Глава 2. Часть 1 - Невезение

- Ты не смеешь!.. Ты… ты не можешь так просто взять и оставить меня! Пожалуйста, сделай что-нибудь! Я знаю, что ты способен всё предотвратить. Я знаю.... Хотя бы дай шанс исправить это!
- Даш, - он берёт меня за руку, - Успокойся. Я знаю, что ты ещё не осознаешь это, но, поверь - тебе будет только лучше… Не смей как-то пытаться всё исправить или связаться…
- Зачем ты такое говоришь?! – кричу я, сжимая его руку, а свободной вытираю свои слёзы.
- Если ты сделаешь это, то…

 Пять месяцев назад. Пятница, 11 декабря.

      Я не слышу будильника. Моя головная боль пронзает меня, как только я переворачиваюсь на спину и приподнимаю корпус. Я обессиленно падаю обратно на кровать и проклинаю всё живое.
      Попытки заснуть не оправдали себя. Я тяжело переворачиваюсь на бок к самому краю кровати и скидываю ноги на холодный пол. Всё тело ужасно ломит. Одно радует, что я нашла обезболивающие таблетки. Случайно ударившись локтем об стол, я чертыхаюсь и притихаю, начав прислушиваться. Совсем забыла, что мама ещё спит. Скорее всего, из-за её чувствительного слуха, она уже проснулась, но ничего не стала делать. Уверена, что она зла.
      Заварив себе чай, я намазываю на булочку сливовое варенье. При таком, казалось бы, хорошем раскладе в моей голове крутиться ни одна мысль. Не могу сказать, что они заняты Даной. По большей мере они заняты её словами. Не хочу с утра пораньше забивать голову бесполезной всячиной, но уже поздно.
      После прохладного душа, я вспоминаю про свой план мести.
- Воскресенская, ты чего? - доносится в трубке злобный сонный голос Олега.
- Будешь знать, как меня будить рано утром только для того, чтобы сообщить мне информацию о дурацкой тренировке. Всё, целую, -  прощаюсь я с одноклубником.
      Через двадцать минут я уже стою в коридоре. Посмотрев на себя в зеркале, я подтягиваю тёмно-оливковые брюки-бананы и поправляю заправленную белую широкую рубашку, под которой видна такого же цвета майка. Длинные русые волосы заплетены в две косички, поэтому с ними особо хлопот не нужно проводить - завожу выпавшие передние пряди за ухо. На часах только шесть утра, а я уже готова к школе. Что ж, на улице, скорее всего, не так холодно, можно и прогуляться.
 
      Не холодно... Как же. Ветер сегодня так и завывает недовольным голосом о предстоящем морозе. Одно радует: когда я шла по проспекту, людей вокруг почти не было. Изредка попадались люди, которые спешат на остановку, чтобы добраться до работы.
      Отодвинув перчатку и посмотрев на часы, я вижу, что мне уже нужно ехать ближе к дому. Если ничего не случится, то смогу даже зайти за Сарой. С колким ощущением в груди - кажется, это стыд или страх, - я пытаюсь отогнать мысли в сторону и сажусь на автобус.
      И вот же, какое странное совпадение: именно сегодня я оставила всю мелочь на книжной полочке, рядом с ключами от квартиры бабушки и дедушки. Кондуктор не стал меня долго задерживать здесь и вытолкнул на следующей остановке. Наверное, по жизни я не смогу оставить дома лишь одну вещь: моё невезение.
      Я видела много фильмов с красивыми девушками, которые ловят тонкой рукой автомобиль. Всякий раз были разные машины, где сидели такие же разные люди: милые пожилые, красавчик с прессом, самая классная тётка, которой за сорок. Конечно, господа-маньяки и насильники в отдельной категории. Видимо, я не успела проверить наличие своего невезения в полной мере. Хотя, можно сказать, что я явно выделяюсь на фоне красивых девушек с тонкими бледными ручками: как минимум, на мне мой пуховик.
      Пока моя левая рука вытянута, я тяжело выдыхаю в чёрную маску и смотрю на дорогу. Сейчас она кажется какой-то бесконечной. Даже не вериться, что я столько прошла сюда. Я зажмуриваю глаза, чувствуя, как холод окутывает маску, что старается согреть моё лицо. Мои глаза ползут вниз, к ногам, что там сладко страдают из-за коротких ботинок.
      А снег всё устало падает.
      Сзади раздаётся резкий гудок машины. Мне приходится приостановиться, ведь внутри меня происходит настоящее шоу: моё сердце делает сальто назад, неуклюже приземляясь в обратное положение. Я чувствую это, поэтому мне и самой тяжело устоять на бордюре. Ещё пару неловких телодвижений, и моё бы тело встретилось с сугробом.
      Я оборачиваюсь на странно-знакомую машину. Когда она полностью останавливается вровень со мной, мне показалось, что я уже лечу в сугроб. Сердце предательски кольнуло, как только он вышел.
      Парень делает тягу сигареты, разыгрывая меня оранжевым огоньком. Он выпускает из своих лёгких остатки здоровья, обратившись ко мне.
- Я думал, что совсем уже поехал головой, когда увидел твой пуховик. Его не перепутать ни с чем, - доносится голос парня, - И всё же, мне казалось, что наша кошечка любит ночное время суток. Или ты возвращаешься домой?
      Я чертыхаюсь, широко раскрыв глаза. Наверное, этот пункт отчётливо подчёркивает моё невезение.
- Ну, такие встречи должны добавить дополнительные мысли на тему кастомных вещей.
      Не знаю, в каком именно направление. Думаю, здесь добавились плюсы и минусы после встречи с Сашей.
