Яблоки на снегу

Часть 1
2015 г. январь
Звонок  раздался буднично: позвонил весело, настроение было на нуле, и Тасе было все равно, как звонит ее мобильный телефон.  Когда настроение было хорошим, звонок радовал. А когда его не было, звонок раздражал.
- Я вас слушаю. Говорите, - буднично проговорила она в трубку. Но ее звонкий голос всегда звучал радостно и звонко, и что у нее сегодня плохое настроение, никто не знал, кроме нее самой.
- Стрекоза, привет!
Тася опешила: открыла было рот, сказать очередную фразу приветствия, и замерла.
- Стрекоза, ты чего замолчала!? Напугал!? – спокойно договорил за нее немую фразу красивый мягкий мужской голос. – Прости! Не хотел тебя испугать.
Тася поперхнувшись неожиданностью, произнесла, наконец: - Привет! Ты откуда!?
- Как ты сама думаешь?
- Мхх..из прошлой жизни.
- А я не уходил. Я просто отсутствовал!
- Ну, да, отсутствовал, бесконечность.
- Стрекоза, не жужжи так звонко. Давай встретимся сегодня?
- Сссегодня? – удивилась Тася приглашению своего старого друга. – А что так срочно? Вроде медведь еще не сдох в лесу.
- Наконец-то, узнаю занозу. Тася, ты придешь? – другим совершенно голосом спросил он.
- Если ты меня не накормишь поганками, приду.
В трубке раздался до боли знакомый смех.
- Обещаю тебя не травить. Жду!
Они договорились о встрече, каждый думая в эту минуту о своем и в тоже время одинаково о них обоих.
 Часть 2
Школа 1975г. июнь.
« В школьное окно смотрят облака. Бесконечным кажется урок. Слышно как скрипит перышко слегка И ложатся строчки на листок..»
«Какая песня хорошая» - подумала Тася, заглядывая в актовый зал. Просунув голову в чуть приоткрывшуюся дверь, полюбопытствовала: - Готовитесь?
Мальчишки обернулись на ее звонкий голосок.
- Готовимся! – хором ответили они. – Чего пришла? Иди давай отсюда! Не подглядывай! – забурчали мальчишки наперебой.
- Да больно надо! У меня своих секретов хватает.
- Вот, иди и сторожи свои секреты. А то утащим! – засмеялись они.
Тася фыркнула, но не обиделась. Сегодня у нее отличное настроение. Скоро выпускной вечер, а там … Девушка мечтательно на мгновение прикрыла глаза и от удовольствия застрекотала языком.
- Стрекоза! Очнись!
Тася открыла глаза и замерла. Глаза говорившего смотрели на нее весело и ждали ответа.
 - Подглядываешь? – девушка наклонила  слегка набок голову.
- Нет! Просто ты так стрекотала, что я решил спуститься со своего куста, и посмотреть: кто же здесь так стрекочет!?
- Я что ли?
- Ты что ли!
- А почему стрекоза?
-  Потому что стрекоза! – молодой человек   слегка щелкнул ее по кончику красивого носика.
Тася скосила глаза на свой смешной носик, потом посмотрела на молодого человека и тихо сказала: - Да ну тебя! Я мечтала!
В ответ молодой человек фыркнул, и засмеялся, уже не стесняясь, что его кто-то услышит.
Но она не обиделась, а стояла и смотрела, как он смеется: красиво как-то смеется.
- Как тебя зовут? – отсмеявшись, наконец, спросил он.
- Тася.
- Владимир! – и протянул Тасе руку. – Будем дружить?
Девушка пожала плечами: - Давай, подружим!

Часть 3
Встреча 2015 январь.
«Столько лет прошло!» - думала Тася, пока ехала в метро на встречу. Ей казалось, что она сходит с ума. Незаметно от всех сидевших в вагоне, ущипнула себя в руку. Поморщилась: больно. Значит, живая, не сон.
Владимир ждал ее, боясь пропустить в толпе. Время от времени закуривал легкие сигареты, тушил и опять закуривал. И он увидел ее, Срекозу: сама грация, само совершенство, само творение дикой природы с чертами цивилизации. Красивая эффектная женщина шла ему навстречу. Сигарета так и осталась не прикуренной в его застывших руках. Он смотрел на нее и ждал. Ждал, когда сможет снова соображать, а не стоять истуканом. Она тоже его сразу увидела: высокий, статный,  холеный , в хорошем дорогом пальто и глаза. Его серые озорные глаза, которых так не хватало ей всю жизнь, смотрели сейчас на нее,  не отрываясь.
