Когда вы становитесь львом

          Очерк
                Оказавшись по делам на Литейном, я решила заглянуть к родственникам в магазинчик, где отработала год. Чувствуя, как они меня эксплуатировали. Кто же при этом не испытывает гнева? Многие не решаются бросить вызов тому, кто внушает им страх, не идет на это открыто, публично. Я пошла. Выигрыш был невелик, а потери – ощутимые…
     К этому времени успела поработать в прачечной и не задержалась там надолго. Интересуясь новой работой, Юрий и Лариса не могли удовлетвориться несколькими фразами, а мне тоже нужно было выговориться…
     И припомнилась мне эта прачечная  в одном из дошкольных учреждений и события, которые происходили в ней.
     Татьяна, напарница по работе, была, как я - женщиной средних лет. Неустроенная в жизни толстушка без мужа и детей почувствовала, что на мне можно периодически срывать свое плохое настроение, неудовлетворенность, злость…
     По утрам, порой волоком, санитарки приносили непомерно-тяжелые мешки с и бельем в стирку. Там собирался контингент работников, к кому всегда можно было придраться, кого можно было унизить. Там "бурлила река" недовольством многим: придирками старшей медсестры, низкой заработной платой, на которую не прожить, высокими ценами на продукты питания,- самим правительством. И все это не выплескивалось дальше порога прачечной, а оставалось "бурлить" внутри…
     В ней сыро и холодно от раскрытых окон (иначе от вороха мокрых пеленок можно задохнуться!). Северный ветер, воющий за окнами, настолько силен, что постоянно распахивал двери настежь. Старшей медсестре, чей кабинет располагался напротив, - с чувством брезгливости на лице, то и дело приходилось захлопывать ее... Нам тоже не доставляло удовольствие видеть эту ненависть к нашей работе.
     Среди гула пяти стиральных машин, водяных испарений, склок и сплетен «бабьего царства», недовольного всем и вся, я не сразу услышала крик, а когда поняла, в чем дело - вздрогнула. Это «психологическая атака», без особых на то причин. Татьяна не давала мне спокойно жить и постоянно устраивала скандалы. Пытаясь успокаивать ее, отвлекать забавными историями, мне хотелось  работать с ней мирно, быть ей подругой. Однако, она постоянно раздражалась,  устраивала ссоры и конфликты.
     Первопричиной этому послужил случай с забытыми в электросушилке ползунками, которые уже дымились… На, брошенные в лицо, не отреагировала должным образом - поначалу просто растерялась. И с тех пор, увы, это имело продолжение… И еще ее настраивали против меня завхоз и бельевщица, точнее – они натравливали ее на меня по непонятной мне причине.
     - Татьяна, не будем ссориться, - уговаривала  ее
   . Зачастую она обходилась посланием нескольких непристойных слов. А мне было грех обижаться, находясь с нею в одинаковых унизительных условиях, подавленной ощущением беспомощности, глупой покорности всем требованиям руководства. Но с тех самых пор мы почувствовали вражду, которая установилась между нами.
   
                Х     Х     Х

     Заратустра разделял человеческую жизнь на последовательные метаморфозы духа. Первую стадию он назвал верблюд, вторую – лев.
     «Стадия верблюда дается обществом, на ней каждый должен говорить «да», - разъяснял он, - нужно понять, что верблюд очень долго говорил «да», настолько долго, что должен был подавлять в себе «нет». «Нет» накапливалось, и наступал момент, когда колесо перевертывалось, верблюд переворачивался вверх ногами и становился львом».
     Подъехала машина: в мешках привезла пеленки с комбината. Тут же нас позвали их разгружать. Огромные по габаритам и тяжелые по весу мешки мы перетаскивали на спине. Под тяжестью ноши, у меня, маленькой женщины, подкашивались ноги. Я негодовала:
     - А грузчики где?! - ответа не последовало. Продолжая вслух возмущаться,  что это не входит в мои обязанности,- в носильщицы - не нанималась, и что по технике безопасности женщинам не полагается поднимать более пятнадцати килограмм - в душе зарычал лев!
     «Лев – это реакция, восстание против обстоятельств, делающих людей верблюдами. Когда вы становитесь львом, - это дар, который вы даете себе сами. Если вы любите себя, вы сможете этого сделать - рискнете пойти против потока, вы сможете стать львом.
     Стадия льва имеет следующие характеристики: независимость, непослушание, восстание: против авторитета, против догмы, против государства – против всего! Поэтому ведется настоящая война между львами и верблюдами. Но верблюдов – большинство, львы появляются очень редко, лев – это исключение».*

                Х     Х     Х

      Когда же мы вернулись из бельевой после разгрузки машины, среди гула тарахтящей сушилки, я едва расслышала:
     - «…такую мать», - и увидела Татьяну со шваброй в руках, направляющуюся в мою сторону…
     Под напором массы в девяносто килограмм, я отступила к окну, а, когда уже отступать стало некуда, изловчилась и вцепилась двумя руками в швабру. Одна её рука толщиной - с две моих.
     Выйдя из-под контроля, ее, перекошенное злобой лицо, извергало ругательства:
     - Погоди же у меня! Я покажу сейчас, как ты в "носильщицы не нанималась!" А кто же, по-твоему, нанимался? Я одна, что ли? Отвечай?!...
     Инстинкт самосохранения заставил меня еще сильнее вцепиться в палку пальцами, и не разжимать их. Они словно стали железными. Ждать помощи было неоткуда. Расчетливо я пыталась оттеснить противницу к двери…
     Швабра, как часовая стрелка, вращалась по кругу то в одну, то в другую стороны. Вдруг послышался треск: палка зацепила карман татьяниного халата и  вырвала его "с мясом". От этого лицо нападающей ещё больше искривилось, и сквозь сжатые зубы она процедила:
     - Ну, все, теперь держись у меня!...
     Тут пальцы мои разжались – спасительная дверь совсем рядом! Схватилась   рванула на себя ручку двери и прыжком оказалась в коридоре - в оживленном месте, где могут заступиться. Мимо шли две воспитательницы  и повариха. В безопасности смогла отдышаться, перевела дух. Помолилась Деве Марии, чтобы  день завершился без дальнейших эксцессов.
     Затем я вернулась на свое рабочее место. Татьяна бросилась обниматься, вид у неё был таким испуганным и виноватым, что мне захотелось все забыть.
     - Прости, пожалуйста. Ты меня простишь?
     - Конечно, прощаю.
     Дружно мы перестирали уйму белья: от халатов врачей до детских платьев, колготок, ползунков и чепчиков. По окончании рабочего дня, я спешно покидала детское учреждение: прочь от унижения, матерщины,издевательства. И пусть здание оставалось далеко позади, но меня словно несло ветром...
     Когда же остановилась, порадовалась: как хорошо дышится, в воздухе, медленно кружились снежинки - мирные легкие невесомые.
     На душе стало спокойно: не верилось, что смогла выдержать полгода выдерживать опасную напарницу. Через две недели я уволилась.
     Закончила рассказ и взглянула на родственников, к моему удивлению, не перебивших меня ни разу. Они задумались о чем-то о своем.
     "Верблюды продолжают говорить "да", ведь они так послушны! Сказать "нет" нудна смелость. Львы – не желательны. Общество всячески обороняется от львов. Верблюды львов боятся, так как они тревожат их сон, создают беспокойство и желание стать львами…»
     Сбросьте с себя оковы верблюда, хотя бы на время.
     У каждого в жизни бывает момент, когда он становится львом.


Рецензии