Философия жизни. Часть 4. Любовь. Глава 2

                Глава 2.
Теперь же вернёмся на несколько дней ранее. Ещё до разговора Кристины с Агатом, ещё во время, когда девушка словно исчезла от всех своих знакомых – от Макса, от других мальчишек, от Агата, от Роберта и его семьи.


Был пасмурный декабрьский дней, за окном бушевала метель. Из-за снегопада из окна кабинета Агата ничего нельзя было разглядеть. Агат, посматривая в сторону окна, морщился. Он не любил зиму. Ему не нравился холод и, давно хотелось ему уже покинуть Варцлов и уехать куда-нибудь туда, где тепло. Но вера в то, что когда-нибудь его жена с дочерью возвратятся в Варцлов к нему, не давала покоя Агату в зимние дни, и он лишь вздыхал, понимая, что вряд ли ему удастся покинуть город.


- А вот и уеду – думал Агат ныне вслух, сидя в кресле подле письменного стола, перебирая разные рабочие бумаги. В последнее время Агат стал более мнительным и осторожным. Ему казалось, что Ник плетет заговор против него, настраивает людей Агата против него же самого. Агат после смерти Прони, после того, как кричали и обвиняли его молодые девицы, был разозлен. И он сам не мог объяснить почему. Ведь это такая мелочь, когда стадо глупых проституток кричит на тебя, виня в смерти такой же, как они. Ведь это пустяк. Ничто. Но Агат всё чаще отказывал во встречах, сидел подолгу в своём кабинете и мысли о жене и дочери приходили на ум чаще. Также занимали его мысли и о Кристине, Агат знал от своих людей, что она сидит всё время дома и никуда не выходит. Ему хотелось выяснить от чего, но сделать это было невозможно. Обезумевшая Мадемуазель не пустила бы его и близко к своему дому.


Агат решал дела, согнувшись над столом, покашливая, принимая то за одного, то за другого из своих людей, слушая их истории о том, что Ник явно собирается что-то предпринять против Агата, лишь бы стать единственным «правителем» Варцлова.


- Ладно – прервал речь своего работника Агат и встал с кресла – иди – не смотря на мужчину, сидящего перед ним, сказал он – я всё понял.
Вдруг в дверь постучали, мужчина и Агат переглянулись. За дверью послышался голос возмущенного охранника – да какого чёрта?


- Вот именно – сдержанно произнёс Агат и быстрым шагом направился к двери, мужчина засеменил за ним. Оба они остановились подле огромной железной двери, обтянутой кожей, Агат стал поворачивать ключами в замках, потом с силой распахнул дверь. Он, раньше не обращавший внимания на мелочи, теперь был взбешен, что кто-то нагло стучит в дверь, а охранник, по-видимому, этого не замечает.


- Что тут происходит? Вышел из кабинета Агат и схватил охранника за ворот его рубашки – ну и кто тут барабанил в дверь? И ты где был, пока этот дебил барабанил? Или это ты решил поиграть, постучать мне в дверь? Нервировать меня? Ты?


- Да нет же! Он!  - указал вправо охранник и поморщился. Он терпеть не мог вспышки гнева Агата. Да и чего нервничать? Просто постучали в дверь. Да, нарушили его приказ. Но это ведь всего лишь не звонок в дверь, а стук.
«Видимо, такой злой из-за ситуации с Ником. Ну, Ник не такая истеричная баба, как Агат хотя бы» - решил охранник.


Агат взглянул в ту сторону, куда своей массивной рукой указал охранник и из его уст вырвалось удивленное – ты?
 

Перед Агатом стоял Роберт. В сером костюме, белой торчащей из-под пиджака рубашке, поверх которого была накинута синяя зимняя куртка. На одном плече Роберта висел рюкзак. Учитель с осторожностью смотрел на Агата, он пытался не показать страх. Он явно был уже шокирован этажами заброшенного торгового центра, повстречал на своём пути очень много людей, от которых его воротило. Агат усмехнулся. Так много пришлось пережить этому учителю, чтобы встретиться с ним, Агатом. Но что ему нужно здесь?


- Вот он стучал. Доложил охранник.


- А ты не мог сделать так, чтобы он не стучал? Вообще-то это твоя обязанность – заметил Агат.
 

