Страх высоты

- Давай, быстрее!
- Не могу, она шатается.
- Это у тебя ноги и руки дрожат.
- И у тебя дрожат!
- Дрожат. И всё же она шатается!
- Роберт?
- Подожди, Крис!
Старый сарай в углу сада. С одной стороны его подпирает летний душ, с другой – туалет. С тыльной стороны огромная шелковица, бросающая тень на сарай, душ, туалет и качели. Дети любят кататься на этих качелях, сооружённых ещё дедулей для их мамы. Вокруг качелей вся земля усыпана ягодами шелковицы и орехами. Случалось, что дети садились на качели, не заметив ягод на сидении. И на шортах оставались фиолетовые следы от сока. Ягоды на самом дереве для детей оставались недоступными. Их склёвывали птицы и съедали белки. Часто папа взбирался по приставной металлической лестнице на крышу летнего душа, а с неё на крышу сарая. И собирал шелковицу прямо с дерева. Дети стояли внизу и со страхом смотрели на лестницу, черепицу крыши сарая, папу. Каждый из них мечтал о том времени, когда вместе с папой сможет взобраться на высоту крыши, к птицам и белкам. Посмотреть на дачу с высоты сарая, пособирать ягоды, почувствовать себя взрослыми. Мечтали и… боялись высоты.
- Ты взял коробку для шелковицы?
- Ты правда так любишь шелковицу?
- Уже нет. Давай быстрее!
- Не подгоняй!
- Роберт, я хочу...
- Подожди, Крис!
Вооружённые коробкой для сбора шелковицы, мальчики взбирались по приставной металлической лестнице на крышу сарая.
Лестница ходит ходуном под их неуверенными движениями.
Первый раз всегда страшно и сложно. Рука вверх – хват за перекладину. Потная рука не сразу цепляется за нагретый на солнце металл. Ухватился. Затем – нога. Вначале неуверенно, затем - твёрже, нога ставится на ступеньку. Теперь можно выдохнуть и перевести дух.
Теперь вторая рука и нога. Кажется, время остановилось, а лестница стала бесконечной. Снизу всё казалось совсем по-другому: всего лишь трёхметровая лестница, опирающаяся на душевую. Всего лишь шесть-семь ступенек и ты наверху. А там - шелковица.
Страх высоты парализует руки и ноги. Мокрым потом стекает между лопаток. Мешает думать. Застилает глаза. Руки и ноги дрожат. От этой дрожи лестница ещё больше шатается, ещё больше усиливая страх высоты.
Рука вверх, нога – вверх.
Ещё ступенька. Ветки больно бьют по лицу. Царапают руки и ноги. Мальчики не сдаются. Свободной рукой раздвигают ветки и настойчиво продолжают свой путь наверх. Туда, где с каждым шагом, всё ближе цель – шелковица.
Рука вверх, нога – вверх.
- Папа не говорил, что будет так высоко.
- Ты бишься?
- Боюсь.
- Почему же сразу не сказал?
- Так и ты не сказал.
- Роберт, я хочу спросить...
- Да подожди же, Крис!
Наконец, последняя ступенька. Волнистая черепица с рассыпанными по ней спелыми ягодами шелковицы одновременно манила и страшила.
Мальчики ложаться животом на черепицу, подтягиваются на руках и перекидываются на крышу.
- Ну, Роберт..!
- Подожди же, Крис!
Вот она – крыша! Смогли, побороли, преодолели страх высоты.
Мальчики встают на неуверенные ноги. Вначале в полуприсядь, затем – на выпрямленные ноги.
Под ними ковёр из шелковицы, над головой колючие ветки, облепленные ещё недоспевшими ягодами.
- Она же не доспевшая!
- Роберт!
- Ну, что? Спрашивай.
- А как мы будем спускаться?
- Эээ...
- Тем же путём, что и поднимались. Если смогли подняться, должны суметь и спуститься! – откуда то снизу звучал голос папы.
- Папа? Ты не сказал, что ягоды ещё не спелые? – возмущению Роберта не было предела. Он даже попытался топнуть ногой, но испугался, что не выдержит черепица.
- А как бы я заставил вас подняться по этой лестнице? – папа уже был наверху. – Как бы заставил преодолеть страх высоты?
- Мы не боялись! Мы же… - Крис чуть не плакал.
- Я знаю. Знаю. Молодцы! – папа посмотрел на огромные ветки шелковицы. – Спускаемся, к следующим выходным дозреет, полезем снова.