это кухни или стирки, куда ему еще растить ребятню?!
        Долгий месяц, который Зарипат провела в роддоме, Арсен старался заполнить тяжелым трудом – чтобы не переживать за жену (ее собирались кесарить), вскапывая вручную целину, чтобы посадить картошку. Беспокоиться о будущем ребенке он как-то не додумался – как можно беспокоиться о том, кого нет, позабыв, что «он» уже «есть» больше полугода, только пока прячется в животе у мамы.
       Как он ни ждал вестей, они пришли все-же неожиданно: маленький Магомед-Расул, поджидая его на дороге, когда он возвращался с тренировки, ошарашил его вестью – ты папа! «Позолотив ручку» мальчугану, как положено, Арсен галопом примчался домой и в растерянности уселся на кровать - что делать? По дороге еще кто-то сообщил ему приятное известие, но они опоздали – Магомед-Расул честно заработал магарыч. Арсен кинулся к дядьям – что я должен делать по обычаям? Собрать гулянку? Но те успокоили – ничего. Пир горой устраивают при рождении мальчика, а у него – дочка. Тогда Арсен, чтобы успокоиться, схватил лопату и помчался на поле – копать.
       Он каждый день ждал встречи с женой и неведомой дочуркой, но все-таки проглядел: они приехали, когда он был в спортзале, с ребятишками. Заходит домой – а там жена, бледная, похудевшая, а в руках белый пищащий сверток. Арсен обнял жену:
       - Как ты?
       - Нормально!
       Голос чужой – наверное, от слабости. Дочка была похожа на него, как он сразу заметил. А глазки были закрыты. Только через несколько дней он разглядел их – они были синие! Вот те раз! Уехал из синеглазой России в Дагестан, а дочка – как будто приехала с ним оттуда. Потом вспомнил, что его дедушка тоже был синеглазым – это наследственное. Правда, у самого Арсена глаза с примесью зеленого цвета, не чисто синие.
       К сожалению, маминого молочка не хватало и приходилось «химичить» - то покупали «Малютку», то варили манку – бедная малышка большую часть времени плакала от голода, денег не хватало на то, чтобы вволю кормить искусственными смесями. Арсен превратился в няньку – Инь (женское), всегда стремится к Ян (мужскому) – это залог сохранения жизни во Вселенной…