День короля

Фантазия. Продолжение


Миха и Костян – мои дружбаны. Обычно мы с ними берём пару баклажек пиваса с сухариками и тусим во дворе или зависаем на хате. Но чаще всего мы вместе гамаем. Вот и на этот раз мы гоняли катку за каткой.

Поскольку я играю хуже всех, надо мной всё время насмехаются. А друзья не только не защищают, а издеваются похлеще других! Таких друзей надобно брать в кавычки, вот так: «друзья».

Нет, это положительно не мой день! А когда он был мой, спросите вы? Да вчера только – было утро короля, моё утро, а значит – и день наступит… Я с грустью вспоминал, как, будучи королём, обыгрывал своих придворных. Быть лучшим – то, чего по-настоящему хочется! А тогда это меня раздражало и, в конце концов, даже надоело. «Эх, дурак я, дурак! – твержу себе я: – не с реформами надо было лезть, а держаться за тёплое местечко!»

Тем временем Миха разошёлся: посвящаю, говорит, новую катку своей девушке Даше! Я и глазом моргнуть не успел, как меня слили. Миха – успешный: у него есть тян. А ещё родители подарили ему «Киа Рио». Щеришься, школота? – у тебя и такой нет!

Один раз я поехал на этой «Киа Рио», но минут через пять столкнулся с мусорным баком. Машина и бак не пострадали, а вот я умудрился разбить нос о рулевое колесо. Выйдя наружу убедиться, что всё в порядке, я утёр юшку, но тут с заднего сиденья выбрался Миха (где целовался со своей Дашей, хех) и разнёс сопатку по-новой.

У Костяна житьё похуже: он вырос без отца, и мать у него пьющая. Чтобы раздобыть денег (у него есть бабушка и младшая сестрёнка), Костян подрабатывает сосиской в торговом центре. Всем он говорит, что промоутер, но когда мы с Михой пришли посмотреть, то никакого промоутера не было, а наш друган расхаживал у входа в закусочную в костюме сосиски. А вокруг беснуется детвора: кривляется, обзывается, даже нападает на сосисочку!..

Невезучая жизнь у Костяна, но гамает он лучше меня. Один раз у его бабушки случился инсульт и надо было вызвать «скорую», но он позвонил только через полчаса, потому что не хотел прерывать игру.

Но вот катки откатаны, и напоследок мне захотелось побаловать друзей анекдотом из моей королевской жизни. И я рассказал им про музыкантов с маленькими гитарками, которые прикладывали их к шее и водили по струнам палочками.

Миха и Костян расхохотались.

– Чувак, это скрипка! – сквозь ржач говорит Костян.

Наскоро загуглив «скрипку», я понял, что опять сел в лужу. Ну точно: скрипка, альт, виолончель, контрабас… – один из кусочков знаний, которые не нужны ни в инете, ни даже в реале.

– Чё ржёте, нубланы, – с досадой пробормотал я. – С вами и пошутить-то не о чем, чувства юмора – ноль!

Ну а вы – пошто смеётесь? Вы можете отличить Гуся от Хомяка? а Тапка в лоб пробить – сумеете?.. Вот и нечего на меня своими общекультурными знаниями напирать.

Всё было слишком утомительно; я снял звуковую гарнитуру, положил руки на стол и опустил на них голову…

– Ваше величество! – произнёс кто-то вкрадчиво совсем рядом.

Я резко поднял голову и обнаружил себя… на королевском троне! Десятки свеч озаряли стены, открывая взору дорогие ковры и холодное оружие. Возле меня в поклоне замерла фигура в пёстром камзоле, колпаке, увенчанном бубенцами, и скороходах с загнутыми носами. Я сразу догадался: это – королевский шут. Мой шут. Хех.

Я распрямил спину и горделиво задрал подбородок, таким образом принимая облик короля.

– А где эти… заговорщики?

– Схвачены и посажены в темницу, – проговорил шут, забавно моргая. – Ожидают приговора вашего величества.

– Как так? – не веря ушам, вскричал я.

– Я, ваше величество, – принялся рассказывать шут, – ночью по дворцу шастал, как вдруг слышу шум! Поглядел в дырку в ковре – а в королевской опочивальне такое творится! мамочки! разбудил весь дворец! Повязали заговорщиков. Так наш король был спасён.

