Из темноты к свету. Часть 2. Глава 3

   
    
       - Азиз джан, ты поедешь со мной, - преградив путь Любе, строго сказал молодой мужчина и указал ей рукой в сторону машины, стоявшей у обочины, из которой он и вышел.
       - Что-о? А ну-ка, уйдите с дороги,- возмутилась она и, взяв под руку Наталью, попыталась вместе с ней пройти вперёд по тротуару, но не тут-то было.
       - Гарик, помощь нужна?- послышался сзади голос с лёгким акцентом, но оглядываться Люба не стала.

       К ним подошли ещё двое молодых армян, один из которых остался стоять рядом, а второй, подхватив худенькую светловолосую Наташу, потащил её в сторону.
       - Сейчас же отпустите её!- крикнула ему вслед возмущённая Люба, видя как тот уже собирается втолкнуть девчонку в подъехавшую машину, однако на её слова никто реагировать не собирался.
       - Азиз джан, я же сказал, что ты поедешь со мной,- надменно повторил  Гарик и, ухватив Любу за запястье правой руки, лишил её возможности ускользнуть от него.
       - Никуда я с вами не поеду,- решительно ответила она и с силой попыталась выдернуть свою руку из цепкой руки наглеца.
       - А я твоего желания и не спрашиваю,- с наглой ухмылочкой ответил парень, по-прежнему удерживая Любу за руку,- я просто ставлю тебя перед фактом: сейчас сядешь в машину и поедешь со мной.

       Такого дерзкого отношения к себе и к своей новой знакомой Люба не ожидала. Прибыв в Ленинакан накануне, она даже представить себе не могла, что  может быть похищена прямо на улице среди белого дня.
        В этот армянский город Люба приехала вместе с Таней, Людой и Наташей, завербовавшимися туда на два года ткачихами на ткацкую фабрику. С Таней и Людой она познакомилась в день отъезда, а с Наташей - примерно за месяц до поездки,  когда вместе ожидали своей очереди к некой целительнице, после чего девушки пару раз виделись и, когда Люба сообщила Наташе о своём решении уехать в Ленинакан,  девятнадцатилетняя девчонка изъявила желание отправиться туда вместе. Теперь Люба чувствовала ответственность за Наташу и за всё происходящее с ней сейчас.

       Снова оглянувшись, Люба увидела, что Наташа уже сидит на заднем сидение автомобиля рядом с каким-то типом. Похититель, что-то бормоча, ограждал собой  девчонку, стоя рядом у автомобиля, он явно боялся упустить свою добычу. Последовав в машину вслед за Натальей, он захлопнул за собой дверь, и водитель тронулся с места, увозя девчонку в неизвестном направлении.

       Увиденное поразило Любу настолько, что она стала кричать на своих «мачо», не обращая никакого внимания на проходящих мимо людей.
       - Я на вас в милицию заявлю, оставьте меня в покое!- билась в истерике  возмущённая Люба, пытаясь вырвать из плена свою руку.- Куда девчонку увезли? Зачем вы её похитили?
      
       Одета Люба была в свой любимый ярко-голубой сарафан длиной выше колен, с двойной пышной оборкой, налегающей одна над другой и обшитых кантом из белой ткани. Из такой же белой ткани на плечах завязывались бантиком длинные шнурки, концы которых свисали ниже плеч. На голубой ткани сарафана были нарисованы крупные чёрные тюльпаны, в тон которым на Любиных ногах красовались чёрные босоножки на платформе и высоком каблуке. В дополнение ко всему была сделана химическая завивка на русых волосах длиной до плеч, что всё вместе придавало облику слишком вызывающий вид для жителей данной местности. В таком виде местным девушкам и женщинам ходить строго запрещалось, однако об этих правилах она пока ещё ничего не знала.

        Уже больше часа удерживалась Люба на одном и том же месте.
        «Вот тебе и сходили за хлебушком, надо срочно что-то делать,- подумала она.- Куда же они Наташку увезли? Что с ней теперь будет?»

