Неупокоенные души. 13 глава

     Молодой  сержант завёл машину и мы поехали по дороге, к выезду из посёлка. Вдруг нам навстречу возвращается джип Виктора Сергеевича. Парень затормозил и вышел из машины.
     - Что-то случилось, Виктор Сергеевич? - спросил молодой сержант.
     Из машины вышла Светлана Васильевна и подошла ко мне. Рядом стоял Андрей.
     - Светлана Васильевна? Что-то не так? Может Вам вернуть телефон или деньги? - спросила я.
     - Господи! Какой телефон, какие деньги, Софья? Я прошу тебя, поехали с нами! Вдруг Андрюша захочет что-то сказать мне или отцу. Ведь он ещё здесь, правда? Он ведь ещё не ушёл... - с надеждой спросила женщина.
     - Нет, Светлана Васильевна, не ушёл. Он стоит рядом с Вами, - ответила я, посмотрев на Андрея.
     - Слава Богу. Прошу тебя, девочка, поехали с нами. Потом я сама отвезу тебя, куда ты скажешь. Но сейчас ты нам очень нужна, - попросила она.
     Я опять посмотрела на Андрея, хотела узнать, что хочет он.
     - Не оставляй моих родителей, пока я не уйду совсем. Прошу тебя. Я волнуюсь за них, может быть поэтому я ещё здесь, - сказал Андрей.
     Светлана Васильевна не мешала мне, будто понимала, что я говорю с её сыном.
     - Хорошо, я поеду, тем более, этого хочет и Андрей. Думаю, если Вы и дальше будете в таком состоянии, Ваш сын не сможет уйти и может застрять между тем миром и этим, понимаете? А этого допустить нельзя, ему будет плохо, - сказала я, выходя из машины и садясь в джип рядом с Виктором Сергеевичем.
     Сиденье было широкое, поэтому и Светлана Васильевна села рядом со мной на переднее сидение. Ведь на заднем сидении лежало, завернутое в покрывало, тело её сына. Всю дорогу, Светлана Васильевна оборачивалась назад, боясь, что тело может упасть с сидения.
     - Витя, езжай медленнее, ты делаешь ему больно, - говорила женщина.
     Я молчала, не хотела причинять ещё большую боль. Знала ведь, что мёртвому телу больно не бывает, а вот душа, неупокоенная душа, она чувствует и боль, и радость. Это я теперь точно знала.
     Душа Андрея исчезла и не появлялась до самого дома Виктора Сергеевича и Светланы Васильевны. Когда мы вошли в дом, а Виктор Сергеевич на руках бережно занёс тело своего сына и положил на диван, Андрей встретил нас в фойе дома. Называю фойе, потому что прихожей или залом это помещение назвать было трудно. Оно было очень большим и красиво обставленным. Зеркала и диваны, живые цветы, в огромных фарфоровых вазах, на консолях статуэтки из бронзы и фарфора, на полу мягкий ковёр и портьеры... они были особенно красивыми и богатыми.
     - Только зачем нужно это богатство, если единственного сына больше нет... - подумала я тогда.
     - Софья, спроси у Андрюши, может надо ещё что-то сделать? - спросила Светлана Васильевна.
     Я посмотрела на Андрея. Он покачал головой.
     - Я лишь хочу, чтобы мои родители успокоились. То, что произошло, это страшно, я понимаю, но ничего уже не исправить. Скажи маме, что через полтора года у неё родится двойня, мальчик и девочка. И она ещё будет очень счастлива с папой. Ведь он её так любит, - говорил Андрей.
     По мере того, как он говорил, я как переводчик, повторяла за ним его слова матери. Она внимательно слушала, то плакала, то улыбалась.
     - Смогу ли я пережить боль утраты? Она ведь, как сверло сверлит, вот здесь. Это же так страшно, осознавать, что никогда больше я не увижу своего мальчика, не услышу его смех, его голос... Господи! Помоги мне! Как больно-то, - сказала Светлана Васильевна, положив руку на сердце.