      Он осматривает меня с ног до головы, стуча пальцами по крыше машины. Остановившись это делать, он вновь открывает дверь автомобиля.
- Садись внутрь.
- Спасибо, - говорю я, уже хотев отказаться от этой идеи, но, подумав о своих сырых ногах, промолчала.
      Хоть на улице темно и свет фар не даёт мне осмотреть все черты лица Саши, но мне чувствуется, что его глаза наполнены жалостью. Той, что осталась со вчерашнего дня, как след от кометы. Хотелось бы уже поскорее пройти этот период.
      Саша бросает сигарету на асфальт и садиться за руль. Я открываю дверь и присаживаюсь на мягкое кресло. Чувствую, что здесь теплее, чем на улице, поэтому снимаю свою чёрную маску с лица. Мы трогаемся с места.
- Ты не говорила, что гуляешь так рано одна. Не боишься?
- Ты как-то не спрашивал, - говорю я, отвернувшись в окно, - Мне нечего бояться.
      Мы оба знаем, что я вру.
- А ты что здесь забыл? - говорю я, пытаясь прибавить бодрость своему голосу. Видимо, сфальшивила или переиграла, ибо Саша никак не изменился в лице.
- За сигаретами мне и Серёже.
- Спортсмены, блин, - услышав это, он слегка поднял уголки губ, поправляя левой рукой причёску, - Зачем куда-то ехать, если у вас двоих магазины рядом?
- Я очень рано встаю. Если время позволяет, то почему бы не насладиться первыми движениями сонного города?
      Моя рука тянется ко лбу, чтобы поправить упавшую прядь волос. У меня нет настроения отвечать на его мысли. Наверное, лучше перейти на нейтральную территорию, а не затрагивать такие темы.
- А Серёже ты купил, потому что ему лень?
- Нет, Серёжа спит, - произносит он, спустя несколько секунд молчания, - Он вчера ещё сказал, что нужно посмотреть его online утром. Как видишь, я еду его будить.
      Мы едем какое-то время в тишине. Попав на светофор, он начинает стучать пальцем по рулю с некой периодичностью. Это играет на моих нервах, но я ни слова не говорю. Мой спутник мягко переводит взгляд на меня. Я смотрю в другую сторону, но угловым зрением вижу, будто его взгляд заострён на моей губе, которую вчера задел один упырь.
- Ты сегодня что делаешь? – спрашивает  Саша, отводя взгляд на дорогу, и, не сделав паузы, продолжает, - Если честно, мне плевать. У тебя появились неотложные планы.
- Во-первых, ты украл мой вчерашний лозунг на кофте. Во-вторых, это звучит очень грубо. Хотя, в-третьих, это могло быть приглашение на свидание.
      Главная защита - нападение. Без дрожаний в голосе, без попытки смутиться. Нужно просто при нём брать и говорить такое.... Ну, а потом отходить на пару метров и ругаться на себя.
- Конечно.
- Если я правильно помню, то тренировки у нас нет.
- Я думал, что ты не откажешься просто попинать мячик на поле и поговорить. Если тебе это надо, конечно.
      Словно шипами по сердцу. Очередная жалость.
- Не хочу.
- Я знал, что ты так скажешь, - вздыхает он, - Понимаю, что у нас дружба не идёт. Мне бы не хотелось видеть регресс в нашей команде, если у кого-то есть проблемы.
      Я слышу слова настоящего лидера? Думаю, Саше упало не просто яблоко, а целая яблоня. Хотя, какой-нибудь Егор или Лёша скажут что-то: "Он нормальный". Видимо, мне можно показывать это только тогда, когда меня нужно пожалеть?
      Моё злое молчание задержалось.
- Если не хочешь только со мной, то можем пригласить пару ребят.
      Тут я останавливаюсь думать.
- Нет, мне всё равно. Ты как хочешь, но я могу и так. Ты только скажи время.
- Вот только не вечером, а то у меня реальное свидание. Давай раньше.
- У меня школа.
- Прогуливать не учили?
      Хорошо. Если это маленькая цена за нормальное проведение времени, то мне не очень надо оставаться на последнем уроке.
- Слушай, а...
      И останавливаюсь. В голове нет ни одного объяснения моему действию. Математика никогда не поможет вычислить, сколько раз мне ещё нужно поймать себя на дурацкой идеи, сколько раз мне нужно вывести из себя Сашу, чтобы окончательно остановиться.
- Я слушаю, - толкает меня на завершение вопроса Саша.
      Конечно, можно сказать нечто иное...
- Мне интересно, почему ты сейчас не Настю подвозишь. Мне казалось, что ты всегда за ваши отношения.
      Но я никогда не умела врать. Даже сейчас не буду пробовать.
      Я вижу, как улыбка моего неприятеля расплывается.
- Прости, что лезу не в своё дело, - завершаю я, будто это сгладит все углы.
- Нет, всё нормально, - неожиданно говорит Саша, - Утром у меня нет сил раздражаться. Я готов радоваться простым вещам, готов терпеть любые странные высказывания.
- И как это связано с Настей?
- Всё просто: я не мазохист. Мне не хочется, чтобы мою нервную систему кто-то разрушал с утра пораньше.
- Оу, вы часто ссоритесь?
      На этом моменте кажется, словно я хочу нарушить его спокойствие. В голове у меня проскакивает много мыслей, что мне не нужно сейчас развивать эту тему.
- Я думал, что вы общаетесь. Всё же, иногда она жалуется на меня, да? - ухмыляется Саша, - Она любит выносить мозг. Уже готов выводить её на ссору, чтобы не слушать её промывание.
      И меня посещает вполне адекватный вопрос. Зачем тогда это всё? Я максимально сдерживаюсь, чтобы не начать задавать его. Саша точно будет не в восторге, если мы так будем копаться в его личных делах. Мы не настолько близки, к тому же...