- Привет, Володя! – Тася протянула руку.
- Здравствуй, Тася! – он наконец  ожил, вспомнил, что так и не закурил в очередной раз, подхватил ее  холодную ладонь в свою. – Таська, ты обалденная!
- Спасибо! Ты тоже не с рудников, вижу, прибыл.
Мужчина открыл парадную дверь в дорогой ресторан, пропуская женщину вперед.


 2008 г. Май.
- Таська, с Днем рождения тебя, моя дорогая! – обнимая, причитала подруга.
Сегодня Таське пятьдесят! Она всегда думала, что это где-то там, это с кем-то, но не у нее и не с ней. Мозг отказывался принимать действительность.
- Давай, давай, разворачивай! – торопил ее друг детства Юрка, который пришел к ней сегодня и торжественно вручил огромную  тяжелую коробку.
Тася открыла, засунула руку в коробку, потрогала. – Ваза что-ли?
- Она самая! Ваза необыкновенная! Смотри!
Женщина при помощи Юрки извлекла из упаковки огромную вазу и обалдела: в вазе торчало стеклянное голубиное яйцо. Она сделала вид, что все поняла: все здорово! – О! Спасибо, Юра, какое чудо!
- Нравится? – Юрка хотел с Тасей разделить восторг. – Черте куда ездил за ней!
На следующий день, когда к ней зашла подруга, обсудить прошедший вечер и посмотреть подарки, выяснилось, что ваза не простая. Ваза, оказалась…
- Лен, представляешь, Юрка вчера вазу дырявую подарил с врезанным стеклянным яйцом. Я в нее воду  налила, чтобы цветы поставить, а она течет!  Он еще так восхищался ею. Короче, выкину я ее: зачем мне дырявая ваза? Правда?
- А разве бывают дырявые вазы?
- Как видишь, бывают.
- Покажи эту вазу с яйцом.
Тася принесла коробку, достала при помощи подруги вазу и поставила на стол. – Видишь?
- Вижу!
Подруги со всех сторон осмотрели вазу. – И зачем вазу испортили: засунули яйцо это в нее? – все продолжала ворчать Тася. Открыла дверцу кухонного гарнитура и выкинула вазу. Потом они просмотрели остальные подарки; проговорили прошедший праздник, и подруга ушла домой.
На следующий день Тася позвонила Ленке, подруге своей: - Лен, сядь! Упадешь! Сейчас про вазу скажу: Юрка прав был – ваза стоящая.
- В смысле? Мы ее выкинули вчера с тобой.
- Ага..мы то выкинули, а Павлик достал из ведра и сказал, что мать сошла с ума, выкидывая такие вещи в помойное ведро! Пошел  и прочитал в интернете, что в такие хрустальные вазы, ручной работы причем, врезают Сваровски размером с голубиное яйцо. И стоят такие вазы от 300 долларов и выше!
- Да ты что! А мы ее в ведро! Еще и фу: что Юрка подарил!
- Представь себе, да! Она и денег хороших стоит. Оказывается, в коробочке инструкция была по применению вазы, в которой указано, что воду наливать до яйца, а не сверх яйца. Теперь понимаешь, почему у меня она потекла??
И Юрка денег не пожалел на такой подарок и ездил за ней куда-то далеко.
- Юрка – друг! – сделала  вывод подруга.


Часть 4.
- Владимир Игоревич! Можно к вам? – сказала голова, которая торчала в двери его кабинета.
Доктор кивнул, давая понять, что можно.
Мальчишка, вернее подросток, в драных  джинсах, кедах, с лохматой головой несмело внес всего себя в кабинет Владимира Игоревича. У смешного мальчишки что-то где-то зачесалось , и он как-то по обезьяньи быстрым движением удовлетворил проблемное место.
- Я.. эт.. спасиб..пришел сказать! Вот!
Владимир Игоревич посмотрел на мальчишку удивленно, очки сползли на краешек носа. Повисла тишина. Доктора забавлял смешной мальчишка.
