Отпусти

 Луна мягким серебром осыпала песочный пляж, ласковое море обдавало белоснежной пеной золотой берег, и в той самой пене купалась взглядом наивного ребенка светловолосая девушка восемнадцати лет. Присев на песок, она грациозно обхватила колени тонкими белоснежными ручонками и чуть запрокинула голову, отведя взгляд на чистое звездное небо. Кудри спадали ей на плечи, пенистой волной пробегая по спине, чтобы окончить свое существование, распластавшись на золотом песке. Вдруг, ребяческий взгляд, полный восторженности и неразумной наивности души, сменился робостью, искры загорелись в бездне черных, как ночь, очей.

- Ты все-таки пришел? – мягкий, серебристый голос разлился по округе.

- Я ведь обещал… - вторил сильный мужской тенор, почти переросший в бас.

 Девушка улыбнулась мягко, скрывая пробивающийся сквозь бледность румянец. Накатившая волна с ревом разбилась о берег, и точно по дуновению ветерка Камила оказалась подле возлюбленного. Тонкие ручки обвили крепкую шею, и на душе стало пугающе спокойно и тихо, казалось, даже природа стихла в страхе нарушить их молчание. Девушка с жадностью прильнула к его груди, улыбнувшись своей решительности. Тельняшка пахла морской водой, крепкая грудь вздымалась отрывисто, точно не к человеку прижималась она своей светлой головушкой, а к буйному, резвящемуся мустангу.

- А я знала, что ты придешь, - почти надломленным голосом произнесла она, - я не переставала ждать…

- Я знаю, - вторил ей мягкий, но пугающе спокойный тенор.

- Пойдем скорее, - весело поторапливала она, подергивая за руку, - ты обязан это увидеть!

 И она потянула его, мягко ведя за собой. Звонкий смех ее сливался с шумом прибоя, выливаясь в прекрасную мелодию. Глаза горели, душа цвела. Тропинка, поросшая прекрасными кустами камелии, привела к краю обрыва, что возвышался над одиноким пляжем. И оба остановились, не сводя глаз с моря, озаренного серебристым светом луны. Молчание, воцарившееся между ними, подобно натянутой струне, разрывало юное восторженное сердце. А она все ждала, что он заговорит, что скажет что-то, но в ответ тишина. Волна ударила о скалы, протяжно взвыв. Камила подняла к нему взор, встретившись с пугающе скорбящим взглядом синих глаз, которые ни на секунду не отрывались от нее. Он смотрел с теплотой и заботой, но в глубине читалась затаившаяся боль и тревога.

- Ты сегодня сам не свой, - рассмеявшись, отпрянула девушка, легко обойдя его в несколько секунд, но на шутливость ее тона, снова ответом был мягкий взгляд.

 Было что-то не так, и это тревожило больше всего. Он не шутил по обыкновению, не пытался подтрунивать над ней, не играл на струнах ее самолюбия, а просто стоял тихо и спокойно, не отводя печальных глаз. С лица сошла улыбка, когда очередная попытка растормошить любимого окончилась провалом.

- Я просто хотела, увидеть твою улыбку… - промолвила она горько, отворачиваясь, чтоб не явить своих слез, - я просто хочу знать, что ты счастлив…

- Я счастлив… - ответил он тихо, обняв ее за плечи, - я счастлив, - повторил, услышав сдавленные всхлипы. Мягко развернув ее к себе лицом, мужчина стер горькие слезы с щек и прижал ее крепче к себе. – Камила, спасибо тебе за все…, но пора бы тебе спросить себя, счастлива ли ты…

 Она спешила что-то ответить, но он лишь покачал головой, чуть нахмурив брови, и не дал ей высказаться. Ласково поцеловав ее в лоб, с нежностью выпустил из своих объятий, ускользая прочь под яростный стон новой волны, разбившейся о камни.

- Отпусти меня…
 
 Повисла тишина. На обрыве стояла одна. Светлые волосы давно поседели, темные глаза приобрели блеклый цвет, но все еще не утратили способность плакать. Только теперь это было незачем. Столько слез было пролито, но это было так давно, что Камила вряд ли могла бы вспомнить те трагичные для нее годы. Время остановилось для ее сердца… для сердца, но не для тела. Детский взгляд сменился взрослой серьезностью, житейская жизнь уничтожила чистую, не отравленную душу. Она давно его отпустила… отпустила она, но не сердце. По морщине пробежала горячая слеза… теперь уже в последний раз.