Тут вмешался в разговор мужчина, до этого беседовавший с Агатом – прошу прощения, но я пойду. Тут чую я разборку.
Мужчина быстрым шагом дошел до эскалатора и уехал на том, Роберт же даже не вздрогнул при слове «разборка». Агат заметил это. Он с интересом стал смотреть на Роберта, ожидая, когда тот что-то скажет ему. Наконец Роберт начал свою речь.


- Я знаю, кто вы. Вырвалась первая фраза у него.


- О, прекрасно – сложил руки на груди Агат и приблизился вплотную к Роберту – вы настойчивый. Будете угрожать? Нахмурил брови Агат. В помещении перед кабинетом Агата царил полумрак теперь, это было из-за того, что многие плафоны в потолке перегорели, и надо бы было купить новые, но никто не желал этим заняться. Но даже в этом полумраке Роберт  заметил, как при слове «угрожать», произнесенное Агатом, два охранника, стоявшие поодаль чуть приблизились к ним и не спускали взоры. Охранник поблизости видимо желал загипнотизировать Роберта своим настойчивым взглядом. Роберт поёжился.


- Кто вас привёл сюда? Спросил Агат.


- Никто.


- Вы пришли сами? Удивился Агат – в такую метель найти сюда дорогу.…Размышлял он

– это невозможно. Под силу только нам – людям окраин, а остальные заплутают тотчас. К тому же в такую метель. Так кто вас привёл сюда? Повторил свой вопрос Агат.


Роберт, куртка которого была промокшей насквозь из-за снегопада, также как и обувка, зачесав мокрые пряди волос, повторил свои слова – я пришёл сюда один. У входа встретил какой-то старик в лохмотьях, он накинулся на меня и стал говорить о каком-то пришествии.


- Местный дурачок, Федька. Рассмеялся охранник, потом уловив на себе укоризненный взгляд Агата, снова сделал строгое выражение лица.


- Я всё-таки выяснил у него, как найти Агата. Я прошел по этим коридорам, эскалаторам, за мной часто увязывались люди, шли и кричали что-то вслед. Потом я оказался здесь, выяснил, что это ваш кабинет, но охранник не хотел меня пускать, пока я не скажу ему свою просьбу, с которой я иду к вам. Я же сказал ему, что это личное, и он хотел меня прогнать. Я стал стучать в дверь.


- Ну да, вы наглый, вы постучите – заметил Агат – личное? Так пойдёмте в кабинет, вы меня заинтересовали даже своим этим «личное» - усмехнулся Агат. Всё же, не смотря на эти смешки, язвительностью, с которой он обращался к Роберту, он был поражен смелостью этого человека. Не каждый бы пришёл к нему один и уж точно не каждый бы стал ломиться ему в дверь.


Агат и охранник переглянулись, Агат кивнул ему – я думаю, Роберт не из тех, кто может навредить мне. Ну, хочешь, проверь его куртку и рюкзак на наличие оружия – решил Агат и, пробубнив «безопасность ведь превыше всего», повторив пару раз эту фразу, он удалился в свой кабинет. Роберт прошёл после «досмотра» следом за Агатом.


- Закройте дверь и заприте её на все замки – обратился к идущему к нему Роберту Агат, сидящий в кресле, добавляя – мне это надоело уже делать самому.
 

Роберт решил не перечить, закрыл дверь и затворил её изнутри на все замки. Потом подошёл к Агату, сел напротив него на стул для посетителей, стал оглядываться по сторонам, так как был любопытным и не мог не рассмотреть помещение. Роберт заметил крошечное окно, находящееся вдали от места, где обычно сидел Агат. На окне стояла решетка. Роберт подумал о врагах Агата, о том, что в него могут и целится, когда он гуляет. И об охранниках, которые ходят поодаль всегда от него. Роберт вздрогнул. Он ни за что бы на свете не желал себе подобной жизни.


- Да, вы поражены – решил Агат – вы не из круга людей окраин. Вы такой образованный, такой правильный. Клянусь святыми всеми, вы не изменяете жене.


- Причём здесь это? Удивился Роберт – к тому же откуда вам известно, что у меня есть жена?


- Я знаю всё и обо всех. Я нахожу информацию, я знаю абсолютно всё о вас. Я интересовался вами после нашей славной беседы в доме Мадемуазель.