«Надо же, какая удача! – мысленно я потёр руки. – Ещё раз повезло! Ну, сейчас наворочу дел…»

– Мой верный друг, – сказал я по-отечески, положа ему руку на плечо, – теперь я твой должник. Обещаю выполнить любую просьбу.

– Даже если она будет не по нраву вашему величеству?

– Сомневаешься в слове короля?! – грозно молвил я.

Шут плюхнулся на колени:

– Прошу прощения и благодарю, мой король!.. – затараторил он. – Что желает повелитель? обыграть своего слугу в покер? или призвать трубадуров, дабы они усладили слух королевского величества?

В раздумье я походил из стороны в сторону.

– Где обещанный мне Джастин Бибер? – сурово произнёс я.

– Поп-звезда, узнав о смуте в нашем королевстве, отложил визит на неопределённый срок, – огорчил меня шут.

– Раз у нас смута, – решил я, – прежде всего нужно думать не об играх, а о порядке. Тут все против нас. Соседи только и ждут, чтобы навредить. Нам надо сохранить единство и стабильность.

Кому-то мои слова могут показаться набором бессмысленных фраз, но это потому, что в них заложен государственный смысл, постичь который дано не каждому.

– Разрешите, ваше величество, – попросил шут, беря планшет, – я буду записывать указы.

– Повелеваю учредить службу королевских глашатаев. Пусть расскажут народу об опасности, которая нам угрожает. Пусть все знают, что в других странах творится: кризисы, беспорядки и падение нравов. Мы не должны допустить, чтобы и у нас так было.

Шут быстро записал и кликнул на «Издать указ!».

– Создаём королевскую гвардию, – продолжал я, – для защиты законности и правопорядка… Гвардия защитит наше королевство от смуты. В наши дела никому не позволим вмешиваться.

– Что ещё, ваше величество?

– В целях безопасности поставить под надзор переговоры и переписку жителей королевства. Вдруг кто замышляет насильственное изменение государственного строя…

– Исполнено, мой король! – подтвердил шут и собрался отключить девайс.

– Гм… вообще-то я хотел что-нибудь ещё запретить.

– Простите, ваше величество, столько указов – пора подзарядить батарею.

– Ты прав, шут, – передумал я: – Нам нужны продуманные, а не скоропалительные решения.

Сказал это и поймал себя на мысли, что предыдущие три указа ни с кем не обсуждались. Хех, и подумаешь! Все обсуждения – пустые разговоры. Главное – принять решение, и у него тотчас появятся сторонники. Ещё и спасибо скажут, что не пришлось морщить лоб в поисках ответа. Всё готово: только кричи громче «виват королю!» да затыкай рты несогласным.

В залу вошёл начальник стражи.

– Люди ожидают аудиенции, – доложил он. – А двое предпринимателей пытаются влезть без очереди.

– Кто такие?

– Они называют себя «кореша короля». Уж не самозванцы ли это?

– Натурально, самозванцы! Как их имена?

– Миха и Костян.

– Кто-о-о?!

«Откуда они взялись! – я был недоволен этим известием. – Не хватало, чтобы они тут про меня небылиц наплели… Надо бы им головы отрубить. Или на каторгу сослать».

– Зови, – приказал я начальнику стражи.

Это и впрямь оказались Миха и Костян. Они зашли вразвалку и по-приятельски похлопали меня по плечам:

– Здорово, Борюсик!

– Какое «здорово»! какой «Борюсик»! – зашипел я на них, косясь на шута, который притворялся, что не слушает, а на самом деле слышал всё. – Ждите здесь и молчите.

Я слез с трона и выглянул за дверь: там и впрямь собралась целая толпа.

Народ в едином движении, увидев своего правителя, поклонился.

– Это все ко мне?! – поразился я и спрятался в зале. – Санта Лючия!

– Санта Лючия, Санта Лючия, он парень неплохой… – пропел шут.

Я пресёк песнопения:

– Ввести электронную очередь! расставить терминалы! всех обеспечить талонами!

– Разве электронная очередь – это не очередь? – задал шутовской вопрос шут.

