Прибрано

Денису Драгунскому

Мне было пять лет.
Мы долго ехали на поезде через всю страну.
Из Симферополя в посёлок Леонидово.
Отца перевели служить на Сахалин.
Из Владивостока мы плыли теплоходом до Корсакова.
Потом ехали на узкоколейном поезде до посёлка Леонидово.
Всю дорогу это было путешествие.
Оно увлекало и меня и моего старшего брата и родителей.
Но вот когда мы прибыли на место и вышли из поезда,
путешествие закончилось.

Из 27 лет отец прослужил на Сахалине 10.
И идя в сумерках от вокзала до местной гостиницы,
если её можно было так назвать, отец рассказал в окружающее
пространство всё, что знал про Дальний Восток, Сахалин,
Леонидово, виртуозно вплетая в свою сердечную и энергичную
речь всех ангелов, Божью Матерь, Исуса Христа и членов
его семьи включая всех овец поимённо, и самого Всевышнего.

А мама жалобно уговаривала,- ну Анатолий, ну не надо,
ну дети же.

Так мы прожили два года.
Кета, гарбуша, кижуч, красная икра, камбала, корюшка, крабы,
клоповка, балык.
Потом вернулись в Симферополь.
А через год переехали в Закарпатье, в Ужгород.
Первый раз в жизни мы получили квартиру в пятиэтажном новом
доме.
Трёхкомнатную.
Полезной площадью 36,6 квадратных метра.

У всех моих друзей в квартирах было прибрано.
Потому, что их отцы служили в ГДР, Чехословакии, Польше,
Венгрии.
У них были полированные серванты в которых стояла красивая
посуда с картинками.
Заграничная деревянная полированная мебель.
Машины.

Мебель в ссср приобретали по специальной очереди, как и
квартиры,и машины, и бытовую технику, если кто не знает.

В этих очередях стояли десятилетиями.
И вот тот, кто служил за границей приобретал это всё там
без очередей.
И у них дома было прибрано.

А у нас дома были железные солдатские кровати, шкаф, стол,
стулья и некоторое советское подобие серванта.
Потому, что моего дедушку, папиного папу, расстреляли как
поляка проживавшего в приграничной зоне Украины в 1938 году.
Потом его конечно реабилитировали.
Но было уже поздно.
И отца служить за границу не посылали, не проходил по личному
делу.
А те кто проходил по личному делу служили в той же Польше
и исправно тащили от туда барахло, мебель, машины, мельхиор,
хрусталь, ковры и прочие пережитки загнивающего капитализма.

Вот так было прибрано в советском союзе.

Мне не было тогда грустно.
Да и сейчас не грустно.
Я всё исправил.
Живу и работаю у тёплого моря.
Конечно, мама мечтала уехать из той дерьмовой страны.
Отец был смертельно запуган до конца жизни.
Расстрельное дело его отца я ему раздобыл и принёс лет за пять
до смерти.
Он отказался с ним ознакамливаться будучи лейтенантом
на Сахалине, потому что был женат и уже родился мой брат Юра.

Отец был отличный шахматист.
Других ходов у него не было.
Вы чем-то с ним похожи.
У него были такие же реакции на события.
Отчасти поэтому я вас и читаю.
И вот мы разное с ним обсуждали.
И он мне как-то сказал,- пиши всегда правду, как было.
И вот я как-то стараюсь так и писать.
Иногда, конечно, захлёстывает, но я стараюсь.
Родителей давно нет.
Когда я столкнулся с российской московской школой и
образованием моей старшей дочери, я сразу всё понял, и уехал.
Но сказать, что у меня прибрано, по прежнему не могу.
Зато на душе легко и свободно.