- Почему интересовались?


- Кристина работает у вас. Заметил Агат – хотя видимо работала. Ведь теперь она и из дома не выходит. Чёрт знаю, что с ней творится. Хотел спросить Тома. А он борзый как всегда, ответил мне – Агат стал горячиться, ему не нравился до жути тот ответ Тома – сказал мне, что Кристина о нём теперь и не вспоминает. Что был друг и всё. А сам он не пойдёт к ней. И не хочет с ней больше видеться. Насупился мальчишка. Он одинокий, ему, правда, друг нужен. Кристина была. А сейчас. Зачем вы её уволили? Вдруг перевёл тему разговора Агат и стал пристально глядеть на Роберта. Мужчина, пораженный обвинениями Агата, непонимающе посмотрел на него – я и не увольнял. Я к её дому ходил каждый день, в дверь стучал, она не открывала. Прошло уже больше двух недель, где-то даже три недели. Я чёрт знаю, что с ней происходит – искренне говорил Роберт – я переживаю – он, часто использовавший жестикуляции при разговоре, повёл ладонями в разные стороны – я хочу знать, что с ней.


- За этим вы пришли ко мне? Спросил Агат. Ему до этого разговора жутко хотелось спать, он не спал ночь, собирая разные сведения о Нике, пытаясь найти какую-то стратегию его дальнейшим действиям, и под убаюкивающий свист ветра за окном, в этом теплом помещении ему хотелось спать. Сейчас же, когда Роберт  упомянул Кристину, спрашивал о ней и видимо хотел в дальнейшем говорить о ней, интерес к Роберту охватил Агата. Ему стало жутко любопытно, какие чувства испытывает к Кристине этот мужчина. И под конец их беседы Агат твердо решил это, он должен выяснить, что эти за чувства и возможно даже назвать их самому Роберту, чтобы увидеть его реакцию. Агат умел хорошо разбираться в эмоциях людей, в том, как они их выражают, и он не мог не пользоваться этим.


- Я пришёл сюда из-за Кристины – слегка сконфузился Роберт после этих слов, он посмотрел на свой рюкзак, который снял с плеча и положил себе на колени вместе с теплой курткой.
 

- Сидите как ученик перед учителем. Заметил Агат, зевая – ладно, пока у меня нет посетителей. Свою долгую работу я продолжу после перерыва, то есть общения с вами. Вы мне любопытны. Очень.


- Не знаю, радоваться этому или печалиться – слегка улыбнулся Роберт.


- Ну, уж сами-то решайте. Одно меня поразило. Вы пришли сюда из-за Кристины. В такую метель, в такую непогоду, идти сюда, после работы, сейчас где-то восемь вечера будет. Вас могли и ножом пырнуть на улице, а вы пришли. Тут я могу сделать вывод.

- Какой? Вздрогнул Роберт.


- Боитесь моего вывода? Пожал плечами Агат. Роберт и, правда, перед ним теперь почувствовал себя мальчишкой. Агат сидел напротив него, умный и расчетливый, замечающий абсолютно всё, чувствуя себе абсолютно комфортно в своих черных брюках и чёрной рубашке, не промокшей как у Роберта  после снегопада одежке, в этом уютном для него кабинете.


- Мой вывод прост – зачесал за ухо прядь волос Агат, усмехнулся, при этом на его лице появилось чуть больше морщинок, чем обыкновенно – вам очень дорога эта девочка.


