Преступление на табуретке

– Вы мне это прекратите, Шухаркс! Ваши объяснения не лезут ни под какой плинтус!
– Не разоряйтесь, Катет.
– Как вы со мной разговариваете! – взвизгнул Катет и покраснел от негодования.
– Ну-ну, – сказал Однольд, – Спокойнее. А вам, Шухаркс, я посоветую в следующий раз, когда вас не спрашивают, держать жвала закрытыми!
Однольд казался Катету спокойным как никогда. Как будто бы Фигстон не удирал – в который раз! – и об этом не кричали все газеты Эвгленов.
– Шухаркс! – вяло продолжал Однольд. – На этот раз я вас перевожу на более низкую должность. Вы явно не на своём месте. В следующий раз я вас уволю. Вы свободны.
– Есть, – буркнул Шухаркс и не спеша выбежал из кабинета.
Едва за ним закрылась дверь, как Катет взорвался от негодования:
– Мальчишка! Дурррррак! Он вёл себя по-дилетантски!
– Хватит. Ты тоже виноват.
– Я? Ты спятил!
– Кто заставлял ставить Шухаркса именно на тот пост? Ты ведь знал, что Шухаркс любит выпить!
– Шухаркс сам должен соображать, где и когда ему разрешено веселиться! И вообще, куда ты подевал своих нормальных агентов? У оставшихся на плечах – пустые горшки! – Катет судорожно разорвал воротник на рубашке. Потом уселся за стол, обхватил голову руками. – Дубьё! Целый месяц я плёл эту сеть! Приехал с таки трудом в Тутаун! И вот на тебе!
Однольду явно надоели эти Катетовы причитания. Он подошёл к окну и посмотрел вниз. По улице нескончаемым потоком прыгали разноцветные жабы. Однольд повернулся к Катету:
– Какие у тебя есть ещё соображения?
– Какие у меня могут быть соображения теперь, когда Фигстону всё известно!
– Ну, пошевели мозгами!
– Сейчас... – Катет задумался. Потом произнёс: – Пойдём в буфет?
– Слава Вольвоксам! Успокоился! По такому случаю не в буфет, а в ресторан! Ну, вставай! Вперёд!

2.
Катет и Однольд вышли из кабинета и направились к лифту.
– Так в какой ресторан мы пойдём? – спросил Однольд, осторожно обходя скопление тараканов у одной из дверей. Тараканы оживлённо обсуждали шансы своих кандидатов на предстоящих выборах.
Катет и Однольд переглянулись. Потом Катет недовольно поморщился. Однольд пожал плечами: мол, было хуже. Они уже подходили к лифту, как Катет произнёс:
– Проклятье! Опять очередь!
– Не волнуйся, – ответил ему Однольд. – Обещают к следующему месяцу установить ещё два. Один останется нам.
Контрразведчики заняли очередь за каким-то клопишкой.
– Не правда ли, стоит прекрасная погода? – обратился Однольд к клопу через некоторое время.
– Да, – пропищал клоп, – но очень жарко. Вчера я катался в пригороде на собаке. Так, представьте себе, сопрел в шерсти! Вот тебе и прогулялся, и освежился! Хорошо ещё, что не остался голодным!
– Что вы говорите! – посочувствовал Однольд. – Постригите свою ездовую собаку налысо!
– Вы так считаете? А действительно! Следует подумать. Это даже остроумно, – запищал клоп в восторге.
Наконец, сыщики оказались на улице. Отдел контрразведки, где работал Однольд, находился в центре нового города. Только большинство небоскрёбов Тутауна было разрушено при последних боях тараканов с армиями СЭВ. Обломки этих домов уже были вывезены за пределы города, все завалы разобраны, однако никакого строительства здесь по новому плану развития Тутауна не предусматривалось. Там, где раньше высились небоскрёбы, тараканы приказывали сажать деревья. Так что в будущем город будет утопать в зелени.
Однольд остановил свободную таксожабу: у неё один глаз горел зелёным. Они сели в машину и запрыгали.
