П. Уилсон-Кастнер Джонатан Эдвардс история и завет

ДЖОНАТАН ЭДВАРДС: ИСТОРИЯ И ЗАВЕТ
Патрисия Уилсон-Кастнер (1977)

Джонатан Эдвардс, служитель XVIII века, известный как один из величайших богословов Америки, построил систему, в которой благодать была определяющим фактором как в индивидуальном, так и в космическом спасении. При этом он отошел от схемы, разработанной его предками в XVI - XVII вв., и сформулировал восприятие Божьего замысла для мира, в котором благодать была единственным определяющим фактором, определяющим Вселенную. Исторически он представлял возвращение к кальвинизму, настаивая на абсолютной власти Божественной благодати, в то же время умело отказываясь от многих структур, о которых заботилось пуританство, и позволяя свободному выбору человека занять свое место (? - Пер.). В своем богословии, хотя он объяснил власть Божию в терминах, совершенно отличных от Кальвина, он тщательно провел взгляд на отношения между Богом и Вселенной как в индивидуальном, так и в коллективном аспектах, в которых единственно Божия милость определяла человеческие поступки через Божественное пребывание в душах праведных и контроль даже над малейшими деталями исторического процесса.   В этом очень реальном смысле Эдвардс представлял собой абсолютный «триумф благодати» в богословии. В этом эссе основное внимание будет уделено его богословским усилиям в этом отношении в их историческом контексте (1).

1. Взгляд Эдвардса на благодать

Чтобы установить этот «триумф благодати», Эдвардс изменил пуританские идеи отношения к Богу как личности, так и всей человеческой расы. Поскольку его видение Божьего космического плана был лишь расширением его понимания Божьего действия в индивидууме, сначала было бы полезно кратко рассмотреть, как Эдвардс понимал благодать в личности.
Пуритане изменили представленное у Лютера и Кальвина понятие оправданного человека как simul justus et peccator в схему, согласно которой оправдание грешника Богом является актом во времени, в котором человек пассивен и в результате которого человеку дается освящающая благодать. Эта благодать есть качество в душе, посредством которого человек получает возможность творить добрые дела, которые, таким образом, находят благоволение Божие. Во всем этом Бог всегда остается, конечно же, главным двигателем, и тем не менее, человек является подчиненным, но реальным участником. Эдвардс исходил именно из такого понимание благодати в человеческой душе. Он писал: "Дух Божий дается истинным святым, чтобы Он обитал в них как в должном месте и влиял на их сердца как принцип новой природы, или как Божественный сверхъестественный источник жизни и действия" (2). Таким образом, благодать - это Святой Дух, живущий в святых, чтобы исполнять волю Божию. Это единственный возможный источник добродетели. Для Эдвардса добродетель и пребывание Духа были одним и тем же. Таким образом, душа является сферой, в которой обитает Святой Дух, и действия святых являются действиями Духа в душе. Эдвардс неоднократно повторял мысль о том, что именно Дух, действующий в душе,  является принципом благодати, производя все добрые поступки человека (3). Вместо того, чтобы допускать какой-либо промежуточный уровень действия , Эдвардс развил богословие своих пуританских предков в видение благодати в душе, в которои Бог был единственным истинным Деятелем и непосредственной Причиной человеческих поступков.
Таким образом, от представления Лютера и Кальвина о благодати как о принятии грешного человека Богом, Эдвардс перешел к пониманию пуритан, позволяющим человеку выбирать совершение искренних добрых дел в соответствии с отношением завета. Это понимание благодати преобразило его восприятие действий как Бога, так и человека. Принимая принципа Бога как единственной Личности, действующей в спасении человека, Эдвардс также настаивал на том, что история есть сфера деятельности Бога, в которой Божья инициатива и движение, а не добрые дела человека, являются единственными определяющими силами. В этом отношении богословский анализ Эдварда отошел от позиции пуритан, которые намеревались ответить определенную сферу обязанностям человека.  Он не различал, как пуритане до него, между личным спасением и временным процессом истории. Для него и то и другое было аспектами одного Духа, действующего в душе, чтобы интегрировать ее в одно великое проявление Божьей славы, которая является творением и спасением мира. История для Эдвардса была процессом раскрытия во времени  благодати, проходящей через разумные души, чтобы объединить все творение с Богом. Здесь нет места для человеческих инициатив или новшеств; Бог является единственным агентом истории.