- Ну..эт..я тот самый, которому вы палец пришили, - старался подросток напомнить доктору о себе. – Видите, доктор, я теперь опять смогу в футбол играть! – мальчишка подкинул мяч и стал чеканить его ногами.
- Да, вижу, вижу я! Осторожней! Кабинет все-таки, - рассмеялся, наконец, Владимир Игоревич.
Конечно,  он помнил этого жизнерадостного подростка.
Несколько месяцев он работал без выходных, лето – пора травм. Все думают, что зимой, но на самом деле работы хватает и летом.  По несколько операций в день, до изнеможения, но детей все везли и везли.  Особенно в этом году, кризис давал о себе знать. Родители никуда не повезли своих чад, и  дети в большинстве случаев были предоставлены сами себе.
Вот и Антошка был предоставлен в тот злополучный день сам себе.
А Володька проснулся рано, сладко потянулся в своей холостяцкой кровати, предвкушая не менее сладкий выходной на своей даче, которую он стал посещать все реже и реже, работа, как жена, брала за горло и не отпускала.
С женой у Володьки не складывались отношения уже много лет. Он прожил большую часть своей жизни  с чужой, по сути, женщиной. Алена, Володькина жена, всегда была успешной, даже в пеленках, даже тогда, когда еще не умела ходить. Ее семья ни в чем не нуждалась: отец всю жизнь  отработал на высоком посту, мать пыталась  сначала работать, но потом все забросила и посвятила всю себя мужу и дочери.
Все что у него было ценного – это дача деда. Старая, но уютная дача в ближайшем Подмосковье. Дед – преподаватель  в одном из московских вузов,  но всю жизнь занимался наукой. И за одно свое изобретение получил солидную Правительственную премию, на которую и купил эту замечательную дачу. Володька все свое сознательное детство провел на даче деда. Играл с мальчишками в «Тимура и его команду», лазил по старым дачам в поисках привидений. А потом отца перевели служить в  Барнаул, и  там он встретил ее – Стрекозу, смешную дерзкую девчонку, которая не давала покоя всю его жизнь.
Луч солнца скользнул по его лицу, пощекотал, и засмеявшись, моргнул несколько раз, давая понять, что пора вставать! Володька встряхнув воспоминания, откинул одеяло, еще раз потянулся, сидя на кровати и со словами: « Нас ждут великие дела!» проснулся уже окончательно.
Выпив крепкий кофе и закинув в себя бутерброд с докторской колбасой, вышел во двор к своей любимой машине. Кого - кого, а машину свою любил, и больше своей жены, это точно!  Он стал уже понимать, что любить или не любить можно все!
Через полчаса он был уже на даче. Красавицы сосны прятали красивый старый дом, но Володька всегда знал, что он есть, он там, за ними, соснами.  Открыв такие же старые ворота, покрашенные еще дедом, зеленой краской, въехал во двор.
«Боже мой! Сколько я не был здесь!» - Привет! – тихо сказал мужчина своему зеленому другу. В ответ сосны, чуть пошатнувшись, дали понять, что рады видеть хозяина. Величественный дом теплым запахом и скрипом половиц так же поприветствовал того, кого он столько времени ждал.
- Ааааааааааа! - раздалось за окном. Володька открыл деревянную раму, и выглянул в окно. Увидел босые ноги, которые удирали без оглядки между соснами. К ним тут же присоединились еще одни босые ноги, и с криками удирали с его участка.
Владимир Игоревич рассмеялся мальчишкам вслед. «Уже за привидение принимают!» - подумал он с оттенком легкой горечи.
Надо все менять! Жизнь как река все унесла, а он так и не понял, ради чего все было, ради чего и ради кого он жил и живет!? Зачем он прожил жизнь с нелюбимой женщиной, которая слышала и видела только себя, говорила только о достатке, что купила ее подруга, и куда полетели отдыхать Виноградовы. Вместе они вырастили дочь, но к своему стыду, Володька к ней был безразличен. Почему? Наверное, потому что дочь, была похожа на мать не только внешне, но и своим внутренним содержанием. А он теперь понимает, что любить хочется не только как родную кровь, но и за то, что внутри, за содержание. Но сколько он не вкладывал в дочь, бесполезно, мать как ковер, выбивала из нее все, что отец пытался в нее вложить.
