Наука и развлечения. Камчатские рассказы

Камчатские рассказы. Хламовитский заказник.
Развлечения и научные открытия.


Моё участие в  орнитологической экспедиции   не ограничивалось только приготовлением пищи кольцеванием чайки озёрной, борьбой с комарами и бессонными ночами. Били и иные, более тонкие развлечения.
Однажды утром я был разбужен  интенсивной стрельбой. Вылез из палатки и  пошёл на звуки. На берегу реки Авача экспедиционная молодёжь развлекалась стрельбой из револьвера по жестяной табличке  с надписью: «Хламовитский заказник. Охота, разжигание костров запрещено». Вернее предполагаемой надписью. Практически все такие таблички, встреченные мною на Камчатке, были  очень   сильно повреждены. Стрельба  по ним, из всех видов стрелкового оружия является не только развлечением, но  и проявлением свободолюбия камчадалов с оружием в руках. Так что  табличке  никто и ни чем  уже повредить не мог.  А цель очень удобная. Не стрелять же по бутылкам и банкам! И тем более по стволам деревьев. Про птичек разговор вовсе не шёл.
Начальник нашей экспедиции взял с собой ящик патронов и револьвер образца  1933 года. Занятная огнестрельная штука.  Мне тоже предложили принять участие в забаве. По-ковбойски, от живота, я пытался попасть в цель, но абсолютно безуспешно. При стрельбе с руки был аналогичный результат.  С пятидесяти метров это была неразрешимая задача. Намного позднее обучаясь на военной кафедре, в тире, из пистолета Макарова,  кое-что удавалось  сделать с мишенью на такой дистанции. Но не из револьвера  по-ковбойски.  Знание очень полезное, начинаешь понимать опасную дистанцию, если кто охотится на тебя с помощью револьвера-пистолета. С двадцати пяти метров стрелять было веселее. Короче говоря, расстреляли мы весь ящик патронов!
На мой вопрос, зачем такие развлечения, было объяснено, что боеприпасы имеют срок годности и утилизация путём планового отстрела не так уж и плоха.  Да и нам полезно и весело попрактиковаться в стрельбе. Стрельба – это тонкое мужское развлечение вдали от цивилизации, надо привыкать.
В тот же день приехали инспекторы «Рыбнадзора». Смежная организация. Привезли свежую красную рыбу – конфисковали у браконьеров. Нас решили подкормить.  Так что уха  была  в рационе несколько дней.
Разговоры  вечерами у костра  нас сдружили и хорошо познакомили. Например, большинство моих знаний о городе Иваново были получены именно тогда, у костра, от сына  начальника.  Он учился на биологическом факультете  университета города Иванова. Оказалось, что он проходил  в Хламовитском заказнике,  кольцуя птиц, специализированную практику по полевым мышам! Мышей не было там, их бы чайки, лисы и прочие обитатели заказника быстро поели!  А практика по мышам была.
Из-за того, что все кольца для чаек быстро кончились,  а  в город ехать было совсем неохота, начальник придумал новое развлечение – подсчёт птиц! Всем  нам было ясно, что это просто  болтание по болотам. Вечерами начальник  мечтательно вспоминал своего друга-орнитолога из Японии, ещё одного специалиста по болотно-озёрной чайке. Как они изучали эту прекрасную чайку вместе в Японии и на Камчатке. Хотел какую-нибудь статью тиснуть в японской научной  прессе. Говорил, что очень  бы хорошо какую-нибудь новую методику  подсчёта  чаек придумать, с научным обоснованием. Тут и до докторской можно добраться. А даже кандидатов наук  от орнитологии очень мало. Он и Николай  Дроздов.  Дроздов по сухим птичкам защищался, а он по мокрым… Обычные научные  планы и мечты.
Особой проблемы посчитать  количество птиц в Хламовитском заказники я не видел. Это было очень просто. Плотность гнёзд уменьшалась пропорционально удаления от воды.   Длина береговой линии озёр была известна и просто определялась по карте.  На  каждое гнездо   было две взрослых чайки и 1-2 маленький чайчёнка. Пусть 1,5. Или даже 1! Считается плотность. 1-5 метров от воды, 5-10, 10-15… Умножается, складывается и готов результат. Простая интерполяция, и ёжу, уважающему математику, понятно! А бегать  вокруг болота, кормить комаров и вручную считать  по площадям чайкины гнёзда – абсолютно ненаучный подход, и до докторской диссертации вряд ли доведёт!
Это всё и изложил я у костра. Начальник задумался, весь вечер молчал. А утром был возбуждён и активен. Считали по моей методике, проверили в нескольких местах   это предложение -  получилось! 
После обеда – бегать вокруг водоёма стало  лениво всем, начали считать.   Начальник высчитывал береговую линию, я множил, складывал  и  давал цифры по различным участкам. Возбуждение начальника по мере продвижение работы всё возрастало.  Слышались слова открытие, невероятно, мы самые крупные, японец обзавидуется, статья, конференция…
Сухое резюме. В результате подсчёта было определено,  что если брать 1,2 чайчёнка на гнездо, то Хламовитскоий заказник является самым крупным гнездовьем озёрной чайки в мире! И это открытие совершили мы!  Его и моя фамилия будут  в статье, которую он уже пишет! Опубликует в японском орнитологическом журнале.  Методика работает, это научное открытие.
Экспедиция на Хламовитское озеро была завершена, все поставленные цели – достигнуты. Сколько в среднем остаётся в живых в одном гнезде чайчат, я до сих пор не знаю. По-японски я не читаю научных статей,  да и с озёрной чайкой больше не работал никогда. Так что ничего не знаю ничего и про статью.
Николай Дроздов защитил в 2000 году докторскую диссертацию  по фауне и животному населению в аридных областях. Расширил свою кандидатскую  диссертацию  «Культурные ландшафты аридных областей СССР и орнитофауна». На защите я присутствовал.  Начальника  «Охотохраны» Камчатской области не видел больше никогда и о судьбе его научной и бытовой мне не известно. Здорово, если бы он был доктором биологических наук с орнитологическим уклоном!
А при поисках в интернете, на сайтах, указывается, что это самое крупное в России  гнездовье  озёрной чайки.  Неужели  остаётся в живых меньше 1,2 чайчат на гнездо?!