Катет рассматривал улицы города через прозрачную бородавчатую зеленоватую шкуру жабы. В Тутауне он не был уже несколько лет. Они выехали из делового центра и углубились в старый культурный центр города – Тюрлюлю. Замелькали рекламы фирм, кинотеатров, магазинов. «Носите усы таракан!» – кричали рекламы. «Тараканьи суставы сделают вас чемпионом!» – обращали на себя внимание другие. «Клоповье брюшко придаст вам солидность!» – бросались в глаза третьи.
Таксожаба весело урчала мотором. Мягко шлёпали по мостовой лапки. Изредка, когда перед мордой машины пробегал зазевавшийся прохожий, она квакала – явное заимствование у лягушек.
– Тутаун очень изменился! – сказал Катет.
– Ещё бы! Тараканы и клопы избавили нас от проклятой деспотии!
Машина прыгала и прыгала. Наконец, когда появилась огромная надпись поперёк улицы «Посетите ресторан ”В брюшке”!», таксожаба резко замедлила ход, а потом и вовсе опустилась на живот. Однольд расплатился с водителем и сердечно поблагодарил его. Таракан вежливо пошевелил левым усом и вежливо приподнял форменную фуражку таксиста. Катет и Однольд вылезли из зада, она квакнула на прощанье и вскоре, допрыгав до угла, скрылась за поворотом.
– Славная машина, – сказал нежно Однольд, глядя ей вслед.

3.
Ресторан был полон. Играла музыка: пел знаменитый таракан Женор-Тенор. Однольд как всегда встретил знакомого клопа и не мог с ним не поговорить о погоде. Катету самому пришлось занять столик.
Он независимо уселся за пустой стол и развернул газету «Times and cafards». Эта газета понравилась ему гораздо больше человеческие «Herald», «Superman» и прочие. Газета читалась легко, а корреспонденции журналистов были всяческого рода: и политика, и наука, и искусство...
Подбежал официант. Он остановился как вкопанный и изумлённо уставился на Катета.
– Позвольте, а где же господин Накартанчик? – спросил он.
– Я не видел здесь никого, – произнёс Катет, не отрывая глаз от газеты.
– Но он заказал обед! – вновь пробормотал официант.
Катет даже и не подумал оторвать глаз от заметки.
– Но я уже принёс заказ!
– Уже? Вот это оперативность! – сказал Однольд, подходя к столику.
– Это не вам... Это...
– Ах, не нам! Тогда примите наш заказ. – у Однольда после разговора с клопом явно поднялось настроение. Он быстро перечислил все блюда, которыми, по его мнению, славился этот ресторан. Официант обошёл вокруг столика и ушёл.
Вскоре они приступили к трапезе.
– Ты знаешь, Однольд, в газете пишут, что между Тараканьими Эвгленами Вольвокса и АДН вскоре будут установлены дипломатические отношения.
– Ещё бы! – произнёс Однольд, пережёвывая кусок. – Более того, эта страна будет принята в АВН!
– СЭВ не согласится. Они же считают тараканьи Эвглены частью своей страны... – Тут Катет заметил, что Однольд его не слушает, а куда-то внимательно и настороженно смотрит. – Что с тобой?
– С кем разговаривает наш официант?
– Где?
– В соседнем зале.
Катет повернулся, пошарил глазами... В это время грянула весёлая музыка и все вскочили и кинулись в пляс. Катет так никого и не разглядел. Однольд нагнулся к самому уху Катета и сказал.
– Ты только не горячись. Его там уже нет. За одним из столиков сидел Фигстон.

4.
Весь вечер Катет обдумывал новый план поимки Фигстона. Где же сейчас этот треклятый шпион и преступник? Если он открыто посещает ресторан, то его можно будет взять только там. А если прав Однольд? Не может быть, чтоб Фигстон не заметил тогда Катета. Он специально подослал своего агента-официанта, чтоб убедиться в этом. Не даром же этот официант задавал Катету столько дурацких вопросов!
