Рассказы старших об адыгских обычаях

Вспоминая своих старших, особенно когда ты уже почти достиг того возраста, когда они покинули этот мир, сердце переполняет благодарность за то, что они когда-то вложили в твое воспитание, гордость за тех, кто вел себя соответственно нашим обычаям и пытался передать нам, своим детям и внукам, их основы.
Я хочу рассказать молодому поколению то, что когда-то рассказывала об обычаях адыгского народа мне моя бабушка, которая не переставала удивляться тому, как упали нравы кабардинцев, а ушла она из жизни в 1969 году. Мне страшно даже подумать о том, что бы она сказала о нас нынешних. Бабушка не переставала удивляться тому, что кабардинские парни стали низкорослыми, а среди женщин и девушек много полноватых.
  За манерами, красотой и осанкой девочек, говорила она, неустанно и строго следили  их родители. Чтобы ножка оставалась изящной,  девочкам запрещено было ходить босиком. Если же с 12 лет нога начинала сильно расти, то дед или отец изготавливали для нее деревянные колодки. Большой размер ноги считался признаком низкородности, большая грудь также считалась верхом неприличия, поэтому, когда она начинала развиваться, девочку зашнуровывали в жесткий корсет. Снимался он только после замужества. Муж в первую брачную ночь должен был снять с невесты девичий корсет. Чтобы ему это не было очень легко, девушками было придумано много секретных шнуровок, и по тому, была она распутана или разрезана кинжалом нетерпеливого жениха, родня невесты, которой этот корсет передавался, узнавала, какой характер у их будущего зятя. Нетерпеливого высмеивали, поэтому женихи зачастую подкупали подарками подружек невесты, чтобы узнать секрет шнуровки корсета. Девушке на выданье стыдно было съедать больше одного яйца и то, оно должно было быть запечено в горячей золе. Поэтому девушки были тонкими как тростинки. Особое значение адыги предавали красоте и густоте волос. Голову девушки после мытья обязательно полоскали «кундапсо» (скорее всего-сыворотка), после чего обматывали голову теплым полотенцем, держали 2 часа и смывали. Волосы у адыгских женщин были густые и очень красивые. Еще очень любили использовать в уходе за волосами хну и басму
  Адыги говорили: «Не балуй дочь – вырастет дурочка, но балуй сына – вырастет джигит». Очень, кстати, спорное выражение, а в наше время, по-моему, совершенно неприемлемое. К мальчикам и в наши дни сохраняется особое отношение. Бабушка говорила, что адыгские парни были высоки ростом, широки в плечах, у них были тонкие талии и худые крепкие ноги – результат постоянных тренировок в джигитовке, в стрельбе и т.д. С двух лет мальчиков сажали на коня, им позволяли играть с холодным оружием, не мешали слегка пораниться, чтоб он знал – кинжал опасен. В том, что кабардинцы стали низкорослыми бабушка винила женщин.
Она говорила, что раньше в одном дворе жили несколько братьев, старшие невестки выполняли по дому тяжелую работу, а младшая смотрела за детьми. О ней говорили, что она еще «льхуэн пэн иухаэм» – она еще должна иметь детей, поэтому ее оберегали от тяжелых работ. Естественно, беременность её не подвергалась рискам, а её маленький ребенок был вовремя накормлен и хорошо присмотрен. Ребенок, за которым плохо смотрели первые два года, говорила бабушка, никогда  уже не наберет хорошего роста. А сейчас, возмущалась бабушка, вся семья следит за молодой невесткой: не дай бог закрылась у себя в комнате, не дай бог присела, что за день сделала?  Где тут смотреть за своим ребенком. Эти, мягко говоря, глупые женщины сделали род адыгский низкорослым, сокрушалась она. Но если бы наш народ потерял только в росте, это было бы неприятно, но можно было бы пережить. Парни наши теряют, к сожалению, нравы своего народа, не все, к счастью, но многие. Кабардинских парней, несмотря на смелость и дерзость, отличала кротость перед старшими. Парня, который грубил матери и не слушал отца, могли с позором выгнать из села.
  В каждом адыгском доме была отдельная большая комната, где по-над стенкой стояли несколько треножных столиков со стульями. Эта комната называлась «хащэщ» - гостиная. Другой мебели в этой комнате не было. Если в семье были дочери, то в любое время ночи к ним могла прийти компания парней на смотрины. Они принимались братьями девушки, которые будили сестру. Если в семье сыновей не было, гости сначала шли к кому-нибудь из близких родственников и приходили в дом к девушке в сопровождении ее двоюродных или троюродных братьев. Родители никогда в таких мероприятиях не участвовали, зато братья тут же будили соседских парней и девушек, среди которых обязательно находились гармонистки. Парни шли по селу с мешком и воровали кур, гусей и индюков, которых было в избытке в каждой семье. Девушки ставили воду для приготовления пасты, парни резали добычу, девушки ее готовили, и начиналось веселье. Так молодые знакомились друг с другом, никому из родителей и в голову не приходило, что их дочь может опозорить их своим поведением. Благонравие кабардинок было известно далеко за пределами Кабарды.
  Я не являлась очевидицей тех нравов, о которых пишу, я просто рассказываю то, что услышала от своих старших. Строгость их и требовательность к нам, детям, помогли нам достойно прожить свою жизнь, и если взыскательный читатель позволит, то я продолжила бы рассказывать о том, что узнала и услышала от своих старших за тот короткий период, когда они были со мной.
  Внук, помогая мне печатать этот материал, возмутился: «Ну что же хорошего, бабушка, в этих обычаях? Какой-то сплошной садизм».

Я засмеялась, он повторил в точности мои слова, когда я в его возрасте слушала свою бабушку, на что та мне ответила: «Перед глазами девочек были изящные, красивые девушки и женщины, на которых они хотели стать похожими». Поэтому они с радостью воспринимали такую заботу родителей. Были случаи, когда родители щадили свою дочь. Обычно, вырастая, она упрекала их в слабости, если вдруг ноги оказывались больше, а талия толще. Культ красоты у кабардинцев был очень высок.