- Я вижу, что ты хочешь спросить, - говорит неожиданно Саша, разрывая мой внутренний монолог, - Знаешь, в фантастиках всегда есть суперспособность, которая позволяет читать мысли. Мне бы не хотелось их читать. Я хочу заставлять людей говорить свои мысли.
      Я начинаю краснеть.
- Зачем тебе это?
- Против тебя классно было бы использовать.
      Машина останавливается около моего подъезда.
      Чувствую, как в клетке из костей начинает что-то учащённо биться в такт моих подёргиваний ногой. Кажется, будто клетка сейчас распахнётся с громким скрежетом, и оттуда вылетит ракетой кровавый орган.
      Наверное, стоит попробовать пробить мои показания невезения. Мне всё равно терять нечего: я уже у дома.
- И... Есть ли у тебя ответ на этот вопрос?
      Вновь молчание, вызывающее у меня мурашки по всему телу. Секунды тянутся в минуты, минуты в часы, а те в дни и недели. Провалиться бы сквозь землю, пока я жду ответа. Да и нужен ли он мне?
- А утопленники отвязывают свой камень, пока они под водой?
- Ты ещё на земле, - говорю я, повернув слегка голову вбок, интересуясь сравнением, - Камень у тебя в руках, да. Посмотри вокруг и пойми, что люди не камни. К ним не нужно привязываться верёвками. К тому же, если ты знаешь, что они потянут тебя на дно.
      Саша замирает на секунду. Его пальцы, что постукивали по рулю с определённой периодичностью, зависли в воздухе. Я сжимаю в ладонях лямки рюкзака. Невезение выпадает из кармана, потянув мою рубашку вниз, чтобы привлечь внимание. Я стараюсь не думать об этом, но рубашка всё тянется и тянется, сдавливая горло.
- Знаешь, мы ведь не можем просто взять и хладнокровно бросить то, к чему стремимся, - произносит Саша, потянувшись в бардачок. Он с громким звуком открывается, дав возможность парню взять пачку сигарет. Я смотрю, как он берёт губами одну сигарету, - Возможно, ты права. Я на земле. У меня есть выбор, но не думаю, что он настолько велик.
- Я не пытаюсь тебя с ней поссорить, просто...
- Подай зажигалку, - перебивает меня Саша, закрывая пачку сигарет и бросив её мне на рюкзак, - Забыл в бардачке. Пихнёшь её потом в пачку, ладно?
      И я делаю, как он просит. Парень поджигает сигарету и приоткрывает окно машины, отключив при этом тёплый обдув. Моё невезение перестало меня тянуть, но это ещё не значит, что моя чаша весов с ним поднялась.
      Я смотрю на дорогу, по которой Сара всегда приходит к моему дому, если мне не удаётся встать раньше и встретить её из подъезда. Тут же я хожу домой вечером, когда провожаю её. В груди сидит маленький комочек стыда, что стучит поочерёдно пальцами, словно скучающе ожидает чего-то. Не с такими чувствами я хочу видеться с Сарой.
- Ты домой или сразу в школу? - перебивает мои мысли Саша.      
- Думаю, что пойду в школу.
- У тебя ещё много времени же. Насколько мы с тобой знаем, ты не очень пунктуальна, а тут даже за пол часа придёшь?
      Город просыпается. Засыпает нормальное поведение Саши.
- Мне нечего делать дома какие-то двадцать минут.
      Саша соглашается, дёрнув коробку передач. Не смотря на то, что мне идти здесь пару минут, он всё равно решает меня подвезти. Опять жалость? Наверное, это утро - самое ужасное соревнование между жалостью и невезением.

      Я стою около окна и рисую разные несвязанные каракули в своей тетради. Оторвав от них взгляд, перед глазами возникают школьные яблони. Дует холодный ветер, заставляющий двигаться спящие деревья. Он создаёт свою музыку в ушах прохожих. Так интересно: музыка разная, а деревья пританцовывают в такт каждой мелодии.
      Мои глубокие вдохи прерываются. В мою голову будто влетает пуля. Меня даже пошатнуло в противоположную сторону. Этот удар был нанесён справа, но коридор окутан тусклым светом ламп и сонной тишиной. На третьем этаже, где я сейчас нахожусь, ещё даже учителя не все пришли на своё рабочее место, поэтому никто не мог выстрелить в меня...
      Только не это. В глазах начинает темнеть, и мои ноги едва меня выдерживают. Я опираюсь плечом на боковую стенку подоконника, пытаюсь удержать ручку. В голове вновь возникают шумы, из которых еле заметно можно вычленить несколько букв, которые я записываю беспорядочно.
      Головная боль прячется в угол, словно испуганный котёнок. Моё тело приходит в норму, будто мне просто смазали детальки. Я потираю глаза ладонями, а затем рассматриваю кривые буквы, что я выводила: ".аш., е... .....ш. э.., з...: ...я ...т ...с..с.. . П.р.... ....., ч.о Д..... на...... ...во. . П.. ...р... к.а.. ... ... ...яс... . М..... ."
      Мне даже показалось, что из этого можно составить несколько слов. Какие-то буквы шли друг за другом, а какие-то были отделены шумами. Если попробовать вычленить и вспомнить прошлые...
      Стоп. Это уже какой-то бред. Не буду же я придавать значения головной боли. Такое случается не первый раз. Но максимум, что можно здесь подловить, так это возможная попытка обратиться ко врачу. Затягивать нельзя: уже достаточно только мысли о том, как я еду с катушек.
