Об изоморфизме языка и бытия

Если сказать по-русски и проще, то: как мы живём – так и говорим и как говорим – так живём.
Возьмём для примера старое и древнее слово «кова». Из русскоязычных его могут знать только те, кто читает Библию на церковно-славянском языке, а могут и не знать. «Бе же нариц;емый Вар;вва со ск;вники свои;ми свя;зан, и;же въ к;ве уб;йство сотвори;ша.» Это предложение переводят иногда – «был Варавва с закованными в кандалы, которые закованы за убийство». Возможно слова оковы, ковать, заковать этимологически очень близки слову «кова», но слово «кова» означает борьба, и не просто борьба, а мятеж, бунт, тайная борьба. Отсюда произошло слово коварный, то есть украдкой, исподтишка. Даже, если коварный – единственная форма слова «кова», которая дожила до современного русского языка, то уже достаточно, чтобы считать это слово родным и русским.
 
В таком городе как Вильнюс есть возможностьубедиться, что ближайшей родственной языковой группой для славянского языка является балтийская языковая группа, а для балтийской – славянская. Какие слова кто у кого заимствовал, а какие изначально являлись общими пусть разбираются лингвисты. При кратком рассмотрении истории балтов видно, что это был достаточно воинственный, храбрый и успешный этнос. Литва наравне с Москвой и Тверью, а может даже и превосходила их, была претендентом на роль гегемона над Русью. Возможно сейчас столица России находилась бы на месте Вильнюса, тогда литовцы как этнос исчезли бы, как исчезли пруссы, ассимилированные германским этносом, как исчезли угро-финны, ассимилированные Москвой и ставшими частью русского этноса. Процесс и так шёл в этом направлении. Элита Литовского Великого Княжества говорила по-польски и по-русски.

О чём это говорит? О том, что есть народы, которые обречены остаться малыми. А малый народ не может себе позволить, если хочет остаться в истории, борьбу вплоть до уничтожения, до победы любой ценой. Не каждый язык способен выдержать открытую борьбу с окружающими его языками и народами. История свидетельствует, что таких языков мало. В какой-то момент балты поняли, что единственный вид их борьбы и битвы – это «кова». То есть по-литовски «кова» - честная отрытая борьба, война, битва, но, если бы она действительно была честной и открытой, литовский язык уже был бы реликтом. Где, на какой стадии произошёл выбор слова пусть разбираются лингвисты, но что для литовца борьба и война, то для русского всего лишь бунт и мятеж.