Утренний экспромт на тему идеалов

      Он шёл, вперёд, не задерживаясь и не торопясь,  глядя в глубь веков,   ломая на своём  пути  стереотипы, руша принципы ханжества, меняя привычные  понятия добра и зла,  оставляя за собой горы недоуменных лиц, страдание на которых выдавало их с головой.

      И однажды, не выдержав,  они хором заняли позицию врага, оставив его в ином стане, стане добропорядочности и идеалов, хотя он прекрасно знал, что идеала в  этой жизни не бывает и поклоняться ему не принято. Тем не менее, это противоборство двух сторон  заставило его идти и  дальше, и  не покоряться тем, кого попутал давно и прочно чёрт и сатана в одном лице дьявольской морали.

     Он был чист  и честен, но только перед  самим собой. Другие не хотели замечать всей кристальности, всей  чистоты его души. Они её шпыняли, ту его душу кристальной честности и такой же доброты. Им это не нужно было, быть честными  перед самим  собою, ибо давно забыли, где добро и что такое зло, не деля ту самую границу, что позволила им прочно и на  века стать тем, кем они теперь являлись, тем воплощением  страдающего, мучающегося  зла, которое печатью лежало на их всё так же   удивляющихся  лицах.
 
     И всё равно, они не хотели знать о том, что он идёт вперёд. Ломая на своём пути все принципы той ханжеской морали, стереотипы, и то, что всем мешает жить. И он дойдёт, ибо настанет  его время,   тот день и  час, когда всё встанет на свои места,  когда наступит всё же время идеала, а люди будут поклоняться тому, что должно -  чести и морали.

     Ну, а  пока…  Пока  всё те же горы удивлённых лиц и стан врага, всё,  как всегда,  без принципов  добра и зла, и без деления на всё хорошее, что может быть, и сотворённое убожеством   испорченного пониманья, когда смешались в кучу все -  и кони, люди, и не оставив даже светлого пятна, как ту надежду, что высветилась ярким светом  и озарила путь, что дан любому в этом мире,  но,  не сумев воспользоваться им,  человек так  и остался в стане не своего врага, где всё попрал, все принципы морали, став закоренелым потребителем чужих идей, и ханжества, и фарисейства вместе взятых, всё так же,  не желая верить, что настанет день, настанет час и он придёт, тот разрушитель всех людских пороков, что помешали в своё время жить и наслаждаться  жизнью без изъянов. Тем идеалом, что всё же может быть, когда к нему стремишься без остатка.