Физкультура

В школьном спортзале всегда происходят удивительные вещи – сами собой вырастают из пола турники, сползают с потолка канаты, раскладываются брусья. И все это происходит незаметно, как по волшебству. Вроде пришел на урок, заглянул в зал – ничего нет, на минуту в раздевалке задержался, вышел на построение – уже все установлено. 
Учитель физкультуры Юрий Анатольевич Пантелеев пронзительно свистнул в свисток и дал команду:
- Класс, равняйсь! Смирно! Слушаем план урока: пять минут пробежка, затем отжимания, челночный бег, подтягивание. Подтягивание для мальчиков, девочкам наклоны и прыжки. Потом, если время останется, поиграем в баскетбол.
У Вовки Крылова при слове «подтягивание» позеленели уши. Снова подтягивание! Вот что угодно, только не это! Вовка великолепно бегал на лыжах, стометровки, отжимался и прыгал, но подтягивание – это было роковое наказание. И в прыжке в длину с места Крылова никто победить не мог – рекорд класса уверенно держался за ним. Но вот это подтягивание…
Вовка ярко представил свой позор – он висит на турнике, словно сосиска, дергается и не может дотянуться подбородком до перекладины. А ведь девчонки будут смотреть на это все. Нет, только не турник! Только не подтягивание. Кросс хоть весь день готов бегать, мячи метать, в высоту прыгать, да хоть на скакалке под музыку!
Пантелеев свистнул, и класс побежал разминаться.
- В свободном темпе! Не форсируем! – командовал учитель – Кто хочет быстро, бегите быстро.
Кто-то из девчонок запищал:
- Юрьтолич! Юрьтолич! Я устала! Я не могу бегать.
Учитель невозмутимо отреагировал:
- Не можешь бегать, иди пешком в быстром темпе. Делай растяжку, если совсем сил нет. А не можешь и этого – получай освобождение и пиши доклад. Тему я дам. Две минуты, ребята! Руками помогаем. Наклоны на ходу, растяжечку! Вот! Так! Минута, ребята!
Бежали кто как, главное – размяться. Пантелеев посмотрел на секундомер – время вышло – снова свистнул.
- Построились! На первый-второй рассчитайсь! Первые номера отжимаются, вторые считают. Затем меняетесь. Мальчики от пола, девочки от скамейки. Нормативы: мальчики – тридцать раз, девочки – пятнадцать. Начали!
Вовка Крылов всегда со Славкой Васильевым в паре был – так совпадало на каждом уроке физкультуры. Лучшие друзья в жизни, за партой вместе сидели, и в строю по росту всегда рядом.
Отжимание – это ерунда, это можно сделать, это как самолетик из листика сложить. Легкотня!
А учитель ходил по залу и подбадривал:
- Отжимаемся, ребята, отжимаемся! Шамсеев, глубже отжимания делай! Линия спины ниже линии локтей! Вдох-выдох! Вдох-выдох! В спецназе бойцы вообще только на кулаках отжимаются, таким образом тренируется мощный удар.
И тут же показал, как отжимаются в спецназе на кулаках. Потом легко вспрыгнул на ноги и улыбнулся:
- К концу года вы у меня все так отжиматься будете!
Кто-то из парней недовольно пробурчал:
- Романенко бы точно в спецназ взяли. Она мне вчера так по затылку двинула – искры посыпались! Натренировала где-то удар…
Народ захихикал, а Пантелеев строго погрозил:
- И правильно двинула! Если будешь девочек обижать, то я тебе тоже двину!
Отжались, сели на скамейку передохнуть.
А Юрий Анатольевич уже расставлял кубики для челночного бега. Туда-сюда пробежаться, тоже легкотня. По этому поводу Крылов даже не переживал.
Отбегали быстро. Как всегда под смешки да хаханьки.