И Владимир Игоревич в одно мгновение стал безучастным ко всему, что происходит в его семье, чем живут его домочадцы. Он перестал притворяться, что его волнуют темы, которые обсуждает супруга с дочерью.  Ему стало все равно!
С головой ушел в работу: день и ночь проводил в к больнице. Не отказывал ни одному срочному вызову. Работу он любил, а работа любила его. Результатом стал подарок от Правительства – приглашение в новую современную клинику со своей операционной. Такого подарка он не ожидал. Не заметил, что из Володьки он превратился в Владимира Игоревича, что все чаще и чаще стал мелькать в новостях. Что корреспонденты то и дело приезжали в клинику снимать репортажи о нем самом, клинике и его пациентах. Он ничего не замечал. Он занимался своим любимым делом.
Открыв шкаф в спальне, Володька обнаружил старый клетчатый шерстяной плед , и так захотелось в него завернуться, как раньше, осенью и думать только о будущем. Но осень еще не наступила, будущее уже стало « вчера», но плед остался. « Я обязательно приеду осенью, завернусь в тебя, и вдруг, я опять буду думать  о будущем!?» - мысленно обещал себе и пледу Володька, закрывая старый шкаф.
Владимир Игоревич обошел весь дом, заглянул в кладовую, в спальни, спустился в подвал. Все как и раньше, только без деда. Но, что дед где-то рядом, Володька чувствовал. Каждая вещь в доме напоминала и о счастливом детстве, потом юности. Здесь его любили, и он любил всех, кто с ним был рядом и все, что было в этом доме. 
Сейчас, спустя много лет, он понимал, что счастье было, в этом доме, с людьми, которые, к сожалению, так рано ушли в мир иной, и Володька остался один, не найдя им замены.
Одиночество завладело на многие годы всем его существом.
И только в редкие минуты, когда он без сил падал и засыпал, ему снился один и тот же сон: яблоки на снегу и ее смех…

Операция шла третий час. Но Владимир Игоревич уже знал, что мальчишка скоро опять побежит гонять мяч. Палец был цел, сухожилия сохранены. Так что все в порядке!
- Ой! Караул! Оторвали! – услышал сквозь сон чей-то надрывающийся голос.
- Ой! Убили! Ой…
Володька откинул одеяло, встал на деревянный пол, половицы которого не заставили себя ждать, скрипнули.
Высунув голову в открытое окно, увидел кучку людей и женщину, которая, заломив руки за голову, причитала: - Ой..убили..оторвали..ой! Люди! Помогите!
Накинув на голые плечи футболку, Владимир вышел к людям.
В середине толпы лежал мальчишка и корчился от боли, не произнося ни звука. Просто лежал скрючившись.
Владимир Игоревич присел около мальчишки. Через несколько минут ему было понятно, что мальчишка  бегал босиком,  и зацепившись ногой за забор, по инерции летя вперед, не смог выдернуть ногу из расщелины в заборе: палец зажало. И теперь болтался на сухожилиях. Мать причитала на всю деревню.
- Срочно скорую и лед! – отчетливо произнес уже доктор.
- Ага, щас…Анька, тащи лед из холодильника! – крикнул кто-то в толпу. – Да, тряпку не забудь!
Через два часа Владимир Игоревич уже в своей операционной творил чудеса над пальцем мальчишки, который через год приехал в Москву с благодарностями.
Володька любил свою работу, отдавал ей больше времени, чем она требовала.
Может поэтому личная жизнь так и не складывалась. Жене нужен был муж, который вечером читал бы  газету, сидя в кресле. Дочери отец, который ходил бы на родительские собрания. Вместо этого у него постоянно срочные вызовы, или усталость, которая валила его спать, как только он открывал дверь ключом. И все! В семье было не принято говорить о его работе, а он никогда не спрашивал, чем занята его жена, когда он отсутствует. Жили и жили. Пока…
Снег… Белый снег крупными хлопьями падал ему на голову, он старался его смести, но он опять падал. Но падал не только на Володькину  голову, но и на деревья, между которыми он стоял.
- Посмотри, какие яблоки! – услышал  ее голос.
Он повернул голову к той, которую любит до боли, до головокружения, до сумасшествия.
- Что!? – не понял Володька. А снег все падал и падал.
- Яблоки! Посмотри, они красные!
Тася! Девушка протягивала на своей замерзшей ладошке красное яблоко, которое было укутано в снег, который все падал и падал.
