Глава XII. Краденое счастье

Аннотация:
Продолжение приключений Жаннин. Попав  в собственный дом, она встает перед выбором, выйти замуж за английского рыцаря, сторонника Монфора или снова пуститься в скитания, убегая и прячась. Всё же выбрав замужество с незнакомым ей человеком, она решает, несмотря ни на что стать счастливой.

Под заунывные звуки волынок Жаннин под руку вошла в большой зал замка. Голос волынки напоминал ей родину её матери, и женщина почувствовала трепет где-то внутри себя. Она остановилась на пороге, мельком глядя вокруг. Здесь уже стояли столы, накрытые разными яствами. Приятный запах жареного мяса и дымка разносился по прилегающим коридорам. Женщина еле держалась из последних сил, не стесняясь опираться на руку Сандорса.
- Держитесь, леди Адель, - озабоченно и тихо прошептал он ей на ухо, обхватив её за талию, не давая упасть, - ещё чуть-чуть, и мы уйдём. Улыбайтесь, моя счастливая супруга.
- Как скажете, мой возлюбленный муж, - прошептала Жаннин, не глядя на него.
Он усмехнулся, погладив её ладонь:
- Ого? Да мы ещё шутим?

В этот момент их перебил герцог Монфор, усаживаясь на почётное место и сразу провозглашая тост:
- Позвольте мне, сэр Сандорс, на правах вашего свидетеля сказать первый тост!
- Конечно, ваша светлость, всё, что хотите, - ответил Сандорс, подходя к местам молодожёнов.
- Я поздравляю вас, Джеймс и Адель, с заключением этого священного союза. Я уверен, этот брак каждому из вас, да и из нас, послужит с пользой, а вам, уверен, и с удовольствием. Сегодня я стал свидетелем у моего верного человека, и я желаю вам обоим счастья, процветания и детей, как можно быстрее.

Малочисленная свита герцога довольно взвыла, поднимая полные бокалы и быстро выпивая содержимое.
- Спасибо, ваша светлость. Мы над этим будем усиленно работать! – произнёс Сандорс, поднимая свой бокал и отпивая из него.
Свита снова довольно взвыла.
- Это ещё не всё! – снова произнёс Монфор, улыбаясь. – Госпожа Адель, я вручаю вам бумагу, которая отменяет все прошлые указы и возвращает вам право на титул графини Блуа и право собственности на Призрачный замок Брельи.

Адель и Сандорс с поклоном подошли к герцогу, целуя его руку:
- Благодарю, ваша светлость, - Жаннин боялась поднять глаза, чтобы не выдать навернувшиеся слёзы. Господи, как долго она этого ждала, как желала покоя и постоянства.
- Вы позволите, сэр Сандорс, расцеловать вашу супругу? – произнёс Монфор, спускаясь со своего места и подходя ближе к Жаннин. Не дождавшись благосклонного кивка Джеймса, он поцеловал ошарашенную женщину в обе щеки.
- Сделайте моего друга Джеймса счастливым, Адель, прошу вас, - прошептал он ей незаметно на ухо.

Жаннин смахнула скатившуюся по щеке слезу и улыбнулась, молча кивая.
- Теперь ты, мой дорогой Сандорс, - продолжил Монфор, обращаясь к хозяину замка, - в честь твоей свадьбы я дарю тебе титул виконта Брельи, который принадлежал когда-то одному из хозяев этого замка. Я знаю, тебе это не так важно, но это будет приятно твоей прекрасной супруге…
Женщина стояла шокированная, ничего не понимающая, но абсолютно счастливая. Ей казалось, всё сном, несбыточным и нереальным. Но это была явь, и если бы не её усталость, от которой она еле стояла на ногах, она бы запрыгала  от восторга.
- Спасибо, ваша светлость, - прохрипел Сандорс, улыбаясь.
- За это ты, Сандорс, кое-что должен… - ответил Монфор.
- Всё, что угодно, ваша светлость, - снова прохрипел рыцарь.
- Целуй свою невесту здесь, да так, чтоб нам всем завидно стало! – Монфор поднял наполненный бокал над своей головой.

Все присутствующие радостно заулюлюкали. Джеймс повернулся лицом к Жаннин и, прикоснувшись рукой к её лицу, притянул к себе, захватывая её губы в свои.
- А теперь ступайте! У вас короткая трапеза и брачное ложе! – Монфор опустошил свой бокал и бросил его об пол. Тот громко покатился по камню, все снова взвыли, наполняя бокалы вином и впиваясь зубами в пищу.
 
***
Франсуаза, вконец вымотанная быстрой скачкой, а надо сказать, езду верхом она вообще с трудом выносила, уже давно бы выпала из седла, если бы ехала одна. Крепкая грудь Райса, упирающаяся в её спину, надежно удерживала её от падения.
- По-моему, погони нет. Можем мы теперь остановиться и немного передохнуть? - ныла она уже не в первый раз.
- Ну, хорошо, шум прибоя и запах моря ненадолго спрячут нас от преследователей, если они вообще есть. Подъедем к воде и устроим ночлег в кустах, - ответил Джон, направляя жеребца к берегу.

Через мгновение, он уже спрыгнул с лошади и помог спуститься Франсуазе. Было темно и сыро. Дождь кончился, но влажный воздух и ветер с моря пронизывали насквозь. Женщина не чувствовала своего тела от усталости и холода.
Джон быстро срезал взятым у немого слуги ножом, несколько веток с пышной листвой, стряхнул и положил на землю под раскидистыми кустами, устраивая ночлег. Франсуаза сидела на корточках, обхватив свои колени, и дрожала. Когда Джон закончил приготовления, она уже дремала, как маленький мокрый воробей на жёрдочке. Мужчина хотел встряхнуть её, чтобы шла спать, но, увидев её, подхватил как пушинку на руки и опустил на землю. Быстро привязав коня, устроился рядом с уже спящей девушкой, накрыв себя и её одеялом, которое они прихватили с собой. Он боялся спать, опасаясь погони, но тепло тела Франсуазы и усталость взяли верх над разумом. Он заснул быстро и крепко до самого утра.

***
Свадебное торжество было в самом разгаре, когда Джеймс понял, что невеста сейчас просто упадёт от бессилия. Он решил, что самое время удалиться, предоставляя возможность гостям кутить всю ночь. Жаннин с облегчением вздохнула, когда её муж, повернув к ней своё лицо в маске, произнёс:
- Я думаю, нам пора, дорогая.
Жаннин вымученно улыбнулась и последовала вместе со своим мужем в спальню. Он, по-прежнему, придерживал её за талию, улыбаясь и вращая белками сквозь прорези своей маски. К тому времени, все уже были изрядно пьяны и с трудом расслышали прощальные слова молодожёнов. Кто-то щипал за грудь служанку, сидящую у него на коленях, кто-то пил, кто-то горланил песни, пытаясь перекричать играющих музыкантов, кто-то уже мирно спал, положив лицо в свою тарелку.
Женщина почти не притронулась к еде, и сделала всего пару глотков терпкого вина. Сандорс как ни странно, тоже ел мало и совсем не пил. «Как видно, готовится к брачной ночи», - подумала про себя Жаннин, украдкой наблюдая за новоиспечённым супругом. Наверное, от усталости ей было уже всё равно, как это произойдёт, лишь бы поскорее ей дали возможность уснуть.

Но шагая по полным слуг коридорам замка, её вдруг снова охватило волнение. Она чувствовала горячую мужскую ладонь на своей талии, и сознание того, что сейчас произойдёт в спальне, её пугало. Джеймс шёл молча, не обращая внимания ни на взгляды прислуги, ни на тех, кто пошёл провожать их в спальню.
Жаннин не знала, где именно Сандорс решил устроить своё супружеское ложе, потому что они прошли мимо её комнаты и оружейной палаты, и той, что занимал раньше Райс.
- Вы дрожите, моя дорогая? – тихо прошептал Джеймс, поворачивая лицо к рядом идущей жене. - Почему?
- Вам показалось, мой возлюбленный муж, - Жаннин выдавила вымученную улыбку.
- Очень хорошо, мы уже пришли, - ответил Джеймс, открывая дверь в комнату и впуская жену.

Жаннин остановилась по середине небольшого помещения, освещённого горящим камином. Здесь было тихо и тепло. У большой кровати сновали Бэт и её помощница, сворачивая большое покрывало с гербом Сандорса. Две девушки быстро подошли к Жаннин и, несмотря на находящихся здесь людей, начали раздевать её и жениха. Сопровождающие гости стояли в дверях, глядя, как платье невесты падает на ковёр рядом с постелью, оставляя её в тонкой сорочке, как обувь Сандорса стаскивается с его ног.

Неожиданно хриплый голос хозяина замка разрезал тишину, Жаннин вздрогнула:
- Дальше я сам, оставьте нас все.
Гости нехотя вышли, и прислуга быстро удалилась. Последней, переваливаясь, шла Бэт. Сандорс что-то тихо сказал ей, задержав в дверях, затем  и она ушла. Какое-то время они молча стояли, каждый на своём месте. Жаннин не знала, что она должна делать, раздеваться дальше и ложиться в постель, либо ждать, когда это сделает жених.  Он стоял в отдалении, наблюдая за ней и снимая с себя рубаху. Бесшумно он подошёл к ней и, подняв ей подбородок, заглянул в глаза.
- Вы ещё дрожите? – прошептал он, обхватив её за талию и прижимая к себе.

Его лицо оказалось совсем близко, дыхание обожгло её губы. Она молча дрожала, затаив дыхание.
- Вы меня боитесь, моя дорогая? – на его губах заиграла улыбка.
- Вовсе нет, сэр Джеймс… - ответила Жаннин, глядя на мужа и задыхаясь.
- А где же ваше «мой возлюбленный муж»? Это было так приятно, пусть и неискренне, - он наклонился к Жаннин ещё ближе и поцеловал в губы. Женщина закрыла глаза. Джеймс отстранился и посмотрел ей в лицо. Её ресницы дрожали, и ему показалось, что в уголках её глаз застыли слёзы, готовые вот-вот покатиться по лицу.
- Я так вам неприятен? - Он провёл ладонью по её волосам.
- Нет, сэр Сандорс, я лишь пытаюсь справиться с усталостью, - Жаннин посмотрела в лицо стоящего рядом мужчины, и слёзы предательски покатились по её щекам. Она быстрым движением вытерла лицо и виновато прошептала:
- Простите меня, Джеймс. Я глупо себя веду…

В этот момент в дверь постучали.
- Да, - прохрипел Джеймс, разрешая войти.
В комнату робко проскользнула девушка, внося поднос с кубками, штофом и фруктами. Поставив всё перед Сандорсом на столик, она также тихо и незаметно выскользнула за дверь, снова оставляя молодожёнов наедине.
- Возьмите, моя дорогая, - Сандорс протянул бокал Жаннин, как-то странно улыбаясь, - это расслабит вас.
- Я не хочу больше пить, - еле слышно прошептала женщина, не глядя на мужа.
- Это не вино. Вы выглядите уставшей, это пойдёт вам на пользу. Пейте же, - настаивал Джеймс, протягивая бокал и отпивая из своего.

Алая капля, словно кровь, скатилась с его губ по шее, испачкав белый ворот распахнутой рубахи. В такой позе, с красным расплывшимся пятном на вороте и какой-то странной улыбкой на губах, он показался ей похожим на какого-то персонажа книги: вампира или демона. Тёмные волосы, торчащие из его головы, и чёрная маска, по-прежнему, скрывавшая большую половину его лица, завершали этот образ. Где-то в глубине души, Жаннин улыбнулась самой себе, удивляясь собственной фантазии. Он всего лишь обычный человек, мужчина, который желает выполнения супружеских обязательств. Она молча, глядя на него, приняла кубок и сделала глоток. Это действительно оказалось не вино, а отвар из трав, что делала ей заботливая Бэт. Ароматная жидкость растворилась на языке, оставляя привкус ягод.

Джеймс отставил свой бокал в сторону и снова подошёл вплотную к жене, обхватив её за талию, притянул к себе, целуя в висок. Жаннин почувствовала его возбуждение. Его горячие губы обожгли кожу, по которой побежали робкие мурашки. Женщина никак не могла справиться с дрожью, и это злило её больше всего. С чего вдруг такая робость и слабость?
Неожиданно над самым её ухом послышался его шёпот:
- Вам не следует меня бояться. Я знаю, вы не любите меня и боитесь, но я не хочу, чтобы вы ненавидели меня. Я не возьму вас силой, это навсегда воздвигнет между нами стену и повредит ребёнку. А я этого не хочу… - он немного помолчал, затем, видя удивленный взгляд женщины, добавил:
- Ложитесь спасть, моя дорогая. Настой, который вы выпили, вскоре начнёт действовать, и вы уснёте.

Жаннин не могла скрыть своего шока. Она молча дала себя уложить, всё ещё не веря в происходящее. Человек, который весь вечер намекал ей на брачную ночь, готов ждать? Значит, сегодня ничего не будет? Ненадолго она увидела перед собой силуэт мужа, он сидел на краю постели, снимая с себя рубашку. Она всего на миг сомкнула веки и больше не смогла их открыть. Усталость навалилась на неё всем своим весом, и погрузила её в глубокий сон. И впервые за долгое время, этот сон был спокойным, без кошмарных и странных сновидений.

***
Франсуаза тоже спала. Теперь она находилась ровно в таких же условиях, что и Жаннин совсем недавно. Она спала под открытым небом, на влажной от недавнего дождя траве в объятьях незнакомца. Норманн от верховой езды и ран выбился из сил и спал, не слыша ничего. Так прошла промозглая ночь, Франсуаза проснулась и, несмотря ни на что чувствовала себя отдохнувшей. Сквозь густые перьевые облака пробивалось солнце, освещая своими первыми лучами гладь воды. Близкий прибой веял прохладой, и всё-таки, это было так прекрасно: проснуться под открытым небом, слушать ветер, вдыхать влажный морской воздух и быть свободной. Даже если это ненадолго. Франсуазе сейчас было всё равно, найдут их или нет, ей было просто хорошо, как никогда.

Она осторожно высвободилась от тяжелой руки норманна, которой он всю ночь накрывал её, и побрела к воде. Приятная прохлада прибоя обдала её руки и лицо, не успела она умыться. Она тихо засмеялась, погружая ладони в мокрый песок и пенящуюся воду. Она обернулась, норманн спал, забывшись тяжёлым сном. Ловким движением она стянула с себя простое платье и зашла в чистую, прохладную воду. Лёгкая волна лизнула её ноги, смывая грязь. Затем Франсуаза сделала ещё несколько шагов вперёд, вода холодила кожу, лаская бёдра, живот и, наконец, добравшись до груди. Это было невероятно приятным ощущением, когда прохладная вода поглотила все её тело, словно забирая всё плохое, что с ней произошло в последние дни. Море исцеляло её истерзанное тело, лаская, целуя и жалея её, как мать жалеет своё дитя, когда оно плачет.

Франсуаза плыла навстречу солнцу, подставляя лицо первым тёплым и ласковым лучам. В лесу было тихо, лишь щебетанье птиц нарушало покой. Девушка развернулась в сторону берега, вглядываясь в то место, где спал Райс. Как странно, что он до сих пор не проснулся. Он из тех людей, кто должен мало и чутко спать, но нет - он не двигался.
Франсуаза поспешила выбраться на берег, отжимая мокрые волосы и подставляя тело лёгкому ветерку. Капли катились по её телу, делая песок под ногами мокрым и липким. Как смогла, девушка быстро оделась в платье, которое сразу неприятно прилипло к телу, и поспешила к лежащему мужчине.
- Райс… вставай, нам пора двигаться. Уже рассвело.

Джон глубоко вздохнул и открыл глаза. Франсуаза облегчённо вздохнула: «Значит жив».
- Уже?  Как странно… я заснул, - Райс приподнялся на локтях, сморщив лицо: - Вот дьявол!
- С чего вдруг ты вспомнил про него с раннего утра? – усмехнулась девушка, подойдя к лошади, которая мирно паслась рядом.
- Моя голова, словно после бурного похмелья, раскалывается напополам… - прошипел Райс, поправляя повязку на голове, но она совсем слетела, оставляя на его ладони липкий красно-бурый след.
- Господи, твоя рана! – испугалась Франсуаза, подходя к мужчине. – Она воспалилась. Никто не обрабатывал её после меня и не осматривал?
- Да кому я нужен? Там, наверное, и лекаря-то нет, - проговорил Джон, морщась.
- Нам нужно найти его… - проговорила женщина, рассматривая рану, из которой выступила грязная густая кровь, перемешанная с гноем.
- Нам некогда в этой местности искать лекаря. Мы слишком лёгкая и приметная добыча для преследователей: меня не узнает разве что слепой.
- Но так нельзя, у тебя начнётся горячка. Нам нужно срочно ехать в замок к твоему хозяину…
- Что?! – взревел норманн, вскакивая со своего места. - Я что тебе цепной пёс, чтоб иметь хозяина?

Франсуаза растерялась, не зная, как подобрать слова:
- Я вовсе не хотела тебя обидеть… ты был наместником в замке, насколько мне известно.
- Да. Сандорс – мой кузен, он попросил меня присмотреть за домом в его долгое отсутствие, и я любезно согласился, - немного успокоившись, произнёс норманн, не глядя на девушку.
- Извини, я этого не знала, - Франсуаза, немного помолчав, добавила: - В любом случае, мы должны попасть в замок Брельи и попросить помощи у твоего кузена.

Норманн, громко сглотнул и, опустившись обратно на траву, проговорил:
- Я не могу…
- Почему?
- Просто не могу и всё! Что ты пристала ко мне? – разозлился Райс, взглянув болезненным горящим взглядом на девушку, которая явно не могла понять главной причины такого упрямства.

Но она понимала… только хотела, чтоб он сам в этом признался.
- Я поступил подло с Сандорсом… не смог отказать себе в удовольствии…
- В удовольствии обладать женщиной?
- Какая ты догадливая, - прошипел Райс, недовольный сообразительностью девушки,  - Да. Я привык брать то, что мне хочется. Но в этот раз женщина предполагалась Сандорсу, а не мне. И эта мысль сводила меня сума. Почему ему, а не мне? Я заставил её придти ко мне. Я тешил себя мыслью, что она пришла ко мне сама. Но, по сути, это не так, у неё не было другого выхода.

Франсуаза усмехнулась:
- Что я вижу? Грозный «норманн» снедается угрызениями совести? Да брось ты, ни она первая, ни она последняя…
- Замолчи… - зашипел на неё Райс, вскочив со своего места и тут же сморщившись от боли. Его голова словно треснула, причиняя сильную боль. – Ты ничего не понимаешь.
- Да где уж мне? Но только ты не насиловал её, ты не сидел, улыбаясь в кресле, глядя, как твою любовницу насилует в который раз тупой слуга по твоему же приказу! Ты не смотрел, как она кричит и корчится от боли, истекая кровью! – Франсуаза вся затряслась от злости, глядя почерневшими глазами на мужчину.
- Нет, но с другими я вытворял вещи и похуже. Хотя, Перне – подлый урод! Прикрывается видом достойного знатного человека, а внутри – полное дерьмо!

Они оба вдруг резко замолчали, каждый обдумывая слова другого. Франсуаза, немного успокоившись, обратила внимание на седло, покрывающее спину лошади:
- Ты заметил, что наша лошадь вчера была запряжена? И, кстати, там привязана сумка. Тебе не показалось это странным?
- Сумка? Да, странно. Может, там есть что-нибудь из еды? – норманн, сделав усилие, поднялся на ноги и подошёл к своему коню, которого вчера не расседлал, устав от скачки. – Да, действительно, сумка. Похоже, кто-то всё-таки помог нам… - он улыбнулся, вынимая из сумки кусок окорока и хлеб.

На траву что-то выпало, это заметила Франсуаза и быстро подошла, чтобы поднять. Им оказался маленький сверток пергамента, на котором было нацарапано несколько строк красивым почерком: «Надеюсь, смог помочь вам ускользнуть. Скачите как можно дальше и как можно скорее».
- Это Филипп, я уверена. Значит, он всё-таки решился. Твоя дверь оказалась открытой неслучайно.
- Что ж, молодец. Даже о нашей безопасности позаботился, здесь есть арбалет с болтами. Пока ты ешь, я подготовлю коня, - едва улыбнувшись, произнёс норманн, ловко снимая седло и протирая мокрую спину лошади. Животное благодарно заржало, топчась на месте.

Франсуаза, недолго думая, впилась зубами в окорок, прикусывая хлеб, и удовлетворённо вздохнула:
- Боже. Как же вкусно…
Норманн усмехнулся, исподлобья глядя на неё и продолжая возиться с лошадью. «Совсем девчонка», - подумал он про себя. Она бесшумно подошла к нему и протянула окорок к самому носу.
- Кусай, - скомандовала она, крутя перед его лицом ароматным куском.

Он повиновался, впиваясь зубами в сочную мякоть. Она впихнула ему в рот кусок хлеба, едва он успел разжевать кусок мяса.
- Да, действительно вкусно. И из твоих рук это намного вкуснее, - констатировал Райс, жуя пищу и снова впиваясь в протянутый кусок.
Так они и наелись, изредка переговариваясь. К счастью, лошадь была уже готова к дальнейшей дороге, а сумка была уже перекинута через плечо Франсуазы, когда со стороны леса послышались голоса.
- Господи. Погоня?
- Быстро, в седло! – Райс мгновенно усадил девушку на своего коня, а сам сел позади неё.

Бесшумно пришпорив коня, они тихо пошли сквозь чащу леса, удаляясь от голосов. Но, как видно, их успели заметить, потому, как голоса становились всё слышнее. Залаяли собаки, идущие по следу беглецов. Норманн погнал коня быстрее, скомандовав Франсуазе, пригнуться, чтобы ветки деревьев не задели их. «Господи, неужели, всё напрасно?», - мелькнула мысль в голове девушки, она боялась обернуться, но уже чувствовала, что преследователи близко.

Через какое-то время они выскочили на большую поляну, на ней они были как на ладони. Послышался свист пролетающих болтов арбалетов. Франсуаза вжалась спиной в огромное тело Райса, каждый раз вздрагивая от свиста. Они быстро пересекли поляну и снова влетели в чащу. Здесь дорога вела прямо через лес. «К спасительному замку», - подумала про себя Франсуаза вспоминая это место. Здесь они проезжали раньше с Перне.
- Держи поводья и гони во весь опор, я попробую стрелять, - крикнул в ухо девушки Райс, разворачиваясь назад и натягивая арбалет. – Чёрт, их немного, но они легче, наш конь несёт двоих. – И добавил, обращаясь к своей лошади: - Держись, мой мальчик, мы должны уйти.

В этот момент просвистел очередной болт арбалета, врезаясь в спину Райса.  Он как-то хрипло вздохнул и обмяк, но не выпал из седла. Франсуаза почувствовала тяжесть его тела на своей спине. Она рванула поводья из последних сил:
- Держись, Джон, умоляю тебя. Держись за меня, не падай! Ты слышишь меня?
- Если хочешь жить, гони, девочка, - хрипло прошептал он. Она почувствовала, как обе его ладони обхватили её за талию, прижимаясь к ней. «Значит, жив», - быстро подумала она про себя, глядя через плечо в лицо мужчины. Его глаза были закрыты, в уголке губ выступила кровь.
- Нет, Райс! Заклинаю тебя! Не умирай, проклятый громила! – слёзы сочились рекой из глаз Франсуазы.
Они мчались, не видя дороги, конь нёс их как дьявольский ветер, по-прежнему, оставляя преследователей позади.

***
Утреннее солнце пробивалось сквозь распахнутое окно. По комнате гулял свежий ветер, пропитывая влажным воздухом постель, на которой спала Жаннин.
Она открыла глаза, оглядывая комнату, залитую светом восходящего солнца. Незнакомая обстановка поставила её в тупик, она не узнавала комнату. Широкая постель с большим полупрозрачным балдахином занимала большую её часть. Жаннин, разглядывая всё вокруг себя, не сразу поняла, что её голова лежит на мужском плече. Она быстро поднялась и села, обхватив руками колени. Рядом полулежал Сандорс, улыбаясь и глядя на неё сквозь маску.
- Доброе утро, дорогая. Простите, что испугал вас, - прошептал он.

Жаннин забыла ответить на приветствие, разглядывая мужа. Он лежал рядом с ней в одной постели, под одеялом, торс его был обнажён и сплошь усыпан множеством шрамов. Женщина не могла оторвать глаз от самого толстого широкого шрама, идущего через всю грудь.
- Отчего это у вас? – прошептала она, боясь прикасаться к голой коже мужчины.
- Хотите потрогать? - улыбнулся он, взяв её ладонь и её тонким пальчиком проведя вдоль блестящей полоски рубца.

Она отдёрнула руку, вдруг подумав о том, что когда-то в лесу, Франсуа бредил, она тайком провела по его груди рукой. Кажется, у него тоже был какой-то шрам через грудь. Это воспоминание неприятно отозвалось где-то в глубине её души, больно защемило. Она подумала о том, что, возможно, Франсуа ещё не знает о её скорой свадьбе. Теперь она не может с ним видеться, теперь она – жена этого человека, такого незнакомого и чужого.
- Вы всё ещё боитесь меня, Адель? Вы всю ночь спали на моём плече, прижимаясь ко мне соблазнительным обнажённым телом, вызывая во мне непреодолимое желание, а теперь боитесь меня? – тихо засмеялся он, вызвав смущение женщины.

Только сейчас она ощутила, что под одеялом на ней ничего нет. «Он раздел меня спящую», - соображала про себя Жаннин, окончательно покраснев. Сандорс приподнялся на постели, приближая своё лицо к её лицу.
- Не мучьте свою прекрасную головку тревожными мыслями. К сожалению, между нами ничего не было в эту ночь, - очень тихо прошептал он, проведя тыльной стороной ладони по щеке жены, - хотя, поверьте, мне очень хотелось.

И так как Жаннин по-прежнему молчала, добавил:
- Надеюсь, вы понимаете, что все вокруг, даже ваша няня должны думать, что мы провели с вами бурную ночь, которая в последствие принесёт нам наследников. Иначе, наш брак могут посчитать несостоявшимся. Именно поэтому мне пришлось раздеть вас, пока вы отдыхали.
- Я понимаю и благодарю вас за всё, сэр Сандорс.
- Джеймс, - перебил её Сандорс, - из ваших уст моё имя звучит так ласково…
- Хорошо, Джеймс, мой возлюбленный муж… - попыталась улыбнуться Жаннин, исподлобья глядя на супруга.
- Могу ли я надеяться, что вы действительно меня когда-нибудь полюбите?

Женщина не знала, что ответить, и как спасение зазвонил колокол на церковной часовне.
- Это в нашу честь. Нам нужно быстро привести себя в порядок и выйти на балкон комнаты, осыпать челядь серебром и раздать еду, возвещая всех о наших брачных узах, - быстро прохрипел Сандорс, вскакивая с постели и, не обращая внимания на изумлённый взгляд женщины, ловко завязывая пояс килта на голое тело и начал умываться.

Через минуту в комнате появилась прислуга, бесцеремонно вытягивая голую Жаннин из постели. Женщина молча стояла по середине комнаты, позволяя себя умыть и одеть, наблюдая, как подают одежду её мужу. Так они и смотрели друг на друга, в полуулыбке, в полуизумлении, готовясь объявить всем о своих брачных узах.
Жаннин вновь охватило волнение. Она вдруг вспомнила вчерашний день. Женщина снова тайком взглянула на своего мужа. Слуги облачали его в чистую рубаху, заколов на груди той же что вчера брошью широкий края килта, перебросив его через плечо. На её плечи накинули расшитый на спине плащ: волк на голубом фоне. И вдруг слова Мариз всплыли в её памяти так неожиданно, что сердце в её груди было готово выпорхнуть: «Волк уже давно идёт по твоему следу. Тебе не следует бояться его, он оберегает тебя. Ты узнаешь его. Он будет рядом, но не всегда».

«Сандорс – мой волк», - улыбнулась про себя женщина, встретившись взглядом с мужем и тут же отвернувшись.
- Оставьте нас, - прохрипел его голос.
Сандорс подошёл к стоящей у окна жене:
- Всё бы отдал, чтобы узнать, какие мысли бродят в вашей голове, - он подошёл к ней вплотную, взяв её лицо обеими ладонями и быстро приближая к себе. – О чём вы думаете, так загадочно улыбаясь?
- О волке… - и увидев недоумение в глазах мужчины, она добавила: - На плаще…

Сандорс как-то странно улыбнулся, словно знал, о чём именно она говорит.
- Недавно одна отшельница в лесу сказала мне, что волк идёт по моим следам, что он оберегает меня. Я подумала, может, этот волк… - Жаннин замялась, не зная, стоит ли заканчивать фразу, но муж произнёс за неё:
- Я? Я - тот волк? – он улыбнулся. – Очень может быть, что так оно и есть.
- Но мы совсем не знаем друг друга… - женщина отвела взгляд.
- Я всё время незримо был с вами рядом. Теперь у нас есть возможность узнать друг друга, если вы пожелаете, - мужчина снова обхватил обеими ладонями лицо Жаннин и легко прикоснулся губами к её губам, затем всё глубже и требовательнее захватывая её губы в свои.

Жаннин не противилась. Они не услышали, как в дверь постучали, и внутри оказался герцог Монфор.
- Ого! Я вижу, утро у вас доброе!
Новоиспечённая жена быстро отошла от мужа, пряча глаза, затем присела в реверансе, боясь поднять взгляд на вошедшего герцога:
- Доброе утро, ваша светлость, - почти в голос ответили Сандорсы.
- Я рад, что вы нашли общий язык, - загадочно улыбаясь, произнёс герцог, медленно подходя к семейной чете. - Вы готовы появиться перед своим народом?
- Да, ваша светлость, - прохрипел Сандорс, улыбаясь.
- Я очень рад за вас обоих. Теперь я уверен, что всё будет хорошо.
- Спасибо, ваша светлость, - проговорила Жаннин, снова присев в книксене.
- Вы сегодня особенно хороши, Адель, - герцог взял руку женщины и поцеловал её. – Брачное ложе пошло вам на пользу, и я искренне завидую своему другу.
- Спасибо, ваша светлость. Я сам себе завидую, - снова прохрипел Сандорс и подал свою руку жене, выводя её на балкон. Его большие пальцы сжали ладонь женщины, придавая ей уверенности. Жаннин увидела внизу у подножия балкона людей, много людей.

Несмотря на то, что сквозь разбегающиеся облака просвечивало солнце, воздух ещё оставался влажным. Край балкона, на который Жаннин положила свою кисть, был холодный и сырой, оставляя на ладони капли ночного дождя. Женщина почувствовала, как едва заметный озноб пробежал по её телу, и глубже закуталась в свой плащ. Рука Джеймса крепче сжала её кисть, он не смотрел на неё, но хотел, чтобы она чувствовала его присутствие и поддержку.
Громкий голос герцога прорезал влажный  воздух, наполненный людским гомоном:
- Народ Брельи, жители Бретани!

Народ немного стих, прислушиваясь:
- Я герцог Монфор, пэр Бретани, возвещаю всех, что рыцарь Джеймс Сандорс и ваша госпожа графиня Адель сегодня стали супругами, в чём я со всей ответственностью свидетельствую. 
Сначала последовал робкий неразборчивый гомон, Жаннин боялась, что начнут снова выкрикивать гадости и забрасывать стены грязью. Сандорс повернулся к ней и протянул увесистый кошелёк с монетами.
- Бросайте, Адель, накормите свой народ, и он начнёт петь вам дифирамбы и молиться за вас, - прохрипел он, сам запуская руку в мешок и закидывая монеты в толпу.

Жаннин последовала его примеру. Герцог тоже разбрасывал монеты из другого кошелька. Толпа радостно ринулась поднимать, сбиваясь в кучу и затевая склоки. Затем толпа ринулась к обозу с едой, которую выкатили позади.  Люди что-то радостно кричали и махали руками.
- Вот видите, Адель. Серебро и еда сделали вас другом. А вы боялись… - глаза Сандорса смотрели сквозь маску на женщину.

При солнечном свете он казался совсем другим, и мельком Жаннин вдруг подумала, что его губы и улыбка похожи на Франсуа. Может, она просто ещё не видела своего недавнего спутника после всего происшедшего? Она быстро забыла об этом, считая, что это полный бред, и отвлекаясь на толпу.
Пока они стояли на балконе, в комнату неслышно вошла девушка с подносом и поставила его на столик перед кроватью. Через мгновение она также незаметно вышла.
- Не пора ли и нам позавтракать? Что скажете, ваша светлость? – снова начал разговор Сандорс, продолжая махать рукой толпе.
- Я буду рад. Ночное веселье продолжается? – улыбаясь, ответил Монфор, поправляя на себе плащ и входя в комнату.

Молодожёны последовали за ним, зайдя в тенистую комнату и ожидая, когда в глазах перестанет рябить после яркого света.
- По-моему, у нас есть повод, - прохрипел Джеймс, придерживая жену за руку.
Она не отвечала, казалось, думая о своём.
- Вы хорошо себя чувствуете, леди Адель? – обратился он к ней, заглядывая в бледное лицо.
- Да, всё в порядке, сэр Джеймс.
- Я ненадолго покину вас, мои дорогие. Встретимся в зале? – улыбнулся Монфор, оборачиваясь на дверь.
- Да, конечно, ваша светлость, как вам будет угодно. Встретимся в зале, - поспешил ответить Сандорс, и герцог удалился.

Джеймс немного помолчал, затем обратился к жене:
- Я вижу, прислуга принесла для вас питьё? Элизабет сказала, что вам по утрам не здоровится.
- Да, и не только по утрам, - Жаннин подошла к столику и выпила содержимое бокала, стоящего на подносе.

Джеймс подошёл к ней, взяв её руки в свои ладони и поцеловав кончики пальцев.
- Спасибо вам, сэр Джеймс, за ваше великодушие. Мне не верится, что я так дурно думала о вас раньше… - тихо произнесла Жаннин, глядя в его глаза. Он промолчал, наблюдая за ней, она продолжила:
- Если бы я знала о том, какой вы, и что меня ждёт впереди, я бы во многом поступила по-другому.
- Значит, вы изменили мнение обо мне? – на губах Сандорса под маской заиграла улыбка.
- Да, мой возлюбленный муж, - ответила Жаннин, давая мужчине обнять себя.

Сандорс хотел поцеловать её, наклонился, но вдруг её руки беспомощно упали, и она вся обмякла в его руках. Он заглянул в её глаза: открыты, но взгляд застыл, как будто стал стеклянным. Кровь с её лица схлынула, и кожа стала мертвенно-бледной. Всё повторилось, как тогда в лесу.
- Адель? Что с вами? – Сандорс, наконец, понял, что-то не так  и закричал, что было сил:  - Кто-нибудь! Помогите!

Плотно закрытая дверь не дала возможности быть услышанным. Он осторожно опустил жену на постель и побежал в коридор, снова закричав:
- Кто-нибудь! Помогите! Госпоже плохо!
Снующие вокруг слуги на миг испуганно застыли на своих местах, вытаращив глаза, то ли впервые услышав крик хозяина, то ли новость, которую он пытался до них донести. Затем оцепенение быстро спало: кто-то побежал за лекарем, кто-то за водой, и вскоре около Жаннин уже суетилась прислуга, пытаясь её привести в чувства.