Учитель снова пронзительно дунул в свисток:
- Девочки, делаем наклоны и прыжки! Марина Охотникова, ты старшая! Мальчики – к перекладине. Первые номера подтягиваются, вторые считают! Потом меняетесь!
Класс расползся по залу. Вовка Крылов шел к турнику как к расстрельной стене. Хорошо Евсикову или Черкашину – они от природы здоровенные, подтянутся хоть двадцать раз, а он? Даже Олег Суровцев – худой, как циркуль – а подтягиваться умеет. Железные кости у него там внутри, что ли? Зато у Вовки руки длиннее, он в защите под кольцом никому бросить не давал, даже Суровцеву.
Вот подтянуться тяжело. Если бы разрешили с рывками – можно было и пятнадцать раз сделать. При рывке турник сам пружинит и выносит наверх, как волна. Но Пантелеев строгий, заметит – даст по шее.
Подтягиваться можно было не по порядку, кто как хочет. Самые сильные уже подтянулись и не смотрели на других. Вовка, как мог, оттягивал свою очередь. Думал, может, времени не хватит? Может, учитель передумает? Но Пантелеев хотел сделать из каждого ученика олимпийского чемпиона, не меньше. Поэтому программа урока выполнялась всегда полностью, хоть пожар начнись или землетрясение.
Участи своей избежать не удалось! Славка быстро подтянулся положенные двенадцать раз и махнул рукой:
- Давай, Вован! Сам посчитай там.
Вовка бодро зацепился за перекладину и начал упражнение:
- Раз! Два! Три!
Три раза всегда легко даются, с остальными тяжелее.
Огляделся – вроде никто не смотрит, все делами заняты. Леха Лаптев с Русланом Газизовым уже пошли в тренерскую комнату получать баскетбольные мячи. Он висел без присмотра. Повезло.
Кое-как Вовка вытянул пять раз. Отцепился от турника, спрыгнул на пол.
- Восемь раз… в следующий раз лучше подтянусь… - соврал он зачем-то Славке, которому и дела-то не было. Тот был уже готов отвинчивать турник, чтобы освободить зал для баскетбола.
Пантелеев выдал мячи, ребята быстро открутили турник и задвинули его к стене. И все, и никаких удивительных чудес.
Наконец-то любимый баскетбол!
Наигрались до ушей. Юрий Анатольевич сам и играл и одновременно судил. Свистел нарушения и все кричал:
- Попадать! Попадать! Попадать в корзину! Два шага – бросок! Попадать!
Физкультура, как обычно, была последним уроком, поэтому учитель разрешил задержаться и поиграть еще. Девчонки все собрались и утопали по домам, а парни атаковали кольца еще часа полтора. Когда устали так, что еле ноги двигали, Пантелеев стал выгонять всех из зала.
- Учителя пожалейте! Мне обедать надо! Преподаватели тоже люди и хотят есть!
Ребята смеясь, уходили в раздевалку.
Вовка переоделся последним и ждал Юрия Анатольевича у дверей в коридоре. Физрук закрыл зал, сдал на охрану ключи и хлопнул Вовку по плечу:
- Пошли домой, сосед!
Но Крылов опустил глаза и покраснел так, словно его при всем классе поцеловала первая красавица Оля Пьянковская:
- Юрьтолич… мне это… ну…
- Что? – спросил Пантелеев.
Крылов мялся и раскачивал портфель. Слова застряли где-то в груди и никак не выползали наружу.
- Ну, говори уже, Володя!
Крылов поднял глаза и выпалил:
- Подтягиваться я не умею! Не могу, когда все смотрят! Наизнанку меня выворачивает…
Пантелеев понимающе покачал головой и приобнял Вовку за плечо, произнеся:
- Пошли, по дороге разберемся.
Они вышли из школы и направились в сторону дома. Жили в одной пятиэтажке, только в разных подъездах.
Учитель закинул сумку на плечо и сказал бесхитростно:
- Я, брат, по секрету тебе скажу, я тоже подтягиваться не умею!