      Я закрываю свою тетрадь, закидываю в рюкзак и прохожу к кабинету биологии. Усевшись рядом на полу, я осознаю, что самое странное в моём ожидании звонка на биологию. Видимо, со мной точно что-то не так. Наш класс уже потихоньку собирается, судя по звукам. Не смотря на то, что у меня закрытые глаза, я чувствую на себе выжигающие взгляды.
      Не знаю, сколько так прошло времени, но меня резко пробуждает касание чьей-то руки.
- Ты в порядке? - спрашивает меня мужской голос.
      Мне приходится открыть веки и посмотреть на парня.
- Ром? Да, в порядке.
- Тебе помочь встать?
      Я натянуто улыбаюсь, поблагодарив друга и отказавшись от его помощи. Уткнувшись в свои колени, я слышу, как парень садиться рядом. Его нога слегка касается моей, создавая мост между нашими телами. По нему неторопливо идут комочки тепла, толкают мурашки и приносит ощущение дружеской близости.
- Я перепугался за тебя вчера. Ты её поставила на место в каком-то плане. Забей на все эти взгляды. Пусть смотрят и обсуждают, что именно ты смогла это сделать. Правда, - заминается Рома, протягивая это слово, - Я потом начал переживать за Дану. Хоть она и бывает стервой, но мы не первый день с ней знакомы. К тому же, я до сих пор с ней общаюсь.
- До сих пор думаешь, что она искренняя?
- Я тебе уже говорил, - вздыхает тяжело Рома, - Не стоит негативно относится к человеку только из-за каких-то поступков. Она запутана. Ей больно... Ты ей ещё нос сломала.
- Да, я надеюсь, что после вчерашнего ей стало ещё больнее, - резко отвечаю я, открыв лицо, - То, как она меня вчера выставила - тоже относится к "каким-то поступкам"?
      Рома замолкает на несколько секунд. Я рассматриваю его глаза, словно пытаюсь докопаться до мыслей. Он напрягает губы, прижимая их друг к другу.
- Я надеюсь, - вдруг говорит мой друг детства, наклонив голову, - Что тебе никогда не придётся быть между двумя друзьями.
      Я прислоняю голову к стене, рассматривая ноги, что торопливо проходят по кафелю. Отвечать мне ничего не хочется: диалог и так начал переходить в конфликтное общение. Рома обычно сдерживается, но сегодня он явно не готов держать себя в руках из-за моего характера.
- Тебе точно не нужна помощь? – спрашивает Рома, сделав попытку преодолеть пропасть, что образовалась сейчас.
      Моя улыбка слабо расплывается по лицу. Мне приходится мотнуть слегка головой и сказать, что я просто не выспалась.
- Жаль, что не могу ничем помочь с этим. Я бы предложил тебе свалить со мной, но мне нужно переписать две самостоятельные. Математичка отказалась давать мне работы на дом. Предложил бы поговорить с Сарой, но сомневаюсь. Я ей звонил утром, но она не взяла трубку. Ты с ней списывалась?
      Мои мышцы лица расслабляются. Мне кажется, что тело поместили в широкий бассейн. Я медленно опускаюсь на дно, рассматривая блики сверху. Сердце пульсирует, словно в замедленном режиме. Боль распространяется к вискам, и все звуки вокруг доносятся очень неясно.
      Я пожимаю плечами, показывая, что сама не в курсе, почему её нет в школе.
- Она вчера была расстроена, когда ты ушла... У вас всё в порядке было?
      Вопросы, как удар молотком. Я вместо наковальни.
- Мы, возможно, не так гладко разошлись, - говорю я, пытаясь выровнять голос, пока в голове отражается лишь одно: "Я не собираюсь слушать твои правильные мысли".
- Может, сегодня вечером встретимся и посидим где-нибудь, отдохнём? - переводит тему Рома, увидев моё состояние, - Я всё равно собирался дойти до Сары после уроков. Попробую узнать, что случилось. Хорошо?
      Я делаю глубокий вдох и киваю. Рому зовут его одноклассники, голос которых не выражает ничего дружелюбного. Видимо, устали ждать, когда он наговориться со мной... Промурлыкав мне парочку фраз, ему всё же приходится уйти, перед этим поцеловав меня в макушку.
      Мой подбородок держат пальцы правой руки. Задумчивый взгляд смотрит глубже объектов, не в силах концентрироваться на чём-то земном. Я ищу в мелких объектах отражение ответов, но всё выходит боком. Выходит только один маленький и неуверенный: не выдумывать себе ничего.
      Взгляд ловит кремовые балетки с круглым носом. Поднимаясь вверх, он замечает такого же цвета лёгкий свитер, заправленный в серую юбку-карандаш. Тёмные волосы слегка завиты и собраны в пучок. Её сложно перепутать с кем-то. Вещи, что она так тщательно подбирает для себя, когда мы ходим в магазин. Модельная фигура. Кожа цветом топлёного молока.
      И эти спокойные черты лица. Пожалуй, единственное, что заставило меня засомневаться, что это Сара. Если бы у неё была точно такая же улыбка, как и всегда, образ заиграл бы другими красками. Сейчас передо мной серьёзная девушка. Холодная в душе. Очень отстранённая, словно попала не туда.
      Я быстро встаю, осознав, что до сих пор сижу на полу и завороженно рассматриваю подругу.
- Доброе утро, – говорю ей я и пытаюсь обнять, но та отстраняется. Переминаясь с ноги на ногу, я подбираю слова, -  Я...
      И замолкаю. Не могу ни слова сказать, когда вижу её расстроенное и злое лицо. У меня никогда не было с этим проблем: легко могла по-доброму щипнуть за нос, обнять или развеселить чем-то. Сейчас же это кажется нереальным, потому что все её чувства направлены на меня.