        И тогда Люба стала взывать о помощи прохожих, надеясь, что кто-то из них поможет ей вырваться из рук назойливых хамов.
        - Умоляю, помогите! Они  меня похитить хотят!- чуть ли не со слезами просила она, проходящих мимо, людей.
        Но сколько Люба не обращалась к прохожим, всё было безрезультатно.  После их общения с этими двумя субъектами, насильно удерживающими её, люди сразу же отходили, оставляя без помощи. О чём шёл разговор, Люба не понимала, потому что общение проходило на армянском языке, поняла она лишь одно, что просить о помощи бесполезно.

        Тогда Люба пошла на хитрость, она перестала просить о помощи, перестала кричать и вырываться, она просто опустила голову и замолчала, ослабив руку, за которую её цепко держал Гарик.
        - Азиз джан, последний раз говорю, сейчас ты сядешь в машину и поедешь со мной,- снова повторил он Любе, говоря спокойным приказным тоном, даже не подозревая, что, действительно,  говорит с ней в последний раз.

       Не дождавшись от неё ответа, он стал говорить о чём-то со своим сотоварищем снова на непонятном ей армянском языке, и, как только Гарик потерял бдительность и ослабил хватку, Люба резко вырвала руку и мгновенно бросилась бежать, бросившись под колёса притормаживающих перед светофором легковых машин.
       Люба мчалась на высоких каблуках что было мочи, петляя и проскакивая между остановившимися машинами. Не оглядываясь, она подбежала к светофору, у которого стоял автомобиль и первым готовился сорваться с места. Распахнув переднюю дверь, Люба почти на ходу вскочила в машину. Как только дверь за ней  захлопнулась, она тут же взмолилась, не давая опомниться перепуганному водителю:
       - Умоляю вас, спасите меня! За мной гонятся! Поехали скорее!

       От нервного перенапряжения Люба сильно дрожала, массажируя пальцы правой руки, онемевших от длительного захвата в области запястья. Водитель молча набирал скорость, заглядывая во все зеркала.
       - Отвезите меня в милицию, мою подругу похитили! Мы только вчера из Украины приехали... на ткацкую фабрику работать.
       - Так милиция здесь рядом, недалеко от вашего общежития,- вдруг заговорил с акцентом хозяин машины, мужчина средних лет, с видом сельского труженика.
      
        Очень быстро машина домчалась до нужного пункта и резко остановилась у обочины. Выскакивая из автомобиля, Люба на ходу поблагодарила мужчину за оказанную помощь. Ни на секунду не задерживаясь, она без оглядки мчалась к зданию с вывеской «Милиция».

        Она буквально ворвалась в милицейский кабинет. Он оказался просторным, с великим множеством блюстителей закона, которые, посмеиваясь, вели  между собой оживлённую беседу. Одни из них стояли, другие сидели за столами, а тот,который  оказался напротив Любы, сидел прямо на краю стола, упёршись левой ногой в пол.
        Внезапное появление эффектной и перепуганной молодой женщины заставило одновременно замолчать всех сотрудников милицейского отдела, которые все до единого устремили на неё свои взгляды. Наступила полная тишина, однако, сидевший на столе молодой работник отреагировал довольно быстро и первым спросил у Любы с  ухмылочкой:
        - Мадам, что случилось? Неужели за вами гонятся?
        - Да!- ответила ему Люба, дрожа, словно кленовый лист,- мою знакомую похитили, прямо на улице, и увезли в неизвестном направлении. Меня тоже похитить хотели, но я смогла вырваться и убежать...

