Мои 90-е. Пролог

Когда я слышу или читаю про «бандитские 90-е», «потерянное поколение», «лихие времена», как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно. Эти люди хотят рассказать МНЕ сказки о МОЕМ времени. Рассказать, как ОКАЗЫВАЕТСЯ жил Я.
И то, как упорно они пытаются выдавить своими замшелыми штампами настоящие воспоминания из моей головы, наводит на печальное подозрение, что со многими у них получилось.
Но к счастью, у меня остались еще и чувства, эмоции – и они не дадут забыть.

Я помню ежедневную радость от ощущения практически полной свободы, которую должен ограничить лишь собственными принципами, чтобы заслужить нечто важное. Я помню гнетущее состояние в 1998-м году не от того, что упал рубль или объявлен дефолт, а от того, что в банке, который был для меня символом нового времени, неплотно закрываются двери лифта и на это больше никто не обращает внимания. Захотите пожаловаться при мне на «жадных банкиров», знайте: я помню, что государство первым нарушило правила игры. Когда подобное недавно случилось на Кипре, как эти сказочники, вернее хозяева сказочников, завопили, завозмущались! А что, кипрское правительство просто взяло пример с вас, вы открыли ящик Пандоры. Правда, тут сказочники оказались на моем месте, ведь кипрские банки обвиняли в излишнем интересе к деньгам иностранцев, в частности россиян, из-за этого они и не могли быть спасены государством, вот-вот, опять «жадные банкиры»! Но тут наши стали на их информационную защиту, тогда как свои, российские банки поливали грязью. Я все помню.

Конечно, моя история была легкой. Особенно на внешний взгляд. Успел поступить в институт «бесплатно», даже получал стипендию. Закончив, быстро нашел работу, а с работой повезло уже точно – было и что делать, и к чему стремиться, и у кого учиться.
Но и мой отец год не получал зарплаты вообще, а для мамы не нашлось ни нужного диагноза вовремя, ни хороших лекарств. И я, по словам отца, непонятно чем, бывало, питался, пока не нашел работу – только вот я не помню, чтоб как-то голодал. Много ли надо студенту! Зато помню, что на пиво, закусываемое свежим хлебом, при желании хватало. Другое дело, работу найти очень хотелось, хотя это было непросто. Но мы, тогдашние студенты, отлично понимали, что нужно позаботиться о работе загодя, пока институт не окончен, иначе потом еще какое-то время будет выброшено на поиски. И те, кто уже на третьем курсе был при деле, а значит и при каких-никаких деньгах, считались счастливчиками, даже если торговали сигаретами или охраняли ларьки. Я же тогда устроился в агентство недвижимости, это была одна из немногих возможностей для студента дневного отделения, и это также была хорошая школа, откуда я вынес первый свой опыт работы в коллективе и взаимодействия со множеством разных людей. Ну и заодно с первой получки купил приличный костюм, а главное – ботинки, ведь агента, как и волка, ноги кормят! Помню, в старых ботинках ходил первые три года в институте и начал работать агентом тоже в них. Однажды в метро какой-то мужик сказал мне на ухо: «Слышь, парень, у тебя каблук отвалился!». «Спасибо!» - ответил я, не став расстраивать мужика – каблуки на этих ботинках не отвалились, а давно уже стерлись!
И мне агентское жуликоватое начальство давало не самую благодарную работу. Однажды, раздавая по ходу дела рекламу, лихо подскочив ко входу конкурирующей фирмы, рисковал быть избитым прямо посреди Невского проспекта! Выручило чувство юмора! Разбираться со мной из чужого агентства вышло три «быка». Я же выглядел, как настоящий бедный студент: старая куртка, отцовская кроличья шапка, а главное вес чуть больше комара и очки на всю морду. Худой был, как палка. Говорю: «Втроем только не бейте, промахнетесь!». «Быки» заржали, тоже на мое счастье оценив комедию, и просто послали меня куда подальше.

Но и эти события не сделали мое время «бандитскими 90-ми», а меня «потерянным поколением». Я любил свободу и учился ей пользоваться.

Начиная с 1991 года, у меня последовательно отобрали:
- власть, которая нравилась мне невмешательством в мои дела;
- банки, с которыми мне хотелось работать как специалисту и как человеку;
- бар, в который я ходил, закрывали дважды(!), в последний раз по доносу соседнего магазина;
- завод, на котором я долго работал и многому научился;
- возможность применять профессиональные знания по-настоящему, а не для работы на отчет;
- страну, в которой можно спокойно жить и работать.

И после этого они рассказывают, как мне было плохо в 90-е. Что ж, господа правители, даже если вы всего лишь разрешите вновь открыться моему любимому бару, я готов немедленно отправиться на 20 лет назад!

Я понимаю, чего испугались люди. Это называется ответственность за свою судьбу. Тяжело признать, что все с тобой происходящее является следствием твоих заслуг или грехов. А также заслуг и грехов всего народа. Куда легче поставить над собой царя, чтобы он все решал, а заодно и взял на себя ответственность. В 90-е народ остался без царя на троне, а царя в голове, который бы перехватил упавшие вожжи, воспитать не успел. Лет 50 суровой свободы, как во времена «дикого запада», подняли бы новое, самостоятельное, решительное поколение, а десятилетие не пойми чего только добавило страха и желания никогда-никогда больше не оставаться без царя-батюшки.
Но царь на троне не терпит царей в головах. И вот у нас уже запрещают пьесы, фильмы и книги, собрания больше трех; сажают за лайки и репосты, доносят друг на друга коллеги и соседи; выдумывают запреты чтобы быть в тренде; учат мифологии вместо истории.

И рассказывают мне сказки о моем собственном времени.

Ну ничего, я вам сам порасскажу, да не сказки, а всю правду. Чтоб знали, помнили, и царям свою судьбу не вручали.