***
Франсуаза открыла глаза, проснувшись от сдавленного стона рядом. Она поднялась на локтях и огляделась. Она находилась в каком-то сарае, под самой его крышей, на колючем, но душистом  сене. Лучи солнца пробивались сквозь неплотно сколоченные деревянные стены тонкими полупрозрачными светящимися столбами. Франсуаза не верила тому, что до сих пор жива. «Норманн», - возникла мысль в голове, и она поползла через сухую траву к месту, где раздавался тихий стон.

Страшная картина предстала её глазам. Огромное тело «норманна», распластанное на постеленной под ним дерюжке кровоточило в нескольких местах. Он лежал на животе, лицо закрывали густые грязные, перемешанные с кровью волосы. В верхней части спины торчал болт от арбалета, кровь большим бурым пятном растеклась по рубахе.
- Райс… - прошептала Франсуаза, наклоняясь к мужчине.

Он не ответил. Девушка испуганно подползла к стене и посмотрела в дыру между досками.  Там на грязном дворе стояли люди, разговаривая с маленькой полной женщиной, которая размахивала руками и что-то гневно кричала людям, которые её окружали. Это люди Перне, Франсуаза сразу узнала их. «Они ищут нас», - поняла она, прикусывая губу и поглаживая Райса по липким волосам:
- Тише, Райс, потерпи немного, - шептала она, словно пугливому ребёнку, который может заплакать в неподходящий момент.
Но Райс был в бреду и тихо стонал. Она хорошенько забросала его сеном и  легла  рядом с его головой, готовая прикрыть ему рот, если люди Перне войдут в сарай. До Франсуазы доносились обрывки фраз женщины:
- Нет… знаю этого здоровяка… не видела… дел по горло…

«Значит, не выдала», - подумала девушка, пытаясь успокоить дрожь в руках. Она замёрзла и от страха, и от влажной одежды. Она чувствовала себя больной и разбитой. Но нельзя думать о себе, сейчас она должна позаботиться о Райсе. Если не выживет он, то некому будет защитить её. Голоса на улице затихли, и Франсуаза опустилась рядом с мужчиной, заглядывая в его лицо. Он горел, губы бледные и потрескавшиеся что-то тихо шептали. «Что же делать? Если ждать, он умрёт в горячке», - размышляла девушка, всё ещё пытаясь унять дрожь: «Я должна попасть с ним в Призрачный замок. Несмотря ни на что, англичанин примет своего кузена, не даст ему умереть.  Чёртов глупец-Райс!».

Франсуаза беспомощно зарыдала. Такой её и застала хозяйка дома, приютившая их на сеновале. Это была та самая пышногрудая Кристин, хозяйка таверны «Пряная курица». Она прекрасно понимала, кто находится на её сеновале, и кто его разыскивает. И всё же предпочла спрятать «норманна», чем выдать его людям Перне. Ей вовсе не хотелось, чтоб люди Сандорса пришли к ней, сожгли её таверну и выпустили ей кишки. Кто его знает, этого англичанина, может, он ещё хуже, чем Райс? Хотя, если люди Перне узнают про её обман, мало тоже не покажется. В любом случае, она должна быть осторожной.
- Что ревёшь? – прошептала она, поднимаясь по приставленной лестнице на сеновал, застав Франсуазу в жалком виде. – Слезами здесь не поможешь. Вам нельзя здесь оставаться, ночью мой парнишка приведёт обоз из замка, и вас перевезут отсюда.
- Это правда? Вы поможете нам? Не выдайте, умоляю? – слёзы снова потоком полились из глаз баронессы.
- Не понимаю, что общего у тебя с этим верзилой? Он ведь сущий изверг.
- Он спас меня от смерти. Он помог мне сбежать из плена и закрыл своей спиной от стрел… и теперь он умирает.
- В самом деле? Что-то не похоже на Райса. Он сам с удовольствием насилует и убивает направо и налево. Честно говоря, буду рада к ночи избавиться от вас.

Они обе немного помолчали. Хозяйка развернула узелок, который принесла с собой.
- Спасибо, что не выдали нас…
- Я принесла тебе еду. Ешь, тебе нужно набраться сил. Вашего коня мне пришлось спрятать. Когда окажетесь за воротами замка, пришлите человека, я отдам его.
- Хорошо, - Франсуаза смахнула с грязного лица слёзы и вцепилась зубами в кусок хлеба.
Она быстро съела жидкую похлебку, пахнущую однако варёной курицей, и вскоре, когда хозяйка оставила её, заснула.

***
Тяжёлые портьеры, задёрнутые на окнах, отбрасывали свет тонким столбом, струящимся на пол сквозь небольшую щель, освещая замысловатый рисунок на ковре. Жаннин лежала на огромной кровати, сливаясь с белоснежными простынями.
Сандорс нервно шагал по комнате, не находя себе место и каждый раз прислушиваясь к дыханию женщины. Его беспокоило состояние Жаннин, слишком долго её не могли привести в чувства. Да ещё и толстая Элизабет сновала вокруг неё, причитая и роняя слёзы. Её уверения в том, что такой долгий обморок у её подопечной впервые, беспокоило его ещё больше. Лекаря никак не могли найти, Сандорс нервничал и злился в бессилии, выгнав всю прислугу из комнаты, кроме няни. 

Жаннин лежала среди простыней бледная как смерть, а дыхание было таким тихим, что казалось, его и вовсе нет. Глаза закрылись, но она так и не приходила в себя.
- Сделай что-нибудь, - твердил он, продолжая хождения по комнате.
- Сядьте же, господин Сандорс, вы отвлекаете своим хождением. С ней всё будет хорошо. Она выносливая, вытянет, - Бэт растирала виски женщины и положила холодную влажную повязку на её лоб. – Не понимаю, отчего вдруг это произошло? Она совсем обессилила.
- Не надо на меня так смотреть. Я не трогал её ночью, и она заснула вчера сразу же, как только выпила тот отвар, - Сандорс немного помолчал: - И советую по этому поводу держать язык за зубами.

Бэт не обратила внимания на грубость и улыбнулась. Покачиваясь, она подошла к мужчине:
- Вы - мудрый человек, господин Сандорс, и очень хорошо знаете женщин. А я хоть и дряхлая старуха, но ещё не выжила из ума и тоже кое-что понимаю.
- Извини меня, Элизабет. Я расстроен и очень обеспокоен.
- Я знаю, господин Сандорс, я тоже очень боюсь за неё, но суетой здесь не поможешь.

Мужчина послушно сел на край кровать, взяв ледяную ладонь Жаннин в свои руки:
- Господи, какая холодная. Она точно ещё жива?
- Тьфу-тьфу, - Бэт быстро перекрестилась. - Что вы такое говорите, господин Сандорс? Конечно, она жива. Где же этот лекарь?

Сандорс разглядывал Жаннин. Теперь у него была отличная  возможность увидеть её так близко, при дневном свете. Венка на её полупрозрачной шее едва заметно пульсировала. «Она жива, моя жена», - подумал про себя Джеймс, целуя холодную ладонь.
- Я уверена, вы будете для неё хорошим мужем, и она обязательно ответит вам тем же… - вдруг произнесла Бэт, наблюдая за мужчиной.
- Я был бы счастлив…

В этот момент Жаннин открыла глаза, взгляд, ещё затуманенный, сразу упал на Сандорса.
- Франсуа? – прошептали её губы.
На лбу Сандорса сразу пролегла напряжённая морщинка. Бэт опустила глаза, не зная, что делать.
- Франсуа… - повторила Жаннин, улыбнувшись.
- Кто такой Франсуа? – тихо прошептал Джеймс Сандорс, не глядя на Бэт, но обращаясь к ней. – Это отец ребёнка?
- Нет, не думаю, - пробубнила Бэт, стараясь отвлечь мужчину и привести Жаннин в чувства: - Как ты, моя девочка?

Взгляд Жаннин прояснился, она пошевелилась:
- Что случилось, Джеймс?
Услышав своё имя, Сандорс просиял, словно ребёнок, снова целуя руку Жаннин:
- Вы напугали меня, моя дорогая.  Никого в жизни я не боялся так потерять, как вас сейчас.

Жаннин молча улыбнулась, но улыбка вдруг вновь превратилась в маску, её лицо окаменело.
- О нет, только не это, - успел прошептать Джеймс, - Элизабет, ей снова плохо.
Жаннин вдруг резко перегнулась через край кровати, и поток жидкой рвоты хлынул из её горла, заливая край простыни.
- Что со мной, Бэт? – только и успела прошептать она.
- Воды скорее! – прорычал Джеймс, убирая волосы с лица женщины.
- Уйдите, Джеймс. Не смотрите на меня, - прошептала Жаннин, задыхаясь.
- Я никуда не уйду, пока вам не станет легче. Где же этот чёртов лекарь?!

Бэт мельком подумала, что сегодня впервые слышит голос хозяина. Обычно он хрипел или шептал, но сегодня его голос изменился. Как странно. Это испуг или что-то ещё? За то короткое время, что она знала Сандорса, сегодня он ей показался каким-то не таким, как всегда. Сегодня он был подвижным и чутким, тогда как всегда казался  холодным и слишком рациональным. Теперь ей казалось, что он знает Адель тысячу лет, не боится её человеческой слабости, видит в ней не бойца, а женщину, и не простую, а любимую. Но этого просто не может быть. За всю свою долгую жизнь Бэт так и не поверила в любовь с первого взгляда.  И сейчас не верила в неё, но видела, как резко вдруг изменился мужчина за такой короткий срок. Чувства, которые он не мог скрыть казались искренними.
- Вас, ждёт герцог, сэр Джеймс. Ступайте к нему, я займусь Адель, - попыталась она успокоить его.
- Нет! – резко снова зарычал он, - я буду с ней, пока не буду уверен, что она в безопасности.

Бэт молча пожала плечами, подходя к Жаннин. Она сменила влажную повязку на её лбе и дала ей попить воды.
В этот момент на пороге,  наконец, возник лекарь. Не расчёсанная копна волос, мятая одежда и уставший взгляд говорили о том, что он сегодня совсем не спал или спал прямо в одежде.
- Что с вами? Вы спали? – нервно прохрипел хозяин.
- Нет, сэр Сандорс, я был в деревне. Простите за вид, тяжёлая ночь…
- Госпожа недужит, она очень долго была без сознания, - немного успокоившись, произнёс Джеймс, давая возможность доктору подойти поближе к пациентке.
- Как это случилось? – тихо произнёс лекарь, серьёзно рассматривая Жаннин, её ладони и даже лужу на полу.
- Она разговаривала со мной, потом взгляд остановился, и она обмякла у меня в руках. Я позвал на помощь, но все наши ухищрения никак не могли привести её в чувства, - ответил хриплым голосом Джеймс, стоя у подножия кровати и глядя на бледное лицо Жаннин.
- Её рвало? – снова тихо и спокойно спросил лекарь, разглядывая глаза Жаннин.
- Да, сразу после того, как она очнулась, - согласился Джеймс, снова начиная беспокойно ходить.
- А до этого?
- Вчера, днём…  - робко вступила в разговор Бэт, пряча руки под передником, и увидев грозный взгляд хозяина, поспешила добавить: - Я думала, её вывернет наизнанку.
- Как? И вы ничего мне не сказали? Я заставил её в таком состоянии простоять всю церемонию, а потом ещё высидеть застолье? – Сандорс побагровел, в его глазах заиграли злые огоньки.
- Но… ведь я думала… это всё её состояние, что это связано с её…
- Беременностью ты хочешь сказать, Бэт? Все в этой комнате об этом знают, как я понимаю. Нет смысла не договаривать… - раздражённо захрипел Джеймс.

Лекарь молча посмотрел на Бэт, потом на хозяина, затем встал и произнёс, не глядя на ничего не понимающую Жаннин:
- Боюсь, сэр Сандорс, дело не в беременности. Её рвёт желчью. А это может означать… - лекарь замялся, поправляя седые волосы.
- Что? Ну же? Не тяните! – Джеймс начал терять терпение.
- Боюсь, госпожа отравлена.
- Что? – захрипел Сандорс, снова побагровев.
- Аконит или волчий корень, господин Сандорс, самая популярная и доступная ядовитая трава, которую может добыть кто угодно, зная про её действие. Часто добавляется в питьё.
- Она только что пила твой настой, и вчера тоже! – Сандорс ткнул пальцем в плечо няни.

Та так растерялась, что не сразу нашлась, что сказать. Она молча стояла, выпучив глаза, переводя взгляд то на Сандорса, то на престарелого лекаря.
- Джеймс, не смейте обвинять в этом Бэт… - прошептала чуть слышно Жаннин. – Ей я верю, как себе.
- Постойте, но сегодня я не делала отвар для Адель, только вчера, - вдруг пробубнила растерянно Бэт, смахивая слезу.
- Тогда кто сегодня принёс питьё для госпожи? Мы были на балконе, когда вернулись, питьё стояло на столе. Никто из нас даже не заподозрил никакого подвоха, - прошептал Сандорс.

Затем, немного помолчав, добавил:
- Элизабет, распорядись убрать здесь всё, и пусть вернут пса, который охранял госпожу. Теперь я буду на стороже. Никому об отравлении не говорить, иначе не сможем поймать отравителя. Будем ждать, кто попытается принести новую порцию этого зелья. А вы, месье Лопен, приступайте к лечению. Ведь это можно вылечить?
- Да, господин Сандорс, я займусь этим прямо сейчас.
- Идите, Джеймс, к гостям и ни о чём не беспокойтесь, скоро я присоединюсь  к вам, - попыталась успокоить мужа Жаннин, тяжело дыша.
- Хорошо, я проведаю вас позже… - он быстро поцеловал руку жены и обратился к лекарю:
- А вы, месье Лопен,  держите меня в курсе.
- Да, господин Сандорс, - согласился лекарь, снова склонившись над больной.

***
Ночь медленно опустилась на деревню. Месяц выполз на чистый, усыпанный звёздами небосвод, освещая дорогу ехавшей повозке. Кристин не обманула ожидания Франсуазы, и как стемнело, снарядила обоз, якобы с угощениями в замок. Хотя, там и в самом деле, лежал большой кусок вкусно пахнущего окорока. Его аромат вкушал “норманн”, лежащий на дне повозки, щедро присыпанный сеном. Нужно было торопиться. С того времени, как они оказались на сеновале Кристин, он ни разу не приходил в себя. В его спине до сих пор торчал болт, рана кровоточила, хотя и не сильно. Франсуаза, как смогла, обработала её, надеясь на сильный организм “норманна”, но жар не спадал.

Женщина сидела на краю повозки, всё время озираясь и боясь что на них вот-вот кто-нибудь нападёт. Вёл повозку мальчишка-подросток, слегка подвыпивший и с заговорщицким видом  всё время подмигивающий Франсуазе. Ей было так страшно, что она даже не замечала юношеских заигрываний. Вся грязная и вымотанная она мечтала о покое, тёплой душистой ванне и хорошем сне. Она вновь и вновь вспоминала о Жаннин, о том, что совсем недавно та тоже была долгое время в таком положении. Только у неё на руках ещё была маленькая дочь. Как она пережила это? Но если Адель выкарабкалась из этого ада, то и Франсуаза сможет, ведь она не слабее.

К тому же жажда мести всё ещё жила в душе Франсуазы полной жизнью. Баронесса не может умереть, не отомстив за свои унижения, страхи, боль и слёзы. Это держало её на ногах и заставляло снова и снова поднимать голову и смотреть вперёд. Она ехала в незнакомый замок, где её  ненавидели за всё то, что она сделала, но Франсуаза искренне надеялась на чистоту души женщины «с горящими волосами» и здравый смысл английского рыцаря. К тому же она везла «норманна», который хоть и не пользовался расположением хозяев замка, но всё-таки являлся близким родственником. «Если они не примут повозку и не помогут нам, мы погибли. Особенно Райс. Ему уж точно не выжить», - размышляла про себя Франсуаза, вглядываясь в черноту дороги от нечего делать и мечтая увидеть мощную стену Призрачного замка.
 
И, наконец, вскоре его стены действительно возникли перед ними. Мальчишка встал и громко свистнул, привлекая внимание часовых на воротах.
- Чего тебе надо ночью? Проваливай, приезжай завтра утром! Ворота закрыты на ночь! – грубо крикнул часовой.
- Позови хозяина!  Это срочно! – ответил мальчишка, нервно озираясь по сторонам и боясь, что вот-вот кто-нибудь выйдет из темноты.
- Проваливай! – последовал ответ со стены.
- Доложите хотя бы о нас хозяину, пусть он сам решает, принять нас или нет. Зови же! – закричала Франсуаза срывающимся голосом.
Голова часового из бойницы исчезла, и стало непонятно, то ли он ушёл сообщать, то ли плюнул на стоящих внизу. Франсуаза хотела надеяться на первое.

***
Жаннин лежала в большой постели, за день ни разу не выйдя из комнаты, несмотря на праздник в честь молодожёнов.  Сандорс восседал за столом один, погружённый в тревожные думы и делая вид, что ничего не происходит. Он строго запретил прислуге распространяться о тяжёлом состоянии госпожи и разносить новость о том, что она утром долгое время находилась без сознания. Теперь все вокруг ему казались скрытыми врагами, готовыми отравить пищу. Он корил себя за то, что закрыл собаку в комнате и не дал ей возможности сидеть у ног Адель. Тогда, возможно, они избежали бы отравления. Пёс умный и имеющий чуткий нос смог бы остановить отравителя. Но он не сделал этого, он забыл об опасности, и теперь жена перенесла промывание и долгое отпаивание. Пёс лежал у кровати Адель, но Сандорсу самому не терпелось сидеть на его месте и охранять её от посягательств врагов.
А ещё больше ему хотелось поймать отравителя за руку и вздёрнуть его на виселице в ту же минуту. Теперь он наблюдал за снующей прислугой и людьми, сидящими рядом. Он подозревал всех, даже герцога. Кто его знает, может, ему вздумалось, что свадьба – это прекрасная возможность избавиться от обладательницы имени Пентьевр. Но теперь Адель не носит эту фамилию, она ничего не имеет против герцога, и казалось, она ему даже приятна. Он был так любезен во время церемонии вчера. Но кто поймёт этих великих людей? Что бродит в их головах? Чего боятся они на самом деле?
Шум, веселье и тосты раздражали его, и с каждой минутой ему было всё труднее сдерживаться.  Трубадур сидел в углу и завывал какую-то бесконечную песню. Сандорсу хотелось заткнуть ему рот, прекратить это, и он несознательно начал прислушиваться к словам. Это была последняя капля. Песня о легкомысленной Деве, отдавшейся демону, ради прекрасного цветка, оказалась совсем некстати.
Рыцарь пришёл в бешенство:
- Откуда ты взялся, бестолковое твоё отродье?
Трубадур оторопел, непонимающе вытаращив глаза. Но Сандорс, вскочив на ноги,  хрипел, свирепо глядя на него:
- Что ты поёшь? Ты на свадебном пиршестве! Я убью тебя!

Хозяин замка выхватил меч, подлетая к незадачливому певцу и собираясь снести ему голову. Гости, опьянев и уже не понимая сути, громко рассмеялись, посчитав эту выходку развлечением хозяина дома.
- Простите меня, мой господин, я спою другую песню… - взмолился трубадур, заикаясь и падая на колени. Сандорс вырвал из его руки инструмент и с силой швырнул его в стену. Лютня разлетелась в щепки, музыкант заплакал, гости захохотали, сдвигая кубки.

Сандорс уже был готов снести стоящему на коленях певцу голову.
- Нет!
Никто не заметил, как на пороге залы появилась Жаннин в сопровождении своего пса-охранника. Она бесшумно подошла к мужу и положила руку на его плечо. Все обратили взгляды на неё, затихнув. Её маленькая и бледная фигура возникла так неожиданно, словно видение.
- Вас совершенно нельзя оставить, сэр Джеймс… - прошептала она, устало улыбнувшись.
- Зачем вы встали, моя госпожа? – прошептал в ответ рыцарь, опустив меч и повернувшись к жене.
- Мне стало скучно одной в большой спальне. К тому же мне уже лучше, - и так как её супруг всё ещё находился около бледного певца, стоящего на коленях и готового упасть без чувств, она добавила уже громче:
- Идёмте, мой возлюбленный муж, сядем за стол.

Жаннин изящно подхватила мужа под руку и повела к столу. Он, казалось, совсем забыл про существование трубадура.
- Прогоните дурака, пока господин не опомнился, - проговорила она через плечо рядом стоящему стражнику. Тот поспешил выполнить приказ, вытолкав певца из зала.

Через мгновение супруги уже сидели во главе стола, поднимая кубки. Собака послушно лежала в ногах Жаннин, незаметная для гостей, положив большую лохматую  голову на передние лапы и, казалось, дремлющая и никого не замечающая.  Но она была настороже, видящая и чующая каждого подходящего к госпоже.
- Я счастлив, что вам полегчало, моя дорогая. Сказать честно, вы напугали меня утром, - прошептал на ухо женщине Сандорс, положив свою ладонь на её холодную руку. 

Его губы растянулись в улыбке, показывая крепкие зубы. Жаннин тоже улыбнулась в ответ:
- Простите меня, мой возлюбленный муж, я больше так не буду.
Джеймс улыбнулся, слегка сжав ладонь жены:
- Я так счастлив… спасибо…
Брови Жаннин удивлённо взлетели вверх.
- За что?
- За то, что вышла за меня… пока…
- Пока? Что это значит? – лицо Жаннин стало озадаченным, она внимательно посмотрела на мужа.
- Пока только за то, что вышла за меня…

Сандорс улыбнулся и слегка наклонил голову в сторону жены, чтобы его слова могла слышать только она:
- Утром вы не ответили на мой вопрос…
- Какой? За утро так много всего произошло… - она прекрасно понимала, о чём он хочет спросить её, но тянула время, не зная, какой дать ответ.
Он, немного помолчав, спросил:
 - Так вы смогли бы полюбить меня?

Жаннин молчала, не поднимая глаз, только слегка заметная улыбка мелькнула на её губах. Джеймс посчитал, что это хороший знак, но его мысли быстро оборвал вошедший слуга, который что-то сообщил ему на ухо. Взгляд его тут же омрачился, он резко вскочил с места и, извинившись перед герцогом, быстро исчез.

Когда тяжёлые мощные двери замка, наконец-то, отворились Франсуаза почувствовала такую радость, что хотелось кричать, от того, что всё-таки получилось попасть внутрь этого загадочного строения. Неужели, охранники услышали её и донесли своему хозяину о повозке? Неужели, наконец-то она спокойно уснёт, не боясь, что её поймают и вернут обратно в то страшное место, где над ней издевался Перне и его слуга? От последнего момента своей нормальной жизни, Франсуазе показалось, что прошла целая вечность, целая человеческая жизнь, за время которой многое изменилось. Да и сама Франсуаза стала совсем другой!

Она посмотрела на лежащего в темноте Райса, ей казалось, что он уже мёртв, так как дыхание его стало совсем тихим, а сам он похолодел и стал серого цвета. И всё-таки она лелеяла надежду на его сильный организм. Не может же такой огромный крепкий парень так быстро умереть? Нет, не может, она в этом уверена. Она что-то тихо бормотала ему, когда они проезжали мимо огромных крепостных дверей и поднятой решетки. Не может всё закончится вот так плачевно, когда они, наконец, попали сюда, где им окажут помощь. Франсуаза даже не хотела думать, что английский рыцарь может отказать им в этом, ведь здесь в повозке умирает его кузен. Что бы он там не сотворил, он – его близкий родственник. Пусть спустит с него три шкуры за содеянное, но не сейчас.

Райса и её ввезли в большой двор и остановили повозку прямо перед стоящим человеком в маске, одетым в богатое, но непонятное для Франсуазы одеяние. Его маска в свете факелов выглядела устрашающе. Баронесса слышала как-то мельком, что лицо рыцаря обезображено и поэтому с недавнего времени он носит эту маску, чтобы закрыть своё уродство.
Тем ни менее женщина оказалась не готовой так близко увидеть это лицо, обтянутое куском чёрной кожи. Его губы были плотно закрыты, можно было разглядеть только аккуратную бороду под маской. И ещё его руки, кисти рук, были сжаты в кулаки, словно он готовился к драке. Это показалось Франсуазе совсем недобрым знаком. Она приготовилась умолять хозяина, чтобы он оказал им помощь.

Когда раздался его хриплый голос, Франсуаза вздрогнула, и по её коже побежали крупные мурашки, выдавая её страх. Она не могла справиться со своим состоянием. Наверное, ещё усталость добавляла ко всему прочему это предательское и омерзительное чувство паники.
- Это он? – прохрипел голос рыцаря.
- Да, господин, - внятно проговорил слуга, после того как поднял дерюгу с лица Райса и взглянул на него.

Лицо человека в маске ничего не выразило после услышанного ответа слуги.
- Господи, умоляю вас, сэр Сандорс, помогите ему, иначе он умрёт, - громко произнесла Франсуаза, подбегая к мужчине и падая к его ногам.
- Кто ты? И почему просишь за него? Райс не из тех, кто нежен с женщинами. Однако ты с ним и умоляешь о его спасении, - его губы под маской сжались так, словно этот разговор ему был противен.
- Он помог мне бежать от маркиза, я была у него в плену, он терзал меня, а Райс спас. Помогите же ему.

Рыцарь ответил так же беспристрастно, и казалось, ни одна жила не дрогнула в его теле:
- Отведите её, помойте и дайте всё, что необходимо.
Франсуаза хотела возразить, но её больше никто не слушал, уводя вон от повозки и передавая из рук в руки, пока вскоре она не оказалась в какой-то освещённой тёплой комнате, окружённая двумя молоденькими служанками. Как долго она мечтала о заботливых женских руках и только сейчас оценила всю прелесть такой жизни, побывав в аду у Перне.
- Они помогут ему? Райсу помогут? - шептала она, пытаясь разговорить девушек, но они только пожимали плечами и продолжали делать своё дело.
***
Жаннин охватило беспокойство. Она ёрзала на своём высоком стуле, не находя причин, чтобы незаметно выбраться из залы и узнать, что случилось. Муж не поделился с ней своим известием, а случилось явно что-то серьёзное, она прочитала это в его взгляде. Как странно, что она так быстро привыкла к маске и научилась читать эмоции по одним только глазам в прорезях и по губам.
- Эй! Музыканты! Сыграйте-ка что-нибудь повеселее, я хочу станцевать с молодой, - это был голос герцога.
«Как некстати», - досадливо подумала Жаннин, быстро поднимаясь со своего места и следуя за Монфором.

Они закружились, исполняя сложные па, наклоны, повороты, от которых Жаннин снова затошнило. Голова кружилась. Она искоса наблюдала за движениями лица герцога. Всё-таки, без сомнений, Монфор внешне представлял  весьма интересного мужчину. Жаннин вновь отметила про себя, как соблазнительны его пухлые губы, словно у чувственной девушки, которые наверняка привыкли к женским поцелуям. Также Жанн Монфор обладал невероятным взглядом светло-карих глаз. Несмотря на то, что сами глаза казались «тёплыми», выражение взгляда всё время менялось: от дружелюбно-ласкового до холодно-коварного.

Женщина с трудом понимала слова Монфора. А он всё время что-то говорил. Но имя Сандорса заставило её прислушаться к разговору.
- Почему господин Сандорс так спешно ушёл? Что-то случилось, миледи?
- Простите меня, ваша светлость. Он ничего не успел мне сказать. Сама хотела бы знать.
- Как это неосмотрительно с его стороны оставлять такую красавицу-жену без присмотра… - герцог улыбнулся так, как улыбнулся бы хищник перед тем, как съесть свою жертву.

Жаннин парировала:
- Я не без присмотра, ваша светлость.
- В самом деле? И кто же он?
Женщина хитро улыбнулась, прищуривая жёлтые, как мёд, глаза:
- Вы, ваша светлость. Вы ведь строго бдите?

Герцог громко раскатисто рассмеялся:
- Да, миледи, вы правы. Но как трудно мужчине присматривать за такой женщиной. Поверьте, Адель, это – настоящая мука.
- Отчего же? Разве я плохо себя веду?
Наверное, герцог неслучайно захотел танцевать, ведь танец, в котором они шли, изображал влюблённую пару: герцог шёл в роли рыцаря, преклоняющего колено перед своей дамой, а Жаннин приседала в реверансе и кружилась перед ним.
- Напротив слишком хорошо. Поверьте, многие мужчины, глядя на вас, борются с искушением, - его глаза стали зеленоватыми и лукаво заблестели.
Жаннин снова отметила про себя, что герцог хорош собой: и сложением, и лицом. Но вот глаза, эти колючие пронизывающие насквозь глаза пугали её. Взгляд хищника, улыбка хищника, да и повадки тоже.

В этот самый момент, герцог наклонился к Жаннин, предвкушая кульминацию танца. Ведь в конце такого исполнения предполагался поцелуй влюблённых. Жаннин это поняла слишком поздно: только, когда его губы оказались слишком близко с её губами.
“Только этого мне не хватало на собственной свадьбе”, - быстро подумала она, не зная, что делать.
- Вас совершенно нельзя оставить, миледи, - послышался вдруг хриплый голос со стороны.

Жаннин не смогла сдержать облегчённого вздоха и виновато улыбнулась сначала герцогу, выскальзывая из его рук, затем мужу, который появился как раз вовремя.
- Простите меня, ваша светлость, - прошептала она чуть слышно, - я слишком долго не танцевала, наверное, совсем разучилась.
И пока герцог не успел среагировать, она сделала изящный реверанс и подошла к супругу.
- Прошу простить нас, ваша светлость, вынужден забрать вашу партнёршу по танцу, - как можно любезнее старался произнести Сандорс, поклонившись и протягивая руку жене.
- Спасибо, - тихо прошептала она, опуская глаза и чувствуя на себе всеобщие взгляды присутствующих.

Герцог облизнул губы, так словно собирался чем-то полакомиться,  громко, раскатисто рассмеялся и вернулся на своё место.
- Вы в порядке? – осведомился Джеймс у жены, не глядя на неё, и его тон показался Жаннин холодным.
- Простите меня, Джеймс, - ей стало совсем неловко и захотелось уйти.

Музыка заглушила его слова, и она больше догадалась, чем расслышала.
- Не стоит вам кокетничать с герцогом… - процедил он сквозь губы, по-прежнему не глядя на свою жену.
- Как будто у меня был выбор! – слегка повысила голос Жаннин, тоже не глядя на него. – Разве я могла отказаться от танца?
Жаннин взглянула на мужа, его глаза беспокойно вращались в прорезях маски. Её сердце сжала непонятная обида. С чего бы вдруг обижаться на этого человека, который, как она думала, ничего для неё не значит?

- Наверное, я зря пришла сюда, - прошептала она единственное, что пришло ей в голову.
Жаннин почувствовала горячую ладонь мужа на своей руке, он слегка её сжал и повернул своё лицо к ней. Его губы дрогнули в едва заметной улыбке.
- Простите меня, моя дорогая…
Немного помолчав, он добавил:
- Вы очень бледны. Я прикажу проводить вас в спальню, миледи, - тон Сандорса снова похолодел.

Не дождавшись ответа, Сандорс взял Жаннин под локоть и вывел её из залы. В коридоре он что-то сказал своему слуге на непонятном Жаннин языке.
Какое-то время супруги  шли молча, и это беспокоило Жаннин. Думая, что он до сих пор сердится за танец с герцогом, она решила снова попытаться заговорить с ним.
- Что случилось, Джеймс? Вы сердитесь на меня? – наконец, спросила она, взяв мужа под руку и сразу почувствовав что-то липкое на своей ладони. Она посмотрела на свои пальцы. Красная вязкая жидкость испачкала её пальцы.
- Это кровь? Вы ранены,  Джеймс? – сердце бешено заколотилось в её груди.

Губы Сандорса под маской едва дрогнули в улыбке:
- Мне льстит, что вы так беспокоитесь обо мне. Но это не моя кровь.
Теперь Жаннин увидела, что весь низ рукава мужчины покрыт алыми липкими пятнами.
- Господи, почему вы такой невыносимый, Джеймс Сандорс? Не можете ничего сказать толком, всё из вас приходится тянуть клещами, - наконец, рассердилась Жаннин.

Сандорс хрипло рассмеялся, глядя, как краснеет её лицо.
- Это Райс, - его взгляд снова стал серьёзным. -  Ему удалось сбежать от маркиза, но он тяжело ранен.
 - Господи.
Сандорс немного помолчал, затем добавил:
- И первое, что он сделал, явился ко мне.
Жаннин не сразу поняла значение последней фразы:
- Что? О чём вы, Джеймс?  - Она остановилась и уставилась на него. -  Райс - бестолковая сволочь, но он ваш брат. Куда ещё он должен идти, нуждаясь в помощи?

Проходящие по коридору слуги обернулись, услышав возглас Жаннин, и она замолчала, опуская глаза.
- Как мило, что вы так беспокоитесь о нём, - усмехнулся Сандорс, скрипнув зубами.
- Как вы можете говорить так? Никогда не поверю, что вы действительно так думаете и бросите его на произвол судьбы. Он ведь погибнет, и вы будете всю жизнь жалеть об этом!
Джеймс ничего не ответил на эти слова. Тогда Жаннин добавила:
- Не поступайте так… он ведь ваш кузен.

Женщине было трудно сквозь маску оценить эмоции на лице мужа, но она надеялась, что он услышал её.
- А он помнил о том, что он мой кузен, когда тащил вас к себе в постель? – его рот перекосила злоба.
Женщина покачала головой:
- Вы тогда ещё не были моим мужем… - она вздохнула, - Джеймс, не вспоминайте о том, что я пытаюсь забыть. Если собирались попрекать меня Райсом, зачем женились на мне?! – лицо Жаннин вспыхнуло от возмущения и отчаяния.
- Ступайте в спальню и ложитесь отдыхать,  я должен идти, - только и произнёс он холодным тоном, собираясь уйти.
- Отлично! Я так и сделаю! – Жаннин резко развернулась и быстро зашагала в супружескую спальню, не желая оставаться в одиночестве огромной комнаты. Но что ей оставалось?

Она шла, тупо глядя в спины слуг и думая о том, что точно не сможет сейчас уснуть после таких новостей. А Сандорс даже не дал ей возможности предложить свою помощь. Райс ранен. Жаннин не чувствовала особой жалости к нему, но понимала, что сейчас жизнь снова может измениться. Перне своей глупой выходкой мог разжечь новую войну, в которой, скорее всего, примет участие её новый супруг. Неужели опять всё сначала?
Женщина кусала губы в кровь, осуждая себя за эгоистичные мысли, ведь в первую очередь она думала о себе.

Очень скоро она оказалась в тёмной холодной комнате, которая теперь называлась супружеской спальней. Минувшим утром она проснулась в этой огромной постели вместе с совершенно незнакомым мужчиной, который теперь назывался её мужем. Сейчас, после тяжёлых раздумий, ей казалось, что всё вновь повторяется: свадьба с едва знакомым человеком, супружеская постель, а потом скорая кончина мужа на войне.  От этой мысли ей стало так тяжело и тоскливо, что она заплакала. Но все события, происшедшие с ней за день совсем выбили её из сил, и вскоре, оказавшись одна  в большой холодной постели, она заснула.
* * *
Ночь прошла очень быстро для всех: Жаннин и Франсуаза проспали в своих постелях, Сандорс наблюдал, как лекарь вынимает из Райса болт от арбалета и обрабатывает его раны. Джеймс всё это время испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, он не успел простить Райса за ночь с Адель, с другой, Райс никак не приходил в себя, и каждый раз казалось, что вот-вот его дыхание остановится, а жизнь оборвётся. И в этот момент Джеймс всё время ловил себя на мысли, что несмотря ни на что, не готов потерять кузена, ведь они так много значили друг для друга. И кто бы знал, что камнем преткновения между ними станет женщина, которая их обоих считала врагами?