Роберт смутился. Он никогда вслух сам не произносил такое, только мысли подобные посещали его ум. Но он их в испуге гнал прочь обычно, так как не мог осознать, как до этого не понравившаяся ему девчонка, которую ему пришлось нанять няней, теперь занимает столь дорогое место в его сердце. И он уже не может не думать о ней. Он понимал, что она со своими историями о путешествиях, со своими знаниями дальних стран, знаниями языков и интересными фактами из жизни местных жителей той страны или другой производит настоящий фурор в его обыденной жизни. Что она подобно яркому фейерверку гремит в нём, разрывая его тело на части. Он не находил покоя, думая о Кристине. Роберт желал знать о ней всё, знать её прошлую жизнь, знать её интересы, и его терзало то, что девушка так скрытна с ним, что не рассказывает ему всех этих фактов. Роберту казалось, что он для неё пустое место, просто муж подруги или отец девочки, с которой она играла изо дня в день. И Роберт не мог осознать, почему ему так больно от того, что она не обращает на него совсем внимания. К тому же его так волновало то, что она покинула его дом. И изо дня в день он думал о Кристине, пытаясь забыть эту оригинальную девчонку. Но у него не получалось. Жена и дочка, так скучавшие по ней, подливали масла в огонь. Они хотели сами пойти на окраины и отыскать дом Кристины, если Роберт не хочет говорить им, где дом находится и подвергать их опасности окраин. У них были ссоры по этому поводу. Были рассуждения Кати перед сном в постели о Кристине, был плачь Анечки, просящей найти Кристину. И Роберт уже не мог понять, как он раньше жил без этой находчивой, любознательной девушки. Он всё пытался забыть Кристину, убеждал себя, что она их сама забыла. И они ей не нужны, но он при этом пошёл к Агату, чтобы разузнать о ней.


- Вы надолго замолчали – заметил Агат и Роберт вынырнул из своих воспоминаний о прошедших неспокойных неделях – так вы хотите знать, что с Кристиной? Я сам не знаю. Ни меня, ни моих людей, да никого не подпускает сейчас Мадемуазель к дому.


- Я тоже сначала ходил, а потом она запретила. Примерно через неделю после моего бесполезного стуканья в дверь Кристины. Поделился своим отчаянием Роберт. Агат оставил при себе своё изумление тем, что Роберт всю неделю ходил и стучал в двери дома терпимости. К тому же по лицу Роберта было видно, что по ночам он не спит. Под его глазами темные круги, а сами они красные. Роберт шмыгнул носом.


- Вы простужены?


- Да, решил дня три назад, что когда-то Мадемуазель да спит, уходит со своего поста охранника дома, пошёл ночью туда. А она там была, проклятая ведьма. В ту ночь жуткая метель была, я думаю, вы знаете, я был одет также как сейчас, простыл. Объяснил уставший Роберт, видимо сам не понимая того, что говорит. Когда Роберт опомнился после своего признания, Агат лишь пожал плечами и предложил чаю горячего ему. Тогда Роберт успокоился, расслабился и не отказался от чая. Агат же, прекрасный притворщик, оставил своё изумление поступком Роберта при себе. Он только подошел к двери, отворил все замки той и крикнул охраннику «чай на две персоны пусть принесут». Потом закрыл дверь на меньшее число оборотов замков и вернулся к ожидающему ему Роберту, разглядывающему ковёр на стене.


- Отчего же не лоси? Усмехнулся тот.


- Разонравились – на лице серьезного, мрачного Агата мелькнула улыбка.


- Я всю трапезу знал, что всё вокруг обман.


- Да ладно? Садился в кресло Агат – хотя любой бы понял с такими неудачами как в нашем спектакле, что это фальшивка. Из нас дурные актеры были.


- Но вы меня повеселили – шмыгнул носом Роберт.


- В будущем буду непременно работать клоуном на детских утренниках  - без смеха произнёс Агат и продолжил – так вы пришли ради Кристины? Что вам нужно?
Краски стыда появились на лице Роберта – мне нужно её прошлое – положил он руки на свой рюкзак – я терзаю себя, я просто. В моей голове не укладывается то, что она знает несколько языков, что она знает очень много о разных странах, всё в мельчайших подробностях, а живёт она в Варцлове, окруженным лесами. Роберт нервничал, он опустил свой взор на рюкзак и стал рассматривать свои пальцы, лишь бы скрыться от пронзающего его насквозь взгляда Агата – сначала я пришёл, чтобы лишь выяснить у вас, что с ней ныне происходит. Ведь я не мог уволить её – говорил впопыхах Роберт – но потом вы сказали, что знаете всё-всё и обо всех. Прошу расскажите – Роберт посмотрел на Агата взглядом полным боли и страдания. В дверь позвонили, видимо чай принесли уже. Агат стал подниматься, как Роберт испуганно произнес – я могу заплатить. Я знаю, вы всё делаете за деньги. У меня есть с собой пять тысяч. Больше нет пока, но потом.


- Успокойтесь – строго взглянул на переживающего Роберта Агат – я иду за чаем вам и себе.