     - Поначалу будет очень тяжело, она будет много плакать, но этого делать нельзя. Мне там тяжело будет. Потом, когда она забеременеет, а это случится через полгода, она родит и тогда наконец успокоится, - сказал Андрей.
     Я опять передала его слова матери.
     - Но откуда мой Андрюша может знать такие вещи? Это же, по сути, будущее, - растерянно спросила Светлана Васильевна.
     - Не знаю откуда, просто знаю и всё. Теперь мне нужно поговорить с отцом, - сказал Андрей.
     Светлана Васильевна согласилась отпустить нас, хотя хотела говорить и говорить с сыном.
     - Скажи папе, чтобы не обижал маму. Я знаю, у него есть любовница, пусть обеспечит её всем и оставит. Детей от неё нет и не будет, так что там его ничего не держит. Матери сейчас будет нелегко и его внимание, будет ей утешением. Деньги, которые он дал бандитам, как выкуп за меня, пусть отдаст онкологической клинике, там в этом очень нуждаются. Им нужна новая аппаратура из Германии, - говорил Андрей.
     Смущаясь и дрожа от страха, который мне внушал Виктор Сергеевич, я передавала ему слова его сына. Он с удивлением смотрел на меня и казалось, только сейчас начинал верить в то, что душа его сына и правда здесь и общается со мной. Ошеломлённый моими словами, которые мне диктовал его сын, Виктор Сергеевич долго молчал.
     - Значит это правда. Мой сын слышит меня? - вдруг спросил он.
     Я молча кивнула головой.
     - Где он стоит? - спросил мужчина.
     - Прямо перед Вами, - ответила я.
     - Сынок, Андрюша... ты знаешь, как мне тяжело тебя терять. Ты же был для меня всем в этой жизни. Я сделаю так, как ты просишь, обещаю. И с Аллой расстанусь, и деньги передам больнице. Я люблю тебя и буду любить до конца моих дней, - сказал Виктор Сергеевич, глядя перед собой, казалось, прямо в глаза Андрея. 
     - Скажи ему то, что ты сказала маме. Что через полтора года у них родятся мальчик и девочка. И они будут счастливы. Боль от потери не пройдёт, но любовь к детям, заполнит их жизнь, - сказал Андрей.
     Услышав мои слова, Виктор Сергеевич скупо улыбнулся.
     - Никто не сможет занять твоё место в моём сердце. Ты был особенным и единственным, сынок, - печально сказал Виктор Сергеевич.
     - Я знаю. И тебя тоже очень люблю, папа, - вдруг обращаясь к отцу, сказал Андрей.
     Я молча уставилась на него, Виктор Сергеевич посмотрел на меня.
     - Что? Что он говорит? - нетерпеливо спросил он.
     - Знаете... а он к Вам обращается, так и говорит, что знает и тоже очень любит Вас, - ответила я.   
     Смущаясь, Виктор Сергеевич вытер выступившие на глазах слёзы. Я отвернулась, чтобы не смущать его ещё больше.
     Вдруг Андрей исчез, я озиралась и не могла понять, где он.
     - А Андрея нет... может он у Светланы Васильевны? - спросила я.
     Виктор Сергеевич тоже огляделся, будто хотел увидеть живого сына, потом глубоко вздохнув, вышел к жене. Андрея не было и там. Я уже подумала, что он ушёл и решила поехать домой. Было довольно-таки поздно, на улице было уже темно.
     - Светлана Васильевна, Вы простите, но мне домой пора, бабушка наверное волнуется за меня. И потом... может быть Вы заберёте телефон и деньги обратно? Ну что я бабушке скажу? Мы живём скромно, поверьте, мне ничего не нужно. Я лишь сделала то, что должна была сделать, - сказала я.
     - А Андрей... Где он? - спросила Светлана Васильевна.
     Глаза её блестели от слёз, руки дрожали.
     - Его здесь нет. Но если бы он ушёл совсем, я бы знала. Никакого свечения не было. Такое с ними бывает, они появляются и неожиданно исчезают. Он ещё вернётся, поверьте, - ответила я, видя, с какой надеждой она смотрит на меня.