- Прости за мою резкость, - произношу я, увидев, что она собирается отойти, - Я клянусь, что не хотела тебе причинять боль своими словами.
- Ты знала? – спрашивает Сара, еле сдерживаясь.
      У меня теряется нить, по которой мог бы пойти диалог. А найти её не могу, словно я маленький и слепой котёнок.
- О чём ты?
- Ты знала, чёрт возьми, что Рома спал с Даной?! – она не сдерживает своих чувств и начинает плакать, прикрыв рот руками.
      Я пытаюсь дотронуться до неё, обнять и успокоить, но она только и делает, что отстраняется. Что? Что вообще происходит? Я не могу поверить в происходящее. Ноги подкашиваются, словно меня ударили прямо под коленки. Я осматриваюсь вокруг, будто мне это поможет найти слова или укажет последующие действия. Да хоть что-нибудь!
      Это не помогает. Я вижу, как некоторые одноклассники, с удивлённым видом, рассматривают нас с Сарой и кидают косые взгляды. В совокупности со вчерашним, мне кажется, что это вызывает лишь жуткую волну негатива. Взгляды-иголки только и делают, что втыкаются со словами: "Снова ты! Снова глумишься над людьми!". И ничего... Ничего нельзя сделать.
      Я сжимаю руки в кулаки, впиваясь пальцами в ладонь.
- Нет, подожди, - говорю я, закрыв глаза, чтобы привести себя хоть немного в чувства, - Это точно какой-то глупый слух. Он любит только тебя. Зачем ему нужно было играть с тобой, если бы он был с Даной?
- Я видела то, что вчера было. Я видела его с ней.
      Сара отдаёт мне свой телефон, попросив открыть переписку. Она прикусывает себе губу, чтобы не разрыдаться во весь голос. Ей стало тяжело дышать. Грудь томно поднимается, а руки тянутся к вискам.
      Увидев это, я быстро включаюсь в эту жизнь. Моё внимание полностью переключается на состояние подруги. Мои проблемы и тревога словно остались на прошлой остановке. Я аккуратно беру её за кисть руки: она не сопротивляется, но напрягается.
- Ты можешь идти? - спрашиваю я, параллельно пробуя вести её, - Если нет, то мне придётся тебя поднять сейчас.
      Она мотает головой, поддаваясь моему направлению. Я вытаскиваю из маленького кармана рюкзака чистый платок, попросив её свободной рукой вытереться. Сара слушается, расслабившись. Я пользуюсь моментом, опустив свои пальцы в её. Проходя мимо людей, я закрываю свою подругу от чужих взглядов, как самый большой секрет.
      Громко толкнув дверь туалета, мой взгляд ищет людей: никого. Сара сама подходит к умывальнику, делая попытки смыть с себя все негативные эмоции. Я слышу всхлипы, отражающие боль. Это режет мои уши, заставляет съёживаться. Мне хочется закрыться и убежать от них, но это невозможно.
      Какого чёрта происходит? Не помню, чтобы она пребывала в таком ужасном состояние. Был один момент, но и мы тогда были в других взаимоотношениях. Сейчас на мне наручники, будто это пытки.
      Я достаю телефон Сары, подходя ближе к окну, и пытаюсь найти то, что она хотела показать.
*
- «Сара... То, что ты увидела вечером сегодня».
- «Ась? Ты нашёл телефон? Меня подвёз Лёша :>. Жаль, что ты не поехал с нами».
- «У меня были незаконченные дела. Ты прошла мимо меня, когда я был занят».
- «Ты про что? Мы же не виделись с того момента, когда ты телефон пошёл искать. Я потом прошлась по ресторану, но тебя не встретила».
- «Я был в гостевой».
- «Разве ты туда заходил, чтобы потерять телефон?».
- «Там было темно, так ведь?».
- «Эм... Я не уверена, что видела гостевую».
- «Ты же заглядывала сейчас к Дане».
- «Я тебя не понимаю...».
- «Давай я не буду юлить, раз уж ты меня спалила или я сам. Это уже не важно. На самом деле, я спрашивал у Даши, как можно тебе об это сказать, но всё никак не могли подобрать слов. Ты ведь такой ранимый ребёнок... Мы с Даной переспали пару месяцев назад. Так и продолжаем, если честно... Наверное, прямо говорить лучше всего. Знаешь, мы все не застрахованы на счёт любви».
- «Подожди... Что за бред? Перестань так шутить... Это вообще не смешно. Я же знаю, что Даша бы не дала тебе такое скрывать».
- «Ну, зачем эти наивные глупости? Это страх или же глумление над тобой? Не задумывалась? Я вот устал от этой лжи. Мы должны были поговорить на этот счёт очень давно, но... Это так затягивает».
      Меня бросило в жар. Нет, не могу поверить! Рома не мог такое написать ей! Не мог!
- Он врал! Вы врали мне! За что, скажи, за что? – произносит Сара дрожащим голосом. Я оборачиваюсь на неё: она уже не плачет и смотрит на меня красными глазами. Я отдаю ей её телефон, - Ты ведь так искренне меня поддерживала на этот счёт... Скажи, что это всё глупая шутка... Скажи, что вчерашний день мне просто приснился... У меня нет сил терпеть это.
- Сара, послушай, - говорю я, пытаясь успокоиться, - Это точно не может быть он. Если так подумать над этим всем, то это глупости.
- Как будто ты не знаешь, что люди могут вести двойную игру. Вот и объяснение тому, почему он всегда пытался защищать Дану, почему он не мог поговорить про наши отношения. Ты понимаешь, что это всё можно рассмотреть под этим углом? Ты даже не пытаешься... понять? - говорит Сара, хмурив брови, - Ты изначально была за него. Ты его защищаешь и сейчас.