Володька взял ладошку девушки в свои, и надкусил  яблоко.  Тася засмеялась. И тоже надкусила яблоко.

Глава 5.
Тася распахнула дверь очередному гостю и замерла! На пороге стоял он.
Тот, которого она всю жизнь так и не смогла ни забыть, ни разлюбить, ничего! Он стоял и смотрел на женщину  такими родными глазами и тихонечко улыбался. Улыбался так, как улыбался только он, Володька.
- Привет, Стрекоза!
- Прррривет.., - чуть шевеля губами произнесла Тася.
- Знаешь, я решил спуститься со своего куста и посмотреть, кто здесь так сегодня стрекочет!
- Я что ли!?
- Ты что ли!
- Давай знакомиться!? – и протянул Тасе руку.
Женщина еще не понимая, что происходит, протянула руку и оказалась в крепких объятиях того, кого она уже не чаяла увидеть, а тем более сегодня на своем дне рождения.
«Господи! Как же от него пахнет! Господи! Я сплю!?» - спросила Тася саму себя.
- Нет! Ты не спишь! Маленькая, я поздравляю тебя с днем твоего рождения и хочу, чтобы ты была счастлива! – услышала она если не слова самого Бога, то реально это были теплые и тихие слова Володьки, реального человека, который стоит на пороге ее дома, прижимая ее голову к своему плечу и произнося такие замечательные слова.
- А кто это к нам пришел?  Знакомь нас с гостем!  - услышала она голоса гостей.
- Это Володя, мой старый и добрый друг! Прошу любить и жаловать!
Тася весь вечер была как не в своей тарелке. И цифра 50 как то тормозила и Володька, который свалился, как снег на голову. Она не успевала осмыслить новые впечатления, и не всегда впопад отвечала гостям.
Володька не сводил с именинницы глаз. Он пришел сегодня к той, которую старался забыть! И на пороге уже не то что зрелой, а переспелой не юности, а уже солидного возраста, понял, что надо делать в жизни то, что будет тебя поднимать, с чем ты сможешь парить и если падать, то вновь подниматься. Он всегда носил эту боль утраты, не состоявшейся счастливой жизни в себе. Но сон, который стал сниться все чаще и чаще, поставил наконец точку в его отношениях с женой. Пусть один, пусть работа, пусть так как сейчас, но он сможет разобраться в себе. Может он работал целыми днями и ночами, потому что дома чувствовал себя, как не дома, а как в гостях? И наконец-то он будет жить так, как он чувствует, как понимает себя.
Колонки дрожали  и  обещали  порушить в комнате все. Тася закружилась в танце, увлекая  всех присутствующих присоединиться. Володька подхватил женщину неожиданно, она немного вздрогнула, но встретившись глазами с ним, поняла: мир исчез.
Музыка закончилась  уже давно, и гости стояли и смотрели на красивую пару, которая стояла в центре комнаты и медленно танцевала. Им бы выйти и оставить их одних, но никто не выходил, все как завороженные стояли и смотрели.
- Таська, Таська! Какие мы дураки! – тихо на ушко шептал ей Володька.
Тася ни слова не могла произнести, слезы сами текли по ее еще красивому лицу. А гости стояли и смотрели, не произнося ни звука, чтобы не нарушить то, свидетелями чего они стали случайно.
- Вот, она какая любовь, оказывается! – произнес  наконец  кто-то из гостей.
Стоп! Сразу все зашевелились. Володька с Тасей замерли. Посмотрели на собравшихся и засмеялись.
Тася поспешила утереть следы слез со своего лица.
- Ну, что! Пройдемте к столу!? – зазвенел звонкий голос именницы.

-Утро неслышно ступает по крыше
В доме своем безмятежная спишь ты
Снам улыбаясь в рассветном блаженстве,
Самая лучшая в мире из женщин, – пел Володька своим мягким красивым голосом той, которую подарила ему судьба, ради которой  сейчас готов не то что на подвиги, готов звезду достать с неба. А думал, что писатели придумали всю эту чепуху просто так.
Звуки гитары лились по комнате, люди притихли, каждый из них, ушел мыслями в собственные желания.

-Дрогнув, твои распахнутся ресницы
Радостно утро в глазах заискрится
Губы проснутся и после разлуки
Мир обнимая раскинутся руки.

