Каси. Путешествие портрета

Мы сидели в кафе и я один за другим уплетала круассаны. Гелла лишь потягивала чай, с интересом наблюдая за моим аппетитом и изредка поглядывая в окно. Я уезжала в Индию и она привезла мне портрет ее работы, которого там уже ждали. От меня требовалось лишь захватить его с собой и при случае передать заказчику.

- Кто заказчик? - спросила я ее с набитым ртом.

Им оказался Селвам, учитель йоги одного из аюрведических центров Кералы, где Гелла уже несколько раз отдыхала и была там личностью весьма известной. В перерывах между процедурами она с удовольствием там рисовала и теперь ее индийские работы хранились по домам керальских докторов и терапистов, некоторые были подарены ею другим отдыхающим, остальные, привезенные и доработанные уже дома, теперь выставлялись наряду с другими ее картинами по российским художественным галереям.

Гелла показала портрет. На меня смотрел молодой мужчина, индиец, на вид лет тридцати- тридцати пяти, не больше.
- Это он заказчик? - Спросила я.
- Нет, это его отец. Он умер и Селвам попросил меня нарисовать этот портрет с его фотографии, где тот еще молодой. Но они очень похожи.

Теперь мы сидели втроем.
- А вот интересно, - обратилась я к Гелле. - Портреты капризны? Много с ними хлопот тебе, когда ты их рисуешь?
- Портреты нет. - Рассмеялась она и перейдя на заговорщический тон добавила, - А вот люди, с которых они нарисованы, иногда просто несносны!
- В самом деле?
- То морщин слишком много, то выражение лица не устраивает, то волосы не так уложены.

Я кивнула на индийца:
- А ему, как думаешь, понравился бы получившийся портрет?
- Я думаю, да! - Уверенно ответила Гелла. - Я нарисовала его за пару часов, как- будто он сам этого хотел, все случилось очень быстро.

Теперь мы обе уставились на третьего за нашим столом.
- Ты ничего про него не знаешь?
- Нет! - Гелла покачала головой.
- Может он никогда не был в России при жизни. - Начала размышлять я. - И вот он тут, сидит с нами в кафе.
- Ага!
- А скоро мы полетим с ним в Индию, в Бангалор. А он может никогда и не был в Бангалоре. - Я снова посмотрела на Геллу. - Такое может быть?
- Может! - Согласилась она.
- И вот вдруг такие путешествия! Я думаю, ему нравится все, что с ним происходит. И пока он доберется до дома... А, кстати, где их дом? Они из Кералы?
Гелла пожала плечами.
- Домой он попадет не скоро, только через месяц, когда я полечу туда по делам.
- Наверное, он не торопится!
- Посмотрим!

Я получила телефон Селвама для связи и мы с портретом вскоре отправились в Индию.

Бангалор жил обычной для любого мегаполиса жизнью. Все в нем кружилось с бешеной скоростью, перемещалось под музыку автомобильных клаксонов, варилось и жарилось на каждом углу в больших количествах и поедалось прямо тут же, стоя, руками, что впрочем заглушало аппетит города лишь на время.
Общая беготня и суета прерывались иногда мелодичным:
- Ом! Шанти! Шанти! Шанти! Шанти! Ом!
Окончание мантры уже снова тонуло в реве байков, возвращая городу его привычный аккомпанемент.

Я списалась с Селваном:
- Прилечу в Кералу через месяц, привезу портрет. Вы там?
Он ответил:
- Я во Франции. Но Вас там встретит мой друг, передайте портрет ему. Спасибо!

За несколько дней до моего вылета поездка, однако, неожиданным образом расстроилась. Мне не зачем было теперь лететь в Кералу и я сообщила об этом Селваму.

- Похоже, Ваш отец не торопится в Кералу. - Писала ему я.
- Очень может быть! - Поддержал мой шутливый тон Селвам. - Потому что мы из соседнего штата Тамил Наду, там его дом.

Вон оно что! Я с интересом посмотрела на его отца.
- Скажите, Селвам, а Ваш отец много путешествовал при жизни? В каких странах он был?
- Да что Вы, он почти никогда не покидал деревни...
И Селвам стал рассказывать об отце с теплотой и благодарностью.

Его звали Каси. Утро в индийской деревне начинается рано и около четырех все уже на ногах. Мариаммал, его жена, хлопочет по хозяйству, готовя завтрак. Начинать работы в поле надо засветло.
Участок их земли был не очень большой, но им хватало. Сначала просто на еду, ведь они все выращивали сами - рис и горох, кокосы, бананы, помидоры, лук и другие традиционные для юга Индии овощи, лайм, чили. Все, что требовалось для приготовления простой и питательной пищи, у них было свое. Детям нужно расти и они все время голодные, особенно мальчишки.
Идли, доса, рис и дал с овощами и специями.
Работы в поле много, поэтому старшие дети помогают отцу и к празднику Понгал в январе они смогут купить каждому по обновке, продав для этого часть урожая. Понгал знаменовал собой сбор первого урожая риса и посвящался высшим силам, ответственным за процветание их крестьянских хозяйств. Об особом процветании, правда, говорить пока не приходилось, но сладкий рис с орехами кешью, это лакомство, которое и называется в народе понгал, у них на столе в дни праздника будет обязательно.