- Я просто не верю в то, что это всё реально.
      И тут я понимаю. То, о чём говорил Рома. Не желает, чтобы я была между двумя друзьями.... Но мог ли он иметь ещё подкорку про то, что он стоит ещё и между девушками? Нет, мне очень тяжело сейчас думать об этом. Я пытаюсь найти ответы, но лишь загоняю себя в рамки. Страшно выйти из этой клетки, словно пол - горящая лава.
- Я подумала, что нам не следует пока общаться…. Всё сложно.
- Сара... Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя не меньше, чем Рому. Ты мне очень дорога, и я не стала бы скрывать от тебя такое. Я понимаю, что у тебя потрясение, но не нужно так горячится. Мы поговорим с тобой потом, когда ты будешь готова, и всё будет хорошо. Я с тобой.
- Только не трогай меня, пока я сама не подойду.... Умоляю тебя.
      И она выходит из туалета.
      Очень больно. В груди стеснения жуткие и жгучие. Я пытаюсь себе дать выдохнуть, но чувства, будто мы уже потеряли друг друга. Это неправильно, но в данный момент мне тяжело представить это. Я понимаю, почему у неё такое состояние, поэтому принимаю её слова. Как бы мне не хотелось сейчас помочь, я не могу навязываться. Испортить всё можно парой фраз...
      Я тоже выхожу из туалета, хлопнув дверью. Сара уже подходит к колонне, растворяясь в толпе. Мои руки тянутся в карманы оливковых брюк-бананов, а тяжёлый выдох никак не сопровождается внутренним облегчением.
      Подхожу к мужскому туалету. К нему идёт парень из класса Ромы. Сначала он смотрит на меня равнодушно, но через мгновение что-то в нём меняется. Парень с силой закрывает глаза. Я с интересом смотрю на него, собираясь обходить. Он же открывает глаза и делает шаг в сторону, врезаясь в меня. Я уже хочу сказать что-то ядовитое, но он прерывает меня, сказав очень тихо, словно хочет донести это только до меня:
- Надеюсь, что ты подготовишься к приезду класса "Г". Уже в понедельник они пополнят ряды нашей школы.
      Он вновь жмуриться, а после со сдвинутыми бровями отходит от меня. По его выражению лица и не скажешь, что он помнил о своих словах.
      Я прохожу дальше. И что это было? Класс "Г"? Это он о новеньких? Да, что-то вспоминаю: директор говорил, что они представляются под другой буквой. Подготовилась ли я? Не знаю, зачем мне это. У меня голова забита другими делами: я в школу не знакомиться прихожу.
      Странно. Мои мысли разбегаются, почувствовав вибрацию в кармане под рукой. Я без настроения смотрю в экран телефона: «Сегодня в 14:30». Неизвестный номер. Скорее всего, это Саша.

      Дойдя до дома благополучно, я в запасе имею целый час свободного времени: успею покушать и доехать.
      Я включаю компьютер, пока микроволновка даёт обратный отсчёт. Захожу в социальную сеть «RT».

Примечание автора: Полное название «Round table». Здесь вы создаёте профиль, придумываете свою ссылку и код, чтобы добавлять друзей. Можете либо создать "стол", либо зайти на существующий. За "столом" вы совместно с другими пользователями можете слушать музыку, смотреть разные сайты, а так же играть в ненавязчивые настольные игры форума. Существуют подтипы "столов". Есть личные, товарищеские и публичные, а так же открытые и закрытые. За личным "столиком" вы сидите вдвоём, за товарищеским сидят небольшие компании, а за публичным много людей. Отличие двух последних в том, что там, где большая аудитория, есть предводитель. Предводитель "стола" видит список музыки и фильмов, и может отклонять предложения пользователей или запрещать совсем ставить что-либо. Открытые и закрытые работают по принципу их названия.
Если вы много и часто общаетесь с кем-то за личным "столом", то он становится фаворитом, а "стол" автоматически помечается важным и закрепляется сверху.

      Я замечаю, что самый верхний диалог у меня с Сережей, хотя до этого там была Сара всё это время...
      Зайдя на наш личный "столик", я вижу, что её фотография в синей рамке, и стоит предупреждение, что наши функции ограничены: она удалила меня из друзей.
- «Почему удалила?...».
      В ответ молчание.
- «Слушай, ты, конечно, не хочешь со мной говорить, и я понимаю, в какой-то мере. Вчера я так же не хотела с тобой говорить. Прости, что не поверила тебе на счёт Ромы. Сама понимаешь, как это трудно. Я уверена, ты тоже не поверила в это. Честно, впервые слышу такое. Не нужно так сразу нажимать на курок. Мы разберемся. На то и нужны близкие люди».
      Она не отвечает.
      Я не пытаюсь написать ей ещё сообщение. Скорее всего, это ни к чему не приведёт. Сара же просила меня её не трогать, а я согласилась... Если продолжу, то она просто возьмёт и оборвёт все контакты.
      Опрокидывая голову назад, я разглядываю узоры потолка. Не понимаю, что сейчас твориться у меня внутри. Сара никогда раньше такого не делала. Что могла сделать не так? А может, нужно отталкиваться от того, что я не смогла сделать? Не могу понять себя и её. Встав из-за стола и упав лицом в подушку, я пытаюсь прокрутить вчерашний вечер. Чёрт, угораздило же меня накричать на неё. Столько в голове "нужно было", что это больше подходит на самоуничтожение.
      Не могу проглотить ком в горле. Единственное, что успокаивает, так это возможность прежнего общения. Немного подождать, и она подойдёт сама... Наверное.