Тася стояла к нему спиной, и смотрела в окно. Володька пел ей и про нее.. По лицу Стрекозы текли слезы, и она не старалась удержать их.

Часть 5.
Совещание в Калязине шло третий час. Тася никак не могла сосредоточиться на важнейших вопросах, которые волновало руководство фабрики.
- Таисия Валерьевна, что вы можете сказать по данному вопросу? - услышала она голос финансового директора.
- Я.. - голос сорвался, и вместо звука Тася выдавила из себя что-то похожее на кудахтанье. Все, сидевшие за огромным столом, повернули к главному бухгалтеру головы.
- За истекший год фабрика, как я уже отмечала в своем отчете, несет убытки, - чеканя каждое слово, уверенно произнесла далее, как ни в чем не бывало Таисия Валерьевна.
Все долгожданно закивали головами. И только один человек, сидевший за столом, понял, что с Тасей что-то не так как обычно...
Новогодний фуршет шел своим чередом: приветствие руководства, концерт, фейерверк, шампанское рекой, громкая музыка..
- Таисия Валерьевна, разрешите вас пригласить!? - услышала над своим ухом Тася приятный мужской голос. Она в самый разгар праздника разговаривала с главным бухгалтером второй фабрики Холдинга, ничего уже не понимая, что та хочет ей сказать. Поэтому, услышав, приглашение потанцевать, сразу согласилась, не глядя на приглашающего.
Подав  руку, сама потянула его в центр танцующих.
- Тася! Можно я так буду вас называть? У вас невероятно красивое имя, и редкое.
 Тася подняла наконец глаза на говорившего, и обомлела: ее обнимал, пусть и в танце, сам!
Год пролетел очень быстро, как и все в последнее время. Дети тоже были когда-то маленькими, а теперь вот выросли, а проблем и беспокойства не убавилось. Со старшим сыном Тася жила в новой трехкомнатной квартире на окраине Москвы, что ее нисколько не смущало.  Главное, что они жили в просторной и светлой квартире.
За рутинной работой Тася упустила, что давно уже не клала голову на мужское плечо. А так хотелось сильной, резкой женщине, как все ее считали в Холдинге, поплакаться или просто помолчать с ним. Но его, когда она оглянулась по сторонам, не увидела.
И как подарок судьбы она приняла ухаживание главного! Если б кто сказал ей, что сам генеральный Холдинга обратит внимание на ее скромную персону, которой Тася себя считала, она рассмеялась бы не задумываясь!
- Таська, и ты еще задумалась? А стоит ли? Стоит! Сколько тебе лет подумала? Не девочка: стыдно было, когда видно, в 16 лет! Тебе, Слава Богу, уже за 46! - отпарировала подруга Ленка на ее сомнения относительно главного.
- Как-то неудобно: кто он! А кто я?
- И кто он? И кто ты!? - выходила из себя уже подруга, читая мораль Тасе уже третий час у нее дома вечером. - Он - мужчина, а ты - женщина! Это видно невооруженным взглядом! Или ты считаешь по-другому?
- Роман Аркадьевич, мужик, конечно, красивый и самое главное, умный! А я так люблю умных мужиков! Но.. - Тася замялась.
- Что но..!?
- Данное сочетание и вызывают у меня опасения,  - задумчиво произнесла старшая подруга.
- Тася, какая разница сейчас, что вызывает опасения! Тебе нравится этот мужик!? Ну... Нравится!?
- Да!
- Бери! Чтобы не жалеть потом! Пусть счастье продлится год, два, но оно твое! Вспомни своего Лукашина: прожила ты с ним "с порядочным" восемналцать лет и что? Много счастья было?
- Да вообще никакого.
- Вот! А тут пусть короткое, но счастье! Бери, не думай!
- Ленка, мы как платье  выбираем в бутике,  - рассмеялась подруга.
- А то! Платье оно и есть! Тебе в нем ходить! Все должно быть комфортно! А комфорт вызывает массу приятных моментов. Пользуйся!
- Пошла я домой, а ты подумай, на предмет красивого и еще и умного! - сказала Ленка напутствующие слова уже из коридора, зашнуровывая ботинки.

- Тася, что с тобой? У тебя все в порядке? - подойдя к ней в перерыве, спросил Роман, внимательно вглядываясь Тасе в глаза.