        Неожиданно раздался такой хохот, что Любе пришлось прервать свой рассказ. От смеха укатывались все сотрудники милиции и никак не могли успокоиться, а некоторые даже хватались за животы.
        Дождавшись, когда смех утихнет, Люба снова продолжила говорить:
        - Мы только вчера из Украины приехали, на ткацкую фабрику работать...
        Стоило Любе произнести эти слова, как хохот разразился с новой силой,  некоторые из них смеялись так, что, казалось, от смеха доходили до полуобморочного состояния. Да уж, понять их было можно, на кого-кого, а на ткачиху Люба никак не тянула... Вот на фифу - самый раз, а фифа и ткацкая фабрика, с их точки зрения, как-то совсем не совместимы.

        - Вам смешно, а я их боюсь!- со слезами на глазах сказала она, как только сотрудники милиции начали приходить в себя.

        - Я боялась, я боялась - только юбочка помялась! - заговорил стихами всё тот же блюститель закона, сидевший на краю стола. - Значит так, возвращайся к себе, нет здесь никакого криминала, явится невредимой подружка твоя...
        Хохот разразился с новой силой. Служители порядка веселились, а Люба уходила от них с мыслью: «Разве это милиция? Да это какой-то дурдом, а ещё форму надели... Куда же Наталью увезли? Я совершенно ничем не могу ей помочь».

       До самого позднего вечера Люба пролежала на кровати. На её душе, словно камень лежал, так сильно переживала она за эту хрупкую девчонку. И вот дверь в комнату отворилась... На пороге появилась Наташа, лицо которой светилось от счастья, излучая улыбку и радость.
       - Зря ты не поехала,- сказала она Любе.- Мы так хорошо отдохнули на природе. Шашлык... Шампанское с вином...


       День за днём Люба постепенно привыкала к новой жизни. С приездом в  далёкий город Ленинакан «домовой» её больше не беспокоил, и это обстоятельство радовало Любу больше всего.
       Она бегала с девчонками на ткацкую фабрику, где они были до времени приставлены к ткачихам для обучения. Вот только выхода в город Люба всячески старалась теперь избегать, её путь пролегал строго от общежития прямо к месту работы и обратно.

       Девчата, как ехали в поезде вчетвером, не считая вербовщика, так вчетвером и поселились в одну комнату. За те несколько суток, которые провели в пути, они сдружились, поэтому и решили дальше оставаться вместе.
       С самых первых дней девчонки уже встречались с местными мужчинами и у каждой из них был свой ухажёр, только Люба ни с кем не хотела встречаться. Много раз они приглашали её поехать с ними за компанию на очередной шашлык или в ресторан, и всегда она отказывалась, оставаясь одной в комнате общежития.

       Но однажды случилось ужасное недоразумение — девочки обвинили Любу в воровстве. Из общей кассы пропала приличная сумма, отложенная всеми на пропитание.
       - Денег я не брала,- твёрдо ответила Люба, глядя своим обвинителям прямо в глаза,- может вы просто шутите надо мной?
       Но ей не поверили.
       - Кроме тебя больше некого подозревать,- с укоризной сказала слегка пухленькая и большегрудая Люда.- Здесь только ты остаёшься, когда мы уходим, а посторонних у нас не бывает. Мы решили завтра же перейти в трёхместную комнату, так что ищи себе другую компанию.
      
       Любу переселили в комнату на четвёртом этаже противоположного крыла, в которой она оказалась совершенно одной и совершенно без денег, потому что отдала в общую кассу всё, что у неё было, надеясь дотянуть со всеми вместе до первой выплаты ученической стипендии.
       Кто украл деньги, она догадывалась. Думать о том, что сделала это Наталья, у Любы были все основания, ведь перед самой их поездкой в Армению произошёл казус...

       - Ты не сможешь мне немного денег одолжить? - спросила Наташа у Любы, придя к ней в гости за день до отъезда.- Мне не хватает рублей двадцать.
       - У меня у самой мало, но я, конечно же, дам тебе,- доброжелательно ответила Люба и, открыв шифоньер, достала с полки нужную сумму, протянув её Наташе.
        Ещё некоторое время девушки пообщались, обсуждая предстоящую поездку, а на следующий день, собирая вещи, денег на полке Люба уже не нашла - они исчезли.
        Пришлось к новоиспечённой подруге заявиться домой и пригрозить милицией.  Деньги Наталья вернула и Люба простила её, когда та слёзно стала просить о прощении, обещая больше никогда этого не делать...

