Мужские истории

В любой мужской компании всегда есть свои традиции. Не была исключением и наша. У нас их целых две. Первая - ходить в баню по четвергам. И можно было по пальцам пересчитать, сколько за последние десять лет я пропускал наше мероприятие.  А вторая - рассказывать там весёлые истории.  И хотя в рейтинге “трёх лучших» давно уже не было изменений, всякий раз каждый  участник приходил с новой историей в надежде удивить своих друзей. Вот и сегодня, обмотавшись простынёй, Николай, посмотрев на сидевших напротив троих друзей, не спеша начал свой рассказ.
- Служил я в армии давно. Ещё в середине восьмидесятых.  Попали мы в учебку вместе с моим другом по институту. В отличие от меня, шёл он в армию с удовольствием. Учёба давалась тяжело, и сессию помогла сдать только ссылка на скорую службу. Долговязый рыжеволосый парень с веснушками на курносом лице. Для всех теперь – рядовой Руба.
    Это был обычный вечер первого месяца нашей службы. По длинному проходу казармы, на котором вмещалось сорок стоящих в два яруса кроватей, медленно прогуливался злющий сержант Лесневский. Огромный, под два метра роста, в майке и галифе, держащихся на неуставных подтяжках, он одним своим видом наводил ужас на призывников. Уставшая от вечерней муштровки, многократно повторявшихся команд «подъём-отбой», вторая рота тихонько лежала на кроватях. Очень хотелось спать. Сержанту же хотелось повеселиться.
- Рота, мне надо подшить подворотничок, а ниток нет, - серьёзно промолвил он. - Считаю до трёх, и если не будет ниток, продолжим «летать». Раз, два… - все напряглись, но лежали, ожидая, у кого не выдержат нервы. - Два с половиной….. Тр-р-ри!
После этих слов стало тихо, а затем со второго яруса спрыгнул худенький, высокий парень в трусах и майке, и, вытянув вперёд левую руку с большим мотком белых ниток, быстро побежал по проходу. Добежав до сержанта, он отдал моток. Довольный произошедшим, сержант улыбнулся, посмотрел с хитринкой и сказал:
- Кажется, рядовой Рубан?
- Рядовой Руба, товарищ сержант.
- Молодец! Хорошо служишь, сынок! – потом поправил подтяжки и, хитровато улыбнувшись, громко скомандовал:
- Рядовой Рубан, три секунды - и ты лежишь в постели. Время пошло: раз, два… - и, видя, что бежать по проходу ещё далеко, как режиссёр этого спектакля сделал паузу, потом, растягивая слова, продолжил, - два с половиной, тр-р-р-ри!
Используя свой последний шанс, солдат оттолкнулся от пола, словно птица, перелетел через спинку и упал на свою кровать. Железный матрас стал скрипеть. «Отставить скрипы!» - и солдат, вытянув в стороны руки и ноги, замер. Кровать, сделав ещё два-три скрипа, затихла, и в казарме установилась тишина.
Вот таким солдатом и был мой друг. Слабым, надо сказать, солдатом. Я же, наоборот, и учился  отлично, и отличником боевой и политической подготовки был. Но что интересно. Когда распределяли нас после окончания учебного подразделения по метеостанциям, командир роты сказал: «Руба, Руба… Ведь ничего не знает, надо его где полегче послать. И послали его на аэродром, где не бывает ни дождей, ни туманов. Где всегда ясно, прекрасная видимость и тепло. В Туркмению. Ну а меня послали туда,  где и лета то никогда не бывает - на Новую землю.
После последних слов, все дружно рассмеялись, и, согласившись с выводом Николая, что «армия жизни учит», подняли свои запотевшие бокалы с пивом.