У Вовки глаза выпали из орбит и покатились по асфальтовой дорожке от удивления.
- Да, да – продолжал учитель – не умею! Представь себе! Но на норматив всегда подтянусь!
Вовка молчал, волосы на голове встали дыбом от услышанного.
Учитель продолжал:
- Любое физическое упражнение, это же сокращение мышцы. А мышца управляется мозгом. Все основано на нервном рефлексе. Если ты дашь команду мышце, она начинает сокращаться и делает упражнение. Понимаешь меня?
Крылов кивнул.
- Так вот – Пантелеев поздоровался с каким-то прохожим и продолжил. – Психология, порою, сильнее физиологии. Ты про эффект Плацебо слышал что-нибудь?
Парень помотал головой.
- Найди и почитай! Интересный эффект, применяется в различных терапиях. – Затем учитель важно подчеркнул. – Главное – настроить свое мышление, заострить внимание и сконцентрироваться на задаче. И ты сможешь. Ты же не дистрофик? Нет! Плаваешь хорошо?
Вовка утвердительно кивнул:
- Озеро в Ягодном переплывал. Туда-обратно.
Юрий Анатольевич показал большой палец:
- Выходит, мясо в плечевом поясе есть! И отжимаешься нормально. А значит, подтягиваться ты тоже можешь. Главное – расширяй сознание, не позволяй ему ограничивать твои возможности. Сознание бесконечно! Оно как вселенная. И если ты что-то по-настоящему захочешь, организм тебе всегда поможет. История знает случаи, когда спортивно совершенно неподготовленные люди выполняли немыслимые физические действия. Перепрыгивали забор, например, спасаясь от собаки. Речь сейчас не о собаке, я понимаю, но и ты меня пойми. Я хочу сказать, что твои возможности намного шире, чем ты представляешь. Тренируй сознание, Вовка, и все получится. Поверь в себя. Норматив на «четвертку» - десять подтягиваний. Десять! Всего лишь. Тебе это нетрудно, я верю, и ты поверь.
Они остановились на распутье тропинок. Вовке влево, Пантелееву – вправо.
На прощание учитель еще раз хлопнул Крылова по плечу и подмигнул:
- Норматив на «четверку» - десять раз. И тогда итоговая годовая будет «пять». Тренируй сознание! Тренируй.
Вовка долго ковырял ключом замочную скважину и напряжённо думал над словами учителя. Как его тренировать, сознание-то? Это же не бицепс. И гантель к сознанию не привяжешь…
Он весь вечер молчал, сидел у себя в комнате и рисовал в тетрадке турники разных конструкций. Тренировал сознание.


На следующий день Вовка встал в шесть утра. Нарочно так рано, чтобы никто не видел. Выбежал во двор, где между старых тополей был привинчен турник. Невесть кем и когда привинчен, но он был там всю жизнь. И даже не турник в широком спортивном смысле, а просто железная труба.
Вовка присел, спружинил ноги и подпрыгнул, ухватившись за трубу. Повис, набирая воздуха в легкие.
Мимо дома прошли люди – спешили на работу ранние пташки. Вовка тут же спрыгнул и устало встряхнул руками, словно только что проделал тысячу упражнений. Но никто даже не обратил на него внимания. Мало ли сумасшедших в городе по утрам занимается физкультурой?
Вторая попытка. Теперь точно никого нет. И из окон вроде никто не наблюдает.
Труба не пружинила, как гимнастический турник в зале, не помогала, она была укреплена мертво, даже не гнулась. Вовка подтянулся на силе три раза и все. Кончилась энергия.
- Черт! – выругался громко сам на себя.
Решил так – три раза не хватит. Нужно пять хотя бы. И каждый день стараться прибавлять по разу.
Только повис в третьей попытке, как из второго подъезда вышла одноклассница Наташка Зверькова. Она по утрам выгуливала своего домашнего животного – то ли собаку, то ли мешок на палочках.