Вскоре Агат возвратился с двумя одинаковыми чашками чая, он снова закрыл дверь на все замки. Одну чашку он поставил перед Робертом, другую напротив своего кресла. Агат положил ладонь на спинку кресла – я согласен. Твердо произнёс он. Роберт заулыбался, он отпил горячего чаю, проглотил сразу же кипяток, но улыбался. Он не мог всё ещё поверить в свою удачу.


- Вы думаете Кристина мне подруга, важный человек? Да нет же. Девчонка с улицы. Таких полно. А информацию о ней я радостью поведаю за все те пять тысяч, что вы принесли с собой. Деньги тут всем правят. Давайте пять тысяч, я вам расскажу и предоставлю фотографии детские Кристины, фотки её семьи – развязно говорил Агат – всё это. Даже видео одно есть.


- Конечно-конечно – засуетился Роберт, он распахнул рюкзак, стал копаться в нём в поисках пяти тысяч, наконец, нашёл кошелек, дрожащими от счастья руками вынул из него слегка смятую купюру и подал её Агату – вот, прошу. Я поверю в то, что вы скажите.


- Верно, ведь я скажу правду – Агат достал крошечный ключ из внутреннего кармана его чёрного пальто, висящего на кресле, ключом отворил один из ящиков в письменном столе, стал рыться в бумагах, наконец, отыскал папку, кинул её на стол, закрыл ящик, убрал ключ в пальто.


- Обычно любая информация о людях есть в интернете. Но эти Веги такие скрытные. Всё любят обсуждать не через технологии, а так вот собираться на ужинах и обсуждать. Так ведь не будет утечек информации. Они дорожат частной жизнью. Рассуждал Агат.


- Я не понимаю вас. Искренне произнёс, допивший чай, Роберт – что такое Веги?


- Не что, а кто. Это фамилия. Фабрики по производству мебели. Помните, рекламу крутили еще лет шестнадцать назад, ну может пятнадцать? О, я и сам сначала не вспомнил. Давайте посмотрим на вашем телефоне, на нём ведь есть интернет? Я же предпочитаю пользоваться кнопочными телефонами, при обстоятельствах можно выкинуть куда подальше.


- Минуту, но я признаться честно, вас не понимаю – Роберт достал свой телефон, отдал его в распоряжение Агату. Агат отыскал быстро нужное видео и передал телефон в руки Роберта. Тот сначала хотел повернуть экран и в сторону Агата, но тот повёл рукой – я уже видел. И много раз. Вы же смотрите внимательно.
Роберт смотрел на экран. Под музыку в стильно оформленную комнату выходили женщина с ребенком на руках, укутанным в одеяло и мужчина. Они садились на диван и говорили, что даже в их собственном доме стоит мебель фабрики Веги, а они при этом те самые Веги. Роберт, конечно же, не помнил эту рекламу. И она ему ни о чём не сказала, пока в конце не появилась надпись: «За качество отвечаем Павел, Елена и Кристина Веги».


- Теперь же стоит набрать вам в том же интернете и «Кристина Веги», вам выдаст только этот ролик и фотографии со дня рождения Кристины шестнадцатилетней давности. Скажите, должна быть она в соцсетях? Ныне никакой информации нет. Возможно, после исчезновения дочери ради безопасности удалили все эти сети её родители. Ведь девчонка сбежала от семьи летом этого года, собираясь вместе со своим парнем Максом на юг. Затараторил Агат, быстро пересказывая информацию Роберту. Роберт же непонимающе глядел на него, потом перебил – вы хотите сказать, что дочка владельцев этих фабрик это?


- Я утверждаю это. Это Кристина. Об имени она вам не соврала. Фамилию же скрыла. Она не знает о том, что я знаю, кто она. Её ищут родители, родственники, связывались с сыщиками. Хорошо, что прессе всё это неизвестно. Они все жаждут вернуть беглянку. Только вот не знают они, что она в Варцлове. Вы можете сказать, что вы не верите в то, что Кристина - дочка столь богатых и столь известных людей. Что вы сидите за письменным столом марки «Веги», а дочка Веги голодает в доме терпимости. Вот вам доказательства ещё одни – Агат открыл папку и дал в руки Роберту стопку фотографий. И он не мог поверить своим же глазам. В крошечной шестилетней девочке, стоящей у Биг-Бен он узнавал Кристину, в девчонке семи лет, обнимающей своего папу на улицах Нью-Йорка он узнавал Кристину, девочка десяти лет тоже была она, такой же нос, цвет глаза, та же ямочка на щеке. Кристина сидит в гамаке, на фоне роскошный дом.


