Ждали-то мы тебя... глава повести не поле перейти

Пазик довёз Гасима до Коротней. Парень постоял у озера, умылся, вышел на дорогу. Он надеялся на попутную машину.

-    Места здесь живописные! Действительно, Волга-матушка, Амур-батюшка. Амур суровее! - решил он. - Волга по красоте не уступает Амуру.

Присел у одинокого дуба напротив озера, стал любоваться, как плещется рыба.

-    Рыбы много, с братом обязательно порыбачим, - успел сказать парень - со стороны Коротней услышал мерный, приближающийся гул полуторки, обрадовался, вышел на дорогу, стал голосовать. Машина остановилась. Водитель, высунув голову из кабины полуторки, поинтересовался:

-    Куда путь держишь?

-    В Юркино, вообще-то в Карасьяры.

-    Садись, довезу до Юркина, а там будет мотовоз, кажется, в семнадцать часов, рабочих повезёт. Чей будешь-то? В гости едешь?

-    В гости, Сабана Диастинова знаешь? К нему еду.

-    Кто его не знает? Известный в районе тракторист. О нём в газетах пишут, по радио говорят. Хороший человек. Жил один, год назад женился, недавно дочка родилась. И жена хорошая попалась, - рассказывает шофёр. - Как звать-то тебя?

-    Мергасим.

-    Не понял, первый раз слышу. Татарин что ли?

-    Татарин, зовите просто Гасимом.

-    И я татарин, - сказал и заговорил по-татарски.

-    Извините, не понимаю.

-    Почему? И у брата странное имя, ни разу не слышал, чтобы он говорил по-татарски.

-    К сожалению, не услышите, детдомовские мы.

Дорога песчаная, тряская, ехать тяжело. Машина то и дело застревает в канавах.

-    Трясёт сильно. Когда нормальную дорогу построят? Обещают. Одно только мучение, ездить не хочется, - жалуется водитель.

-    Видать, в Армии служил или служишь, старший сержант. Откуда едешь?

-    Из Хабаровска.

-    Вот поворот - и Юркино, я тебя довезу до диспетчерской, ты в этих краях впервые, отдыхай у брата. Издалека добираешься, небось, устал. Привет Сабану передай, мол, от Фарида. Может, свидимся. Удачи тебе. Слезай, доехали. До свидания, Гасим! Имя-то твоё я запомнил.

До отправления мотовоза ещё целых полтора часа. Гасим решил чуть прогуляться, спустился с горки, заметил небольшую речку, присел на пенёк, раскрыл чемоданчик, достал мыло, полотенце, умылся, с дороги привёл себя в порядок, переоделся в гражданскую форму - купил ещё в Хабаровске.

-    Места красивые, только кругом пески, река Ветлуга протекает. Фарид сказал, что по этой реке сплавляют лес, суда ходят до Воскресенска. Куда забросила судьба моего брата?

Зина-диспетчер узнала гостя, стала звонить в Карасьяры:

-    Алло! Мне Федю Попрухина позовите. Клава, это ты что ли, привет! Где Попрухин-то?

-    Привет, Зина! А что случилось?

-    Пригласи, говорят, Федьку.

-    Здравствуй, Федя! Быстренько соберись и езжай на дрезине за Сабаном, вези его в Карасьяры! Слышишь меня?

-    Зачем?

-    Зачем? Зачем? Брат к нему приехал. Здесь вот только что сидел, куда-то отошёл. Ой, Федя! Собой больно хорош! Высокий, в военной форме, лицом смахивает на Сабана. Такой же чернявый, Сабан-то всё в фуражке ходит. У этого волосы густые, шевелюра. Девки ваши карасьярские с ума сойдут. Ой, Федя, отбою парню от девочек не будет. Ладно, заболталась, вези скорее Сабана!

У диспетчерской собрался рабочий народ, кряхтя, подъехал мотовоз. Люди направились к нему и стали по ступенькам подниматься в вагон. Гасим вспомнил свою родину Куяр, паровозы, их постоянные гудки, поезда, проезжающие мимо его дома, да и лес такой же.

-    Господи ты мой, приехал! Ждали-то мы тебя, с утра ждём, предчувствие какое-то! Радость-то какая! Проходи! Ой, похож на брата, очень похож, вот Сабан обрадуется! - не умолкая ни на секунду, рассказывает Вера. - Калинин мне сказал, весь посёлок о твоём приезде знает. Сейчас Сабан должен подъехать, вот! Умыться бы тебе с дороги, вот рукомойник. Совсем ведь я растерялась.

Гасим прошёл вперёд, осмотрелся. У окошка заметил детскую кроватку, подошёл, взглянул на маленькую племянницу -спит. «Здравствуй, человечек, а ведь ты на папу своего похожа, значит, и на меня», - улыбаясь, шепнул дядя Гасим и подошёл к Вере.

-    Здравствуйте! Даже забыли поздороваться, давайте познакомимся, - застенчиво протянул руку деверь.