2. Пуританский взгляд на историю

Чтобы более полно оценить взгляд Эдвардса на движение Вселенной в терминах контекста, из которого эта точка зрения возникла и на который она реагировала, нужно иметь в виду пуританский взгляд на историю. Английские и американские пуритане разделяли то, что Джеймс Сполдинг назвал девтерономизмом -  богословский взгляд, лежащий в основе исторических книг еврейской Библии, согласно которому бедствия рассматривались как «суд Божий над идолопоклонством Израиля», а процветание считалось «Божьим благословением на нацию, чьи люди и лидеры вернулись к Господу" (4). Для пуритан такое восприятие не было попыткой вмешаться в Божий указ об избрании или же пренебрежением к человеку, который должен принимать от Бога все в беспрекословном смирении (5).  Пуритане утверждали, однако, что  благополучие как старого Израиля, так и нового (Англии)  в их религиозной, политической и социальной сферах зависело от повиновения заветам. Неповиновение влечет Божье наказание. Только покаянием и обновленным послушанием можно открыть путь к процветанию. В глубине своих религиозных традиций Англия обладала самосознанием избранного Божьего народа, призванного подчиняться Его закону как народ Завета. Эта перспектива, которая может быть документально подтверждена начиная с Уильяма Тиндейла в первые десятилетия XVI в., была принята и пуританами (6). По их мнению, Англия была избранной страной Божьей, новым Израилем, а они сами являются  орудиями Бога, которые направляли Англию к правильному соблюдению ее национальных отношений завета с Богом (7). Как провозгласил их великий лидер Джон Уинтроп в своем "Образце христианского милосердия", обращаясь к пуританам, отправившимся поселиться в Массачусетсе, их колония должна была стать "Градом на холме", которому Бог воздаст милостью, если Его люди  будут повиноваться Ему, и накажет, если они отступят от завета (8). 
Эта интерпретация положения  Новой Англии как зависящего от ее послушания Богу проходит среди пуританских мыслителей от Майкла Вигглсворта в 1660-е гг. (9) до Коттона Мезера в 1690-е (10). В этом вопросе пуритане были хорошими аристотелевцами, сосредоточившись на человечески ощутимых причинно-следственных связях. В человеческой сфере истории, как они были убеждены,   Бог дал человеку силу действовать или отказываться от действий, принимать или отклонять завет. Бог в конечном счете устраивает все, но в этом человеческом царстве верующий человек может сделать реальный выбор, который будет иметь для него благотворный результат, а не причинит боль. Человек не может добиться своего вечного спасения, но он может изменить ход истории с ее человеческими преимуществами или проклятиями. Действие человека имеет подлинную результативность в своей сфере.