Женщина вздрогнула. Красные глаза выдавали ее с головой: или плакала всю ночь, или не спала.
- Тасечка, что случилось?
- Все в порядке, Ром.. Филя не давал спать сегодня, приболел.
Филя - любимый пес ее сына, стаффордширский терьер, которого все считали членом семьи, и был любимцем всех домочадцев и гостей.
- В среду буду в Москве, могу заехать к тебе.
- Хорошо, Ром, ты позвони, договоримся!
- Тася! У тебя точно все хорошо? - не унимался Роман Аркадьевич.

Она увидела себя в саду. Белый снег падал крупными хлопьями. Тася подскользнулась, наступив на скрытые осенние листья под белоснежным покрывалом. Но не упала. Яблоки! Какие яблоки! Они висели на дереве, около которого она поскользнулась, облепленные снежным покрывалом. Протянула руку к ветке и сорвала.
Тася вздрогнула во сне. Сон, как рукой сняло. Опять этот сон! Сон то ушел, а ощущение, что Тася еще в осеннем саду, припорошенным первым снегом, осталось. Прислушалась к себе: опять незнакомое или давно забытое чувство зашевелилось в ней. Что-то светлое, радужное, чистое поднималось из ее глубин, подхватывая свою хозяйку, вызывая в ней смятение и предчувствие надвигающихся событий.
Уже сегодня совещание в Калязине, вставать рано. Тася зажгла ночник, который стоял на тумбочке около ее кровати, и посмотрела на часы: 03-15ч.
"Господи! И что же теперь я буду делать!? Через 2 часа вставать, но я точно не усну!"
Она все-таки решилась на отношения с главным, как сказала ее подруга Ленка, терять ей нечего, все, что было потеряно, уже давно потеряно, а вот немножечко счастья хотелось. Она не считала себя женщиной, которая сносит головы второй сильной половине планеты. Но любила себя. Вернее полюбила то, что на себя надевала: красивые пальто, сумочки к ним; красивую бижутерию; белье. Последнее красивое женское белье съел Филя. И она не знала то ли плакать, то ли смеяться! Получив приличную премию в конце года, Тася решила себя побаловать совсем уж дорогим бельем, подумав: " Умру и не знаю, что чувствуют женщины, покупая такое дорогое белье! Надо купить! А деньги еще заработаю, не последние.." Так рассуждала Тася, направляя себя в один из дорогих магазинов своего города.
Купила. Принесла домой и небрежно кинула сумку с бельем в своей спальне. И ушла на кухню готовить ужин, поставив кассету с любимым фильмом "Бесприданница". Увлекшись готовкой и фильмом, который она смотрела и пересматривала уже не один десяток раз, и все время находила все новое и новое в поступках своих любимых героев, и хохотала! Вот, такой она была настоящей, эта гроза крупного Холдинга, которую боялись и уважали.
"А где Филя?" - вспомнила о любимце семьи женщина.
- Филя! Ты где? - звала Тася собаку, открывая по очереди двери комнат в квартире. Филя молчал.
Дверь в ее спальню была приоткрыта. Тася вошла и обомлела: Филя лежал поперек ее роскошной кровати на спине, развалив свои красивые лапы в разные стороны, и храпел! Как настоящий мужик, храпел! А рядом с ним остатки ее шикарного фиолетового белья! Сумка валялась разодранная у окна спальни, а все что должно было вызывать счастье, было разбросано по кровати вокруг Фили.
- Лена, ну как он мог так со мной поступить? - жаловалась подруге Тася, утирая сопли платком. - Не денег жалко, а праздника!
- Ну, не плачь! Все проходит, и это пройдет! - успокаивала подруга.
- Может он меня приревновал?
- Кто? Филя что-ли?
- Ну. да!
- К чему? К трусам что ли!?
- Нет, не к трусам. К нему.
- К кому?
- К мужчине! Почувствовал, что купила белье для него, вот и сожрал!
- Тась, ты считаешь, что Филя сожрал специально, чтобы ты дома сидела?
-  Да! Еще и развалился на моей кровати и храпит! Послушай! - Тася поднесла телефон к морде собаки, и Ленка услышала мощный храп! - Слышишь?
- Тась, это точно Филя, ничего не путаешь!?
- Ленка, это он так храпит!