У Вовки от ужаса похолодели ноги. Ну что не спится человеку по утрам, а?
- Привет, Вовочкин – ехидно поздоровалась Зверькова – Занимаешься? Похвально… Молодец. Донни, иди, гуляй! Гуляй!
И подошла прямо к нему, к Вовке, к тополям!
«Донни у нее… Ну и шла бы со своим Донни!» - в досаде подумал Крылов.
- А я спать хочу. – Грустно сказала Наташка и посмотрела на Вовку, захлопав длинными ресницами. А тот продолжал висеть на трубе, покачиваясь, как оборванный электрический провод.
Крылов глубоко вдохнул и из последних сил, преодолевая невероятное напряжение, подтянулся три раза. Спрыгнул.
А эта стоит, смотрит. И ехидничает еще:
- Что так мало, Вовочкин? Три раза всего?
Вовка сделал несколько наклонов и делово, по-взрослому, отчеканил:
- Система такая! Понимать надо. Несколько подходов по малому количеству раз.
Но Зверькова, кажется, совсем не поверила Вовкиной «системе».
Он пошел домой, кляня себя, думая, что теперь весь класс узнает и начнет обсуждать его, Вовкино, поражение. Черт бы ее побрал эту Зверькову! Вылезла со своим Донни.
Вовка скорчил рожу и передразнил:
- Донни! Тьфу!
«Тренируй сознание!» - звенели в мозгу слова физрука. Легко сказать… Идите и расскажите это Зверьковой, которая не спит по утрам, как нормальный человек!
И думалось Вовке в то утро много всего. И о сознании, и о физкультуре, и вообще, о жизни. И Зверькову он обсуждал мысленно: «А кто она мне? Брат родной что ли? Какое ей дело, сколько раз я подтягиваюсь? Пусть лучше своего Донни поменьше кормит, а то ползает по газону колобок какой-то».
«Тренируй сознание!»
Он трогал мышцы на груди – потвердели, нет? Вроде немного есть. Или нет?
Сомнения одолевали, летали как мухи над тарелкой варенья, – сможет ли он, сумеет? Натренируется ли его спортивное сознание? Но он же Вовка Крылов! Он же на юношеский разряд по лыжам идет. Выпадет снег – Юрий Анатольевич устроит сдачу зачета. У него, у Вовки Крылова, пять грамот только за прошлый год! По истории за олимпиаду, за районные соревнования по прыжкам в высоту, ну еще там всякие…
Без подтягивания тоже можно было пятерку в году заработать. Но это как-то не клеилось. Что-то было в этой пятерке подпорченное. Словно купил шоколадку, откусил уголок и снова аккуратно в фантик упаковал. Она вроде и целая, но уже не то!
А Славон Васильев подтягивается. И Руся Газизов. И Диня Косвинцев. И Саня Шитов. И Макс Кучер. Да все, практически из класса. Недаром же школьную эстафету выигрывали. Спортивный класс – все учителя про них так говорили. А если тут вдруг выяснится, что Крылов не сдал норматив по подтягиванию? Что Алла Ефимовна скажет?
Что же ты, сознание, не тренируешься? Давай уже, пожалуйста. Никак нельзя Вовке Крылову без подтягиваний. Он им всем покажет! Потому что он – Вовка Крылов, а никто другой!
Он шел в школу, смотрел в серый асфальт и размышлял обо всем этом. Не бывает такого, чтобы человек задумал, а оно не сбылось. Если человек хороший, то все обязательно сбудется. А Вовка Крылов – без сомнения человек хороший.
Он улыбнулся. «Пусть через недельку эта Зверькова со своим колобком выходит, ничего. Посмотрим еще, кто кого»...


К весенним каникулам Вовка Крылов уверенно подтягивался десять раз. Не болтался, как сосиска, не трепыхался, и не хитрил. Годовая пятерка по физкультуре лежала в кармане, тепленькая…