– Тоже очередь, – мудро ответствовал я: – Но в электронной очереди каждый получает право на законное ожидание. Ждать надо по закону, а не от балды.

– Когда порядок, всё оно лучше! – поддакнул начальник стражи.

Пожимаю руки Михе и Костяну:

– Вы что здесь делаете?

– Да вот, решили на тебя посмотреть, – нагло ухмыляясь и подмигивая, говорили они. – А то ты королём заделался, а про друзей забыл…

«Не понимают, с кем говорят, – злился я. – Стоит мне щёлкнуть пальцами – и оба пойдут на плаху!»

– Не обижайся, друган, – дружелюбно сказал Миха. – Мы шуткуем.

– Мы тут бизнес затеяли, – рассказал Костян. – Быстро раскрутились, доход нехилый имеем. Матери вот дом прикупил, бабуле – дачу, а сестре – лошадок и карету.

– А я Дашке дирижабль подарил! – заявил Миха. – Дорогущий! все завидуют! только он не летает. Механики говорят, бракованный. Говорю: ищите запчасти, а какие нужны, они и сами не знают… Так и гниёт в ремонте.

– Эй ты, свали отседова! – приказал я шуту (на самом деле, я не такой грубиян, просто захотелось повыделываться перед корешами).

– Ваше величество желает, чтобы я подглядывал через дырку в ковре? – обиделся шут. – Может, я лучше поиграю в королевскую гвардию? У меня игрушечные солдатики… я тихо.

– Ладно, играй, – уступил я и обратился к Михе и Костяну: – У нас в стране созданы комфортные условия для бизнеса. Согласны?

– Условия вообще отличные, – подхватил Миха. – Если какие проблемы, мы всем говорим, что дружбаны короля. Нам сразу всё делают.

– Да ты, Борюсик, не подумай, что мы поболтать просто зашли, – говорит Костян. – Мы знаем, кого благодарить за всё надо – тебя.

– Ты – лучший правитель: мудрый, справедливый… при тебе закон и порядок. Так в народе говорят.

– Хех, правда? – обрадовался я.

– А то! По такому случаю хотим подарить тебе дворец…

– …в стиле рококо…

– …сто комнат, отделка – элитный мрамор и натуральное красное дерево, на стенах – фрески и гобелены от топ-художников. При дворце – конюшня, каретная, красивый сад. Рядом речка и парк.

– Гм… это хорошо, – протянул я, – но не могу: нескромно это – что люди скажут!

– Никто ничего не скажет, – заверил меня Миха: – дворец зарегистрирован на благотворительный фонд в Зеландии. Всё чики-пук!

– Не обессудь, братан, – подытожил Костян. – Прими от чистого сердца!

– От души! – вторит ему Миха.

«Норм пасаны, – подумал тогда я: – И чего я только на них сердился? это ж мои друганы!»

Мы прощаемся с ними, ибо мне нужно вести королевские дела, а им – управлять бизнес-процессами.

Итак, я взошёл на трон и провозгласил:

– Настало время вершить суд. Вывести изменников на площадь!

– Ваше величество, может, не стоит на площадь? – подскочил шут и принялся по обыкновению моргать. – Народ соберётся. Говорить будут всякое…

– Народ и будет судить преступников.

– Толпа жестока, ваше величество, – аргументировал свою позицию шут: – она разорвёт изменников в клочья. И всё это на виду у иноземных послов, купцов и путешественников… Что они подумают!

Я не стал спорить и велел начальнику стражи приводить заговорщиков в нашу залу.

Первым ввели красного придворного. Я называю его красным из-за того, что у него костюм красного цвета, а не из-за политики. Никакой политики здесь быть не должно, а только беспристрастный суд.

– Во время покушения на короля (виноват, ваше величество!), – рассказал шут, – этот придворный стоял у дверей.

«Ясно, на шухере…» – про себя сказал я, а вслух грозно молвил:

– Это не значит, что его вина меньше других. Такой же участник заговора, как и другие. Перед законом все равны, неприкасаемых нет. Будем казнить.

С красным придворным сделался приступ страха, он бухнулся на колени и стал умолять вызвать ему скорую помощь.

– Ваше величество, есть смягчающие обстоятельства, – зашептал шут, моргая: – Он пошёл на сделку со следствием, назвал всех участников заговора.