Катет откомандировал своих лучших агентов проверить всё в ресторане. После этого один из них должен был проследить за официантом. Да! В официанте ключ к Фигстону! Это начало новой нити в расследовании! Фигстон теперь не скроется от правосудия. С минуты на минуту агенты должны отчитаться.
Катет прошёлся рядом с телефоном взад и вперёд. Затем включил телевизор. Показывали тараканьи бега. На огромном крытом стадионе «Тарак-арена» бушевали страсти. Признанный лидер сезона, чемпион Тараканьих Эвгленов  на марафонской дистанции прусак Хитиньер явно отставал от малоизвестного тараканчёнка с одним усом Суставсера. Стадион неистовствовал. Клопихи усыпали дорожки стадиона цветами. И в тот момент, когда Суставсер споткнулся о какой-то цветок, а Хитиньер почти догнал упавшего соперника, отставая от него всего на пол корпуса, стадион внезапно отключили.
На экране появился взволнованный диктор. Он пошевелил усами и начал что-то говорить. В волнении он забыл включить микрофон. Наконец в студии всё уладили, и диктор произнёс:
– Уважаемые телезрители! Передачу о спорте мы продолжим позже в записи. А сейчас прослушайте экстренное сообщение.
На экране появилась миловидная тараканиха. Её усы были красиво переплетены ленточкой и свисали косичкой прямо на стол. Она прокашлялась и сказала интимным голосом:
– Только что нам сообщили из полиции. – Её голос понизился до трагического и она чуть ли не шёпотом продолжила. – Исчез министр иностранных дел нашей страны известный общественный деятель Накартанчик! – При последнем слове из глаза диктора капнула огромная, заранее подготовленная слезища и стукнулась о микрофон.
Пока меняли микрофон, диктор успела взять себя в руки и продолжила:
– Полиция тщетно пыталась сегодня отыскать его, – эти слова она произнесла с горькой иронией. Мол, который уже раз! Но тут же её голос стал грустным:
– Из министерства мистер Накартанчик поехал обедать в ресторан «В брюшке». Однако там его с какого-то момента не видели. – диктор изменила тон  на деловой и в темпе закончила. – Просим всех, кто видел его от полудня до настоящего времени немедленно позвонить в полицию 3677954к или в нашу студию... Передаю слово политическому обозревателю Усачу.
С экрана теперь смотрел длинноусый жирный чёрный таракан.
– Вся страна с тревогой следит за ходом следствия по делу похищения нашего министра иностранных дел...
В этот момент загудел телекс. Катет удивился: он ждал отчёт по телефону. Катет сорвался с места и подбежал к аппарату.
– Слушаю.
– Это я, Фигстон.
– Что? Фиг... – Катет поперхнулся. С экрана на него уставились чёрные очки с чёрной бородой, очень хорошо известные сыщику.
– Не ждал? Звонка своих агентов не жди. Я их арестовал, – Фигстон рассмеялся. – Они придут в себя через пару дней. Так что за их жизнь не волнуйся. А вот о себе тебе нужно подумать...
Катета взорвало:
– К-какая наглость! Как ты посмел!
– Ладно. Не волнуйся раньше времени. Мне некогда . Я тебе предлагаю сделку.
– Что?
– Ты не будешь за мной больше следить. Ты мне дашь полную свободу действий. Ты должен будешь мешать всем тем, кто мешает мне. Ты...
– Ха-ха-ха! – сказал Катет, перебивая Фигстона. – Ну а что должен будешь сделать мне ты? Повесишься? Ей богу, это единственный способ, которым ты меня заставишь выполнить перечисленные условия.
– Увы, не единственный, – с сожалением сказал Фигстон. Катет заинтересовался:
– Ты уверен?
– Я обещаю, что никто из тех, кому я доверил одну тайну, не позвонит по телефону  3677954к!
– А что это за телефон? – Катет был озадачен.
– Я понимаю. Ты хочешь время на раздумье. Даю тебе на размышление всё то время, пока твои агенты валяются без сознания. Как только они очухаются, тогда будет уже поздно. Тебя арестуют. Я свяжусь с тобой и выслушаю твои соображения.