     - Я сама тебя отвезу. Витя, я скоро вернусь. Пошли, Софья, - сказала Светлана Васильевна.
     - Может мой шофёр отвезёт девочку? Ты в таком состоянии... - сказал Виктор Сергеевич.
     - Нет. Я должна это сделать сама, - твёрдо ответила Светлана Васильевна.
     Мы вышли с ней во двор, нажав на пульт, она открыла свой Лексус белого цвета.
     - Садись, Софья, - сказала Светлана Васильевна.
     Я села и она выехала из автоматически открывшихся ворот на улицу. Ворота за нами опять закрылись.
     - Скажи, куда надо ехать, - сказала Светлана Васильевна.
     Я указывала дорогу и мы быстро доехали до моего дома. Выйдя из машины, я хотела было проститься со Светланой Васильевной, но она вышла следом за мной.
     - Я хочу познакомиться с твоей бабушкой, Софья, пошли, - сказала она.
     Очень удивившись, я молча повела её к нашей калитке и открыла её своим ключом. Бабушка, как всегда, хлопотала на кухне. Услышав, как в прихожей хлопнула входная дверь, она с кухни стала ворчать.
     - Где ж тебя носит? Ты бы хоть на часы иногда смотрела. Небось и не ела  ничего, - говорила бабушка.
     Со смущением, я улыбнулась Светлане Васильевне.
     - Как бабушку зовут? - спросила она.
     - Серафима Ильинична, - ответила я.
     - Добрый вечер, Серафима Ильинична, - сказала Светлана Васильевна, проходя на кухню.
     Приподняв очки на лоб, бабушка с удивлением посмотрела на неё.
     - Добрый вечер. Не знала, что у нас гости. Проходите в зал, ужинать будем, - сказала бабушка.
     Ну зал - это бабушка громко сказала, просто комната, немного больше двух других.
     - Спасибо, с удовольствием. Я ведь уже два дня почти ничего не ела, - ответила Светлана Васильевна.
     - Что ж так? Есть надо вовремя. Садитесь, у меня борщт на плите стоит, - сказала бабушка.
     Я быстро помогла накрыть на стол, всё время стесняясь нашей бедноты.
     Бабушка налила в тарелки борщ и вынесла сметану.
     - Сметана у нас своя, от моей Нюрки. Это корова наша. Ешьте, не стесняйтесь, - говорила бабушка.
     Светлана Васильевна с удовольствием ела.
     - Очень вкусно, спасибо. И за внучку Вам спасибо. Пришла поклониться Вам за неё, - сказала Светлана Васильевна.
     - Да? Это что же она такого сделала, что наконец-то я услышала похвалу в её адрес? - спросила бабушка, ничего не понимая.
     - Ну всё. Сейчас она скажет ей, что я общаюсь с душами усопших и бабушка верно решит, что женщина не в своём уме, - подумала я.
     - Софья просто замечательная. Поверьте, я бы так просто не приехала. Вы ведь не обидитесь, если я впредь буду о ней заботиться? Как я поняла, родителей у неё нет и Вы живёте вдвоём, - сказала Светлана Васильевна.
     - Ну да, вдвоём, но живём не хуже других. Может одевается моя внучка беднее других, но кормлю я её всегда вовремя, сытно и вкусно, - ответила бабушка, нахмурив брови.
     - Я ни в коем случае не хотела Вас обидеть, Серафима Ильинична. Просто я искренне хочу помочь Софье выглядеть не хуже других. Она вроде как в городе живёт, а будто деревенская. Девочка умная и красивая, если её приодеть и Вам приятно будет, - осторожно проговорила Светлана Васильевна, чтобы ненароком не обидеть бабушку.
     - Что-то я не пойму тебя милочка. Ты вроде как богатая, но не избалованная. А мне моя внучка и так нравится. Вот школу закончит, даст Бог, работать пойдёт и легче станет, тогда и оденется, - сказала бабушка, как бы давая понять, что мы люди хоть и бедные, но гордые.