      С этой мыслью я отрываю голову от подушки. Поднявшись, мои глаза расширяются ещё больше при виде страшных цифр: 14:09.

      Я распахиваю двери стадиона. На поле ещё никого нет. Мне приходится присматриваться к трибунам, чтобы заметить знакомые фигуры. Я махаю рукой парням, попутно прохожу к раздевалкам. Услышав тёплые слова: "Ну, наконец-то!" и "Доброе утро", моя улыбка сама ползёт наверх. Только ненадолго. Краем глаза я замечаю, что фигура в бардовом бомбере встала и направилась ко мне. Кажется, нужно ускорить темп, чтобы Саша не успел меня настигнуть.
      Заскочив в раздевалку, я мигом начинаю переодеваться. Натянув нижнее термобельё чёрного цвета, я достаю из спортивной сумки тёмные гетры и шорты. Быстро снимаю белую рубашку. Только прикасаюсь пальцами до нижнего края белой майки, как дверь распахивается. Я слегка прикрикиваю, сделав шаг назад.
- Ты что творишь? - спрашиваю я, всматриваясь в лицо нападающего, - Совсем уже?
- Что я там не видел? - скептически говорит Саша, закатывая глаза, - Ты мне зубы не заговаривай.
      Я вижу, как его брови хмурятся, а грудь выпирает от набранной злости. Ничего лучше не придумываю, как отвернуться и снять майку, чтобы продолжить переодеваться.
- Даже не извинишься? - продолжает говорить футболист грубым голосом, делая шаги ко мне - У тебя есть хотя бы капля сожаления или совести?
- Извини, я заснула и...
- Ты уверена, что меня это волнует? Ты должна была присутствовать на стадионе ещё полчаса назад! Ты пропускаешь основные тренировки, не готовишься к соревнованиям. Я делаю тебе уступки, а ты даже на них не можешь ответить и нормально начать заниматься. Думаешь, что самая подготовленная? Да тебя любой дворовой парень порвёт, что говорить про наших соперников.
      Что он сказал? Это же бред. Я поворачиваюсь к нему в спортивном топе. Сейчас у меня одно желание: треснуть как следует со всей дури, чтобы его смазливое лицо перестало меня раздражать. К счастью, я просто зажмуриваю глаза и сжимаю кулаки.
- Если любой дворовой может меня порвать, то что же я до сих пор тут делаю, а?! Мой уровень подготовки явно выше, чем у замены, которая играет за меня во время моего отсутствия. Раз ты считаешь себя таким умным, то будь добр, имей на это факты. Перестань винить меня за свою глупость.
- Даша, ты тупая? Футбол - это командная игра. Если бы ты соизволила решать все свои проблемы вне тренировки, то я бы тебя не упрекал сейчас. Зачем ты вообще сюда ходишь? Ты не способна совмещать свою личную жизнь и грёбанное серьёзное увлечение, которым не только ты занимаешься. Проваливай к чёрту в женскую сборную, а нас не подставляй!
      В груди скапливается желчь. Я чувствую, как из-за сжатых намертво зубов моя голова начинает болеть. Ему повезло, что в моей руке не находится какой-нибудь предмет: он бы мигом полетел прямо к нему.
      Это очень обидно. Я не умею контролировать свою злость, часто раздражаюсь на людей и очень конфликтная. Но... С ним я сразу ошпариваюсь на своей же игре и бегу как от огня. Словно палка ломается в разы быстрее: она тоньше и хрупче.
- Я знаю, что делаю много ошибок в жизни. Знаю, что часто следую эмоциям, - говорю я тихо, - У всех есть свои недостатки. Конечно, я не защитник и не нападающий. Половину игры вратарь на ваших тренировках стоит и наблюдает, но от меня зависит очень много, и я это понимаю. Мне не нужны такие драмы и сравнения, потому что я стараюсь из-за всех сил.
- Будто мне они нужны. У всех есть проблемы, но никто из ребят не оправдывается таким способом. У тебя на каждое опоздание найдётся двести причин.
      В глубине души я понимаю, что все мои слова отражаются его: "Это всё оправдания". Мне хочется показать ему без конфликта, что очень важен подход. Во многом я согласна с ним, но не с грубостью.
- Раньше у меня не было таких проблем с прошлым тренером, - замечаю я, - Ты сейчас его заменяешь, но твоя основная роль нападающего. Побудь хоть раз понимающим человеком. Мы столько раз гуляли и общались, а поддержки от тебя не было нигде. У тебя только жёсткий тоталитаризм. Возможно, если бы ты чаще понимал нас, то таких разговоров не возникало.
- И что же у тебя такое случилось?
      Мои мысли разом покинули меня. То, что я хотела сказать, вышло паром в наружу. Я чувствовала, как всё это уходит от меня. Я яростно пытаюсь ухватиться за них, но всё бесполезно. Руки начинают немного потрясываться. Я не хочу открываться ему. Мне больно лишь оттого, что Саше по-настоящему наплевать.
- Что молчишь? Говори.
      Что я должна сказать? Он подходит ближе на шаг. Я жадно глотаю воздух и начинаю говорить, чтобы он не подходил ближе.
- Я... переживаю из-за подруги.
- Сары?
- Да, вчера что-то произошло после того, как я ушла. Теперь она обвиняет меня и Рому в предательстве... Я виню себя, что вчера так же отстранила её. Да и сегодня, как мне кажется, нужно было с ней поговорить нормально, не оставлять одну... Не хочу тебе ничего из этого говорить, честно.
- Понимаю, - вздыхает тяжело Саша, закатывая глаза, - Я тебе не советчик в подобных делах. Только ты решаешь, как ты будешь поступать. Уверен, ты справишься. Сара сейчас на эмоциях, ей трудно тебя понимать. Если она решит разойтись с вами, то не цепляйся. Слышать это больно и глупо, но человека нельзя держать против его воли.