– Позволь...
– Если ты согласишься, то об убийстве на стуле никто не узнает.
– Каком убийстве?
– Кстати, как только они очухаются, я их сразу сдаю в полицию. Там очень заинтересуются, зачем твой агент что-то выспрашивал у официанта ресторана.

5.
Катет, недоумевая, почесал за ухом, медленно подошёл к креслу, уселся и уставился в телевизор. Он ничего не понимал. Какое-то убийство, номер... А зачем его агент нужен полиции? Фигстон говорил так, будто подкупил всю полицию! Идиот.
Обозреватель ещё болтал. Постепенно Катет вернулся к действительности:
– ...не можем остаться. Мы должны требовать от правительства прекращения перемирия и возобновления военных действий! Нас не запугать! Благодарю за внимание!
На экране появилась тараканиха. Она блеснула глазами, шевельнула лапкой и произнесла:
– Большое спасибо за внимание. Включайтесь ещё!
Экран моргнул. Появился первый диктор. Он по привычке опять забыл включить микрофон. Но пока до него это дошло, его уже отключили. Экран посверкал и взорвался рёвом голосов стадиона. Спортивная передача продолжалась. Но Катета совершенно не интересовал теперь исход марафонского забега. Он думал, как воспользоваться новой возможностью поймать Фигстона. С этой мыслью он заснул.

6.
Разбудил Катета настойчивый сигнал телекса. Катет нехотя встал, потянулся, включил.
– Сколько тебя ждать! Я вызываю тебя уже час без передышки, – плевался с экрана Однольд.
– А что случилось?
– Соня ты безмозглая! Срочно в офис!
Катет медленно натянул на себя форму, выловил из стакана с коктейлем вишню и съел её. Выплюнул косточку. Пошёл в санузел. Плеснул в лицо водой.
На улицах его поразило всеобщее оживление. Тараканы ходили стройными колоннами в противогазах от репеллентов. Люди осторожно пробирались вдоль стен домов Увеселительные заведения не работали. Закрыты были некоторые магазины. Низко над городом промчались восемь военных самолётов. Где-то тарахтели патрульные полицейские и военные вертолёты.
Транспорта на улицах почти не было. Но Катету удалось поймать таксожабу. Вскоре он оказался у здания контрразведки.
Тараканье разведовательное управление (Cafard Intelligence Agency) гудело, как растревоженный улей. Внезапно где-то очень высоко над городом ухнул гром. Катет увидел, как в небе появилось грязно-жёлтое облачко взрыва. Вероятно, сбили самолёт противника.
Катет с трудом прошёл в здание CIA: его не пускали по вчерашнему временному пропуску. Только вмешательство по телефону Однольда помогло Катету пройти входные кордоны. Он вошёл в кабинет Однольда.
– Что означает эта чертовщина?
Однольд что-то быстро писал.
– Что-то произошло?
Однольд жестом предложил Катету сесть и дал ему лист бумаги. Катет уселся и принялся читать.
Это было распоряжение министерства безопасности. В связи с аннулированием соглашения о перемирии, Катету предписывалось немедленно покинуть освобождённую тараканами территорию через сопредельное государство Байтлатию.
– Но я всё равно ничего не понимаю! – взмолился Катет.
– Ты несносен! – Однольд оторвался на мгновение от своих бумаг, но только лишь затем, чтоб сунуть в руки Катета газету «SuperCockroach».
Из передовицы Катет узнал подробности вчерашнего исчезновения министра иностранных дел мистера Накартанчика. До ночи ещё была надежда, что он жив. Но тщательное расследование, проведённое в ресторане «В брюшке», рассеяли эту надежду. На полу ресторана в углу под огромной кадкой с целым деревом найдены останки министра, именно: сильно изувеченный фрагмент ноги и раздробленная каким-то тупым предметом челюсть. Но остальные части тела до сих пор не найдены. В этом жутком убийстве обвинили антитараканий центр. В Хардонс отправили ультиматум. Там с ответом задержались. И тараканы внезапно начали военные действия. Крупные соединения прорвали оборону у города Тэль и захватили крупный порт на юге Вольвоксов Нос-Вовокс с предместьями. Сейчас эти же соединения быстро двигаются на Вонг и Бену – тоже крупные портовые города. Армия тараканов благополучно десантировалась на остров Глуде и захватили город Факс. Власти «тиранов» на Вольвокской части Эвгленов пришёл конец.