        Говорить девчонкам о своих подозрениях Люба не стала, она посчитала это бесполезным и не нужным. Без денег ей предстояло прожить несколько дней, так как взять их было неоткуда, ведь здесь никто никому ничего не одалживал, каждый жил, как мог.
        Два дня Люба держалась на сухарях, огрызках хлеба, оставшихся на столе после ухода девчонок, которые она бережно завернула и забрала с собой в своё новое жилище. Однако огрызков этих было совсем чуть-чуть, поэтому приходилось сгрызать по маленькому кусочку и только тогда, когда голод был уже невыносимым. Вскорости не стало даже и этих крох.

        Люба пыталась избавляться от голода с помощью сна, но в одночасье она лишилась и его - к её мучительному и изнуряющему чувству голода вернулся ужас страха под названием «домовой», который снова дал о себе знать, хорошенько врезав ей ночью между глаз.
         Момент он выбрал самый подходящий, так как голод и одиночество в сочетании со страхом непременно должны были сделать своё дело - свести её с ума, а может даже от безысходности и руки на себя наложить.

       «Какой ужас! Он снова вернулся! - дрожа от страха, думала Люба.- Наверное, я далеко заехала от своего дома, и он потерял меня, а теперь нашёл и снова принялся издеваться надо мной. Неужели я никогда от него не избавлюсь? А я уже было обрадовалась, что тварь эта отстала от меня».
      
       И вот, отправившись в ночную смену, Люба шла на работу уже с большим трудом: голова кружилась, в глазах темнело, её всё время подташнивало, а силы постепенно покидали. За несколько дней она вдруг резко похудела, сделавшись совершенно беспомощной и несчастной.
       Держась из последних сил, она, в конце концов, не выдержала и упала в обморок прямо у ткацкого станка.

       К лежащей Любе подбежала наставница, пожилая толстая армянка, одетая в юбку, длиной почти до самого пола. Рядом оказался мастер по наладке станков, высокий и грузный мужчина в возрасте. Они вдвоём поволокли молодую женщину в кабинет начальника, находившийся прямо в цеху. Несчастную Любу уложили на диван и немедленно вызвали врача.
       Перед Любой, словно в тумане, мелькали в белых халатах мужчина и женщина, задавая ей вопросы и обследуя её.
       - Да у неё голодный обморок, её просто покормить надо,- словно раскат грома, прозвучали сказанные врачом слова.
        «Какой ужас! Как они об этом узнали? - удивилась она, сгорая от стыда, так как при осмотре присутствовал начальник смены и несколько неизвестных ей мужчин.

       Врачи удалились, а Любе принесли стакан чая и небольшой кусочек  какой-то лепёшки. Собравшись с остатком сил, она приподнялась и ослабленными руками поднесла к губам стакан холодного чая...

       На какое-то время её оставили в кабинете совершенно одну, чтобы отлежалась и набиралась сил. Потом за ней пришли и куда-то повели, совершенно в другие пределы. Люба поднялась на второй этаж, следуя за начальником смены, выполняющего роль провожатого. Подойдя к одному из кабинетов, перед ней распахнули мощную дверь, приглашая войти внутрь. Помещение оказалось достаточно большим и безлюдным. Первое, что бросилось ей в глаза - длинный стол, стоявший посреди кабинета, весь уставленный всевозможными яствами и напитками.

       - Проходите к столу, - сказал начальник, доставивший работницу к месту назначения.- Вы не стесняйтесь, хорошо покушайте, а я позже зайду за вами.

