На фоне - 5

                НА  ФОНЕ

     Тихий вечер над рекой,
     Спешит солнце на покой…
Минуты предвечернего покоя детьми и людьми пожилыми ценятся больше всего. В городском парке, над озером, по исхоженным тропинкам гуляют люди, больше любуются природой, чем говорят. Для этого они и пришли сюда. Я же ищу себе укромное местечко, чтобы сесть, постелив на травку для этой цели припасённую тряпочку.
     Первые несколько минут моего сидения – вообще ни в счёт. Надо отдышаться, успокоиться. Дальше рассматриваю детали, потом уже общий вид – большую картину, божественного художника, имя которому – Природа. Август на изломе. Такое себе – умеренное лето. Тихо, ни ветерка, ни всплеска воды на озёрном берегу. Даже камыши, не перешёптываются, засмотрелись в воду, в которой отразилось бледно-синее небо. Роскошные берёзы косы распустили,  больше похожие на девушек, которые знают, что скоро осень, а там и сваты на порог…
     Сижу я на пригорке, а рябина намного ниже растёт. И смотрю на озеро сквозь её ветки. Ветки же с каждым днём тяжелее и тяжелее под зардевшимися гроздьями. Лесная рябина мелкие ягоды родит и ягоды те в каждой гроздочке не больше десятка, а эта – красивая! Гроздья крупные, ягодки без единого изъяна и листья тёмно-зелёные, - на мужской ладони вряд ли поместятся. Видать, зёрнышко птицами из чьёго-то сада принесено. И стоит рябинушка на фоне синего озера знойной красавицей. Нет у неё соперниц, одна такая среди лесного люда. Не всякий молодец рискнёт хотя бы рядом стать… а счастья и ей хочется.

                ***
     Весна горячими ступнями прошла по улицам больших и малых городов, по садам и огородам, лугам и взгоркам деревень и сёл, разбудила ручьи и реки, даже у озёр вдоль берега растопила лёд, как масло на сковородке. Вот только загрустившие леса и берёзовые рощи всё ещё дремотно поджидали приход Весны. Снега просели, уплотнились под ночными заморозками и всё ещё упорствовали под рассеянными лучами солнца. Качали тонкими верхушками стройные лесные берёзы, тянули тоненькие ветки по ветру, а озябшие корни в мёрзлой земле не верили болтливому гулёне Ветру, корили доверчивых дочерей своих.
     Уже на протоптанных тропинках на ледяном донышке талая вода в небо глядела, ещё холодными дождями умылись дерева и обледенели к ночи, а Весне всё недосуг пробежаться по узким лесным дорогам и звериным тропам. Даже вороны ближе к сёлам прилетели и на гнёзда сели, а в лесу всё одно и то же. Потемневший снег, круглые проталины вокруг стволов, вздымающиеся к голубой выси белые берёзовые стволы и тонкие, потемневшие от холода пальчики, берёзовые прутики – однолетки прошлогодние, всё просят и просят у Неба тепла…
     Рябит в глазах, когда смотришь вдаль лесной дороги, от берёзовых стволов с тёмными метками, светло-серая, словно поблекшая синева неба вверху и чуть темнее отражение в дорожных лужах, зыбкая, качающаяся на тонких берёзовых руках. Может, в этой живой картине и в это время года есть своя красота, только уж очень мы за долгую зиму соскучились по зелени листвы, так соскучились, что сами готовы бежать вслед за Ветром, Весну красавицу в гости звать.

                ***
     Не знаю, плюс это мне или минус в моей характеристике, но я с самого моего раннего детства люблю рассматривать мокрые камушки. Меня потому и к воде постоянно тянуло, правда, не сама вода, а только камушки. Иной раз такой камушек на малой глубине в воде лежит. Кажется это совсем не глубоко, а шагнёшь в воду и зачерпнёшь в сапог… Ох и нагорало мне в детстве за такие путешествия по речному берегу, но, как говорят старые мудрецы: «Человек не сам выбирает себе характер, он уже с ним рождается». Годы идут, привычки меняются, а понимание красоты, как родимки на теле, видать носить мне пожизненно надо.
     Дети мои, ещё детсадовского возраста тогда были. Гуляли мы по берегу нашего озера, кидали камушки в воду и собирали в ведёрко приглянувшиеся яркие камушки. Волны на озере были небольшими, дети босиком шлёпали по самой кромке воды и суши, а я шла сзади, несла сумку со съестными припасами и две пары детской обуви. И вот мои малыши, бежали-бежали и, вдруг, остановились, уставились в одно место, ручонки тянут, а достать не могут. Для них это глубоко. Подхожу, и сама забыла, что я уже взрослая женщина. И было от чего потерять рассудок. Где-то в метре от берега, в прозрачной воде виднеются камушки: красноватые, как прокалённая глина, белые, серые, чёрные, зеленоватые, полосатенькие и в крапинку, а на жёлтеньком с тёмными точками, с кулак величиной камушке, лежит чудо-камушек. Он был величиной, как продолговатое голубиное яйцо, полупрозрачный, голубовато-зелёного цвета. Больше на кусочек льда похожий. Тут и думать нечего. Разулась я, подобрала  подол платья и пошла в воду.  Достала тот камушек, взяла в руки прохладное чудо, смотрю и взгляд оторвать не могу. Мои же малыши от нетерпения дружно заревели. Долго они рассматривали камушек, даже передрались пару раз из-за него, носились-носились с ним и… потеряли. Как мы ни искали – не нашли. И на следующий день на то место приходили, и через год, но упустили мы своё счастье. До сих пор жалко.

                ***
     В народе говорят: «Ходить по кабинетам тяжелее, чем камни таскать». Кто ж этому рад, но приходится, если край подступает…
     Время уже можно считать на десятки лет с тех нескольких минут, что остались в памяти. В кабинете, за столом со стопкой папок на краю столешницы, сидела миловидная, изысканно одетая женщина. Но из-за стёкол очков на меня смотрели внимательные, со строгой ноткой серые глаза. Я ещё тогда подумала: «Это же сколько нужно всего и всех перевидать, чтобы взгляд стал таким проницательным… Но вряд ли она счастлива от такого многознания…»
     Вдруг, без стука, вошёл в кабинет мужчина в неизвестной для меня форме. В её глазах вспыхнуло удивление и восторг, но с уст не сорвалось и единого слова, даже улыбке она не позволила расцвести на своём лице. А тот человек, не говоря ни слова, подошёл к столику, что стоял в сторонке, открыл крышку стеклянного кувшина, по плечики заполненного водой и разжал над ним ладонь с небольшим букетом садовых королевских бледно-голубых колокольчиков. Цветы вздрогнули и опустились стебельками до самого донышка кувшина, распрямились в свободной своей красоте.
     Я никак не могла сосредоточить свой взгляд на букете. С моего места я видела букет в прозрачном кувшине на фоне неба с пышными белыми облаками. Это на какую-то минутку раздвинуло стены строгого кабинета, внесло в него радость жизни, свободы данной природой, перед которой кабинетный устав – это лишь грустное отклонение от цветной радуги слов и событий.
     Человек в форме вытянулся по, стойке «смирно», привычным движением руки откозырял и… вышел за дверь.
     Женщина проводила его взглядом и опустила голову. Сидела она в неком оцепенении минуты две. Я старалась не нарушить её задумчивость. Но, потом, она вздохнула, как выдохнула, подняла на меня взгляд и задала мне очередной вопрос. Она-то справилась с волнением, а вот я, ещё некоторое время не могла войти в обычную колею…

                ***


Рецензии