- Дом, в котором собираются все Веги. Веги, которые так не любили Макса, они строгие, запрещали Кристине быть с ним. Да и не поверили своей крови в том, что её хотели изнасиловать.


- Кто? Встрепенулся Роберт, его рука уже готова была сжаться в кулак.


- О, подождите – покачал головой Агат – вам не достать этого человека. Это её родной дядя. Ей не поверили, просили извиниться. И она бежала на юг вместе с Максом. Варцлов это ведь…


- Это промежуточная остановка – докончил Роберт, не веря своим глазам и ушам, он смотрел на Агата, желая убедиться, врёт он или нет. Но сам уже понимал, что всё сказанное и показанное ему - правда. Роберт сжимал фотографии  в руках, просматривая одну за другой. Страны и их достопримечательности вместе с девочкой и её семьей мелькали у него перед глазами. Вот и последняя фотография в этой огромной стопке. Кристине пятнадцать. Она вместе с родными на своем дне рождение. Все счастливые и довольные. Какая-то пожилая женщина кладет в тарелку молодой девушке с яркими синими волосами торт, пожилой мужчина с седыми усами смеется. Кристина стоит ближе всех к камере. Улыбается, славно причесана, волосы кудрявые, одета она в роскошное голубое платье.


- Не правда ли ангелок прям? Тогда все ещё счастливы – пояснил Агат – улыбаются. А потом Максика она встретит, все несчастны будут, разочаруются в женишке-то таком. И шестнадцатилетние она встретит с Максом, не с родными. Рассказывал Агат.


- Не могу поверить – шептал Роберт.


- Они до сих пор её ищут. Заметил Агат – а она тут в Варцлове. И явно она несчастна с этим Максом. Ссорятся они теперь. Слышна ругань. Что я могу сказать ещё? Кристинина мать в горе сейчас, отец и дед продолжают поиски. Она могла б доехать до юга с Максом, но волею случая на промежуточной станции Варцлов вышли они из поезда и опоздали на него. Их вещи из поезда отправили на вокзал Нестора, в камеры хранения. А там умелая рука Жоржика взломала замки их чемоданов. Достала документы. Жорж орудует в Нестора, один звонок ему и я узнал информацию о Кристине. Проще было только узнать информацию у старухи на вокзале Варцлова за ведро семечек ей. Но не думайте, что было всё так легко, было сложно добывать эти фотографии для моего убеждения в правоте Жоржика. Ведь Веги скрытные, фотографии у них в альбомах хранятся. Помимо фотографий могу рассказать о том, в каких частных школах она училась, какие няни у неё были, с кем ладила, и с кем нет из детей. Но имена вам вряд ли что-то скажут, ведь это всё столичная жизнь, не то, что тут. Закончил Агат, не спуская взгляда с Роберта. Тот продолжал задумчиво смотреть на фотографии, он больше не реагировал на слова Агата и целиком и полностью ушёл в себя. Агат же встал со своего кресла. Его ноги затекли, и надо было размяться. Агат подошёл к стулу, на котором сидел Роберт, его рюкзак упал к нему под ноги, но он даже не замечал этого. Агат положил руку на спинку деревянного стула и посмотрел на фотографию пятнадцатилетней Кристиной. Ничего уникального для человека, не увлекающегося ею.


- Знаете Роберт – Агат посмотрел на окно, метель прекратилась и теперь только темнота царила на улице  – на самом деле я очень ценю и люблю Кристину. Люблю как человека, поймите правильно. Она ребенок, я отчего-то как говорят тут «размяк» и добром проникся к ней. Она трудилась на меня, не сдаётся никогда. С Томом вот и его мальчишками дружила вроде как. И ни за, что я не рассказал бы о ней информацию человеку, который бы потом проболтался, связался с этими её жестокими родственничками и отдал бы им на растерзанье Кристину. Понимаете? Даже бы если мне предложили большие деньги. У Агата есть принципы – сказал не своим голосом Агат и усмехнулся, добавляя – а у этого Ника нет, поэтому в шутку его называют тут святым. Я не такая дрянь как он.