Катет внимательно перечитал всё это. Отложил газету.
– Гибель министра, конечно, ужасает. Но начинать из-за его смерти войну?
– Ты плохо разбираешься в политике, – Однольд наконец закончил свою писанину и отодвинул бумаги.
– Да, это печально, придётся уезжать. А у меня появилась ниточка для поимки Фигстона. Когда мне надо уехать?
– Все дипломаты уезжают через два часа. Для тебя я выторговал ещё семь часов.
– Тараканы так щедры! Или это твой знакомый клоп?
– Ты ведь не политик, а частное лицо. Тем более работаешь по делу, которое хотят завершить и тараканы.
– У меня столько времени! Я ещё успею поймать Фигстона!
– Кстати о Фигстоне. Ночью он напал на временное представительство антитараканьего центра в Тутауне. Украл ценности. Скандал. Так что Фигстона будут ловить с удвоенной энергией. Ведь он напал за час до прекращения перемирия. А вдруг Фигстону придёт в голову ограбить ещё какое-либо представительство?
– Это интересно. Ты побывал на месте преступления?
– Я этим всё утро занимаюсь, – Однольд посмотрел со вздохом на бумаги. – А как ты собираешься ловить Фигстона?
– Он мне позвонил ночью.
Однольд уставился на Катета:
– Ты это серьёзно?
– Я серьёзен, как никогда! Фигстон пытался меня шантажировать.
– Чем?
– Дело в том, что по нашему с тобой мнению Фигстон был в ресторане одновременно с нами. Он о чём-то шептался с официантом. И я послал к этому официанту своего агента.
– Ты болван, Катет! Официант этот чист. Фигстон не мог его знать. Но всё дело в том, что этот официант последним видел министра живым.
Катет побледнел.
– Какой ужас! Хорошо, что Фигстон моего агента перехватил!
– Если этот агент попадёт в полицию, то получается, что ты связан с убийством министра.
– Но кто же знал, что его убьют!
– Что ещё говорил тебе Фигстон?
– Да всякую чушь. Убийство на табуретке, какой-то номер телефона, по которому он позвонит, если я не перестану его ловить...
– Убийство на табуретке?
– Или стуле. Да какая разница! Он просто бредил. Но об агентах он говорил как-то вскользь, будто не они главное, а главное что-то другое.
Однольд промолчал.
– Одна моя идея была в том, чтоб на Фигстона выйти через официанта. Как ты мне сейчас объяснил, это была ошибочная версия.
Однольд не отвечал. Он над чем-то размышлял.
– Вторая идея – поймать Фигстона с помощью Фигстона. Он созванивается со мной, я буду торговаться, и его можно будет отыскать. Поймать его не составит труда. И если я добьюсь встречи, то мы его вообще возьмём тёпленьким. Ну как?
Однольд не отвечал.
– Что с тобой?
Однольд резко встал.
– Кажется, что-то понял.
– Что?
– Живо к тебе домой!
– Зачем?
– Собирать чемоданы и улетать с дипломатами.
– Но ведь ещё девять часов!
– У тебя нет ни минуты! – и Однольд потащил Катета к выходу.

7.
Однольд уселся в кресло и забулькал песню вольвоксов. За стеной что-то тарахтело, падало и билось. Это Катет собирал свои чемоданы.
Однольд булькал самозабвенно о красоте земли, о восходе солнца над вершиной Визгесте, о ярких цветах весны. Под конец у него получился такой большой переливчатый пузырь, что Катет, собиравший вещи за стеной, невольно восхитился.