3. Понимание истории у Эдвардса

Эдвардс также признал аксиомой важность истории как откровения Бога избранным. Однакон он не воспринимал историю в девтерономической перспективе, в которой она, в отличие от избрания ко спасению, зависит от ответа на Божий завет или отказа от него. Скорее Эдвардс воспринимал историю исключительно с точки зрения Божьего Духа. Его действие в истории, а также в избрании является единственным в  Божьем замысле спасения.
В « Истории искупления», серии проповедей, что обеспечивали предварительное представление о догматической работе,  которую он запланировал, но не успел осуществить к своей кончине, Эдвардс говорит, что все дело искупления, в индивидуальных и исторических проявлениях, имеет один формирующий его образ, в котором непосредственно участвуют все служения Христа и все Лица Троицы.  Искупление совершается в рамках различных устроений, но единственно Богом; сколько бы ни было колес в машине, она работает как единое целое, ради единой цели и производит один результат (11). Эта метафора машины повторяется в мысли Эдвардса. Например, в своей "Цели творения" он говорил о Боге как о Цели всего сущего, а о творении как об огромной машине, движущейся к Богу, в которой «каждое колесо во всех его поворотах движется к Нему, как если бы вся система имела одну общую душу и направлялась ею" (12). С точки зрения метафоры, здесь был отмечен один элемент как общий для работы машины и мира, в том числе разумных существ: чтобы достичь назначенной цели, нужна конструкция, в соответствии с назначением которой движутся и взаимодействуют все ее части. В другом смысле, однако, эта метафора имеет иное измерение, поскольку речь идет о вселенной, соответствующей платоновскому   понятию мира, оживляемого мировой душой. Эдвардс воспринимает мир как имеющий душу в смысле руководящего принципа, упорядочивающего мир, являющегося не какой-либо тварной сущностью,  а самой Божественной деятельностью. Слава Бога есть всевластный фактор, движущий весь мир, и никакая другая реальность не может исполнить такой задачи.
Для Эдвардса вся цель всемирной истории - это исполнение Божьего дела благодати. В своей "Истории искупления" он утверждает, например, что "замысел Божий состоял в том, чтобы восстановить душу человека, восстановить в нем жизнь и Божий образ, продолжить это восстановление в святилище и совершенствовать его во славе" (13). Если тогда история - это работа Божьей благодати, то обоснованная версия этого утверждения должна подтвердить, что творение - это результат необходимой деятельности Бога. Как он замечает в своем обсуждении цели творения,  создание мира является «необходимым следствием» Божьей «радости во славе Своей природы", так что Он радуется "Своей эманации и сиянию" (14). Полнота Божьей славы как внутренняя, так и внешняя, есть также слава творения, восхваляющего Творца в Его справедливости или милости (15). Чтобы иметь полноту Своего бытия, Богу нужна как внутренняя, так и внешняя слава. Таким образом, эманация творения - это нечто большее, чем просто деятельность Бога в целом, которая может быть предметом любви, но не вопросом реальной необходимости того, чтобы творение отвечало на Его любовь и славу.  Божьи атрибуты должны быть известны всем сотворенным существам и восхваляемы ими (16). Не по внешнему принуждению, а из-за внутренней метафизической природы необходимо, чтобы Бог создал мир, чтобы все Его разумное творение могло восхвалять Его справедливость и милость. Таким образом, никакая часть этого замысла не может быть оставлена на волю случая или прихоти меньшего бытия. Все должно быть направлено Богом.
Эдвардс вполне конкретно обозначил Божью славу как причину, по которой вся история непосредственно находится под контролем Божественного Духа. "Во всем этом продвижении истории Бог намерен явить в наибольшей степени славу благословенной Троицы. Его замысел прославить Себя существует от всей вечности, и через него Он прославляет и каждого Своего человека в Боге. В порядке природы первой должна рассматриваться цель,  а затем средства; и поэтому мы должны иметь в виду, что Бог, замысливший эту цель, избрал также для нее определенные средства, и  главное средство, которое Он избрал - это великое дело искупления, о котором мы говорим.  Слава Божья была ключевой реальностью, которая определила историю и все движение творения, и это движение в соответствии с Божественным замыслом было средством до конца явить Божью славу" (16). Таким образом, как заключил Эдвардс, судьбы всей твари определяются в зависимости от этого. Даже суверенитет Бога, термин, что обычно используется для обозначения подчинения всех существ Божественной воле, является для Эдвардса аспектом всеобъемлющего понятия Божественной славы. Божья слава была причиной Его суверенитета (17).
Для Эдвардса структура истории не была, как и для более ранних пуритан, просто серией серия событий, в которых избранные люди были призваны Богом, поклялись в завете, пали, были наказаны, покаялись и так далее, пока Божье Царство не было установлено на земле. Скорее, Бог с самого начала предусмотрел один великий план на весь ход истории, и каждый из людей и событий действуют в этой истории, чтобы лучше всего проявить Его славу (18). Божий замысел действует в истории, и каждая ее деталь находится под Его контролем. Божьи замыслы, а не человеческие начинания или реакции - вот что определяет каждое из действий Бога по отношению к человеку. Эдвардс продолжил линию мысли, процитированную выше: "Работа, которая была назначенным средством этого, началась сразу после падения, и продолжается до конца и заканчивается в конце мира, когда вся эта предназначенная слава будет полностью исполнена во всех вещах" (19).
Подобно тому, как индивид действует только как движимый Богом (20), Вселенная также движется как органическое единство: Бог в одном простом, неизменном вечном действии осмысливает все существование как непосредственно присутствующее единство (21). В Своей эманации творения, поскольку Он вечно замыслил его, Бог намеревается явить Свою славу как цель творения. Среди разумных существ Он выбирает святых и ангелов как рациональные инструменты, через которые все творение прославляет Его. Божья слава актуализированная, по мнению Эдвардса, и является целью творения и искупления, их завершением (22).
Процесс мировой истории был понят Эдвардсом как единство, охватывающее рациональную картину начала, середины и конца, эманация и возвращение всего творения Богу, которая была славой Божьей, внутренней и внешней (23). И каждый эпизод, как и каждый человек, является частью вечного замысла Бога. Этот план во всех деталях был непосредственно воплощен Божьим прямым действием во всех аспектах человеческой истории, двигаясь к ее окончательному исполнению, в котором проявится полнота Божья.