Дочери были при доме, помогая отцу и матери, про посещение ими школы никто и не думал, на это не было ни средств, ни времени. К тому же девочкам в деревенской глубинке это и ни к чему, как вырастут, главное выдать их замуж. И об этом надо думать уже сейчас, откладывая по крупицам деньги, которые в свое время придется платить женихам.

С сыновьями, тут все по- другому. Старшему они смогли дать среднее образование, самый младший, Селвам, с детства обучался дедушкой, который практиковал традиционное индийское целительство, и теперь передавал внуку знания об аюрведе, лекарственных растениях и некоторых целительских техниках. Позже, когда Селвам окончил школу, родители смогли послать его на дальнейшее обучение и теперь он был дипломированным специалистом по аюрведической терапии и практике йоги.

Все это нарабатывалось годами и Каси с раннего утра был для этого в поле, делая лишь небольшие перерывы на отдых и еду, которую приносили ему туда же его Мариаммал или дочери, когда стали подрастать.

Каси уже по одному дуновению ветра узнавал, будет ли сегодня дождь или солнце и достаточно ли прольется дождей в этом году для урожая. Изменения в поведении животных говорили ему о предстоящей смене погоды. Вся необходимая ему информация всегда была под рукой, без книг, газет и телевидения, на небе, в рассветных лучах, пении птиц, глазах буйволов, в самом воздухе.

Это была нелегкая жизнь, скажет кто-то. Возможно, но когда человек нашел свое место, чем бы он ни занимался, когда он живет своим делом, болеет за него душой, он, должно быть, счастлив ! Каси умер в восемьдесят два, гордясь своими детьми и жалея лишь об одном, о том, что приходилось оставить Мариаммал одну без его поддержки.

Она все там же, в их деревушке почти у самой границы Тамил Наду с соседней Кералой. Ей семьдесят и она скучает по нему.

Прочитав историю Каси, я поймала себя на том, что она мне знакома, как будто я слышала ее раньше или знала его, а может их всех. И лишь вечером, перехватив случайный взгляд портрета, я поняла откуда пришло это ощущение. Мне был знаком этот взгляд, взгляд отца с теплотой и мудростью прожитых лет.

Я подумала о своем отце. Они бы поняли друг друга с Каси без слов. Ему тоже был знаком этот универсальный язык, на котором разговаривает с нами природа. Наверное, это и есть язык мудрости, знание которого и делает взгляд таким глубоким и теплым. Мне не хватает его и я невольно пытаюсь найти его в других, всматриваясь в чужие лица.

Мы все переплетены между собой нашими историями с родителями, детьми, любимыми, друзьями. И с уходом одних эти нити не обрываются, они достаточны прочны, они продолжаются в других, в их памяти, вплетаясь в уже новые истории и создавая своими пересечениями иногда просто невообразимые узоры.

Шло время. Вскоре я получила сообщение от некой Мариме, француженки.
- Я по просьбе Селвама. - Писала она. - Готова забрать у вас портрет.

Она возвращалась из Индии во Францию и перед отъездом собиралась со мною встретиться.
- Каси! - Я с восхищением обратилась к портрету, - Вы едите во Францию?!
Но, видимо, Каси не спешил в Европу, так как у Мариме все никак не складывалось забрать его портрет.

- Большие города затягивают! - Сказала я тогда Каси, имея в виду его уже длительное пребывание в Бангалоре. - Со всеми так! Особенно когда ты из небольшого селения. Сначала тебя здесь все раздражает, а через время, глядишь, привык и теперь чувствуешь себя тут, как дома.

Прошел еще месяц и мне написал очередной знакомый Селвама, Барат:
- Я скоро буду в Бангалоре. Мы встретимся и я заберу портрет.

- Я не стала его спрашивать, куда вы отправитесь! - Доложила я вечером Каси последние новости. - Пусть это будет для Вас сюрпризом!
Он внимательно на меня посмотрел.
- Ну хорошо, тогда это будет сюрпризом для меня! - Поправилась я под его взглядом.

Я могла лишь гадать, каким будет дальнейшее путешествие Каси до того, как он попадет домой. Но одно я знала точно. Его душа и так рядом с теми, кого любил он и кто до сих пор любит его. Он ведь продолжается в своих детях и по-прежнему, но теперь незримо, присматривает за внуками, вместе с Мариаммал по вечерам сидит на ступеньках их дома и наверняка по привычке всматривается в небо, гадая будет ли завтра дождь, который так необходим для хорошего урожая.