       Закрыв за собой дверь, он ушёл, а Люба прошла к столу, удивляясь всему происходящему и тому изобилию еды, которое открылось её взору. После всего ей даже предложили взять что-нибудь из еды на вынос. Для неё это стало настоящим чудом, так как угроза голода миновала, и появилась возможность как-то продержаться до первой выплаты денег.
 
       Но беда в одиночку не приходит. Отправляясь на работу во вторую смену после смены  ночной и выходного дня, Люба вышла из общежития и вместе с другими девчонками направилась в сторону фабрики. День стоял солнечный и ничего плохого не предвещал.
        Люба одиноко шла в толпе, так как подруг у неё пока не появилось, да и в комнате она по-прежнему оставалась жить одна. Погружённая в свои мысли, она не замечала никого вокруг, думая лишь о том, что ей делать дальше и как избавиться от «домового» и его ночных нападок.

       Вдруг кто-то сзади схватил её за запястье левой руки и одёрнул на себя. Люба резко остановилась и взглянула на того, кто это сделал. От внезапного страха её сердце резко вздрогнуло - на неё смотрело озлобленное лицо, выражающее  ненависть. Постепенно пальцы перехваченной руки стали неметь. Люба почувствовала явную угрозу от этого человека, свалившегося словно снег на голову.
       - Теперь ты от меня никуда не сбежишь, - ядовито  прошипел Гарик, -  сейчас пойдёшь со мной.
       - Сейчас пойти я не могу, я иду на работу во вторую смену, - спокойно ответила Люба, не вырывая отёкшей руки. - Давай лучше встретишь меня на этом же месте после работы, а сейчас я спешу - могу опоздать.
       Как ни странно, но Гарик поверил ей и разжал руку. Люба ещё не знала, как избавится от него, но знала  точно, что никуда она с ним не пойдёт.
       - Хорошо, тогда до вечера, - последовал ответ с нагловатой ухмылочкой.

       «Вот привязался,- тяжело дыша от потрясения и быстрой ходьбы, думала Люба.- Не дождёшься! Я никогда и никуда с тобой не пойду!»

       Войдя в цех, Люба первым делом направилась в кабинет к начальнику, у которого ещё совсем недавно лежала на диване в полуобморочном состоянии, умирая от голода.
       - Я больше не хочу у вас работать, - заявила она, как только перешагнула порог кабинета,- я хочу уехать домой и требую увольнения!
       - Это невозможно, вы подписали договор на два года и обязаны их отработать,- ответил начальник, лишив Любу всякой надежды на избавление от хамоватого преследователя.

       У Любы вдруг началась истерика и начальнику ничего не оставалось, как выяснить причину столь неожиданного поведения своей подчинённой.  Зачем-то он вызвал к себе того самого мастера по ремонту и наладке станков, который тоже принимал участие в её спасении от обморока. Они долго о чём-то говорили между собой на армянском языке, а когда разговор был окончен, начальник объявил:
       - Ваш мастер будет каждый день приходить за вами в общежитие и сопровождать на работу, а в конце смены будет провожать обратно.

       Услышать такое примитивное решение Люба не ожидала, но другого выхода у неё не было и, отработав смену, она отправилась в общежитие в сопровождении мастера. Они шли всё время молча, но когда Люба в густых сумерках заметила силуэт Гарика, поджидавшего её, она вдруг занервничала и тихо сказала своему провожатому: 
       - Он уже караулит меня. Вон, стоит с правой стороны, у самого дома.
        На её слова мастер не отреагировал, он продолжал идти молча.
       «Может он русского языка не понимает? - подумала Люба. - Странный он какой-то».
        Однако, каким бы странным он ни был, но приблизиться к ним Гарик не посмел.
       Каждый день Люба шествовала под охраной, всё сильнее разжигая в своём противнике огонь ненависти и азарта. И вот однажды...