Сандорс ушёл под утро, когда понял, всё, что от него требовалось, он сделал. Лекарь обработал все раны, и, пообещав вернуться на следующий день, удалился. Было совершенно неизвестно, будет ли жить Райс, но что мог поделать любой из тех, кто бился за его жизнь? В конце концов, совершенно обессилев, Джеймс Сандорс еле доплёлся до своей супружеской спальни и заснул на кровати, в которой уже давно спала его красавица жена. Он не нашёл в себе силы раздеться, только стащив  с себя грязную окровавленную рубаху, и оставаясь в тонких бриджах. Он упал лицом в подушку и забылся тяжёлым сном.

В это утро Жаннин проснулась первой, в изумлении найдя на своей постели лежащего супруга. Он так и остался лежать лицом в подушку. Она могла рассмотреть лишь половину его лица, прикрытую маской, и широкую обнажённую спину, которую, как она теперь поняла, видела впервые. Тонкие застарелые борозды покрывали всю его спину так, словно когда-то его полосовали по ней кнутами. У Жаннин сжалось сердце. Она осторожно провела указательным пальцем по одной из таких борозд. Она представила себе, как человека избивают, он извивается, покрываясь полосками крови. И вот через какое-то время уже свисают куски кожи, кровь обильно течёт по спине, превращаясь сплошь в кровавое месиво. Кто его так? И за какие грехи? Так обычно работает палач или бьют рабов на галерах. Кто же ты, мой незнакомец и супруг?

Жаннин приподнялась и тихо, как осторожная кошка наклонилась над лицом мужа. Он крепко спал, громко дыша. Его ладони без перчаток покоились рядом с его лицом. “У него красивые руки”, - мгновенно подумала она, разглядывая большие загорелые на солнце ладони и длинные массивные пальцы.  Несмотря на невысокий рост, кисти рук Сандорс имел как у кузнеца, внушительные и крепкие.

Жаннин улыбнулась, думая об этом, и инстинктивно провела тыльной стороной ладони по его кисти. “Каково это, когда его ладонь ласкает тебя?” – подумала она про себя, продолжая рассматривать мужчину. “Каково это, когда эти пальцы проводят по твоему лицу, спускаясь к шее, и, наконец, сжимая твою грудь?”. От этой мысли Жаннин бросило в жар, грудь напряглась, а губы защекотало.

Жаннин не могла справиться с искушением, чтобы не заглянуть под его маску, ведь именно сейчас представилась такая великолепная возможность, пока он спит и не знает о её намерениях. Женщина улыбнулась и осторожно придвинулась к спящему мужчине. Совсем недолго примеряясь, она осторожно двумя пальчиками взялась за края маски и слегка отодвинула её.
Но в этот момент, его губы дрогнули и раздался мужской шёпот:
- Любопытство сгубило кошку…
Глаза Сандорса медленно открылись, и взгляд сквозь прорези маски упал на женщину.
- Или вы об этом не слышали?

“Как глупо я, наверное, выгляжу”, - подумала она про себя, кусая губы, и не зная, что на это сказать.
- Что это вам даст, моя дорогая? - прошептал он, поднимаясь на локте.
- Вы сами ответили: это - обычное любопытство...
- Ах, женщина... - вздохнул Джеймс, и на его губах заиграла улыбка. - Ты так прекрасна, что до сих пор завидую самому себе.

Он указательным пальцем провёл по контуру её лица, погладил её подбородок тыльной стороной ладони и снова прошептал:
- Я хотел сказать вам "спасибо", Адель.
- За что? - Жаннин тоже приподнялась на локте, глядя в лицо мужчине.
- За ваши вчерашние слова...
- Какие? Я так много вчера всего наговорила.

Лицо Сандорса стало серьёзным.
- О Райсе. Вы привели меня в чувства. И вы полностью были правы во всём. Наверное, в глубине души, я хотел, чтобы вы так сказали. Я знаю, вы его ненавидите, но вчера вы поступили великодушно.
- У меня нет к нему никаких чувств. И я не хочу, чтобы вы ревновали меня к нему, это совершенно беспочвенно... - прошептала Жаннин, глядя в глаза мужа.

Сандорс улыбнулся, снова проведя ладонью по лицу жены.
- Поверьте, это очень нелегко.
От этого движения Жаннин вдруг почувствовала сильное желание прикоснуться к нему. Ей захотелось, чтобы он наклонился и поцеловал её. Он, словно прочитав её мысли, требовательно притянул её лицо к себе и приник губами к её рту. Он был изумлён, не чувствуя сопротивления. Женщина не противилась его поцелую, наоборот ближе  прижалась плечами к его груди.

В этот самый момент в дверь постучали и почти сразу же отворили её. Жаннин с ловкостью и проворством быстро накрылась тяжёлым одеялом, закрывая большую часть лица. Не получив разрешения войти, в комнате в мгновение ока оказался герцог в окружении нескольких своих придворных. Его волосы были гладко зачёсаны назад, открывая лоб и делая черты лица ещё более выразительными. Его плотно сжатые губы говорили о напряжении. Нисколько не смутившись уединения полуобнажённых молодожён, он быстро заговорил:
- Прошу прощения, что прервал ваш супружеский акт, но дело срочное, – лицо герцога пошло красными пятнами, по всей видимости, он был разгневан. - Почему, скажите мне, милый друг, вы вчера не сказали мне ничего?
- О чём, ваша светлость? – Джеймс быстро пришёл в себя и вскочил с постели, поправляя одежду.
- О норманне, конечно. О Райсе, - заключил герцог, продолжая покрываться пунцовыми пятнами, и неосознанно разглядывая грудь Сандорса, покрытую шрамами. - Отчего вы не поделились со мной таким известием?
- Я сам был обескуражен, ваша светлость. Я был в шоке и не хотел портить ваше веселье, поэтому всё решил оставить до утра. Поверьте, я хотел рассказать вам, как только вы проснётесь.
- Ну, хорошо. Идёмте же к Райсу! Расскажете мне всё по дороге.

И пока Сандорс умывался и приводил себя в порядок, герцог, обратив, наконец, внимание на Жаннин, которая прятала пол лица под одеялом, произнёс:
- Прошу прощения, миледи. Утром вы особенно хороши, ваш цвет лица необыкновенен.
И, не дождавшись ответа от женщины, вышел, уводя за собой свиту. На мгновение молодые снова остались одни.
- Простите герцога, он всегда как избалованное дитя... - прошептал раздражённо Джеймс, подходя к жене и присаживаясь на край кровати с её стороны,  - делает то, что хочет.

Жаннин улыбнулась, и снова её взгляд упал на шрамы на спине мужа. Она прикоснулась ладонью к изувеченной коже и тихо произнесла:
- Кто вас так?
Джеймс поспешно надел новую чистую рубаху и повернулся лицом к лежащей на постели жене:
- Простите, моя дорогая, что предстал перед вами в таком ужасающем виде. Это всё прошлое…
- Если вы хотите быть счастливым рядом со мной, мой возлюбленный муж, вы должны научиться доверять мне, - прошептала она, серьёзно глядя в прорези для глаз на маске.
- Я уже безмерно счастлив, что вы рядом, - он взял её ладонь в свою руку, поднёс к своим губам и нежно поцеловал: - А шрамы – это оставленная на моей спине память о родине. Но это в прошлом. Не печальтесь, ведь шрамы украшают мужчину.
- И эти тоже? – Жаннин провела тыльной стороной ладони по чёрной маске и горько улыбнувшись.
Мужчина отшатнулся и быстро встал:
- Простите меня, Адель, мне нужно идти.
И Сандорс, поправляя по дороге свой костюм, быстро зашагал к выходу.

***
Франсуаза проснулась. Всё её тело ныло, и каждая клеточка болела, словно её долго били. Она с трудом поднялась с постели, разглядывая свою комнату, чистую, но какую-то необжитую. Наверное, у неё нет хозяина, и обитатель здесь появляется от случая к случаю, как сейчас.
Франсуаза спустила ноги на пол. За окном уже стояла полуденная жара, духота, и ногам вдвойне было приятно касаться прохладного каменного пола. Женщина, застонав, поднялась с постели, медленно подойдя к окну. Ни ветерка, несмотря на близость моря к замку. "Как странно", - подумала про себя она, чувствуя, как плотно прилипла ткань сорочки к её влажному от пота телу. Распущенные белокурые волосы тоже промокли и прилипли к шее и плечам. Женщина подняла их вверх, собирая рукой в хвост и подвязав куском тонкой ткани, которая висела рядом на подлокотнике. Сразу стало прохладнее.

Тело так изнывало от слабости, что ноги тряслись под ней, и ей казалось, что если она сейчас не опустится на что-нибудь, то рухнет беспомощно на пол.
Франсуаза медленно вернулась к постели, поднимая одеяло и намереваясь снова опуститься в неё. Её глазам предстало большое красное пятно на простыни. Она плохо соображала, не сразу поняв, что это её собственная кровь. Она посмотрела на свою сорочку. Всё в крови. Теперь она почувствовала, как горячие струйки текут по её ногам. Франсуаза всё поняла, её чрево снова кровоточит. Все её мысли в последнее время были о норманне, и, спасая его жизнь, она совсем забыла про свою собственную. Погони, скачки на лошади, напряжение сделали с ней своё дело.

Её охватила паника. Она закричала,  пачкая руки кровью, слёзы брызнули из глаз. Она хотела сорваться с места, выскочить из комнаты, чтобы позвать на помощь, но ноги не слушались её. Голова закружилась, в ушах зашумело, и это полностью оглушило её. "Я умираю?" - промелькнула мысль в голове Франсуазы. Она сделала ещё одну попытку вскрикнуть, но слова застряли в её сухом горле. Свет погас в глазах,  и всё померкло.
 
***
Джеймс Сандорс присоединился к герцогу уже в комнате, где лежал Джон Райс. К счастью, свита осталась за дверью. В комнате стоял жуткий смрадный запах - запах каких-то вонючих мазей и гниющей плоти. Райс огромный и совершенно бледный лежал в той самой комнате, которую занимал, пока был здесь наместником. Над ним снова возился лекарь, прочищая раны. Он вежливо поклонился вошедшим господам, и снова вернулся к работе. Монфор прошёлся по комнате и встал в ногах лежащего. Он рассматривал Райса с серьёзным, озабоченным видом. На лице Райса был виден только один глаз, добрая половина лица выглядела как один сплошной синяк. Его мощный расписанный татуировкой торс, поднимался и опускался, сопровождая  хриплое  тяжелое дыхание.
- Как он? - тихо произнёс Сандорс, обращаясь к лекарю.
- Ничем не могу вас порадовать, милорд. Раны загноились и на голове, и на груди. Он в бреду. Нам остаётся уповать на бога, - пожилой человек вздохнул, протирая окровавленные руки.
- Мы, конечно,  помолимся за него,- строго произнёс Монфор, подходя к изголовью кровати Райса.  - Но останавливаться рано. Я привёл к вам своего лекаря. Думаю, вдвоём вам будет легче решить, что делать дальше.
- Спасибо, ваша светлость. Я вам очень признателен за помощь, - прохрипел Сандорс, глядя на герцога.
- Не стоит, мой друг. Главное, чтобы мы смогли вытащить норманна с того света.

Монфор подал знак, чтобы человек, стоящий у двери, прошёл вглубь комнаты.  Это был мужчина средних лет, невысокий и подтянутый. Он быстро снял с себя дуплет,  помыл руки и закатал рукава по локти. Сандорс обратил внимание на крупные ладони лекаря на волосатых руках. Он был похож больше на мясника, чем на человека, спасающего жизни.
- Не волнуйтесь, сэр Джеймс. Курт знает своё дело, у него большой опыт в этом деле, - прошептал герцог, подошедшему Сандорсу, наклоняясь в его сторону и угадав реакцию друга.

В этот момент постучали в дверь, и показалась голова слуги в проёме.
- Господин Сандорс, - учтиво произнёс он, давая понять, что хочет что-то сообщить.
Джеймс поспешил выйти, извинившись и боясь, что что-то опять случилось.
- Что-то с госпожой? - быстро спросил он слугу.
- Нет, милорд, девушка, которая была вместе с сэром Райсом.
- Что с ней?
- Кажется, ей срочно нужен лекарь. Её нашли в комнате без сознания. Вся в крови, бедняжка.
- Этого нам только не хватало. Я иду туда, а ты передай месье... (Сандорс забыл его имя) чёрт бы побрал этого лекаря, чтобы он, когда освободится, пришёл туда.
- Будет сделано, месье Сандорс, - проговорил слуга, проходя обратно в комнату Райса.
***
Жаннин, выйдя из комнаты, бесцельно бродила по коридорам, не зная, что ей делать, когда все в такой суматохе бегают по замку. Теперь вся прислуга знала о Райсе и его тяжёлом положении. Жаннин уже собиралась уйти в свою комнату, как вдруг её внимание привлекла суета у другой комнаты. Она поспешила узнать, что там случилось. Заставив расступиться у маленького входа прислугу, Жаннин вошла в небольшую комнату. На полу лежала молодая женщина. Её белокурые волосы рассыпались на каменном полу, а лицо было таким бледным, Жаннин подумала, что она умерла. Без сомнений, она узнала её - Франсуаза, та самая маленькая любовница Перне. Две девушки из прислуги сидели рядом с ней, причитая и обтирая  тело женщины мокрыми полотенцами.
- Выйдите лишние! - сразу скомандовала Жаннин, быстро проходя к лежащей женщине.
Все, кроме двух служанок, тихо ропща, начали выходить из маленькой и без того душной комнаты. Жаннин прислонилась к груди Франсуазы и прислушалась. Сердце её стучало очень медленно, словно замирая.
- Она жива, но в обмороке. У неё кровотечение. Нужно позвать лекаря, а лучше повитуху, - снова скомандовала Жаннин, поднимаясь на колени и разглядывая лицо блондинки.
- Что с ней, госпожа? – испуганно тараща глаза, проговорила одна из служанок.
- Пока не знаю, послушаем, что скажет, когда придёт в себя, - проговорила Жаннин, продолжая осмотр блондинки.

“Что же действительно с ней могло приключиться?” - размышляла она про себя, разглядывая истерзанное тело. И ей вдруг вспомнилась та молоденькая девушка, которую они нашли в заброшенной деревне. Всё это похоже на последствия изнасилования. Да, похоже на то. Но кто мог сотворить такое с баронессой, которая была так близка с маркизом.
Мысли в голове Жаннин так быстро двигались, сменяя друг друга, что появилась ноющая боль где-то в груди. Что это? Проявление сочувствия?  Наверное, да. Несмотря на то, что Жаннин так много пережила из-за этой маленькой “занозы”, но она не заслужила такого финала своих отношений с Перне. Хотя, хорошего ожидать от него не приходится.
Наконец, обтирания прохладной влажной тканью возымели своё действие. Девушка медленно открыла глаза, направив затуманенный взор на Жаннин. Сначала она неподвижно разглядывала склонившуюся над ней женщину. Затем, когда сознание немного прояснилось, она вздрогнула и прошептала:
- Это правда вы?

Светлые тонкие брови на лице баронессы медленно поползли вверх.
- Я, - Жаннин не хотела, чтобы были свидетели её разговора с баронессой, и она, повернувшись к девушкам-служанкам, проговорила:
- Позовите мне, пожалуйста, Бэт сюда. А ты позаботься в кухне о свежем курином бульоне. Ей нужно подкрепиться.
- Хорошо, госпожа, - девушки быстро удалились, каждая по своему делу.
Жаннин и Франсуаза остались наедине. Какое-то время женщины молча смотрели друг на друга, встретившись глазами. Затем Жаннин прошептала:
- Как вы, госпожа Бланш?

Баронесса заплакала, её лицо изобразило такую обиду, словно у маленького ребёнка. Она поджала верхнюю губу, и слёзы полноводными струйками покатились по её бледным щекам.
- Не плачьте. Всё позади. Вы в безопасности, - прошептала Жаннин, испытывая горечь во рту и погладив девушку по волосам.
- Как Райс? – вдруг спросила девушка, с надеждой глядя в глаза Жаннин.
- С ним всё будет в порядке, я уверена. Он здоровый, его не так-то просто убить, - ответила женщина, улыбнувшись.

Она сидела спиной к выходу и не видела, как в комнату бесшумно вошёл Сандорс. Услышав их тихий разговор, он остановился в дверях, наблюдая за своей женой с нескрываемым интересом и удивляясь тому, как она проявляет сочувствие к совершенно незнакомой девушке.
- Что случилось? Когда мы в последний раз виделись, вы прекрасно себя чувствовали, - снова произнесла Жаннин, подложив под голову девушки свёрнутый из одеяла валик.

Та снова заплакала, тихо всхлипывая.
- Боже, я столько раз вспоминала вас и проклинала себя за то, что сделала. Господь наказал меня за все мои дурные поступки.
Жаннин промолчала, опуская глаза.
- Я только теперь поняла, как много вам пришлось пережить… - прошептала, задыхаясь, Франсуаза. – Но вы выдержали все унижения…
- Вы сильная, Франсуаза, и тоже всё переживёте, я уверена, - постаралась успокоить её женщина, - мы позже поговорим с вами, а сейчас вам нужно успокоиться. Не волнуйтесь за Райса, я буду передавать вам новости, как только что-нибудь узнаю сама. Может, хотите попить? – Жаннин решила не пытать её, а услышать этот рассказ позже, когда она окрепнет.

Девушка утвердительно кивнула,  Жаннин быстро поднимаясь на ноги, повернулась к выходу и, наконец, увидела стоящего в дверях Сандорса. Ему ничего не оставалось, как изобразить, что он вот-вот вошёл. Он прошёл вглубь комнаты и посмотрел на лежащую на полу девушку. Она была очень бледна, на лбу и над верхней губой выступила испарина, взгляд красивых голубых глаз затуманился. Она лежала в луже собственной крови, которая всё ещё растекалась под ней.
- Нам срочно нужен доктор или повитуха, - тихо прошептала Жаннин рядом с ухом мужа.
- Она рожает?

Жаннин усмехнулась: только мужчина может задать такой глупый вопрос.
- Конечно, нет. Думаю, она изнасилована. Нужно срочно остановить кровотечение.
- Это Райс сделал? – испуганно спросил Джеймс.
- Господи, нет! Я в этом уверена. Она так беспокоится о нём. Скорее всего, он помог ей.
- Лекарь сейчас будет, я уже отправил за ним, - произнёс Сандорс чуть громче, чтобы могла услышать девушка, наблюдая, как его жена поит её. – Может, перенести её с пола?
- Нет, пока не надо. Здесь прохладно. Пусть немного отойдёт от обморока. Да и постель нужно перестелить.
- Где прислуга? Почему вы возитесь с ней одна? Это заботы прислуги.
- Мне не в тягость, обещаю не перетруждаться. А прислуга сейчас вернётся. Я отправила всех с поручениями.
- Ну, хорошо. Не хочу, чтобы вы снова слегли…

Джеймс не знал, что ещё сказать, но уходить ему совсем не хотелось.
- Как Райс? – послышался голос Жаннин.
- Пока всё по-прежнему, лекари над ним трудятся день и ночь. Надеюсь, не напрасно, - в голосе Джеймса невольно прозвучало отчаяние.
Жаннин оторвалась от девушки и подошла к мужу, взяв его руку и сжав её:
- С ним всё будет в порядке, Джеймс, вот увидите. Он крепкий, и пара ран для него не новость, он их осилит.
- А вы? Как вы себя чувствуете, Адель? - Джеймс заглянул в жёлто-медовые глаза жены.
- Хорошо, не беспокойтесь за меня.
Её взгляд ласкал его, и это тронуло его до глубины души. Ему казалось нереальным, что женщина “с горящими волосами” так быстро переменилась к нему. Она больше не считает его своим врагом, она готова его поддержать, как настоящая верная супруга.
Он устало улыбнулся и прошептал ей в лицо:
- Вы необыкновенная… за что мне такое счастье?

Далее весь день прошёл в суете. И у Жаннин совершенно не было времени для скуки.  Собака полдня толклась под её ногами, не давая никому проходу, поэтому пришлось ненадолго запереть её в комнате. Но как только, к вечеру, Жаннин, наконец, освободилась и решила немного прогуляться до беседки, она снова взяла пса с собой.
Жаннин честно призналась самой себе, что ей не хватает Франсуа с его смешливой речью и невероятной способностью выкручиваться из любого положения. Она устала и хотела дружеского разговора. Но могла ли она теперь, став женой рыцаря, надеяться на уединенное общение с мужчиной? Тем более что Франсуа, как оказалось, имел к ней чувства. Наверное, поэтому она уже несколько дней нигде не могла его найти, и Бэт ничего о нём не знала.

Ещё её беспокоил тот факт, что она ничего не знала о своих людях. Где её отряд? Разбежались по округе в поисках приюта или по-прежнему сидели в лесу, не зная, что делать дальше. Ей хотелось поговорить с ними, найти им жильё и работу. Ведь именно на это каждый из них надеялся. Но прежде, чем говорить с ними об этом, она должна завести эту тему с Сандорсом. Может ли она доверять ему и быть уверенной, что он не перебьёт её людей, как только они появятся на площади замка?  Ах, как же ей не хватает хватки Франсуа и мудрости Бертрана. Они бы наверняка нашли правильное решение.

***
В это утро Жаннин проснулась первой, в изумлении не найдя в своей постели супруга. Ей хотелось понять, отчего он отсутствует. Может, с Райсом случилось непоправимое? А она спокойно лежит здесь и ничего об этом не знает. Быстро накинув на себя красивый, расшитый вышивкой халат, она умылась и выскользнула за дверь комнаты. Она не знала, куда именно определили Райса, наверное, в ту комнату, которую он занимал, когда жил здесь. Сопровождаемая своим верным псом, Жаннин направилась туда. Коридоры ещё были пусты, прислуга возилась на кухне. Ей удалось быстро и незаметно проследовать вверх по лестнице, но по дороге она снова наткнулась на ту злосчастную дверь, где совсем недавно видела Сандорса в замочную скважину. Недолго думая, она скользнула за портьеру и, впуская вперёд себя Дэна, сама беззвучно зашла в комнату.

Здесь было темно и душно, и она не сразу сориентировалась среди предметов. Наконец, когда глаза привыкли, она, приказав псу сидеть у порога, осторожно двинулась вперёд к большой кровати.
Теперь Жаннин увидела очертания лежащего на боку мужчины, забывшегося недолгим сном. Его тело накрывала тонкая простынь, выставляя на показ голени ног. Женщина медленно подошла к нему, пытаясь разглядеть спящего. “Здесь слишком темно и душно”, - подумала она и присела на край кровати. Мужчина спал, не чувствуя её присутствия. Жаннин уже хотела подняться и уйти, чтобы не мешать его сну. Со всеми этими событиями, связанными с Райсом и его спутницей, он, наверное, совсем выбился из сил. Да и сама Жаннин чувствовала себя измождённой, хотя в этом тоже был свой плюс. Она на короткое время забыла про свой недуг, и, наверное, оттого, что её постоянно невозможно было застать на месте, её никто не пытался отравить. Чувствовала она себя эти дни вполне сносно, только немного устала.

Вдруг мужчина вздохнул и поднял голову, словно почувствовав её рядом. И только теперь Жаннин увидела, что это вовсе не Сандорс, а герцог спит в его постели. От испуга и изумления она застыла на месте. Монфор явно проснулся и понял, что он не один.
- Какое приятное у меня утро, - промурлыкал он, улыбаясь.

Жаннин вскочила, протестующее замахав руками, но было слишком поздно. Он быстро перевернулся на живот и навалился на неё всем своим массивным телом. Жаннин почувствовала себя воробьём в ловушке. Она не могла двинуться. Герцог, недолго думая, впился губами в её губы, проникая в рот языком. Жаннин попыталась оттолкнуть его, но это не сработало. Он продолжил свой натиск ещё упорнее. Быстрым движением руки он распахнул на ней халат, сжав большой ладонью  её грудь. Жаннин задыхалась от возмущения и бессилия. Он не давал ей высвободиться и сказать хотя бы слово. Ещё какое-то время женщина пыталась объясниться, но поняв, что слушать её никто не будет, перешла к решительным мерам. Она завела одну ногу между его ног и силой ударила коленом в пах мужчины.

В это время пёс-охранник соскочил с порога и, грозясь впиться зубами в ногу герцога, оскалил зубы.
Это помогло. Герцог тут же выпустил её из железных тисков и взвыл.
- На место, Дэн, - обратилась она к собаке, останавливая его атаку, затем, повернулась к герцогу: - Простите меня, ваше высочество. Но больше ничего не помогало.
- Ты же сама ко мне пришла, женщина… - прошипел он, морщась и засунув руки себе между ног.
- Это правда, но признаюсь, надеялась найти здесь своего мужа. Вы так быстротечно накинулись на меня, что я не успела ничего сказать. Ещё раз прошу простить меня…

Жаннин не могла сдержать улыбку, видя, как корчится этот высокопоставленный вельможа, возложив свои благородные руки себе на гениталии. И в тоже время боялась, что он рассердится, и от этого могут многие пострадать.
- Господи, вы – ужасная женщина, - простонал герцог, отворачиваясь и садясь на край кровати.
- Простите меня, ваша светлость, мне очень жаль… - виновато пробормотала Жаннин, пытаясь понять, как он сейчас поведёт себя.

Герцог, наконец, вставал с постели и прошёл через комнату, чтобы открыть окно. Ставни скрипнули, впуская внутрь свежий воздух и свет. Он повернул лицо в сторону женщины, внимательно глядя в её глаза. Её перепуганный взгляд почерневших от ужаса глаз рассмешил его. Рыжие волосы на её голове взъерошились, губы шептали слова извинения, халат распахнулся, выставляя напоказ грудь, виднеющуюся  сквозь тонкую сорочку и разорванные завязки на шее. 
- Так вот она какая – женщина с горящими волосами. Я наслышан о вашем нраве, но не думал, что вы такая несговорчивая. Женщины мечтают оказаться в моей постели. Но не вы … Вам не по нраву герцог Монфор?

Жаннин молча смотрела на него, не зная, что ответить, чтоб не вызвать его гнев или новую вспышку страсти.
- Поверьте, как любой женщине, мне льстит ваше внимание, ваше высочество. Но мои принципы заставляют сохранять верность своему супругу, независимо, сколько я его знаю, и как к нему отношусь, - решилась, наконец, проговорить женщина, опуская глаза.
- Что ж… - протянул герцог и подошёл  к Жаннин с другой стороны кровати:
 – Мне жаль, что как мужчина я вас не интересую, миледи.

Он улыбнулся, сверкнув глазами. Опять этот хищный взгляд промелькнул перед Жаннин, который заставлял стынуть кровь в её жилах. Она подумала, что оскорблённый герцог обязательно захочет отомстить ей за ущемление его гордости. Но вместо этого мужчина вдруг начал заразительно хохотать, видимо вновь вспоминая происшедшее. Жаннин не удержалась, глядя на мужчину и тоже разразилась смехом, понимая всю нелепость своего положения.
- Господи, как глупо всё получилось. Вы пришли в мою постель, думая, что здесь находится ваш супруг? – он снова засмеялся.
- Но ведь это была его спальня, - попыталась оправдаться Жаннин.
- Ах, вот как? Но позвольте, я занимаю эти покои с начала моего приезда, с того дня, как приехал на день вашей свадьбы. Разве вы не знали, Адель?
- Ещё раз простите меня, ваша светлость, но если бы я это знала, то не пришла бы сегодня.
- Как жаль… - мужчина перестал смеяться и поднял Жаннин на ноги напротив себя, став выше её на целую голову. Он  положил свои ладони ей на плечи, но в это время пёс с порога снова грозно зарычал. Герцог, вытянувшись в гордой осанке во весь рост, поспешил немного отодвинуться от женщины и спокойно добавил:
- Какой грозный у вас охранник, - он улыбнулся, вперив свой пронзительный взгляд в жёлтые глаза Жаннин. - Но я рад, что такая женщина попалась моему другу, он стоит такого дара, поверьте мне. Я рад за него и завидую ему всем сердцем.

Он снова улыбнулся:
- Идите же, пока я не передумал, и приступ великодушия меня не покинул.
Жаннин решила не испытывать судьбу и, сделав сначала реверанс,  быстро двинулась к выходу.
Глубокий голос мужчины снова остановил её уже у порога:
- Миледи… надеюсь, вы не станете никому рассказывать о нашем инциденте? - На его губах заиграла загадочная улыбка, он снова устремил свой кошачий взгляд в её жёлтые глаза.
- Можете на меня полностью положиться, ваша светлость, я умею хранить тайны.
- Впрочем, вам всё равно никто не поверит: ни в то, что вы мне отказали, ни в то, что я выпустил вас из своих рук.
Он засмеялся, поглядывая на неё искоса и давая понять, что он шутит.
- Без сомнений, вы правы, ваше высочество, - ответила Жаннин, улыбаясь и быстро выходя за дверь.

К счастью для неё, никто не заметил, как она выходит из оружейной комнаты, так, по крайней мере, ей показалось. Ведь в противном случае, ей бы пришлось оправдываться на обвинения в свой адрес.
“Как глупо и нелепо всё получилось”, - размышляла про себя Жаннин, быстро проходя по коридору, мимо других комнат и спеша в свою, чтобы побыстрее переодеться и привести себя в порядок. “В темноте, даже не разобрала, что нахожусь рядом с постелью герцога. А ведь могло всё закончиться плачевно”, - Жаннин усмехнулась самой себе, вспоминая, как герцог спросонья  накинулся на неё. Слава богу, что всё так хорошо закончилось, а могло бы быть не так весело, не будь герцог таким понятливым.

И вдруг Жаннин осенила мысль, та самая, которая всё время не давала ей покоя. В тот день, когда она в замочную скважину увидела в этой комнате мужчину со служанкой, это был вовсе не Сандорс. Ну конечно! Это герцог развлекал себя уступчивой хорошенькой служанкой, надев маску как у Сандорса и расслабляясь после долгой поездки. “Господи! Какая же я дура!” - воскликнула про себя Жаннин, даже остановившись на середине коридора. Спина. У того человека в замочной скважине не было шрамов на спине, как у Джеймса. Женщина почувствовала облегчение. Ей стало даже немного стыдно, что она подозревала в этом своего мужа. Он не был в тот день с этой девушкой.

Когда сердце Жаннин уже успокоилось, она завернула в комнату Райса, в надежде найти там своего супруга. Сейчас как никогда ей хотелось увидеть его и поговорить. И если его не оказалось в оружейной палате, значит, он снова всю ночь провёл у Райса. Через мгновение она уже стояла у двери в те самые покои, в которые совсем недавно она пришла к норманну, чтобы провести с ним ночь. Теперь ей казалось, что это было очень давно, и словно всё это происходило совсем не с ней. Она тихо толкнула дверь. Та со скрипом отворилась, впуская посетительницу внутрь.

Жаннин остановилась, прислушиваясь. Ни единого звука. Она тихо прошла дальше, пересекая большой кабинет и заходя в опочивальню. Тусклый свет от одной свечи прорезал тяжёлую полутьму. Ставни закрыты, плотные портьеры задёрнуты. Смрадный тяжёлый запах, стоящий в воздухе, ударил в ноздри женщины. Боясь, что снова начнётся тошнота, Жаннин поспешила, всё открыть и впустить свежий утренний воздух. В один миг комната осветилась солнечным светом и перед глазами женщины предстала угнетающая картина. На большой кровати лежал огромный Джон Райс. Его обнажённый торс был завёрнут в широкие бинты, закрывая рану на груди. Тело, сплошь покрытое синяками и отёками, казалось безжизненным.

Жаннин медленно подошла ближе, разглядывая мужчину. Ей показалось, что дыхания нет, и грудь уже не поднимается от размеренного дыхания. Она осторожно положила ладонь поверх бинтов и затаила дыхание. Едва уловимые удары послышались где-то совсем далеко. Но он жив, Жаннин с облегчением вздохнула, проведя ладонью по большому широкому лбу исполина. Лёгкая испарина осталась на кончиках её пальцев.
- Что вы делаете, миледи? – хриплый голос прозвучал откуда-то из глубины комнаты.

Жаннин вздрогнула и быстро поднялась, поворачиваясь в сторону голоса. В глубоком кресле сидел Сандорс, внимательно глядя на неё, сквозь прорези маски. Жаннин не могла знать выражения его лица, но поняла по его голосу, что ему не по душе её приход в это место.
- Я искала вас, сэр Джеймс.
И так как Сандорс молчал, вперив тяжёлый взгляд на женщину, добавила:
- Вы не ночевали сегодня. Я беспокоилась…
- Обо мне или о нём? – в голосе послышался упрёк. Жаннин тяжело вздохнула.

Ничего удивительного. Она стоит у постели своего недавнего любовника в присутствии мужа. Что он должен при этом думать? Она медленно подошла к сидящему мужчине. Но он резко поднялся на ноги и прошёл быстрыми шагами к двери.
- Джеймс, прошу вас. Не уходите.
- Мне невыносимо смотреть на это! – прохрипел он и быстро удалился из комнаты.

Жаннин не успела выйти из комнаты, чтобы догнать мужа и всё объяснить ему, но тут вдруг неожиданный хриплый бас, раздавшийся со стороны постели, заставил её вздрогнуть и повернуться к лежащему мужчине:
- Адель? Это действительно вы?

Жаннин быстро пересекла комнату и присела на край кровати.
- Райс? Вы очнулись? – удивлённо прошептала она, разглядывая отёкшее от побоев лицо мужчины. – Как вы? Я позову Сандорса, - она хотела встать и попытаться догнать мужа, чтобы вернуть его обратно, но Райс, схватил её за кисть, несильно сжав, но, не давая отойти от него.
- Значит, я всё-таки в замке?
- Да, и вы в безопасности.
- А та девчонка, что была со мной? – прошептал мужчина, всё ещё не выпуская кисть Жаннин, и тяжело дыша.
- Она очень слаба, но жива. И она спасла вас, Джон. Она привезла вас сюда и настояла на том, чтобы Сандорс принял вас. Хотя, поверьте, он очень сопротивлялся.

Джон вздохнул и отвернулся лицом к стене, затем снова прошептал:
- Я виноват перед ним… а ещё больше перед вами, Адель. Сандорс ненавидит меня…
- Он несколько ночей просидел рядом с вами, беспокоясь за вашу жизнь, хотя никогда вам в этом не сознается.
Жаннин немного помолчала, затем добавила:
- Я всё-таки позову его. Я думаю, нужно сказать ему, что вы пришли в себя.
Женщина ловко высвободила свою кисть из цепкой руки Райса и, поднявшись с края кровати, быстро вышла, не давая ему опомниться и остановить себя.