      По моему телу ползут мурашки. Моё сердце притаилось после сказанных слов Саши: пытается спрятаться, выжить.
      У меня есть внутри детская вера и надежда на людей, что рядом со мной. Так будет постоянно. От него мне приходится слышать это не в первый раз: старый урок на повторение. Только он не будет усвоен.
- Знаешь, мне тяжело извиняться, но, если давлю на тебя этим, то прости, - произносит нападающий, мотнув голову, - Я просто пытаюсь показать тебе возможный другой исход.
      Я просто киваю ему. Не смотря на частые проявления агрессивности, у Саши есть человечность.
- Ты редко готов идти на контакт, - неуверенно начинаю я, будто мои глаза завязаны, а носочки аккуратно щупают мягкую землю, - Может, у тебя есть переживания?
      Я вижу, как уголки его губ слегка поднимаются. Его руки переплетаются между собой, обхватывая друг друга. У парня уверенная стойка, вызывающая смешанные впечатления.
- Ты можешь высказаться. Я готова так же выслушать, - разыгрываюсь я, приложив руку на грудь, - Поддержка из меня не очень хорошая, но я услышу тебя. Ты сможешь выпустить пар, найти новые для себя решения, когда начнёшь говорить.
      Я жду, когда он начнёт откровенничать, но в ответ тишина. Между нами на мгновение образовалась связь, и она не состоит из негатива. Я смущена и растерянна, но я хочу отплатить ему тем же. Саша никогда не говорит о себе...
- Ты что, хочешь сблизиться?
      Мои глаза становятся больше. По лицу ползут раскалённые красные блины, что добавляют улыбки нападающему. Это что ещё такое? Саша делает медленный и уверенный шаг ко мне. Руки расправляются, а вместе с ними идёт второй шаг. Каждое его телодвижение вонзается в меня иголками, заставляя изнутри сжиматься, чтобы спастись. Я аккуратно продвигаюсь назад и сталкиваюсь ногами о лавочку.
      Парень делает последний шаг и закрывает наше с ним расстояние. Мои ноги ощущают давление деревянной лавки, поэтому я не сдерживаюсь и присаживаюсь на неё. Прямо перед моими глазами оказываются бёдра Саши в чёрных шортах. Моё лицо ещё больше заливается краской, поэтому я мигом встаю обратно. Сделав это слишком резко, меня немного пошатывает. Нападающий видит это и быстро реагирует, взяв меня за руку.
      Моё сердце сейчас выпрыгнет из грудной клетки. Я поднимаю свои глаза на него, и плавно описываю контур по его тёмно-русым волосам. Хочется дотронуться и ощутить их мягкость, вдохнуть горький шоколад с апельсином... После я плавно перехожу к серо-зелёным радужкам и замираю. Эта глубина и выразительность. Эти глаза напоминают Землю: вокруг зрачка мягкая и сырая почва, а выше, по краю радужки, тусклые облака, откуда просачивается лучи Солнца. Не оторваться от такой красоты. Кажется, будто краски в глазах плывут по течению.
      Продолжительный скрип петель. Я вскакиваю так, словно нас с Сашей застукали за чем-то неприличным, при этом мы полностью голые. Нападающий же со спокойным лицом поворачивается на звук, сталкиваясь взглядом с Серёжей. Тот поднимает свои русые брови, пока левая рука тянется потирать худую шею. Мой взгляд сразу идёт к его запястью, на котором постоянно завязана чёрно-белая бандана. Его свист спугивает, приковывая обратно к лицу полузащитника.
- Что хотел, Левской? - спрашивает Саша спокойным тоном.
- Необязательно фамильничать, Бродский, - заявляет Серёжа, выставив руки перед собой, - Что ты здесь делаешь? Это женская раздевалка.
- А зачем ты тогда зашёл сюда?
      Серёжа переводит взгляд на меня, вопросительно мотнув головой. Я пожимаю плечами, указывая на спину Саши.
- Я просто решил дойти до Даши. Ты пошёл за ней, так что, решил проверить: всё ли у вас в порядке.
- И часто ты к ней заходишь? - продолжает давить нападающий.
      Мой друг убирает руки в карманы шорт, мотая головой.
- Просто знай, - уверенно продолжает Саша, не обратив внимания на отрицательный ответ, - Я такого не потерплю на футболе. Все личные взаимоотношения вне. Усёк?
- Если честно, это я тебя поймал в женской раздевалке, - смеётся Серёжа, запрокинув голову немного назад.
      Парни стоят молча. Я быстро поправляю спортивный топ и надеваю верхнее термобельё с футболкой, принимаясь за кроссовки. Сокомандники не успевают отреагировать на мои телодвижения. Они до сих пор смотрят друг на друга, словно меня и не было здесь. Я машу ладонью Серёже, привлекая его внимания, чтобы показать знак отмены двумя указательными пальцами. Тот закатывает глаза, разворачиваясь.
- Мы пока разминаться, - говорит он, не оборачиваясь.
      Саша поворачивается ко мне, окутывая холодным взглядом. Я начинаю с паразитного "ну", как парень перебивает своим вздохом.
- Ты услышала то, что я сказал?
      Его командный тон вернулся на своё место. В голосе уже нет нотки тепла и понимания. Привычная твёрдость и отстранённость проснулись, приступив к работе.
- Да.
- Тогда мы тебя ждём.
      Саша уверенно уходит из женской раздевалки, оставив после себя след приятного мужского одеколона. Я иду по этому следу, прислушиваясь к его шагам.
      На душе, почему-то, стало ещё грустнее.