4. Взгляд Эдвардса на современную авансцену

Эдвардс интерпретировал Великое Пробуждение, возрождение массового религиозного интереса и энтузиазма, поскольку проявление благодати Божией излилось на Новую Англию, занимая конкретное место в образе Божественного действия. Там, где предыдущие служители-пуритане рассматривали события как встряску после периода морального упадка, вызванного отступлением, Эдвардс увидел излияние Духа, целиком изменившего жизнь людей в полном согласии с Божественным действием и целью в истории. На своей собственной арене истории в Новой Англии Эдвардс рассматривал события Великого Пробуждения как непосредственное действие Бога, направляющего историю по Своему замыслу. Работа Бога была воспринята им как в самом обращении людей, так и в его способах (24). В своих "Признаках работы Духа Истины" он поместил события истории Новой Англии и возрождение религии в само устроение Евангелия, поскольку, как часть процесса реализации завета и Божьего плана для человечества (25).
Для Эдвардса завет понимается как Божий план, а не приглашение к человеческому ответу. Таким образом, даже его использование общего для пуритан термина отличалось от старой точки зрения. Поскольку он рассматривал исторические события как часть картины, которая управляется целью прославить Бога, Эдвардс попытался разместить эти события в той части замысла эманации и возвращения творения, которые, казалось, имели для него наибольший смысл. Исходя из этого предположения, он осознал свое время как являющееся последним. Надежды самого Эдвардса на возрождение религии в Великом Пробуждении касались не провозглашения индивидуального спасения, но славного излияния Духа Божия на большое общество, которое было признаком того, что Бог все больше приближает этот мир к Себе, созидая на земле Свое Царство и союз со Своим народом и приближая его к славе.  Его инвективы о распаде благочестия следуют этому же образцу осведомленности о мировом движении к Богу и эсхатологических ожиданий Его растущего единства с миром, которое  сначала принесет Царство Божье на земле и правление святых, а затем полное установление Божия правления в этом мире.
Как и его предшественники, Эдвардс рассматривал Новую Англию как основную нацию Реформации. Но он видел роль Новой Англии полностью определяемой Богом: "Когда придут те времена, то, несомненно, Евангелие, которое уже пришло в Америку, будет иметь славный успех, и все жители этого нового открытого мира должны будут войти в Царство Христово, а также народы со всех других концов земли: и, по всей вероятности, Провидение дало нам компас именно для этих времен... Мы должны доказать готовность к тому, что Бог намеревается свершить, к славным временам Церкви, а именно, к тому, что Евангелие дойдет до всех детей человеческих, как бы удалены они ни были" (26). Эдвардс даже понимал наставшее возрождение как  проявление Божьей определяющей цели в истории в образовании и познании: "Но все же, когда Бог достаточно показал людям недостаточность человеческой мудрости и обучения для целей религии, и когда было назначено время для этого славного излияния Духа Божия и Он Сам влияет и просвещает умы людей, то можно надеяться, что Бог будет использовать возросшее образование как служанку религии и как способ славного продвижения Царства Его Сына" (27).
Никакая деталь истории, будь то изобретение морского компаса или продвижение обучения, не была для Эдвардса чисто человеческим действием, связанным просто с временным благосостоянием. Все это было частью великого замысла Бога, который исполняют люди. Пришествие Тысячелетия, которое Эдвардс рассматривал как конец человеческой истории до окончательного суда, всегда было представлен им как «работа Божьего Духа». Например, он заметил: «Эта великая работа по возрождению религии для последних дней должна осуществляться не авторитетом князей или мудростью ученых людей, но Святым Духом Божиим (28). Каждый акт библейской или более поздней истории понимался им как часть Божьего процесса искупления, направленная Божьим Духом на прославление Бога, помимо любого понятия о человеческой свободе в духовной сфере.
Говоря о перипетиях истинной религии и "распаде жизненно важного благочестия» в Новой Англии вместо проповеди против тех, кто не подчинился Завету Бога, Эдвардс попытался различить работу Его милостивого провидения, которое ведет и будет вести мир, чтобы «работа Бога была явлена" (30). Для него полнота Божьей славы была неизменным, постоянным действием благодати на душу, которое также подводит к видению Божьего действия в истории, совершающемуся в полном соответствии с Его спасительным замыслом. Он не признавал никакого различия между Божьим избранием душ ко спасению и взаимоотношениями людей с заветом Божьим. Инициатива, исполнение и цель движения истории исходят от Бога. Люди существуют как инструменты Божьего плана. История и ее ход зависят не от человеческого ответа, но от Божественного замысла (31).