***
На следующий день Сандорс уехал, и Жаннин снова осталась наедине со своими делами. Она старалась не быть в одиночестве. Только по утрам она совершала одна конную прогулку в сторону виноградника, но не решалась без присмотра доезжать до него, вспоминая тот самый случай, когда она впервые посетила его с Сандорсом. Она, сама того не замечая, с грустью вспоминала, как они сидели в тот день, во время дождя под раскидистой сосной, и она какое-то время спала на его груди, измождённая недугом. Мурашки побежали по коже от этих воспоминаний, и Жаннин, наконец, поняла, что испытывает к своему мужу какое-то смешанное чувство, которое приятно будоражит её кровь, при одной только мысли.

Не торопясь, лошадь шла, неся женщину на своей спине, как бы давая ей возможность подумать и вспомнить день расставания. Всё началось с ссоры…
Жаннин вошла в их супружескую спальню и нашла мужа расхаживающим по комнате. Вид у него был рассерженный. Он метался из угла в угол, скрежеща зубами.
- Что с вами, милорд? – произнесла она, останавливаясь у стены, возле кровати и озабоченно глядя на мужчину.
- Что со мной? И вы меня ещё спрашиваете, мадам? – из его глаз, казалось, сыпались гневные искры.

Жаннин молча смотрела на человека, который звался теперь её мужем. Все последние дни он был ласков и спокоен с ней, но сейчас метался как дикий зверь, не находя себе места.
- Мне только что сказали, что сегодня рано утром вы выходили из покоев герцога. Значит, так вы платите мне за моё терпение? Вы – жестокая, вероломная женщина, -  прошипел Сандорс в лицо жене, подходя к ней так близко, что она почувствовала его горячее дыхание на своём лице. – За что вы так со мной?
- Но я… - попыталась оправдаться Жаннин, глядя в прорези маски, и ей показалось, что в глазах его отразилось искреннее страдание.
- Замолчи, женщина, - снова прошипел он, зажимая её рот ладонью.

Жаннин подчинилась, глядя на мужчину. Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга. Он тяжело дышал ей в лицо, разглядывая её. Она тоже смотрела в его глаза. Она осторожно провела ладонью по его волосам, он вздрогнул, но не откинул её руки. Жаннин почувствовала напряжение в его теле то ли от гнева, то ли от боли. Она ещё не поняла. Но интуитивно слегка придвинулась к нему ближе. Его рука соскользнула  с её губ, давая ей возможность говорить.
- Вам не нужно ревновать меня, Джеймс. Ни к Райсу, ни к герцогу, ни к любому другому мужчине. Я - ваша жена, и не сделаю ничего, что обидит вас, - прошептала она, заглядывая в глаза сквозь маску.
- Значит, вы не ходили к герцогу?
- Нет, мой возлюбленный муж, - Жаннин попыталась улыбнуться, - я зашла туда в поисках вас.

Он провёл по её подбородку широкой ладонью. Его взгляд потеплел.
- Прошу, не кокетничайте с герцогом, он – избалованный и порой жестокий в достижении своих целей, - прошептал он.
- Вы не ночевали здесь, и я пошла на ваши поиски. Я думала ваше убежище в комнатке в оружейной палате. С герцогом произошёл небольшой конфуз, но он благополучно разрешился.
Она немного помолчала, затем добавила:
- И вообще, это я должна ревновать… вас не было всю ночь. Я подумала, что-то случилось, - Жаннин снова улыбнулась, обращая взор своих жёлтых глаз на мужа.

Сердце Джеймса сжалось, гнев утих сам собой. Её глаза излучали такое тепло и даже, как ему показалось, нежность, а губы дрогнули в улыбке, словно призывая прильнуть к ним и забыть про все заботы.
- Не смотрите на меня так, - серьёзно прошептал Сандорс, уголки его губ поползли вниз, как у грустного ребёнка.
- Как? – не поняла женщина.
- Ваш взгляд волнует меня, ваши губы манят к поцелую, а запах вашего тела, когда вы так близко, сводит меня сума. Мне трудно держать себя в руках рядом с вами. Разве вы этого не понимаете? – выдохнул он, отходя на шаг и горестно улыбнувшись.
- Тогда поцелуйте меня, - прошептала Жаннин, сделав шаг навстречу и немного откидывая голову.

Венка на её шее беспокойно пульсировала, приглашая прикоснуться, и Джеймсу захотелось припасть к ней, словно голодному вампиру, утолить свою жажду, вдохнув в себя её запах и жизнь.
Он быстро подошёл к ней, прижимая её к ближайшей стене и заключая её в свои объятья. Её руки скользнули по его спине, остановившись на бёдрах. Он прильнул к её губам, они  раскрылись навстречу его языку.

Приятная истома закружила голову. Жаннин почувствовала, как его широкая ладонь легла на её грудь, слегка сжимая её, мелкие беспокойные мурашки побежали по телу, а соски стали твёрдыми. Вторая его рука скользнула вниз, раздвигая халат и проникая под тонкую сорочку. Его пальцы нежно коснулись её живота, потом медленно спустились к внутренней части бёдер. Жаннин задрожала, тихо застонав, когда его пальцы проникли туда, между бёдер, в её тёплое потаённое место. Тело женщины изогнулось и прижималось к телу мужчины ещё ближе.

Она отдавалась его рукам, желая его, как когда-то желала Алена.
Всё изменилось, она – жена Джеймса Сандорса, и больше не может жить  прошлым. Теперь она должна завладеть сердцем и телом этого человека, своего мужа. Она так нуждалась в душевной и телесной близости, и сейчас готова окунуться в омут с головой, лишь бы быть счастливой.
- Адель, вы больше не боитесь меня? – прошептал он, ненадолго отстранившись и взглянув в её глаза.
- Нет, не боюсь, - выдохнула она, прижимаясь к его телу.

Сандорс улыбнулся, одним пальцем спуская бретель сорочки с женского плеча и оголяя грудь, затем вторую бретель. Халат и сорочка бесшумно соскользнули с женского тела. Жаннин глубоко вздохнула, снова закрывая глаза. Он губами жадно захватил сначала один сосок, затем поцеловал другой. Тело Жаннин снова задрожало, она тихо застонала. Его пальцы двигались между её ног так, словно знали там каждый миллиметр, и вскоре приятное возбуждение достигло наивысшей точки. Когда волна экстаза прокатилась по её телу, её ноги подкосились. Джеймс придержал её за талию одной рукой и осторожно опустил на край постели.

Некоторое время они молча лежали, не глядя друг на друга. Жаннин решилась заговорить первой, беспокойно кусая губы:
- Простите меня, Джеймс. Я знаю, что жена не должна кричать и издавать какие-то звуки в постели, - прошептала она, краснея.
Джеймс улыбнулся и приложил указательный палец к её губам:
- Молчи, женщина, ты ничего не знаешь обо мне. Я вовсе не хочу видеть тебя в нашей постели холодной. Я хотел увидеть твою страсть, твою женственность, узнать, каким становится твоё лицо, когда тебе хорошо. Теперь я это знаю и буду вспоминать об этом каждую минуту нашей разлуки.

Жаннин испуганно взглянула на мужа, приподнимаясь и пытаясь прикрыть обнажённую грудь краем покрывала:
- Но разве вы…
- Не сегодня, - он снова прижал пальцы к её губам. -  Я должен уехать, но я хочу, чтобы, когда я вернулся, вы желали меня так же, как сейчас.
- Но… - снова хотела возразить Жаннин, заливаясь краской.
- Вчера мы с герцогом решили навестить нашего с вами соседа. Я думаю, пора преподать маркизу урок. Я не могу всё так оставить.

Жаннин опустила глаза, понимая, что её опасения оправдались. Сандорс пойдёт на маркиза и возможно погибнет, и она снова останется одна.
- Не уезжайте, прошу вас. Маркиз очень хитёр и изворотлив.
- Я не могу, Адель… - прошептал Сандорс, не отрывая взгляда от жёлтых глаз жены.
- Значит, вы уже всё решили. Вы уедете… - Жаннин тяжело вздохнула, разглядывая чёрную маску.
- Да, моя прекрасная супруга,  но ненадолго. Нам ещё с вами нужно так много узнать друг о друге, - он придвинулся к Жаннин, погладив тыльной стороной ладони её подбородок.
- Вы бросите меня наедине с врагами, жаждущими моей смерти?

Джеймс взял её ладони в свои, прижался к ним губами, затем прошептал:
- Поверьте, Адель, это лучший способ отвести от вас беду. В замке так много чужих людей, что лучше от них поскорее избавиться. И не забывайте, пожалуйста, своего охранника.
Теперь, когда Жаннин смотрела на этого человека, на его маску, скрывающую лицо, ей казалось, словно она знает его очень давно.  И эта мысль одновременно и удивляла, и пугала её. Ведь совсем недавно, она желала ему смерти, а теперь доверяла и кляла себя за это.
- Верьте мне, Адель... теперь я ваша защита, - его шёпот стал таким нежным.
- Берегите себя, не хочу снова стать вдовой... - съязвила она, отодвигаясь от мужчины.

Он  усмехнулся.
- Не так скоро, моя дорогая. Выздоравливайте к моему возвращению, - он быстро поцеловал её ладонь. - Я ещё надеюсь на сказочную ночь.
Жаннин приподняла одну бровь, провожая глазами уходящего мужчину. "Как ни странно, я тоже на неё надеюсь", - улыбнулась самой себе женщина, оставаясь какое-то время лежать на постели, обнажённая и немного уставшая.  Когда муж скрылся за дверью, она поняла, что забыла сообщить новость про Райса. Но теперь уж поздно. Она закрыла глаза и вспомнила то приятное чувство от прикосновений руки Джеймса между её ног… “Ты вернёшься”, - она глубоко вздохнула  и улыбнулась: “Я уверена, за той сказочной ночью, что обещал мне”.

Жаннин улыбнулась, возвращаясь из воспоминаний в реальность. Она сидела на опушке леса, одна под тем самым деревом, где недавно была с Сандорсом, после её обморока. Как странно? Лошадь привела её к этому самому месту. Жаннин так далеко зашла в своих воспоминаниях, что даже не поняла, как спешилась.  Лошадь спокойно паслась рядом. Женщина подошла к ней, ласково погладив, затем забралась верхом и галопом помчалась к замку.
Она уже подъезжала к массивным стенам, как вдруг увидела фигуру, отделившуюся из негустого кустарника. Жаннин всмотрелась и не поверила глазам. Франсуа. Женщина быстро подъехала к нему и спешилась.
- Франсуа? Это, правда, ты?

Тот молча кивнул и улыбнулся.
- Где ты был, прохвост? Ты обещал присматривать за мной! – Жаннин подошла к мужчине, похлопав его по руке.
- За тобой теперь есть, кому присмотреть, - тихо проговорил мужчина, исподлобья глядя на собеседницу.
- Значит, ты уже знаешь?
- Трудно не узнать, когда трезвонят на всех углах о том, что госпожа Пентьевр стала Сандорс. Надеюсь, ты счастлива? – грустно произнёс Франсуа, снова взглянув на неё исподлобья.
- Уйдём с дороги, нас могут увидеть, - Жаннин взяла мужчину под локоть и повела в лес.
- Ты не ответила, - прошептал Франсуа, останавливаясь и снова глядя в глаза женщины.
- Я под защитой, это сейчас главное. Сандорс даёт мне то, в чём я так сильно нуждаюсь.
- Значит, несчастна… – констатировал  он, горько улыбнувшись и вставив в рот соломинку.
- Я этого не сказала. Он – хороший человек. Я уже немного привыкла к нему.
- Привычка - это не любовь, моя бедная Жаннин, - прошептал Франсуа, погладив её по щеке.

Женщина отступила назад, отстраняясь от мужчины:
- Мы не можем больше видеться с тобой вот так. Я замужняя женщина, а Сандорс  очень ревнив, - пояснила она, улыбнувшись уголком рта.
- Могу себе представить! – съязвил Франсуа, усмехнувшись. – Такое чудище рядом с тобой будет ревновать к каждому столбу.
- Я это переживу! – перебила его Жаннин, обиженно опуская глаза, затем добавила: - И я не считаю его чудищем.
- А как же тот факт, что ты видела в последнюю нашу встречу? Он забавлялся с прислугой.

Жаннин улыбнулась:
- Это всё нелепое недоразумение. Я думала, что он обосновался в оружейной палате, как раньше. Но вместо него там был герцог.
- И ты в это веришь? – снова усмехнулся Франсуа.
- Я это точно знаю, - немного обиделась Жаннин и решила рассказать о случае с герцогом, чтобы хоть как-то оправдаться.

Она присела на траву, Франсуа последовал её примеру. Так они стали совершенно не видны с дороги, словно лошадь одна паслась в высокой траве.
- Недавно рано утром я искала Сандорса по замку и подумала, что он может спать там, в комнатке при оружейной палате, - Жаннин повернула лицо к мужчине и улыбнулась, вспоминая всю комичность ситуации. - Я зашла в комнату. Полумрак. На кровати лежит мужчина. Я подошла ближе, а он набросился на меня, думая, что я пришла к нему.
- Но ты ведь к нему и шла?

Жаннин усмехнулась:
- Да, только в постели оказался герцог Монфор.
- Монфор? В твоём замке? – озадаченно спросил Франсуа.
- Ну, да. Он был свидетелем на свадьбе.
- Ах, вот как?
- Открывает он глаза, а тут я в халатике. Он подумал, что я к нему пришла,  – усмехнулась Жаннин, вглядываясь в лицо мужчины.
- Да уж действительно смешно… - Франсуа стал серьёзным. – Ты понимаешь кто такой Монфор? Он мог сделать с тобой всё, что угодно…
- Но ведь всё обошлось… кое-как объяснила ему, почему оказалась у его постели и ушла. Правда, обещала никому об этом не рассказывать…

И так как лицо Франсуа осталось серьёзным и даже огорчённым, Жаннин добавила, ловко достав из сапога внушительный кинжал:
- Жаль, но  теперь придётся убить тебя…
Наконец Франсуа улыбнулся и, преобняв её за плечи, тихо прошептал:
- Ещё можешь шутить? Хорошо, значит, дела твои не так уж и плохи, - он прижался губами к её волосам и добавил: - А как твоя брачная ночь?

Жаннин покраснела и отстранилась от мужчины:
- Я не буду это обсуждать ни с тобой, ни с кем другим…
- Значит, всё так плохо? Наверное, противно лежать в постели с таким уродом.
- Его внешность не пугает меня больше, - Жаннин улыбнулась, вспомнив их последнюю встречу, и добавила: - Иногда я даже не замечаю его маски.

Жаннин поднялась на ноги, быстро отряхивая одежду и большими шагами подходя к лошади.
- Прости, если обидел тебя. Это вообще не моё дело. И ты права, что не хочешь говорить об этом, - Франсуа тоже поднялся и подошёл к ней, боясь, что она сядет в седло и ускачет, не успеет он опомниться.
- Я должна ехать. Рада была повидать тебя, - сухо произнесла она, не глядя на собеседника.
- Постой, Жаннин. Прошу, ещё немного, - рука мужчины легла на руку Жаннин. Она подняла на него тяжёлый взгляд.
- Только скажи, что у тебя всё хорошо, - вдруг прошептал он, глядя в её глаза.

Жаннин какое-то время стояла молча, опустив глаза. Но, когда она снова взглянула на него, в её глазах он увидел что-то странное, непонятное ему.
- У меня всё хорошо… правда, - она немного помолчала, подбирая слова. - А знаешь, что странно… всё время вижу твои черты в нём. Ловлю себя на мысли, что у него похожая походка, взгляд, манера говорить, а иногда в его шёпоте мне слышится твой голос. Наверное, я слишком долго была с тобой наедине. – Она ненадолго замолчала, не глядя на него, затем добавила: - Я скучаю по тебе…

Франсуа молча взглянул на неё, не зная, что сказать. Ветер трепал его отросшие тёмные волосы.
- Мне не хватает наших разговоров с тобой, Жаннин, - лицо Франсуа вспыхнуло, глаза заблестели.
- И мне. Мне тоже, - Жаннин попыталась улыбнуться, но вышло это как-то неумело. Её глаза потемнели,  и она прошептала дрожащим голосом:
- Прошу тебя, не смейся надо мной и моим мужем. Я не люблю его, но это было единственное правильное решение, выйти за него. И раз уж так было угодно господу, я сделаю всё, чтобы стать счастливой рядом с ним. Теперь мне только не хватает моей дочери и моих людей.
- Да, - согласился Франсуа, погладив собеседницу по щеке и глядя своими странными сиреневыми глазами в её глаза. - Нам  нужно собрать твой отряд.
- Значит, ты пока не оставишь меня?
- Когда прекрасная женщина так смотрит на меня, я готов пойти куда угодно, - Франсуа улыбнулся. - Сегодня же отправлюсь на поиски твоих людей. А ты придумай, как устроить их здесь. Ты должна убедить мужа, что они нужны здесь. Пусть будут твоей охраной, пусть будут под рукой, когда ты будешь нуждаться в защите и поддержке.
- Хорошо, я поговорю с Сандорсом, когда он вернётся, - она немного помолчала и затем тихо добавила: - Если вообще вернётся…
- Что это значит?
- Я боюсь, что история повторяется. Вспомни слова Мариз: все мужчины гибнут рядом со мной.
- Господи! Что за глупость. Не забивай себе этим голову. Он вернётся, вот увидишь.

Затем он, обхватил её лицо обеими руками и, приближаясь слишком близко, заглянул в её глаза: 
- И пусть расшибётся в лепёшку, чтобы сделать тебя счастливой.  Иначе, я убью его.
- Ты – сумасшедший,  - Жаннин погладила мужчину по щеке.
- Езжай, как только смогу, я сам найду тебя.
Франсуа помог женщине сесть в седло и шлёпнул лошадь по крупу, отправляя её в галоп. Наездница быстро скрылась из виду, оставляя мужчину там, где встретила.
- Прощай, моя прекрасная спасительница и здравствуй, нежная спутница… - улыбаясь, прошептал он, стоя на краю тропинки.

***
Сегодня Франсуаза чувствовала себя намного лучше, пробыв в постели слишком долго, как ей казалось, она решила выбраться из своей комнаты, в которой было душно. В свете последних событий ей вообще не хотелось сидеть в одиночестве, запертой хоть и в уютной, но отдельной комнате. Поэтому она с радостью приняла приглашение пообедать в гостиной. Кровотечение прекратилось, и так как Бэт с прислугой её усиленно отпаивали куриным бульоном, чувствовала в себе новый прилив сил.
Пока она эти дни лежала в своей постели, молясь о выздоровлении, ей не терпелось увидеть Райса, узнать как он. Она постоянно отправляла за новостями одну из прислуг и с большим нетерпением ждала ответа. Сегодня она, наконец, могла сама воочию увидеть своего спасителя и посидеть у его кровати.

Франсуаза быстро умылась, оделась, воспользовавшись помощью прислуги, и  расчесала волосы, пуская их свободными белоснежными волнами по спине.
- Сегодня вы чудесно выглядите, госпожа, - тихо произнесла девушка-служанка, любуясь маленькой хрупкой баронессой, одетой в бордовое простое платье.
- Спасибо и чувствую себя сегодня лучше.
- Вы так напугали нас тогда. Хорошо, что госпожа Адель оказалась рядом, она сразу поняла, что нужно делать, - снова тихо произнесла девушка, теребя край своего платья и изредка поднимая взгляд на баронессу.
Та молча кивнула в знак согласия, затем добавила:
- Проводи меня в покои, где находится сэр Райс, я хочу справиться о его здоровье.
- Хорошо, госпожа, идёмте.

Просторная комната, освещённая лишь тонким лучом солнечного света, проникающего сквозь щель между неплотно сдвинутыми портьерами, стала очередным убежищем для больного. Райс лежал посередине большой кровати, которая, однако, была ему маловата в длину, при его исполинских размерах. Он пришёл в себя, и теперь быстро шёл на поправку. Усилия двух лекарей и мази Жаннин, остатки которой ей удалось  сохранить со времён Ванессы в доме Алена, пошли, наконец, ему на пользу. Понемногу он начал есть, хотя ещё не вставал с постели и всё время ворчал на лекаря, который держал его лежащим в этой комнате. Он изнывал от скуки, и если бы не слабость и головокружение, давно бы уже ринулся по замку, а то и вовсе продолжил путь. Впервые в жизни его мучила совесть за содеянное в этом доме, и волновало состояние Франсуазы. Ему было приятно слышать, что она справляется о его здоровье, а Адель, несмотря ни на что, принимает участие в его выздоровлении.

Он с улыбкой вспомнил лицо Адель, когда она наклонилась к нему, чтобы рассмотреть в полутьме, спит ли он.
- Ждёте, когда я сдохну или так… обычное женское любопытство? – прохрипел он, остановив взгляд на красивом лице женщины.
Жаннин вздрогнула, но быстро взяв себя в руки, ответила:
- Не буду лукавить, Райс, когда-то я хотела первого. Но не сейчас. Всё в прошлом, не время вспоминать об этом.
Райс вздохнул и улыбнулся уголком губ:
- Значит, всё-таки любопытство…
- Ваше выздоровление и в моих интересах тоже. Если вы умрёте, мой муж развяжет настоящую войну с Перне. А я не хочу этого.
- Значит, Сандорс всё-таки умудрился жениться на вас? – он снова вздохнул и усмехнулся: - Что ж? Поздравляю. Ему  всегда везло с женщинами.

Жаннин улыбнулась и присела на край постели, глядя в лицо норманна. Отёк постепенно сходил с лица мужчины, превращаясь в синяк всех цветов радуги, и Райс снова начал  походить на себя.
- У вас тоже ещё всё впереди… Взять хотя бы Франсуазу. Она волнуется за вас…
- Маленькая шлюха маркиза не слишком меня интересует.
- Не говорите так, сэр Джон. Она поплатилась за всё сполна и чуть не погибла. Вы должны благодарить её за своё спасение. К тому же вам она ничего плохого не сделала.
- Наверное, вы правы, - хрипло выдохнул Райс, тяжело дыша, - она отчаянная девчонка. Перебиралась в мою комнату через карниз по внешней стене, где мы были заперты, чтобы сделать мне перевязку.
- Вот именно. Не забывайте об этом.

В этот самый момент, прервав воспоминания Райса,  на  пороге его комнаты, словно привидение, появилась Франсуаза. Бледность ещё присутствовала в её лице. Она медленно проскользнула внутрь комнаты и, немного раздвинув портьеры на окнах, чтобы лучше рассмотреть больного, повернулась к постели. Ещё не до конца придя в себя от воспоминаний, Райс не сразу понял, что перед ним его недавняя спутница.
- Это вы, Адель? – прошептал он, силясь рассмотреть стоящую у окна женскую фигуру.
 
Девушка тихо подошла к кровати и присела на край:
- Нет, проклятый ты громила. Это я – Франсуаза.
Теперь норманн и сам видел это.
- Ты разочарован? – съязвила она на молчание мужчины.
- Нет, я рад, что тебе лучше. Говорят, ты была не в лучшем виде?
- Точно, как и ты, - немного обиженно произнесла девушка, передёрнув плечом.
Райс вздохнул и попытался улыбнуться:
- Я мог умереть где-то там в этом проклятом лесу, но разве ты могла мне это позволить?

Франсуаза улыбнулась, и её глаза наполнились слезами. Она припала на широкую грудь норманна и прошептала:
- Я так испугалась… я боялась, что ты выпадешь из седла при такой скачке. Ты был на грани сознания, - Франсуаза не удержалась, снова вспоминая бешеную погоню, свист стрел за их спинами, и заплакала, роняя слёзы на горячую кожу Райса.
- Ну, дурочка, не плачь. Всё позади, всё хорошо. Слышишь, Фанни?
Франсуаза отстранилась и тяжело вздохнула, опуская взгляд.
- Прости, я вовсе не хотел обидеть тебя, - поспешил сказать норманн.
- Фанни? Господи… - ещё одна слеза прокатилась по лицу девушки.
- Мою бабушку звали Франческа, и все ласково звали её Фанни, - Райс пожалел, что произнёс это имя. 
- Нет, ты не обидел, напротив. Перне звал меня Зизи, словно назойливую муху, и все мои протесты пропускал мимо ушей… - Франсуаза закусила краешек губы, справляясь с волнением и нахлынувшими чувствами. - Мой отец звал меня Фанни. Господи, как давно это было. Зови так, мне нравится, - она снова прислонила свою белокурую голову на его плечо.

Райс поднял широкую ладонь и опустил её на спину девушки. Её кожа казалась прохладной под его рукой. Он гладил женскую голову  со светлыми волосам, испытывая странное чувство волнения, словно ему тоже нестерпимо хотелось плакать вместе с ней. В горле жгло от этого, сердце бешено колотилось в груди, не давая нормально дышать.
Франсуаза подняла на него свои голубые заплаканные глаза, прошептав:
- Ты такой горячий.
- Да, я очень горячий, особенно в постели, прыгай ко мне и испытаешь все радости любви, - отшутился он.
- У тебя жар, глупый верзила, - испуганно произнесла она, быстро поднимаясь. Я сделаю тебе питьё. Оно поможет снять лихорадку.
И, не дождавшись ответа, она быстро смахнула слёзы с лица и выскользнула из комнаты, оставляя норманна в одиночестве.

***
Жаннин сидела одна за большим столом, нехотя поглощая пищу, расставленную слугами. По её распоряжению, еды было немного. Слишком расточительно использовать продукты в таком количестве, в каком привык Райс. Сейчас еды хватало всем, и не было излишков.

Женщина после отъезда мужа к своему великому удивлению испытала облегчение от того, что все гости разъехались, и она могла посидеть в тишине своего собственного дома, в котором снова, как и раньше, установилась размеренная тихая жизнь, которой ей так давно не хватало.  Теперь всё, что произошло в этих стенах совсем недавно, казалось ей дурным сном: тайное проникновение в замок, плен, ночь с Райсом. Она всё старалась забыть, словно закрыв воспоминания толстой завесой.

Теперь она лишь скучала по своей дочери. Всё чаще она думала о ней, как о ком-то далёком, недосягаемом, и это повергало её в отчаяние. Беременность сделала её слишком сентиментальной и чувствительной. Одиночество опустилось на её плечи всем своим грузом. Тоска по собственному ребёнку снедала её всё больше и больше. И она начала думать о том, что должна кому-то доверить поездку в дом Милены, чтобы вернуть своё чадо в дом. Она искренне надеялась на то, что её новоиспечённый супруг не будет против этого возвращения.

Общения с матерью Жаннин тоже не хватало, так много нужно было рассказать ей, многим поделиться. Но могла ли она с полной уверенностью сказать, что её семья может беспрепятственно попасть в Брельи, пересечь лес и войти в эти стены? Нет. Жаннин боялась, что где-то по дороге на них нападут разбойники или люди герцогини, что, по сути, было одним и тем же, и отнимут у неё дочь, её маленькую Кати.

Она с грустью провела рукой по своему ещё незаметному животу. Кто находится там, в её чреве? Хотя, ей всё равно. Она часто вообще забывала о своём положении. А когда вспоминала, то с ужасом думала о том, что не сможет любить этого ребёнка так же, как Кати. Каково это вообще разделить свою любовь к дочери ещё с кем-то? Ей казалось это непостижимым. Поэтому она старалась отгонять от себя подобные мысли.

Растерянной и грустной её и застала вошедшая Элизабет. Остановившись в дверях просторной залы, она всплеснула руками и хлопнула себя по бёдрам. Это было так неожиданно, что Жаннин вздрогнула и выронила пучок салата из рук.
- Что с тобой, моя девочка? На тебе лица нет.
- Я не знаю, Бэт. Мне тошно здесь одной. Я скучаю по маме, по своей маленькой Кати, и даже по нему я скучаю, - произнесла она с меланхоличным вздохом.
- По кому? – Бэт тупо уставилась в лицо своей подопечной, подперев бока руками.
- По Джеймсу… - постаралась как можно тише прошептать Жаннин, немного наклоняясь в сторону Бэт.

- Ах, вот оно что? Значит, уже Джеймс… не англичанин, не Сандорс? А Джеймс… - Бэт многозначительно улыбнулась, подмигнув одним глазом. - Мне нравится новое обращение к твоему благоверному.
- Не смеяться надо мной, Бэт, – немного обиженно произнесла Жаннин, насупившись.
- Нет, конечно. Моя дорогая… - Бэт подошла к девушке сзади и,  наклонившись над её ухом, прошептала:
- Между вами уже было?
- Бэт! – возразила та, опять обижаясь.
- А что Бэт? Ты должна поторопиться с этим, - всё так же шёпотом продолжила няня, опуская свои пухлые ладони на плечи Жаннин. - Не приведи господь, кто-нибудь узнает. Не надо было отпускать его без этого до отъезда.

- Когда бы я смогла? Сначала сама лежала без памяти, потом Райс.
- Да, так и есть. Он все последние ночи пробыл в комнате Райса.
- Как он? Ты, наверное, уже не раз сегодня сбегала к нему, сердобольная ты моя, - улыбнулась Жаннин, похлопав Бэт по ладони.
- Ему намного лучше, скоро встанет. Только жар пройдёт. Девица, что прибыла, сегодня за ним ухаживает, приготовила ему какое-то питьё.
- Ах, Бэт, - вздохнула Жаннин, исподлобья глядя на свою няню. – Как ты можешь всех любить, всех оберегать, словно они все твои дети?
- Это само собой получается, - улыбнулась Бэт, присев на край стула и громко вздыхая.
- Что ты чувствовала, когда носила второго ребёнка под сердцем?

На лице Бэт отразилось недоумение.
- Я ничего не чувствую к своему. Я забываю о нём и со страхом ловлю себя на мысли, что совсем не жду его, не хочу его. Что если я не смогу любить его также как Кати?
- Какая глупость. Ты будешь любить его ещё больше. Старшие дети всегда страдают от недостатка внимания. Твоё отношение изменится сразу, как только ребёнок появится на свет,  и ты возьмёшь его на руки. Материнское сердце тебе всё подскажет, вот увидишь.
- Хорошо, - задумчиво прошептала Жаннин, улыбнувшись.

В это время в столовую залу вошла баронесса. Не дожидаясь приглашения, она бесшумно прошла к другому концу стола, перед тем как сесть, наконец, обратила взор своих голубых глаз на Жаннин и произнесла:
- Доброе утро, миледи, - улыбнулась она уголком рта и присела в книксене.
- Уже добрый день, мадам Бланш, - делая незадачливый вид, ответила Жаннин, улыбнувшись, - проходите ближе, не стоит сидеть там на краю.

Баронесса, немного неуверенно прошла к центру стола и села. Бэт тут же поставила перед ней столовый прибор и вышла, удивлённо озираясь. Старая няня не знала всей истории, что связывала этих двух молодых женщин, но догадывалась об этом, потому как напряжение было слишком сильным. И казалось, что один небольшой разряд и будет взрыв.
- Я вижу вам уже лучше, мадам де  Бланш? – снова проговорила Жаннин.
- Да, спасибо. Вы можете звать меня Франсуаза или Фанни, если хотите, - девушка улыбнулась, мимолётно взглянув на женщину, сидящую напротив.
- Хорошо, Фанни, - ответила та, кивнув и улыбнувшись уголком рта, затем добавила: - Говорят, вы сегодня были у Райса. Как он?
- Нормально. Он сначала не узнал меня, назвав меня вашим именем… - она горько усмехнулась, опуская глаза. – Впрочем, я уже привыкла, что мужчины со мной рядом  называют ваше имя…
- У него горячка, не стоит на это обижаться.
- Да, наверное. Я напоила его отваром подорожника. Скоро жар спадёт, я надеюсь.

Когда Франсуаза подняла взгляд своих незабудковых глаз, то увидела едва заметную улыбку на лице своей собеседницы. Жаннин уловила скользнувшую обиду на её лице и поспешила объясниться:
- Я рада, что свои навыки в травах вы направили в хорошее русло. У меня, к сожалению, был с вами неприятный опыт.

 Франсуаза сначала покраснела, затем напротив – стала мертвенно бледной, наконец, сумев взять себя в руки, почти прошептала:
- Я знаю, что вела себя с вами дурно тогда в доме графа. Не смею надеяться, что вы когда-нибудь простите меня за всё то зло, что я вам причинила, но знайте, я обо всём искренне жалею. Я была глупа и слепа от любви к этому мерзавцу Перне.
- Вот как? Отчего же ваш возлюбленный вдруг стал мерзавцем? Кто теперь ваш возлюбленный – граф Шатарье или  Райс?

Франсуаза поморщилась от таких слов, словно её больно укололи чем-то. Она, стиснув зубы, какое-то время сидела молча, затем с усилием прошептала дрожащим голосом:
- Я знаю, миледи, что вы ждёте ребёнка…
И так как на лице Жаннин отразилась растерянность, баронесса поспешила добавить:
- Нет, не беспокойтесь об этом. Я совершенно не собираюсь открывать кому-то вашу тайну, - она тяжело вздохнула и добавила:
- В то утро, что вы сбежали из лагеря, Ален был готов убить меня… - она немного помолчала, глотая слёзы, затем подняв свои голубые глаза на Жаннин, сдавленно  прошептала:
- Он узнал, как много я натворила, что всё время лгала ему, всеми правдами и неправдами пытаясь завладеть его сердцем. Но у меня так ничего и не вышло… его сердце уже было занято вами. В то утро он узнал от своего доктора, что вы ждёте ребёнка,  а когда я сказала ему про своего, рассмеялся и выгнал меня.

И так как Жаннин удивленно вперила свой взгляд в голубые глаза, Фанни добавила, печально опустив голову:
- Совсем недавно я была в том же положении.
- Это был ребёнок графа? – Жаннин почувствовала неприятный холодок, вновь вспоминая, как она увидела их в палатке в ту ночь: её и Алена. Они занимались любовью.
- Нет, мадам. Я уверена, это был ребёнок маркиза. Но он, узнав об этом, заявил мне, что не собирается приписывать себе чужого бастарда.

Жаннин резко перебила собеседницу, ничего уже не понимая:
- Но я видела вас потом ночью в палатке с графом, вы были вместе. Вы занимались любовью!
- Нет, госпожа Адель. После вашего исчезновения, Ален написал письмо сестре в замок и уехал с тремя своими людьми, оставляя меня на попечение людей маркиза. Он ушёл на ваши поиски. Перне вскоре вернулся, но Алена я больше с тех пор ни разу не видела.

Жаннин сдавленно прошептала, снова глядя на свою собеседницу:
- Тогда кто тогда был в палатке? Это точно были вы, я уверена.
- В ней была я… и Перне, - Франсуаза снова поморщилась, словно ей больно, немного помолчала.
Жаннин сделала глоток из своего бокала, ком встал в горле от мысли, что медленно доходила до неё: “Значит, Ален не был в ту ночь с Франсуазой? Он искал меня, но я убежала, я вернулась домой, заставляя себя забыть про всё и изменить свою жизнь. Господи”.
Не замечая молчания Жаннин, Франсуаза тихо прошептала, прикасаясь кончиками пальцев к губам:
- Как-то ночью, напившись, маркиз привёз меня в какое-то захолустье. Если бы я тогда знала, куда и зачем еду туда…

Фанни остановилась, глотая слёзы, затем продолжила срывающимся на плач голосом:
- В ту ночь я была одна в той страшной унылой комнате. Маркиз разбудил меня своим приходом… он был не один. С собой он привёл слугу, огромного глухонемого амбала с тупой рожей, здоровенными ручищами и вонючим ртом. Маркиз сел в кресло, рядом с моей кроватью. Я, глупая, совершенно не понимала, что происходит, и зачем они пришли. – Франсуаза горько усмехнулась, сквозь слёзы. - Я спросила: «Что случилось, Николя?» Пьяный взгляд маркиза устремился на меня невидящими ледяными глазами. Он оскалил зубы, словно животное, и хрипло расхохотался. Наверное, я была очень смешная в своей наивности. Но этот жуткий смех заставил меня испугаться, я соскочила с постели и ринулась в одной нижней сорочке к двери. Жестом маркиз приказал громиле меня схватить. Тот волоком за волосы втащил меня обратно в постель. И тут я поняла, что задумал мой недавний возлюбленный, человек, которого я любила, ради которого была готова идти на всё.