-    Гасим! Мой брат ты дорогой! - с порога от радости кричит Сабан, не разуваясь, бросается обнимать брата. - Здравствуй, мой родной ты человек! Здравствуй!

Вера, глядя на такую трогательную встречу братьев, не удержалась от слёз, уголком фартука протирает слёзы.

За праздничным столом Гасим брату сообщил, что пробудет у него две недели, съездит в Йошкар-Олу, затем отправится по путёвке в Крым на курорт, на обратном пути снова заедет в Ка-расъяры.

-    Курорты твои, здесь у нас как на курорте! - обиделся Сабан.

-    Надо подлечиться, брат. Желудок чуточку барахлит.

-    Не болей, лечиться надо! - успокоившись, ответил старший брат. - Но мы с тобой на рыбалку сходим, в десяти километрах есть озеро Большие Карасьяры. Ой, такого озера в целом мире нет! Рыбы там видимо-невидимо. Лёну Васильева пригласим. Вот уж рыбак! Все озёра в округе знает. Я заявление на отпуск написал, никуда тебя не отпущу. Столько не виделись! В Йошкар-Олу, говоришь, на один день, и только. Вера моя с дочкой да скотиной устаёт, ей помочь надо, - рассказывает Сабан. - Завтра же отправимся на рыбалку, не будем откладывать, решено!

На следующий день братья проснулись рано. День был тёплый, радостный. Небо чистое, без единого облачка.

-    Гасим, я покажу тебе наше озеро, там и умоемся, может, и выкупаемся. Ребятня купается, вода ещё прохладная. Прямо на берегу озера мы с Березиным поставили баню, - рассказывает Сабан. - Сегодня вечером отправимся на рыбалку, а завтра затопим баню. Позавтракаем, и я почищу хлев, Вера уже подоила корову, проводила её на пастбище. В деревне работы много.

Вечером братья и Лёня Васильев, семнадцатилетний парень, на мотоциклах по лесной тропке поехали на Большие Карасьяры. Сабан эту тропу хорошо знал: в этих местах косит сено, здесь его луга. Если идти пешком, шагать неблизко, десять километров, на мотоцикле - быстро. Сабан с Гасимом едут впереди, Лёня чуть отстал: на земле, прямо на тропе, заметил лосиные рога, ещё свежие, с кровью.

-    Э-э-э! Лось сражался с медведем, не поддался сильному зверю, молодец! Сабан тоже остановил мотоцикл, ожидая юноши. Видит: Лёня с мотоцикла слез, нагнулся, что-то разглядывает, а мотоцикл его стоит на тропке.

-    Что там нашёл? - спрашивает Сабан.

-    Лосиные рога, понимаешь, медведь где-то рядом, с лосем только что дрался. Идите сюда!

-    Интересно! Я после ремесленного училища два года был в Братске, мы там с Мишкой Лежниным и Лешкой работали электромеханиками, жили в тайге. Там лес, климат суровее, - шагая рядом с братом, говорит Гасим. - Медведей тоже много. Мы даже с Мишкой Лежниным на медведя ходили. Лежнин - заядлый охотник. Ты ведь, Сабан, его помнишь?

-    Парень с загорелым носом? Твой друг по детдому?

-    Да.

Через полчаса рыбаки устроились на берегу озера Большие Карасьяры, расположенного в сосновом бору, изредка попадались берёзы, ели. На пригорке среди сосен стоит высотный старый бревенчатый дом. Лёня сказал, что это дом лесника. На двери висит огромный замок, дорожка к дому заросла мхом. Видно, хозяина дома давненько здесь не было.

Озеро тихое, спокойное, на поверхности лёгкая рябь. Солнце скрылось за лесом, постепенно стало темнеть. Всё вокруг необыкновенно: тишина наступающей ночи, и облака, сверкающие в прозрачной воде, и первая звезда, блеск крупной рыбы.

-    Я лодку нашёл, сейчас подгоню, - кричит с противоположного берега Лёня. - Потом поставим на место. Вы пока заготовьте дрова для костра. Доплыву до середины, заброшу удочки!

-    Гасим, бери топор, руби сучья, разведи костёр! - командует Сабан, а сам подправил леску, с берега закинул удочку.

Гасиму стало обидно: мальчишка Лёня вовсю ловит окуней, большая щука ему на удочку попалась. Сабан как будто не знает, что его брат - заядлый рыбак, давно бы уже наловил на уху, тут таскай дрова.

-    Ничего, вам покажу, какой я подсобный рабочий, - подумал Мергасим, взял свою удочку, на крючок насадил червячков, отошёл подальше от Сабана. - Вот она, первая рыба! Щука, килограмма три будет!

Сабану неудобно, полчаса сидит, а рыбы нет.

Все трое поудобнее уселись у костра. Становилось жарко, тепло от наваристой ухи, рыбацкой водки. Легко на душе от запаха трав и воды.
                Гасим Диастинов (в центре) во время службы в
                Хабаровске