     - Я не хотела Вас обидеть, Серафима Ильинична. Я правда, от души хочу это сделать. Сегодня я потеряла сына, понимаете... можно я позабочусь о Софье? И в институт помогу ей поступить, ведь девочке учиться надо, - уговаривала Светлана Васильевна.
     Но бабушка никак не могла взять в толк, с чего это совсем чужая женщина, вдруг решила позаботиться о её внучке. Но я была благодарна Светлане Васильевне за то, что она ничего не сказала бабушке о душах, с которыми я общаюсь.
     - Мы люди простые и не привыкшие, чтобы нам помогали. А учёба Софье и ни к чему. Она и учится не ахти как,правда, Софья? - не унималась бабушка.
     - Вот я летом найму ей репетиторов, она и закончит школу хорошо. А там и в институт попробовать можно. Прошу Вас, Серафима Ильинична, соглашайтесь. Правда, мне будет очень приятно, - так ласково говорила Светлана Васильевна.
     - Ну а ты что молчишь, бедолага моя? Говори, коль о тебе речь-то идёт, - кажется сдаваясь, сказала бабушка.
     - Что сказать? Я не знаю. Как ты решишь, так и будет. Я была бы не против, - ответила я, понимая, что заботой обо мне, Светлана Васильевна хоть немного отвлечётся от грустных мыслей о сыне.
     - Ах ты лиса. Сама-то небось рада, что нашла богатого покровителя, а? А людям я что скажу, коли спросят, откуда это всё у нас? - спросила бабушка.
     - Скажите, что от родственника наследство получили. Да, я тут Софье телефон подарила и... немного денег дала. Ведь у неё наверное будет вечер, по случаю окончания девятого класса? Верно я говорю? Ты ведь девятый класс заканчиваешь, как и мой Андрюша? - вдруг спросила Светлана Васильевна.
     - Да, кстати, Андрей мне сегодня на экзамене по химии помог, - вдруг ляпнула я и осеклась, поняв, что сказала лишнее.
     - Какой Андрей? Сын твой, что ли? Так ты вроде сказала, что он умер? - надевая на нос очки и внимательно посмотрев на Светлану Васильевну, пытливо спросила бабушка.
     - Так он и умер после того, как помог мне. Выбежал на улицу и под машину попал, - быстро сказала я, видя, как изменилась в лице Светлана Васильевна.
     Вдруг женщина закрыла лицо руками и зарыдала. Я посмотрела на бабушку с упрёком.
     - Прости меня, дочка. Не хотела я сыпать соль на твою ещё свежую рану. На всё воля Господа нашего, значит забрал он сына твоего к себе. Он забирает лучших. А ты поплачь, поплачь горемычная, на душе легче станет, - с сожалением сказала бабушка, погладив шершавой ладонью светлые волосы Светланы Васильевны.
     - Ну что Вы...не просите прощения. Андрюша - мой единственный сын и вот его теперь нет... понимаете, нет! И никогда уже не будет. Господи! За что же мне такое горе? - рыдая, восклицала Светлана Васильевна.
     - Это тебе Бог испытание посылает. А ты в церковь сходи дочка, свечку за упокой поставь, помолись, легче станет. И так уж и быть, хочешь помочь Софье, помогай, я согласная, - гладя женщине руку, сказала бабушка.
     - Я уже домой поеду. Послезавтра похороны, хоть возле сына посижу. И спасибо Вам за всё, Серафима Ильинична, простите, если что не так сказала, - сказала Светлана Васильевна, поднимаясь из-за стола.
     Мы с бабушкой тоже встали.
     - Проводи гостью до калитки, Софья. А ты приходи, если что. Завсегда рады дорогим гостям. Парным молоком угощу, - сказала бабушка, проводив нас до  двери прихожей.
     - Спасибо Вам, что ничего не сказали бабушке. Она не поймёт, - сказала я Светлане Васильевне, когда мы вышли за калитку.
     - А Андрюша, не появился? Не видела? - спросила она, с надеждой, пытливо посмотрев на меня.