Слёзы струйками покатились по тонкому бледному лицу Франсуазы, рот скривился, словно у девочки, которую обидели. Сердце Жаннин сжалось. Она уже заранее поняла, чем кончится этот рассказ.
- Маркиз заплетающимся языком промямлил: «Начинай» и махнул в мою сторону рукой. Слуга навалился на меня сверху, накрывая своим огромным каменным телом. Силой одного рывка раздвинул в стороны мои ноги и врезался в моё чрево, словно огромный деревянный таран. Моё тело пронзила такая боль, что я на время не могла больше ничего ощущать, кроме этого тарана, который прошивал меня насквозь всё глубже и глубже с каждым толчком.

- Господи… - прошептала Жаннин, не выдержав. Она ещё помнила, сколько боли и зла ей причинила эта маленькая и на вид совершенно милая девушка, но этот рассказ разом стёр всё. Жаннин отчётливо представила себе всё то, о чём сейчас рассказывала Франсуаза. И это было самым ужасным отвратительным ощущением по отношению к Перне. Как он мог так поступить? Это не укладывалось в мозгу…
- Не знаю, сколько длилась эта пытка, мне показалось это вечностью. Они оставили меня только, когда мою постель начала заливать густая алая кровь, когда моё чрево исторгло из себя клочки будущего ребёнка. Тогда мучители оставили меня…
 
Жаннин поднялась со своего места, обогнула стол и бесшумно подошла к девушке. Она обняла её за плечи, прижимая её голову к себе на плечо:
- Не плачьте, Франсуаза. Вам нужно забыть обо всём. Не мучьте себя воспоминаниями.
Девушка немного отстранилась от рук Жаннин и выдавила из себя, вытирая тонкой ладонью слёзы:
- Нет, я об этом не забуду. Как раз наоборот, память об этом помогла мне выбраться из того дома, попросить помощи у Райса, она помогла мне выжить во время побега. Месть движет мной. И моя кровь будет смыта только его кровью. Он заплатит за то, что так вероломно совершил надо мной.

Жаннин промолчала, глядя в глаза баронессы. Из голубых, нежных они стали чёрными горящими углями, пылающими от ненависти.
- Я помогу тебе в этом, девица, - прогремел голос за спиной.
Жаннин вздрогнула, обе обернулись. В проёме на пороге в столовую залу стоял Райс, опираясь одной рукой о стену. На нём были лишь мужские панталоны, обтягивающие сильные крепкие бёдра. Торс голый, расписанный татуировками и частично завернутый в повязки.  Тяжёлой поступью и, слегка качаясь, он прошёл к столу, грузно опустившись на ближайшее кресло. Светлые длинные волосы торчали во все стороны, выбиваясь из-под бинтов. Отёк с глаз немного спал, но теперь лицо имело цвет всех оттенков радуги.

Как же изменился он с того момента, когда Жаннин впервые его увидела за этим самым столом. Теперь на его лице не было оскала, мощные обнажённые плечи слегка опущены, словно несут на себе какой-то тяжкий груз. Женщина содрогнулась, вспоминая тот его прежний взгляд – тяжёлый, ледяной, злобный. Теперь норманн производил впечатление уставшего, раздавленного человека.
 - Зачем ты поднялся? – вдруг произнесла Франсуаза, быстро смахивая слёзы с лица и обращая свой взор на сидящего мужчину.
- Я не спрашиваю разрешения у женщин, когда что-то собираюсь сделать, - таким же тоном огрызнулся Райс громовым голосом.
- О-о-о! Теперь я узнаю вас, сэр Райс. А то уже на миг подумала, что вы изменились. Но нет! – съязвила Жаннин. – Вижу, вам уже намного лучше?
- О да, - Райс попытался улыбнуться, но из-за синяков и отёков, лицо перекосилось и превратилось в гримасу. Он добавил: - Вашими всеобщими молитвами, как я понимаю.
- Тебе лучше вернуться в постель… - немного смягчив тон, произнесла Франсуаза, поворачиваясь всем корпусом к мужчине.

Он откровенно разглядывал её, впервые после плена увидев её в одежде. Когда она пробиралась к нему через окно, на ней была лишь нижняя сорочка не первой свежести, заляпанная пятнами крови. Теперь она была в простом платье голубого цвета. Её волосы длинными белокурыми прядями спадали по спине, создавая ореол кудряшек вокруг лица. Даже покрасневшие от слёз глаза и нос не могли испортить её красивого милого личика.
Джон Райс снова ухмыльнулся, глядя поочередно на женщин одним глазом, и прогремел:
- Если только кто-нибудь из вас двоих или обе согреете её для меня. Грустно одному в большой постели…

- Лучше бы вы послушались совета, сэр Райс, - решила вмешаться в разговор Жаннин, поднимая взгляд жёлтых глаз на сидящего мужчину. - Хлопнитесь здесь, и придётся вам тут лежать, потому что никто в этом замке не сможет вас поднять.
Он хрипло расхохотался, хлопая широкими ладонями по краю стола так, что зазвенела посуда.
- Вот это вряд ли. Не дождётесь, госпожа Сандорс, - прохрипел он, глядя на рыжеволосую женщину исподлобья и улыбаясь уголком рта.

Жаннин передёрнула плечами и развернулась к выходу:
- Не буду вам мешать. Надеюсь, еда в этом доме вам придётся по вкусу.
Франсуаза молча кивнула, опуская глаза. Райс хрипло рассмеялся, но, видимо, это доставило ему резкую боль, и он быстро смолк, морщась и потирая рану поверх бинтов.
Жаннин бесшумно вышла, чувствуя спиной провожающие её взгляды.

Какое-то время Франсуаза и Райс молча сидели, не глядя друг на друга. Девушка знала, что должна поесть, но кусок не лез ей в горло. Она с грустью посмотрела на Райса, который в задумчивости сидел перед своей пустой тарелкой, глядя отрешённым взглядом в пол.
- Хочешь, я что-нибудь положу тебе поесть? Раз уж ты пришёл сюда, - тихо произнесла она, вкрадчиво глядя в его лицо. Их глаза встретились, и Райс почувствовал беспокойство в женском взгляде. Не дождавшись ответа, Франсуаза ловкими движениями наполнила тарелку мужчины куриным бульоном и поставила перед ним. Он кивнул в знак благодарности.
- Я ещё слаб, но уже не умираю, - хрипло произнёс он, криво улыбнувшись.
- Может, это покажется странным, но я рада, - Франсуаза пожала плечами.

Райс вздохнул и положил свою огромную ладонь на маленькую кисть девушки, лежащую на краю стола.
- Фанни? Я хотел сказать тебе “спасибо” за то, что спасла мою шкуру и притащила её сюда, – он немного помолчал, затем добавил. - Ты была права, это единственное место, где я мог, несмотря ни на что, получить помощь. Сандорс, конечно, не простил меня, но всё равно вытащил с того света. Правда, от этого я чувствую себя ещё большим дерьмом, чем прежде.
- У тебя будет возможность отплатить ему добром, я уверена, - прошептала Франсуаза, не глядя на мужчину, сидя неподвижно и ощущая на своей ладони огромную горячую руку “норманна”.
- Ты – единственная из женщин, которая не боится меня, не испытывает ненависти к моей персоне, - он снова горько улыбнулся, опуская глаза.
- Графиня тоже за тобой присматривала… пока ты лежал смирно.

И так как Райс вскинул удивленно брови, как бы не понимая, о ком это девушка говорит, та пояснила:
- Жаннин… или Адель, как тебе угодно?
- Жаннин? – Райс усмехнулся. - Похоже, ты знаешь о ней больше, чем я… Ты ведь знакома с ней?
- О, да, - грустно выдохнула девушка, пряча глаза. – Да, но это было не слишком приятное знакомство. Чёртов Перне все уши мне прозвенел про неё. Затем то же самое с графом Шатарье, который просто, сломя голову, носился за ней по лесам то ли с жаждой мести, то ли сгорая от желания. Он сам так до сих пор не понял. Все сходят по ней сума, все мужчины, - губы баронессы обиженно дрогнули. Она беспокойно теребила в руке лист салата. – Ты тоже… в их числе…

Райс  дёрнул свою руку, которая лежала на кисти девушки и сжал её, поворачивая лицо к  сидящей рядом:
- Это правда. Я преследовал её, пока не получил желаемого, но это не то, чем я могу похвастать. Теперь мне тяжело находиться здесь и смотреть ей в глаза и кузену, который теперь является её мужем. Я поставил её в безвыходное положение, обманывая самого себя, что она сделала это по собственной воле. Но я вынудил её, не насилуя, но вынудил. И теперь, когда я вспоминаю об этом, то понимаю, что если бы она не пришла сама, я взял бы её силой. С другими я делал это много раз, жестко и безжалостно. И всё равно я бы взял её, так сильно мне хотелось получить желаемое.

Франсуаза молчала, вникая в каждое слово, не до конца понимая, что именно чувствует, слыша такие слова.
- Но это случилось не потому, что ты хотел именно её… - вдруг прошептала она, поднимая глаза на своего собеседника. – Это твой мужской эгоизм заставил тебя пойти на поводу твоего желания.
- Наверное, да. Адель здесь не причём. Была бы другая женщина под рукой, я сделал бы также… наверное.
Какое-то время они молчали, каждый глядя в свою тарелку, затем Джон произнёс:
- Не боишься, что, когда будешь со мной наедине, на лоне природы, я возьму тебя?

Франсуаза с грохотом выронила свою ложку, испуганно глядя на рядом сидящего мужчину. А он добавил, вгоняя девушку в ступор:
- Но ведь это возможно? Когда у тебя там всё заживёт?
Сейчас, когда прошло не так много времени с той страшной ночи, ей была непостижима даже сама мысль, что она снова сможет разделить с кем-то постель. Но изнасилование? Этого больше не должно с ней случиться. Она больше не допустит этого. Она испуганно покачала головой:
- Господи, ты совершенно ненормальный! – прошипела Франсуаза, выдёргивая свою руку из-под его тяжёлой ладони и вскакивая со стула.

Видя её испуганный вид, он хрипло засмеялся:
- Как раз наоборот, я – нормальный.
Он снова хрипло рассмеялся, морщась от боли в груди:
- Мне присущи желания. Ты – красивая девушка. Мне трудно отрицать это.
- Вижу, ты идёшь на поправку. Очень рада за тебя, - Франсуаза, окончательно потеряв аппетит, быстро вышла из столовой залы, стараясь как можно скорее оставить “норманна” в одиночестве.

Он тем временем спокойно принялся за еду, ухмыляясь своим мыслям:
- Все такие серьёзные… шуток не понимают…
Резким движением он разбил вареное куриное яйцо, очистил и отправил себе в рот.
- О-о-о, кого я вижу? – раздался голос Бэт так неожиданно, что Джон развернулся всем телом на своём стуле. – Ты идёшь на поправку, баламут?
Бэт быстро прошаркала по полу, подходя к сидящему в кресле Райсу и положив свои пухлые руки на его мощные широкие плечи.
- Мне трудно это признать, но я рад тебя видеть, - прохрипел Джон, накрывая своей ладонью пухлую руку и не глядя на Бэт. – Уехав отсюда, я понял, что любимая женщина у меня всё-таки есть. И это ты, старая карга.

Быстрым движением он поднёс руку Бэт к своим губам и поцеловал её. Женщина так растрогалась, что слёзы навернулись на её глаза:
- Ты тоже у меня самый любимый негодяй, - Бэт присела на рядом стоящий стул, заглядывая в лицо молодого мужчины. Он был бледен, лицо ещё имело отёки и разноцветные синяки. “Что они с ним сотворили? Глаз совсем не видит, лицо распухшее”, - промелькнула мысль в голове женщины.

Райс ухмыльнулся в ответ и снова тихо прохрипев:
- Но ключевое слово всё-таки любимый?
- Безусловно… - Бэт нежно погладила перевязанную грудь Джона и спросила: - Как ты себя чувствуешь? Выглядишь неплохо…
- Неплохо для покойника? – снова усмехнулся он.
- Да господь с тобой! Что ты несёшь? Для победившего смерть, - Бэт снова погладила грудь Райса и ласково улыбнувшись, проговорила:
- Я молилась за тебя, Джон, мы все молились. Но ты крепкий малец. Я была уверена, ты выкарабкаешься…
- Малец? Ты назвала меня малец? – шутливо возмутился Джон, сдвинув брови к переносице.
- Ах, Джон, - вздохнула Бэт, всё ещё держа ладонь на плече Райса. - Я – совсем старуха, дряхлая, схоронившая всех своих молодцов-сыновей. Если бы ты видел, какими они были все складными красавцами. Ты напоминаешь мне среднего. Сейчас жизнь, словно, ненадолго вернула мне его… - слеза прокатилась по её морщинистой щеке. Она быстро смахнула её, стараясь, чтобы Райс не заметил.

Но он увидел и даже почувствовал её боль, боль одинокой матери, чьё сердце до последнего своего удара будет изнывать и плакать по своим погибшим сыновьям. Ему стало жаль её. Он притянул её к себе и поцеловал в макушку. Её волосы пахли супом, кухней, и он вдруг подумал о том, что, наверное, именно так должна пахнуть мама, любящая и ласкающая своё дитя. Сердце его заныло оттого, что у него такой матери никогда не было, она не замечала его существования и, порой казалось, он мешал ей. Почему так несправедлива жизнь? Женщина, которая в лишениях и невзгодах рожала, растила и любила своих детей, всех их схоронила, а та, которой и один-то был не нужен,  жила, развлекая себя многочисленными мужчинами и не заботясь о судьбе своего отпрыска.
- Так ты дашь мне поесть, толстуха? Или так и будешь со мной обниматься? – шутя, прохрипел он.

Бэт, словно очнувшись от собственных мыслей и быстро возвращаясь в реальность, спохватилась. Быстро соскочив со стула, она придвинула поближе тарелку с остывшими блинчиками.
- Конечно, старуха совсем заговорила тебя. Ешь блинчики, Джон, сама пекла с утра. Всё свежее и вкусное.
И он принялся за еду, поглощая всё, что отправлялось к нему в рот. Бэт, улыбаясь, наблюдала за этим процессом и радовалась, что Райс пошёл на поправку.

***
Под вечер, когда солнышко уже спускалось к горизонту, раскрасив небо в красно-жёлтые цвета, Жаннин сообщили, что в главной зале её ожидают два человека – скорее всего гонцы или посыльные. Женщина сорвалась с места с трепещущим и замирающим сердцем в ожидании какой-то новости. Только бы это было хорошее известие. От кого - не важно!

Быстрым бесшумным шагом она вошла в зал с огромным камином, который сейчас не был разведён, так как в помещении и без него было тепло. Стены по периметру украшали портреты предков Блуа, которые из блестящих рамок смотрели на посетителей. Жаннин вошла и остановилась, плотные задернутые портьеры на окнах пропускали мало света и, всё вокруг стояло в полумраке. Женщина быстро прошла вглубь залы и с силой распахнула одну из портьер, впуская полоску света. Теперь у  двери она увидела силуэты двух стоящих людей в чёрных плащах. Сердце её больно защемило.
- Подойдите, прошу вас! – произнесла она, приглашая людей рукой.

Один из них приблизился. Его шаги звонко отдавались на каменном полу. Жаннин пыталась разглядеть лицо человека, но напрасно, глубокий капюшон, надвинутый на голову, мешал это сделать.  Женщина даже немного оробела, находясь в такой близости с неизвестным, не смотря на то, что в дверях остались стоять стражники, а в ногах у неё сидел пёс, личный её охранник. Дэн поспешил оскалить зубы и зарычать, как только человек достаточно приблизился.
- Остановитесь там. Кто вы? И что вам угодно? – строгим тоном спросила Жаннин, хотя, что-то в его походке ей показалось знакомым.
- Вы не узнаёте меня, госпожа? – мужчина опустился перед ней на одно колено.

Жаннин приказала псу сесть и робко сделала шаг вперёд, скидывая капюшон с головы человека. Коротко остриженные каштановые волосы торчали над худым лицом мужчины. На лице сквозь редкие рыжеватые усы  и бороду играла улыбка. Зелёно-карие улыбающиеся глаза смотрели на женщину, такие знакомые и родные.
- Генри! – вскинула руки Жаннин, поднимая мужчину с колена и взяв его за длинные костистые пальцы. – Я счастлива видеть тебя!
- Я тоже рад тебя видеть, Жаннин. Или вы теперь госпожа Сандорс? – Генри лукаво улыбнулся, глядя на женщину исподлобья.
- Да, но для тебя я Жаннин. Что ты сделал со своими волосами? – Жаннин запустила пальцы в торчащие волосы мужчины.
- Я не разделяю твоей любви к воде и морю, Жаннин. Поэтому мои волосы стали рассадником вшей, пришлось от них избавится, - улыбнулся Генри, погладив торчащий во все стороны ёжик на голове.
- Ничего, так тоже неплохо. Но учти, воняет от тебя всё равно жутко, - засмеялась она, затем наклонилась поближе и, понизив голос, спросила: - Кто с тобой? Почему стоит там?

Генри снова лукаво улыбнулся, исподлобья глядя на женщину:
- Обещай, что не будешь сердиться… - прошептал он над её ухом.
- Ох, почему-то эти слова меня беспокоят.
Какое-то непонятное предчувствие или беспокойство охватило грудь Жаннин, сердце бешено заколотилось, не давая ей вздохнуть.
Генри сделал знак рукой и человек в чёрном плаще, с задвинутым на всё лицо капюшоном прошёл через зал и остановился перед женщиной. Он был среднего роста и имел широкие плечи. Это единственное, что смогла отметить про себя Жаннин, пытаясь разглядеть подошедшего. Какое-то время они стояли молча друг против друга, будто ожидая, кто первый не выдержит этого молчания. Наконец, мужчина (а это, без сомнений, был мужчина) поднял обе руки и  скинул с головы капюшон.

Жаннин вздохнула, устало улыбнувшись:
- Бертран, мой дорогой Бертран…
Мужчина приблизился, приглашая в свои объятья, но тут верный страж Жаннин – мохнатый пёс, снова соскочил со своего места и громко залаял. Его хриплый голос разнёсся по всему замку. Женщина шикнула на него, заставляя снова сесть на место.
- Простите меня, друзья мои. К сожалению, это необходимость иметь рядом это лохматое создание, которое своим громким лаем отпугивает от меня всякого, кто хочет подойти слишком близко, - женщина потрепала пса между ушей. Тот высунул язык и благодарно лизнул хозяйку, присаживаясь рядом.
- Господин Сандорс боится, что кто-то позарится на  его супругу? – вкрадчиво улыбнулся Бертран.
- Можно и так сказать. Меня несколько раз пытались отравить, второй раз даже почти успешно… поэтому Сандорс привёл ко мне Дэна, - попыталась оправдаться женщина, огорчённо опуская глаза.
 
Улыбки с лиц обоих мужчин тоже вмиг исчезли. Озабоченная складка пролегла между бровей Бертрана.
- Теперь я в порядке…- поспешила успокоить Жаннин.
- Ты не выглядишь слишком счастливой для молодой жены, - проговорил Бертран, проведя по женскому лицу шершавой ладонью, невзирая на грозный рык пса.
- Так много всего произошло с того момента, как мы последний раз виделись. Моя жизнь изменилась. Но грех жаловаться. Сандорс оказался очень обходительным и внимательным человеком.  Я жалею, что сразу не обратилась к нему за помощью…

- Даже так? – угрюмо ухмыльнулся Бертран.
- Я хочу, чтобы вы были спокойны за меня и знали, что я ни о чём не жалею, - улыбнувшись, прошептала Жаннин, поочерёдно глядя то на одного, то на другого собеседника.
- Мы пришли по важному делу, Жаннин, - серьёзно проговорил Генри, вмешавшись в разговор.
- Что-то случилось? Где наши люди?
- С нашими людьми всё в порядке, мы получили обоз с провизией на той неделе. Спасибо, что помнишь про нас…

Жаннин непонимающе уставилась на Генри, наконец, растерянно прошептав:
- О чём ты? Не понимаю? Я попросила Франсуа найти вас, но ничего не отправляла.
- Значит, это Франсуа – прохвост, - криво улыбаясь, проговорил Бертран. - Он это сделал. Он знал, где отряд, и как можно добыть здесь провизию, особенно если действовал  от лица хозяев замка.
- Возможно… - почти прошептала женщина, прищурив глаза и всматриваясь в приоткрытое окно.  – А как вы сюда попали?
- Я велел впустить их, - неожиданно раздавшийся где-то в стороне густой голос заставил всех вздрогнуть.
Все обернулись в сторону кресла, стоящего в тёмном углу. Человека, сидящего в нём, не было видно, но все итак догадались, кто это.

Жаннин поспешила подойти туда, чтобы воочию лицезреть раненого великана.
- Райс? Что вы здесь делаете? – возмущённо проговорила она, встав над сидящим мужчиной.
Он усмехнулся и слегка наклонился вперёд так, чтобы женщина могла увидеть его лицо:
- Уж точно я здесь  не для того, чтобы подслушать ваш разговор, мадам. Слуга нашёл меня первым и сообщил о том, что два человека хотят поговорить с госпожой Сандорс, я распорядился, чтобы впустили и проводили сюда.

Жаннин была так возмущена, что не сразу нашлась, что ответить на это. Она только стояла над ним, широко раскрыв глаза. Он сделал вид, что ничего не понимает:
- Что? Не надо было их впускать? Простите, моя дорогая, но я не смог подняться с этого чёртового кресла, потому и сижу до сих пор в вашем присутствии.
- Во-первых, вы больше не можете распоряжаться в этом доме, во-вторых, я вам никакая не дорогая, а в-третьих, мне абсолютно наплевать, сидите вы или стоите передо мной, - она вдруг перешла на крик, не в силах сдержать свой гнев.

После короткой паузы, голос Райса снова прогремел в большой зале:
- Ваш гость что-то сказал про важное дело, миледи? Может, послушаем?
- Ваша наглость не знает пределов, Райс! – снова осекла его Жаннин, сжимая кулаки.
Он громогласно расхохотался, закончив хриплым кашлем, принёсшим, по всей видимости, ему резкую боль. Женщина развернулась к нему спиной и уже хотела выйти:
- Всего хорошего, сэр Райс!
Но он остановил её, снова заговорив хриплым голосом:
- Если дело касается Сандорса, то это касается и меня, миледи.

Женщина остановилась.
- Жаннин? – проговорил возмущённо Бертран, видя, что она собирается ввести в курс дела “норманна”. – Что этот человек здесь делает? Как такое вообще возможно, после всего, что он с тобой сделал?
- Сандорс выгнал его, и он уехал, но по дороге на него напали люди маркиза. Ему после тяжёлого ранения удалось бежать и попасть в замок. Кстати, бежал он с нашей общей знакомой – мадам де Бланш.
- Как ты можешь терпеть их в своём доме? – со всей горячностью снова произнёс Бертран, так, словно Райса здесь не было, презрительно озираясь на него.
- Это не только теперь мой дом. Райс – единственный близкий родственник Сандорса. И в отличие от некоторых, Сандорс дорожит своими родственными узами, хотя ему и трудно приходится, - съязвила Жаннин, нарочно повышая голос так, чтобы “норманн” всё хорошо расслышал.

Она немного помолчала, коротко взглянув на сидящего в кресле. Его лицо было серым и угрюмым, тяжёлый взгляд сверлил её из-под нависших бровей, но он молчал, наверное, понимая, что она права.
- Дело действительно касается моего мужа? – тихо спросила женщина, поднимая глаза на Бертрана.
Он молча кивнул. Жаннин тяжело вздохнула, предчувствуя беду:
- Тогда я хочу, чтобы он слышал, – она кивнула в сторону Райса. - Останемся здесь.

“Норманн” насколько мог, сдвинул своё кресло ближе к свету и приготовился слушать.
- Сандорс со своим отрядом напал на группу людей в лесу. Я думаю, это те, что теснили нас тогда ночью, когда мы проникли сюда через потайной лаз, - спокойно произнёс Генри.
- Я помню. Они хотели, чтобы мы выдали им женщину, - произнесла Жаннин, словно речь шла не о ней.
- Они хотели получить именно тебя, Адель, - уточнил Бертран, исподлобья глянув на неё.
- Я помню, - снова повторила  женщина, поочередно посмотрев на каждого из присутствующих мужчин. – С моим мужем и его людьми ведь всё в порядке?
- Да, но он в ловушке. На него напал с тыла отряд герцогини, взяв в кольцо, - продолжил Генри, видя её беспокойный взгляд.
- Мы должны вмешаться и помочь ему, если, конечно, ты не хочешь избавиться от своего новоиспечённого супруга, - быстро произнёс Бертран, серьёзно взглянув в глаза своей падчерицы.
- Нет, не хочу… не хочу для Джеймса судьбы Ги. Этого больше не должно повториться, Бертран. Я прошу вас! – её взгляд стал молящим.

Норманн молча наблюдал за женщиной  и её людьми. Неужели она действительно так быстро привязалась к Сандорсу и искренне не желает его гибели? Как ему удалось это с его маской и совершенно непримечательной внешностью? Может, она просто боится остаться без защиты? Скорее всего, так и есть. Сандорс дал ей то, чего она так сильно желала, стены между ней и Перне. “Я бы тоже мог дать ей эту защиту”, - с грустью подумал Джон, продолжая наблюдать за лицом женщины.

“Но я только взял то, что не должно было стать моим”, - несознательно вспоминая, какой она была с ним в ту ночь, вздохнул он, проваливаясь глубже в кресло и чувствуя ноющую боль в груди. То была смешанная боль  не только кровоточащей раны в его груди, но и угрызения совести - вся эта смесь не давала вздохнуть, забыть о себе. Норманн попытался отвлечься от ненужных в данный момент мыслей и вспомнить о кузене, который находился в ловушке и нуждался в помощи.
- Это и не повторится, поэтому мы здесь, - попытался успокоить женщину Бертран, погладив её по плечу и снова встретив враждебный взгляд пса, по-прежнему, сидящего в ногах Жаннин.   
- Что вы предлагаете, господин де Лорье? – прогремел голос “норманна”.

Бертран вздрогнул, услышав свою фамилию, словно она прилетела из прошлого, и повернулся всем корпусом к обратившемуся к нему. Райс, несмотря ни на что испытывал глубокое уважение к этому человеку. Он знал о его былых подвигах и заслугах, помнил, о том, как ценил его Блуа. Раненый мужчина попытался подняться со своего места и подойти, но у него ничего не вышло. Тело не слушалось его, ещё оставаясь слабым. Он в отчаянии ударил кулаком по подлокотнику, так что древесина со скрипом застонала под тяжёлым ударом.

Бертран угадал потуги норманна и подошёл к нему, чтобы помочь подняться. Но тот отказался, опуская взгляд и скрипя зубами. Тогда Бертран продолжил:
- Есть ли ещё люди здесь в замке?
- Моих больше нет, - угрюмо прогремел “норманн”, не поднимая глаз и тяжело дыша. – Когда маркиз со своими людьми напал на нас, его отряд был значительно больше, к тому же нападение было со спины, исподтишка, проклятый Перне. Он перебил всех, кроме меня, я был тяжело ранен и привезён в какой-то дом без сознания.

Райс вздохнул, затем добавил:
- Но, возможно, у Сандорса здесь ещё остались люди. Если вы, госпожа Адель, позволите позвать сюда того слугу, что был при мне, он, я думаю, сможет ответить на этот вопрос.

Жаннин кивнула в знак согласия и дала короткие распоряжения стоящему стражнику в дверях, затем вернулась к мужчинам:
- Сколько наших человек в распоряжении, Генри?
- Около дюжины человек, но все они готовы пойти туда, куда вы укажете, госпожа Сандорс, - Генри улыбнулся,  слегка наклоняя вперёд голову.
- Этого хватит, чтобы помочь моему мужу?
- В любом случае, мы должны попытаться…  - решительно проговорил Бертран.
- И они согласны на эту миссию? Согласны рисковать своими жизнями ради английского рыцаря? – Жаннин устремила взгляд своих кошачьих глаз сначала на Бертрана, затем на Генри.
- Вы должны поговорить с ними, миледи, - проговорил Райс из своего угла, затем добавил: - Это ведь ваши люди? Они должны видеть и слышать свою госпожу, а вы обратиться к ним.
- Ни в коем случае! Жаннин – прежде всего женщина! – возразил Бертран, повысив голос: - Мы сами переговорим с людьми и попытаемся убедить их.
- Нет, Бертран, - перебила его Жаннин. - В данном случае Райс прав! Я сама должна появиться перед ними.
- Это безрассудно! Как только ты выйдешь за ворота, люди маркиза или герцогини попытаются схватить тебя! – включился в спор Генри.
- Нет, -  улыбнулась Жаннин, - если я буду выглядеть как все вы. Не волнуйтесь обо мне. Я всё-таки надеюсь, что Джеймс оставил здесь кое-каких людей для моей безопасности. Теперь мы все нуждаемся в них.

Бертран угрюмо покачал головой, понимая, что нет нужды спорить с этой женщиной. Она уже всё решила и сделает так, как ей подсказывает её сердце. Генри тоже решил промолчать. Райс улыбнулся, всё ещё сидя в своём кресле.
Жаннин кивнула головой, поняв, что больше никто не будет спорить с ней, и добавила:
- Я распоряжусь, чтобы вас накормили, проходите в кухню. Думаю, Бэт найдёт для вас еду, а я пока приготовлюсь к вылазке, поговорю со слугой Райса. И мне нужно переговорить с тобой, Бертран.  У тебя ведь есть для меня новости от моей матери и дочки?

Лицо Бертрана смягчилось, при упоминании об Ингрид и маленькой Кати, он улыбнулся:
- Да, моя девочка, у меня есть новости и очень хорошие. Они обе в порядке.
Жаннин удовлетворённо вздохнула:
- Это хорошо. Всё остальное позже. Ступайте в столовую и подкрепитесь.

В этот момент вошёл слуга Райса,  и Жаннин отвлеклась на него, слушая, как тот отвечает на вопросы своего бывшего хозяина.  Из их тихого разговора она поняла, что, к счастью, Джеймс Сандорс забрал не всех своих людей, поэтому она могла на них рассчитывать. Теперь все сомнения были развеяны, и Жаннин твёрдо решила сама участвовать в нападении на людей герцогини и вызволить своего мужа из затруднительного положения. Лишь бы было не поздно. Если он уже взят в плен, тогда будет всё намного сложнее. Тогда герцогиня затребует за голову Сандорса ребёнка – Кати. И тогда Жаннин окажется перед тяжёлым выбором. Голос Райса прервал тревожный ход её мыслей:
- Будем надеяться на лучшее, миледи.

Жаннин обратила свой взгляд на сидящего в кресле мужчину. Свет за окном совсем погас, солнце село, и в свете горящих свечей лицо Райса казалось особенно бледным, нос стал тонким и ещё сильнее выделялся на фоне свисающих на лицо грязных волос.
- Ужасно выглядишь, норманн. Тебе нужно вернуться в комнату и лечь, иначе все наши совместные потуги по твоему выздоровлению станут тщетными.
- Как это не тяжело сознавать, но здесь я вынужден с тобой согласиться, - и он обратил свой взгляд на ещё стоящего в стороне слугу:
- Помоги мне подняться.

Слуга послушно, но не уверенно шагнул навстречу норманну, сомневаясь, что при своей весьма щуплой комплекции сможет помочь подняться такому великану с кресла. Он кряхтел, подлезая плечом под большую тяжёлую руку мужчины, но бесполезно. Жаннин вздохнула и нехотя подлезла под другую руку, чтобы помочь слуге в его деле. Норманн тяжело поднялся, тихо сдавленно застонав. Слуге и женщине пришлось крепче обхватить тяжёлый торс норманна, чтобы тот мог стоять на ногах и идти.  Они медленно побрели к выходу, с каждым шагом боясь уронить раненого. Тяжело, но он шёл, даже стараясь выпрямиться, с трудом справляясь со слабостью.
- Вы всё также чудесно пахнете, леди Адель, - прошептал он над ухом Жаннин, когда они остались одни в комнате Райса. Она промолчала, высвобождаясь от его руки и тяжело дыша.

Он грузно опустился на широкую не заправленную постель, устремив горящий болезненный взгляд на стоящую перед ним женщину.
- Жаль, что только мой недуг позволяет мне обнимать вас и прижиматься к вашему телу, - снова прошептал он.
- Вам не следует этого говорить мне, тем самым вы проявляете неуважение по отношению к хозяину дома и вашему кузену. Поверьте, ему было трудно пересилить себя и принять снова вас в этом доме. Но он сделал это, потому что, несмотря ни на что любит вас, хотя и не простил, - лицо Жаннин вспыхнуло, она поспешила уйти, но он остановил её. Казалось, он не услышал её слов.
- Из вашего разговора с людьми я так и не понял, счастливы вы или нет?

Она снова повернулась к нему лицом и сделала пару шагов в его сторону:
- Да, Джон.  И вы были правы тогда на смотровой площадке, когда сказали, что Сандорс - ваша полная противоположность. Он внимательный и нежный, он ни к чему не принуждает меня. И он заботится обо мне.
- Значит, вы отдаётесь ему по собственному желанию?
- Да, - Жаннин пожала плечами, стараясь это сделать как можно беззаботнее. - Он - мой муж, и это не ваше дело, Джон. Оставим этот разговор, вас он огорчает, а меня ставит в неловкое положение. Отдыхайте…
Больше не в силах находиться с ним наедине, Жаннин ушла, стараясь не слышать хриплого голоса Райса.
 
Через несколько минут её ждал ещё один разговор. Не успела она войти в свою спальню, как на пороге  появилась Бэт. Она бесцеремонно “вкатилась” в комнату, следом за ней зашёл Бертран.
- Ты, наверное, спятила, Адель, если собираешься идти с ними? Твои люди прекрасно услышат и Бертрана. Он побольше твоего имеет опыт в войне. Женщине там не место, в особенности  такой молодой как ты!
- Это не тебе решать, Бэт. Ты не понимаешь! – попыталась возразить Жаннин, вставая со стула и направляясь навстречу вошедшим.
- Ах, вот как? Где уж мне понять? Вот что я скажу тебе, войну оставь для мужчин, моя девочка, а сама занимайся домом и детьми. Посмотри, какая очередь выстроилась, люди хотят видеть своих господ, они пришли к твоему дому за помощью. Но тебе некогда! У тебя война! Бертран во всём разберётся  и сделает всё, как надо.

