Астроном

               

  -Да всякого я народу видел. Как-никак три ходки! Были среди нас  и от станка людишки, и от земли. По-научному это рабочие, шофера там разные… мало ли чего в жизни не случается. Кто-то кого-то задавил на дороге по пьяни, или увечья нанёс, да так, что не до реставрации организма… Ну, сам понимаешь! Вот и мотает человек срок. А кого винить?

  Внук-то у тебя школу заканчивает, наверно в институт собирается. Кем быть-то хочет? Строителем? Ой, не советую! Был у нас строитель один, я  с ним сдружился, когда рукавицы брезентовые шили. Наши швейные машинки рядом стояли.
 
  Так вот он был настоящий строитель. Он мосты строил. А на зону попал из-за подруги своей. Ей, видите ли, очень за границу захотелось. А где деньги взять? Нашлись добрые советчики. Ты, говорят, и кирпичом и цементом распоряжаешься, а это и есть деньги. Мялся он мялся - совестно как-то, да и страшновато, а вдруг заметут. И замели!

  Мостик через речку построили, красную ленточку разрезали и в ладошки похлопали.

  А через месяц по этому мостику деревенский тракторист полную, аж с верхом, тележку ворованных дров повёз. Мостик-то и того! А тракторист в инвалиды. Ну, само собой следствие. Стали разбираться, анализы сделали. И оказалось, что цемента в конструкции только половина нормы. А куда ещё цемент делся? И сделали неприятные для этого строителя выводы…

  Так вот… бывает…
 
  Даже учёные на нашей зоне были. Два доцента. Один за взятки, а другой какое-то оборудование из лаборатории налево толкнул. Но сроки хоть и маленькие дали, а всё равно обидно как-то.

  Нет. Министров, банкиров и губернаторов у нас не было.

  И прокуроров не было. Их к нам нельзя.

  А попадаются из этой касты только те, кто очень уж хорошие деньги хапнул, на заграничные счета перевёл, а добежать до самолёта на Тель-Авив или Лондон не успел. Но тут уж как говорят – сам виноват!
 
 Для них специальное место. Да и посадить их трудно. Лучшие адвокаты со всего мира, да и следствие годами тянется. А они в это время под домашним арестом. Прогулки по три часа. Да и спишь с женой. Деньжата есть. Можешь в магазин зайти и купить чего-нибудь для души. Домашний арест – благодать!

  Но потом, года через два-три, суд. И приговаривают! Надо приговорить. Народ-то ждёт справедливости. Да и совестно не приговорить, ведь такой шум поднят был.

  И выносит суд приговор – пять лет! Но условно. Нашлись смягчающие обстоятельства. У старшего сына неизлечимая болезнь – плоскостопие, а у дочери подозрение на косоглазие. И всё! Гуляй, милый!

  Людишки, конечно, повозмущаются, повозмущаются и скоро всё затихнет.
 
  Так и живём.

  Но я не об этом. Вот что я сказать тебе хочу. Отдыхаю я как-то после ужина, сижу, чешусь – до бани ещё целых два дня, и слышу, как по радио передают о какой-то комете, которая над нами пролетает. Да не простая комета, а с двумя хвостами.

  Потом сказали, что зовут комету – Каталина и наблюдать её можно целый месяц, до февраля. А у меня срок закончится только в конце апреля. Не успею! Ох, и обидно стало!

  В следующий раз она появится только через два миллиона лет. Не доживу, это точно!

  И как я позавидовал тем людям, которые сейчас сидят и смотрят на это чудо, которое скоро повертит хвостиками и улетит чёрт знает куда искать своё счастье.  Мне очень стало грустно – а почему не я разглядываю сейчас это звёздное небо, почему я не астроном?

  Ходил бы спокойно на работу, читал бы умные научные журналы, а когда стемнеет, и на небе нет ни туч, ни облаков, садился бы на винтовой стульчик и смотрел бы в трубу на безбрежное звёздное небо.

  И зарплата стабильная,  и соцпакет к тому же, а когда что-нибудь новое на небе увидишь, да ещё и никому не известное, да первым об этом заявишь, то и премии тебе и прочее, прочее…

  Вот только званий у астрономов нет. Ни заслуженных, ни народных. Но звания – это такая мелочь! Без них люди живут! И счастливо!

А тем, кто очень уж себя любит, без званий никак нельзя! Но это их проблемы.

  А самое главное в профессии астронома – это то, что никаких соблазнов. Ни тебе никто взятку не даст, да и ты никому. Не за что! Поводов никаких! У каждого своя труба и свои гектары неба. Да и умыкнуть-то нечего…
 
  Вот я и думаю, что жизнь свою так прожить надо, чтобы не было мучительных воспоминаний о беседах со следователями, окриков надзирателей, притеснений и унижений от сокамерников, а просто обыкновенная человеческая жизнь.

  В прошлом мае, когда освободился, выпросил у первой жены денег на лечение и купил себе мощный бинокль. Теперь, как стемнеет, сажусь и смотрю на небо. Часами могу смотреть. Вдруг, да и появится ещё какая-нибудь комета. И от одной этой мысли меня такая радость охватывает. Ой, слов нет!

  Потому-то и советую, чтобы внучок твой пошёл в астрономы.