– Так и быть, – проявил я милосердие. – Заменить казнь на пожизненное заключение.

Начальник стражи схватил красного придворного и уволок из залы.

Вторым был синий придворный.

Только я разинул рот приговорить его к смертной казни, как услыхал шёпот:

– Ваше величество, синий придворный – заслуженный военный, общественный и научный деятель. Маршал, академик, почётный президент, лауреат королевских премий, награждён орденами и медалями… Если мы накажем столь уважаемого деятеля, то дискредитируем общественные институты и вызовем недовольство в народе.

С иронией я взглянул на шута, который понабрался заумных словечек, однако не умел применять их с толком.

– Что предлагаешь?

– Давайте направим его на должность посла в Зеландию. Он любит бывать при королевском дворе, обожает столичную жизнь… Для него это будет тягостным изгнанием.

– Да будет так! – дал я своё согласие (королевское, хех!).

Ввели жёлтого придворного.

– Какие заслуги у этого придворного? – упредил я шута.

Мой запал заметно поутих; мне начало надоедать это судилище. Так всегда: как что не получается – так сразу и надоело. Ну а короли – разве не люди?

– Ваше величество, этот офицер проливал кровь за наше отечество! – рассказал шут. – Трижды ранен, получил контузию… Настоящий ветеран!

– Уменьшите смертную казнь на величину его заслуг и пусть отбывает наказание, – распорядился я и жёлтого придворного увели.

Следующий, серый придворный, показался мне таким старым и даже дряхлым, что я не решился назначить ему смертную казнь, так как казалось, что перед эшафотом он успеет умереть от старости.

– Ваше величество, сжальтесь над стариком, – бубнил шут. – Он слепой на один глаз, плохо слышит, имеет вставную челюсть, протез в бедре и, к тому же, болен сахарным диабетом.

– Как над ним сжалиться? – сказал я.

– Ах, ваше величество, отправьте его на пенсию. Он останется один на один со своими болезнями. Возможно ли более страшное наказание!

Я и здесь согласился.

Следующим должны были привести зелёного придворного, однако никого не было.

– В чём дело? – спросил я.

– Простите, ваше величество, – объяснил шут: – Дерзкому изменнику удалось скрыться. Он бежал в Зеландию и попросил там политического убежища.

– Как это? – не понял я.

– Зелёный придворный заявил, что он диссидент… борется против узурпации власти вашим величеством (простите великодушно, мой король!).

– Как он борется против меня, если только вчера был моим придворным?

На этот вопрос шут не нашёл ответа, что в очередной раз указывало на просветлённое мышление короля и мизерный ум самого шута.

Ввели ещё двоих – коричневого и фиолетового придворных. Они жаловались на плохое здоровье: коричневого придворного мучали мигрени и понос, а у фиолетового подскочило давление, заболело сердце и появилась одышка. Типичнейшие, скажу я вам, заболевания проштрафившихся чиновников! Всю жизнь они усердно м-м-м… работали, как вдруг – арест… пренеприятная история, которая с кем – с кем, а с ними не должна была приключиться.

Их я тоже на что-то осудил – если честно, не помню на что.

– Ну и задачку вы задали, – перевёл я дух после окончания суда. – Пока всех осудишь, семь потов сойдёт, хех! Но зато – порядок.

– Когда порядок, всё оно лучше, – повторил свою любимую мысль начальник стражи.

– Ещё есть кто? – с нетерпением спросил я, ибо мне порядком надоела эта карусель изменников.

– Две женщины просятся, – сообщил начальник стражи.

Знаком руки я разрешил.

В посетительницах я сразу узнал двух прислужниц, которые умывали меня утром. Заплаканные, они бросились на колени и завыли низким воем. Оказалось, это – двоюродные сёстры коричневого придворного (шельмец пристроил своих кузин во дворец).

– Ваше величество, выслушайте, – заверещала первая. – У него больная мать, добрая и терпеливая женщина, ветеран труда…

– …наша родная тётка, – вторила ей другая, – вырастила пятерых детей…

– …умоляем простить, как простили нас, наш великодушный король!

Я поморщился от стенаний и приказал вывести эту гомонь прочь.