Когда Катет ввалился в комнату с чемоданами, Однольд уже жевал жвачку.
– Ну, я готов.
– Ты всё собрал?
– Нет, остался костюм. Я его повесил в этом шкаф.
– Это тот костюм, в котором ты был вчера в ресторане?
– Да. Это так важно?
– Это очень важно. Сядь.
Катет послушно сел. Однольд внимательно смотрел Катету в глаза, потом произнёс, подбирая слова:
– Это очень важно... Ты всё должен вспомнить... До мелочей...
– Что вспомнить?
– Наш вчерашний обед.
– Ты с ума сошёл?
– Вспомни. Я разговаривал с клопом, а ты пошёл занимать столик.
– Да, но я не понимаю...
– Расскажи всё точно, как ты это проделал.
– Свободных столиков было один или два. Мне понравился то, что у окна. Я подошёл и сел за него. Достал газету... И всё...
– Подошёл официант?
– Да. Он что-то спрашивал, но я был до чрезвычайности заинтересован статьёй в газете о народном ансамбле пузыритов. Кстати, у тебя такие трели получаются...
– Трели! Трели, чёрт тебя побери! У него трели на уме! Ты хуже Шухаркса! Хуже Гипотеиза!
– Ты решил меня оскорблять? Не выйдет!
– Подойди к шкафу, – устало сказал Однольд. – Достань оттуда брюки, неси сюда. Сейчас их всё равно будешь укладывать в чемодан...
Катет в недоумении подошёл к шкафу, взял в руки свои новые серые рабочие брюки.
– Что это? – вдруг произнёс он.
– На брюках? – спросил Однольд.
– Какая-то козявка.
– Это не козявка. Это таракан. Это труп министра иностранных дел Накартанчика.
– Что?
– Надо же! Спокойно сидел на стуле за столом, ожидал, бедненький, свой заказ. Как вдруг подошёл сыщик Катет и уселся на него. От министра, конечно, мокрое место...
– Ч-что? М-место?
– Ты теперь государственный преступник. Мне надо тебя арестовать. Суд тебя приговорит к смерти, будь уверен.
– Я?
– Ты совершил преступление на табуретке, как сказал Фигстон.
– И из-за меня...
– Начали бросать бомбы. Поэтому ты немедленно удираешь за границу. Живо!
Катет схватил чемоданы и вылетел пулей за дверь. Вскоре с улицы послышалось кваканье и мягкое шлёпанье лапок по асфальту.
Однольд ещё немножко посидел в кресле. Потом подошёл к окну, посмотрел на сизые болота. Зазвенел телекс. Однольд соединился
– Как!? Ты у Катета?
– Да, Фигстон. Но Катета тут нет.
– У меня у нему дело. Где его найти?
– Он уехал в Байтлатию.
Фигстон подумал.
– Это ты его предупредил?
– Да, Фигстон.
– Жаль.
Они помолчали.
– Слушай, Фигстон! Оставь ты Катета в покое. Он тебе не страшен и никогда не поймает. Ты ему просто мстишь?
– Хочу его проучить раз и навсегда.
– Но ведь он не понимает, что без тебя ему нечем будет заняться. Катет исчезнет, как только исчезнет Фигстон.
Фигстон молчал.
– Хочешь, я буду тебе помогать?
– Ты мне и так помогал. Спасибо.
– Ну а о преступлении на табуретке никто не узнает?
– На Катета выйдут через его агентов.
– Не выйдут. Я позабочусь.
– Тогда прямых улик нет. Кроме трупа. Так что советую тебе подбросить этого сушёного таракана драпающему дипломату в карман.
– Это ещё зачем? Проще и безопаснее выбросить его в муросник. Но я сделаю иначе. Я его пошлю в министерство по почте в конвертике. Одобряешь?

Январь 1980, июнь 2017.
Печатается по изданию П.Бройлер. Преступление на табуретке. Издательство «Женька телеграфъ», Путаун-80.

ЗЫ. Более ранний вариант стал основой для публикации здесь:
http://www.proza.ru/2007/12/12/545