- Но вы рассказали мне – сжимая во вспотевших от волнения руках фото, заметил Роберт.


- Да – отошел в сторону Агат, его горло пересохло, и он взял со стола чашку чая, быстро осушил ту и теперь уже не сводил взгляда с Роберта. Он смотрел только на него, добиваясь одного – заметить все изменения выражения лица Роберта и уже в самом конце разговора сделать окончательный вывод.


- Я сказал это всё вам, потому что знал, что вы не расскажите никому это. А уж о том, чтобы побежать и говорить о том, что Кристина в Варцлове её родителям и речи  быть не может. Потому что вы, Роберт, не хотите расставаться с ней. Стучите ей в дверь по вечерам, ночью в метель шли, лишь бы проникнуть к ней. Вы скучаете по ней. Даже больше чем скучаете по ней – Агат не сводил взора с Роберта, он видел как у того появился даже легкий румянец на щеках, а глаза он так и норовит опустить. Фотографию последнюю из снимков продолжает сжимать в руке. Такой беспомощный, одолеваемый чувствами. Только какие именно эти чувства? Чувства дружбы, привязанности, заботы о Кристине? Тут больше напоминает совершенно иное чувство, хотя видимо Роберт сам ещё не осознал этого.


- Вы не сможете расстаться с ней. Вам нужна Кристина. И возможно, вы боитесь в этом признаться себе. А возможно, вас гложет теперь вопрос такой: нужны ли вы ей? У них с Максом разлад. И когда я говорил чуть раньше эту фразу, на вашем лице мелькнула улыбка. Вам радостно, что она ссориться с ним? Ведь так? Да, чёрт возьми, не молчите же вы! Повысил голос Агат, ему надоело, что только он ведёт разговор. Всё это больше напоминает лишь его монолог, а явно не диалог.


- Я…Я…Роберт не знал, что ответить на  слова Агата, который так хорошо раскрыл его. Он ещё не мог опомниться от той правды, что шокировала ныне его.


- Вам мой совет – разберитесь с чувствами, Роберт. Чтобы не наделать ошибок. Веги это не мэр Нестора, который просто велел вам убираться, когда его дочка, прекрасная Ульяна, совершила суицид в школьном туалете из-за вас. Веги церемониться так точно не будут, если тоже произойдет из-за чувств с Кристиной.


- Вы знаете – посмотрел испуганно на Агата Роберт.


- А ваша жена нет – заметил Агат и вздохнул – не завритесь Роберт, не сделайте вашу жизнь ещё более невыносимой. Да, если бы я был таким молодцом как вы, я бы может тоже клюнул на такую диковинку в наших краях, как Кристина.


- Вы хотите сказать, что я люблю её – впервые произнёс эту фразу вслух Роберт, потом схватился ладонью за лоб – голова кружится.


- Идите домой, примите горячую ванну, ложитесь спать в теплую постель  и отдыхайте. Посоветовал Агат, подал Роберту, стоявшему на шатающихся ногах, руку, чтоб тот встал. Когда Роберт вставал, фотографии вихрем рассыпались вокруг него, тот сразу же принялся их поднимать, но тогда куртка Роберта упала ему под ноги, он пытался схватить её и фотографии. Агат лишь тяжело вздохнул, стоя около Роберта. Но вот Роберт собрал все снимки, вручил их Агату, извинился много раз, надел куртку и накинул на плечо рюкзак. Он выглядел так нелепо после того, как Агат заговорил о его чувствах, что Агат даже подумал, верно ли он поступил. А потом махнул рукой. Уж точно не ему, Агату, судить, что верно он совершал в жизни, а что нет.


Роберт быстро, впопыхах, жутко конфузясь, распрощался с Агатом, не решаясь даже ему в глаза снова посмотреть, и быстрым шагом вышел из его кабинета, даже настолько быстрым, что охранники Агата удивились этому. Агат же, взяв в руки скрученную пятитысячную банкноту, доставшуюся ему от Роберта, лег на диван и стал разворачивать, то сворачивать ту, его мысли снова возвратились к Святому Нику.