– Что же делать? – принялся я натирать лоб, пытаясь вызвать к жизни хоть какую-то мысль.

– Может, поместим его под домашний арест? – предложил шут. –Хоть за матерью сможет ухаживать.

– Так и сделаем, – поспешно согласился я.

Видите, как не просто навести порядок в королевстве! Столько пик да копий суют меж спиц королевской колесницы, да не удержать её. Народу нужен сильный и деятельный правитель, ведущий страну к величию.

В это время в залу вошли начальник стражи, шут и жёлтый придворный.

– Стоп, а ты что здесь делаешь? – удивился я.

– Я? – спросил шут.

– Нет!

– Я? – спросил начальник стражи.

– Нет!!

– Я? – спросил жёлтый придворный.

– Нет – я!!! – выкрикнул я: – Тебя приговорили, и ты должен сидеть в тюрьме!

– Прошу прощения, ваше величество, – объяснил начальник стражи: – былые подвиги и амнистия снизили срок наказания, а за примерное поведение он получил право на условно-досрочное освобождение…

– Что тебе нужно? – сказал я жёлтому придворному с некоторым презрением.

– Докладываю, ваше величество: я готов к службе и желаю защищать отечество!

«До чего твердолобый типос! – подумал я. – Его в тюрьму сажают, а он опять за своё… Ну и лол!»

– Вот, смотрите! – провозгласил тогда я. – Перед нами человек несгибаемой чести, – и присовокупил разрешение: – Иди и служи на благо отчизны!

Жёлтый придворный сделал «круугоом!» и пошёл служить.

– Ваше величество, – помявшись, проговорил шут, – разрешите использовать ваучер на просьбу…

– Валяй.

– Фиолетовый придворный… понимаете, он – муж моей сестры. Сидит в тюрьме – поделом ему, да сестра убивается… жалко сестрёнку! Может, как-нибудь помилуем его?.. А уж он – ни-ни! под сестриной юбкой будет сидеть, не высовываясь. Только на естественные нужды – туда-сюда, и – мигом обратно под юбку. Нижайше прошу, ваше величество!

– Что ж, обещал – так помилую, – по-королевски решил я.

Шут поклонился и исчез с довольной улыбкой.

– Как же так получается, – сказал тогда начальник стражи. – За всех заговорщиков отдувается один красный придворный. А ведь он-то и помог раскрыть заговор!

– А шут? разве не шут спас меня?

– О да, ваше величество! Он скакал по дворцу и вопил: «Король умер! Да здравствует король!». Прибежала на вопли стража (под моим начальством), видим: живо наше королевское величество! всех и скрутили.

Я нахмурился: шут оказался плутом.

Пришлось мне помиловать и красного придворного.

– Теперь в королевстве настоящий порядок, – констатировал начальник стражи. – Когда порядок, всё оно лучше!

С этими словами он поклонился и вышел.

– Как же меня это достало! – воскликнул я: – Что ни делай в этой стране, ничего не меняется. И народ в беде, и себе никакого профита.

В изнеможении я откинулся на спинку трона и закрыл глаза.

– Ваше величество! – прозвучал голос возле самого уха. – А ну живо в кровать!

– Что?! – подивился я столь фамильярному отношению к себе и поднял голову.

А это, оказывается, мама.

– Сколько раз просила не дрыхать за компьютером! – строго сказала она. – Трудно в кровать улечься?

Яркий свет монитора ослепил меня.

– Мам, я тут заработался… – пробормотал я, – сейчас пойду.

– Работничек!.. Я договорилась с Ольгой Семёновной. Пойдёшь к ней на собеседование. Обещала устроить тебя в свой отдел.

– Какая ещё Ольга Семёновна… – проворчал я, ныряя в постель.

– У нас в семье лентяев не было, – погружаясь в сон, слышал я мамины наставления. – Пока она начальник отдела, надо этим пользоваться… Ну почему у всех дети как дети, а у меня это чудо великовозрастное!

«Ну и пусть! и пусть! – бормотал я обиженно: – Здесь меня за человека не считают: из дому на работу гонят… Зато в моём королевстве – порядок!»

А вы – уже навели порядок в своём королевстве?


Октябрь–ноябрь 2016 г.