В разговор уверенно вступил Бертран:
- Прислушайся, Жаннин, прошу тебя. Бэт права, я сделаю, всё как следует, и вскоре привезу твоего англичанина домой.
- Он – шотландец, - не задумываясь, поправила его Жаннин, поворачиваясь к своим собеседникам спиной.
- Тем более, - улыбнулся мужчина, понимая, что она упрямится, словно дитя.
- Где это видано, чтобы молодая женщина бегала в мужской одежде и размахивала мечом? – снова вступила Бэт, грозно сотрясая в воздухе кулаками и сокрушаясь.

Жаннин резко повернулась, заглядывая в глаза Бэт. Та была выше неё ростом, поэтому взгляд молодой женщины был снизу вверх. В её глазах застыли тревога и усталость:
- Я не могу снова потерять мужа. Неужели, все мужчины должны умирать рядом со мной? Бэт? Господи, я хочу быть счастливой, не хочу, чтобы  мои мужчины умирали.
- Да разве ж кто-то этого хочет? Разве я хотела, чтобы все мои мужчины умерли, а я под старости лет осталась одна? – в глазах Бэт появились слёзы, перемешанные с гневом и обидой. -  В том, что все мои мужчины покоятся в сырой земле - не моя вина, Адель. В этом виновата война!

Молодая женщина устало присела на край кровати, закрывая лицо руками:
- Прости меня, Бэт. Наверное, я думаю только о себе, - прошептала она всхлипывая. Бэт быстро подошла к ней и присела рядом:
- Успокойся, моя милая. От того, что ты будешь там, рядом  с ними ничего не изменится. Разве, что ты тоже умрёшь… - прошептала Бэт, смахивая мягкой пухлой ладонью слёзы с лица Жаннин. - Теперь ты снова знатная женщина, ни к чему тебе лезть в мужские дела.
- Я должна! – снова произнесла Жаннин, резко вставая и отстраняясь.

Бертран вновь подошёл к ней, слегка сжав её плечи и заглядывая в глаза:
- Ты никому ничего не должна. Мы сделаем всё сами. Останься здесь, и я клянусь тебе, что верну Сандорса в замок.
- Живого? – прошептала Жаннин, снова смахивая набежавшую слезу.
- С ним всё будет в порядке, я уверен. Маркиз не так глуп, чтобы нарываться. Сандорс – любимчик Монфора. Герцог, потеряв такого человека, будет жестоко мстить. Не беспокойся понапрасну.
- Хорошо, я вверяю тебе судьбу моего мужа, верни мне его, прошу тебя, - чуть слышно прошептала Жаннин, не отрывая глаз от лица мужчины.

Он громко выдохнул, прижимая её к своей груди и целуя в макушку.
- Спасибо тебе, мой дорогой, без тебя я бы не смогла её убедить. Она такая упрямица, - Бэт вздохнула и, похлопав ладонью по плечу мужчины, зашагала, охая и причитая. Она спешила уйти, вытирая краем платья пот со лба.
- Слава тебе господи… - прошептала она чуть слышно, снова громко выдохнув, и закрыла за собой дверь, оставляя Жаннин и Бертрана наедине.

Бертран уже собрался уходить, но Жаннин остановила его.
- Ты ничего не сказал мне про маму и Кати.
Лицо мужчины расплылось в улыбке:
- С ними всё в порядке, они в добром здравии, Кати уже бегает вовсю и подросла.
Жаннин горестно улыбнулась:
- Надеюсь, тётушка не сильно зудит по поводу их присутствия в доме?
- Нет… - Бертран немного замялся, не зная как сказать. - Они в замке Шатарье. Мэри сама пригласила их. Наверное, чувствовала вину за собой.

Жаннин вздрогнула при упоминании Шатарье и Мэри, словно эти слова в мгновения ока вернули её через время в прошлое. Прошлое рядом с ним. Сердце больно защемило. Она не сразу нашлась, что сказать. Бертран продолжил:
- Мэри, наконец, нашла твоё письмо. Они долго говорили с Ингрид обо всём. Графиня чувствует себя очень виноватой…
- А господин Шатарье? Он, как на это всё смотрит? По-прежнему желает моей крови?
- Его я не видел. Он до сих пор не вернулся домой с тех пор, как умчался в погоню за тобой.

Взгляд женщины погас, она поспешно отвернулась.
- Я разговаривала с мадам де Бланш. Ты ведь знаешь, она теперь здесь? – Жаннин медлила, не зная, как начать.
Она вновь повернулась лицом к Бертрану, разглядывая его. Карие глаза смотрели на неё испытующе, такие знакомые, теплые, с прищуром. В уголках его глаз рассыпалось множество лучистых морщинок, расходящихся до самого виска. Откуда их стало столько? То ли от того, что часто улыбался, то ли присматривался к чему-то или кому-то. Всегда внимательный и заботливый Бертран… он стал ей вторым отцом, а может и первым… Жаннин больно кусала губу, разглядывая его и раздумывая над собственными словами. Её мысли прервал его хрипловатый голос:
- Зачем ты позволила этой женщине находиться здесь? Разве тебе мало того, что на уже тебе сделала?
- Когда ты её увидишь, то поймёшь, она изменилась. Ей пришлось побывать в аду. Совсем недавно она убегала и пряталась точно,  как я.
- От кого же?
- От маркиза. Он привёл к ней слугу и подверг её жестокому изнасилованию, она потеряла ребенка. Ей удалось сбежать оттуда, вместе с Райсом. Про Райса ты знаешь. Когда они здесь оказались, то оба были при смерти.

Лицо Бертрана помрачнело, глаза стали чёрными. Он молча кивнул, его кулаки интуитивно сжались.
- Я понимаю, ты не могла оставить её за стенами замка, но Райс? Он ведь…
- Это всё в прошлом, Бертран. Всё в прошлом. Я не говорила тебе о том, что произошло в лагере с Аленом. В последний вечер перед моим побегом мы разговаривали с ним. Он просил меня остаться, предлагал мне своё имя и свой кров. Но я больше не могла ему верить, я боялась, что он снова предаст меня.
- И правильно сделала. Он уже делал это раньше! – вставил своё Бертран, устало глядя на приёмную дочь.
- Я сбежала, рискуя умереть в дороге. И умерла бы обязательно, если бы  меня не спас Франсуа, притащив к каким-то отшельницам. Они вернули меня с того света, а Франсуа убедил вернуться под защиту Алена. И я вернулась… 

Жаннин горько сглотнула, вспоминая ту ночь.
–  Было темно. Ночь. Мы пробрались в лагерь и, проделав в шатре Алена дыру, в полутьме увидели парочку, занимающуюся любовью. Лиц я не видела и потому подумала, что это был Ален с Франсуазой. Я снова убежала, на этот раз, насовсем, разрывая всё, что было между нами, пытаясь забыть о нём и наладить свою жизнь. Когда я думаю обо всём этом сейчас: об Алене, о Райсе, о Сандорсе, то понимаю, что так было угодно богу, чтобы я рассталась с Аленом, провела ночь  с Райсом и вышла замуж за Джейми. Мне было тогда так плохо, сердце моё рыдало и обливалось кровью…

Жаннин подняла свои глаза на Бертрана, между его бровей пролегла напряжённая глубокая морщина, в руке он нервно теребил края туники. Пот пробился на его морщинистом лбу, а в глазах стояла печаль.
- Милый мой, тебе не нужно винить себя за то, что произошло. Так должно было произойти.
- Господи, нет, Жаннин, - прошептал Бертран, обнимая девушку.
- Не знаю, поймёшь ли ты меня, - женщина перешла на шёпот. - Та ночь с Райсом стала для меня утешением, я только сейчас это поняла. Всё сложилось, как должно было сложиться, и замужество тоже. Теперь я замужем за Джеймсом Сандорсом и снова хозяйка нашего дома. Это сейчас самое главное.

Взгляд Бертрана стал растерянным, его плечи дрожали, словно вся печаль мира опустилась на них. Жаннин немного помолчала, затем добавила:
- А то, что в той палатке был не Ален в ту ночь, а маркиз - это теперь уже неважно.
Предательские слёзы хлынули из глаз Жаннин.
- Ну же, моя девочка. Это теперь уже действительно неважно, - попытался её успокоить Бертран, прижимая к себе и похлопывая по спине, как в детстве. Затем, чтобы отвлечь, добавил:
- Мэри просила передать тебе письмо, - мужчина достал из-за пазухи свиток и протянул Жаннин. – А это весточка от Ингрид. Она беспокоится о тебе, но твой брак с шотландцем одобрила.
- Хорошо, - почти прошептала Жаннин, принимая свитки и вымученно улыбнувшись.

Она развернула первый и вышла на балкон, чтобы уединиться. Не начав чтение, она обернулась и произнесла:
- Прости меня, что-то я много стала плакать последнее время.
- Это ничего, - произнёс Бертран, видя, что она собирается читать письма, и поспешил оставить её наедине с ними.
- Мы будем тебя ожидать внизу в каминном зале, - понимающе улыбнувшись, добавил Бертран и поспешил удалиться. Все эти потрясения видимо доконали пожилого человека и, еле переводя дух, он пошёл по коридору рядом со стенкой, чтобы не упасть.

Жаннин жадно впилась глазами в первое письмо – письмо Мэри, с  легко читаемым почерком. Женщина присела на узкую скамеечку на балконе и начала читать.
«Моя дорогая Жаннин. Знаю, что утратила в ваших глазах всякое уважение, и всё же рискую написать. Я нашла ваше письмо. Спасибо, что были искренни со мной и всё, наконец, мне рассказали. Я шокирована, что в няньках у нас была такая известная особа как вы. Прошу у вас прощения за всё, что плохого сделали вам я и мой брат. К сожалению, маркиз воспользовался моей наивностью и наговорил про вас таких вещей, в которые мы не должны были верить, но поверили. Простите, я умоляю о вашем снисхождении. Мне так тяжело осознавать, что я ненарочно обидела вас, а ведь вы столько сделали для меня. Надеюсь, вы когда-нибудь простите меня, и мы вновь сможем доверять друг другу как прежде. Спешу сообщить вам, что Ингрид и Кати живут в Шатарье, и мы с Мишелем очень этому рады. Как бы я хотела увидеться с вами и Мишель тоже. Ален написал маленькую весточку месяц назад. Я высылаю вам её. Думаю, вам будет интересно знать, что он думает теперь. К сожалению, больше мы о нём ничего не слышали уже около месяца. Я тревожусь, предчувствие мне подсказывает, что-то случилось. Он никогда так надолго не пропадал. Но будем надеяться, что у него просто нет возможности отправить письмо. 
Ещё надеюсь на вашу дружбу. Ваша Мэри».

Жаннин тяжело вздохнула, не понимая до конца хорошо это или плохо, что её дочь и мать находятся в доме Шатарье. В душу закрадывалось сомнение, не случится ли так, что они станут там заложниками? Она радовалась, что Мэри всё же нашла её письмо и что просит прощение за всё зло, причинённое ей, но может ли госпожа Адель Сандорс теперь верить этим словам?
Она отложила в сторону письмо Мэри и взяла в руки свиток с письмом матери. Красивый аккуратный почерк был ей хорошо знаком. Прежде, чем начать читать, Жаннин живо представила себе красивое лицо матери, с забранными назад под накидку рыжими волосами и пронзительными зелёными глазами, словно смотрящими в самый центр души. Её улыбка и тихий спокойный голос словно убаюкивали тебя, успокаивали при любом волнении. Пальцы, тонкие и длинные ласкали твои волосы, прижимали к себе  и писали это письмо, выводя каждую букву. Жаннин улыбнулась.
«Жаннин, милая моя. Наконец-то появилась возможность написать тебе. Я спешу поздравить тебя с вступлением в брак. Я думаю, ты всё сделала правильно, это самый разумный выход в создавшемся положении. Я надеюсь, господин Сандорс будет с тобой почтителен, несмотря на то, что чужеземец…»
Тут Жаннин прервалась, подняв голову и вглядываясь в морскую лазурь вдали.
«Чужеземец» - так звала Мариз Франсуа. Два чужеземца в её жизни… Совпадение? Наверное, поэтому Жаннин всё время видит схожесть в них обоих: смуглая кожа, шрамы, повадки, голос.
«… Бертран сказал мне, что пришлось тебе вынести с наместником, но ведь не все, такие как он. Я уповаю на волю Бога и надеюсь, что твой супруг будет добр с тобой. Ведь ты этого заслуживаешь. Мэри я ничего не говорила, она до сих пор надеется на хороший исход ваших отношений с Аленом. Я не переубеждаю её в этом, но чувствую, что нужно поскорее вернуться в Брельи. Я скучаю по нашему дому. Бертран сказал, что Сандорсу удалось многое восстановить в замке. Я рада, что наш дом не погиб и очень благодарна за это твоему супругу. Жаннин, надо подумать, каким образом нас переправить. Я очень тоскую по дому и скучаю по тебе и Кати, конечно, тоже по тебе скучает. Надеюсь, что скоро увидимся.
Целую, моя любимая дочь.
Твоя Ингрид»

Жаннин выпрямилась. Ингрид права, нужно как можно скорее привезти их сюда, а им покинуть замок Шатарье. Если с графом что-то случилось, нет никакой гарантии, что самые родные и любимые люди  в жизни Жаннин, не станут заложниками в игре герцогини Пентьевр и маркиза де Перне.
Женщина отложила письмо матери и обратила свой взор на маленький кусок пергамента. Оно начиналось с таких слов: «Моя дорогая Мэри». Буквы вдруг запрыгали перед глазами. Жаннин сразу узнала этот торопливый небрежный почерк, она уже видела его однажды. Это были те же завитки, что она читала в тот день в беседке, предложение о побеге. От этого у женщины зарябило в глазах, а сердце заколотилось в таком ритме, что она начала задыхаться.
- Боже… - прошептала вслух Жаннин, закрывая глаза. – Значит, это всё-таки был он.

Женщина вскочила на ноги и забежала в комнату. Она заметалась по углам, силясь вспомнить, куда она дела то самое письмо, чтобы сравнить почерк. Но возможно, она вообще сожгла его в тот день, когда он не появился. Она была в таком отчаянии и думала, что он не захотел, а потом,  что это ловушка маркиза. Но что же случилось?
Жаннин несколько раз сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и продолжила чтение.
«Моя дорогая Мэри.
Я в отчаянии. Сегодня она исчезла, ускользнула от меня. Не хватило всего лишь ночи до получения твоего письма. Узнай я всё немного раньше, получи я твоё письмо вечером, а не на следующий день, я бы смог удержать её, убедить её в своих чувствах. Не обнаружив её в лагере и оставшись один,  я, наконец, понял, как люблю её.
Но ещё есть надежда, я уверен, что смогу найти её раньше, чем её настигнет маркиз, этот проклятый лживый человек со своей хитрой и такой же лживой баронессой. Я отправляюсь на её поиски.
Ты – молодец, что приютила Ингрид и эту маленькую девочку. Пусть они остаются под нашей крышей, так у них больше шансов оставаться невредимыми, а у меня вернуть себе мою Жаннин. Надеюсь, она будет великодушнее меня и сможет простить мне мою глупость.
Целую и обнимаю. Береги себя и Мишеля.
Твой Ален»

Опустив маленький клочок себе на колени, Жаннин заплакала, нервы не выдержали такого натиска. «Он любит меня?» - стучало в её голове: «Но почему же не появился, не забрал меня? Почему позволил свершиться этому браку?»
Теперь уж поздно, она жена Сандорса. Теперь не время жалеть о былом и ломать голову над тем, чему не дано было свершиться. Значит, не судьба.
Жаннин тяжело вздохнула и быстро смахнула слёзы с лица. Теперь она должна подумать о способах вызволения своего мужа. Теперь Сандорс - её судьба. Как только он окажется дома живой и невредимый, она подумает о том, как  переправить дочь и мать в замок Брельи.
Жаннин встала и уверенной походкой направилась в каминный зал.

***
Через час собранный отряд из людей Сандорса и Жаннин в количестве пятнадцати человек выехал из замка. Его возглавил Бертран де Лорье, опытный воин, знающий своё дело. Обсудив план наступления, Жаннин, наконец, успокоилась, поняв, что правильная стратегия и смелость людей помогут выполнить поставленную перед ними задачу.
В душе она была благодарна Бертрану и Бэт, что они отговорили её от участия в походе, снова чувствуя сильную слабость и головокружение. Бэт настаивала на том, чтобы её подопечная отправилась в постель и немного поспала, но та наотрез отказалась, боясь пропустить что-нибудь важное.
- Ты совсем не жалеешь себя, Адель… - ворчала Бэт, руководя накрыванием стола для ужина. – Совсем ничего не ешь, спишь мало, эта суета сведёт тебя в могилу, а тебе нужны силы, немало сил. Если ты понимаешь, о чём я.
- Перестань, Бэт. Я в порядке. Ты, как всегда, всё преувеличиваешь, - отмахнулась Жаннин, садясь за стол, но чувствуя дурноту.
- Господи, девочка моя, - вздохнула пожилая женщина, остановившись и взглянув на Жаннин. – Ты вся зелёная. Ты что-нибудь пила сегодня? И где твой пёс, который должен следить за тобой?
- Кто ж упомнит всего, Бэт. Наверное, пила. А про пса я опять забыла и оставила его в своей комнате. Накажи, пожалуйста, выпустить его. И прошу тебя, перестань ворчать, переключись на кого-нибудь другого.

В этот самый момент, в зал грузно шаркая, вошёл, в обнимку со слугой Райс. Его огромное тело закрыло весь проём двери. Вид у него был не лучше, молодой женщины, стоящей за его спиной.
- Вот погляди лучше на него. Еле передвигает ноги, но всё равно идёт сюда, рискуя с высоты своего роста упасть и свернуть себе шею, а заодно и парню,  который его страхует, - Жаннин усмехнулась.

Франсуаза тихо прошла в зал и села за стол, неподалёку от Жаннин. Бэт всем своим грузным телом развернулась к вошедшему «норманну» и, вперив руки в боки, грозно посмотрела на него.
- Это ещё что за явление? Лекарь тебе запретил вставать, Джон!
- Молчи, сварливая старуха, - глядя сквозь свисающие на лицо пряди светлых волос, прогремел Райс. - Я больше не могу там лежать в полном одиночестве. Я готов выть, словно волк на луну.
- Садись поскорее, а то свалишься, поднимай тебя потом, - всё в том же тоне ответила Бэт, помогая слуге, опустить Райса на массивный стул с большими широкими подлокотниками.

Жаннин незаметно улыбнулась, переглянувшись с Франсуазой и молча наблюдая за перепалкой между Элизабет и Райсом. Несмотря на разницу в возрасте, положении и поле, они, как ни странно, имеют какую-то необъяснимую крепкую связь. Они общаются показательно пренебрежительно, но даже невооружённым глазом видно, с каким удовольствием они это делают. Бэт… удивительная женщина, как всеобщая мать, которая любого приласкает или пожурит, и никто не может этому противиться, так это ненавязчиво выглядит с её стороны. Райс - грубый, прямолинейный мужлан, который, не смотря на свой несносный тяжёлый характер, совершенно ни в чём не может отказать этой пожилой женщине. Это так удивительно!
- Не дождётесь! Я слаб, но падать не собираюсь, - снова прогремел голос «норманна».
- Я знаю, ты крепкий, как медведь. Ещё пару дней и будешь скакать козликом… - подтрунила его  Бэт, продолжив хлопоты у стола и лукаво поглядывая на мужчину.
- Козликом? – криво улыбнувшись, повторил Райс, исподлобья глядя на Бэт. – Козликом?!

Жаннин не выдержала и рассмеялась, пряча взгляд так, что те не сразу поняли, над чем именно она смеётся. Франсуаза тоже заразительно засмеялась, запрокидывая голову назад:
- Козликом… - снова недовольно прошипел Райс, глядя исподлобья поочерёдно на всех женщин, которые уже не скрывали своего безудержного смеха.
- Ну, хоть кого-то развеселила, старая перечница… - пробубнил себе под нос мужчина, опуская широкую ладонь на стол перед своей тарелкой. Затем обиженно добавил, обращаясь к двум смеющимся женщинам, сидящим напротив. – На себя бы посмотрели! Сами сидите все зелёные, что одна, что другая. Одна больнее другой!

Женщины снова рассмеялись, быстро переглянувшись между собой.
- Ах, не обижайся на старуху, сэр Джон. – Бэт ласково похлопала его по здоровому плечу, затем добавила: - Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, скоро буду скакать козликом, как ты выразилась… – и резко изменив тон, вдруг добавил, почти ласково улыбнувшись: - А твои блинчики есть?
- Нет, но я сготовлю, если ты пожелаешь, - промурлыкала в ответ Бэт.
- Просто поразительно! – возмутилась Жаннин, став серьёзной. – Ты готова исполнять все его капризы?

Райс довольно ухмыльнулся, разведя руками в воздухе:
- Что тут поделаешь? Эта женщина меня любит, в отличие от вас, мои дорогие.
- Каков наглец! – процедила сквозь зубы Франсуаза, глядя на него исподлобья.
- Да. Господин Райс – наглец, но я и в самом деле люблю его, - хитро улыбнувшись, ответила Бэт, затем повернулась к женщинам: - А вы, госпожа Сандорс, госпожа де Бланш? Будете блинчики?
Жаннин молча отрицательно покачала головой, Франсуаза пожала плечами.
Бэт без лишних промедлений удалилась.

У Жаннин по-прежнему кружилась голова,  и от этого совсем пропал аппетит.
Франсуаза повернула к ней своё лицо и тихо заговорила:
- Леди Адель? Вы хорошо себя чувствуете? У вас сегодня какой-то странный вид…
- Честно говоря, не очень. Наверное, просто устала, - Жаннин мельком взглянула на девушку, затем на мужчину, сидящего напротив и попыталась улыбнуться, но получилось не слишком убедительно.

Райс пригляделся и снова отметил про себя, что цвет лица госпожи Сандорс совсем нездоровый.
- В самом деле, что с вами? Такое чувство, что вы сейчас упадёте без чувств, - прохрипел он, разглядывая лицо Жаннин.
«Так и есть», - промелькнула мысль в голове женщины. В ушах зашумело, а во рту появился знакомый привкус. Так всегда бывает перед обмороком.
- Выпейте воды! – испуганно произнёс Райс, видя, как бледнеет лицо женщины.

Франсуаза, наконец, сообразив, в чём дело, соскочила со своего места, набрала в рот воды и брызнула в лицо Жаннин, затем ещё раз. Это помогло. Шум в ушах медленно отступил, кровь прилила к лицу молодой женщины, и она прошептала:
- Спасибо, мадам де Бланш, - Жаннин начала приходить в себя,  чувствуя, как капли воды капают с волос и носа:  - Я вся мокрая, но мне полегчало… не знаю, что на меня нашло.

Райс и Франсуаза незаметно переглянулись. К этому времени в зал вошли слуги, занося тарелки с куриным бульоном. Молодая девушка подошла к Жаннин и поставила перед ней тарелку с горячим. В этот самый момент послышался грозный рык у дверей, пёс - охранник вошёл в зал и, прижав уши, вытянув морду вперёд, оскалил зубы. Его глаза неотрывно следили на движениями молодой прислуги.
- Дэн! Друг мой! Что с тобой? Иди ко мне! – Жаннин тихо подозвала пса к себе.

Он сменил гнев на милость, лениво виляя хвостом, подошёл к хозяйке, подставляя лохматую морду её рукам.
- Простите моего охранника за крутой нрав. Он – очень строгий, почти никого ко мне не подпускает, - пояснила она больше для Франсуазы, виновато улыбнувшись и почесав пса за ушами.
- Это уж точно! Любимчик Сандорса, – усмехнулся Райс, затем добавил: - Но вы, кажется, нашли с ним общий язык, миледи.

Жаннин молча кивнула в ответ. Пёс водил мордой в воздухе, беспокойно рыча и принюхиваясь.  Женщина не сразу поняла беспокойство животного, но Райс, сидящий напротив, и Франсуаза среагировали сразу. Баронесса поднялась со своего места и подошла к Жаннин, не обращая внимания на рык пса. Она наклонилась над тарелкой и принюхалась, затем бесцеремонно макнула палец в тарелку Жаннин и облизнула  его. Ошарашенная хозяйка тарелки, не понимая ровно ничего, уставилась на неё.
- Простите меня, миледи, что так бесцеремонно лезу в вашу тарелку руками, но вам не стоит это есть… - и она решительно отодвинула  чашу с бульоном вглубь стола.
Жаннин, вытаращив глаза, молча сидела, не зная, что ей в этом случае делать. Франсуаза переглянулась с Джоном, он кивнул ей в ответ. Его густой голос прозвучал так резко, что все застыли на своих местах:
- Ты!– он ткнул указательным пальцем в сторону девушки, которая обслуживала Жаннин и принесла для неё тарелку. -  Подойди ко мне!

Девушка испуганно вперила свои голубые глаза на Райса. Опустив руки, она медленно и нерешительно подошла к мужчине.
- Что происходит, господа? – возмутилась Жаннин, но видя, что пёс успокоился  и удовлетворенно положил морду на свои передние лапы, начала потихоньку понимать суть дела.
- Ты, верно, устала и хочешь есть, бедная девочка… - странным голосом произнёс Райс, дернув за руку прислугу и заставляя её присесть на стул. – Ешь! Госпожа отдаёт тебе свой бульон!

Девушка испуганно уставилась на придвинутую к ней тарелку Жаннин, но есть не решалась.
- В чём дело? Ешь! Я приказываю тебе!
- Я не могу есть за хозяйским столом, господин. Сначала едят господа, потом прислуга у себя на кухне, - робко противилась девушка, опустив глаза и теребя передник.
- А я хочу, чтобы ты съела из тарелки миледи!

Девушка заплакала, шепча что-то несвязное себе под нос.
- Что ж, - взревел Райс, неизвестно откуда взяв силы, вскочил со своего места и, запрокинув голову девушки, начал вливать бульон ей в горло.
- Прекратите, Джон – Жаннин сорвалась со своего места и подскочила к мужчине, но он не дал ей возможности подойти близко, выставив одну руку вперёд.
Служанка закашлялась, выплёскивая остатки из своего рта себе на платье.
- Кто надоумил тебя? Говори, чёртова сука, или я придушу тебя! – взревел "норманн", схватив девушку за горло.

В этот момент, услышав крики, вбежала Бэт. Не понимая в чём дело, она кинулась на выручку девушке, уговаривая  Райса выпустить свою жертву.
- Что случилось, сэр Джон! – быстро заговорила женщина, поднимая лежащую на полу девушку. - Чем она провинилась перед вами?
Райс тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание и опускаясь на свой стул.
- Служанка принесла отравленную еду своей госпоже, - констатировала Франсуаза, не проявляя никаких эмоций на лице.

Бэт испуганно отступила от служанки и едва слышно проговорила:
- Как же это, Онорина? Ты хотела отравить госпожу?
- Нет, клянусь вам, - прошептала девушка, опускаясь на колени перед всеми: - Клянусь господом нашим, я не виновата. Я лишь принесла госпоже тарелку. Мне дали её в кухне и велели поставить госпоже… я так и сделала…
- Кто дал тебе тарелку?! – снова взревел Райс, наклоняясь над девушкой и не вставая со стула. – Говори! Кто дал тебе это?

Девушка испуганно хлопала глазами, видимо, пытаясь судорожно вспомнить недавние события на кухне.
- Кажется, Дина… - еле слышно прошептала Онорина, заливаясь слезами.
- Громче! Кто?! – заорал Райс, снова хватая девушку за ворот платья.
- Дина, господин Райс, - прохрипела испуганно девушка, закрыв глаза.
- Привести её сюда! Живо! Бэт! – заорал снова Райс в бешенстве.

Слуги засуетились, разбегаясь в разные стороны, Бэт неслышно раздавала каждому указания. И через мгновение в обеденный зал уже втолкнули Дину - личную служанку Жаннин. Та даже не пыталась отрицать свою вину.
Госпожа Адель Сандорс стояла потрясённая всей этой драмой, разворачивающейся перед её глазами. Она никак не могла понять, почему  и за что эта молоденькая хрупкая девушка, которая всё это время находилась поблизости, столько помогала ей, успокаивала её, вдруг пошла на отравление. Она никак не могла понять причину этого. "Этого просто не может быть…" - звенело в голове Жаннин. Она молча и совершенно ничего не понимания, наблюдала, как Райс трясёт её, словно тряпичную куклу. Но, когда Дина заговорила, это стало настоящим ударом для молодой женщины, очередным разочарованием в людях.
- Что ты натворила, поскудница?! – орал на неё Райс.
- Отпустите её, сэр Райс, - устало попросила Жаннин, подходя к нему и похлопав его по руке.

Это подействовало. Он послушно выпустил девушку из своих тисков и отступил назад, снова тяжело опускаясь на стул.
- За что, Дина? – тихо спросила Жаннин, наклоняясь к стоящей перед ней хрупкой растрёпанной девушке. Губы той дрожали, из глаз капали слёзы, но в них застыл не испуг, а вызов. Скривив рот, она заговорила, глядя на свою госпожу:
- Вы несёте смерть, миледи! Разве вы не видите? Из-за вас гибнут люди, которые вас окружают: моя бедная подруга Ида, которая искренне хотела помочь вам, её Сэм, с которым они собирались пожениться. Вы несёте разрушения.
- Это полная чушь, Дина! – вступилась за себя Жаннин, обиженно поджимая губы, - Ты прекрасно знаешь, эту историю, я не выбрасывала её из окна и не вешала её жениха.
- Но вы обманули её! Из-за вас она попала в руки солдат…
- И всё? Это все причины? – удивленно спросила Жаннин, устало пошатываясь.
- Нет,  – она немного помолчала, громко шмыгнув, затем добавила. - Вы забрали у меня сэра Джона!

Райс, прищурив глаза, начал внимательнее вслушиваться в слова.
- Что за чушь ты несёшь, идиотка! – взревел Райс.
- Но это правда, господин! Вы приходили ко мне, пока в замке не появилась миледи! Она завладела вашим сердцем, словно вырвала его у вас. Вы больше не хотели ничего слышать обо мне, вы больше не зовёте меня к себе.
- Да он избивал тебя! Разве не так? – возмущённо взревела Жаннин, теряя самообладание.
- Вас он тоже бил, миледи! Но ночь с вами свела его сума! Он перестал быть самим собой! – дерзко вскричала Дина, глядя горящими глазами на Жаннин. – Вы свели его сума! Вы - ведьма!
- Замолчи, дура! – взревел Райс.

Но в этот момент самообладание Жаннин покинуло, и она, не выдержав,  отвесила девушке звонкую пощёчину. Та замолчала, держась за покрасневшее место и утирая краем платья нос.

В этот момент вдруг раздался безудержный долгий и истерический смех. Это смеялась Франсуаза.
- Что с тобой? Ты тоже свихнулась, как эта девчонка? – пробурчал Райс, немного с досадой и обидой глядя на свою недавнюю спутницу.
- О, бедный мой норманн, - Франсуаза встала со своего места, обошла стол, и подошла к сидящему на стуле мужчине. Она ласково провела тонкой ладонью по его груди, слегка наклоняясь к нему сзади. – Ах, если бы ты знал, сколько раз я думала точно также, почти каждый раз, когда слушала Перне, о его страданиях и боли по недосягаемой Адель Пентьевр. Точно также я пыталась мстить. Господи! Теперь я вижу себя со стороны! Это ужасно глупо.

Она горько улыбнулась и добавила:
- Простите меня, господа, но у меня совсем пропал аппетит, я хочу уйти.
Все промолчали, озадаченно глядя уходящей вслед.
- Взять девчонку под стражу! – скомандовал Райс, показывая на прислугу и глядя в одну точку перед собой. -  Когда вернётся хозяин замка, за покушение на жизнь госпожи ты будешь повешена!

Его голос прозвучал так жёстко, словно полоснул по живому острый клинок. Жаннин вздрогнула, но не нашлась, что сказать. Ей нужно было подумать над всем произошедшим. Слёзы отчаяния душили её где-то глубоко внутри, у самого сердца. Девушку увели, убрали опасную тарелку со стола, Бэт внесла блинчики, от которых исходил приятный аромат, знакомый и любимый с детства. Но Жаннин уже больше ничего не замечала вокруг себя. Только слова, брошенные  ей в лицо, крутились в голове без остановки: '"Из-за вас гибнут люди… вы несёте смерть… ведьма".
- Не думай об этом, прошу тебя… - шёпот ласковый  и нежный прозвучал так неожиданно, что Жаннин вздрогнула и отдёрнула свою руку, на которую опустилась большая ладонь Райса.
- Я не маленькая, не надо меня успокаивать. Ты и сам называл меня ведьмой! Может, так оно и есть? – быстро произнесла Жаннин, поднимая взгляд усталых глаз на мужчину.
- Тебе нужно поесть и отдохнуть. Ты не можешь предстать перед мужем в таком виде… - вставила своё слово Бэт, кладя пару горячих блинчиков на её тарелку. – По крайнем мере, теперь мы можем быть спокойны, больше тебя не отравят.
- Значит, это не первый случай? – угрюмо прохрипел Райс, исподлобья глядя на бледное лицо сидящей напротив женщины.
- Я думаю, и не последний… - усмехнулась Жаннин, глядя в свою тарелку и, по-прежнему, не притрагиваясь к еде.
- Перед отъездом господина Сандорса, ей было так плохо, что она долго не приходила в себя после обморока. Мы уж думали всё… - пояснила Бэт, обращаясь к Райсу. – Лекарь осмотрел её и констатировал отравление. Тогда-то и приставили пса и стали наблюдать за окружающими.

Бэт тяжело вздохнула, вытирая уставшие руки о передник.
- Только вот, кто же мог знать, что это Дина… в уме не укладывается.
- Маленькая змея, она поплатится за это жизнью, - прошипел Джон, снова глядя в лицо Жаннин.
Она подняла на него глаза и медленно произнесла:
- И вам, в самом деле, её нисколько не жаль?
- Она  хотела убить вас, миледи! – повысил голос Райс, откидываясь на спинку стула и крутя в руке нож.
- Она – совсем ещё девочка. Вы много ночей делили с ней постель. Она – неразумное  дитя, которое вы брали силой, раз за разом! Она, по своей наивности, подумала, что вы имеете к ней чувства, потому что постоянно требовали её к себе. Неудивительно, что она так всё обернула в своей голове. В этом есть и ваша вина. Вы только забавлялись, разбив ей сердце и развратив её неокрепшее тело. Как вы можете так говорить, Джон?

Жаннин вперила свой взгляд в светлые ледяные глаза мужчины, но теперь где-то глубоко в этом холодном взгляде мелькнула тоска и беспокойство. Казалось, Райс только сейчас, после этих сказанных слов осознал всю правду.
- Она  хотела убить тебя! – снова упрямо повторил он, указывая пальцем в её сторону.
- У неё были на это причины! – вскричала Жаннин, теряя терпение перед упрямством мужчины. – Она влюбилась, это же очевидно!
- Разве можно полюбить своего мучителя, изверга, который каждую ночь заставляет тебя раздвигать ноги и исполнять его желания, терпеть побои и насилие?! – тоже вскричал Райс, принимая вызов.

Его рот скривился, глаза метали огненные молнии, длинные волосы взлетели в воздух и словно застыли там, так до конца и не упав обратно на своё место.
- Можно… если сломить волю… - прошептала Жаннин, закрывая устало глаза.
Райс снова откинулся на спинку стула и, согнув руку в локте и поставив её на край подлокотника, прикрыл ею лицо.
- Тогда я рад… - чуть слышно произнёс он, не глядя на Жаннин и не обращая внимания на стоящую в стороне Бэт, ставшую невольной свидетельницей их разговора. – Что не смог сломить твою волю. Наверное, я хотел, но вышло всё наоборот. Ты оказалась мне не по зубам.
Жаннин молча поднялась со своего места и вышла, не находя в себе силы ни есть, ни продолжать этот разговор.

