О молчании и слове

    Говорить о вещах уже говорённых трудно. Но, может быть, что хотя они и говорены, однако не сказаны.
    Слово происходит из молчания, и вместе не из молчания(1).
    Не из молчания – для Бога. Из молчания – для человека.
    Не из молчания потому, что слово есть не только выражение истины, но и сама истина, и бытие, и дело. Оно предходит каждому существу, каждой вещи, как причина и основание их существования и жизни  – прошедшего, настоящего или будущего(2). Ещё и потому, что все слова или, полнее, логосы всего сотворённого имеют основание в Логосе Ипостасном(3).
    При этом в особенности каждое слово, правильно говорящее о Боге и делах Его причастно силе Именуемого и описуемого(4). И кто же ещё достоин воспевания человеком? – Всё остальное в мире ниже его, человека(5). Однако и тварь, поскольку благоухают в ней следы Животворящего и Вседержителя, воспевается, но именно так – минуя её и бесконечно ища постигнуть Жизнь всех – можно правильно воспевать её, тварь.
    Наши слова и мысли суть живой наш образ и, главное, действующий образ того, кто вдохновил их – Бога, потому что мы – по образу Его, или... Как бы хотелось, чтобы этого не было, но – диавола бывают они образом(6), а как они тогда действуют, известно – словом можно убить, есть такая поговорка. Слово оскорбления, произнесённое братом, сделалось в устах аввы Ахилы как кровь(7). Но как лишь один только простой звук может совершить это?
    Конечно, существуют состояния смешанные, которые в большинстве случаев и имеют место, но и в них всё равно бывает преобладание того или другого.
    И вот таким образом самые мысли, слова и дела бывают личностны, и в них открывается и воспринимается действующий. Так происходят они не из молчания.
    Но вместе с тем каждое слово связано с молчанием – ведь невозможно же всего сказать, и даже самая попытка сказать всё до конца, кажется, умерщвляет слово. И каждое слово имеет вокруг себя и в себе целые поля событий и состояний, сокровенных и явственных. Есть люди, могущие слышать их, «имеющие слух к слышанию»(8). Этот слух – опыт. Это опыт познания себя, опыт различения духов(9), а главное, опыт слышания... Кого? Страшно, конечно, и говорить об этом – кто может считать себя достойным, а тем более, если ты вообще просто...
    И вот тогда сбывается то, что сказал Игнатий Богоносец: «кто приобрёл слово Иисусово, тот истинно может слышать и Его молчание, чтобы быть совершенным, дабы и словом действовать и в молчании открываться»(Еф. гл. 15).
    Человек не может не быть храмом, вместилищем(10). И слово его таково же.
    То есть человек синергичен, двойствен, и это всегда так. И поэтому слово для него рождается из молчания. В этом смысле молчание человека даёт возможность говорить Богу(11) – «да молчит всяка плоть»...(12)
    И из такого слова в свою очередь, рождается молчание.
    Такое слово достигает своей цели... К нему можно отнести толкование аввы Агафона. Спросили его: что важнее – телесный труд, или хранение сердца? На это старец отвечал: человек подобен дереву; труд телесный – листья, а хранение сердца – плод. Поскольку же, по Писанию, «всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь»(Мф. 3, 10), то, очевидно, что мы должны иметь всё попечение о плоде, то есть о хранении ума. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние и украшение – то есть труд телесный(13).
    Если «вообще слова» часто бывают подобны листве, особенно если эта листва – плодовых деревьев, то такое слово уже выше слова. Оно тогда – откровение этого плода и как бы самый плод.

(1) Сщмч. Игнатий Богоносец, Магн. гл. 8.
(2) Св. Прав. Иоанн Кронштадтский.
(3) Прп. Максим Исповедник.
(4) Св. Прав. Иоанн Кронштадтский.
(5) По мысли Блж. Августина, именно уклонение внимания к низшему самому по себе, как таковому, не в Боге, явилось началом грехопадения.
(6) Св. Прав. Иоанн Кронштадтский.
(7) Алфавитный патерик, Ахила 4.
(8) Имеяй уши слышати, да слышит – частое выражение Евангелия.
(9) 1 Ин. 4, 1; 1 Кор. 12, 10.
(10) Свт. Игнатий Брянчанинов, Слово о человеке.
(11) Митр. Антоний Сурожский.
(12) Начальные слова песнопения, исполняемого в Великую субботу, там, где обычно поётся Херувимская песнь.
(13) Алфавитный патерик, Агафон 8.