Я пойму!

Южное лето заканчивается внезапно. Вот оно только началось, и вдруг оно – бах! Закончилось!
И череп дельфина, который ты нашел в начале июня на диком пляже и принес домой как изящную экзотическую вещь, способную оживить твой интерьер, в конце августа лежит в углу балкона в пластмассовой миске и воняет, как вонял в начале июня: чем-то невнятно затхлым. И ничего он не оживляет и не украшает. По-хорошему, его давно нужно было выбросить или вообще не приносить с дикого пляжа, а вот поди ж ты! Он провёл угарное лето в миске и провонял балкон, а ты его почему-то терпишь. Как изящную и редкую вещь. Редкий-то он, конечно, редкий. Но и вонючий тоже.

А с летом каждый год бывает странно. Вот оно только-только началось, ещё прохладное, с нежной зеленью деревьев, светлячками, которые живут одну неделю, и пышно доцветающими розами, и ты надеешься, что оно будет не угарным, как все прошлые лета твоей жизни,  а лёгким, приятным, с дождиками, - и вот оно обрущивается на тебя всею непостижимой тяжестью круглосуточного зноя, цикад, лавины отдыхающих на грязных пляжах, мокрой от пота постели и подушек, вечно мокрой спины в самых лёгких твоих одёжках, нестерпимого желания постоянно пить и ежедневного въедливого подсчета, сколько осталось до осени, до прохлады, до первого дождя. А бедные деревья с тонкими от зноя, покрытыми как будто черным сиропом листьями, массово облетают, и асфальт под ними липко-черный, как будто жидкий сироп смешали с угольной пылью и разбрызгали, и опавшие листья липнут к подошвам туфель,  и все тротуары заляпаны липким чёрным сиропом, и все кошки в обмороке, тёплыми животами вверх, в самых неожиданных открытых местах: где зной свалил – там она и спит, и через нее переступают, объезжают, пристально понаблюдав: живая или мёртвая. Все они живые. Но как бы мёртвые. И от зноя совсем без сил.

В половину шестого утра полный пляж народа, тёплая и прозрачная вода, припахивающая гниющими водорослями, и в половину одиннадцатого ночи – полный пляж народа и тёплая, до странности чистая, хотя и вонючая вода. И на рассвете на пляже всегда спящие тела – в обнимку и поодиночке, на полотенечке, покрывальце и без полотенечка, просто на гальке, на песке, друг на друге. И тоже внимательно посмотришь: живые или мёртвые. Конечно, живые. Какие же еще!

И так, наверно, и с жизнью. Вот она только началась – и вот она – опа! и закончилась. И первую её половину ждёшь, когда она сама собой расцветёт, будет являть тебе чудеса, поездки и полёты, станет яркой, интересной и радостной, и ты начнёшь понимать, зачем живёшь, а вторую половину, прожив как попало первую без особо интересных полётов и поездок, (потому что в тур по Европе, где тебе за один день показали Голландию, Бельгию и Францию, не следовало ездить вообще, чтобы продолжать считать эти страны живописными), начинаешь твердить как попугай: - Я пойму! Я пойму! (Пойму, зачем я живу и зачем это так тяжело и скучно) – и расстраиваться оттого, что ни черта ты не понимаешь и вряд ли когда-нибудь поймёшь, потому что времени у тебя осталось мало, и что делать с пониманием, даже если вдруг и поймёшь, неясно и тебе самому. Но ты ходишь и твердишь себе: - я пойму! Ещё чуть-чуть, и  я всё пойму!

У тебя уже дети выросли и уехали жить отдельно, и тебе звонят коллекторы с упрёками в том, что неправильно вырастил детей и не научил их не брать кредиты под тысячу процентов годовых, а ты всё твердишь себе: - я пойму!
Несомненная польза от общения с коллекторами есть: ты понял, что детям нужно давать профессию, а не образование. Потому что то англоязычное и пафосное, что ты им дал, а они захотели получить, неприменимо в жизни. И как тут не брать кредитов!

И коллекторы это знают, а ты не знал и узнал уже после того, как дети выросли. А дал бы ты им профессию судового повара-пекаря или электрогазосварщика, и пошли бы они по ней работать, - и может быть, звонили бы тебе не коллекторы с дружескими рекомендациями продать квартиру, чтобы закрыть кредиты детей, а сами дети с дивным текстом: - подумай, куда ты хочешь  поехать в отпуск. Я оплачу.

Но для этого нужно быть мудрым с самого их рождения, а ты как жил дураком, так дураком помрёшь и даже не узнаешь, что значит кусочек фразы, которую ты где-то когда-то услышал и  запомнил: «… а вам, дуракам, нельзя, потому что у вас и енот дурак получится».

А после пятидесяти ты полный дурак, дурак в квадрате, потому что не хочешь зарабатывать, а хочешь находить деньги пачками. Чтобы ты шёл, а они лежали. И ты такой поднял и придумываешь, на что их тратить. На детей вроде бы нельзя, чтобы не улучшить их кредитную историю, после чего им опять начнут давать кредиты в немеренных количествах.
И действительно один раз нашёл очень приятную купюру в пятьсот рублей. Кто-то заработал и потерял, а ты нашёл и начал мечтать о полёте в Турцию.

Живёшь в упоительной жаре и звоне цикад своего чумазого, нестерпимо-черноморского лета, и вдруг тебе редкая удача, которую даже не ты придумал, а придумали твои родственники поумнее и побогаче тебя: взяли  тебя с собой на другой берег твоего моря, другой курорт, отнюдь не такой угарный и вонючий, как твой собственный. И ты увидел с другого берега своё море, которое не приванивает, а пахнет свежеразрезанным арбузом, и чистые песчаные пляжи, и весёлые пронумерованные деревья, которые целыми днями поливают из длинных шлангов, потому что дождей там ещё меньше, чем у вас, а объективно – ни одного за всё длинное-предлинное лето, - то, о чём писал Чехов: «За всё лето не выпало ни одного дождя. Бедные деревья не получили ни капли влаги. Так некоторые люди за всю жизнь не получают ни капли счастья». И всё в цветах, которые на твоём курорте сгорели ещё в июне, и серьёзные причёсанные дети держатся за спинами своих отцов, получая в летний сезон профессию, а во все остальные – образование.

И оказывается, для того, чтобы понять, нужно сесть в боинг, улететь в небо и посмотреть, что делается в других местах. А потом вернуться с  осознанием, что ты понял. Хотя и не понял, для чего тебе это понимание, если ты уже старый. И бестолковый. И бедный, потому что по-прежнему не хочешь зарабатывать, а хочешь находить деньги пачками, зная, что пачками они не лежат, и если хочется пачку денег, то иди и заработай. А после этого сядь в боинг, улети и потрать. И ничего в твоей жизни не меняется, кроме того, что ты понял, как нужно было жить эту жизнь с самого начала.
И действительно «вам, дуракам, нельзя, потому что у вас и енот дурак получится».