***
Весь оставшийся день Жаннин мучилась в ожидании хоть каких-то вестей от Бертрана. Немного поспав после полудня и отдохнув, успокоившись после всех событий в столовой зале и разоблачения деяний Дины, она, наконец, нашла в себе силы подняться на смотровую площадку замка. В душе её теплилась надежда, что вот-вот на пустынном горизонте появится небольшой отряд, который чудесным образом доставит обратно своего господина, и Жаннин успокоится окончательно. Но горизонт и полоса леса вдалеке так и оставались пустынными и неизменными. Она уже не знала, что и думать по этому поводу. Неужели судьба приготовила ей новое тяжкое испытание скитаниями и одиночеством? Нет. Она гнала эту тяжкую мысль. "Всё будет хорошо", - успокаивала она себя: "Он обязательно вернётся. Он обещал мне…"
"Какое глупое обещание" - смеялся над ней её внутренний голос, разбивая надежды. Она уже готова впасть в отчаяние. Наверное, именно в это время ей нужно с кем-нибудь поговорить, забыться, уйти от этой темы.

Как ни странно, её спасительницей оказалась Франсуаза. Она возникла на смотровой площадке так вовремя, что Жаннин впервые за всё время их знакомства, ей несказанно обрадовалась.
- Добрый вечер, миледи. Элизабет сказала мне, что, вероятно, я могу найти вас здесь, - проговорила баронесса, наклонив голову немного вперёд и пытаясь рассмотреть лицо стоящей у бойницы женщины.
- Бэт всегда и всё знает, - тихо улыбнулась Жаннин в ответ, украдкой разглядывая маленькое, словно фарфоровое бледное лицо девушки. Её голубые глаза, ввиду болезни немного впали, но сохранили свой яркий небесный цвет. Волосы светлой гривой спускались по плечам и спине, делая её облик воздушным и нежным.
- Вы что-то хотели или просто искали чьего-нибудь общества? – спросила Жаннин, заметив, что пауза затянулась.

Баронесса заговорила не сразу. Она повернулась всем корпусом к стоящей рядом женщине, не решаясь начать. На ней было одно из платьев Адель Пентьевр, плащ, подаренный совсем недавно Райсом,  которые Жаннин любезно предоставила своей "гостье". Франсуаза сделала несколько глубоких вздохов.
- У вас что-то серьёзное? – снова спросила Жаннин, теряясь в догадках.
- То, что произошло там, за обедом… - с расстановками начала Франсуаза, не в силах скрыть волнение.
- Не думайте об этом. Я решу эту проблему… - перебила её Жаннин, но девушка продолжила, теребя край своего лифа:
- Мне нетрудно понять всё это, миледи.

Порыв ветра резко взметнул волосы женщин. Светлые локоны хлестнули её по лицу, и длинная прядь прилипла к губам. Она быстрым движением сбросила её и продолжила:
- Я долго думала над всем этим. Господи… мы так слепы, когда любим. Эта девушка там напомнила мне меня. Я была так глупа и слепа в своей любви к Николя. Почему он так поступил со мной? Разве я чем-то заслужила такое? Я отдалась ему целиком и полностью…
- Не терзайте себя мыслями о нём и о том, что произошло. Не бередите не зажившую рану. Вы ничем не заслужили насилия над собой, мадам. Перне очень самолюбивый человек, и, боюсь, несмотря на все его разговоры, он ни разу никого не любил по-настоящему, кроме самого себя, - Жаннин почувствовала жалость к баронессе.

Да, Франсуаза сделала много дурного по отношению к той женщине в замке Шатарье, к няне Мишеля, но она осознала всё и раскаялась. По крайней мере, так показалось Жаннин.  В голубых нежных глазах Фанни застыли боль и отчаяние, которые словно переполнив её душу, потекли наружу, обратившись в слёзы.
Сейчас все те события в замке Алена казались Жаннин каким-то сном, как будто это всё происходило не с ней. И чем больше времени проходило с тех пор, тем больше забывалось. Чувства к Алену, такие страстные и пылкие угасли, притупилась боль, которую она поначалу чувствовала от его предательства. Всё в её душе стихло. Так есть ли смысл помнить всё то, что сделала ей эта маленькая хрупкая женщина, раздавленная и униженная жестокостью их общего знакомого?
- Всё плохое, что я причинила вам, вернулось ко мне, увеличенное вдвое. Сможете ли вы когда-нибудь простить меня, миледи? – прошептала Франсуаза, обращая свои голубые глаза в жёлтые глаза собеседницы.
- Я давно простила вас, Франсуаза.
- Я знаю, что это вы вступились за Райса перед господином Сандорсом, он прислушался к вашим словам и принял нас. Я благодарна вам за это.
- Сандорс был зол на Райса и не без основания, но он всё равно бы принял вас. Несмотря ни на что он любит своего кузена, и он простит его со временем. Я уверена, - Жаннин  едва заметно улыбнулась, снова вглядываясь в горизонт.

Какое-то время они обе молчали, но затем Франсуаза вдруг спросила, опуская глаза:
- Простите меня, миледи, если вдруг ненарочно обижу вас своим вопросом.
- Зовите меня Адель и спрашивайте, - Жаннин обратила на неё свои жёлтые, медовые глаза.
- Хорошо, вы можете звать меня Фанни… - она широко улыбнулась, немного помолчала, затем, наконец, решилась:
- Норманн, насколько я слышала,  всегда славился своей жестокостью с женщинами. Говорят, что в постели он – злобный демон, жаждущий крови. Но как вам удалось избежать участи всех ваших предшественниц? Как вы смогли усыпить всех демонов в его постели?

Жаннин ответила не сразу. Она медленно прошлась по площадке, обдумывая свой ответ, и,  наверное, впервые размышляя над этим.
- Может потому, что всех девушек он всегда брал силой. Они сопротивлялись, подогревая этим его запал и желание. Его страсть уходила не в то русло, он пытался справиться с их сопротивлением, и чем больше он его чувствовал, тем сильнее ему хотелось его сломить, уничтожить. Я пришла к нему сама, когда его, возможно, ещё мучили сомнения. Может, он не успел сообразить, взять инициативу в свои руки, потому что в это время власть над ним была уже в моих руках?

Фанни довольно улыбнулась, в её глазах заиграли огоньки:
- Значит, Джон не так уж плох в постели?
- Он великолепен: страстен, как лев, и не утомим как кролик… - засмеялась Жаннин, затем её лицо стало серьёзным: - Значит ли это, что ваша жизнь налаживается, Фанни, если вы уже мечтаете о постели с норманном?
- Я не хочу спать с ним, но признаюсь честно, Джон мне нравится. Я  боюсь его немного. Он такой большой и непредсказуемый. И не хочу, чтобы со мной случилось всё так, как с теми бедняжками, которых он насиловал.
- Он такой же, как все мужчины. Если желает женщину, то делает всё, чтобы это желание осуществить. Со мной у него всё так получилось потому, что удалось загнать меня в угол, у меня не было другого выхода, заставлять меня не пришлось.
- Значит, чтобы завоевать его сердце в постели, я должна брать власть в свои руки? – снова улыбнулась девушка.
- Выходит так. Ему нужна тигрица, пускай с зубами и когтями, но не рыдающая корова.
- Вы мне всё больше нравитесь, Адель. Как жаль, что наше с вами знакомство было таким неудачным, мы могли бы стать подругами, - эмоционально проговорила Фанни, широко улыбаясь.

Жаннин действительно только сейчас увидела её в другом свете. Она всего лишь стремится к простому женскому счастью, как и любая. Разве это плохо? Госпожа Сандорс вздохнула, тоже улыбнувшись в ответ, затем произнесла:
- Спасибо вам, Фанни, за напиток, который вы приготовили сегодня. Я немного поспала и чувствую себя обновлённой и отдохнувшей.
Франсуаза снова повернула своё лицо к собеседнице. На её лице отразилось изумление:
- На здоровье, Адель. Я удивлена, что вы выпили.

Жаннин засмеялась:
- Бэт уверила меня, что она наблюдала всю процедуру приготовления и видела каждый ингредиент…
- Ах, вот как? – Франсуаза тоже тихо засмеялась, затем серьёзно добавила: - Я ведь не только травить умею, как может показаться. Вообще-то я хорошая травница. Этому меня научила моя бабушка. Я с помощью нужной травы могу помочь в лечении любого недуга.

Лицо Франсуазы вспыхнуло румянцем.
- Это хорошо. Я рада, что вы обратились на светлую сторону, - улыбнулась Жаннин. Её собеседница улыбнулась в ответ.
- Думаю, Райс попал в хорошие руки… - добавила Жаннин.
- О нет! В когти тигрицы! Не хочу быть плачущей коровой, - усмехнулась девушка, запомнив сказанные ей слова.
- Вы ему нравитесь, я уверена, но дайте ему время разобраться в собственных чувствах. Он это обязательно оценит, вот увидите.

Франсуаза утвердительно кивнула.
- Пойдёмте отсюда. Уже совсем стемнело. Здесь нам больше делать нечего, - тихо проговорила Жаннин, уходя со смотровой площадки и уводя за собой девушку.
- Не волнуйтесь за него. Он вскоре будет дома… - вдруг прошептала Франсуаза, сжав холодную ладонь Жаннин.
- О ком вы?
- О вашем муже. Он вернётся, обязательно.
- Спасибо. Я на это очень надеюсь…
- Я собираюсь навестить Райса. Ему стало хуже… Я сделала ему новые повязки, хочу проверить. Составите мне компанию, миледи? – взгляд голубых глаз обезоруживал, но Жаннин ответила:
- Нет. Вам лучше видеться с ним без меня, если вы понимаете, о чём я.
- Да, я понимаю.
Жаннин снисходительно улыбнулась:
- Ступайте, он будет рад вам. Исцелите его…


***
Полночи никто не спал. Весь замок гудел из-за Райса, который, не успев окрепнуть, снова слёг в постель. Жаннин валилась с ног от усталости и тщетных ожиданий каких-либо вестей о муже.  Выпив ещё раз напиток, приготовленный по рецепту Франсуазы, она тут же провалилась в тяжёлый, но крепкий сон, который принёс ей странные сновидения.
Жаннин вновь находилась  в кабинете Алена. Да, без сомнений, эту обстановку она ни с чем бы не спутала. Большой красный щит на стене перед камином и скрещенные под ним клинки. Глубокое кресло у огня и чан на середине комнаты, наполненный парящейся водой и пеной. Жаннин остановилась у входа, в ожидании, когда глаза привыкнут к тусклому свету свечей, затем шагнула вперёд, затаив дыхание. Волнение угадывалось в каждом её движении, щёки вспыхнули и зарделись от тревожного чувства, что ОН где-то здесь рядом. Чан казался пустым, кресло тоже… но ОН здесь?
- Жаннин… - послышался голос у неё за спиной.

И не успела она обернуться, как влажные мужские губы прильнули к её шее, а широкие ладони проникли сзади под подмышки, затем захватили грудь. Жаннин глубоко вздохнула, согретая теплом больших ладоней и закрыла глаза. Не глядя на НЕГО, она знала, это – Ален. Его руки, его голос, его запах. Он ласкал её, стоя сзади и прижимаясь к ней всем телом. Горячее дыхание обожгло  шею, она чувствовала его возбуждение. Пьянящий восторг завладел всем её телом, она только сейчас поняла, как ей всё это время хотелось увидеть ЕГО, ощутить ЕГО прикосновения, почувствовать ЕГО желание.
- Ален, - выдохнула она, поворачиваясь к нему лицом. Да, перед ней стоял ОН, его чёрные волосы отбрасывали тень на лицо, но без сомнений, это был он, его пронизывающий взгляд, улыбка, его губы.
- Где же ты был всё это время? - тихо прошептала она, вглядываясь в его черты, такие знакомые, но почти забытые.
- Я искал тебя… - прошептал он, целуя её в губы.

Жаннин ощутила какое-то движение и поняла, что прямо в платье опускается в тёплую воду. Вода обволакивает её тело приятно и нежно, Ален остаётся за чаном, всё ещё целуя её. Его губы шепчут:
- Я и сейчас тебя ищу…
Его руки соскальзывают с её плеч и он исчезает. В тот же миг из воды в чане, прямо рядом с ней выныривает голова мужчины. Мокрые длинные светлые волосы прилипли к мощной гладкой шее и груди, расписанной татуировками.
- Райс?
Он улыбается и кивает головой, медленно обхватывая её тело большими ладонями и прижимая к себе. Его возбуждённый член входит в её лоно быстро и уверенно, не успевает она опомниться.
- Нет… нет, - слышит она свой голос, но он быстро заглушается громким дыханием Райса. Джон овладевает ею, и она не сопротивляется больше, она двигается ему навстречу, расплёскивая воду из чана по комнате.

"Это всего лишь сон", - твердит  её сознание: "Это всего лишь сон".
Но как реально всё ощущается… каждое движение, прикосновение. Жаннин слышит, как вырывается сладострастный стон из её горла.
Райс затихает, в сладкой истоме закрывая глаза, содрогаясь всем телом, и, глухо зарычав, выпускает её из своих объятий. Затем исчезает, снова уходя под воду.
Жаннин медленно поднимается, пытаясь вылезти из большого чана с водой. Но тело ослабло, а мокрое платье прилипло к коже и тянет вниз.
- Леди Адель, позвольте вам помочь…

Женщина вздрагивает от неожиданности и поднимает глаза на стоящего перед чаном человека. Его рука протянута к ней навстречу, всё ещё предлагая помощь.  Жаннин не видит лица, но знает, это - Сандорс. Сознание того, что он видел только что произошедшее соитие,  бросает её в дрожь. Но, кажется, супруга, это не слишком беспокоит. Его губы улыбаются, глаза блестят сквозь маску, рука ещё вытянута вперёд в желании помочь.
- Идите же ко мне, моя госпожа.
Жаннин вылезает с его помощью из чана с водой, он опускает её перед собой, глядя сквозь прорези маски ей в лицо.
- Я вернулся, - слышит она снова его шёпот.
И просыпается…

Сев на большой пустой  кровати и обхватив обеими руками колени, он всё ещё вспоминает сон. Тело словно и не спало вовсе. Внизу живота всё ещё осталось ощущение, как будто она и в самом деле только что занималась любовью. Сладкая истома ещё не отпустила тело.
"Боже, что за странные сны?" - Жаннин снова закрыла глаза, вспоминая обрывки сна: рядом стоящего, ласкающего её Алена, затем занятие любовью с Джоном, и руки Джеймса, тёплые и крепкие, опускающие её на землю и возвращающие её в реальность. К чему такое сновидение? Смешанное чувство стыда и пережитого наслаждения заставило Жаннин покраснеть.
Такой её и застала служанка, зайдя в комнату и сообщив хозяйке, что прибыл отряд и привёз господина Сандорса. "Я вернулся",  - вспомнила Жаннин, широко улыбнувшись и понимая, что так оно и есть.

Поздним утром к замку подъехал отряд Бертрана. Удача ему улыбнулась, он привёз Джеймса Сандорса домой живого, хотя и раненого. Жаннин, стряхнув с себя последние остатки сна,  поспешила спуститься в залу с камином. Она быстро умылась, скинула тонкую сорочку и надела просторный длинный красивый халат, застёгивая его торопливыми движениями и выбегая из своей спальни.

Бертран и Генри, в запылённых одеждах и с усталыми лицами, встретили её на середине просторной комнаты, залитой утренним солнцем. Сегодня здесь было прохладно, поэтому в камине горел огонь. 
- Бертран, Генри, вы вернулись. Как вы? Не ранены? Где мой муж? Он жив?  - сразу же кинулась она к ним с расспросами.
- Всё хорошо. Не волнуйся, - только и успел ответить Бертран.

Теперь Жаннин увидела, что Сандорс сидит у огня в окружении слуг, с обнажённым торсом и рукой. Его невероятно смуглая загорелая кожа отливала бронзой в лучах огня и солнца. Чёрные волосы всклокочены, и только маска на лице, наконец, полностью убедила женщину, что перед ней действительно её муж. Ей хотелось вцепиться ему в горло и разорвать на части оттого, что уехал и чуть попал в плен, что заставил её так волноваться, но вместе с тем, она была готова броситься ему на шею и расцеловать за то, что здесь, за то, что вернулся.
Знакомый хриплый голос, смешанный с усмешкой, эхом раздавшийся у камина, сразу вернул её в реальность:
 - Я не совсем понял, миледи, вы рады, что я жив или опечалены? 

Жаннин рассердилась на его слова, не понимая, всерьёз это сказано или просто неудачная шутка.
- Вы ранены? – произнесла Жаннин, стараясь не замечать иронии в словах, приблизилась к сидящему на кушетке мужу. Перед ним сидел лекарь, осматривая его руку, рана на которой кровоточила, а кисть распухла и несколько пальцев находилось в неестественном положении. Женщина сразу поняла, что с кистью что-то серьёзное, судя по озабоченному виду знахаря.

Джеймс усмехнулся, поднимая затуманенный, но потеплевший взгляд на стоящую перед ним жену. И только теперь она поняла, он изрядно пьян.
- Всё в порядке, моя госпожа. Простите меня, если показался грубым. Боль затуманила мне мозги, - его глаза болезненно заблестели в прорезях маски.
- А ещё хорошая порция выпивки, по всей видимости… - съязвила она.

Лекарь повернулся в пол оборота и, обращаясь к Жаннин, тихо уточнил:
- Это необходимость, госпожа Адель, иначе боль будет нестерпимой.
- Не стоит вам смотреть на это, ступайте, - тихо добавил Джеймс, снова обращая взгляд на жену.
- Мне и не такое приходилось видеть, сэр Джеймс. Уж вы мне поверьте… - съязвила она, серьёзно уставившись на мужа.
Генри, стоящий неподалёку хмыкнул, а Бертран произнёс:
- Чего стоило хотя бы зрелище, когда вынимали стрелу из ягодицы Генри.

Жаннин улыбнулась, мельком глянув на персонаж рассказа, затем произнесла:
- Да уж, как сейчас помню голый зад Генри и его вопящий рот, перекошенный от страха и боли…
- Боже, нашли, что вспомнить! Мне было тогда двенадцать лет.
- Но рана была, видимо, очень запоминающейся… - попытался улыбнуться Сандорс, но у него вышло плохо.
- О да! – засмеялась Жаннин, но увидев страдание на лице мужа, тихо добавила, мягко улыбнувшись:
 - Я рада, что вы живы, сэр Джеймс. Не сомневайтесь.

Сандорс передёрнул плечами, словно озноб пробежал по его спине, увидев намерения лекаря. В этот момент ему в рот вложили его же кожаный толстый ремень. Слуги отступили на шаг по просьбе лекаря, и тот ловким движением вставил суставы указательного и большого пальцев на места. Сандорс замычал, с силой впиваясь зубами в ремень и закрывая глаза. Крупные капли пота, выступившие на его лбу, покатились по лицу.  Ему снова дали выпить, и лекарь быстро зафиксировал деревянную лангетку к ладони так, чтобы пальцы, были какое-то время неподвижны. Затем начал зашивать рваную рану на предплечье. Его подопечный сидел смирно, полуприкрыв глаза, и иногда постанывая, когда было совсем невтерпёж.  Глядя на всё это, Жаннин стало жаль его.

Она молча наблюдала за всей процедурой, расстроившись, что их встреча оказалось не такой, о которой она все дни мечтала. Муж устал и не совсем здоров.
- Завтра всё будет намного лучше, он отдохнёт и выспится, - шепнул ей на ухо Бертран, пытаясь успокоить, видя её взволнованное и печальное лицо.
- Где расположились люди? – также тихо спросила она, вспомнив про отряд.
- Я распорядился разбить шатры у леса за замком, если вы не против, дорогая, - снова прозвучал хриплый голос Сандорса. Тем самым мужчина дал понять, что он прекрасно всё слышит.

Жаннин поспешила уйти, сделав для себя вывод, что мужу нужно отдохнуть и оправиться. Холодность в его голосе и слово "дорогая" вызвали в её душе тоску.
- Хорошо, сэр Сандорс. Как вам будет угодно, - сухо ответила она, разворачиваясь и уводя за собой Бертрана и Генри.

Расположившись на кухне, они сели за стол, на котором сразу оказались тарелки, заботливо поставленные Элизабет.
- Вы бы умылись сначала и сняли пыльную одежду с дороги, - проворчала она, расставляя на столе чашки с приготовленной едой.
- Оставь их, Бэт. Они голодные и смертельно устали, - быстро проговорила Жаннин и обратилась к мужчинам:
- Как всё прошло? Рассказывайте.

Начал Бертран, откусывая хлеб с ветчиной:
- Мы появились очень вовремя, надо отметить. У Сандорса было тяжёлое положение. Отряд небольшой, около десяти человек, из них двое раненые, включая самого Сандорса. Переломы пальцев и ранение в руку. Кисть висела как бесполезная плеть. Он привязал её ремнём к телу, чтобы не мешала. Но одной рукой, сама понимаешь, не повоюешь.
- Но Перне досталось больше, уж ты нам поверь, - вставил свою фразу Генри, быстро заглатывая блины, казалось, не жуя.
- Мы взяли его вкруг, и отбивался он как безумный демон. Но мы нагрянули неожиданно, - продолжил  рассказывать Бертран, но Генри перебил его:
- Теперь наш общий знакомый выглядит уже не так безукоризненно, как раньше.

Жаннин вперила свои глаза на мужчину, сидящего напротив и выхватила из его руки блин, требуя закончить мысль:
- Что это значит? Объясните! Нельзя же так: кидаешь фразу и не договариваешь!
- Он скрестил меч со мной. И это значит, что мой меч полоснул его по лицу, - закончил Бертран. - Теперь у него будет шрам через всю щеку, и половина уха отсутствует.
- Господи, - прошептала Жаннин, опуская глаза и понимая, что это значит для маркиза де Перне, всегда изысканно одетого и имеющего безупречный вид в одежде, причёске и манерах. Как он будет жить с обезображенным лицом?
- Теперь каждый, кто взглянет на него, уже не будет обманут по его поводу. За такой внешностью теперь не скроешь чёрную и неприглядную душу,  - заключил Генри, откидываясь на спинку стула, давая всем понять, что он наелся.
- Это уж точно, - задумчиво добавила Жаннин.

Ненадолго возникла пауза. Женщина о чём-то думала, видимо о сказанном. Бертран дожёвывал кусок мяса. Генри ковырялся в зубах, маленькой веточкой, которая всегда имелась у него в кармане.
- Не грусти о нём, он того совсем не стоит, - тихо произнёс Бертран, видя расстроенное лицо женщины.
- Я не о нём думаю. Меня волнует Джеймс. Он был со мной холоден, словно я что-то сделала не так, - произнесла Жаннин, поднимая взгляд на пожилого мужчину.
- Не бери в голову. Он очень устал, больная рука мучила его почти сутки, он не мог двигаться. А когда ехал верхом, мы думали, он потеряет сознание и свалится с лошади. Благо, ехать было недалеко.

Бертран улыбнулся, похлопав по-отечески ладонь Жаннин, лежащую на столе.
- Всё уладится, моя девочка, вот увидишь.
- Да, спасибо, Бертран. Я вам так благодарна… - она сглотнула, пряча навернувшиеся слёзы. - Я распоряжусь, чтобы позаботились о людях. И к вечеру, когда все отдохнут, схожу к ним. Не терпится увидеть всех.
Она попыталась улыбнуться. Затем, вспомнив, что ещё не спросила, быстро добавила:
- А как насчёт Франсуа? Он появился?

Генри как-то странно улыбнулся и пожал плечами. Бертран покачал головой. Жаннин ничего не ответила, медленно вставая и отряхивая подол одежды.
- Ваша комната уже готова. Вы можете помыться и отдохнуть, - вставила Бэт, наклоняясь к столу и убирая грязную посуду.
 - Увидимся позже.
Мужчины тоже быстро встали:
- Хорошо. Спасибо, Бэт. Твоя стряпня, как всегда, вкуснее всякой на свете.

Жаннин долго стояла молча у окна, наблюдая, как Бэт ловко всё убирает. Наконец, пожилая женщина повернулась к ней и спросила:
- Я слыхала, Сандорс ранен? Ты видела его?
- О, да. Он находится в дурном настроении. Не стала ему в этом мешать.
- Не сердись на него, Адель. Он ранен, устал и голоден. А в таком состоянии мужчина способен убить. Вот увидишь, вечером он будет нежным и ласковым как ягнёнок.
- Сомневаюсь. С ним что-то не так. Что-то произошло там. Он словно злится на меня.
- Тебе показалось.
- Посмотрим, - Жаннин уже хотела уйти, как вдруг вспомнила и спросила:
- Как Райс? Франсуаза говорила, что вчера ему было худо.
- Так ему и надо! – резко проворчала Бэт, махнув устало в сторону рукой. – Он – упрямый осёл! Никого не слушает, твёрдолобый упрямец. Я из-за него всю ночь не спала, и эта бедная девочка, которая сама еле на ногах стоит. Я ей говорила, чтобы шла отдыхать, но она всё нянчилась с ним. Так и заснула в кресле, рядом с его кроватью, совсем выбившись из сил.

Жаннин усмехнулась, слушая ворчания старухи, затем обняла её за плечи и прошептала ей на ухо:
- Ты сама у меня такая суматошная. Ты не спала всю ночь и бегаешь здесь всё утро. Пусть тебя кто-нибудь заменит, а ты отдохни.
- Я бы рада, но моей помощницей была Дина, только она могла без меня справляться с кухней. Но теперь эта негодница ждёт своей смерти в узилище. Глупая девчонка! – Бэт устало опустилась на стул, промокнув глаза передником.  – Никак не могу взять в толк, как она могла сотворить такое…

Женщина тяжело вздохнула, опуская голову.
- Я совсем забыла про неё, - всплеснула руками Жаннин. – Я должна повидать её и снова поговорить.
- К чему разговоры, Адель? Сделанного не воротишь! Она должна ответить за своё коварство.
- И всё же я попытаюсь. А ты найди себе подмену и отдохни. Что я буду делать, если и ты свалишься с хворью? Иди же, не упрямься.
- Хорошо, - устало прошептала Бэт, не в силах подняться со стула.
Жаннин быстро вышла из кухни, собираясь переодеться и в сопровождении охраны отправилась в узилище.

***
На следующий день на обеде за большим столом собралось пять человек. Адель вошла в столовую залу в сопровождении супруга. Позднее, чувствуя себя лучше, появился Райс, которому снова помогала Франсуаза.
- Вижу, ты крепнешь, Джон, если решил разделить с нами трапезу? - сухо произнёс Сандорс, поднимаясь со своего места, чтобы поприветствовать Франсуазу, поцеловав её руку. – Добрый день, баронесса. Хорошо выглядите сегодня. Рад, что вы идёте на поправку.
- Добрый день, сэр Сандорс, и спасибо за вашу заботу. Если бы не вы, мы бы оба погибли, - произнесла Франсуаза, улыбнувшись. Её лицо ещё сохраняло бледность, но она, в самом деле, выглядела выздоравливающей. 

Жаннин улыбнулась ей в ответ, приглашая сесть напротив себя, Райс сел рядом с баронессой, напротив Сандорса.
- Как ваша рука, милорд? – снова послышался голос Франсуазы.
- О, пустяки, уже почти всё зажило, - улыбнулся Джеймс, отмахиваясь, несмотря на то, что раненая кисть всё утро болела и до сих пор была привязана к торсу,  находясь в полном покое.
- Что с твоим лицом? Выглядишь уставшим… - пробасил Райс, мельком глянув на кузена и перекладывая из большой чашки себе в тарелку куски жареного кролика.

Джеймс ответил молчаливым пожиманием плеч, тогда Райс язвительно добавил:
- Хотя, чему я удивляюсь? У тебя теперь молодая и красивая жена. Теперь уж не до сна и про больную руку забудешь… кстати, вы, миледи, тоже выглядите уставшей…
- Да, ты прав, нам было не до сна, - улыбнулся Джеймс, положив свою ладонь на руку рядом сидящей жены.
Жаннин улыбнулась, чувствуя, что супруг, выспавшись и отдохнув за ночь, действительно потеплел. Она подняла глаза на сидящего напротив "норманна". Сон, где она занималась с ним любовью,  всплыл в её памяти, и лицо тут же залилось краской. Увидев её реакцию, Райс громогласно расхохотался, не понимая главной причины её смущения.
- Завидуй молча, Джон, - добавила сквозь зубы Фанни, искоса глядя на него.

"И слава богу", - подумала про себя Жаннин, пытаясь взять себя в руки и обрести самообладание.  Её подмывало что-нибудь съязвить в ответ, но пока она решалась, в дверях появился Бертран.
- О, рад вас видеть, господин де Лорье, - проговорил Джеймс, снова вставая и жестом приглашая его присоединиться к  трапезе.
- Благодарю за приглашение, милорд, - Бертран почтительно поклонился и сел на предложенное место.

Какое-то время все молча поглощали еду со стола, каждый думая о своём и глядя в свою тарелку. Голос Райса раздался так неожиданно, что Жаннин невольно вздрогнула.
- Ты уже знаешь, Джеймс, о совершённом покушении на жизнь твоей жены? – Джон отпил из своего бокала, громко сделав глоток и попеременно глядя то на Жаннин, то на кузена.

Джеймс чуть не поперхнулся от неожиданности, закашлявшись. Ложка с грохотом упала на его тарелку. Он взглянул на жену, как бы для того, чтобы удостовериться, что она действительно жива и невредима. В его глазах застыли тревога и вопрос.
- Со мной всё в порядке, милорд, - тихо произнесла Жаннин, поднимая взгляд жёлтых глаз на мужа. - Мой лохматый защитник поднял такой шум. К тому же, Франсуаза и Райс вовремя поняли, в чём дело, и среагировали очень быстро. Мне повезло, что я была за столом не одна.

Сэр Сандорс заметно выдохнул и произнёс:
- Что ж, благодарю вас, господа, что были бдительны, в отличие от моей наивной жены и спасли ей жизнь. Я вам очень признателен.
Бланш и Райс поочерёдно пожали плечами. В разговор вступил Бертран, который тоже обеспокоился ситуацией:
- Кто это был? Известно?
- Да! Отравительницей оказалась прислуга госпожи Адель, - равнодушно произнёс Райс, жуя кусок мяса.
- Что? – повысил голос Сандорс. – Эта маленькая девушка, с голубым цветом лица и тусклыми глазками, которая всё время торчала возле Адель?
- Это всегда кто-то, от кого меньше всего ждёшь, - произнёс Бертран, задумчиво уставившись в одну точку. – С тобой и в самом деле всё в порядке?

Бертран заглянул в лицо падчерице. На его лбу между бровей пролегла глубокая складка.
- Да, всё хорошо… благодарю.
- Её сегодня же повесят за это вероломство! – зарычал Сандорс, вскакивая со своего стула и начиная беспокойно ходить по залу.
- Нет! – вдруг резко произнесла Жаннин, ни на кого не глядя, потому что знала, что все чувствуют.
- Нет? Её повесят, миледи! Она хотела убить вас! – Сандорс  перешёл на крик.
- Сядьте, прошу вас, Джеймс.

Жаннин глубоко вздохнула и, посмотрев на мужа, продолжила:
- Я знаю, она виновата и, без сомнений будет наказана. Её выпорют прилюдно на площади перед замком. И на этом всё!
- Что? Вы, наверное, не до конца понимаете? Вы могли умереть, Адель, если бы съели то, что находилось в той тарелке, - зарычал со своего места Райс, устремив тяжёлый взгляд из-под нависших бровей и упавших прядей длинных волос.
- Я, как раз всё хорошо понимаю, сэр Райс. Совсем недавно именно из-за этого зелья мне было так плохо, что все вокруг подумали, что я умираю.
- Это уж точно! – вставил свою фразу Сандорс, сжав губы и строго глядя на жену.
- Но я не умерла и та девушка, которую вы силой накормили, Джон, тоже, - перебила его Жаннин, кладя ложку на край тарелки и опуская ладони на край стола. - Мы лишь перенесли весьма унизительную и неприятную процедуру. Но выжили. Я не оправдываю Дину, но разве мы можем вынести приговор сразу двум жизням?
- Что это значит? Я не понимаю, - огрызнулся Райс, поворачиваясь всем корпусом к Жаннин.
- Я вчера говорила с ней… - почти прошептала она, вставая и глядя поверх голов сидящих. – Она желает себе смерти… она подавлена…
- И что с того? Теперь она может из-за своей подавленности травить, кого ей вздумается? Я не понимаю, – снова пробубнил Райс, нетерпеливо откидывая волосы со своего лица.

Ненадолго воцарилась тишина. Наверное, каждый из присутствующих обдумывал сказанное про себя. И по лицам сидящих за столом Жаннин показалось, что только он не понимает смысла её слов. Женщина теряла терпение, вынужденная всё подробно объяснять бестолковому Райсу.
- Господи, - прошептала со своего места Франсуаза, укоризненно поджимая губы и поворачивая лицо к сидящему рядом с ней "норманну". – Что ты не понимаешь? Она беременна.

И так как Райс до сих пор сидел, тупо глядя на Франсуазу, она вскричала:
- Она ждёт ребёнка, тупица! И судя по тому, что интимный опыт она имела только с тобой, ввиду своей крайней юности, он твой.
- Ребёнок? – чуть слышно переспросил Райс, насупившись.
- Да, сэр Джон, этот ребёнок ваш… - подтвердила Жаннин догадку Франсуазы.

Сандорс молчал, тяжело опустившись на свой стул и подперев голову рукой так, словно она стала нестерпимо тяжёлой. Брови его сдвинулись к переносице, на которой пролегла глубокая морщина. Губы плотно сомкнулись, и даже маска на лице не смогла спрятать напряжение.
- Я уверена, она сделала это только из ревности, - выдохнула Жаннин, исподлобья глядя на Райса, как бы боясь его дальнейшей реакции. - Она осознала свой поступок и просила прощения вчера.
- И  ты готова простить её? Ты чуть не умерла, Адель, – вступил в разговор Бертран.

Жаннин повернулась к нему и сделала пару шагов в его сторону.
- Я уже простила её.
- Хорошо, будь по-вашему, миледи, – взгляд Сандорса скользнул по лицу жены. Резкие движения красноречиво говорили о  раздражении. -  Но порки ей не избежать… - твердо произнёс он, давая всем понять, что это решено, и быстро вставая, удалился.

Ненадолго в зале повисло тяжёлое молчание. Каждый сидел, глядя в свою тарелку. Затем Жаннин медленно подошла к Райсу, уверенно ткнув в его плечо указательным пальцем:
- Я не нуждаюсь в твоей защите, норманн. Не лезь не в своё дело! Я в состоянии постоять за себя! – резко произнесла она, вперив в него взгляд почерневших от гнева глаз. - Ты больше не распоряжаешься здесь! Больше нет!
- Хорошо, хорошо… - перебил Джон, выставив руку вперёд, словно желая этим жестом остановить поток слов. - Я понял. Это и в самом деле не моё дело… - он немного помолчал, громко глотнув, но потом, словно вдруг резко вспомнив, добавил.  - Если, конечно, не считать того факта, что ребёнок действительно мой.
- Вот именно! – огрызнулась Жаннин торопливо. – Подумай об этом, наконец! Она жить не хочет от того, что ей некуда идти и не от кого ждать помощи. Немощный отец  с одной рукой живёт в деревне с целым выводком голодных детей, мать почила во время голода. Ей одной приходится помогать им выжить. Господи, Райс! Она сама – ещё ребёнок, а теперь ещё такое бремя. Она в отчаянии!