       К Любе в трёхместную комнату подселили двух девчонок. Сначала появилась  Надежда, которая в Ленинакан только прибыла, а потом и Катя, сирота из детского дома, почему-то решившая переселиться к ним из другой комнаты. Катя была белокурой, совсем молоденькой и очень хорошенькой. Она встречалась с местным парнем и постоянно пропадала с ним на свиданиях.
       Люба искренне радовалась поселившимся девчонкам, ведь они были её спасением от страха, который она испытывала каждую ночь перед невидимым чудовищем, покушавшимся на её покой и сон.

       Однажды ночью, когда все уснули, Люба вдруг проснулась от того, что кто-то в темноте осторожно присел на край её кровати. Она лежала лицом к стене, на правом боку, как когда-то ей посоветовала мама. Ужас сковал всё её тело, она боялась повернуться, ей  только одно пришло на ум, что это «домовой». Он присел у её ног и замер, замерла и она.
       Люба чувствовала присутствие кого-то постороннего и боялась пошевелиться. Когда же этот «кто-то» положил на её ногу свою конечность, она завизжала на всю комнату, подскочив и прижавшись к стене. От сильного крика девчонки сразу же проснулись и включили свет. Перед Любиными глазами оказался никто иной, как Гарик.
       - Гарик? А что ты здесь делаешь? - спросила его изумлённая Катя.
       - Вы знакомы? - удивилась Люба, глядя поочерёдно то на Екатерину, то на её знакомого.
       - Ты думала, что отделалась от меня? - спросил всё с той же ехидной ухмылочкой Гарик, впившись глазами в Любу.- Не дождёшься!
       - А как ты в запертую дверь вошёл? - не унималась Катя.
       - Нет такой двери, которая мне не покорилась бы, - ответил он, переведя взгляд на Катю, и добавил, уже глядя на Любу:- Не таких уламывали. Ещё раз увижу с этим мужиком - пожалеешь, что мать родила.
       - Я пожалуюсь на тебя своему мужчине, с которым встречаюсь, - выдала Люба ему прямо в лоб, вспомнив совет старосты общежития по имени Анна, яко бы в таком случае преследовать девушку перестают, если она скажет, что с кем-то встречается.
      Таким признанием Люба только рассмешила настырного наглеца, а всё потому, что оказывается живёт он через дорогу, прямо напротив их общежития, окно в окно, и наблюдает за ней в бинокль, поэтому знает, что никуда она не ходит и ни с кем не встречается.
       - Сейчас я уйду, но завтра я буду встречать тебя одну,- строго сказал ей Гарик и скрылся за дверью.

       Люба долго оставалась лежать без сна, ломая голову над тем, что ей теперь  делать дальше. На ум никакой подходящей мысли не приходило.

       Встав рано утром, она вдруг сорвалась с места и побежала в комнату к старосте общежития, которая жила вдвоём с меньшей сестрой этажом ниже. Девчонки уже давно приехали на фабрику и давно здесь жили, они пользовались у заведующей общежитием уважением и та попросила Анну стать старостой. Заведующая была армянкой, очень красивой женщиной средних лет, да и Анне исполнилось тридцать четыре года, и была она самой старшей из приезжих. Заведующая и староста сильно сдружились и стали "не разлей вода".

        - Девочки, доброе утро, - сказала Люба, войдя в комнату, заранее постучав в дверь. - Аня, я согласна принять твоё предложение и прямо сегодня.
        - Давно пора,- последовал ответ Анны.- Запомни, даже если тебе и удастся  ни с кем здесь не связываться, тебе всё равно никто не поверит, что ты жила в Армении и ни с кем не водилась, потому что здесь это просто не возможно, не хочешь - заставят. Так зачем связываться с кем попало, если можно познакомиться с достойным мужчиной.
       - Ты права, даже если и не хочешь - заставят всё равно, - согласилась Люба.
       - Сегодня после смены меня будет ожидать мой кавалер, так что поедем за город вместе, не пожалеешь,- развеселилась молодая женщина, высокая, с узкими плечами и очень широкими бёдрами, сказав в заключении:- Претендентов будет предостаточно.