5. Концепция этического действия у Эдвардса

Когда Эдвардс рассматривал этические действия человека в рамках хода истории в целом и ее блага, он также разбил элементы Божественного замысла на фазы.  В своей "Природе истинной добродетели" он писал: Бог не только бесконечно больше и превосходнее всех других существ, но Он является Главой универсальной системы существования, Источником всего бытия и всякой красоты, Который творит все прекрасно и от Которого абсолютно и полностью зависит все сущее" (32). Для Эдвардса зависимость всех существ от Бога была абсолютной; они живут в Боге своей жизнью, индивидуально и коллективно, которая прямо и полностью контролируется Им. Добродетель - а на самом деле вся деятельность человека - есть часть системы. в которой Бог является Главой и к которой направлено существование всей твари и действия всех членов системы. Как только Эдвардс обнаружил в "Цели творения" абсолютный суверенитет и славу Бога и Его Царства в метафизике, они стали для него также абсолютными в области человеческого этического действия.

6. Заключение

Уничтожив различия, которые сделали его предки, Эдвардс демонтировал хрупкую конструкцию, в которой пуритане оставляли место для какой-то человеческой автономии в отношениях с Богом. Для Эдвардса не было такой автономии ни в отношении хода индивидуального спасения, ни в истории человечества. То и другое были аспектами Божественного действия, в которых люди, индивидуально и как группы, были лишь получателями спасительного руководстве Бога, которое непосредственно направляет все с точки зрения Божьей цели. Люди лишь исполняют Божьи намерения, они пассивно принимают Божественные энергии, которые гармонично движут ими. Таким образом, для Эдвардса триумф благодати и Божественной цели - это не просто индивидуальное спасение, но всеохватывающее событие во всемирной истории.