Райс долго молчал, обдумывая сказанные Жаннин слова, потом, наконец, ответил, мельком озираясь на всё ещё сидящую рядом и явно потрясённую Франсуазу:
- Я поговорю с ней…
- Уж будь добр, - процедила сквозь зубы Жаннин и вышла, так ничего не съев. Бертран поднялся со своего места и поспешил вслед за ней.
Баронесса и Райс остались наедине. Немного помолчав, Франсуаза, наконец, задала вопрос, который её беспокоил больше всего:
- Теперь, я так понимаю, я не могу рассчитывать на твою помощь?

Райс повернул к ней своё лицо. Она внимательно посмотрела в его глаза. Уставший потухший взгляд встретился с ней. Райс молча помотал головой, затем почти прошептал:
- Я не знаю… голова идёт кругом от такого поворота событий.
- Тогда найди мне надёжного человека, который сможет меня сопровождать до дома, прошу тебя, Джон.
- Я подумаю, как сделать лучше для тебя. Не тревожься об этом… только дай мне немного времени.
Джон горько улыбнулся уголком рта, Фанни осторожно положила свою маленькую белую кисть на широкую массивную ладонь Райса и тихо прошептала:
- Хорошо, я подожду.

Вечером накрыли столы в каминном зале. Все ели и пили, громко разговаривая. Людей набилось достаточно для того, чтобы Сандорс приказал зажарить свинью на вертеле. Несмотря на то, что он  вернулся живым, он находился недосягаемо далеко от Жаннин. Она сидела на противоположном конце стола, напротив Сандорса и скучала. Откровенный эротический сон прошлой  ночью и холодность мужа днём вводили её в ступор. Она чувствовала, как он отдаляется от неё, а она от него, всё чаще думая о том письме, что передал ей Бертран, всё чаще задавая себе вопрос, куда же всё-таки делся граф Шатарье, если отправился на её поиски и почему, так и не появился здесь, если обещал увезти её. Почему позволил свершиться этому браку с нелюбимым человеком? Она ждёт ребёнка от Алена и находится в странном браке с другим человеком, которого считала своим врагом.

Жаннин снова обратила свой взор на мужа, сидящего на том конце стола так далеко, что его лицо слилось в одно чёрное пятно маски.   Он хрипло смеётся и шутит с окружающими, мельком бросая на жену взгляд, как будто, чтобы удостовериться, что она ещё здесь.
Женщина заставила себя взять кусочек зайчатины, тушёной в морковке, и медленно начала жевать, запивая сладким вином.  Она почти не чувствовала вкуса ни того, ни другого, просто поглощая пищу потому, что нужно поесть.
- Ты выглядишь расстроенной… - вдруг послышался голос над её ухом. Она быстро обернулась и увидела перед собой Генри.
- Нет, всё в порядке. Тебе показалось, - Жаннин выдавила из себя улыбку.
- Я должен поговорить с тобой, - снова произнёс Генри, наклоняясь к уху женщины, чтобы она могла расслышать его слова среди громкого гула голосов.
- Сейчас? – немного растерявшись,  спросила она.
- Нет, завтра. Найдёшь для меня время?

Жаннин встретилась взглядом с зелено-карими глазами Генри.
- Что-то серьёзное, Генри? – испугалась она.
- Это может подождать до завтра, - Генри улыбнулся. - Не грусти, моя госпожа, - и, поцеловав кисть Жаннин, исчез.
"О чём он захотел поговорить? Наверное, это касается её отряда, людей надо где-то разместить на постоянное место, а не временно, ведь скоро начнутся холода, впереди зима", - подумала Жаннин и тут же забыла про это, видя всех своих людей за столом.

Джеймс решил немного подышать свежим воздухом и выбрался на смотровую площадку. Было темно и ветрено, поэтому  здесь никого не оказалось. Он хотел прихватить с собой жену, но она незаметно исчезла из зала, видимо уйдя отдыхать.
В одиночестве, однако, ему пришлось стоять недолго. Позади в полумраке, послышались шаги, и Сандорс скорее догадался, чем увидел, кто это.

- Как ты? – беспристрастно произнёс Сандорс, мельком глянув на кузена.
- Мне уже намного лучше, - ответил Райс, глядя отсутствующим взглядом в темноту.
- Надеюсь, ты скоро поправишься и уберёшься из этого дома… Как я и полагал, тебе нет дела до чужих чувств. Неужели ты не понимаешь, что после всего сделанного тобой, ты не можешь находиться рядом с моей женой, – на последнем слове Сандорс сделал акцент, подчёркивая особую значимость. И так как Райс промолчал на эти слова, он продолжил: - Я не хотел принимать тебя здесь, но она настояла, взывая к моей совести, ведь ты – мой брат и мог погибнуть. Помни же и ты об этом!
- Всю жизнь мне говорят об этом, и я помнил до тех пор, пока не встретил её, - угрюмо произнёс Джон, наконец, взглянув на кузена. – Пойми же ты, мне противна одна только мысль о том, что я сделал. Я не меньше твоего хочу покинуть этот дом и забыть обо всём, что здесь произошло. Мы не говорили с тобой нормально после всех тех событий. Я виноват перед тобой и перед ней, но теперь я уже не в силах это исправить.
- Да, и я тоже ничего не могу исправить, твоя тень теперь всё время на ней. Особенно пока ты здесь, и своим присутствием напоминаешь о той ночи... - почти прорычал Джеймс, с ожесточением глядя на брата.

Джон горько усмехнулся:
 - Спасибо, брат, что не дал подохнуть по ту сторону стены и приютил меня здесь, словно пса безродного! – глаза Райса вспыхнули яростью.
Он навис своим огромным телом над Сандорсом, который ростом был гораздо ниже его.
- Да! Ты прав! Твоя новоиспечённая супруга убедила тебя принять меня, раненого и истекающего кровью, но не из милости и глупости своей, как ты, наверное, полагаешь, а из великодушия. Она простила меня, потому что поняла, почему я это сделал. Так прости же, наконец, и ты!

Сандорс молчал, насупившись, не глядя на стоящего перед ним мужчину и всё ещё сжимая кулаки. Тогда Райс продолжил свой монолог:
- И если ты такой благочестивый и благодетельный, отчего же не признаешься ей во всём?! К чему весь этот маскарад?! Она доверяет тебе, но это ты обманываешь её,  а не я. Как она поступит, когда узнает всю правду? А она узнает. Вот только вопрос, когда и от кого? Или ты всю жизнь собираешься водить её вокруг пальца?

Взгляды двух мужчин встретились, ожесточённые и яростные. Джон, кажется, угадал мысли брата и поторопился добавить:
- О, нет. Я не собираюсь открывать твою тайну. Но ты сам должен это сделать. Рано или поздно она это узнает, и лучше, чтобы это был ты. Ты разделил с ней свою жизнь и постель, раздели и это.

Сандорс злорадно усмехнулся:
- Я сам уже запутался в своей лжи. Единственное, что я знаю совершенно твёрдо, это то, что люблю её, с той первой минуты, как увидел. Видит бог, я отгонял от себя все мысли, но это подвластно только богу,   - взгляд Сандорса погас также быстро, как до этого вспыхнул. -  Но она? Её сердце занято другим, к сожалению... И это не ты и не я. Я не могу принуждать её к чему-то, не хочу, чтобы её нелюбовь ко мне превратилась в ненависть...

Джон повернул своё широкое лицо к брату, их взгляды встретились, и он всё понял. Эта мысль пронзила его так остро, что он сначала задохнулся, но, всё же справившись с собой, хрипло спросил, делая большие глотки, словно ему не хватало воздуха:
- Ты до сих пор не разделил с ней ложе? Я правильно тебя понял?
Джеймс еле заметно кивнул, отворачиваясь.
- Ты что спятил? - зашипел на него Райс, поворачивая его к себе лицом здоровой рукой. - Знаешь ли ты, что будет, если кто-то узнает об этом? Ваш брак посчитают недействительным. Господи, Джейми! Что за глупость?
- Я это и без тебя знаю! - зарычал в ответ Сандорс, злобно впиваясь взглядом в кузена. - Но я не могу взять её силой.

Ненадолго воцарилась тишина, затем Райс, как-то странно улыбаясь, прошептал, приближая своё лицо к лицу кузена:
- Тогда тебе снова нужно пойти на хитрость.
- Придумать ещё одну ложь? Господи, Джон. Не знаю, что буду делать, если она  не простит меня.
- Она простит, я уверен… - Джон немного помолчал, но так как от Джеймса ответа не последовало, добавил:
- Эта маленькая ложь будет вам обоим во спасение. Придумай ей роль такую, чтобы она даже не заподозрила, что играет, -  едва улыбнувшись, произнёс Джон, искоса поглядывая на рядом стоящего брата. - Мне ли учить тебя? Это ты всегда с лёгкостью находишь подход к женщинам, а не я. 

Джеймс впервые за всё время улыбнулся, словно в его голове зажглась искра какой-то новой идеи. Джон смотрел в его лицо и испытывал противоречивые чувства.  До сих пор, не имея никаких надежд на Адель, он всё это время  ревновал её к своему брату. Но ему так не хватало этих откровенных разговоров с ним, тех, что были раньше,  до этой проклятой ссоры. Ему хотелось приободрить Джеймса, похлопать его по плечу, успокоить  и сказать, что всё образуется. Но имеет ли он теперь право на это? И хочет ли теперь этого его брат? Слепые чувства к одной женщине воздвигли стену между ними, и он пытался теперь разбить её, чтобы вновь обрести брата и друга в одном лице, как это было раньше.
- Джейми, прости меня. Я был таким заносчивым глупцом. Клянусь тебе, я больше никогда не посягну на честь твоей жены, - уверенно произнёс он хриплым голосом.

Сандорс оглянулся на него и, немного помолчав, ответил:
- Конечно, не посягнёшь. Я больше тебе не позволю. Теперь я её законный муж и сделаю всё, чтобы она была со мной счастлива.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, - Джон  похлопал его по плечу, боясь всё же, что Джеймс снова отвернётся. Но тот принял его. Он похлопал его в ответ и преобнял.
- Идём отсюда, - твёрдо сказал Джеймс.
- Если тебя это успокоит, она готова была сама вести  отряд на твоё вызволение.  Думаю, Лорье уговорил её не делать этого, - вдруг добавил Джон, остановив брата у выхода со смотровой площадки.

Сандорс остановился и обернулся в сторону огромной фигуры, возвышающейся в темноте:
- Это в самом деле так?
- Эта чистая правда, Джейми.
Сандорс улыбнулся, а Джон добавил:
- Иди к ней прямо сейчас.
***
Поздно ночью, когда шум в замке стих,  и все заботы остались позади или перенеслись на следующий день, в спальню Жаннин вошла Бэт.
Она тихо потрепала женщину по плечу, разбудив от едва начавшегося сна. Жаннин уставилась на свою няню непонимающими глазами. В руке Бэт горел фонарь, освещая её морщинистое лицо.
- Что случилось? – испуганно произнесла Жаннин, вскакивая на своей большой постели, в которой она, одиноко свернувшись калачиком, всего полчаса назад беспокойно заснула. Она и не ждала, что муж захочет её видеть сегодня, потому отправилась в их супружескую спальню одна, забираясь в холодную постель.
- Сандорс… - прошептала Бэт. В её глазах застыло какое-то странное выражение, которое Жаннин не сразу поняла.
- Что с ним? Говори же, Бэт.

Жаннин быстро выскользнула из постели и затрясла няню за плечи.
- Кажется, пошёл на поправку… - ответила старуха, усмехнувшись.
- Тогда зачем ты разбудила меня? Разве нельзя было сообщить мне об этом завтра? – Жаннин рассердилась. Она  выдохнула, пытаясь снова залезть в свою постель.
- Поправляется так хорошо, что даже попросил девушку себе под бок…

Жаннин не сразу поняла сказанную няней фразу. Она непонимающе захлопала глазами, думая, что ослышалась.
- В каком смысле? Я не понимаю, Бэт.
- Что же здесь непонятного. Он хочет любви… но не идёт в постель своей жены,  а зовёт прислугу. Ты должна пойти туда.
- Что? Ещё чего! Я не собираюсь устраивать скандал из-за этого. Пусть на здоровье спит с кем ему вздумается! – с горечью произнесла женщина, падая на подушки и отстраняясь от Бэт.
- Нет, скандал устраивать не нужно. Я всё продумала. Ты пойдёшь туда вместо дворовой девчонки. Я распоряжусь затушить весь свет, ссылаясь на то, что девушка, которая придёт в его спальню, очень застенчива. А ты проведёшь с ним ночь и уйдёшь до рассвета.
- И зачем мне это?
- Затем, что ты должна провести с ним брачную ночь, которой не было.
- В роли дворовой девки… - с горечью прошептала Жаннин, устремляя горящий взгляд на Бэт.
- Да, но, представь его изумление, когда он узнает, что с ним была ты.
- Господи, Бэт. Это глупо, - прошипела Жаннин, глядя на женщину с недоверием.- Почему я должна идти в его постель, если он открыто пренебрёг мною? Я вообще не уверена, что сделала правильный шаг, выйдя за него. Мы совсем не знаем друг друга и вряд ли, когда сможем полюбить. Бэт... - Жаннин  вздохнула, грустно глядя на свои ладони. - Я жду ребёнка от одного мужчины, а замужем за другим. Это ужасно.
- Господи. Адель. Такое встречается сплошь и рядом. Сейчас война, и эта ситуация не в новинку никому.
- Дело во мне, а не в войне, все мужчины рядом со мной гибнут...
- Опять она за своё! - прикрикнула Бэт, теряя терпение. - Прекрати разводить эти бесполезные разговоры. Иди к нему и постарайся стать счастливой.
- Это глупо и унизительно подкладывать себя своему собственному мужу. Он не хочет меня, это ясно как день. Иначе, давно бы уже спал здесь.

Жаннин упала в подушки и закрыла глаза. Бэт рассердилась и, хлопнув ладонями по собственным бёдрам, проворчала:
- Что ж, как хочешь. Решать тебе. Он должен хотеть только одну женщину – тебя.
Бэт ткнула в плечо Жаннин своим пухлым пальцем, похожим на колбасу. Она, не отрываясь, смотрела на свою подопечную, затем добавила:
- Глупо уступать  его дворовой девке. Воспринимай это, как маленькое приключение.

Жаннин представила себе эту картину, и ей вдруг стало интересно, каков он в постели? Она улыбнулась, кусая нижнюю губу и пристально глядя на няню, у которой в глазах заиграли искорки. А почему бы и нет? В конечном итоге, никто никому не изменит.
- Ну, хорошо. Почему не попробовать? – наконец согласилась Жаннин, снова быстро вскакивая с постели и направляясь к тазу с водой.
- Нет, - остановила её Бэт, - никаких душистых масел, пусть на тебе останется запах кухни, ты весь день там сегодня крутилась. Так он ничего не заподозрит. И надень простое платье.
- Хорошо, - улыбнулась Жаннин, принимая правила игры и уже входя в азарт. – Но как же голос? Он узнает меня, если я заговорю.
- Молчи, отвечай только шёпотом и короткими "нет", "да". Я пойду, распоряжусь, чтобы всё подготовили, как надо. Готовься и подходи к потайной комнатке в оружейной. Он сегодня там, - Бэт уже собралась выйти, но Жаннин остановила её, вцепившись в руку:
- Ты действительно думаешь, что у меня всё получится?
- Ничего не бойся.
- Хорошо, я буду через пять минут.

Бэт вышла. Жаннин быстро обтёрла своё тело влажным полотенцем, надела простое платье, расчесала волосы и выскользнула из спальни, направляясь в комнату мужа. "Господи", - размышляла она, быстро проходя по пустынным коридорам замка. - "Иду к собственному мужу, чтобы изобразить из себя любовницу. Хотя? Что остаётся женщине, которой мужчина обещал сказочную ночь, а потом решил подарить  её другой?"

В комнате была полная темнота, и только открытое окно пропускало прохладу, которая, кажется, слегка разбавляла плотный душный воздух внутри. Волнение, охватившее Жаннин, всё никак не уходило, хотя она всячески пыталась с ним совладать. Сердце колотилось в груди так сильно, что казалось, она его не просто чувствует, а даже слышит его оглушительный стук. А, может, и не только она? Женщина остановилась у порога, не решаясь пройти вглубь и боясь наткнуться на что-нибудь невидимое в темноте. В комнате стояла такая тишина, что на секунду Жаннин подумала, возможно, Сандорс уснул, и ей можно тихонько уйти. Но как только она шагнула назад, раздался хриплый голос, да так неожиданно, что она вздрогнула, и сердце её заколотилось ещё сильнее.
- Я здесь… иди ко мне.

Несмотря на хриплость, его голос показался Жаннин таким знакомым и приятным. Медленно шагнув вперёд в темноту, она почувствовала под ногами тёплый ворс ковра. Задержав своё собственное дыхание, она услышала дыхание где-то совсем рядом, в кромешной темноте.
- Иди ко мне, не бойся, - снова прошептал его голос, став вкрадчивым и нежным.

Словно слепая, выставив руки вперёд, Жаннин сделала ещё пару шагов и вдруг наткнулась на стоящую перед ней фигуру мужчины. Её пальцы коснулись обнажённой тёплой кожи. Это был Сандорс, она нисколько в этом не сомневалась, потому что ощутила его едва уловимый запах и горячую руку на своём плече. Вторая рука, перебинтованная, была привязана к обнажённому торсу.
- Почему мне нельзя смотреть на тебя? - его рука скользнула по женской шее, поднялась к подбородку.
Жаннин не ответила, затаив дыхание. Он прошептал прямо над её ухом, обжигая горячим дыханием:
– Тогда я должен руками увидеть тебя, узнать твоё тело.

Его рука скользнула по её коже так, словно искусный скульптор гладит мраморную статую, восхищаясь своей работой. Его тёплая ладонь, обхватила её шею, осторожно притягивая к себе. 
- Ты такая красивая… - снова прошептал его голос. - И так чудесно пахнешь…
Его лицо находилось так близко от лица Жаннин, что горячее дыхание, слегка смешанное с запахом алкоголя, снова обожгло кожу.
- Я так хочу тебя, голубка…
От этих слов лицо Жаннин вспыхнуло, и она ещё раз про себя поблагодарила Бэт за хорошую выдумку с темнотой.

Рука спустилась на женские плечи, скользнула вдоль её руки, перелетела на талию, поднялась к груди и, слегка сжав одну, потом другую, быстрым движением, развязала тесёмки одежды. Платье легко поддалось, распахнулось и скользнуло на пол, оставив женщину обнажённой. Жаннин задохнулась от волнения и от той мысли, что её муж думает, что ласкает другую, не зная, что перед ним она – его жена. Эта мысль одновременно и расстроила, и подстегнула её желание.
- А ты? - снова послышался шепот над ухом девушки.
- Да, милорд, - услышала Жаннин свой шёпот, заставляя себя поднять руки и положить на плечи мужчины.

Он был уже обнажён полностью, она поняла это сразу, как коснулась его руками. Тонкие ладони заскользили по его тёплой коже, переходя на бугристые шрамы на спине, спускаясь к его твёрдым ягодицам. Его губы в темноте слились с её губами, страстно  и требовательно. Он прижался всем телом к её телу, сильнее притягивая её к себе за талию. Жаннин ощутила его возбуждение, касаясь бедром его паха. Его рука скользила по её коже, вызывая приятную дрожь, и когда пальцы коснулись  внутренней части бедра медленно и ласково, Жаннин задрожала, чувствуя трепет во всём теле.

Его пальцы проникали всё дальше, губы целовали шею и грудь, от чего соски её стали твёрдыми. Она тихо, приглушённо застонала, опускаясь прямо на ворсистый ковёр под своими ногами, позволяя ему накрыть её своим телом. Жаннин больше не сдерживала себя. Мысль о том, что она не благочестивая леди замка, а дворовая девка, которую возжелал её муж, как ни странно, полностью раскрепостили её. Она больше не стеснялась своих эмоций, её движения стали интуитивными, подчинённые желанию.
Слияние было недолгим, но приятным для обоих. И когда всё стихло, и они задремали, Жаннин провалилась в мгновенный, короткий сон.

Она лежала на песке, у самой кромки воды. В лицо  светило яркое солнце, слепя глаза. Перед ней возник человек, он наклонился над ней. Она  открыла глаза, но увидела лишь силуэт из-за слепящего света. Человек наклонился ближе. Знакомое дыхание обожгло лицо. Жаннин улыбнулась, не открывая глаз. Его губы едва прильнули к её губам в коротком поцелуе.
- Как тебя зовут? – хрипловатый шёпот показался таким близким.

Женщина открыла глаза и сразу вернулась в реальность. Её накрыли тёплым покрывалом, приятный ворс коснулся кожи.  В темноте она ощутила движение тела рядом с собой, мужчина придвинулся, плотно прижимаясь к ней и согревая своим теплом.
- Как ты? – прошептал он. – Надеюсь, тебе было хорошо? Потому что мне очень…
- Да, - тихо ответила Жаннин, проводя в темноте пальцем по груди Джеймса и накручивая на него густые завитки волос. – Мне понравилось…

Он ласково поцеловал её в губы, подкладывая под её плечи свою здоровую руку, так чтобы она могла положить свою голову ему на грудь.
- Так как мне можно звать тебя? – снова прозвучал вопрос, и Жаннин поняла, что должна что-то ответить на него.
- Какая разница? – прошептала она, вглядываясь в темноту. - Как хотите, мой господин…
- Тогда, может, Адель? – вкрадчиво произнёс голос. Жаннин замерла, услышав своё имя. – Или лучше… Жаннин…

Жаннин словно кипятком ошпарили. Она вскочила, садясь и обхватив свои колени. Сердце её беспокойно заколотилось. "Он узнал меня, он узнал", - стучало в её голове, словно молоточками.   

Его тёплая ладонь ласково прошла вдоль спины.
- Не пугайтесь так, моя милая супруга. Неужели вы действительно думали, что я променяю женщину, о которой мечтал, глядя на портрет, которая стала моей женой, из-за которой Райс потерял голову, а Перне готов начать войну, на любую другую женщину?
- Господи. Но почему? – услышала она свой голос, который зазвенел в её ушах.
- Простите меня за маленький обман, но только так я  мог провести с вами ночь, не чувствуя ваш страх.  Я понял, что только боязнь, что в моих объятьях окажется другая, заставит тебя придти ко мне добровольно и отдаться мне так, как мы этого оба хотим по-настоящему: страстно, ничего не боясь.

Она промолчала, тихо дрожа под его рукой.
- Прошу тебя, пойми. Я хочу, чтобы мы были связаны не только супружеским обетом. Я хочу, чтобы ты проводила со мной ночи в любви, а не из супружеского долга. Между нами есть физическое притяжение, я это почувствовал.
Он снова погладил её по спине и притянул к себе на грудь:
- Иди ко мне, прикоснись ко мне своим нежным телом.

Но теперь Жаннин хотела знать всё:
- Значит, Бэт, всё знала? Она нарочно разбудила меня и привела сюда.
Его рука провела по её подбородку, он тихо прошептал:
- Я лишь приоткрыл немного перед ней завесу тайны, она посчитала мой план благоразумным, и помогла мне.

Он наклонился, чтобы поцеловать её, но Жаннин отстранилась, соскочила, ловко поднимаясь на ноги и на ходу хватая своё платье:
- Вы проклятые лгуны! Мне нужно побыть одной! Я ухожу!
Быстро надевая платье и завязывая его на груди, она выбежала из комнаты, направляясь в супружескую спальню.

- Иди, моя тигрица, - прошептал он больше самому себе, чем Жаннин, которой уже и след простыл, -  скоро я приду к тебе.
Он улыбнулся, вытянулся на ворсистом ковре, словно досыта наевшийся кот, перекатываясь с боку на бок, и ненадолго задремал.

Жаннин быстро добралась до своей комнаты и нырнула под одеяло. Она снова лежала одна в холодной постели, но теперь уже по собственной воле, уйдя от горячих объятий, в которых только что находилась. Она сомкнула глаза. Её тело ещё горело и помнило его руки. Ей и сейчас казалось, что они скользят по её телу, вызывая приятную истому. «Я хочу тебя, голубка», - вспомнила она его слова и улыбнулась мысли, что эти слова на самом деле предназначались ей, а не какой-то другой женщине, как она сначала думала. Ведь он знал, что это именно она стонет и трепещет в его объятьях.
Жаннин снова почувствовала только что пережитое волнение и вместе с тем удовольствие. Она зарылась лицом в подушки.
- Проклятый лгун… - улыбнулась она, незаметно проваливаясь в сон, уставшая, но удовлетворённая.

***
Под утро Жаннин почувствовала, что немного озябла. Она медленно открыла глаза. Небо ещё не зажглось солнечным светом, но где-то там вдалеке у самого горизонта заря вот-вот заблещет первыми лучами, пробуждая лес.
 «Где я?» - возник вопрос в её ещё спящей голове.
Перед глазами простёрлось тёмно-синее небо, усыпанное бесконечными звёздами. Жаннин приподнялась на локтях и огляделась вокруг. И теперь она поняла. Она снова лежала на том камне в глубине леса, после ритуала Мариз. Только он был под ней удивительно тёплым  и мягким. Предутренний прохладный воздух ласкал её обнажённое тело, покрывшееся гусиной кожей. Но сейчас её тело не болело, как тогда. Теперь оно отдохнуло после тяжёлого тревожного дня, от короткого любовного акта в начале ночи и ещё помнило прикосновение мужских  губ.

«Как я оказалась здесь, в этом странном зачарованном месте?» - удивилась Жаннин, вглядываясь в ещё тёмную чащу.  Там среди деревьев на неё взирали два жёлтых светящихся глаза. Она быстро села, прижав к себе колени. Глаза следили за её движениями, затем вздрогнули и начали расти, приближаться. У женщины от страха перехватило дыхание. Она сидела в полном оцепенении, следя, затаив дыхание, как к ней приближается огромное чёрное животное. Волк, вне всяких сомнений. Жёлтые глаза, не мигая, следили за сидящей, медленно надвигаясь.

Жаннин зажмурила глаза, сильнее сжимая собственные колени. Животное приближалось. Она не слышала шагов, но его дыхание раздавалось в предрассветной тишине так отчётливо, что нельзя это спутать ни с чем. И вот уже влажный нос коснулся её руки, обнюхивая и облизывая тёплым шершавым языком, обжигая горячим дыханием.
Кажется, что сердце сейчас остановится и разорвётся от страха, от этого хриплого дыхания совсем рядом. Кожи коснулась лохматая голова, и Жаннин под рукой почувствовала жёсткую длинную шерсть. Как и в прошлый раз, волк запрыгнул на камень, возвышаясь над женской фигурой.

Лохматая морда ткнула её в грудь, заставляя лечь. Жаннин повиновалась, опускаясь спиной на тёплый камень. Она боялась открыть глаза, но словно видела через закрытые веки огромное тело, нависшее над ней. Язык, лижущий её живот, вызывал смешанные чувства: тревоги и удовольствия.
Её сердце колотилось в бешеном ритме, а страх сковывал все её движения так, что она не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Жаннин лежала, едва дыша, боясь открыть глаза, лишь тяжёлое громкое дыхание волка раздавалось в её ушах так громко, что казалось, сейчас лопнут перепонки.

Наверное, на время она потеряла сознание, потому что, когда очнулась, почувствовала, что всё ещё не одна. Её ноги, широко раскинутые в стороны, ощущали давление на себе. Жаннин ощутила движение языка в самом интимном месте, и это вызвало в ней такую острую волну нарастающего восторга. Не открывая глаз, она подняла руку и провела по голове, которая сейчас находилась между её ног. Это была уже не жёсткая шерсть, а человеческие волосы.

Она приподнялась и открыла глаза, заглядывая туда, где сейчас её руки зарылись в волосах. «Хорошо хотя бы то, что это не волк. Лес, камень и волк – всего лишь плод моего воображения, странное сновидение», - промелькнуло в голове Жаннин.
- Что вы делаете? – удивлённо выдохнула она, увидев чёрную копну волос Сандорса. – Убирайтесь сейчас же.
Он на миг оторвался и поднял на неё своё лицо:
- Вы, в самом деле, хотите, чтобы я ушёл? – прошептал его хриплый голос, и он языком ласково коснулся горящей кожи между ног.

Очередная волна удовольствия прокатилась по телу Жаннин. Она несознательно застонала, закрывая глаза и снова откидываясь на подушки.
- Я убью вас, если остановитесь… - простонала она, отдаваясь рукам и губам мужчины.
Он усмехнулся и продолжил своё дело. Больше её тело не в состоянии оказывать сопротивление, она полностью отдалась ласкам и удовольствию. «Как же давно мне было так хорошо, как сейчас», - мелькнула мысль в её голове, прежде чем волна экстаза полностью накрыла её.

***
Ночь давно отступила, в окна ярко светило солнце. За окном разгулялся хороший погожий день. Жаннин открыла глаза, медленно приходя  в себя и вспоминая события пошедшей ночи. Она лежала под плотным одеялом, обнажённая и немного уставшая от недавнего долгого, но сладостного  соития. Приподнявшись на локтях, она обнаружила рядом с собой мужчину. Джеймс, спал сном праведного. Теперь она могла спокойно рассмотреть его. Сегодня ночью он стал для неё настоящим мужем, и эта мысль и воспоминания о прошедшей ночи заставляли сердце сладко замирать. Совсем недавно он был чужым, ненавистным ей англичанином, от которого она хотела избавиться. Но, видно, так было угодно небу послать ей любящего человека, который подарил ей упоительные моменты в постели, был ласков и внимателен с ней. Могла ли она когда-нибудь мечтать о таком? Он появился как раз тогда, когда надежда почти оставила её, и она была в отчаянии, подавленная и униженная.

«Спасибо тебе, господи, за такой бесценный дар», - Жаннин улыбнулась, разглядывая лицо в маске. Густые тёмные волосы лежали на подушке, поблёскивая в солнечных лучах, отдавая немного рыжиной.  Бородка и усы тоже немного отливали каштановым оттенком. Губы пухлые, как у девушки, выделялись среди густой поросли. Жаннин осторожно кончиком пальца провела по его усам, поднимаясь к его носу, обтянутому чёрной кожей маски, как бы очертив в воздухе его контур.

Она снова вспоминала моменты их ночи, её приход в тёмную оружейную, где она отдалась ему, полагая, что он примет её за служанку. Но это был его хитроумный план соблазнения. Затем странный сон, так похожий на явь, словно она действительно очнулась ночью посреди зачарованного леса, на камне, который когда-то вернул её к жизни. И почему вновь это огромное косматое животное? Жаннин закрыла глаза и снова вспомнила, как испытала животный ужас, ощущая зверя рядом с собой. Его шершавый язык на себе она чувствовала так отчётливо и явно. Как это могло оказаться сном? Странным сном, переходящим в любовную игру Сандорса. Он - тот самый волк. Теперь в этом нет никакого сомнения. Да. Он не солгал - ночь действительно оказалась сказочной: будоражащей кровь, вызывающей самые противоречивые чувства страха и восторга, выходящей за грани понимания. Жаннин улыбнулась, вспоминая его язык, губы и руки.

И вдруг острое желание заглянуть под тонкую кожу маски вновь обуяло женщину.
Она осторожно поднялась и приблизилась к нему, наклоняясь. Тихонько взяв за края маски, она попыталась приподнять плотный кусок кожи. Но как только её пальцы осторожно коснулись лица Джеймса, его глаза открылись.
- Ваше любопытство не имеет границ, миледи, - прохрипел он.
Жаннин молча смотрела в лицо мужа, не зная улыбаться ей или прятать глаза.
- За это я вынужден потребовать плату, - снова прошептал он, серьёзно глядя на жену.

Жаннин сконфузилась, не сразу уловив игру.
- Джеймс?
- Поцелуй… любопытной кошки.
Она засмеялась, легко откатываясь в постели от обнажённого мужского тела.
- Куда же ты, моя любопытная кошка… - Джеймс быстро поймал её за руку и снова властно притянул к себе.
- Кошка? А помнится, совсем недавно вы называли меня «голубкой»… - снова засмеялась женщина, перекатившись обратно, склоняясь над лежащим на спине мужем и накрывая его лицо волной рыжих волос.
- Я был глупцом, называя тебя «голубкой».
- Как жаль… теперь вы так не считаете?
- О, нет. Ты тигрица, - серьёзно констатировал Джеймс, убирая прядь рыжих волос с её лица. - Но твои объятья сколь опасны, столь и сладостны. Ты восхитительная женщина. Всё, что произошло сегодня ночью, превзошло все мои ожидания.

Жаннин улыбнулась, заметно краснея, но, не отводя взгляд. И так как она молчала, Джеймс добавил, перекатываясь и накрывая её своим телом сверху:
- Я сорву поцелуй любопытной кошки, чего бы мне это ни стоило.
Не дождавшись ответа, он захватил своими губами губы Жаннин, проникая в её рот языком.  Приятная истома пробежала по телу женщины, ведь только сейчас она вспоминала о минувшей ночи, о его губах и ладонях, а теперь они ласкали её лицо и шею, постепенно спускаясь к груди.
- Сегодня ночью я видела странный сон, - неожиданно произнесла Жаннин, оторвавшись от губ мужа.
- Тебе повезло, моя дорогая, ты успела поспать… - тут же парировал Джеймс, затем, видя растерянный взгляд жены, добавил:
- Что за сон?

Джеймс приподнялся на локтях и вперил в женщину внимательный взгляд, растянув рот в полуулыбке.
- Мне казалось, что я проснулась. Я приподнялась и увидела, что нахожусь в лесу, на большом камне… из темноты на меня смотрели глаза. Глаза волка, - при этом воспоминании мурашки побежали по её телу и мелкие волоски на коже встали дыбом. – Мне было так страшно. Волк вышел из чащи и встал передо мной: огромный, чёрный, лохматый. Я думала, что умру от страха.
- Говорят, беременным женщинам очень часто снятся кошмары, Адель, - ласково произнёс Джеймс, снова целуя женщину. – Не думай об этом.
- Потом, когда он стал лизать меня своим шершавым влажным языком, я очнулась от сна… - улыбнулась Жаннин, - и поняла, что в моей постели уже не волк.

Джеймс взглянул на жену и улыбнулся:
- Я – твой волк, Адель. В следующий раз, когда тебе приснится такой сон, вспомни об этом. Я не причиню тебе зла… напротив, я – твоя защита.
Он немного помолчал, затем коротко поцеловав жену, добавил:
- Помнится, вы хотели его прогнать…
- Да, но… - Жаннин улыбнулась, краснея, - он был таким ласковым и нежным... и я подумала: «К чёрту страх! Пусть остаётся!»
Они оба засмеялись, накрываясь одеялом с головой и перекатываясь на широкой кровати.

Продолжение следует...