       Так Любу познакомили с женатым армянским мужчиной средних лет, только почему-то с русским именем Юрий, работающим на мясокомбинате.
       Поджидал её после работы Гарик или нет, Люба не знала, но то, что её подвезли к общежитию на автомобиле и проводили прямо в холл, видеть в бинокль он должен был обязательно, тем более что весь этот спектакль решили разыграть именно для него.

       Благодаря этому знакомству Любе удалось избавиться от назойливого Гарика, похожего на какого-то урку. Со временем она привыкла к местным обычаям и стала выходить в магазины за покупками. Теперь проблем с пропитанием у Любы не было, тем более что  ухажёр снабжал её разными деликатесами, которые производились на местном мясокомбинате. Но однажды, выйдя в город, она вернулась в общежитие только спустя пару недель - её сбила легковая машина, прямо на пешеходном переходе...

       Всё произошло неожиданно и быстро.
       Люба подошла к краю пешеходного перехода и, посмотрев налево, стала пропускать многополосный поток машин, так как в этой части дороги светофор отсутствовал. Улучив момент, она перебежала на середину и остановилась, переведя взгляд вправо. Ожидая, когда закончится длинный поток машин с другой стороны, она вдруг увидела, что перед пешеходным переходом выехал на обгон автомобиль, заехав за среднюю линию, и мчался прямо на неё.
        Перепугавшись, она оглянулась, чтобы попробовать сделать пару шагов назад, но увидела, что отступать некуда, её просто снесёт потоком машин. Оставаясь стоять на месте, Люба в ужасе закрыла глаза...
       
       - Какое счастье, что вы живы!- услышала Люба голос армянской женщины и  приоткрыла глаза.- Вас кто-то сбил и уехал. Мой муж и я сейчас отвезём вас в больницу.
       Люба лежала посреди дороги и не могла пошевелиться, удивляясь тому, что каким-то чудом осталась жива. Болело всё тело, но больше всего - правая нога.
 
       В больнице её обследовали и сделали вывод, что она «родилась в рубашке», потому что отделалась одними ушибами. Однако боль в ноге пугала Любу. Из-за  сильного удара она посинела и распухла от самого колена и до щиколотки, да так, что ходить самостоятельно было очень тяжело.
       - Сейчас вы поедете с нами, мы отвезём вас в наш дом и будем вас лечить, - сказала Наира, когда узнала историю Любы.
       - Ну что вы, я не могу,- ответила пострадавшая,- мне на работе начальство предупредить надо, я не могу исчезнуть просто так, так что отвезите меня лучше в общежитие.
       - Нет, поедем только к нам,- сказал своё слово муж Наиры,- я сам заеду на фабрику и всё объясню. Вашу ногу надо лечить и моя жена поможет вам. Не хотел я вам говорить, испугался...  Это я вас сбил. Я в милиции работаю, спешил, срочно жену нужно было отвезти в одно место.
       Люба удивилась неожиданному признанию, но вида не подала, она просто улыбнулась в ответ и сказала:
      - Ладно, я согласна.

       Проведённые в этой семье дни показались Любе настоящей сказкой, таких заботливых и искренне любящих людей она в своей жизни встретила впервые. На прощание Наира снова удивила Любу, подарив ей на память золотое колечко с розовым камешком «Александрит».

       Никогда не было у Любы золотого колечка, кроме обручального. Она любовалась им и старалась с пальца не снимать, чтобы случайно оно куда-нибудь не исчезло. Но в скорости она всё же рассталась с ним, добровольно и без всякого  сожаления, даже с великой радостью, подарив его своей родной сестричке Оле в качестве свадебного подарка, потому что дарить ей было больше нечего.

      Подаренное кольцо пришлось весьма кстати. Придя с фабрики, Люба получила письмо от любимой сестры, в котором  сообщалось о её предстоящей свадьбе. Письмо оказалось совсем коротким и каким-то не связным. Из него Люба поняла одно, что на торжество её не ждут, видимо из-за того, что слишком далеко она заехала от родного дома. Свадьба была назначена на 20 февраля и до неё оставалось каких-то пару дней.

       «Нужно срочно что-то предпринимать, но что именно? - металась Люба по комнате из угла в угол, напрягая мысли.- Я обязательно должна приехать на эту свадьбу! Для меня это вопрос жизни и смерти!»
      
       На ум ничего не пришло, кроме как посоветоваться с Анной, старостой общежития, с которой Люба постепенно сдружилась, и она помчалась к ней пулей, в надежде застать её на месте.

      - Так, выход найдём, ты только сильно не переживай,- стала успокаивать Аннушка взъерошенную Любу.- Завтра утром немедленно бежишь к начальнику, отпрашиваешься у него и пишешь заявление. Я же по своим каналам найду, кто сможет отвезти тебя в аэропорт и посадить на самолёт, так как ничем другим ты уже не доедешь. Твой Юрка только в субботу объявится, поэтому придётся искать кого-то другого. Если он узнает, что ты обратилась за помощью к другим, может быть большой скандал, он может не простить, такие законы здесь.
       - Хм, ерунда какая-то,- хмыкнула недовольно Люба.- Теперь из-за него я не должна на свадьбу ехать, что ли? Откуда он узнает, что меня кто-то отвозил? Я ему об этом говорить не собираюсь, может я своим ходом доехала.

        Автомобиль мчался по трассе в вечерних сумерках, отъехав от общежития, он двигался в направлении аэропорта. Счастливая Люба сидела одна на заднем сидении, предвкушая предстоящую встречу со своими родными, которых она не видела уже почти десять месяцев. За рулём сидел невысокий взрослый мужчина средней комплекции, а рядом с ним - мужчина постарше, огромный, но не толстый. Оба были местными армянами, выглядели прилично и вели себя довольно сдержанно по отношению к даме.

        Уже далеко за городом, водитель в темноте зачем-то резко свернул вправо и тут же раздался резкий  удар, от которого Люба закричала, потому что в них врезался чей-то автомобиль и машину развернуло в другом направлении.
        К счастью все остались живы, но страх снова засел в Любино сердце: «Эта авария не просто так произошла, со мной постоянно что-то случается. Неужели моя свекровь не перестаёт колдовать? Эта ведьма не успокоится, пока меня со свету не сживёт. Это точно она домового на меня наслала».

        Любу слегка трясло. Она продолжала оставаться в машине, ожидая, когда мужчины между собою закончат спор и выяснения. Ей казалось, что их крик не закончится никогда, а предстоящая свадьба стала постепенно превращаться в несбыточную мечту.
       Однако мужчины всё же разошлись, договорившись встретиться для дальнейшего разговора после завершения всех дел. Позже выяснится, что столкнулись они с машиной одного из родственников Юрия, от которого Люба как раз и собиралась скрыть её доставку в аэропорт...


        Дом был полон гостей, съехавшихся из далека, ведь свадьба состоится уже завтра. Люба от радости сияла, она очень соскучилась по своим родным и близким людям. Ей казалось, что они не виделись целую вечность, и в тоже время было ощущение, что они как бы и не расставались.
        Предвкушение праздника придавало особое приподнятое настроение, и она словно парила в воздухе, раздавая всем присутствующим свою счастливую улыбку.
        И вот, выйдя из спальни, она направилась в сторону кухни, но дверь, ведущая в коридор, вдруг распахнулась и в прихожую комнату вошла...
 
       Ноги сразу же остановились, словно вкопанные. Не веря своим глазам, Люба застыла на месте с мыслью: «А что здесь делает эта ведьма?»
       Прямо в упор на неё смотрела уставшими и недобрыми глазами её бывшая свекровь, врываясь в душу летящей стрелой с ядом на острие...