1 К оценке самим Эдвардсом понятия "кальвинизм" см. авторское предисловие к Freedom of the Will, ed. Paul Ramsey (New Haven, 1957)' pp. 131-132
2 Jonathan Edwards, Treatise Concerning Religious Aflections, ed. John Smith (New Haven, 1959), p. 200.
3 E.g., Charity and Its Fruits, photolith of the 1852 ed., edited by Tryon Edwards (London, 1969), pp. 36-37.
4 James C. Spalding, "Sermons Before Parliament (1640-1649) as a Public Puritan Diary," Church History, 36 (March 1967): 5.
5 Перри Миллер обрисовал этот взгляд новоанглийских пуритан в своей работе "Declension in a Biblical Commonwealth," in The New England Puritans, ed. Sidney James, Interpretations of American History (New York, 1968), p. 131.
6 См. напр., William Tyndale, Expositions and Notes on Sundry Portions of the Holy Scriptures . . ., ed. Henry Walter (Cambridge, 1849), 42: 457-459.
7. Spalding, "Sermons Before Parliament," pp. 4-7. Проповедь Эдмунда Кэлами "Трепет пред ковчегом Божьим" (1662) иллюстрирует взгляд пуритан на изгнание их служителей и преобладающее понимание народа, которое выражается в терминах девтерономического английского ковенанта. См. Sermons of the Great Ejection (London, 1962), pp. 21-34, esp. pp. 29-32.
8 John Winthrop, "A Model of Christian Charity," in The Puritans, ed. Perry Miller and Thomas Johnson (New York, Harper Torchbooks, 1963), 1: 198-199
9 Michael Wigglesworth, "God's Controversy with New England," in Seventeenth Century American Poetry, ed. Harrison T. Meserole (New York, 1968), pp. 42-54.
10 Cotton Mather, "The Serviceable Man . . .," in Puritan Political Ideas, ed. Edmund Morgan, American Heritage Series (Indianapolis, 1965), pp. 240-249.
11 History of Redemption, photolith of Jonathan Edwards, Jr.'s, 1773 ed. (Marshallton, Delaware, n.d.), pp. 17, 19
12  Works of President Edwards (Leeds, 1806), 1: 455.
13 "History of Redemption, p. 23.
14 In Works, 1: 468.
15 Ibid., pp. 460, 501.
16 Ibid., pp. 458-459, 516-517.
17 History of Redemption, p. 25.
18 "God's Sovereignty in the Salvation of Men," in Select Works of Jonathan Edwards (London, 1965), 1: 238-240.
19 History of Redemption, p. 25.
20 Freedom of the Will, pp. 171-174.
21 From the "Miscellanies" in The Philosophy of Jonathan Edwards, ed. H. G. Townsend (Eugene, Oregon, 1955), p. 146.
22 Dissertation Concerning the End . . ., pp. 477-479, 492-500, 530-531.
23 Ibid., pp. 526-529
24 "A Narrative of Surprising Conversions," in Select Works, 1 : 20-21.
25 Ibid., pp. 86-88, 146-147.
26 A Humble Attempt to Promote Explicit Agreement and Visible Union of God's People in Extraordinary Prayer for the Revival of Religion and the Advancement of Christ's Kingdom on Earth," in Jonathan Edwards, V'orks, 2 vols. (London, 1974), 1: 284-287.
27 History of Redemption, p. 284.
28 Ibid., pp. 289-290.
29 Ibid., p. 305.
30 Ibid., pp. 282-304.
31 Dissertation Concerning the End . . ., pp. 477-479.
32 Dissertation on the Nature of True Virtue, ed. William K. Frankena (Ann Arbor, Mich., 1960), p. 15. Написанная в 1755 году, как и "Цель творения",  эта работа является аналогом другой диссертации, которая занимается метафизическими проблемами. Вместе они образуют схему систематическлй мысли Эдвардса и связаны друг с другом единой системой фундаментального представления о том, что Бог является непосредственным контролирующим влиянием на все уровни существования как одно гармоничное целое.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn